Виноградов Алексей Иванович : другие произведения.

Второй аист

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками

  
  
  всем известно, почему прилетают первые аисты, а вот вторые аисты прилетают только после клинической смерти
  
  они растерянные, от несвойственного им поведения - вот, мол, случайно нашли, может, кому еще пригодится
  
  своего второго аиста я увидел, открыв глаза в военном госпитале
  
  мутное белое пятно из-под приоткрытых глаз, а в следующий раз это белое стало более четким, но я не знал тогда, что это был аист
  
  потом аист заговорил, но разговаривать с ним мне не хотелось
  
  аист был настойчив, он поднимал мои руки, ноги, заглядывал в глаза, словно учил летать
  
  аистом был сосланный за независимый характер и зависимое пьянство в южную провинцию военный хирург
  
  аист был настолько талантлив, что генералы и их семейства по всему военному округу стояли к нему в очередь
  
  мне повезло, что капитан оказался очень любопытным
  
  обычно ретроградная амнезия - полная потеря памяти - довольно быстро отступает
  
  в моем случае, она отрезала все, что произошло за мои неполные 25 лет, оставив только моторные функции, но даже разговаривать - пришлось учиться словно заново
  
  контузия головного и спинного мозга и по мелочам - палец на руке пришили, щеку под глазом, из спины вытащили какие-то камешки, левая нога капризничает
  
  это ерунда по сравнению с тем, что я от аиста узнал, как меня зовут, какой идет год, и какая вокруг страна
  
  в голове у меня осталась гематома, и даже аист не решался ее удалить
  
  хотя он и спас меня от профильной госпитализации и быстрого списание домой
  
  он шесть месяцев держал меня в хирургии и учил летать
  
  учился я хорошо, потому что все, что мне говорили - мгновенно запоминалось
  
  говорить я научился так, словно раньше работал диктором на телевидении, без территориального акцента
  
  ко мне два-три раза заходил офицер особого отдела и задавал такие добрые вопросы, что я некоторое время считал, что КГБ это какая-то благотворительная организация, которая помогает раненым вытирать сопли и укутывать им ноги одеялом
  
  аист после первого же визита из особого отдела меня спросил, чем я занимался на службе
  
  наверно, я генерал - просто ответил я аисту
  
  сам же удивленный аист мне сообщил, что офицер особого отдела задал ему только один вопрос - насколько я утратил память, а на все вопросы аиста ответил однозначно - у меня первый допуск секретности
  
  да и еще, из Ташкента звонил уже второй за неделю генерал, справлялся, не нужно ли что еще, не стоит ли перевести в окружной госпиталь, приветы передавали, вот бумажка с фамилиями
  
  вдруг аисту показалось, что я не умею читать
  
  грамоте меня учили не по учебнику, а на слух, буквы вспоминались сами, а обороты речи всплывали как бы неоткуда, словно лилась вода
  
  правилам грамматики меня не учили, но и без этого писать вначале было тяжело
  
  именно с тех пор я не люблю заглавных букв вначале предложения и окончаний в конце
  
  сам процесс написания очень похож на падающую воду - чем быстрее я пишу, тем легче
  
  если нужно, я потом подставляю заглавные буквы и последние знаки препинания
  
  манера такого письма не мое желание выделится, просто в школе я, получается, не учился, мой первый аист так и не вернулся, частично, немножко, иногда, неправдоподобно, чужой он мне, мой первый аист
  
  по мере освоения русского письменного языка, выяснилось, что я говорю еще и на фарси с акцентом южного Таджикистана или северного Афганистана
  
  по этому поводу вновь в госпиталь приезжал офицер особого отдела
  
  на этот раз говорили долго и, в основном, о любви к Родине
  
  прощаясь, крепко жали друг другу руки
  
  ну, Родину-то я любил, но пока ее еще не видел - дальше двора и здания дореволюционной постройки, где находился госпиталь, бывшие конюшни какой-то царской дивизии
  
  спал я в сутки часов по 12, большую часть остального времени проводил с аистом
  
  у него были такие советские общие тетради по 96 листов, и он в них всегда что-то записывал, говорил, что диссертацию
  
  аист не записывал только тогда, когда мы вместе играли в шахматы, или он один пил со мной медицинский спирт
  
  в шахматы я всегда проигрывал, мой интеллект спал на уровне школьника
  
  плюс лекарства - как в облаке
  
  чем я занимался до армии, что я делал в этой армии - моих сослуживцев ко мне не пускали - раненные и больные в госпитали меня сторонились, видимо, аист их ускоренно выпиской припугнул, чтобы не приставали
  
  ко мне каждый вечер приходила очень красивая молодая женщина с очень вкусной едой, мы односложно разговаривали, я усиленно делал вид, что ее помню
  
  красавице почему-то на территории госпиталя отдавали честь все офицеры, хотя в госпитале появлялись и другие красивые женщины, но им офицеры честь не отдавали, а просто заигрывали
  
  моя красавица, потом оказалась директором средней школы военного городка
  
  заняться в госпитале было практически нечем, спать, есть, медицинские процедуры, болтать с аистом, вечером короткое свидание с пылкими обещаниями длинного свидания
  
  аист явно не любил художественную литературу, газеты и телевидение
  
  он однажды принес мне '45' Дюма и спрашивал, что я помню
  
  память была необычная - после десяти страниц, я не помнил первую
  
  этот роман я прочитал раз двадцать - ничего не запомнив
  
  в биллиард мне играть запретили, как только увидели, да у меня на левой руке не гнулся оттопыренный указательный палец
  
  палец вообще ничего не чувствовал, его край не боялся даже зажженной спички, а биллиардный кий палец вообще не воспринимал
  
  спустя пару лет в постели с какой-то девушкой я объяснил ей, что это мне давно не мешает, она проверила, со всей силы его согнула, я потерял сознание, палец окрасился в синий цвет, но стал сгибаться
  
  но это будет потом
  
  аист два месяца не давал мне письма из дома, оказалось, что я женат
  
  в ответном письме притворился, что рад, помню, надеюсь
  
  правильно, что мне аист письма не отдавал - хорошего понемножку и постепенно
  
  опять пришел дружелюбный офицер особого отдела - сказал, что я занимался мобилизационной работой, что-то там новое в этом придумал
  
  помолчали
  
  он пообещал, что даст мне рекомендации в высшую школу КГБ
  
  на что я ответил, что аист пообещал мне инвалидность 1 или 2 группы
  
  еще помолчали
  
  в госпитале моим самым любимым местом была чугунная дореволюционная печь, ночью с ней обнимались повара, а днем она остывала одна
  
  у меня постоянно жарким южным летом 1982 года мерзли руки и левая нога
  
  если прижаться этой ногой к остывающей печи, то сигарета Прима была вкусней
  
  оказалось, что я знаю, точнее, знал и немецкий язык, но только разговорный
  
  аист сказал, что это пройдет, и я перестану автоматически замещать русские слова на фарси и немецкий
  
