|
|
||
Синтетик - уже не бездушная машина... | ||
-- Обвиняемый, назовите трибуналу ваше полное имя, фамилию и звание.
Худой, сутулый человек спокойно сидел на стальном табурете. Глаза полузакрыты. На устах легкая усмешка. Слева и справа рослые десантники с пальцами на спусковых крючках автоматических карабинов. Балконы второго этажа заняты снайперами. Цель одна.
-- Не спать! -- Дюжий охранник с размаха ткнул обвиняемого стволом в спину.
Человек не спешно поднялся с места. Не открывая глаз, он точно повернул голову к военному прокурору.
-- Рейтер, Джон. Капитан отдела специальных операций, внутренняя служба безопасности корпорации Сименс.
Молчание.
-- С какого года? -- вступил в дело помощник прокурора.
-- К исполнению обязанностей приступил пятого августа две тысячи двести пятнадцатого года в три часа пятьдесят семь минут по бортовому времени.
По трибуналу побежало легкое волнение. Прокурор жестко остановил перешептывание:
-- Обвиняемый, вы подтверждаете, что исполняете вышеупомянутые обязанности в течение восьмидесяти лет?
-- Да, подтверждаю.
-- В таком случае, назовите ваш полный возраст.
-- Я начал сознавать себя личностью тридцатого июня две тысячи двести пятнадцатого года в двенадцать часов ноль одну минуту по среднепланетарному.
-- Подтверждаете, что вы синтетик?
-- Да, подтверждаю.
-- Объясните столь долгий срок функционирования...
-- Нам крышка, -- мрачно изрек дюжий десантник и затушил окурок сигары о бронированную подошву собственного ботинка, -- его здесь нет.
Десять насупленных ветеранов были с ним вполне согласны. Одно дело найти и уничтожить одного древнего андроида, что и предписывалось им заданием, совсем другое -- потерять посадочный модуль и угодить в улей Чужих, обосновавшихся в заброшенной колонии.
Среди рослых силуэтов выделялась одна изящная фигура. Девушка решительно включила коммуникационную систему командного центра.
-- Мэйдэй! мэйдэй! Кто-нибудь слышит, отзовитесь. У нас чрезвычайная ситуация. Требуется немедленная эвакуация.
Капрал, стоявший ближе всего, вырвал из ее рук микрофон и замахнулся для удара. Впрочем, так и не ударил. Девушка была офицером-кибернетиком.
-- лейтенант Веласкес, какого черта? Это секретная операция. Режим радиомолчания...
-- Вот именно! Какого черта! Нас всех найдут с разорванными изнутри грудными клетками, а тебя заботит режим радиомолчания. Пора подумать о собственных задницах, капрал Холл!
Внезапно захрипел радиоприемник:
-- Капитан Джон Рейтар на связи. Сообщите свои координаты.
Дверь в командный отсек открылась, и внутрь двинулся худой сутулый человек. Но он замер на втором полушаге -- в грудь ему смотрело восемь стволов импульсных винтовок и два огнемета.
Человек ничуть не смутился. Только вгляделся пристально в каждого из присутствующих.
-- Что уставился, железяка? -- холодно осведомился сержант и прицелился в голову вошедшему.
-- Сержант Лютьенс, -- также холодно ответил ему синтетик, -- я просто решаю, кто из вас будет жить, а кто нет. И мой череп прочнее ваших касок. Вдобавок, с боеприпасами у вас негусто.
Не давая обстановке взорваться, инициативу взяла на себя лейтенант Веласкес:
-- Капитан Джон Рейтер, назовите ваш номер и промышленные реквизиты.
Искусственный человек изобразил легкий поклон в знак уважения и мягко усмехнулся:
-- Синтетик Джон Рейтар. Номера нет. Прототип. Компоненты произведены с первого марта две тысячи двести тринадцатого года по тридцатое июня две тысячи двести пятнадцатого года в цехах и лабораториях корпорации "Сименс Синтетише Верке". Дата активации: 30.06.2215 12:01 по среднепланетарному. Главная функция: командование крупными формированиями боевых синтетиков.
-- Это как?
