Аннотация: Иван Москвитин готовит к печати гумилёвский сборник, в котором будут опубликованы, в частности, конспекты неизданных ещё новосибирских лекций Л.Н. Гумилёва. В сборнике представлены и две моих статьи, чем я очень горжусь:)
Иван Москвитин готовит к печати гумилёвский сборник, в котором будут опубликованы, в частности, конспекты неизданных ещё новосибирских лекций Л.Н. Гумилёва.🔥 В сборнике представлены и две моих статьи, чем я очень горжусь.😇 Это предисловие к изданию, написанное составителем, который был бы благодарен за обоснованную критику.🤗
Где-то в 2016 г. в стенах музея Льва Гумилева на ул. Коломенской в Санкт-Петербурге разгорелся жаркий спор. Автор этих строк, истовый историк-гумилевец, правда, не слишком искушенный в тонкостях гумилевоведения, взялся утверждать, что неизданных книг у Гумилева нет. Ссылался я при этом на мнение супруги Гумилева Натальи Викторовны, в частности, отрицавшей существование у него неопубликованной работы под названием "Сатаногенез". Я полагал, что уж кто-кто, а жена знала об этом наверняка, и если бы такие книги существовали, она бы непременно о них поведала. Сотрудник музея Алексей Бондарев (ключевая фигура в современном гумилевоведении) доказывал обратное, указывая на мою супругу: "Много Аня знает о ваших научных делах?". Чем больше я настаивал, тем больше Алексей раздражался и кипятился. Он опирался на "слухи", согласно которым неизданные книги Гумилева унаследовал его ученик Вячеслав Ермолаев, с которым Алексей был лично знаком. Я рассуждал как большинство профессиональных историков, не склонных доверять такого рода информации, поэтому остался непоколебим.
Впоследствии у меня было две возможности убедиться в своей неправоте. Во-первых, при знакомстве (в качестве волонтера) с архивами музея, где, как оказалось, хранится ряд гумилевских рукописей, полностью или частично неопубликованных. Во-вторых, несколько лет спустя мне посчастливилось напасть на след лекционного курса, в 1976 г. прочитанного Л. Гумилевым в новосибирском Академгородке, - по сути, его неизданной книги. Подвизавшись на ниве гумилевоведения в роли админа группы "Лев Гумилев" в социальной сети Фейсбук, я создал там центр притяжения прогумилевских сил (благо эта ниша на Фейсбуке была практически свободна). Два года активной сетевой деятельности увенчались знакомством с Анастасией Близнюк, возглавляющей Интегральный музей-квартиру Академгородка, где, как выяснилось, находится рукопись неизданных гумилевских лекций. Попала она туда совершенно случайно и буквально с улицы.
"В наш музей жители Академгородка приносят огромное (огромное!) количество документов и артефактов - рассказала А.Г. Близнюк в ходе личной переписки. - Наш архив необыкновенно масштабен и требует изучения. Вещи и бумаги передают либо сами люди, либо они находятся в прямом смысле на помойках или, как в случае с рукописью - в красных будках буккроссинга, которые стоят на территории Академгородка. Их 4. В одном из таких шкафов на Морском проспекте и была найдена рукопись, предположительно принадлежавшая семье Е.В. Вишневского. Принесла ее Маргарита Калетина, волонтер музея, которая часто передает в дар найденные артефакты. После публикации в соцсетях откликнулись несколько слушателей тех лекций".
К счастью, некоторые из них еще живы и даже упомянули лекции в своих воспоминаниях. Крупный новосибирский археолог Наталья Полосьмак пишет: "Известный ученый и писатель Н. Я. Эйдельман читал нам спецкурс о декабристах, Окладников однажды привез знаменитого немецкого этнографа и археолога К. Йетмара с лекцией о его исследованиях в Гиндукуше, а в Доме ученых, сидя на лестнице в проходе переполненного зала, можно было услышать самого Льва Николаевича Гумилева, который рассказывал о своей теории пассионарности - и весь зал конспектировал!". "А циклы лекций историков, совсем разных, либерала Натана Эйдельмана и евразийца Льва Гумилёва? - риторически вопрошает химик и писатель Григорий Яблонский. - Хорошо помнится, как Гумилёв утверждал, что никакого монгольского ига не было, а было сложное взаимодействие русских князей и монгольских ханов. Гумилёву тут же бросили в лицо: "Как можно так клеветать на русский народ?" А Гумилёв парировал мгновенно: "А клеветать на братский монгольский народ можно?"". О том, какой фурор произвели его лекции среди новосибирцев впоследствии рассказал и сам Лев Николаевич: "...кончилось тем, что меня вызвали в Новосибирск в Академгородок, где я прочел специальный сокращенный курс и имел большой успех: народ приезжал даже из самого Новосибирска в Академгородок (это час езды на автобусе). Народу было так много, что дверь запирали, но так как там в Академгородке все по преимуществу "технари", то они довольно быстро умели открыть этот замок и проходили в помещение. В зал пускали только по билетам, но там были две двери - в одну впускали, другая была закрытая. Так, вошедший подходил к закрытой двери, под нее подсовывал билет, его товарищ брал и снова проходил".
