Аннотация: Свет надежды он видел в её глазах, чёрном и золотом, и шёл вперёд, не оборачиваясь. Над пропастью... Девочка и мальчик, блуждающие по лабиринту чувств и событий, сложенных в мозаику. В поисках истины, которой нет... Главы 1-9 (+эпилог). Закончено.
Отродье Миррин
-Дорогой, ты не представляешь, что мне пришлось пережить! - брезгливо молвила дама в алом платье своему высокому спутнику. Они шли мимо зеркал, отражаясь в них многократно. Бриллианты на шее, запястьях, пальцах, диадема в светлых волосах, все сверкает и не видно тусклого блеска пустых глаз.
Терриэл отступил в боковой неосвещенный коридор. Он не хотел ее видеть. Они почти прошли мимо, красный ковер приглушал шаги.
-И все это отродье Миррин! - безупречно алые губы презрительно кривились. - Это просто невыно..., - голос дамы заглушили смех и музыка, и за парой захлопнулась дверь. Терри посмотрел им вслед. "Шлюха! И во что превратился Талиц!" - с отвращением подумал он, мазнув взглядом по красным стенам и занавесям, зеркалам в позолоченных рамах. Его отражение сердито смотрело на него. Он выглядел лет на пятнадцать, ровно настолько, сколько ему и было. Терри зло усмехнулся самому себе и продолжил путь.
Красная обивка неожиданно сменилась темным камнем. Стены кажутся влажными на ощупь, но это не так, они просто холодны. И неприступны. Терриэл не спеша, поднимался. "Все правильно, в самой высокой башне, чтоб пореже на глаза попадалась", - с мрачной улыбкой подумал он. Массивная дубовая дверь. Темная и с железными полосами. Тяжелый замок и нет ключа. Терри прошел мимо в конец короткого коридора, к узкому окну. Он огляделся, хотя и знал, что здесь никого нет, и никто за ним не шел, и бесшумно открыл окно, благо оно было тщательно смазано. Быстрым и ловким движением он выскользнул на узкий карниз, и прошел к следующему окну со стеклом и решеткой, но гостеприимно распахнутому. Его здесь ждали.
Три свечи и луна освещали темную комнату. Мрак по углам комнаты, словно пил теплый свет пламени. На большой кровати с темно-синим балдахином сидела, уткнувшись лицом в подушку, девочка лет восьми. Ее плечи судорожно вздрагивали, бледные пальчики стискивали ткань. Услышав звук закрывающегося окна, она подняла голову, и, еще продолжая всхлипывать, убрала золотисто-русые волосы с заплаканного лица. Она молча стерла слезы с пухленьких розовых щек и глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Два глаза - черный и золотой - безмолвно взирали на вошедшего.
- Терри, - прошептала она без всяких интонаций, просто констатируя факт.
Некоторое время он просто стоял у окна, словно раздумывая, стоит ли с ней разговаривать.
- Ты собрала вещи? - голос звучал резко, но в нем не было ненависти.
Девочка шмыгнула носом и слезла с кровати, на которой сидела прямо в сапожках. Она была с ног до головы одета в черное, как и он.
- Да. Но....
-Надеюсь, ты не передумала, Миррин?! - яростно спросил Терриэл. Она отрицательно мотнула головой и снова шмыгнула носом. - Если готова, тогда пошли.
Он взял сумку у стены и окинул девочку оценивающим взглядом, прикидывая, справится ли она. Снова вылез в окно и прошел до предыдущего, закинул сумку и вернулся за девочкой.
- Давай руку.
Миррин послушно протянула руки и вылезла вслед за ним на узкий карниз. Девочка бросила один взгляд вниз и на миг зажмурилась. Осенний ветер почти уже высушил мокрые ресницы. Так хотелось сделать шаг вперед или просто наклонится и ветер унесет ее никому не нужную жизнь ввысь к облакам и звездам. Лишь шаг ...
- Держись за стену и иди за мной.
Миррин отвернулась от ветреной пустоты и пошла за Терри, цепко держась за камни стен. Он скрылся в проеме окна, и через миг она спрыгнула вслед за ним.
- Не шуми.
Они прошли мимо ее комнаты с запертой дверью и нетронутом замком и вниз, вниз избегая с кем-либо встреч. Еще один коридор и они в конюшне, но Миррин вдруг остановилась. Несколько шагов Терриэл прошел, не заметив этого, коридор темен, а тени бесшумны.
- Терри! - он обернулся. - Куда мы идем? - Миррин настороженно следила за ним.
-В школу.
Миррин дернула плечом:
- Меня туда не возьмут.
-Возьмут, - раздраженно и уверенно сказал Терри.
- Откуда ты знаешь? - недоверчиво спросила девочка.
- Ты же отродье, Миррин! - зло выпалил он.
Она просто стояла и смотрела на него. На пухленьком личике никаких эмоций, разноцветные глаза молчат. Наконец, она кивнула и, подойдя, взяла его за руку. Они снова пошли.
- О! Кого я вижу! - мелодичный голос заставил их остановиться.
Дорогу им заступила высокая светловолосая дама.
-Энежьел.
Голос Терри так и сочился ядом. Молодая женщина явно наслаждалась их замешательством.
- Вздумали бежать, детки? - Она улыбнулась одними губами. - А тут так некстати ...
-Ты будешь молчать. - Приказ звенел гневом, но был, тих, как шепот ветра.
-О! Может быть! - блондинка наивно распахнула глаза. Терри шагнул ей навстречу. Она сморгнула и поспешно отступила, шурша голубым бальным платьем. - Я буду молчать. Обещаю!
- Этого мало.
Энежьел посмотрела в его черные глаза. Рядом, не глядя на нее стоит отродье Миррин. Энежьел поежилась. Три черных глаза ...
Неожиданно дама опустилась на одно колено и склонила голову. Сложив руки в знак Рождения Луны и Солнца, она произнесла:
- Клянусь.
Терри протянул руку за клятвой.
- Клянусь. Но если моей жизни будет угрожать опасность, я расскажу, что видела вас, Властитель.
- Мне все равно, - безразлично бросил Терри.
Энежьел перевела дыхание и отпустила хрустальную каплю своей клятвы. Он мог и не согласиться. Терри забрал повисшую в воздухе сияющую слезу и она растворилась в его ладони. Блондинка поднялась, и, не глядя на детей, торопливо скрылась. Терри смотрел, пока она не ушла.
Миррин дернула его за рукав.
- Ты убьешь ее?
- Нет, - кратко бросил он, и они пошли дальше.
- Ты их всех ненавидишь.
- Это еще не повод для убийства. Они еще могут пригодиться. Как Энежьел. Используй всех и каждого, Миррин, пока они не докажут свою бесполезность.
- Ты и свою мачеху ненавидишь.
На миг он сжал ее ладошку. Голос как кромка льда.
- Она твоя мать, отродье Миррин. И помни: всех и каждого.
- Я постараюсь, Терри. Я постараюсь, - шептала она, смахивая слезу с розовый щечки.
Наследие огня
В холодной сырой пещере воздух пах затхлостью и дымом от костра, от которого не исходила тепла - не согреть даже оледенелых рук.
Лицо Миррин освещал полыхающий свет огня; с её золотистых волос стекала вода, собираясь в лужицу; струилась по бескровному мраморному лбу. Девочка лежала на полу неподвижно. Безмолвную тишину нарушал шум дождя и тихий стук шагов о тёмный камень пещеры. Терри тяжело дышал. С его промокшей насквозь одежды капала вода, образуя потёки, но он не обращал на это внимания. Он ни о чём сейчас не мог думать, кроме Миррин.
Прошла неделя с тех пор, как Терри увёл Миррин из ненавистных стен Талица - дома отца. И не было мгновения, чтобы Терриэл усомнился, что поступил правильно. Он чувствовал, как каждый день натягиваются невидимые путы, связывающие его с этим проклятым местом. Осталось только узнать, как далеко ему будет позволено уйти... Оборвать нить! Но самому никак нельзя, не по силам, а Миррин сможет, она Отродье - не совсем извращена.
Терриэл опустился на колени возле Миррин, убрал с её лба золотистый локон. - Они захотели её смерти! Нет, не думать сейчас об этом! - он тряхнул головой, избавляясь от ненужных воспоминаний. Он очень устал.
