Аннотация: Сомневаюсь, что успею обозреть всю группу, потому начинаю с лучших.
Петров-Одинец Владимир Андреевич
Лабиринты Гипербореи
Для детей писать трудно. Ещё труднее писать так, чтобы выразить собственные, "взрослые", мысли в детской книге. Может быть, поэтому детская фантастика находится в кризисе. Фантастика ведь - это сказки для взрослых, а детям более подходят настоящие сказки, а не космическая опера, "альтернативка" или какой-нибудь постапокалипсис. Сказочностью взял "Гарри Поттер", этим же детей берёт героическое фэнтези, если только автор не использует его для ублажения собственных унылых комплексов.
К сожалению, такие книги редки, поэтому я с величайшей симпатией отнёсся к "Лабиринтам Гипербореи", порадовавшись за детей, которым попадётся этот роман. Ибо он - детский и назидательный. Будь по иному, я бы свирепо накинулся на автора за его антинаучное "гиперборейство" и полное пренебрежение историческими фактами. Но детям-то какая разница, на каком материале их учат смелости, доброте и справедливости? Захотел автор воссоздать древний мир по паранаучным теориям, чтобы написать для детей - его суверенное право. А настоящей истории их обучат в школе.
Да и что такое "настоящая история"? В раннем детстве я зачитывался небольшой повестью Виталия Губарева "Преданье старины глубокой" (был такой замечательный писатель, ныне забытый, как и вся прекрасная советская детская фантастика). Там, как и у Петрова-Одинца, мальчик с девочкой попадают в глубокую древность, ко двору князя Олега. Исторический антураж воссоздан вполне по тогдашним академическим представлениям об истории Древней Руси. И, тем не менее, он почти столь же фиктивен, сколь и мир "Лабиринтов".
Нет, конечно, перехлёсты у Петрова-Одинцы есть, и немало. В языке, например. Я понимаю, конечно, что требовать от автора полной реконструкции индоевропейского праязыка нелепо - не его это задача (хотя таковые реконструкции в науке есть). Но речь древних ариев, уснащённая словечками типа "коллега", "парсуна", "бесталан", или вообще "пацан", вызывает иногда кривую ухмылку, если вспомнить, что слова эти сравнительно новы и происходят какие от латыни, какие от иврита, а какие даже от идиша. Такую же реакцию вызывает появление в мире древних индоевропейцев некоего "сакса" -- представителя этноса, до Великого переселения народов не существовавшего. Или сообщение, что трирему "сопровождали четыре корабля поменьше, очень похожие на пиратский дромон", а потом и вовсе - "дромон, точнее - прогулочная галера". Таки автору стоило бы выяснить, что есть трирема, что дромон, а что галера.
Но, повторяю, в детском назидательно-приключенческом романе всё это несущественно. А что существенно? Захватывающий сюжет, прозрачный, ясный стиль и умно поданное доброе поучение. Всё это в "Лабиринтах Гипербореи" присутствует. Ещё меня лично порадовало место действия первой части - Сибирь, Минусинская котловина, мои почти родные места, воссозданные очень трепетно (хотя должен заметить, что Большой Улуй отнюдь не деревня, а город и районный центр). Мне понравилось следить за попаданскими приключениями бесшабашного Славки, немного напоминающего Гарри Поттера, и умной Русаны, чуть-чуть смахивающей на Гермиону. Я с нетерпением буду ждать третьей части, и, безусловно, порекомендую эту книгу своим детям.
Инская Анна
Верни нам мёртвых
Ифри, дочь раба-ливийца Исмона и древней германки Серой Белки, мучительно идёт сквозь холод и смерть, сквозь ложь и жестокость, всё время восставая против несправедливости и раз за разом терпя поражение. Но каждый раз поднимается и идёт дальше.
Далёкая северная окраина Римского мира, местами воссозданная с исторической точностью, а местами зияющая анахронизмами. Архаический вторичный мир, напоминающий суровое пространство Старшей Эдды, и в то же время мудрый и многозначный космос Урсулы Ле Гуин.
Мастерство автора, с каким он проникает в психологию древнего человека, наивного и глубокомысленного, несомненно. Мы плохо понимаем этих людей, потому герои древних эпосов часто вызывают в нас недоумение своими речами и поступками. Да, они были другими: более прямыми, более непосредственными и - цельными.
