Да, все знали. Да, все молчали. И я знала и молчала. А что, мне больше всех надо, чтобы впереди всех другим своей грудью прокладывать дорогу? Я не герой баррикад, а скромная серая канцелярская мышка, которой надо для счастья всего несколько зернышек.
В тот проклятый майский день я долго примеряла перед вспотевшим от нападок зеркалом, что лучше выбрать - зеленый костюм с резиновыми ботами или платье с розовым плащом.
Остановилась на плаще с розовым беретом и синими ботиками. Розовых у меня не было. Я шла по улице и убеждала себя, что синий цвет с розовым тоже неплохо сочетается. Как я ошибалась! И поняла это только в наркотролле, так мы называли троллейбус, проходящий мимо университета.
Готовиться к атакам студентов я начала заранее, зайдя за ограждение на задней площадке. Жаба со значком кондуктора и сумкой на шее уже заняла свое рабочее место. Жабой ее звали за необъятные размеры и жабью улыбку до ушей.
Да, все знали, что никакой она не кондуктор. Я сбоку хорошо видела, как некоторые входящие студенты
протягивали ей на ладони мятые купюры. Жаба, сверкая круглыми линзами очков, высматривала у них на запястье синий трехлистник лилии. Убедившись в его наличии, выдавала квадратик промокашки. Конечно, ЛСД не героин, но все же, вот так, на виду у всех, так нагло? Но за три года все так привыкли, что принимали, как должное.
В этот день я поняла, что почувствовала весну не только я. В троллейбусе мелькали уже несколько девчушек в розовых плащах и беретиках. Перед университетом все примолкли, так как в битком набитом салоне даже вздохнуть было трудно.
Одна Жаба трудилась в поте лица на своем возвышении. Заорала она, когда к ней протянула ладошку девчушка в розовом беретике. И тут троллейбус резко затормозил и все с гомоном ринулись в открытые двери.
Девчушка в розовом плаще протиснулась ко мне и сунула в руку сложенный зонтик.
- Что стоишь, бежим. Бросишь потом в мусорку, - она второй рукой протирала вспотевшие очки.
Я боком прошмыгнула к двери. Краем глаза увидела поникшую голову Жабы и струйку крови из открытого рта. Меня затрясло. Убили! Машинально сунула зонтик в сумочку.
На работе весь день думала только о Жабе. Перед уходом с работы моя подружка за руку вывела меня на лестницу и с вытаращенными глазами рассказала об убийстве в троллейбусе.
-А он с двумя автоматами заскакивает и орет: "Всем руки вверх и ложитесь на пол!". Как даст очередь в потолок и все повалились. А он из двух стволов как даст Жабе в грудь, прямо в сердце, представляешь? Сумку ее снял с миллионом денег и убежал. Говорят, весь в черном, в маске из колготок и в желтых сапогах. От ментов на улицах в глазах рябит, представляешь? Чтобы пройти - очередь занимать надо. Вот дожили, да? Прямо на работе уже убивают, представляешь?
Я представляла. Домой добиралась на такси. Влетела к себе и первым делом закрылась на все замки и задернула шторы. В полутьме сняла плащ и только тогда вспомнила о зонтике. В ярком свете настольной лампы стала его рассматривать.
Обычный складной женский зонтик. Розовенький, с белыми точками. Миленькая такая расцветочка. Ручка из белого пластика. На торце - розовый трехлистник лилии.
И тут мое сердце екнуло и остановилось. Розовое, все розовое!
И лилии - розовые. И на руке той студентки в запотевших очках тоже на запястье была розовая лилия. И она тоже была в розовом плаще и беретке. Точно, как я. Слишком много розового.
Я села за стол и уперлась взглядом в зонтик. Но он молчал, как ему и положено. Нет, милый, кое что ты о себе уже рассказал, колись дальше. Я решительно нажала на кнопку ручки и вздрогнула.
Из верхнего торца с треском выскочило длинное стальное лезвие. Острие измазано кровью. Зонтик выпал из ослабевших рук.
Это вовсе не зонтик! Это муляж зонтика со штыком внутри! Вот это да!
Что мне убийца сказала? "Выбрось в мусорку!". А я что сделала? Приперла улику в дом!
Я заметалась по темной квартире, как будто собираясь убежать. Куда? Взять окровавленное орудие убийства в руки не было сил.
Подцепила зонтик вилкой за шнурок и бросила в мусорное ведро. Выдохнув, снова села за стол и щелкая выключателем лампы, задумалась.
Могут меня вычислить, что я ехала в троллейбусе во время убийства? Могут. Весь дом видит каждый день, как я сажусь на этот злосчастный маршрут. А ведь сейчас ищут свидетелей. Значит, скоро придут ко мне, сделают обыск и все - тюрьма! Вот оно - орудие убийства! Вот кровь! Вот следы моих пальцев на ручке.
Боже, что же я сижу. Первое - надо уничтожить зонтик! Я схватила пузырек с постным маслом, оделась, завернула зонт в газету и помчалась на задворки к мусорным бакам.
Слава богу, никого! Облила зонт маслом и... вспомнила о спичках. Черт, черт, спички остались на плите. Побежала назад. Вернулась со спичками. Зонт исчез. Только тут поняла свою ошибку, когда сзади раздалось рычание бездомных шавок.
Дома со слезами уселась за стол прямо в пальто и сапогах на босу ногу. Ну, что же мне так не везет в этот проклятый день, когда уже он закончится?
Но, немного поразмышляв, успокоилась. Ничего, собаки погрызут масляный зонтик и уничтожат все следы. Не все так уж плохо. А на работу, скажу, ехала на такси. И назад - тоже. Фу-у! Прямо - камень с плеч и тюрьма с души.
Уже согревшись под одеялом, снова вспомнила про розовый цвет. И тут до меня стало доходить. Это же была банда в розовом! Вот почему эта слепандя приняла меня за свою, и сунула в руки зонтик!
Первым делом дернулась сжечь плащ и берет, но подумав, улеглась снова. Мало ли в городе розовых беретов? Не будут же весь город обыскивать?
И еще - лилии! У наркоманов лилии были синие или черные, злые. А у бандиток - розовые, добрые.
И дело они сделали доброе - освободили город от Жабы. Уж теперь, после ее убийства, никто не станет замалчивать продажу наркоты. Убивать, конечно, нехорошо, но если плохих людей, то - можно парочку. Воздух чище будет.
С этой мыслью, освобождающей меня от преследования, я и заснула.