По всей видимости, выступление в новосибирском Академгородке стало первым мощным аккордом лекционной деятельности Гумилева, сделавшим его чрезвычайно популярным и востребованным лектором на последующие полтора десятилетия. Однако путь к "большому успеху" был непростым.
Гумилев вступил на это поприще самое позднее в конце 1959 года, о чем мы узнаем из письма Василию Абросову: "Завтра оформляюсь в университет читать факультативный курс - "Кочевники Центральной Азии"". Вероятно, дебют был не слишком удачным для неопытного преподавателя, хотя нам доподлинно об этом ничего неизвестно.
В 1962 году Гумилев читал спецкурс, посвященный истории монголов, на кафедре Средних веков ЛГУ (ею тогда заведовал бывший лагерник и друг Гумилева Матвей Гуковский). Интерес к спецкурсу проявили лишь два студента, один из которых, к тому же, нередко прогуливал занятия. Зато другой, Гелиан Прохоров, являлся регулярно, став в итоге первым учеником Гумилева.
В дальнейшем студенты не слишком радовали Гумилева. В 1963 г. он жалуется Абросову: "Сегодня я начал читать третьему курсу. У студентов подготовка нуль, вернее, 1, т<о> е<сть> у них уже отбита охота учиться. И вот этакое надо переучивать!".
В 1971 г. Гумилеву поручают на геофаке чтение курсов "Народоведение" и "География населения". И вот тут происходит какой-то перелом. Сам Гумилев вспоминал: "Когда я преподавал, ко мне на первую лекцию по этногенезу - происхождению народов - сначала пришла одна девочка, и то хотела уйти. В кино. За нею два парня ухаживали и поджидали за дверью, я вышел и сказал им: "Нет, идите, идите, вы останетесь дураками, а она будет хоть одна культурная женщина". На следующий день явилась вся группа, потом стали приходить сотрудники в служебное время, приезжали слушатели из города - и толпа была от 250 до 300 человек". Уже в 1972 г. внезапно вспыхнувшая лекторская харизма Гумилева привлекает первых вольнослушателей, в частности Ольгу Тимофееву, выпускницу геологического факультета. Посещавший лекции Гумилева в том же 1972 году географ Олег Бекшенев отмечал: "Это был великий артист! Впечатление производил необыкновенное. Гумилев хранил в памяти множество дат и фактов, хотя никакими записями он не пользовался. Перед Гумилевым не было даже листочка с планом, при этом лекции были необычайно хорошо структурированы. Но после лекций в головах не оставалось ничего, потому что никто не конспектировал, все только слушали, не могли оторваться".
Показателем стремительно растущей популярности стало стремление слушателей запечатлеть выступления Гумилева на аудиопленку. Для этого многие из них приходили на лекции, вооружившись магнитофонами. К этому времени Гумилев и сам осознал важность аудиозаписи: "...все свои лекции и выступления, начиная с середины 1970-х годов, Лев Николаевич записывал на магнитофон. Технически это осуществлял в основном его первый ученик Константин Иванов". На основе записей, сделанных К. Ивановым, усилиями другой его ученицы, Ольги Новиковой, в 2007 г. был издан замечательный сборник "Струна истории".