Где-то в глубине пещеры капала вода, убаюкивая.
Терри лёг на пол рядом с Миррин и положил голову на руки.
-Проклятый дождь! - вымолвил он беззлобно.
Тугие струи дождя звенели, как струны арфы, хлестали уже второй день. Приподнятый пол пещеры не давал воде проникнуть внутрь, влиться потоком. Мутная вода бурлила, уносилась к обрыву, по пути смешиваясь с грязью. Мешала, когда Терри нёс Миррин на спине до пещеры, чтобы укрыться от дождя.
Поспать. А потом я смогу... Я сделаю всё, как надо - Он повернулся к огню, и закрыл глаза, ощущая ледяной холод камня и ни капли тепла от костра. - Потом... я смогу. - Терри провалился в глубокую пустоту тяжёлого сна.
Время текло не ощутимо. Когда он открыл глаза в пещере стоял всё тот же холод и дождь снаружи хлестал с той же силой, словно стремился затопить весь мир. Ничего не изменилось. Разве что костёр стал гореть, чуть тусклее.
Терри сел, потёр глаза, прогоняя сон, и повернулся к Миррин. - Мёртвая... - Он, не двигаясь, смотрел на неё не долго. Застывшие черты лица и смертельная бледность. Маленькие ручки, сложенные на груди. Потрёпанное платьице, разрезанное у горла... пропитанное кровью.
Он глядел на беспомощное существо, которое должен был защитить, но не смог. В нём начал зарождаться гнев... - Не смог...
Плавные очертания... Тень скользнула за деревом. Миррин стала меняться... Чёрные крылья за спиной... И...
Как они посмели её убить? - Уже ярость клокотала внутри него. А в чёрных глазах отражалось полыхающее пламя. Ярость и огонь сливающиеся воедино. В них не было тепла. И каждый убивал по-своему. - Их кровь, в обмен на кровь Миррин?! Они остались мне должны.
Терриэл встал на ноги. В его душе полыхал пожар мести. Кровь бешено текла по венам, раскалённая, как обжигающая лава.
Он поднял Миррин на руки, совсем лёгкое тельце.
Языки разгорающегося огня лизали неровный потолок пещеры, обросший мохом и склизкой плесенью. Терри моргнул, задержав дыхание. Один удар сердца. Он бросил остывшее тело девочки в изголодавшееся пламя. Оно жадно набросилось на свою жертву, готовое сжечь, уничтожить, превратить в прах. Одежда быстро обгорела, оставив неприятный запах палёной шерсти. Детское тельце изогнулось, смялось, как лист пергамента. А светлые волосы, словно золото расплавились в огне.
Терри до крови закусил губу и сжал до боли кулаки. - Не получается! - Мёртвое тело сгорало, превращаясь в пепел, и острый запах палёной плоти, чуть ли не выворачивал наизнанку. Юноша снял перчатки и достал из внутреннего кармана медальон. Серебро, тонкая вязь белого золота и черные брильянты. Открыл. Изнутри на него глянули тёмные глаза его матери.
-Ненавижу! - одними губами прошептал он. Образ матери вспыхнул и погас, оставив запах крови. Пролитой когда-то. Давно. Воспоминания закружились обрывками, не связными, бессмысленными... И в нём, что-то сломалось, обрушилось, стало ничем. По венам, смешиваясь с кровью, потекла разрушительная сила ненависти. Гнев стал леденящим. Терри выпустил выскользнувший медальон, и его пальцы потянулись к огню. - Если бы ты знала, как я тебя ненавижу! - Крикнул он в пустоту, окуная руки в яростное пламя, и оно, хлынув волной, затопило пещеру, вырвавшись наружу языками белого чистого огня. Вскипела вода у самого подножья каменного крова, где нашли приют мёртвая девочка и живой мальчик.
-Я ненавижу их всех! Ненавижу! - кричал Терри, обтекаемый собственным огнём. Своей разрушительной силой.
В ярости пламени он почувствовал, как зарождается жизнь в изуродованном теле; как чёрное угольное сердце, сжимаясь и разжимаясь, погнало по венам кипящую кровь. Огонь оживил золотой блеск мягких волос.
Душа Терри встрепенулась от счастья, когда он услышал крик Миррин, вырвавшийся из самой глубины её существа... Крик неодолимой боли.
Огонь спал. Угас, как будто чья-то невидимая рука накрыла его. И только на стенах продолжали медленно тлеть мох и плесень, сыпля мелкие искорки.
На голых чёрных камнях лежало живое вздрагивающее тельце, маленький комочек.
-Отродье Миррин! - начал он произносить онемевшими губами. - Я - Терриэл Властитель подарил тебе жизнь новую, ибо мы вместе, наследуя отцу, получили право на огонь. Да будет так!
Ноги Терриэла согнулись в коленях и ударились об пол.
-Я всё сделал, - прошептал он почти в бесчувствии. И в который раз заглянул в вечность.
Отдых в темноте - он самый приятный.
Музыка Ночи
Свечи с яркими язычками пламени, яростный ветер за высокими стрельчатыми окнами, тяжелые грозовые тучи бегут по ночному небу с тускло мерцающими звездами.... В темной бальной зале словно заключен золотой свет... Трепещущие тени танцоров и музыка полная торжества, гнева и тьмы. Движения танцоров стремительны, полностью отданы танцу, прекрасны и страшны одновременно, словно этот бал последний в их жизни. И над пляской незримо властвует молодая, бледная и красивая женщина. Она прекрасна в своем величии, лицо ее сияет торжеством. Жизнь и смерть каждого в зале в ее руках. Сверкающий шлейф золотого платья оторочен кружевом, сотканным, кажется, из самой сердцевины пламени и солнечного света. Тяжелая мантия серебрено-белой пеной брошена у изогнутых ножек массивного кресла, поражающего своим великолепием и больше похожего на трон. Темно-золотые локоны лежат на обнаженных плечах. В одной ее руке покоится медальон с черными, как осколки ночи, брильянтами, другой она небрежно водит пальцем по краю бокала с прозрачным янтарным вином, стоящим рядом на изящном столике. По его безупречно белой поверхности растеклась темная лужица крови, натекшая из перерезанного горла мужчины, сидящего рядом в низком креслице, и, голова которого безвольно покоится на столе. Темная струйка пробегает меж разбитых осколков и медленно, крупными каплями, срывается на пол. Танцующие в вихре проносятся мимо, безразличные к смерти, а прекрасная женщина кажется источником мягкого ослепляющего золотого сияния, за плечами ее поднимаются крылья мрака и тьмы. Она повернула лицо, воплощение совершенства, к нему и нежно улыбнулась....
* * *
Терри резко вздохнул и открыл глаза. Он несколько раз моргнул, привыкая к дневному свету, и встряхнул головой, прогоняя сон. Мягкий, рассеянный свет холодного утра распространился по пещере высветвляя серый камень и, приглушая тени. Где-то неподалеку журчала вода. Терри лежал почти у самого выхода, близ прогоревшего костра. Пол усеивали черные хлопья сажи. Терри протянул руку: пепел и зола были совершенно холодными. Миррин в пещере не было. На миг он встревожился, неужели ничего не получилось? Но тут же расслышал голосок Миррин, напевавший какую-то песенку.
Терри с трудом поднялся, все тело затекло от острых жестких камней. Холода он не чувствовал, хотя осень в горах никогда не была теплой. Оказалось, что сейчас вовсе не утро, было далеко за полдень. В холодном бесцветном небе высоко кружил коршун, крик которого время от времени эхом разносился в узком каменистом ущелье. Миррин перепрыгивала с камня на камень, вдоль неширокой горной речки уже успев переодеться в черную бархатную курточку с белым меховым воротником, брюки и сапожки с толстой подошвой. Ничего в ее облике не говорило о вчерашнем перерождении. Понаблюдав некоторое время за девочкой, Терриэл достал свой медальон. Как он мог оказаться в руках той женщины из сна? А ведь это, несомненно, был он, второго такого не существовало. И кто была она сама? Терри не покидало ощущение, что он знает ее. Но кто она? Он раскрыл медальон, и откинул внутреннюю крышку. В тусклом свете белесого солнца ярким многоцветьем блеснули драгоценные камушки клятв. Маленькая светлая капля клятвы Энежьел попала сюда последней. В голове звучала та самая музыка, во власти которой двигались танцоры из сна.
