После второй контузии, я уже не так как раньше гордился своей памятью и здоровьем.
Не помню, было это после первой, или второй командировки, когда Людмила оставалась в Москве после рождения нашего старшего сына.
Меня сильно контузило, я никого не узнавал, транспортировать меня было нельзя и жена, оставив сына на попечение матери, собиралась прилететь ко мне.
К этому времени наши кубинские братья и мы сами столкнулись с регулярными войсками самой сильной армии Африки - Южно - Африканской республики (ЮАР).
Это не войска УНИТА, а вымуштрованная, отлично обученная, вооруженная дальнобойной артиллерией, новейшими истребителями-бомбардировщиками "Мираж" армия, владевшая передовой тактикой войны в Африке, исходя из опыта Иностранного легиона Франции, Немецких, Английских, Французских, Португальских колониальных войск.
Кроме продуманной тактики, войска ЮАР применяли "умные" бомбы, начиненные запрещенными конвенцией ООН "шариками" и боевые отравляющие вещества.
Однажды подразделение ангольской армии, где я был советником, наши соседи слева, где командиром был Луис, попали под обстрел крупнокалиберной артиллерии войск ЮАР. Стреляли снарядами, начиненными химическими отравляющими веществами.
Я не знаю, как много отравилось ангольских и кубинских солдат, но некоторые из них после окончания обстрела на моих глазах теряли сознание. Во время обстрела ветер дул в нашу сторону, эти вещества наглотался я, некоторые другие советники.
Спустя секунды, у меня, как и у других были сильные головные боли и тошнота.
Я потерял сознания и в это время Каламба рассказывал мне, как все были счастливы в своем лесном селении, окруженном развесистыми деревьями, в тени которых жили вместе с людьми и духи великих предков. Здесь, в лесу, росли съедобные корни и плоды, которыми питались каламба.
На берегах прозрачного ручья зеленели посевы ямса и проса. В густой траве раскрывали душистые венчики цветы - красные, голубые и желтые, наполняя воздух нежным ароматом.
Люди их не рвали, потому что цветы кормили пчёл, а каламба хотели иметь мёд, без которого нельзя было делать опьяняющие напитки.
Женщины возделывали землю, а мужчины охотились в лесу и ловили рыбу в реке и её притоке.
Земля и люди, река и то, что добывалось на охоте, было неотъемлемой собственностью вождя. Но все блага делились между людьми поровну.
К сожалению, у нас и, кубинцев не было противогазов. Мне было очень худо, о моём отравлении узнал Луис и сразу приехал в наш госпиталь меня навестить. Кроме отравления у меня была контузия, я часто терял сознание. Двое суток Луис и Лусия, меняя друг друга, дежурили у моей кровати, пока из Москвы не прилетела Людмила
Лусия следила за моим дыханием и пульсом, а Луис, вполголоса рассказывал о том, как кубинцы оказались в Африке:
- Наши регулярные войска появились в Анголе, не предупредив заранее руководителей СССР.
Борьба народов Анголы против португальцев не прекращалась в течение пяти столетий. Наша проявление солидарности Анголе не была неожиданным, это стало следствием нашей политики Революции в Африке.
Фидель понимал, что Советский Союз, верный интернационалистским принципам, поддержит кубинцев.
Весь наш народ и я, как военный, прекрасно понимал возможность того, что Соединенные Штаты вмешаются в конфликт не только с помощью наемников, регулярных войск ЮАР, а применив свою технику и морских пехотинцев.
Хотя у нас была надежда, что американцы будут действовать осторожно, чтобы не выглядеть союзником расистской ЮАР не только перед африканскими странами, но и перед собственным чёрным населением, в самый разгар избирательной кампании и в год празднования двухсотлетия США.
Видимо я несколько раз терял сознания, не помню всё сказанное мне другом, после того, как пришёл в себя услышал:
- А ведь мы вылетели в Луанду седьмого ноября, в годовщину Великой Октябрьской революции, нас было меньше ста, все одетые по-летнему, без знаков различия, с чемоданами, обычными паспортами, в которых были записаны наши настоящие имена.
Мы все были здоровыми, спортивного телосложения, сильно загоревшими под Карибским солнцем, а потому очень темнокожими. - Луис ухмыльнулся, - В чемоданах у нас лежали автоматы, а в грузовом отделении самолёта находилось, крупнокалиберное стрелковое оружие, три орудия и три миномёта.
Наши добровольческие отряды формировали из темнокожих кубинцев, служивших в революционных вооружённых силах. Всё проводилось в глубокой секретности, но добровольцев было больше, чем планировали отправлять, все хотели помочь освобождению земли своих предков от португальских колонизаторов.