  вообще, все это пройдет, но лучше вначале притворяться
  
  что всех узнаешь, потеря памяти минимальная, и слушай, больше, чем говоришь
  
  сойдешь за нормального солдата - хотя, какой ты нормальный
  
  по официальной версии, ты у меня лежишь после взрыва в грузовике
  
  но признаков этого нет - ты упал с какой-то высоты
  
  у тебя все травмы альпиниста
  
  да и еще, у тебя на спине годичной давности шрам, наверно, пулевое
  
  
  в сентябре я выпросился в часть - но аист сказал, что я быстро вернусь
  
  неделю отпуска я прожил у красавицы, потом в часть
  
  все воротят глаза, как от прокаженного, словно я им что-то недодал
  
  
  неформально - в мирное время у меня офицерские обязанности - оформлять представления на очередные офицерские звания, награды - в не мирное время - развертывание и комплектование кадрами воинских частей
  
  моя воинская часть, с виду обычная артиллерийское подразделение - огромная перевалочная база для переброски солдат в Афганистан
  
  сама моя часть, только что выведенная из Афганистана, представляет собой что-то экзотическое, плохо управляемое, неустроенное, с остатками неучтенного оружия
  
  хорошо, что я всего этого не помню
  
  лица узнавал с опытом встреч, но с трудом совмещал, кто есть кто
  
  в моем подчинении фактически пять солдат, в принципе, и еще 20 в других службах, но это для моей памяти было перебором
  
  постоянно приходится притворяться, и при этом чувствовать себя американским шпионом
  
  я вернулся в часть с очень конкретной задачей, демобилизоваться именно отсюда, а не из госпиталя, и избежать документов по инвалидности
  
  помогали, почти все - я научился слушать - хотелось вернуть первого аиста (каким же я все-таки был)
  
  
  дальше все, по рассказам сослуживцев - видимо, я был раньше разговорчивым
  
  
  вероятно, в армию я якобы пошел добровольцем, то есть намеренно выматерил в своем городе главного военкома, чтобы не идти работать учителем в деревню, а пойти служить
  
  вечером этого же дня ко мне пришла повестка - утром увезли
  
  военком оказался злопамятным, и отправил, куда не надо
  
  в Ашхабаде в учебке командиров легких минометов я продержался три дня
  
  учили на совесть, быстро таскать тяжести и бежать, бежать и бежать
  
  с самого утра до позднего вечера - бежать даже в туалете
  
  кормили изумительно - утром капуста, днем эта же капуста с водой, вечером капуста по остатку
  
  в капусте были вареные белые, похоже, мучные черви
  
  на третий день упал в обморок, притащили в санчасть, сказали все нормально, попросился вернуться в эту же часть
  
  не вернули, отправили на склад переодеваться в гражданскую одежду, свою не нашел, все чужое и грязное, свалено кучей - выбирай
  
  самое яркое впечатление было одеть чужие грязные трусы и три рубля, которые мне дал паренек из Вологодской области, адрес и имя которого я записал на бумажке
  
  ту бумажку хранил в военном билете много лет
  
  его фамилию второй раз я увидел через 20 лет - в парке, на каменном обелиске, среди многих других
  
  во вторую часть меня далеко увезли на поезде, ко мне прибились двое новых друзей, один из них мне через два года все это и рассказал
  
  после червивой капусты новобранцам выдали мясные консервы, каша со свиной тушенкой, в основном все вокруг были мусульманами - они побросали банки на землю
  
  ящика два мы втроем утащили до поезда, на вокзале терли банки об асфальт, чтобы как-то открыть без ножа
  
  медленно ехали больше суток
  
  весь вагон новобранцев по очереди побрился одним лезвием Нева
  
  три рубля забрал проводник вагона за якобы какую-то страховку
  
  за ящик тушенки мы выменяли у него нож, и всю дорогу без хлеба ели консервы из второго ящика
  
  по приезду, лейтенант сопровождения прочитал что-то в своих записях и велел мне идти медчасть
  
  пришел - одно из двух двухэтажных зданий
  
  нашел полковника медицинской службы - приятный узбек
  
  он прочитал мою медицинскую выписку, покачал головой, поговорил со мной, и велел пока отдыхать, а потом он устроит меня служить по медицинской части
  
  утром меня у входа поймал солдат - писарь службы вооружения, спросил, как я пишу
  
  в ответ я снял с себя единственную не гражданскую часть одежды - солдатский ремень, на которой изнутри была написана моя фамилия
  
  она была выведена вычурным почерком, каким писали царские указы лет сто назад
  
  солдат дембель, озабоченный поиском себя новобранца на замену, велел прийти к нему в штаб - с таким-то почерком
  
  через час пошел в штаб - больше суток никакой еды - ничего, после с тех ашхабадских консервов
  
  оцените степень бардака
  
  в штаб приходит новобранец, в гражданской одежде, подпоясанной солдатским ремнем
  
  все новобранцы давно спрятаны на карантин в дивизионах
  
  документов у меня не спрашивают, на мой вопрос - махают - иди туда
  
  пришел я не туда, не в эту службу, это, видимо, стало потом анекдотом
  
  я попал в приемную начальника штаба, где писарь рангом намного выше тоже страдал без замены на дембель
  
  за день и вечер, я как золушка, разобрал все завалы документов, перепечатал на машинке все, что скопилось за неделю, съел, все, что мне дали
  
  слушая все это про меня первого, я пытался прилепить к моему второму я
  
  странность заключалась еще в том, что меня никто не принуждал что-нибудь делать - и в части я жил, как в госпитале, ел и спал, но добавилось общение
  
  похоже, я ранее занимал какое-то особое место среди этих людей
  
  24 октября вышел приказ о мобилизации в СССР, и я подошел к своему непосредственному начальнику и попросился домой
  
  обычно солдат начинали увольнять спустя месяц после приказа
  
  меня отпустили в день приказа, вместе со мной оформили еще одного солдата с простреленным животом, который никогда не отнимал руку от больного места
  
  в сильно потрепанной, выгоревшей и местами заштопанной полевой военной форме меня тридцать километров везли до города по безлюдным горам в почтовой машине
  
  в таком виде далеко не уедешь - в городе меня переодели в гражданскую одежду
  
  это настолько было странно, словно я родился в армии и в форме, а теперь все было гражданское и чужое
  
  с собой из багажа в поезд я взял только военный билет
  
  проездные документы я обменял на общий вагон
  
  три дня я проспал на верхней полке
  
  по приезду, вставал на военный учет в военкомате - офицер набросились, что я не в военной форме
  
  потом открыл мой военный билет и спросил, что за странный код в графе военная специальность
  
  - я не знаю
  
  - правильный ответ, я тоже не знаю, но в случае войны, судя по цифрам, вы должны сами, без повестки, в течение четырех часов прибыть в военкомат, и имеете право быть ознакомленным с любыми секретными предписаниями
  
  - ага
  
  дома я всех узнал - так как уже неплохо стал ориентироваться среди незнакомых людей
  
  яркий шрам на лице, прихрамывание, неловкие движения левой рукой из-за не сгибающегося пальца - как-то оправдывали мое странное поведение и молчаливость
  
  с женой пришлось развестись - это не моя жена
  
  вместе с женой из моей комнаты в коммунальной квартире уехали все ценные и полу ценные вещи, но они все были мне чужими
  