Терриэл захлопнул крышку, музыка утихла, медленно, словно гаснущее пламя.
- Терри! - Он поднял голову. - Кто она?
Миррин сидела на камне в шаге от него, и с равнодушным любопытством смотрела на высокую стройную девушку, не спеша идущую к ним. Равнодушие сменилось недоумением, в глазах промелькнул страх, подавленный нетерпением, когда девушка подошла ближе и Миррин разглядела ее лицо. Она была старше их, на вид лет двадцать, с длинными черными волосами, красивым, но холодным, беспристрастным лицом, в строгой черной одежде. Рядом с ней неслышно ступал белый волк.
-Терри? Терри, она похожа на тебя и... и ...- Голосок Миррин дрогнул, и она почти прошептала, - И на твою мать... Только глаза у нее синие...
-Это Эксия. Моя племянница. - Ровным голосом ответил он ей. Миррин с удивлением посмотрела на него. Терриэл мимолетно улыбнулся, словно припомнив что-то. - Двоюродная племянница. Я тоже был удивлен, узнав о ее существовании.
-А почему она не была в Талице?
- Была. Давно. До моего рождения.
- А поче...
-Ты же ее видишь, ответ очевиден, - оборвал он ее.
Девушка подошла и холодно посмотрела на Терриэла, словно не замечая Миррин. Голос ее был приятен, но так же холоден, как и взгляд.
-Ты не имел права приводить ее.
- Она сама выбирала путь.
Девушка бросила ледяной взгляд на Миррин, молча сидящую на камне.
-Мы почувствовали ... вчерашнее. Вы оба могли погибнуть.
- Неужели тебя это волнует? - со злой иронией спросил Терриэл.
Эксия помолчала с минуту. Ее будто окутал кокон изо льда.
- Нас слишком мало. И потеря даже одного из вас была бы невосполнимой.
- Зачем ты пришла? - резко спросил Терриэл.
- Оставшееся она должна пройти одна, - после паузы ответила Эксия. - Если это для нее, то отродье Миррин найдет нас сама.
Терри промолчал, Эксия была права. К вечеру они должны были уже дойти. Сколько путь займет времени у Миррин - он не знал. Но Эксия права.
Терриэл поднялся и, прихватив сумку, закинул ее на плечо. Отойдя шагов на десять он обернулся на безмолвную Миррин. Музыка Ночи должна привести ее.
- Дальше пойдешь одна, - равнодушно бросил Терри и отвернулся.
Багрянец мироздания
За спиной захлопнулся проход, отсекая поток лавы, несущийся следом. Терри тяжело навалился на колонну из чёрного полированного агата, судорожно пытаясь отдышаться. От его одежды шёл дымок, тонкими струйками поднимаясь вверх в бесконечное пространство пустоты. В боку пульсировала болью рана. Кровь больше не текла, но казалось, тёмный осколок стекла ворочается внутри неё, принося невыносимые страдания. Терриэл стиснув зубы, терпел. Боль затягивала в глубины мрака.
-Проклятье! - выругался Терри, ощущая ужасную слабость в ногах.
Он прошёл Пять Врат.
Первые Врата оказались открытыми, он ступил в них и долго летел в пустоту, ни о чём не думая, ничего не желая, не помня кто он, зачем здесь. Он мог умереть там, так и не осознав этого. - Терри! - голосок Миррин прозвучал внутри него отдалённым эхом, как журчание ручейка, едва уловимо.
Вторые Врата.
Он чуть не утонул, нахлебавшись воды - ледяной смерти.
Третьи Врата.
Ночь. Яркая россыпь бриллиантов звёзд. Тишина. Звуки растворяются, не успев родиться. Терри шёл по бескрайней ночи, не слыша своих шагов. Звон разбитого стекла резанул, как отточенная бритва. Терри зажал с силой уши. Этот звон терзал слух. Звёздное небо раскололось на тысячи мелких тёмных осколков и осыпалось с невероятной скоростью. Поднялся ветер, закружил, взметая осколки. Терриэл бежал изо всех сил, яростно отражая атаки торнадо всполохами огня. Он уже видел выход, как что-то кольнуло в бок, и из раны хлынула тёплая кровь. Терри оттолкнулся от края обрыва, оставляя позади сумасшествие упавшего неба.
Четвёртые Врата.
Язычки пламени танцевали на поверхности океана лавы. Терри хохотал, как безумный, кружась с ними в такт. Он мог погибнуть! Мог погибнуть здесь, сгореть заживо в лаве. - Я Наследник Огня! - крикнул он, надсмехаясь над проведением. Страшный рокот донёсся со стороны. Глаза Терриэла широко распахнулись. Волна за волной хлынула лава, образуя огненную бурлящую раскалённую до красна стену. - Я захлебнусь... - Он выпрыгнул в разверзшийся чёрный проход в тот самый момент, когда его чуть не накрыло.
Пятые Врата.
Что ждёт его сейчас, когда он ранен и устал?
Тёмная комната без стен и потолка. Агатовые колонны, словно вобравшие в себя мрак... Их было сотни. Терри сглотнул, ощущая от себя запах крови. Он не отступит. Тьма тёмным ореолом вращалась вокруг кровавого шара, обтекала его маслянистой плёнкой. Терри дышал очень медленно. Пятые Врата... Здесь Багрянец Мироздания?! Но как же так? Мальчик подошёл ближе. В его глазах горела алчность и нетерпение. Последние Врата. Всё так просто. Осталось протянуть руку...
Он потянулся к яркому свету, ослеплённый жаждой обладания, и его пальцы коснулись багрянца. Невероятная Сила обрушилась на него такой мощью, которая способна менять целые миры лишь частицей своего прикосновения. Тьма вошла в руку. Он почувствовал жестокий холод. Вверх по руке. В груди. В сердце. Терри судорожно вздохнул, теряя сознания, и...
Терриэл не знал, где находится. Пространство из чёрных и резко белых облаков куда-то уплывало, но никак не удавалось определить его направление. - Чёрно-белые облака?! А разве не сине-красные? - Он ни на чём не мог сосредоточиться и определиться. Стоило во что-то поверить и это менялось. Или казалось что менялось? Или не менялось? Он и себя не мог почувствовать реальным. Где его тело? А разве у него есть глаза, чтобы посмотреть? - Ты можешь и не вернуться. - Это была его мысль?
-Что ты натворил, Терри? Ты мог уничтожить Мир, если бы в тебе было меньше Силы.
Терриэл оглянулся. Он стоял в черноте. Или висел. Ни огонька, ни отблеска света. Он сжал кулаки. Он здесь в своём собственном облике, но что-то было не так. Он как будто был не в себе. Его Я существовало неправильно, непривычно. Он поднял глаза на человека в чёрном. Такого же роста что и он. С его лицом...
-Терриэл? - позвал Терри. Он не был уверен, что это не он перед собой.
Бред!
-Конечно, - тут же отозвался двойник.
Это был ответ на слова или мысли?
-Мысли... - отозвался человек. - Нам не обязательно произносить слова, чтобы понять друг друга. Но сейчас мы поговорим о том, что ты натворил. Теперь тебя ждёт смерть! Ты знаешь об этом?
Терри молчал. Он давно был готов умереть, но ради Миррин он должен был попробовать.
-Твои стремления мне понятны. Я могу прочесть твою душу. Но причины не достаточно вески. Зачем тебе Тёмному Лорду менять Мир? Зачем жертвовать могуществом, что тебе даровано от рождения?
Терриэл не задумываясь, ответил. Поток слов лился из него. Он хотел остановиться, но внезапно понял, что не может.