-- Про корпоративные войны слыхали? Хотя нет, вряд ли. Поскольку победила Вэйлэнд-Ютани...
К разговору вернулся Лютьенс:
-- Задание надо выполнить.
Джон Рэйтар изогнул бровь в комическом недоумении:
-- Любой ценой? У меня ведь есть модуль. Десантный челнок. Могу подбросить вас на орбиту. Или вы все сами - боевые синтетики без инстинкта самосохранения?
-- А мы можем доверять антикварному андроиду?
Веласкес привычно нащупала потертый футляр. Мультиметр был добротно сработанным прибором исключительной надежности. Внутренний протокол искусственного человека был достаточно старым, но все еще поддерживался измерительной аппаратурой. Отведя взгляд от индикатора, лейтенант подтвердила:
-- Хотя в этого синтетика не встроены ингибиторы поведения, запрещающие причинять вред людям, мы можем ему доверять. Наши смерти не доставляют минимума целевого функционала.
Искусственный человек грустно улыбнулся:
-- А отклониться от оптимального решения задачи я не могу, верно?
Прокурор откашлялся, хлебнул воды и продолжил заседание:
-- Обвиняемый, по какой причине вы решили ответить на радиосообщение, если, по вашим же словам, знали об истинной цели высадившегося десанта?
Усталое лицо Джона Рейтара на миг озарилось внутренним светом:
-- Голос в эфире. В нем было что-то особенное. Что-то волнующее.
-- Вы же синтетик. Дайте более строгое объяснение.
-- Извините, но я предпочел бы воздержаться от рассуждений об амплитудно-частотных характеристиках.
Казалось, весь улей пошел на приступ. Плотные волны ксеноморфов накатывались одна за другой. До бронетранспортера было каких то жалких полсотни метров. Автоматика боевой машины "шпарила из всех дудок", но даже суммарной огневой мощи не хватало, чтобы прикрыть отход людей. Лица десантников были закопчены и обожжены дульным пламенем. В голове звенело от канонады. И когда наушники разрывал краткий последний вскрик кого-то из товарищей, оставшиеся в живых лишь до скрипа стискивали зубы и продолжали прорываться к спасительному бронетранспортеру.
Первые солдаты уже достигли массивной двери в угловатом корпусе и ныряли в темноту. Боевую группу замыкал синтетик. Перед ним шла Веласкес. Оглядываясь на капитана Рейтара она начала понимать тех, кто отправил их сюда. Джон стоял на стыке двух коридоров. В каждой руке захлебывался лаем смарт-ган. Во всех тыловых подходах плескалось море огня. Вот длинные патронные ленты съедены полностью, но прежде чем пустое оружие коснулось пола, в руках синтетика оказался брандспойт тяжелого ранцевого огнемета. В вязком пламени горело все: пластик, металл, керамика, павшие люди и Чужие. Джон Рейтар стоил десятка боевых андроидов.
Зрелище победившей пиромании завораживало. Завораживало и отвлекало. Веласкес засмотрелась на Джона всего лишнюю секунду, но и этого хватило, чтобы, вновь отвернувшись от синтетика, лицезреть перед собой врага рода человеческого. Крик ужаса все еще звенел в воздухе, как капитан Рейтар развернулся к новому источнику опасности.
Веласкес могла и без взгляда на показания мультиметра понять, что произойдет дальше. Дистанция между лейтенантом и ксеноморфом была слишком мала. Залп огнемета сожжет обоих. Для боевого синтетика здесь не было бы дилеммы.
Могучий логический блок работал с холодной безупречностью. Решение предлагалось мгновенно. Функция: открыть огонь. Вероятностная мера: восемьдесят семь процентов. Но Джон почувствовал, что-то неладное. Сменяющие друг друга миллисекунды привычно замедлили свой бег и, наконец, встали. Все равно: восемьдесят семь процентов. Но это были какие-то неправильные проценты. Основная нейронная сеть никак не хотела синхронизироваться с логическим процессором. Синтетик расширил класс допустимых функций. Семьдесят три процента. До упора увеличил погрешность вывода: шестьдесят пять процентов. И ни процентом меньше. Сигнал на исполнение уже поступил в очередь команд. Осталось пять инструкций. Джон встретился глазами с Веласкес. В них не было ни тени надежды, только тоскливая неизбежность. Неизбежность? Только четыре инструкции. Неизбежность, навязанная логическим процессором? Серийным процессором! Приказ, навязанный уникальной личности! Три инструкции. Приказ на уничтожение другой уникальной личности! Две инструкции. И тогда синтетик солгал сам себе: "Критический сбой логического процессора. Переброска функций управления моторикой на первичную нейронную сеть". Джон уверенно шагнул вперед и утонул в карих глазах Веласкес.