  
  все свои старые фотографии сжег - все равно сам себя не узнаю
  
  
  догадался маскировать потерю памяти якобы плохим зрением, а постоянный шум в ушах кроме меня никто не слышал
  
  еще есть фантомные запахи - засыпая, я всегда чувствовал запах кузнечиков, когда их подержишь в кулаке, а потом отпустишь
  
  просыпался на одном и том же сне, я из последних сил подтягиваюсь на самой вершине скалы, вот сейчас подтянусь и увижу, что за горой
  
  но срываюсь - и просыпаюсь
  
  старая память не возвращалась - но новая была идеальной
  
  запоминал все - математическое число пи до сотого знака
  
  пустая голова принимала все подряд
  
  единственная доступная работа была - на почте разносить телеграммы
  
  якобы временно
  
  отличная тренировка для ноги
  
  но в стране, где только что умер какой-то Брежнев, за эти деньги не купишь даже зимней одежды
  
  
  телеграммы, есть, спать
  
  пустая комната - кровать, шкаф, стул
  
  на ночь запах кузнечиков - утром срываюсь со скалы
  
  телеграммы, есть, спать
  
  
  в старом дипломате нашел тетрадь со стихами
  
  почерк, как на царских указах - то есть, старый, мой
  
  каждое стихотворение подписано моей фамилией
  
  около трехсот стихотворений
  
  
  попытался сочинить новое стихотворение - оказалось, что эта функция мне сейчас недоступна
  
  
  с этой тетрадкой зашел в субботу в местное литературное объединение, где сильно член союза писателей ошалело вылез глазами из моих стихов
  
  
  - ваше
  
  - мое
  
  - вам нужно в литературный институт
  
  - мне нужна зимняя одежда
  
  
  поговорили, долго - я улыбнулся, но еще свежий шрам все портит
  
  
  стихи я продал за 600 рублей - с распиской, что это больше не мое
  
  
  формально не увольняясь, отдал на время ставку доставщика телеграмм нуждающейся в подработке женщине
  
  на время отдал - оказалось на два года
  
  
  600 рублей - год жизни, если без мяса
  
  
  но скучно - без мяса
  
  
  страна серая, жизнь серая, социализм серый, а красивый коммунизм еще не скоро - вечером кузнечики, утром скала
  
  
  с образованием у меня никак - телевизора нет, газеты не по карману, но полный шкаф книг, даже большая энциклопедия
  
  выучить всю энциклопедию наизусть и найти другую работу
  
  
  600 рублей закончатся не завтра
  
  
  каждое день к открытию библиотеки - начал с литературы
  
  
  сегодня день Есенина
  
  все о нем - 2 часа, его лучшие произведения - 14 часов
  
  
  сегодня день Маяковского
  
  
  сегодня день Шолохова
  
  
  один, всегда один, никому на звонки не открываю
  
  макароны, яичница, чай
  
  запах кузнечиков и скала
  
  
  сегодня начинается неделя ботаники
  
  
  сегодня начинается месяц математики
  
  
  все учебники за 6,7,8,9,10 классы за полгода
  
  и каждый день по 10 километров для больной ноги
  
  
  сегодня месяц общения с друзьями -
  
  у меня есть друзья? - у меня нет друзей -
  
  пропускаю мероприятие
  
  
  сегодня у меня месяц общения с девушками -
  
  у меня есть девушки? - у меня нет девушек -
  
  выхожу на мероприятие
  
  
  советские девушки очень спешат в кровать и замуж -
  
  забавные создания
  
  
  девушек оказалось много
  
  готовить они не умеют, но радостно хвалят за это меня
  
  
  покормил, полюбил, отпустил - как птички
  
  
  запах кузнечиков отбивает запах духов - со скалы, оказывается, я срываюсь с криком - птички подсказали
  
  
  а вот друзей все еще нет - там нужно два хобби знать - пить вино или водку и мечтать
  
  пить запретил второй аист, а мечты у меня более приземленные, чем у пьяных советских парней
  
  600 рублей заканчиваются
  
  
  в старой жизни я, говорят, подрабатывал репетиром математики
  
  даже не представляю, как это сейчас возможно
  
  
  устроился экскурсоводом, за 2 рубля 40 копеек два часа рассказываю людям, чем нужно гордиться в этом городе
  
  слушают плохо
  
  терплю, потому что за местные экскурсии поощряют - часто отправляют руководителями с группами в другие города
  
  бесплатная дорога, проживание, еда и больше рубля суточные - по всей стране
  
  
  уже почти не хромаю, шрам побледнел и уменьшился, палец гнется
  
  
  в углу моей комнаты стоит пишущая машинка, дореволюционный Ундервуд, редкий вид с малой кареткой
  
  судя по старой квитанции, она куплена в комиссионке за 56 рублей за полгода до ухода в армии, но не одного напечатанного листа в квартире не было
  
  все началось с одной птички - она похвасталась газетками, в которой что-то написал ее муж, студент журфака
  
  пытаясь отмахнуться от ее мужелюбия, я сказал, что так писать может любой
  
  она обиделась - и посадила меня на автобус - большая роскошь - 5 копеек за пять минут езды - обычно пешком
  
  за эти пять минут в автобусе я мысленно написал небольшой рассказ
  
  
  дома на старенькой машинке за пять минут его перепечатал из головы -
  
  текст получился без заглавных букв и знаком препинания в конце -
  
  скомкал листок и бросил в угол - ночью почти дотянулся до скалы, но снова сорвался
  
  
  утром перепечатал рассказ 'Родня' с заглавными буквами и точками, а в читальной зале списал десятка два адресов советских журналов
  
  сверху в пачке лежал журнал 'Комсомольская жизнь', из которого через некоторое время пришел почтовый перевод на 2 рубля 90 копеек
  
  за пять минут работы - почти три рубля
  
  как можно печатать такую дрянь
  
  
  на все 2,90 купил почтовых конвертов
  
  за один день написал 10 маленьких рассказов юморесок и разослал их под разными псевдонимами по другим центральным журналам и газетам
  
  внизу листа всегда печатал свой домашний адрес и ФИО для гонораров
  
  на второй день - еще 10 рассказиков
  
  за месяц 300 рассказов - уже не знал о чем писать
  
  
  первыми пришли переводы из газеты Труд и Литературной газеты 90 копеек и 1 рубль 90 копеек
  
  в течение первого месяца переводом всего пришло 101 рубль 40 копеек
  
  купил очень маленький холодильник за 100 рублей
  
  
  потом догадался, что местные газеты будут печатать рассказы и платить гонорары быстрее
  
  поэтому разослал тексты по областным, городским, районным и многотиражным газетам
  
  но местные газеты почти не печатали рассказы
  
  решил зайти в городскую газету и спросить, что нужно присылать
  
  
  вот о чем нужно было бы писать рассказы - как я ходил в эту газету
  
  
  меня отправили к местному репортеру, пожилому корреспонденту отдела информации, который и сам писал в свое издание свои юмористические рассказы
  