-Я не хочу жить дальше в пороке, считая себя ничтожеством! И не верить не во что, ради чего стоит жить. Когда я впервые увидел Миррин, она была ещё младенцем. Совсем крошкой. Я прижимал её к своей груди и целовал мраморный лобик. И не было ничего выше этого. Я понимал всё её совершенство, и как никогда чувствовал грязь своей души. Мне было всего семь, а мои руки уже тогда были в крови. Я познавал жестокость, как люди познают удовольствие. А кто решил за меня, что я должен быть слугой Тьмы и следовать её прихоти, возводя тление Смерти в абсолют, не ища другого пути? Кто за меня решил? Отец? Он сам жил в Талице, как узник, захлёбываясь кровью своих лёгких. Он Тьму отверг и поплатился за это жестоко. А может быть виною моя мать? Есть медальон, который я всегда нашу с собой, что б никогда не забывать её ненавистного лица и тёмных глаз. Мне говорят, я на неё похож. Быть может внешне, но сущности мы разные. Я знаю её маленький секрет, для моего отца он стал смертельным. Мне часто снилось, как она ступала по плитам босиком, как будто в танце, и рассыпала вокруг кровати спящего отца пыльцу забвения. Я видел всё во сне, но изменить события не мог. Я больше не хочу мириться с пустотой! - закончил Терри почти шёпотом, действительно чувствуя себя опустошённым.
-Понятно. - Губы существа искривились в усмешке.
Его губы.
-Я вправе тебя убить. Ты нарушил запрет, - продолжал двойник. - Что ты скажешь на это?
-Не думай, что убить меня так просто. Во мне огонь...
Смех незнакомца был таким же, как его. А потом двойник встал, и его тело расплылось, раскрасившись в равномерности белым и чёрным. И снова собралось воедино, сохранив цвета, но обретя прозрачность.
-Тебе можно всё простить, Терриэл. Даже твою незатейливую решимость. Но посмотри на себя... разве... ты уже не мёртв?
Терри ничего не почувствовал. Даже боли... Он просто ощутил себя пеплом.
И... ничего не почувствовал...
***
-Я не... - Терри, будто скинул с себя морок. Он держал в левой руке пульсирующий комок света. Прошла секунда или меньше, но то что он видел... Не важно. Мальчик сомкнул в ладони мерцающий упругий свет. Багрянец Мироздания. Теперь он сможет изменить судьбу Миррин. Он этого хотел.
Свет последний раз ослепительно вспыхнул, разбрасывая вокруг всполохи, подобные каплям крови, и растворился в ладони Терриэла.
Возврата больше нет...
Хрусталь в крови
Лес пугал ее. И она сама не понимала, как очутилась в этой долине. Шаг вперед - и лабиринт каменных ущелий превратился в зеленый сумрак безмолвного леса. Но она слышала музыку и продолжала идти. Нежная едва уловимая мелодия струилась как солнечный свет сквозь листья. Эта музыка не была присуща этому месту. Она звала ее дальше: мимо высоких стволов деревьев, опавших листьев лениво шелестящих под порывами ветра, мимо гладкой и темной, зелено-голубой глади озера в обрамлении удивительно яркой изумрудной травы.
У озера Миррин остановилась. Она знала, что музыка будет с ней, а нежная прохлада воды так манила. Красные и желтые листья на зеленой траве переливались и блестели на солнце как драгоценные камни. Лес молчал.
Девочка подошла к самой воде. Лазурный блеск холода и влаги звал к себе не меньше, чем музыка Ночи. Она встала на колени и склонилась к самой воде, поднеся руку к самой ее поверхности. И замерла. К мелодии прибавилась еще одна, другая. Четкая, сильная, живая как удары сердца. Она влилась легко, без усилий, наполнив Ночь новыми красками.
Ярко сияло солнце, и Миррин осознала, что новая мелодия, такая живая и яркая, это действительно биение сердца. Сердца существа к которому она почти прикоснулась. Недвижная как стекло поверхность воды всколыхнулась, почувствовав тепло ее ладони. Биение сердца на миг прервалось и сменилось оглушительным ревом. Из небольшого на вид озерца стремительно вынырнула гигантская, словно хрустальная, змея с сверкающей игольчатой гривой. Брызги и прозрачная чешуя сияли на солнце. Прекрасное создание окружал сверкающий ореол, зеленые, как трава, глаза яростно взирали на мир. Миррин затаила дыхание любуясь солнечными бликами и осознавая неминуемость своей смерти здесь и сейчас. На залитой солнцем зеленой траве в пасти сверкающей (и голодной) хрустальной змеи нависшей над ней.
Страх, неуверенность и восхищение сплелись в тугой узел. Упругие жгуты эмоций стягивали сердце, туманили разум. Время мучительно медленно обтекало ее. Прозрачная капелька воды сорвалась с клыков сверкающего чудовища каплей яда и полетала вниз, неспешно кружась и перекатываясь.
Миррин не отрываясь, наблюдала за ее полетом, не способная шевелиться, но ощущая неизбежность происходящего. Густая тень от ресниц накрыла побледневшие щеки. Она почувствовала холод воды на лбу, а в сердце стремительно раскрыл лепестки багровый цветок ненависти в черно-золотых прожилках неудержимой жажды жизни. Миррин открыла глаза. Черный и золотой.
* * *
Ветер яростно разметал золотые локоны, земля под ладонями девочки содрогалась все меньше, постепенно сходя на нет. Над изумрудной поляной вспыхнула радуга, и Миррин медленно оторвала окровавленные руки от земли. Среди ярких опавших листьев на траве валялись крупные осколки хрусталя. Солнце играло на их гранях, прозрачных блестках росы, каплях и лужицах крови. Озеро обмелело больше, чем вполовину.
Руки Миррин дрожали, с глаз скатывались слезы. Все так же дрожа, она потянулась за ближайшим куском хрусталя, испачкав его капающей с рук кровью. Взяв в руки, она поднесла его к глазам. На еще бледных щеках, мокрых ресницах, бескровных губах заиграли солнечные блики. Чуть слышно Миррин прошептала:
- Ты должен был служить мне....
Хрусталь в ее руках истаял словно дым, оставив на ладонях крошечную серебристо-черную каплю клятвы.
Девочка смеялась и плакала одновременно.
* * *
Оранжево-желтое солнце за спиной, не спеша, скатывалось за изрезанный пиками гор горизонт. Миррин взглянула на небо, полыхающее всеми красками заката, и вновь обернулась к Кимберли:
- Так это и есть Школа?
Девушка из темного стекла улыбнулась и, отложив арфу, мгновенно истаявшую без ее прикосновения, чуть выдвинулась на солнце. Миррин вздрогнула: она уже привыкла к музыке Ночи, что вела ее все это время. Кимберли не спешила отвечать, она вытянула руку и любовалась бликами на ней. Безупречно чистое в глубине, коричнево-черное стекло пропускало и причудливо преломляло лучи солнца. И было живым.
- Замок - это я, я - это замок.
Низкий мелодичный голос ласкал слух, но не давал ответов.
Миррин вздохнула. Она устала, ее одежда все еще не высохла и лишь к вечеру она нашла в себе силы подняться и идти дальше, твердя себе, что Терри ее ждет. Музыка привела ее сюда, на нависающий над пропастью каменный выступ, где в тени большого камня сидела девушка из темного стекла и играла на арфе. Длинные волосы, глаза, одежда и арфа - все было из коричнево-черного стекла, что делало Кимберли похожей на ожившую статую. И Кимберли ждала Миррин и вела ее своей музыкой.
Миррин подошла к краю пропасти. Под ногами клубился серый облачный туман, а впереди парящий прямо над пропастью виднелся Замок. Над ним в сиренево-синем небе уже зажигались первые звезды. В прозрачном вечернем воздухе прозвучал голос Кимберли:
- Это то, что Терриэл называет Школой. - Твердые холодные руки обняли ее за плечи. Над самым ухом раздался шепот, - Ты готова сделать шаг?
Миррин закрыла глаза. В этот миг яркость мира воспринималась особенно четко. Каждый порыв ветра имел свои собственные цвет и запах, ощущался по-другому. Солнце пронизывало ее насквозь, а вокруг смыкался кокон холода.
- Да.
Свет души
Азриэль. Имя породило ослепительную вспышку, озарившую бескрайние небеса, и с кровавых туч грянули одновременно тысячи чёрных молний. И каждая забирала жизнь. Поднялся ветер стремительно несущий свою ярость. Ветер, взметающий волосы и останавливающий сердца, рождённый именем зла.
Терриэл ощутил вибрации воздуха, отозвавшиеся толчком в его сердце. Азриэль... Это имя принёс ему ветер, рассеяв крупицы темноты по всей земле. Имя под запретом, запечатанное Луной и Солнцем - символами нерушимости и вечного состязания в господстве на небесах.
