Таким я его давно не видела. Лицо, красное, как огурец, руки дрожат, голос на фальцет срывается.
- Черти что делается! Если бы у меня был пистолет... Я бы его, я бы его... задушил вот этими самыми руками! - шеф плюхнулся в свое начальственное кожаное кресло.
Сейчас я его успокою. Раздвигаю ноги и откидываюсь назад с продолжительным вздохом. Владлен Геннадьевич, в миру Геныч, начальник нашей лаборатории генетического анализа, поводил мутными глазами по потолку, ища там объяснений, но не нашел и привычно опустил взор под стол.
Под мой стол. Я, как инженер лаборатории, сидела напротив шефа. Долго подбирала высоту и наклон своего вращающегося креслица, пока не добилась нужного эффекта.
Видимо, до меня Геныча не очень баловали женским вниманием, ни дома, ни на работе. Дуры.
У меня вон премии давно в два раза больше оклада.
- Придется вам, Олечка, съездить разобраться в эту... Нетеловку.
- Что? Влад, ты не приболел головкой случайно?
- Нет, голова не болит, а что?
- Я не про твою башку, идиот, про головку!
Геныч покраснел и медленно подтянул худые ноги. Знал за собой грех. Не только ноги у него были худые.
- Олечка, но... это же всего на два дня!
- Вот и развейся, похлебай деревенской сметаны, может и поможет, - я специально не уточняла род его слабости.
Шеф опять возвел очи в гору, разглядывая щелочку в потолке, потом, для сравнения, опустил вниз, но опоздал. Глубоко вздохнул и протянул мне папку.
- Здесь все: билет на поезд, запрос, акты экспертиз. Не могу я. Завтра у Тумбы день рождения.
Тумбой между собой мы называли его жену. Теперь обреченно вздохнула я.
Встречала меня на переезде какая-то старуха в сером платке, фуфайке и черных резиновых сапогах. Вторую пару она держала в руках.
- Ты, что ль, будешь с министерства? На, переобуйся, я тебя на руках по грязи нести не собираюсь.
- Спасибо, бабушка.
- Еще раз обскорбишь - обижусь. Тридцать лет мне, помолодше тебя буду, - она сдвинула платок.
А мне тридцать пять, однако. Я почувствовала, как запылали щеки. Ну, и хрен с ней! Не будет так себя серостью уродовать.
- Куда вести-то? В мой музей, или поешь что с дороги?
- Нет, в музей, и я вечером - назад.
- Да? Это ты так думаешь, а он располагает по-своему, - кто он, заведующая музеем не уточнила.
Началась вся эта история с образца ткани погибшего в Нетеловке археолога. Он раскапывал скифские курганы, а все добытое выставлял в доме, где квартировал. Хозяйку дома сделал заведующей музеем и сам ей платил.
Было два ограбления музея подростками, унесшими кучу мелких золотых украшений и поделок. Участковый все вернул на место. А вот третий раз в окно музея кинули банку с бензином. Спасая коллекцию, археолог обгорел и задохнулся от дыма.
Его ткани и попали к нам в лабораторию. Но, то ли судмедэксперт напутал, то ли не тот труп привезли, но анализ показал, что образцам ткани более восьмисот лет, а точнее - восемьсот шестьдесят. Хотя по документам археологу было всего сорок.
Судмедэксперт обозвал моего шефа придурком и вернул образцы тканей на повторный анализ. Вот после него Геныч так и расстроился. Естественно, лаборатория будет теперь лишена годовых премий. А я, для восстановления доброго имени Влада должна привезти оправдательные факты. Ну, там волосы с подушки археолога или кусочки ногтей, которые бы подтвердили возраст. Что-то же должно от него остаться в доме?
Молоденький участковый уже ждал возле музея. Он сразу же уселся за стол писать протокол изъятия контрольных образцов, а я с фонарем осматривала пол на коленях вокруг кровати и стола, где угоревший работал.
-А че ты ищешь, девонька? - заведующая стояла в дверях, поджав пухлые губы утиной гузкой.
-Образцы тканей погибшего, волосы, ногти.
-Так нет ничего. Я мусор кажный день выметаю и сжигаю на задах.
Это я уже заметила. Колени остались абсолютно чистыми. Я подошла к участковому, который потирал затекшую шею. Как он еще не свернул ее, пока я вокруг него ползала в миниюбке.
-Капитан, а где еще могут быть образцы ткани археолога?
-А это... как его, палец отрезанный подойдет?
-Заспиртованный?
-Конечно. Он его сам и спиртовал в литровой банке. Федька, сторож наш, правда, ее уже ополовинил и два раза, подлец, разбавлял, но палец, не сумлевайтесь, - как новенький. Да вот он, на полке.