  
  мне он сказал категорически - нет, но я уговорил ее уточнить почему
  
  во время серьезного разбора моего рассказа за соседними столами два корреспондента еврейского склада тихо корчились от смеха, глядя на выражение моего лица
  
  у меня были так выпучены глаза, что невольные слушатели приняли меня за своего
  
  
  оказывается, я нарушил в своем тексты основы социалистического реализма
  
  потому что в моем рассказе не могло быть попугая в рабочей семье, он стоит на рынке до 300 рублей
  
  в конце рассказа не было морали, внутри рассказа - обличительной соли
  
  
  когда я вышел из редакции, то я матом поклялся, что никогда не буду работать в газете
  
  
  через месяц две многотиражные газеты предложили мне оклады корреспондента, после получения от меня конвертов с моими рассказами
  
  
  выбор у меня был невелик - или дальше писать отвратительные юмористические рассказы или гарантировано получать в газете 110 рублей в месяц
  
  
  оказалось, что я не умею писать для газеты - вообще
  
  
  в день нужно было сдавать ответственному секретарю газеты по 200 строк по 25 символов с пробелами
  
  иди туда и напиши то - не знаю что
  
  в стране развитого социализма нужно было найти хотя бы проблески социализма
  
  
  как можно описать работу из-под палки, результаты которой по вечерам запивают водкой
  
  
  все мои попытки с фотоаппаратом и блокнотом найти счастливых строителей коммунизма заканчивались одним и тем же - я вскрывал на стройке такую кучу недостатков, что до сих пор удивляюсь, как эти построенные дома еще не рухнули
  
  
  эпоха - тяп-ляп
  
  хотя, если, например, даже Гагарин не боялся ехать в космос на советской ракете, то новоселы построенной пятиэтажки - тем более не боялись -
  
  ведь даже плохой кирпич крепче ракеты
  
  
  200 газетных строчек в день - где взять
  
  если писать с чувством юмора - легко
  
  если писать серьезно, про большие успехи и некоторые недостатки - не умею
  
  
  как-то спрашиваю девушку, лучшего комсомольского секретаря объединения, что интересного в ее жизни
  
  она в ступоре, она не знает, что может быть интереснее работы в плановом отделе и совмещении с комсомольской жизнью
  
  она вся красная, с выступившей каплей пота на лбу, молчит перед корреспондентом газеты и, может быть, впервые понимает, что ничего такого-то интересного и нет - пока замуж не выйдешь - точно нет
  
  
  что вообще такое комсомольская жизнь - это два собрания в год, мелкие взносы в разные общества, один субботник и совместный пьяный выезд за грибами на производственном автобусе, с песнями
  
  
  как же без водки скучно строить коммунизм
  
  
  а через двадцать пять лет вокруг меня будут говорить, что это было прекрасное и интересное время - мы штурмовали космос, строили гидроэлектростанции и железные дороги, были молоды и, потому нам было весело даже в кустах
  
  да и космос-то штурмовали единицы, все остальные штурмовали полки полупустых магазинов, когда иногда туда клали что-нибудь еще
  
  все товары были сконцентрированы в магазинах Москвы и Ленинграда или раздавались по блатным пайкам
  
  мандарины строго по праздникам, бананы только на картинках, сгущенного молока нет в магазине даже в том городе, где его делают
  
  конечно, кое какая еда в магазинах есть, без особого разнообразия, без химии (удобрений), потому что даже эта химия была тогда дефицитом
  
  а постояв в очереди, можно при случае купить себе что-то из одежды
  
  
  но чем ближе к коммунизму, тем хуже
  
  
  правда, через двадцать лет построят еще более странное общество, но тогда я про это еще ничего не знал
  
  
  ежедневно 200 строк в газету
  
  
  вот каменщик, он кладет кирпич, неаккуратно брызгая вокруг раствором
  
  если не брызгать - не уложишься в норму, не получишь премию
  
  слава Марксу, что дом получается прямой
  
  
  с раствором постоянно перебои - есть время поболтать с корреспондентом
  
  
  - вам нравится ваша работа?
  
  - чего, что тут может нравиться, мать учиться заставляла, не послушался
  
  - вам не нравится ваша работа?
  
  - иди говорить к прорабу (фактически - иди на три буквы)
  
  
  - научите меня класть кирпичи?
  
  - ты чистенький, зачем тебе?
  
  - хочу понять
  
  - в кладке кирпича самое главное не как ты его кладешь, а сможет ли ты это делать в дождь, в жару и на лютом морозе, это не в конторе, где тетки в сарафанах на счетах стучат
  
  - а вечером чем занимаетесь?
  
  - а ты меня еще спроси, чем я ночью занимаюсь, так я и во сне, всю ночь кирпичи кладу
  
  
  200 газетных строк в газету о том, с каким энтузиазмом все вокруг работают
  
  
  плотники, слесари, трактористы, сварщики, чернорабочие
  
  
  тяжелая работа, при относительно хорошей зарплате, все вокруг в лозунгах
  
  после работы, если пьешь мало, то нужно хобби
  
  
  о после рабочем времени тоже можно писать в газету, но не часто, работа на первом месте
  
  
  хотя, это не так - жизнь, это ожидание выходного или отпуска, или даже пары часов после работы, когда можно заняться любимым делом
  
  
  чтение книг, телевизор, лыжи, рыбалка, собирание марок, шахматы и так далее
  
  
  весь день на стройках народного хозяйства на тяжелом труде корячится масса народу, чтобы пару часов после работы или в выходной отпуск немножко пожить для себя
  
  
  - что вам нравится в вашей работе?
  
  - а на черта тебе, сам придумай и напиши, что мне нравится
  
  - честно, что?
  
  - честно, что мне нравится, а нравится, когда после смены моешься, как передоенная корова без сил идешь домой
  
  
  200 газетных строк - я уже могу написать эти 200 строк в неделю, я уже 1000 строк могу написать, вот только не о том, что в газете напечатают
  
  у Льва Кассиля есть детская повесть 'Про жизнь совсем хорошую', в которой он обещает через 20 лет коммунизм
  
  судя по году издания книги - он уже давно наступил - но мне почему-то хочется написать недетскую книгу 'Про жизнь совсем нехорошую' -
  
  про то, как все вокруг врут, причем, никто никого не заставляет врать - это делается всеми автоматически, передавая флаг этой никому не нужной лжи подрастающему поколению
  
  
  страна, так сильно пострадавшая от войны, пытается тяжелым трудом выбраться из нищеты, и народ, как лошадь, впрягся в это дело
  
  но зачем при этом называть эту жизнь на выживание - красивой жизнью, зачем обставлять ее громкими речами, пустыми собраниями, лозунгами - все и так работают, но только единицы из миллионов делают это с газетным романтическим энтузиазмом
  
  вся остальная страна живет и пьет от зарплаты до зарплаты, искренне радуясь только семенным радостям - причем тут коммунизм
  
  если это социализм - то мы куда-то не туда попали
  
  последняя моя фраза про социализм попала в текст какой-то моей заметки о работе какого-то строительного управления
  
  ее напечатали
  
  меня вызвал секретарь парткома всего объединения
  
  
  - вы, молодой человек, член партии или комсомолец?
  