Терри поднял ворот плаща из ночного бархата, кутаясь от злого ветра мечущегося в неистовстве по обледеневшей долине с застывшими озёрами лавы. Каблуки чёрных сапог хрустели по пепельно-серым комьям земли, сухим и жёстким. Дорога через долину Уставшей Земли непременно выведет к лесу. Но... кто же возродил имя Азриэля, достав его из глубин самой бесконечности? Много лет никто не произносил его даже шёпотом. Много лет образ пустоты таился за гранью реальности в навечно покинутом месте одиночества. И вот это имя опять летает между небом и землёй, заставляя содрогаться души смертных, отнимает их жизни и растворяет в себе, собирая силу для перерождения.
Терриэл остановился, вдохнув запах тления, мерзостного гниения, заставивший его содрогнутся от отвращения. Внутри него струился тёплый свет сущности Мира, он чувствовал пульсацию в своей крови. Он сосредоточился на этом свете, чтобы отогнать запах разложения, и зашагал дальше.
Миррин должно быть уже в Школе. Прошла неделя со времени их расставания. Музыка Ночи наигранная тонкими пальчиками Кимберли не даст заблудиться даже на поляне Забвения. Только об этом хотелось думать Терри, о Миррин. Когда-то он тоже влекомый Музыкой Ночи пришёл на поляну, где трава была изумрудной, а капельки росы сверкали словно жемчужины. Он любовался красотой природы и разноцветными бабочками, за которыми тянулся шлейф звёздной пыли. Бабочки кружились под порывами ветерка всё быстрее и быстрее пока их трепещущие крылышки, подобные драгоценным камням, не истаяли, и тогда перед Терриэлом возникло существо. Грациозное создание. Большая изящная бабочка с перламутровыми крыльями. Казалось, её крылья вобрали в себя все краски мира... Терри убил её, а потом долго смотрел на свои дрожащие руки перепачканные кровью. Он знал чья это кровь. Высшая Клятва Смерти... Её обладатель вправе потребовать всю кровь дающего Клятву для создания материального тела... Человеческая кровь была на руках Терриэла. И Миррин тоже должна была пройти через это или умереть. Но Терри знал, что она до сих пор жива, иначе бы его сердце разорвалось от горя в тот самый миг, когда она бы закрыла глаза навсегда. Миррин сильная, она способна преодолеть почти всё. Он верил в это.
Ночной бархат плаща вздрогнул под порывом ветра, и Терри, сделав ещё один шаг, оказался в лесу. Деревья в безмолвном молчании сплетались ветками, серебрились глянцево-зелёными листьями. Они отторгали присутствие Терриэла, словно чувствуя, что он пришёл совершить непоправимое зло. Нигде не тропинки, и только колючие кустарники намертво сцепившись друг с другом, ощетинились шипами, сочащимися ядом. Лес Светлого Дня наполнился мёртвенной тишиной в ожидании.
Терриэл слушал тишину. Ни шороха травы, ни пения птиц... Он провёл по тёмным волосам рукой, затянутой в перчатку, и двинулся вперёд. С каждым шагом вокруг него вспыхивало всё больше и больше огня, пока полыхающее пламя не охватило его целиком, не касаясь одежды. Он шёл, прожигая деревья насквозь, оставляя позади себя горящие факелы, превращающихся в пепел деревьев.
Он чувствовал её, женщину, которую всегда ненавидел. Он всегда её чувствовал. Ненависть помогала ему ощущать биение её сердца. И каждый его стук рождал кровавую вспышку в мозгу. Чем ближе он подбирался к ней, тем ярче становилась вспышка. Она сводила с ума. Терри трясло от желания с этим покончить. Он уже бежал, обтекаемый своим природным огнём. Неумолимо приближался, как огненная лавина к цели. Кровь кипела, смешиваясь с жаждой убивать. Сейчас, сейчас всё будет кончено...
Красный туман плыл перед глазами. Терри уже ощущал ЕЁ запах - луговой травы и спелых ягод.
ЕЁ фигура... какая-то размытая. Нет, это просто он на пределе.
-Это ты!.. - всплеснула руками растерявшаяся женщина, не ожидавшая его появления из-за стены деревьев.
Но Терри уже не мог остановиться, и не хотел. Он прошёл сквозь её тело, на мгновение замедлившись, когда оказался внутри НЕЁ...
Яркий свет... Что это?
Он вынырнул из глубины её сущности, и она замертво упала на постель из нежно-голубых цветов. Лепестки взметнулись вверх и смешались с почерневшими листьями обугленных деревьев.
-Что за свет? - Терри замер на полушаге, поражённо уставившись в пространство. - Свет... - Огонь погас, словно бы его никогда и не было. - Её смерть для меня облегчение. - Едва произнеся эти слова, он вздрогнул.
Терри больше не чувствовал, как бьётся чужое сердце. Она умерла в тот самый миг, когда он увидел свет её души. Свет чистой души.
Он повернулся к безжизненному телу. Тёмные волосы стелились по траве прядями шёлка. Зелёное платье украшали цветы. Терри опустился на колени и легонько перевернул убитую лицом к небу. Тёмные глаза, как два полированных агата невидяще смотрели в голубую бесконечность, отражая белые пушистые облака. Его поразила ЕЁ улыбка, застывшая на бледном лице.
Терриэл, в глубоком отчаянии, положил голову мёртвой на колени и принялся баюкать. Он баюкал свою боль, но она становилась только сильнее. Мальчик беззвучно всхлипнул, содрогнувшись. По щекам скользнули горячие, как пламя огня слёзы. Они скатывались маленькими огоньками и капали на лицо его матери.
-Будь ты проклят отец! Будь ты проклят!!! - Его крик разорвал мертвящую тишину и, взвившись над облаками, рассеялся осколками боли.
***
-Теперь ты готов... - слова сорвались с бескровных губ и потонули в паутине мрака.
Маленький светлый демон.
Странный рассвет: серо-стальное небо, серо-белые горы, блекло-желтое солнце, клубящийся туман под ногами.... В золотисто-сером свете неяркого солнца медленно кружатся редкие снежинки. Миррин стояла на одном из выступов замка уже больше часа, наблюдая восход солнца, но утренний холод так и не добрался до нее. Камень под ладонью лишь приятно холодил руку. Будущее вызывало тревогу, и сумрак в душе превращался во тьму.
- Ким!- негромко произнесла Миррин.
За спиной из полумрака появилась темная прозрачная фигура. Немедленное ее появление всегда настораживало. Извечная насмешка на стеклянных губах и холодное всезнание во взгляде.
- Терри еще не вернулся?
-Ты же знаешь, что нет.
Кимберли взглянула на солнце и села на последнюю ступеньку лестницы обрывающейся в пропасть. Склонив голову набок, она некоторое время разглядывала Миррин, а потом спросила:
- Ты ведь не только это хотела спросить. Хочешь продолжить ... обучение?
- Нет, - ровным голосом ответила девочка.
- Тогда ... что же?
Миррин перевела взгляд с высеребренного неба на живую статую у своих ног.
- Почему в Талице ко мне так относятся?
Кимберли рассмеялась.
- О! Ты еще этого не поняла, наивное дитя? Милая, ты - угроза самому их существованию. И не только их. Вообще всему этому Миру. Но тебя практически невозможно уничтожить и слишком сложно контролировать. Ты сбежала из Талица, оборвав все ниточки, что могли тебя ограничить. Маленький светлый демон, ты вестница конца Мира.
Взгляд Миррин становился все холодней, голос зазвенел.
- Тогда почему ты не боишься меня? И Терри? Почему?!
В интонациях Кимберли появилась неожиданная нежность.
- Я - потому, что создание подобное тебе из иного времени и пространства. Я видела рассвет этого мира и меня не волнует его судьба, но мне интересна ты. Я неприкосновенна и каждый приходящий ко мне, тот кто слышит мою музыку, может узнать истинные границы своей силы. Это - то, что мне позволено в этом мире и здесь я не более чем гостья. Терриэл - это уже совсем другое дело. Он просто не может тебя бояться. Твоего появления невозможно было избежать, но ведь тебя можно убить. - Кимберли улыбнулась. - Вот поэтому Терри и появился на свет, как нечто, способное с легкостью тебя уничтожить. Его с младенчества готовили для твоего уничтожения, но твой отец просчитался. Желая все держать под контролем, он сделал вас братом и сестрой. В тебе слишком много от него и для Терри уничтожить тебя равносильно самоубийству. Его сердце принадлежит тебе. Даже сейчас его пытаются вернуть на избранный для него путь, но не думаю, что это удастся.
