|
Акт творения
На фоне созвездия Стрельца снова нарисовалась его дрожащая рука с кубком.
- Петро, ты где?
- Здесь я, Господи, справа, глянь на Водолеев.
- Ты мне, Петро, это брось - Господи! Это я на службе тебе Господи, а щас мы отдыхаем, расслабляемся. Чо не наливаешь?
- Может, хватит, Господи? Ведь натворишь опять чо-нить, как в прошлый запой. Это ж надо было додуматься - обезьяну обрить с ног до головы! Мерзнут они теперь, эти, как их ты там обозвал - людишки.
- Не твое анхарген... арнахрен... а, вот - архангельское дело! Наливай еще и в кущи пойдем - к Евкам, мать их в качель!
- А вот тут ты неправ, Господи! Нет у них матери, один ты у них, сиротами сделал ты их, обидел.
- Не твое арх... собачье дело! И вообще - почему это ты до сих пор басом говоришь, на батьку рыкаешь? Негоже! А вот мы тебе сейчас - вжик!
- Господи - за что оскопил-то? Одна у меня радость была - в кущах поевиться, и той лишил!
- Это, чтобы ты от ангелов не отличался, певчих моих. Наливай, говорю! И - в кущи!
Я с трудом доволок орущего пиратские песни старика до райских кущ.
- Петро, тпр-р-ру! Стоять! Где мы?
- В раю, Господи.
- А эти, как их, Евки где? Хочу к Евкам!
- Так вот же, где ты прошлый раз Адамовым ребром метку красную на фонаре оставил и над входом написал "Еваторий". До сих пор ангелы в смущении - что бы это значило?
- Мне только это ведомо. Хотя... Правы они. Это я в подпитии в одной буковке обшибся. Заходи, приглашаю!
- Нет, уж. Теперь я тут, на крылечке посторожу.
- Заходи. У меня сегодня эта - жилка творческая прорезалась, помогать будешь.
- Опять, Господи? Опять брить кого надумал? Ты ж и так прошлый раз скольких перепортил: обезьян оголил, мамонта под ноль пустил, хорошо льва не успел до конца добрить - заснул!
- Не, седня брить не буду. Седня у меня другое в задумках. Надоело мне у Адама ребра выдирать и Евок из них делать. Прям, хожу, как на работу. Рви и лепи, рви и лепи. Тьфу!
- А как же иначе-то, Господи, людев размножать?
- Вот счас и придумаем - как!
Мы подошли к огромной кровати под балдахином, где очередная Евочка играла с беленьким и пушистым змеенышем.
- Петро?
- Га?
- Не гакай, отгакался уже. Зови Адама.
Я смотрел, как шатающийся Господь поставил перед собой Адама и Еву, и долго их разглядывал.
Потом хмыкнул и вынул из скривившегося от боли мужика ребро.
- Слышь, Петро?
- Гы?
- Не гыкай, как я там прошлый раз писал-то про акт творения?
- "И будет она плоть от плоти ..."
- Стоп, хватит, молодец. Вот это оставь, остальное - вычеркни.
- Что вычеркнуть, Господи?
- Меня, меня, дубина архенгельская, вычеркни из акта творения.
- Как это?
- А так, пусть сами теперь это - плоть от плоти, - дрожащей рукой Господь подвесил ребро Адаму между ног.
- И он сказал, что это - хорошо! А то - рви и лепи, рви и лепи. Вот теперь пусть сами творят, что хотят, а мы, Петро, пойдем с тобой продолжать банкет. Я там недавно из райских яблочек пару бочек славной бражки замутил. Готова уже, небось, а?
| |