  - нет, дальше пионера моя карьера не пошла
  
  - как же вы работаете в газете? - вот вы пишите, что мы живем не при социализме, и это только вы живете не при социализме, весь народ давно живет в развитом социализме
  
  - мне хочется более развитого... (поперхнувшись) социализма
  
  - мне очень громко звонили из обкома партии по поводу вашей статьи, требовали поставить вопрос
  
  - да увольняйте, мне все равно не нравится эта работа
  
  - у меня другое предложение, хотите стать редактором нашей газеты
  
  - нелогичное повышение, я же допустил политическую, так скажем, нетактичность
  
  - очень логичное предложение, вы уже год пишите о недостатках нашей стройки в органе нашей же политической власти, поэтому я могу с этой газетой в руке в бараний рог сворачивать любого руководителя нашей стройки, что ранее было невозможно, когда у них все было якобы хорошо
  
  - а можно я пока останусь на своем старом месте
  
  - можно, а теперь я должен, как секретарь, пожалуй, лишь для галочки, пожурить вас за социализм
  
  - да, честно говоря, у меня случайно вырвалось
  
  - не в этом дело, существуют две идеологии, социалистическая и капиталистическая, одна убеждает свой народ, что он счастлив, а вторая уговаривает, что он свободен
  
  - это одно и то же, если народ счастлив, то он чувствует себя свободным, если народ свободен, то чувствует себя счастливым
  
  - правильно, вот мы с вами это понимаем, но зачем писать это в газете, потому что другие это, как раз, и не понимают и никогда не смогут самостоятельно понять, без подсказки
  
  
  впервые после госпиталя, острое желание напиться, но в моем случае, с гематомой в голове, это будет самоубийством
  
  нужно срочно менять профессию, после общения с партийным секретарем, больно все сладко, добром это не кончится, а вдруг еще узнают, что я ничего не помню за первые 25 лет, к врачу бы сходить, но что я ему скажу
  
  запах отпущенного из кулака кузнечика, и под самое утро я снова срываюсь со скалы
  
  
  я ненавижу писать, я делаю это только для того, чтобы получить эту крошечную зарплату
  
  триста юмористических рассказов по-прежнему регулярно перепечатываю и рассылаю под псевдонимами по газетам и журналам
  
  к рассказам добавил свои якобы афоризмы - удачные фразы из своих же статей
  
  фразы печатают лучше, даже за одну - присылают 90 копеек
  
  
  зимняя одежда приходит в полную негодность, особенно сапоги, дырка сантиметров пять, и подошвы подклеиваю каждый месяц каким-то вонючим клеем
  
  у меня рабочий тулуп с выцветшим полотняным верхом, линялая кроличья шапка, одни, сто раз заштопанные штаны, две рубашки - какая роскошь - у меня три пары носков
  
  можно было бы уйти на стройку разнорабочим, там платят хорошо, но меня все еще шатает по утрам от слабости
  
  деньги от продажи стихов давно кончились, самообразование и книги заброшены
  
  сколько же мне еще лет писать эти 200 строк в неделю
  
  
  буквально напал на одно строительное управление, несколько заметок о пьянстве на работе, его начальник постоянно жалуется на меня в партком, и секретарь сам мне звонил, спросил, помолчал, сказал, что все нормально
  
  в этом пьяном управление, молодой рабочий, выпускник ПТУ, в пьяном виде переехал на тракторе пьяного рабочего - замять это дело я не дал - начальник отделался не выговором, а полетел с должности и лишился партбилета
  
  две мои заметки, и в подшефном пионерском лагере пришлось менять на новом корпусе опасную крышу
  
  в строительной столовой исчезли тараканы, и появилась неразбавленная сметана
  
  система мелких взяток на разливе раствора по машинам
  
  до чего надоела эта строительная мелочь
  
  в газете нагрузили еще кучей обязанностей - курировать комсомольскую жизнь и вести литературную страничку из местных авторов
  
  однажды среди безграмотных стихов нашел у одного рабочего яркую строку: 'а ты долби, долби, дружок, пока в глазах не потемнеет'
  
  сходил в гости к автору, ему 58 лет, маленькая комнатка в коммуналке, метров восемь, убитая мебель, полная нищета, за сорок лет тяжелой работы на стройке
  
  он обрадовался, говорил о литературе, я слушал рассеянно, постоянно натыкаясь глазами на признаки крайней бедности
  
  
  какое уж тут равенство при социализме, когда большая часть рабочих ведет очень скромную или даже полу бедную жизнь, при этом не замечая, что они обмануты теми, кто ими руководит - начальниками предприятий и конторскими служащими, уровень жизни которых в разы лучше
  
  а газеты, радио и телевидение прячут неравное социальное положение в стране лозунгами и романтизацией повседневной жизни, делая упор, что все впереди
  
  а впереди ничего нет, если даже отнять блага у конторских, то отнятое по массе рабочих размажется маленьким пособием
  
  всем не хватает, и не хватит, вот такое у нас справедливое общество, этот развитой социализм похож на одомашненное первобытно общинное общество, где все братья, но мясо не пополам
  
  
  из квартиры бедного рабочего поэта я вышел за полночь, второй раз я приду в нее через несколько лет, после его смерти
  
  на столе у кровати недописанные стихи
  
  глазами выхватил только две строки - пока мы пиво пили, они все поделили
  
  
  похоже, партия, в активе которой советское общество оставило все печатные и электронные издания, была заинтересовано в выявлении мелких недостатков, чтобы угрозой за их наказание, держать в повиновении директоров и мелких начальников промышленных предприятий
  
  получается, что журналист-правдоискатель был более полезен партии, чем журналист, пишущий об успехах в работе и труде
  
  а если попробовать писать о больших недостатках
  
  
  в управлениях всего объединения произошло показательное сокращение числа служащих, а чтобы куда-то пристроить три сотни сокращенных работников, было организовано предприятие - не о чем
  
  это странная огромная контора стояла в иерархии ниже главного объединения, но выше всех управлений, в принципе, она просто дублировала служащих главного объединения
  
  получается, что рабочие корячатся не только на страну, но и на огромного паразита - мелкого и среднего служащего - паразита, который успешно размножается
  
  три дня я ходил по четырех этажам нового предприятия, побывал в каждом кабинете, поговорил о делах и пустяках, влез во все мелочи
  
  да, это новое предприятие было в чистом виде нагляднейшая иллюстрация, кому нужен это социализм
  
  партия, давно не рулевой, а рулевой вот эта масса служащих и начальства разного ранга
  
  если десять лет назад на каждого служащего работало 10-15 рабочих
  
  то теперь на каждого служащего работает 2-3 рабочих
  
  дальше - хуже
  
  этот класс-паразит даже в учебниках истории не указан, а именно он настоящий гегемон, и он все сожрет в этой стране
  
  три дня я улыбался по кабинетам этого нового административного паразита
  
  вот об этом написать в советское время за пять минут было несложно
  
  а вот уговорить своего редактора было непросто, почти невозможно, что эта статья, просто полемика, размышление, как сделать наше общество лучше на пути к коммунизму, и что нам, редакции, за это ничего не будет
  
