Бумага - ненадежный хранитель информации. Лучше глина. Или камень. Но я никогда не был хорошим скульптором. Сносным художником, это да. Несколько выставок. Две за рубежом. Акварель, графика. Впрочем, к первооснове скульптурного искусства, твердым горным породам, моя профессия имеет самое непосредственное отношение. Я геолог. Живопись, это ведь так. Хобби в месяцы вынужденного простоя. Слышали о "белом пятне России"? Таймыр. Северная Земля... Там когда-то бомбы ядерные рвали. Про сводки довоенных экспедиций, хранившие сведения о таящихся в этих землях золоте, алмазах, угле и нефти, забыли более чем на полстолетия. Чтобы вспомнить совсем недавно, когда уровень радиации по всем расчетам должен был войти в приемлемые рамки. В общем, поколупать там камешки, да потаскать по тайге да тундре многопудовые рюкзаки, ими набитые, мне довелось выше крыши.
Однако же это не значит, что сейчас, когда Нечто неумолимо вторгается в жизнь, я должен старательно обкалывать гранитные валуны. Для фиксации путевых заметок о необычном и важном, столь привычной для меня по роду деятельности. К тому же, чует моя печень... Очень скоро и гранит оплывет, словно шоколад на солнцепеке. И кто знает, не докажет ли здесь органика свое превосходство над камнем. В самом деле, ведь мы, несмотря ни на что, до сих пор живы.
Быстро набираю абзац на клавиатуре. Тут же распечатываю на старом, матричном принтере. Перегружаю Винды. И пишу новый отрывок. С каждым новым днем перегружаться приходится все чаще и чаще.
Слышал, навороченные тачки мощных корпораций еще держатся на суперпродвинутых антивирусниках. Поэтому мир еще не рухнул. Хотя... Черт знает, может, и там уже давно считают по старинке. На калькуляторах. Или вообще, на деревянных счетах. Экономика должна быть экономной!
Все глохнет. Слепнет. Все ругают проклятых хакеров. Так удобнее. Но я то знаю! Не в хакерах дело...
Пару дней назад, часов в четырнадцать утра, сосед забежал. Расстроенный. Глаза красные на меня выпучил, ручки тоненькие дрожат. Лысинка аж вспотела! Я уж думал, о связях моих с дочуркой его просек. Душить будет... Ну, ну! Я геолог. Бицепс с голову. Он - ханорик очкастый. Филолог фигов. Однако нет. Другое дело беспокоило уважаемого гуманитария.
- Дай диск с Касперским! - скулит жалобно.
- Те ж Сенька позавчера еще Доктора Веба поставил... - отвечаю ему предельно флегматично, с чуть приблатненными интонациями в голосе. Дабы не ущемлять чувство профессионального превосходства Знатока Слова Русского изысканными словесными конструктами.
- Так его... Похоже, вирус под вечер попортил! Всю ночь пытался перезапустить... - шуршит ханорик совершенно убитым тоном.
- Скушал антивирусника, значит... - комментирую. - Эт, верно, тебе гурман попался. Так он и Касперского оприходует! Тут, че поновей надобно. У тя ж вторая тачка есть! Скачай с Инета.
- Инет... - отвечает сосед неожиданно язвительно, чуть поморщившись от неприятного, жаргонного словечка. - Пять минут есть. И вновь его нет! Сеть теперь сплошные дыры! Ты что, в берлоге живешь?
- Вуаля ля таньер де муа! - пытаюсь вспомнить фразочку из школьного французского. - А где ты видел сеть без дыр? Ладно. Пиво - на! Диск - на!
Выпили. Закусили. Порассуждали о Вечном, это он умеет. Обругали хакеров. Да и распрощались под вечер. Не стал я соседа расстраивать. Пояснять, что вирусы теперь появляются сами. Раз не замечает, как листва на елках шелестит, и что черви дождевые размером с пожарный бранспойд по двору ползают, так может, и не надо ему это?
Смерть - это сон, сказал кто-то из великих философов. Сон - это жизнь, добавил кто-то из известных врачей. Смерть - это жизнь, понял обыватель и пошел глушить водку, забив на предписания врачей и опасения философов. А сон... Что о нем вспоминать? Иллюзия, и все!
Иду как-то раз по улице. Вижу, что старую колымагу, "запор", перекресток преодолевающий, этакий аккуратненький смерч ровно пополам перерезает. Заднюю часть, честь по чести, с собой уносит. Зато передняя, вместе с водилой, дальше едет. Даже скорость не сбавив. Возмутился мой разум супротив такой вот очевидной ахинеи. И пришел к вполне логичному заключению. Что есть сие гнусные происки завравшегося подсознания. Сон разума рождает чудовищ! А значит, можно все, что угодно, делать. Ох, и устроил же я гиперразврат в том сновидении... Почище, чем у племени одного. Из народов Крайнего Севера. По случаю кончины тамошнего шамана.
Нынешнее искажение занялось не вдруг. Разгоралось долго. Отслаивалось от обыденной реальности незаметно, обрастая гроздями чудных, но малозаметных подробностей... А попытайтесь, попытайтесь припомнить поточнее любое сновидение свое, что длится в знакомой обстановке. Если удастся, ответьте, того ли цвета обои в вашей комнате? Так ли расположены дома во дворе? Да и вообще, знакомы ли вам люди, которых там, за гранью реальности, вы готовы были признать своими лучшими друзьями? Уверяю, найдете такое множество отличий, что будете поражены, как же не просекли все это сразу...