Миррин молчала. Знание всегда причиняет боль. Лучше забыть все сказанное. Она вновь посмотрела на блеклые небеса с вымороженными кристалликами снега. Теперь ей было холодно. Нельзя больше просто стоять.
- Ким, покажи мне границы моей силы.
Кимберли улыбнулась, протянула к ней руки. Миррин подошла и Кимберли заключила ее в объятья. Легко, без усилий Девушка из темного стекла вознеслась над замком парящем над пропастью и взлетела выше. Миррин с трудом вдыхала бьющий в лицо ветер, срывающий слезы с щек. Да, иллюзии приятны, но этот путь такой же, как и все остальные...
-Пожалуйста, отпусти меня, - холодные руки не шевельнулись, - Кимберли!
- Как прикажешь.
Насмешливая улыбка на стеклянных губах и руки разжались. Полет в бездну продолжился.
Истина в темноте
Медленно гаснущий закат оставлял на воде медно-розовые блики. Израненное небо словно бы обливалось кровью в ожидании ночных сумерек. В воздухе висел запах дыма и прогорающего дерева, вызывая тошноту и головокружение. Берега большого озера плавно спускались к воде, окрашенной в рубиновый цвет, поросшие кустарником и ядовитой травой, с насыпью отшлифованных столетиями камней. Возможно, здесь когда-то было море. Редкие деревья, как оледенелые статуи стояли неподвижно, не тронутые лёгким прикосновение ветра, как стражи охраняющие озера. Они знали, что такое вечность и хранили каждое мгновение своего бытия. Им был не ведом страх и отчаяние, они принимали благодать дня и призраки ночи, следуя воле Наивысшего и своему предназначению.
-Какого же моё предназначение? - Вопрос застыл в тишине, повиснув хрустальной каплей в пустоте.
Терри дрожащими пальцами убрал со лба мокрые волосы, пропитанные потом. Его трясло от холода. Лёд крови вымораживал сердце, добираясь до самой сути, и впивался мёрзлыми когтями в истерзанную муками душу. - Нет ничего, ради чего стоит жить. Какое мне дело до Света и Тьмы? Как оправдать своё существование? - Он больше не чувствовал в себе огня, власти над стихией уничтожения, которая жила в нём, неистово полыхая в крови. - Как оправдать своё существование? - Он уже завершил самое главное разрушение. Уничтожающее его. Последнюю часть конца. Взмах рук над пропастью, чтобы удержаться. Нет. - Я убил её. - Слёзы брызнули из глаз. Слабость опустила Терри на колени.- Я убил её. - Мысль вошла в сердце, как кинжал смазанный ядом.
Умирание... Что страшнее - убить тело или душу? Душа вечна в перерождении тела. А что значит пустая оболочка, когда внутри ты мёртв? Мёртв при жизни. Терри содрогнулся в сухих рыданиях... Слишком поздно... Его уносила тёмная река, затягивая в омуты... она заставляла поверить, что спасения нет. Не излечимые раны, саднящие изо дня в день до самой смерти, что таится в глубине, ожидая слабости ещё большей, чтобы выбраться наружу и нанести решающий удар. Последний звук, рождённый болью...
-Какое ничтожество! - Чужой голос закрался внутрь, лизнул, как обжигающие язычки пламени, разбивая кокон забвения, где существовали только клочки разрозненной души Терриэла.
Он вздрогнул. Глаза наткнулись на силуэт в сером плаще. Белые кружева пенились на рукавах и вороте, усеянных перламутровыми жемчужинами. Тёмные глаза, чёрные волосы с серебряными прядями падали на плечи. Черты лица заострённые, овеянные благородством.
-Какое ты ничтожество, - повторил незнакомец, глядя Терриэлу в глаза со снисхождением и цинизмом. - Жалкое подобие человеческой жизни. Я знал тебя когда-то другим. Ты был сильнее. Намного сильнее. Но твой огонь потух, превратившись в чуть тёплую воду. Глупый мальчишка, возомнивший себя спасителем. - Он усмехнулся. - Не надо жечь меня взглядом, ты теперь не способен на Высший огонь Презрения. Разве что на презрение к самому себе. Поплачь, как неразумное дитя, уйми слезами свою боль. Ты разочаровал меня, Терриэл. Очень сильно разочаровал.
-Кто ты такой? - зло спросил Терри. В нём проснулась древнее, как само бытиё Мира, желание уничтожать. - Я убью тебя за твои слова! - сорвался он на хриплый крик.
-Ты? - улыбка коснулась губ, и человек рассмеялся, запрокинув голову назад.
Его смех звенел, рождая в Терри сумасшествие.
-Я убью тебя! Убью!! - Крик вяз в воздухе. Терри закашлялся. Спазм в лёгких заставил его опереться руками о землю. На траву брызнула кровь. Он давился ею, глотал, задыхался. Металлический вкус заполнил рот.
Человек в сером плаще больше не смеялся. Он подошёл к Терри так близко, что кровь забрызгала его высокие сапоги из белой кожи с серебряными символами на запретном языке Безвременья.
-Ещё что-нибудь?
Терри поднял на него глаза, вытирая рукой струйки сбегающей изо рта крови.
-Кто ты?
-Ты слышал моё имя в шуме ветра. Но может, оно тебе ничего не сказало. Ты мало что помнишь.
-Азриэль... - Терри сглотнул кровь. - Ты же мёртв.
-Не правда. Выдумка Мира, чтобы спать спокойно. Моё существование поделено на несколько фаз. Гипотетическая смерть. Полу-жизнь. И... Абсолютное Существование. Смерть длится века. Страшное время во тьме. Фаза полу-жизни бывает десять-двадцать лет, не больше. Это ожидание Возвращения. Оно мучительно, но даёт возможность следить за происходящим и управлять чужими судьбами. Я бы даже выразился точнее - направлять по правильному пути.
-Чего тебе тогда надо от меня?
-Я забочусь о тебе. Ты заблудился.
-Я сам найду дорогу, - сквозь зубы выдавил Терри.
Азриэль вздохнул, а вместе с ним ветер пошевелил ядовитые травы и обласкал замершие ветви деревьев.
-Ты уже сбился с пути, баюкая здесь свои раны. Ты посмотри, на кого ты стал похож. Ни на что не способное жалкое существо. Смерть твоей матери должна была разбудить в твоём сердце первородное зло, а не отчаяние.
Терри вздрогнул.
-Ты спрашиваешь, в чём твоё предназначение? Я отвечу. Убивать! Ты один можешь прервать жизнь той, что между Светом и Тьмой. Отродье Миррин! Ты должен! Иначе исчезнет всё. Сам факт её существования - угроза.
-Я никогда не убью Миррин! - вырвалось у Терри. Сама мысль, что он должен убить Миррин, вызывала отвращение. - Она единственное, что я не могу переступить, - прошептал он, и боль сердца притупилась. Воспоминания о Миррин действовали, как живительный бальзам. - Я никогда не пролью её кровь.
-Дурак! Ты уже готовишься к тому, для чего родился. Миррин ты обязан своим существованием. Без неё ты был бы не нужен этому Миру.
-Нет. Я готовлюсь для того, чтобы спасти её и себя. - Мутное воспоминание налилось красками и чувствами и взорвалось в мозгу... Свет чистой души умирающей женщины. - Спасти хотя бы Миррин. - Но как он сейчас беспомощен. Как спасти её? - Багрянец Мироздания... Я смогу изменить Мир, чтобы Миррин в нём жила...
-Вот значит, какую ложь ты придумал для себя. Занятно. - Азриэль отвернулся, устремив взор на поднимающуюся над водой луну. - Твои воспоминания начинаются с семи лет. Тебе всегда это казалось странным, но ты никогда всерьёз не задумывался об этом. С самого твоего рождения, когда ты хоть как-то начал воспринимать окружающий мир, тебя учили. Учили жестокости и насилию. В то время ты не мог думать иначе, чем так, как тебе говорили. Для тебя не было ничего, что бы ты не мог истребить. Малолетний тиран убийца. В тебе не было жалости тогда, и нет сейчас. Иллюзия не вечна. Скоро ты поймёшь, что с тех давних времён ничего не изменилось. И я могу это тебе доказать.