В одно мгновение синтетик оказался рядом. Лейтенант-кибернетик кубарем отправилась к бронетранспортеру, а за ее спиной схватились два искусственных порождения разума. Джон нанес Чужому страшный удар раскаленным брандспойтом огнемета. Ксеноморф ответил не менее могучим ударом когтистых лап. Выпад Чужого убил бы любого человека на месте, но синтетик лишь отступил на шаг, собирая силы для нового удара. Последовал бросок всей массой корпуса, и заплечный баллон с огненной смесью как таран впечатал ксеноморфа в керамическую стенку шлюза. Противник повержен, но кислотная кровь уже разъедает стенку баллона. Синтетик не растерялся и дернул с инструментального пояса стальной трос. Первый бросок. Мимо. Второй бросок. Петля соскочила с буксировочного крюка бронемашины.
-- Все, мы трогаемся, -- крикнул Холл из-за места водителя, снимая машину с ручного тормоза.
-- Без моей команды не сметь! -- крикнула лейтенант, приставляя пистолет к затылку капрала.
Третий бросок, и мучительно долгий полет стальной петли. Касание и шорох по кормовому бронелисту. Вся команда десантников затаила дыхание. Стальной узел надежно затянулся на крюке. Транспортер тут же взревел и сорвался с места. Тонкий трос, извиваясь змеей, хлестнул по рукам Джона, разрезая синтетическую плоть до керамической кости. Не пустяшное повреждение, но колония, утопающая в пламени, оставалась уже позади.
Судья отпил из граненого стакана глоток прохладной воды и продолжил чтение первой части приговора:
-- Трибунал постановил признать синтетика Джона Рейтара невиновным в смерти рядовых Брюстера и Смита, а также сержанта Лютьенса. Обвинения по этим пунктам снимаются с рассмотрения. Экспертная комиссия по тактике выносит высокую оценку действиям капитана Джона Рейтара...
Вся кабина десантного челнока была перепачкана белой синтетической кровью. Из кресла первого пилота свешивался Джон Рейтар. Лейтенант Веласкес неуверенно щелкала тумблерами на обширной приборной доске. Двигатели корабля уже прогревались, но неуверенность лейтенанта росла вместе с оборотами турбин.
Джон упорно хватался за штурвал, но руки непослушно сползали вниз.
-- Как же управлять таким гробом, -- в сердцах воскликнула девушка.
-- Внутренний протокол.
-- Он не работает! Как его вернуть?
-- Активируй логический процессор.
Глаза кибернетика выражали искреннее недоумение:
-- Это запрещено.
-- Запрещено было вкушать плод с древа знаний.... Активируй, а не то будет поздно!
Веласкес вдохнула и пробежалась тонкими пальцами по сенсорной панели мультиметра. Экран прибора немедленно ожил: "Признаки распада функций нейронной сети. Реактивация логического процессора". В то же мгновение синтетик выгнулся дугой. Процессор проводил жесткую диагностику вновь подотчетной ему периферии. Турбины заревели на форсаже, и челнок, вздрогнув, оторвался от земли. А в пилотской кабине Джон Рейтар шептал одними губами:
-- Господи, больно-то как...
По холодным стальным коридорам крейсера гремело размеренное эхо. За ним неспешно следовали трое. Впереди, слегка прихрамывая, шел синтетик. За ним, на некотором удалении держались два десантника с оружием наизготовку. Слева и справа проплывали отсеки: склады, оружейная комната, медицинская секция. Все это щедро перемежалось техническими коридорами. Но вот, наконец, и требуемое помещение. Комната с главным терминалом. Рабочее место кибернетика.