Автор слово бы растворяется в образе Ифри, а не снисходительно рассматривает "дикого человека", как, увы, многие другие писатели. И мы начинаем понимать. Это понимание нарастает всю первую часть, где Ифри повествует от своего имени. Оно поддержано отличными стилизациями древних песен и преданий. Вообще, язык часто восхитителен. Вот злая колдунья раскрывает своё искажённое мироощущение: "У меня в голове мясо с пустотою! Я живу чинно. Сама себя не грызу вовнутрь. И знаю, что ничего хорошего в иных мирах нету. Там никому нету дела до твоего телесного дородства и красы. Там должный порядок навести нельзя, хоть ори хоть грози хоть ногами топай. Там только пламя яркое и сожигающее, да странные неведомые образы". Как это просто, и в то же время образно и весомо!
Вторая часть резко и вызывающе отличается от первой. Размеренный напев древнего предания сменяется почти свифтовской сатирой. Тем не менее, гротескная вторая часть вполне логически завершает эпическую первую. "Мир мёртвых", в поисках которого прожила свою скорбную жизнь Ифри, находит её муж Рейг, сочетающий черты множества эпических странников, от Одиссея до святого Брендана. При ближайшем рассмотрении мир сей оказывается искусственным островом в нашей родной современности, на котором некий денежный мешок, накупивший всевозможных нанотехнологий, занимается проникновением в прошлое и похищением оттуда нужных ему для достижения мирового господства людей. В общем, фюрер и вождь, то ли доктор Моро, то ли инженер Гарин.
Большую часть похищенных в древности у смерти людей Господин И ломает под себя. Тем более, он и ищет таких слабых духом приспособленцев, в контексте Пассионарной теории этногенеза - субпассионариев. Я не случайно упомянул теорию Гумилёва: описание "носителей фактора Z", которых хозяин чудесного острова так боится, очень напоминает человеческих особей, "пассионарный импульс поведения которых превышает величину импульса инстинкта самосохранения", то есть, пассионариев. А созданное Господином И общество - классическую антисистему, "системную целостность людей с негативным мироощущением".
И вот сюда случайно попадает Рейг, явный носитель фактора Z, неискушённый дикарь, погружённый в суеверия. Казалось бы, его противостояние с владыкой компьютеров, лазеров и телепортационных машин совершенно безнадёжно. Но... Сюжет раскрывать не буду, скажу только, что "фактор Z", способность поставить отвлечённый идеал выше инстинктов, побеждает всю изощрённую машинерию и пробуждает во многих бывших рабах Господина И тоску по незапятнанной справедливости и духовной целостности.
И тут, мне кажется, автор не сумел удержать на должной высоте свой гимн человечности, ибо гарантом этой справедливости становятся наделённые искусственным интеллектом машины. Чем этот мир, где компьютеры рассматривают людей как свои "периферийные устройства", принципиально отличается от мрачного киберпанка острова Господина И, не очень понятно. И это несколько смазывает пафос романа.
При этом отрицание автором античеловеческой сути негативистской философии очевидно, что подчёркивается блестящими пассажами, вроде: "- Эй, стая! Вы люди, звери или оборотни? Они ответили, дружно, как волки, воющие на луну: - Мы сверхлюди", или "Я человек, а не зверь...Я верю в братство людей. Я не погублю мир несправедливыми и беззаконными деяниями". Это свидетельствует, что гуманистическая философия, оторвавшаяся от веры в Бога, склонна к шатаниям в негатив, как это случилось с русским космизмом (замечу, кстати, что связь романа с идеями Николая Фёдорова о воскрешении предков несомненна).
Тем не менее всё кончается хорошо: живы все, а кто умер, того воскресили, и читать заканчиваешь с чувством удовлетворения. Недостатки у текста есть, но они незначительны. Например, на мой взгляд, излишне столь подробно давать в начале историю Серой Белки. Читатель начинает воспринимать её как главгера, и открытие, что ГГ не она, а Ифри, вызывает некоторый дискомфорт. Ещё мне непонятно немотивированное предательство Змеелова и что с ним случилось - на это есть только смутный намёк. Ну и мелочи: например, Волчонок сокрушается в Центре оживления, что у него нет никакого оружия, хотя в предыдущем абзаце сообщалось, что оружия там полно висит по стенам.
Зато меня привело в восторг множество остроумных и колких высказываний: "Кто видел быков, баранов и интеллектуалов, тот поймет, о чем я говорю", "Сынок, ведь у тебя карьерный отец. Ты же погубишь всю будущность мою", "Глядя на воду над крышей, он бормотал: "Доворовались..."", "Да ты интеллектуал, дери тебя медведь за ногу!", "заросли галстуков" и другие.