Ты мучаешь несчастное создание напрасной надеждой. И она верит, что ты на её стороне. И ждёт твоего возвращения, глупышка. А между тем, ты продолжаешь готовиться к её уничтожению. Багрянец Мироздания - начало и конец. Мир меняется и без твоей помощи, запомни это. Ты совсем не ради спасения Миррин осмелился завладеть Мирозданием. Загляни в себя, в свою душу... Ответ скрывается там. Ты хочешь стереть Миррин из памяти Мира, чтобы она больше никогда не возвращалась к жизни. Мир не будет её помнить и не сможет повторить. Не сможет направить события так, чтобы она вновь возрождалась. Признайся себе в этом сам. Ты всего лишь тень, скользящая между жизнью и смертью. Не вмешивайся в войну, которая выше твоего понимания, иначе тебя раздавит.
-Это не правда! Я не желаю Миррин зла!! - Терри задохнулся от нахлынувших чувств, из-за противостояния двух половинок его личности. Удар был сильнее, чем если бы его поразила молния. Что-то тёмное вливалось в его разум...
Азриэль повернулся и неторопливо зашагал прочь.
-Ах да. Чуть не забыл. - Он глянул на Терри чёрными глазами, в которых таилось нечеловечность. - Ты можешь называть меня как и прежде. - Губы скривились в усмешке. - Отец.
Терри слышал его слова отдалённо, продолжая какое-то немыслимое сражение, не понимая кто выигрывает и за что идёт бой.
-Отец... - Терри почувствовал, как в него хлынул огонь, сметая всё на своём пути. Выжигая...
Я проиграл...
Храм Печали
Стены тонули в бесконечной вышине, и темная вязь узоров исчезала в холодных лучах света пронизывающих пространство пустой комнаты. В неярком пятне света, опустив голову, сидела Миррин и заплетала косу маленькой куколке с фарфоровым личиком. Её тонкие пальчики ласково перебирали золотистые пряди волос и вплетали в замысловатую косицу алую ленту. Миррин могла часами расчёсывать эти шёлковистые пряди и любоваться золотистыми переливами на тонких, как паутинка волосах. Иногда сюда, в это тихое место заглядывала Кимберли, и стояла невидимая в тени, наблюдая за девочкой. - Милая Миррин! Маленький светлый демон... - её мысли повисали в воздухе, и маленькие частицы света их впитывали, начиная излучать бархатное сияние. В комнате сразу же становилось светлей, и мрак ненадолго рассеивался, но потом опять возвращался, и Кимберли не могла ничего с ним поделать. Он прочно угнездился здесь, не уступая надолго свету. Не зря это место назвали храмом Печали.
Миррин убрала со своего лба волнистую прядку, и полюбовалась плетёной косой куколки.
-Ким, тебе это так идёт. - Она рассмеялась, и её смех был подобен звенящим серебряным колокольчикам из солнечного сада. Потом девочка быстро распустила косу, стараясь не повредить хрупкую паутинку волос, и снова начала плести, но немного по-другому. - Ким, я обязательно познакомлю тебя с Терри. Ты ему понравишься. - Так она разговаривала с куклой, словно с живым существом. Однажды девочка нашла её здесь, среди холодных лучей света, такое одинокое создание. Такое же, как и она сама. - Терри вернётся, он обещал мне во сне. Я знаю, ему сейчас плохо... - Слезинка скатилась по румяной щёчке девочки, и капнула на золотые волосы куколки. Миррин поспешно стёрла капельку. - Я не плачу, нет, просто в глаз что-то попало. Ведь ты веришь, что Терри вернётся? Я верю...
Миррин стянула с пальчика колечко с прозрачным розоватым камнем. Повертела в руке. Это Терри ей его подарил, и сказал, что пока кольцо у неё, он всегда её найдёт.
Скрипнула дверь...
Сердце Миррин подпрыгнуло и замерло. Сюда никто, никогда не заходил. Ей порой казалось, что она единственная, кто живёт в замке Кимберли. Коридоры менялись, двери исчезали и появлялись в другом месте, но она всё равно неизменно находила свой уединённый уголок, мрачный и одинокий, принадлежащий только ей.
Миррин встала, вглядываясь в темноту.
-Кто здесь? - её голос прозвучал слабо, дрогнув от страха. Каждый звук с жадностью впитали холодные стены, словно бы много столетий не слышали человеческого голоса.
Ответа не было.
Миррин ждала с бьющимся в сердце отчаянием. Пяточёк света, в котором она стояла, внезапно показался таким маленьким и незащищённым, а вокруг давила тьма, и там кто-то таился, она ощущала от этого нечто жажду убийства. Леденящий страх пронзил всё её существо, царапая острыми коготками маленький клубок веры, в то что с ней ничего не случится. Миррин вглядывалась в темноту, ища глазами посягнувшего на её территорию, ступившего в её маленький мирок.
Ей слышалось дыхание на грани слышимости и шаги... Мягкий шелест шагов.
-Я убью тебя, если ты подойдёшь. Я убью тебя, - шептали её побелевшие губы.
Всё равно, - просочились чужие мысли.
-Я разорву тебя на куски, и буду пить маленькими глотками твою кровь ...
Пусть.
-Ты не знаешь, что такое истинная боль. Я покажу её тебе.
Давай.
-Не подходи ко мне, и ты останешься жить.
Так не будет.
Она говорила и забывала произнесённые слова.
Жажда жизни скрытая в лепестках багрового цветка, чёрно-золотыми прожилками. Пробуждение воспоминаний. Знакомые лица. Терри в облаке чёрных лепестков, как будто бы спрашивает: ты ещё помнишь обо мне?
Время в смерче заколдованных образов. И тяжёлые капли дождя, омывающие надгробие, где золотыми буквами выбито её имя. Миррин.
***
Он больше не властен над собственной жизнью. Он больше не может желать и стремиться к тому во что верит. Но ему всё ещё подвластна смерть. Её холодная ужасающая поступь в его шагах. Его голос - эхо конца.
В кромешной темноте...
Один.
Пятно яркого света. Не большое, слепящее. Он шёл к нему, ступая бесшумно, стремясь к нему всем своим существом, сгорая от нетерпения приблизиться, но почему-то медля. Это конец его мучениям, его пути во тьме, нужно всего лишь пронзить сердце Миррин, смешать её кровь с ядом смерти. Один удар... разящий, в сердце, полыхающее жаждой жизни. Меч войдёт в тело легко, он так желает крови, как я смерти. Единый порыв, чтоб ничего не осталось. Ничего.
***
Миррин обтекал чёрный огонь, вспыхивая по всей поверхности золотыми язычками. Девочка не замечала этого, охваченная отчаянием и страхом приближающейся смерти. У неё замедлялось дыхание и в агонии горело сердце. Дрожащие руки в слабости не могли сжаться в кулаки. Она не смела больше лукавить ни перед собой, ни перед кем. Сейчас она умрёт. Не первый раз. Не для того, чтобы возродиться. А навсегда.
Уже совсем близко. Уже рядом. Уже...
Она увидела глаза, словно глядящие из самого мрака, но такие пронзительные и чистые, как чёрный хрусталь омытый родниковой водой.
Горящий в руке меч, занесённый для решающего удара.
Огонь взорвался в душе Миррин и... она не смогла остановиться.
***
Ты хоть иногда думаешь обо мне, проклятая девчонка? Думаю - нет. Ну не случайно же тебя назвали отродьем. Ты настоящий выродок своего отца. И матери, которая, кстати, шлюха. Не веришь мне? И не надо. Я сам себе не верю...
Лицо Терри. Белое, словно приспанное пудрой. Его глаза, уставившиеся в одну точку, как будто он что-то там увидел. Что-то такое от чего не смог отвести взгляд. В них плескался покой. Глубокий, как пропасть. А с уголка приоткрытых губ, застывших в странной полуулыбке, текла тонкая струйка крови.
Одежда и плащ с поднятым воротом пробитые насквозь чёрными и золотыми шипами застывшего огня. С их острых концов капала кровь и струилась, пропитывая чёрный бархат ночи, собираясь в лужицу под ногами.