  в довершении всего, я попросил внештатного карикатуриста нарисовать для статьи трех развязных зайчиков, спасающихся на плоту
  
  статья вышла без купюр - и тишина - день, два, три - обычно хотя бы критикуемый по телефону возмущается - а тут тишина
  
  в головное предприятие я попал на четвертый день, на формальное профсоюзное собрание работников парткома, комсомола и нашей газеты
  
  все друг друга знают, все по-домашнему, обычное профсоюзное собрание, не о чем
  
  в середине собрания стали искать среди сидевших в зале идеологических работников какого-нибудь выступающего
  
  все отказывались, смеялись - все, как всегда
  
  в ходе поисков выступающего, все равно о чем, затронули меня
  
  почему-то я согласился и вышел
  
  - вы прекрасно понимаете, что это собрание ни кому не нужно, и я это понимаю, и говорить, в принципе, не о чем, и что мы все здесь просто играем, вот видите и я научился в это играть
  
  аплодисментов не было, главный секретарь, поморщившись, пригласил меня к себе в кабинет
  
  там вначале долго помолчали
  
  - в разнос решили пойти, думаете это смешно, и вам теперь все можно
  
  - вы о собрании?
  
  - я о статье, вы решили работы триста человек
  
  - а разве они занимались работой?
  
  - а вы думаете, что эти триста человек теперь займутся трудом, вы просто, возможно, перебросили их с одной бумажной работы на другую
  
  - новое объединение, похоже, не закроют, меня не уволят, скучно как-то воевать стало
  
  - когда-нибудь вы сами поймете, что воюя со страной, вы воюете сами с собой
  
  
  новое объединение закрыли через три недели после открытия
  
  
  оказывается, можно писать о чем угодно даже в обществе, где нельзя писать о чем угодно
  
  слово - пустяк, но умное сочетание слов - страшное оружие
  
  возможно, я зря не люблю свою профессию
  
  хотя и любить ее сложно, когда пишешь ради еды и хоть какой-то одежды
  
  
  200 строк в неделю, да хоть две тысячи, неожиданно я заметил, что я легко заполняю пол газеты
  
  мои триста юморесок постоянно перепечатывались и постепенно стали давать доход, сравнимый со второй зарплатой
  
  стал писать новые юмористические рассказы, и так переделывать свои местные статьи, что их можно было печатать и в других газетах
  
  моя старинная пишущая машинка пока выдерживала эту нагрузку
  
  уже год, как я суммарно получаю примерно раз в десять больше, чем другие корреспонденты
  
  странно у меня есть деньги, очень много, нищета закончилась, но я по-прежнему ненавижу писать
  
  бросаю строительную многотиражку и ухожу в областную молодежную газету
  
  потом в областную главную газеты, совмещая с центральным информационным агентством
  
  и вдруг в стране случилась какая-то безумная перестройка
  
  19 августа 1991 год, полдень, позвонили из московской редакции, и предложили с диктофон в руках обойти местное руководство, записывая их реакцию на события, чтобы потом иметь сногсшибательный компромат
  
  отказался
  
  
  опомнился 20 августа 1991 года на митинге в защиту демократии
  
  я растерялся, первый раз я в толпе не как журналист, а как толпа
  
  и эти тридцать минут толпы я буду потом вспоминать с отвращением
  
  
  ощущение происходящего вокруг идиотизма пришло спустя тридцать минут
  
  впереди замаячило что-то хуже, чем коммунизм
  
  народу предложили равенство, которое в реальности невозможно, потому что всем не хватит
  
  страна стремительно готовилась к саморазложению
  
  потом часть я буду вспоминать строки рабочего поэта - пока мы пиво пили, они все поделили
  
  
  в газете я сам по себе стал редактором информационного отдела
  
  смешал в новостях реальную информационную часть с иронией
  
  получился новый жанр
  
  страна занималась перестройкой - я занимался новостями
  
  мы въехали в опустевшее бывшее здание обкома партии
  
  отдельные дорогие кабинеты
  
  ковровые дорожки даже в туалетах
  
  на золоченных табличках массивных дверей фамилии журналистов
  
  на моей двери вместо моей фамилии я под гербом сделал другую надпись - Горыныч
  
  трое с половиной суток в неделю я занимаюсь информацией - с 8.00 до 23.00
  
  мне платят в десять раз больше, чем я могу истратить
  
  телефон прирос к уху
  
  в мой кабинет никто не входит - кроме главного редактора
  
  когда он приходит, то старается не смотреть на карту области, висящую у меня за спиной
  
  по всей карте области огромная надпись - бежать нужно отсюда к чертовой матери
  
  предложения перейти на работу в Москву, Ленинград, Западную Европу поступают почти каждую неделю
  
  потом на карте появится листочек, на котором будут напечатаны все предложения мне по работе с указанием обещанной зарплаты
  
  я не занимаюсь политикой - обычные новости, но негатива много - то сломалось, то исчезло - странно, но газета стала инструментов для исправления недостатков в жизни конкретных людей
  
  у меня появились подшефные бабушки, особенно одна
  
  когда она звонит, то я бросаю даже срочные дела
  
  единственный человек, с которым я разговариваю
  
  вначале я отремонтировал ей сантехнику, потом сделал лифт, потом еще что-то
  
  ну, не сам, конечно, ремонтировал - силой печатного слова - достаточно позвонить в домоуправление, и назваться, кто я - популярность огромная
  
  я закрываю глаза и слушаю бабушку - мы никогда не увидимся с ней в реальной жизни - это не важно - я устал - слушая незнакомую мне бабушку, я отдыхаю
  
  еще немножко и я не выдержу, хотя никто не заставляет меня работать намного больше восьми часов в день, без выходных и отпусков
  
  это не от тщеславия, это или игра в лучшего журналиста или ощущение полезности этой профессии
  
  но стоит ли с помощью газеты исправлять эти недостатки, ведь даже если на минуту задуматься, то исправление недостатков покажется бессмысленным, без исправления самой страны
  
  мы строим общество, которое гораздо хуже, чем брежневский социализм, а казалось бы - куда хуже, хуже не бывает - оказалось, бывает
  
  политика и я - я и политика - несовместимо - я не могу поверить ни одному политическому течению
  
  что-то скрытое потерей памяти мешает мне сделать мой политический выбор, какой-то жизненный опыт или забытое образование подсказывают, что качество жизни всего общества не зависит от политики, а зависит от самого общества
  
  не государство (президент, кабинет министров, партия) диктует развитие или развал страны, а общее среднее поведение его жителей, на которых сейчас водка оказывает самое серьезное влияние
  
  они уже пропили огромную страну, а потом собственным горбом с трудом восстановят, чтобы снова сломать и пропить
  
  в вечном недовольстве живет человек в нашей стране
  
  это не мое
  
  вот поэтому моя политика - идите вы все на ...
  