-А что ж ты раньше молчал? - тот только носом зашмыгал, упорно не вытаскивая взгляда из моего декольте.
Палец, и правда, хорошо сохранился, хотя жидкость спиртом уже не пахла. Ну, вот, теперь можно ехать обратно.
Мы подписали все акты, и я начала собираться в обратную дорогу.
- Листочек у вас выпал, - заведующая протянула мне акт судмедэксперта.
Да, это мой. Я скользнула взглядом по неровным строчкам и... рухнула на стул.
Мне на глаза попалась строчка: "...на большом пальце левой руки виден белый рубец от пореза...".
Какой след? Вот он, передо мной, в банке - большой палец левой руки.
-Что ты мне подсунул, капитан? - я протянула листок участковому, пристрастно изучавшему разрез на левой стороне моей юбки. Достаточно глубокий разрез, чтобы у парня на крючковатом носу повисла мутная капля.
- Так это... его это!
- Ты что - неграмотный?
- Понимаете, как вас, не знаю вашего отчества, он палец на спор отрезал.
-Какой еще спор?
- Ну, про енту, про золотую ящерку, которую он нашел. Если ее согнуть, у нее из хвоста капелька вытекала.
- И что?
- Он на спор с Витькой-Бугаем и отрезал палец. Капнул из ящерки и у него новый вырос. Десять литров самогонки выиграл. Этот, как его, архитектор...
- Археолог.
- Ну, я и говорю, часто на самогонку спорил. Он ее на спирт перегонял. Дурак, конечно. Продавал бы - озолотился.
- И часто он пальцы резал?
- Да почитай, раз в месяц. Вся детвора собиралась. Как на концерт. Они его самураем звали. Все просили харакири показать.
- Показал?
- Разок всего. Детишки как увидели, как он кишки в тазик вывалил - все и разбежались. А он засмеялся, засунул их назад и своей ящеркой помазал. Никогда с ней не расставался.
- Хорошо, будем считать, что в эту хрень я поверила, а что за чудеса этот циркач районного разлива еще показывал?
- Да разные чудеса. По огню ходил босиком, по воздуху летал, пламенем плевал, искры из глаз и пальцев сыпал, замки в пыль разбивал, волосы выращивал.
- И почему не доложили своему начальству?
- А что докладывать? Я вон в цирке чудеса и похлеще видел. Там бабу пополам распилили, кровищи было, страсть! А потом назад слепили. А он - только палец.
Что-то доказывать этому идиоту я не собиралась. Но и уезжать - передумала. Очень меня заинтриговала золотая ящерица. Завтра найду ее обязательно. Что в ней за жидкость? Это уже во мне загорелся профессиональный интерес химика.
Хозяйка раньше меня поняла, что я остаюсь, так как постель была готова.
С утра я листала журнал археолога с его пометками. На пяти языках. Ни сотовой связи, ни Интернета в этой Нетеловке не было. Выручали программы-переводчики в моем ноутбуке.
А вот и запись о найденной ящерице: "Долго не мог понять культового значения этой безделушки. Как браслет велика, как ожерелье - мала".
И через два дня: "На правом указательном пальце отрос сорванный еще в детстве ноготь. И только, когда снова согнул в круг золотую ящерицу, увидел выступившую из хвоста капельку. Смазанный порез зажил через час. Фантастика! Завтра попробую на мизинце".
Я глянула в листок отчета. Да, на левом мизинце тоже был круговой шрам от пореза. Надо и мне попробовать. Я долго выбирала - какой из пальцев отрезать? Остановилась на хромом котенке за окном.
Правая передняя лапка у него отсутствовала. Боже, как можно работать хирургом и каждый день смотреть на кровь? Забинтовала надрез на лапке и положила дрожащее тельце в лукошко.
Утром увидела котенка за окном. Он весело гонял воробьев. На четырех лапках. Эксперимент удался. Я сунула ящерку в свою сумочку.
Это все хорошо, но у меня другие цели приезда. Два раза перегнала вонючий хозяйкин самогон и залила палец археолога спиртом.
Капитан с кривой улыбкой наблюдал за моими действиями. Так, нечего тут бесплатно зырить на чужие прелести.
- Мне нужны данные о прописке археолога.
- Так паспортный стол в районе!
- Вот и проветрись.
Два дня ушло на перевод записей в журнале. Заинтересовала еще только одна: "Пузатая фигурка девушки оказалась не игрушкой, а заварочным чайником. Внутри, как и в ящерицк, неизвестное пористое упругое вещество. Есть явные следы солевых отложений темно-коричневого цвета. А узор на животе - арабская вязь, список минералов и трав для заварки".