Едва заметное дыхание. Или это шёпот тысячи голосов таящихся в замке, поражённых жестокостью?!
Широко распахнув глаза, онемев от ужаса Миррин не верила в то, что видела. Не хотела верить. Не могла. Лицо Терри... Улыбка... Его разорванное тело... Этого не может быть... Слишком невозможно, чтобы быть правдой. Мираж... созданный Кимберли?! Как она может быть такое бессердечной? Зачем она придумала такую шутку? Это не смешно. Ким это...
Ещё не осознавая до конца, она знала, какова правда.
-Я... - голос Терриэла звучал нечётко. - Я ненавижу тебя! - выдавил он с хрипом.
Миррин дёрнулась, как от пощёчины.
-Я ненавижу тебя! Тысячи дней... не хватит, чтобы рассказать тебе... как я тебя ненавижу! - Терри прерывался, глотая кровь, он старался говорить быстрее, будто понимал, что может не успеть. - Ты падаль! Вот чего желало всё твоё существо...
-Я не... - Миррин отступила. В ней что-то разбилось, расколовшись на тысячи осколков, заставляя остановиться мгновение вечной боли. Терри.
-Но я победил. Я ПОБЕДИЛ... Хотя... битву... не выиграл... никто. Видишь, ОНА всё ещё... жива. Жива! А я... я уже нет.
Последний вздох...
Терри падал в глубину неосязаемого, но существующего. Он падал, когда глаза его перестали видеть, а тело чувствовать. Он улетал в темноту, которая чернее, чем ночь, и нет конца её бездонности. Ведь нет ничего вечного на земле, и однажды всё становится пеплом, раздуваемым вольным ветром. И только тени скользящие над миром не могут превратиться в пепел, а лишь исчезают на время при свете дня, порождая иллюзию, что их больше нет и не будет.
Страшная ложь.
Её руки взлетели: Миррин хотела не дать ему упасть. Поймать его, парящего над пропастью.
Её руки... с ними было что-то неправильное. Они уже были однажды такими же... неправильными. В крови. Ещё тёплой, багряной. Крови когда-то живого, а теперь нет.
Мёртвый стук о каменный пол.
Дрожь и мгновенная жгучая ненависть к своим рукам.
Слёзы обжигали лицо. Миррин сползла на пол в бессильном отчаянии. Она давилась рыданием. Ползла к Терри, пачкая в его крови белое платье и золото волос. Медленно, едва умея подчинить своё тело. Ладони скользили, и она останавливалась, стирая с лица слёзы, не замечая, что вместе с тем умывается кровью.
Она ползла к нему во тьму, заставляя себя двигаться. До него два шага, но эта вечность, которую Миррин пыталась преодолеть всеми силами.
Её пальцы осторожно дотронулись до его руки сжимающей крепко меч. Она ощутила тепло. Угасающее. Граничащее со смертельным холодом. Миррин застыла, вглядываясь в знакомые черты лица. Такого спокойного и умиротворённого, как будто Терри притворяется, что он... Пальцы бережно коснулись его щеки, задержались и соскользнули к шее, оставляя алые полосы. Её зрачки расширились... Я запачкала твоё лицо. Я... Она часто задышала, не зная, что с этим теперь делать. Как смыть с его лица кровь? Её руки все испачканы...
Вот он здесь. Рядом. И никуда теперь не уйдёт от неё. Никогда.
Сильная боль сдавила горло - не вздохнуть, не выдохнуть. Она задыхалась от горя. Невыносимого. Почему я ещё не умерла? - ворвалась мысль. Остывающее тело Терри... море его крови...жизнь вытекающая из ран... Где та грань, которую не может выдержать ни одно сердце, разорвавшись от страданий? Разве она только что её не переступила?
Ожидание. Сейчас нестерпимая боль в груди завершит дело. Дыхание... живой трепет сердца... Оно всё ещё бьётся, стучит так неистово. Когда же конец?
Она почувствовала, как кто-то положил на плечо руку. Прикосновения кого-то живого. Девочка обернулась. Тёмные стеклянные глаза смотрели на ней внимательно, и одновременно бесстрастно.
-Прости, - произнесли холодные губы.
Миррин долго смотрела в глаза Кимберли, пытаясь понять. Прости?! За что?
Улыбка коснулась лица стеклянной девушки, мимолётно, как прикосновения крыльев мотылька, и внезапно растаяла. Кимберли выпрямилась. Вокруг неё летали маленькие зелёные огоньки, светя мягким спокойным светом. Она висела в воздухе не касаясь пролившейся крови, и смотрела... Смотрела на мёртвое истерзанное тело, и её взгляд словно пронизывал века.
-Он прошёл долгий путь, чтобы оказаться здесь. Он сам решил остановиться. Ты не в чём не виновата. Ни в чём. Он сам так решил. И... Не пытайся его Возродить.
У Миррин защипало в глазах, и снова хлынули слёзы. Ни о чём не думая, ничего не понимая, она знала одно - Терри больше нет. Терри - нет! И не важно, какой была причина, что его не стало. Кто решил. Теперь его просто нет, и от этого становилось страшно больно. Она прижалась к его груди, неудержимо рыдая. Не осознавая, что касается его медальона...
Дурочка! Я всегда хотел, что бы ты освободила меня, а я - тебя. Ты никогда ничего не понимала во мне, да этого было и не нужно. Я не мог больше оставаться тем, кем был, и каждый миг своей жизни ощущать невидимые путы.
Ты...
Ты освободила меня.
Освободила...
Эпилог
Сияющие на солнце кристаллы, сплетались, срастались друг с другом. Они образовывали пещеру, куда проникал солнечный свет из дыр в потолке. Потоки воды падали серебряными водопадами и текли голубыми водами с двух сторон от священного алтаря, созданного розовыми и фиолетовыми кристаллами. Пахло вереском, прорастающим из пола изумрудной зеленью с лилово-розовыми цветами. Поднимающийся от водоёмов туман стелился белым разорванным покрывалом.
Тёмные струи длинных волос лежали между вечнозелёными кустами вереска; взбирались на алтарь. Точёный профиль бескровного лица и бархат ресниц. Юное молодое тело в белом покрове.
В гробницу Покоя не дозволялось входить никому, кроме одного человека, оберегающего и хранящего мёртвого вечно молодого Господина.
Тишина царила в этом месте, и успокоение оно дарило тому, кто лежал на алтаре долгие годы. Не видя снов, не чувствуя. Всегда есть, но никогда нет. Призрак живого и обитатель мёртвого. В безвременье.
Лучи солнца, преломляясь зеленоватыми кристаллами, падали на лицо, руки, грудь того, кто был мёртв веками. Они согревали то, что нельзя было согреть, ласкали бесчувственное. Так часто, так много, так долго.
Сегодня по-другому...
Всегда пустота. Всегда одни воспоминания сменяются другими, и выцветают словно выгоревшие на солнце. Ощущения, сначала как эхо... где-то далеко и не понятно... возвращаются. Так медленно вторгаются в онемевшее тело толчками неясной боли. Проскальзывают внутрь, туда, где казалось, ничего нет. Пустота.
Вязкая паутина мыслей, и не распутать их клубок. Они вертятся, стараются выбраться наружу, но пока погребены очень глубоко.
Осознания себя, как сгустка энергии где-то в пространстве. Он так привык. Так лучше. Понятней. А теперь не так. Теперь что-то стучит внутри, что-то живое и вздрагивающее.
Звук журчащей воды. Будоражащий, пробивающий дорогу к жизни.
Тепло.
Шевельнулась рука, едва уловимо, почти не заметно. Лёгкий вздох на грани слышимости. Мелкая дрожь, пробежавшаяся по телу. Механизм жизни запускался медленно, не спеша. Дрогнули веки, а под ними двигались глаза, словно просматривая сон или пролистывая воспоминания. Грудь приподнялась во вздохе, хриплом, со стоном боли, отразившейся на лице. Приоткрылись губы, ловя воздух. По матовой щеке скользнула одинокая слеза, застыв осколком хрусталя.
-Мой хранитель, - дрожащий, еле живой голос. - Мой хранитель мёртв... Какое же это проклятье... снова быть живым.