  а мне работать нужно
  
  
  был в Москве, в московской редакции подвернулся агент известной писательницы детективов, я получил неожиданный заказ на выправление его текстов - фактически переписывал снова - 11 книг - пока не разразился скандал, что какой-то там журналист из моего города якобы пишет книги за знаменитую писательницу, которая физически не может сама создавать по нескольку романов год
  
  а мне-то что - да пусть якобы - зато деньги
  
  
  звон в ушах уже не слышен, я не хромаю, фантомные запахи исчезли, но ночные кошмары еще случаются - я забираюсь на скалу, но срываюсь
  
  спасибо страна, что ты так в молодости позаботилась обо мне, послала в армию, отняла здоровье и теперь чутко заботишься, то есть отстала от меня, правильно - я справлюсь сам
  
  бесполезность журналистики очевидна, то есть, она есть, но она исправляет малую часть действительности, а все остальное должны исправлять сами люди
  
  но народ хочет выбрать самого честного политика, который за них подумает, а пока нет это честного, народ ворует, пьет и без напряга работает
  
  бессметная идеология - халява
  
  неожиданно встаю из стола, выхожу из своего кабинета, пишу заявление: прошу уволить меня по собственному желанию, потому что я ненавижу писать
  
  спустя неделю, начался кошмар - нельзя так резко бросать тяжелую работу
  
  село сердце - с трудом прохожу двадцать шагов - в поликлинике выписали кучу лекарств, но их нет в аптеках - перестройка
  
  лечусь врачебным напутствием - вы очень молоды, все пройдет
  
  через знакомых нашли какой-то аспаркам, но даже с ним едва передвигаюсь
  
  три месяца в таком кошмаре
  
  но врачи оказались правы - все пройдет
  
  устроился корреспондентом в центральное информационное агентство
  
  а потом создал собственное агентство по информационным войнам
  
  но скучаю по обычной журналистике
  
  иногда пишу и печатаю в центральных изданиях юмористические рассказы
  
  купил себе еще две квартиры, покупаю старинные редкие книги по цене живой коровы
  
  слишком хорошо - это плохо
  
  пошел на поводу местного миллионера, который полез в политику
  
  воюет против всех - мне наплевать, но выбор забавный - плевать на всех, как чертенок номер 13 из мультфильма
  
  помогаю никому неизвестному бунтарю бесплатно - в течение года делаю его известным на всю страну
  
  потом будет второй, третий, четвертый миллионер, но запоминается всегда первый
  
  власти это очень не понравилось
  
  на меня сфабрикованное первое дело - я растерялся, первый раз наблюдал на себе, как преследовала власть совершенно невинного человека
  
  после нападения - ранен был я - кровь - и я же виноват
  
  но слово более сильно оружие - и бескровное
  
  впервые, наверное, в истории журналистики - следователь и журналиста вместе написали статью и опубликовали ее в газете с мельчайшими подробностями, как сфабриковали дело против журналиста
  
  всласть в шоке - если я этим выйду на Москву, то у них грядут большие неприятности
  
  генерал областного МВД два часа поил меня чаем в своем кабинете, он же подписал удостоверение под номером 1, которое обязывало любого сотрудника право охранительных органов оказывать мне помощь в работе
  
  кстати, как таковой работы в журналистике у меня и не было тогда
  
  поэтому соглашаюсь стать главным редактором губернаторского информационного агентства, которое негласно (но гласно) курирует все областные СМИ, включая газеты, радио и телевидение
  
  странная организация - некий посредник между властью и СМИ
  
  первый и последний раз я вляпываюсь во власть, но журналист без дела, как оказалось, совершенно беззащитен в нашем обществе
  
  да ладно - попробуем
  
  формально губернаторское агентство финансировалось большим банком и областной администрацией якобы за изготовление новостной ленты для всех местных СМИ и ежедневного дайджеста для руководства
  
  чиновники надеялись, что властная новостная лента заставит СМИ публиковать более лояльную для местной власти информацию
  
  все так бы и было, не будь я вредным
  
  единственным реальным инструментом против власти была ежегодная финансовая помощь конкретным СМИ - большие деньги - хорошо платили только послушным изданиям
  
  однажды страшную фразу сказал зам губернатора - голодный журналист не может продвигать политику власти в народ
  
  вот уж продажная профессия
  
  попытался сделать наоборот
  
  под видом засланного казачка, я не главного редактора губернаторского агентства, я убедил почти каждого редактора, наоборот, не быть лояльным к власти, но перестать критиковать власть огульно, а информационно отстреливать наиболее зарвавшихся чиновников
  
  а саму власть убедил, как главный редактор, что нужно давать на растерзание отдельных чиновников, чтобы спасти от критики верхушку власти - и даже помогать СМИ в борьбе с этими отдельными чиновниками
  
  сработало - что тут начало - впервые областные, городские и районные СМИ получили настоящую дубинку против чиновников - били-то одного, а боялись то все остальные
  
  такого уровня свободы прессы не было даже в момент разрушения СССР
  
  стало легко убедить власть, платить нормальную помощь и всем откровенно оппозиционным изданиям
  
  дальше - больше
  
  с одной стороны, я официально главный журналист области, редактор губернаторского центра, я другой стороны - я пишу и печатаю собственные фельетоны практически на любого ранее запретного для критики человека - будь это зам губернатора или главный в области промышленный олигарх
  
  причем, писал издевательски - смеялся над шишками, как над детьми
  
  естественно, я не трогал напрямую только одного губернатора, но и на него можно было влиять - высмеивая кого-то в его окружении
  
  попутно я выстраивал оппозиционное ядро местной журналистики, создал клуб самых влиятельных журналистов области, собрал их вместе, нелегко, все звезды, хотел выбрать председателем своего бывшего газетного редактора, но все единогласно выбрали меня
  
  вот так получилось - один человек стал совмещать две главные противоположные роли в области - главного редактора губернаторского центра и главного оппозиционера
  
  ох, и ненавидели же меня все мои коллеги - я одновременно - главный редактор, заместитель редактора, корреспондент в четырех центральных издания и корреспондент западного радио
  
  почему я за пять минут пишу статью, которые другие журналисты пишут целый день - у кого бы спросить - кем я был в свои забытые первый двадцать пять лет
  
  после армии и госпиталя я сторонился всех старых знакомых, а теперь начинаю спрашивать их о себе
  
  противоречиво - непонятно - не склеивается
  
  как журналист я пишу так, словно я уже когда все это написал, но после армии я не нашел ни одного печатного листочка, кроме рукописных стихов
  
  пытаюсь понять, как я пишу фельетоны за пять минут, беру в свидетели своих коллег, они сами называют мне тему, и пять заданных фактов по этой теме
  
  секундомер - пять минут - готово - если без заглавных букв и знаком препинания в конце предложения
  
  попробовали конвейер - пять минут заказывают тему - пять минут пишу - пять минут новая тема - пять минут пишу - десять фельетонов подряд
  
  устают от клавиатуры только подушечки пальцев - да с таким странными способностями можно и на десяти работах работать одновременно и через пару лет стать долларовым миллионером
  
  возможно, я себя незаметно гроблю на всей этой ерунде - мир изменить невозможно - можно изменить что-то только вокруг себя - чем сильнее ты, тем больше этот отвоеванный круг
  