Следующее упоминание - через три года: "Этот зеленый смолистый кусок оказался мумием - горным воском. Его скифы называли - Слезы гор. Теперь у меня есть все компоненты для заварки".
И через день: "Потрясающе! Капнул каплю бальзама на кусочек баранины. Уже через час на месте капли лежал маленький зародыш овцы. Теперь понятно его назначение".
Запись потрясла и меня. Это же то, что мне надо! Все доктора уже вынесли мне приговор о бездетности. Неужели можно вырастить зародыш даже вне матери? Руки у меня затряслись, и я кинулась перебирать огромную кучу находок в скифских курганах.
Судя по его распаренной морде, наблюдал за моими поисками он давно. Я непроизвольно одернула юбку. Черт, завтра же куплю спортивный костюм.
- Мистика какая-то с его пропиской, - участковый бросил на стол большую кучу бланков.
- В каком смысле?
- А в том, что Нетеловка находится на границе трех районов и трех областей. И этот погорелец прописан и проживает еще в двух поселках. И везде снимает квартиры. Кстати, в Перегудовке он прописан уже восемьдесят лет. Я послал запросы о его прошлых прописках. Будем ждать.
- Жди, капитан, жди. У меня много работы, можешь быть свободен.
- Так я пошел?
- Да, бумаги оставь, я их вечером посмотрю.
Но чайник ни в этот день, ни на следующий, я не нашла. А потеряла - палец. Литровая банка испарилась.
- Капитан, может, ты лучше поищешь пропажу? - я смотрела, как участковый тщательно выбирает место для маленького стульчика напротив кучи с экспонатами музея.
- А что пропало?
- Палец вместе с банкой, - я ткнула на пустую полку.
- А, это мы сейчас. Вы пока начинайте, - он метнулся к двери, сметая кобурой с жареными семечками глиняные горшки на лавке.
Вернулся он с пустой банкой и пальцем в другой руке.
- Вот, спирт он, сука, успел выпить, так что, звиняйте.
Я задумалась. А ведь он может помочь и в розыске чайника.
- Вот такую вещицу у кого видел? - я протянула ему рисунок пузатой девушки.
Капитан густо покраснел и отвернулся. Так, значит, воруем недоворованное.
- Сам принесешь или мне из области кого пригласить?
- Так это не я. Она, - он ткнул прокуренным желтым пальцем в сторону светлицы хозяйки. - Сама принесла, сама чай в нем заварила. Так он у меня и прижился.
-И что сидишь, ворюга? Лейтенантом хочешь стать?
Капитана как ветром сдуло.
Еще неделя у меня ушла на расшифровку надписей на золотом пузе девушки.
- Так это, привез я вам костюм, как заказывали. Самый лучший, который в райцентре был. Примерьте. Интересно, как он на вас сядет.
- Счас, разбежалась. Ты гусака бабе Матрене нашел? И чего тогда зенки лупишь на чужое счастье? Свободен.
Я к этому времени, за чаепитиями с хозяйкой, знала все деревенские новости. Молодушка прыснула, наблюдая, как капитан, путаясь в ремнях кобуры, несется к пруду. Где ему еще гуся искать, как не в сетях местного браконьера Митяя?
- И вот, еще что интересно, Оля, я тебе скажу. Насчет гусей. Перестал их покупать усопший сразу после того, как побаловался чайком вот из этой бабенки, - она ткнула рукой в чайник. - И еще я тебе скажу. Из последнего кургана не приходил иногда неделями. И скажи вот мне - чем он там питался? А ведь не худел, нет. Придет из-под земли, а щеки аж лоснятся. К чему бы это?
К этому кургану меня отвел участковый. Сам остался снаружи. Трусоват оказался.
Зато внутри - каменный проход, расписные стены и несколько уровней захоронений. Самый нижний уровень - метров шесть под землей.
И тут я услышала писк. Черт, неужели крысы? Луч фонаря заметался по полу. Нет, чисто. Писк доносился из захоронения.
Волосы на голове зашевелились от ужаса. Сначала метнулась к выходу, но писк был таким жалобным.
Я медленно сдвинула тяжеленное надгробие. Внутри грудной клетки трупа шевелился малюсенький ребеночек. Он не плакал. Он сосал трупные лохмотья.
Забирать я его при капитане не стала. А вот секрет питания сгоревшего археолога раскрылся, когда я палочкой расковыряла золу костра у входа в усыпальницу. Под золой лежал маленький запеченный зародыш.
В своем отчете шефу я упомянула только о золотой ящерице. К отчету приложила палец в банке и документы прописки. Этого хватило, чтобы на нашу лабораторию навалилось сразу несколько научных центров.
Уволилась я через неделю. Разберутся и без меня. Мне теперь хватит забот с моим сыночком Силифом. Так я его назвала.