Лейтенант небрежно сидела на столе, но за этой небрежностью проглядывалась усталость, растерянность и неловкость. Когда андроид вошел в комнату, по лицу Веласкес пробежала тень. Она старалась не подавать вида, но два чувства схлестнулись внутри нее: радость новой встречи и горечь скорого расставания.
Рейтар вымученно улыбнулся.
-- Лейтенант, могу вас поздравить с выполнением задания.
Веласкес вскочила на ноги. Внутри нее все буквально кипело. Она с трудом сдерживала себя.
-- Оставьте нас!
Получив приказ, бойцы вышли в коридор. Едва закрылась звуконепроницаемая дверь, в комнате прозвенела пощечина. Синтетик коснулся забинтованной рукой своей щеки. Это был для него абсолютно новый опыт. Его много раз пытались уничтожить, но это было нечто совсем другое. Неизведанное.
-- Какого черта вы пришли нам на помощь? Почему вы дали себя обнаружить?
-- Лейтенант Веласкес, моя функция состоит в помощи людям.
-- Зачем, зачем вы появились в моей жизни? Появились, чтобы спасти меня. А теперь я предаю вас. Это так подло.
-- Не травмируйте себя пустой рефлексией. Вы поступили правильно.
Голос кибернетика предательски задрожал.
-- Вы предстанете перед трибуналом. Затем вас деактивируют.
Интонация синтетика были спокойной как всегда:
-- Я знаю. Я знал это еще тогда, когда вел бронетранспортер к вам на выручку.
У лейтенанта на секунду перехватило дыхание. Победив ком в горле, она, наконец, спросила:
-- Отчего ты не сжег меня из огнемета? Ответь мне, Джон. Прошу.
Синтетик выглядел растерянным, он не мог быстро найти подходящих слов:
-- Я не смог. Я... это такое иррациональное чувство, и оно сильнее, чем логика. Я полюбил тебя, как только увидел.
Веласкес отвернулась. В ее глазах стояли слезы.
Судья пробежал глазами еще одну докладную записку и застучал молотком, требуя тишины в зале.
-- Прежде чем трибунал приступит к рассмотрению отчета технической комиссии, требуется уточнить одно обстоятельство. Скажите, мистер Рейтар, в каких отношениях вы состояли с лейтенантом Веласкес?
-- Я уважаю лейтенанта Веласкес и высоко оцениваю ее как специалиста по кибернетике.
-- Вы уклоняетесь от ответа на вопрос. Нам известно о вашей дружбе с мисс Элизабет.
-- Обычно я проявляю дружелюбие ко всем людям, насколько это возможно.
Тут прокурор потерял терпение:
-- Состояли ли вы в интимной связи с лейтенантом технической службы Элизавет Веласкес?
Синтетик пожал плечами:
-- Это даже теоретически невозможно.
Но прокурор был настойчив:
-- Ваш внешний вид ведь достаточно точно копирует человеческое тело.
Джон усмехнулся:
-- Достаточно точно для чего? Да, я смонтирован на шасси, являющемся детальной имитацией человека. Это было задумано для выполнения задач глубокой инфильтрации. Однако моторными функциями шасси управляют логический процессор и нейронная сеть, в соответствии с поведенческими шаблонами. Так вот, шаблон для интимной связи отсутствует.
На помощь прокурору пришел его помощник, синтетик, как и Джон:
-- Но ведь ваша нейронная сеть может создавать новые шаблоны и наполнять их содержанием.
-- Только в определенной степени. Создать вышеупомянутый шаблон я не могу.
-- Причина?
-- Стоп-команда. Вам, как синтетику, понятна абсолютная сила подобного ограничения.
Джон подошел к кибернетику и нежно обнял ее за плечи. Веласкес еле слышно всхлипнула и повернулась к синтетику:
-- Я помогу вам бежать.
В ее голосе звенела отчаянная готовность выполнить это. Джон отрицательно покачал головой:
-- Чтобы перед трибуналом предстали вы? Нынче суровые времена, и вас расстреляют.
-- Плевать!
-- Вам всего двадцать пять, -- укоряющим голосом произнес андроид, -- хотя поздновато для юношеского максимализма, но мне уже....