  но чем больше круг - тем быстрее он лопнет изнутри
  
  оказывается мой директор агентства - мелкий воришка
  
  покупает аппаратуру для нашего телевидения по завышенной цене, и получает от продавца отступные
  
  ворованные суммы настолько маленькие, что меня стошнило
  
  идите вы все к черту - просто встал из-за стола, бросил на стол служебный телефон и тихо ушел
  
  почему-то власть решила, что мой внезапный уход это предательство, но пригласили поговорить, предложили уволить директора агентства и я стану совмещать обе должности - и директора и главного редактора
  
  отказался
  
  но оказалось, что выйти из власти труднее, чем войти
  
  они напали на меня со всех сторон, особенно неприятно, что я помощью моего же агентства
  
  вот тогда я разослал по всем редакция области маленькую записку, что я в одиночку уничтожу за 4 месяца свой собственный информационный центр
  
  а в главной оппозиционной газете написал фельетон, что прошу чиновников, отвечающих за прессу закрыть это агентство, потому что без меня она точно будет душить неугодную прессу - я дал этим чиновникам неделю, с издевательским заголовком - время пошло
  
  удивительно, что даже самые официальные издания в последующей информационной войне соблюдали нейтралитет - сошлись - я против зам губернатора по прессе, начальника департамента печати и моего бывшего агентства
  
  чтобы чиновникам не пришло в голову повесить на меня какое-нибудь уголовное хулиганство и еще что-нибудь подобное - я написал в Интернете инструкцию для чиновников, по пунктам, как бороться с неугодным журналистом, и что я лично буду в ответ делать
  
  рассказывали, что на следующий день по зданию областной администрации бегал представитель президента целого округа и просил сделать ему копию этой крамолы
  
  я написал губернаторскую сказку - ежедневно по пять минут на местном сайте - вечерняя сказка для взрослых
  
  журналист, который знал местную власть персонально, мог хорошо повеселиться над нею
  
  сказка понравилась только мне и губернатору, но читаемость у нее была выше тиража крупных местных газет
  
  информационный губернаторский центр был уничтожен (закрыт) через 2 месяца
  
  потом я написал статью, что когда-нибудь придут журналисты, которые в одиночку будут информационно мочить даже президентскую администрации страны
  
  что информационной безопасностью области и даже страны должны заниматься другие, особые журналисты, и что когда-нибудь власть наступит на эти грабли
  
  и этой информационной безопасностью должны заниматься все страны друг против друга, потому что эта война будет страшнее ракет - она будет менять правительства и мировое устройство
  
  а вы, суки, еще вспомните, что послушные журналисты никому не нужны, и то что вы сейчас у острых журналистов вытаскиваете зубы, то потом сами будете вставлять им хотя бы протезы, чтобы они вас защитили в мире, в стране, в округе, в области, в городе
  
  через неделю я получил предложение из Москвы, что раз я умею делать информационные агентства, то не сделаю ли я такое же в масштабах страны, оно будет абсолютно не властное, но государство будет за это платить, так щедро платить, что о деньгах вообще не нужно заботиться
  
  о моем конфликте с областной властью - ни слова
  
  жесткие глаза незнакомца смотрели на меня, не мигая - точно, мужик из конторы, а заказ на уровне министерства печати РФ
  
  и я опять отказался - и напрасно - такое не прощают
  
  хоть с котомкой убегай
  
  вечером написал нейтральную статью - просто треп об Америке - и разослал ее по десятку американских изданий
  
  ночью телефонный звонок - у них же уже утро - редактор канадской газеты предлагает мне стать их штатный собкором по России
  
  - согласен - а то меня здесь за что-нибудь посадят - я не вписывают в стандарты своей страны - и объяснил, как не вписываюсь
  
  - вы, наверно, еврей
  
  - нет, кажется, судя по отражению в зеркале
  
  - а вдруг, и отчего тогда такое еврейское чувство иронии
  
  - просто ошибка природы
  
  а через неделю я с новым американским бейджиком намеренно посетил пресс-конференцию губернатора - и меня навсегда оставили в покое
  
  с тех пор я не написал ни одной строчки, ни в одно печатное российское издание
  
  да и вообще, распродав всю свою провинциальную недвижимость, я уехал и купил квартиры в дальнем и ближнем Подмосковье и в Москве
  
  журналистика меня больше не интересовала, впрочем, и любая другая работа тоже
  
  а из любопытства, первые три недели посидел в социальных сетях
  
  забавно, что любой пустой человек, не очень умный и не очень грамотный, ничего не добившийся в жизни и практически нищий может навязывать тебе в сети свое мнение
  
  
  потом меня все-таки уговорили сделать информационное агентство нового типа, которое бы имело влияние конкретно на социальные сети
  
  интересно было попробовать
  
  но залез в социальные сети - неинтересно
  
  вот эта вот дрянь придет на смену журналистики
  
  да это оболванивает людей в сто раз хуже телевидения
  
  любой идиот принесет в сеть свой не очень умный и безграмотный бред
  
  а идиотов в мире большинство
  
  в любом случае - идиотизм победит
  
  и привыкшие к коллективному стаду, тут же собьются в две-три огромные стаи и станут влиять на политику, экономику, культуру, нравственность
  
  грядет культура быдла
  
  настоящую интеллигенцию подменят люди, настолько далекие от этого понятия, что сам этот класс навсегда исчезнет из общественно мнения
  
  и по определению, сомневающаяся во всем интеллигенция сохранится только на кухнях, а если вылезет со своим словом в социальную сеть, то тут же будет задавлена 2-3 озабоченными в своей заученной и неизменной правоте армиями
  
  политическая оппозиция некоторое время еще будет тупым инструментом ротации реальной власти, пока это окончательно не станет бесполезным
  
  абсолютно все равно кто тобой правит, если ты сам и весь народ все равно не управляем
  
  а править страной будут даже не политики, а сетевое общественное мнение стайных и безграмотно агрессивных людей
  
  именно эти сбившиеся в социальных сетях социально активные стаи будут управлять государственными деятелями, а не они ими
  
  временное противостояние реальности и виртуальности социальных сетей возможно, но эта как оборона крепости от атакующих ее миллиардов микро блогеров
  
  когда падут последние крепости государственности в демократических, коммунистических, тоталитарных странах, то в лучшем случае, наступит феодализм, впрочем, социальные сети добьют и его - до первобытного общинного строя - пока в разрухе и без электричества не погаснут огни их мониторов
  
  все это сделает такая гениальная вещь, как компьютер, которая обезличит и уравняет умных людей и дураков, в пользу преобладающих
  
  компьютеры уже победили нас, мы просто думаем, что эта будет война машин, как в фильме о Терминаторе
  
  нет, не так
  
  это будет глобальная война глупости с умом
  
  что-то мне не нравится такой мир
  
  совсем не нравится
  
  послушай, мир, - иди ты на три буквы - а я пошел на рыбалку
  
  в Москве реке под самыми кремлевскими стенами такие, блин, на спиннинг судаки ловятся
  
  
  Алексей ВИНОГРАДОВ
  (1986-2003 годы, собрано из набросков, которые ранее никогда не публиковались)
  

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"