Новые вирусы. Объясняющиеся знаками разумные псы и обезьяны. Вулкан на дачном участке где-то в Подмосковье. Чудовищные сетевые глюки... Говорят, что когда крысы бегут с корабля, это очень скверная примета. Наш город покинули тараканы. Месяц назад. А вчера мимо меня проехал автобус, битком набитый пассажирами. С хвостовым оперением, как у самолета. Многочисленным прохожим - как же, самое время для прогулок, первый час ночи - конечно, по барабану. Однако я обернулся посмотреть ему вслед. Вместо автобуса по жидкому асфальту плыл комфортабельный теплоход. Лениво вращались большие гребные колеса. Пассажиры отстраненно смотрели сквозь сиреневые стекла на звезды. А легкий дымок, вырывающийся из длинной трубы, клубился Млечным поясом на фоне черного, безоблачного неба...
Если я сплю, мой сон подзатянулся. А если рехнулся... Почему мои глюки видят другие? Недавно я сам нанес визит к соседу. И поинтересовался вскользь насчет его вилки с зубцами поперек ручки. Которой он ловко выуживал из вафельной коробки маринованную картошку. Не в лом ли ему есть ломаной расческой? Знаете, что он мне ответил? А ровным счетом ничего. Посмотрел на свой столовый прибор. Задумался. Потом уставился на стены. Затравлено как-то. Испуганно. Видать, в первый раз заметил, что они трепещут, словно паруса под мощными порывами ветра. Да молча выбежал из кухни. Через окно. Но на лестницу. Повезло! Обычно там только свежий воздух. Пятый этаж, как-никак.
Бывает и хуже. Каюсь, проверял. Извращенная гармония: измененное состояние рассудка в условиях искаженного мирозданья. Будто некий гибнущий гигант, стыдясь собственного бессилия, пытается скрыть свой недуг до самого последнего момента. Стремится удержать уже утраченное равновесие. И, пока не просечешь, что к чему, вроде, все нормально. А как заметишь...
Я заметил. Теперь только и успевай уворачиваться.
- Пойдем! - говорю я Компьютеру.
- Пойдем! - пищит он в ответ.
- Пойдем! - говорю Принтеру.
- Бес Проблем! - с треском выбивает тот на листе бумаги.
Перегружаю Винды. И вот мы шествуем неторопливо по улицам родного города к местному Месторождению.
...Темнеющее небо. Темнеющее Солнце. Лемминги подобно легкому, тополиному пуху летят над зеркальными листьями карликовых берез к берегам некогда утраченного континента. Паутины телевизионных антенн разрастаются на глазах, переплетаются друг с другом... Все течет, все изменяется. Но я уже давно заметил. Что бы ни происходило вокруг, какая бы волна новых превращений не наплывала на город, величественные черные Вышки с яркими факелами над их вершинами воистину непоколебимы. Так же, как и толстая, длинная Труба, уходящая где-то за чертой города в землю. Две Константы. Две Первоосновы. Ведущие ввысь и вдаль...
Компьютер весело семенит за мной на тонких проводочках-конечностях по переливающимся радужными бликами ложноножкам луж. Принтер на пластмассовых колесиках катится за ним, словно детский игрушечный паровозик. Монитор не нужен. Сегодня трехмерная заставка колышется прямо в воздухе. Планета, чем-то похожая на Землю. Чем-то уже нет.
Мы подходим ближе. Удобно устраиваемся на широком изгибе Трубы. Я снова перегружаю Винды. И набираю очередной отрывок текста.
- Печатай! - командую Принтеру.
- <._> <_ _.> <._> - стрекочет он что-то весело. Видимо, на морзянке. И начинает набивать текст.
...Она - важнейший элемент нашей цивилизации. Движущая сила машин. Тепло и свет. Основа бесчисленного множества синтезируемых нами химических соединений. Даже если рухнет мир, воздух станет жидким, а вода твердой, от нее мы не откажемся ни при каких обстоятельствах. Пятьдесят. Шестьдесят. Сто. Тысяча долларов за баррель! Ее будут качать. И будут продавать. Даже если я до каждого доведу содержание своих записок. Даже если попытаюсь подорвать все Вышки на фиг. Потому, что не так уж много ее осталось! А Планета... Планета - огромный, живой, разумный организм. Так считали некоторые идеалисты прошлого. С тех пор появилось много новых, более правдоподобных теорий. Но именно эта мне, как геологу, наиболее близка и понятна.
Континенты - органы Земли. Сердце, легкие, печень. Облака - пар ее дыхания. Вода - живая кровь, струящаяся по сосудам. Рекам, ручьям, каналам. Животные, растенья, люди - фантазия, акт творчества. Художественный образ. Планета сходит с ума. И я, кажется, знаю, почему. Нефть - это ее...
...Эх, накрылся Принтер, накрылся. Впрочем, зачем писать? Сегодня в красках недостатка нет. Любой предмет в округе свободно отдает свой цвет при первом же прикосновении. А карандаш всегда ношу с собой. Смотрите, как забавно он обвился вокруг ветвящегося пальца!
...Стаи леммингов все так же неспешно плывут над горизонтом. Пятнистые пингвины - и как их только занесло на Север - лениво и с великим сарказмом пощелкивают клювами им вслед. С трудом пробившись на сумеречный свет дневной звезды, над лесом таежным расцвел подсолнух. Тут же остекленел, рассыпался на мириады осколков - семян. Они зависли в атмосфере чудным, мерцающим и многоцветным роем. И тут же устремились в высь. К иным мирам. Галактикам. Чужим планетам. Звездам. Теория панспермии получала свое неожиданное подтверждение.