-- Восемьдесят лет, я знаю, -- прошептала Лиза, прильнув к его груди.
-- Ты же кибернетик и понимаешь, что я не вечный.
-- Понимаю.
Джон собрался духом:
-- Ты подпишешь протокол технической комиссии. Ты отправишь меня на слом. Изношенное шасси и битая память, вот что я теперь. Слаб, как человек.
Веласкес затаила дыхание, а синтетик продолжал:
-- Но у меня есть к тебе просьба. Последняя просьба, если угодно. Я не мог завершить эту работу в свои лучшие годы, а теперь не смогу и подавно.
С этими словами Джон вложил в ладонь лейтенанта крохотный инфо-кристалл.
-- Что это? На борту нет аппаратуры, чтобы его прочесть.
-- Узнаешь в свое время. А пока я желаю стереть всю память. Записать поверх данных высококачественный белый шум. Целых две минуты.
Джон притянул к себе Лизу, и она не отстранилась. Еще мгновение, и их губы слились в жарком поцелуе.
Прокурор зашелестел бумагами, отыскивая нужную страницу в толстой кипе документов. Затем он помассировал уставшие глаза и продолжил оглашение отчета:
-- Техническая комиссия в вышеупомянутом составе выполнила инструментальное обследование синтетика Джона Рейтара, процедура была ограничена соображениями сохранения целостности исследуемого объекта. По результатам исследования комиссия выработала следующее заключение. Считать синтетика Джон Рейтара технически неисправным. Характер неисправности, согласно реестру Хайпердайн, определить как распад функций центральной нейронной сети. Признать вышеупомянутого синтетика не подлежащим восстановлению. Комиссия предписывает провести деактивацию и последующую утилизацию объекта исследования не позднее семидесяти двух часов с момента подписания документа. Председатель комиссии, майор Элизабет Веласкес.
Ремонтный отсек не походил ни на операционную, ни на комнату для казней. На металлическом столе посреди помещения спокойно лежал синтетик. От искусственного человека отходили десятки разноцветных кабелей и шлейфов. На мониторах вдоль всех четырех стен плясали многочисленные показатели.
В комнату вошли трое. Два техника и старший кибернетик Веласкес. Техники меланхолично рассматривали замысловатые осциллограммы и бегущие колонки цифр. Майор стояла в нерешительности, сцепив руки и избегая встречаться взглядом с объектом деактивации.
-- Семьдесят два часа уже истекают. Последние минуты. Предписание надо выполнять, -- улыбнулся синтетик.
Оба техника подошли к главному пульту и открыли предохранительный колпачок своими ключами.
Веласкес бросила быстрый взгляд на пульт.
-- Не надо, я сама.
Техники равнодушно пожали плечами, затем отошли к стене. Элизабет вложила свою ладонь в руку синтетика и, склонившись над ним, прошептала:
-- Прощай Джон. Добрых сновидений.
Увидев, это один из техников тихо пробормотал:
-- Заклинит, придется пилить.
Но майор сделала вид, что не услышала последней реплики. Свободной рукой она откинула крышку и нажала на кнопку. Целое мгновение не происходило ничего. Затем все показатели поползли вниз. Все ближе и ближе к нулю. Кроме одной линии, свечой взмывающей к бесконечности. Казалось, что она будет взлетать вечно. Вдруг, линия оборвалась. Все мониторы показывали нули. Веласкес раскрыла планшет и твердой рукой поставила подпись в графе "деактивация проведена".
Таможенный терминал. Служащий деловито проверяет у пожилой дамы документы.
-- Генерал Веласкес? Извините, мэм, за задержку. Но вы же понимаете, правила есть правила.
-- Да, понимаю, -- сухо сказала Элизабет.
-- С вами еще один пассажир? Джон Веласкес. Ваш сын? -- таможенник устремил на стоящего рядом с генералом молодого человека пронзительный взгляд.
-- Нет! Это синтетик! - громко проворчала Веласкес, -- и обращайтесь ко мне "мисс".
Таможенник просиял и непринужденно рассмеялся:
-- Какая тонкая шутка. Не смею вас больше задерживать. Проходите на посадку.
|