Новосибирским лекциям в этом отношении повезло меньше - соответствующая магнитофонная запись утеряна. Зато в нашем распоряжении есть ее расшифровка - та самая рукопись, которая "всплыла" в 2021 г. и ныне хранится в Интегральном музее-квартире Академгородка. Она представляет собой машинописный текст, по многим признакам составленный "на слух". Его автор, имени которого мы не знаем, явно не был профессиональным историком. Об этом говорят характерные ошибки, по-видимому, усугубленные плохим качеством записи: вместо "этнос ту Христу" он пишет "этносто Христо", Лотиан называет Оссианом, племя чанка - ченко, маллов - малхами, половецкого хана Итларя - Исматом и т.д. В ряде случаев у него пропущены слова или фрагменты слов, добавленные мною по смыслу, с учетом контекста, и выделенные курсивом, например, "собирание дикорастущих плодов" или "деморализованных римских субпассионариев". Помимо этого, в процессе обработки текста я позволил себе переместить вопросы, заданные слушателями, и ответы Гумилева на них: если в рукописи они почему-то помещены в самом конце, то в данном издании - после соответствующих лекций.
В пользу аутентичности новосибирской рукописи говорит обилие хорошо знакомых любому гумилевцу образов и сюжетов: тут и бессменный "трамвайный анекдот", и сугубо экологическая трактовка причин падения Вавилона, и сакраментальный для Гумилева вопрос "Зачем Александр Македонский пошел на Индию?", и разъяснение системного подхода на примере семьи, и типично гумилевское осторожное встраивание в марксистский дискурс ("нужно ориентироваться на тезис Маркса о том, что существуют история природы и история людей, постоянно взаимодействующие между собой") и многое другое. Местами Гумилев дословно воспроизводит свои излюбленные цитаты, например, "пассионарность как огонь - она и греет, и сжигает" или "жить в мире, но порознь".
Стилистически новосибирские лекции неотличимы от других лекционных курсов Гумилева, изданных отдельными книгами - "Конец и вновь начало" и "Струна истории". В них Лев Николаевич излагает свои мысли столь же живым и ясным языком, не чураясь простецких выражений ("пройдошистые греки") и экспрессивных оборотов ("Война тянулась долго, безрезультатно и была очень утомительна для обеих сторон, потому что сколько же можно сидеть в темноте, не видя света Божьего!").
Не оставляет сомнений в подлинности лекций неподражаемый гумилевский юмор: "...английский король Генрих VIII сначала решил поддержать папу, а потом поссорился с ним из-за дамы (не могу сказать, что из-за мелочей - дама это вообще не мелочь), а Анна Болейн была очень красива..."; "Бразилия - страна мулатов, и даже великий борец за свободу Боливар имел явно негроидные черты, хотя происходил из абсолютно дворянской испанской фамилии. Вот и верь после этого бумажкам! А мы по генеалогии устанавливаем генетические признаки..."; "...как русский патриот, настоятельно советую всем нашим дамам выходить замуж и не разводиться, по крайней мере, пока дети не пойдут в ВУЗы. Там уже можно...".
Помимо неизданных ранее новосибирских лекций в данный сборник вошли неизвестные доселе воспоминания о Гумилеве, собранные мною на просторах социальных сетей. Из них читатель, в частности, впервые узнает о возлюбленной Гумилева Мэле Ракшаин, а также о том, кто же на самом деле изображен на заднем плане портрета Анны Ахматовой работы К.С. Петрова-Водкина. Стоит отметить, что воспоминания А. Третьякова, слушателя Гумилева в Новосибирске, дословно совпадают с его ответами на вопросы об Олжасе Сулейменове и Древнем Риме, которые содержатся в рукописи (лишнее подтверждение ее подлинности).
В заключительном разделе "Новое слово в Гумилевике" представлены новаторские работы двух историков-гумилевцев. В статьях Павла Виноградова разбираются богословские взгляды Льва Гумилева и хитросплетения пассионарной истории народов Океании и древней Восточной Азии. В реконструкциях Ростислава Мельникова успешно апробируется как гумилевский пассионарный метод, так и новый, но тесно с ним связанный клиосингулярный.
Редакция выражает огромную признательность сотрудникам Интегрального музея-квартиры Академгородка и прежде всего его главе Анастасии Германовне Близнюк за предоставление доступа к рукописи новосибирских лекций Гумилева и возможность явить миру новую книгу великого ученого.
Редактор-составитель Иван Москвитин
Л.Н. Гумилёв в своей квартире на ул. Коломенской в Санкт-Петербурге, где сейчас его музей
![ЛНГ [Сеть]](/img/w/winogradow_p_w/moskvitin_predislovie_/lng.jpg)