Я опять потерял сознание, когда очнулся, увидел Людмилу, удивился, как она могла добраться сюда за двенадцать часов?
А Каленга мне рассказал, что однажды глубокой ночью до них донеслись звуки барабанов. Это каламба сообщали своим братьям, которые были вдали от родного селения, весть о смерти старейшего и мудрейшего колдуна.
Сквозь шум ветвей, сквозь невнятное бормотание лесных зверей ветер донес горестное известие. Каленга слушал голоса барабанов, и сердце его сжималось от страха неизвестности.
Я проснулся оттого, что Людмила меня даже не поцеловала после длительной разлуки. Но вот она наклонилась над моим лицом, я думал, у меня потемнело в глазах, выключили свет?
Нет! Со зрением всё было в порядке, это была Лусия, которая всматривалась в мои глаза - реагируют ли мои глаза на свет.
И тут я услышал голос Луиса:
- Лусия, тебя ждёт машина, я займусь нашим другом, - Луис улыбнулся и словно не прерывал рассказ, продолжил, - Порт Луанда мне понравился, удобный, удачно вписался в ландшафт.
Он будто изогнут полукольцом с плечом, окончание полукруга прижато жалом к берегу, Илья де Луанда в виде косы отделяет акваторию порта от Атлантического океана, образуя естественную, защищенную от волн бухту.
Порт делился на две части: военный и гражданский. В военном была база ангольского военного флота, он располагался на внутренней стороне косы. Там стояли несколько советских и ангольских кораблей.
Кстати, я несколько раз выходил в море "глушить" диверсантов, видел там ламантин и даже кашалота. - Луис замолк, прикрыл веками глаза, - но в тот момент, не знаю почему, вспомнил, как мы с тобой встретили в подмосковном лесу белку и енотовидную собаку, видели много норок, полевых мышей и кротов.
Мой новый знакомый, командир русского десанта с корабля "Красная Пресня" сказал, что у них на судне побывал Президент Анголы - Нетто.
Их экипажу и морским пехотинцам удалось несколько раз съездить в город на экскурсии. Многие ангольцы с удовольствием фотографировались с ними.
Дальше я не помню событий, я наверно уснул и вновь оказался среди своих ребят, которых бомбили самолёты ЮАР пятисот килограммовыми бомбами, потом нас стали обстреливать из 155-мм гаубиц.
Ангольцы в ответ дали залп из БМ-21. В ответ войска ЮАР открыли огонь из всех своих гаубиц, били очень точно.
После того обстрела, все, кто нас не встречал, поздравляли со вторым рождением. Так, что у меня два, хотя нет, три дня рождения.
Вновь, уже во сне, я находился среди этого ада и видел, как в радиусе пятидесяти метров от моей землянки, все небольшие деревья и кустарники были начисто срезаны осколками, будто и не было никогда здесь густых зарослей.
Но тут появился Каленга и сказал, что ни он, ни я не можем показать слабость при первом испытании, потому что народ должен видеть отважного человека племени.
И как велика радость охотников и всего народа, когда он, Каленга убил во время охоты огнем первого же увиденного им леопарда! И, так как он убил его, пронзив первым же ударом деревянного копья, встретившись со зверем один на один, молодые охотники сложили в честь Каленги песню, и народ потом пел её во время праздников.
Песню сложат и обо мне, Луисе, Лусии и народ будет петь её во время праздников.
Но тут опять один из снарядов разорвался рядом со мной, я перестал слышать, что происходят вокруг, открыл глаза...
- А ты знаешь, кого сейчас чуть не мы не сбили на машине? - Спросил входивший в палатку Луис, - антилопу канна! А когда выезжал из своей части, видел антилопу прыгуна. Хочу увидеть гиппопотамов, но они водятся у города Ваку-Кунго.
Да, а может быть привезти для Людмилы детёныша шимпанзе? Вчера мои ребята подобрали одного подранка.
А я подумал, хорошо, что детёныша гориллы не предложил, а то чем Людмила в Москве кормить его будет?
- Ты, помнишь, я рассказывал тебе, что в первые дни у нас два командира батальона войск специального назначения были тяжело ранены, а команданте Рауль Диас Аргуэльес, возглавлявший операцию погиб?
Я утвердительно моргнул, хотя этого не помнил. Не хотел обижать друга.
- Смерть команданте для нас, кубинцев невосполнимая потеря.
Через несколько минут, в палатку забежала Лусия и громко сообщила мужу:
- Отряд войск ЮАР отремонтировал мост через реку Ньиа, под прикрытием тумана пересёк реку и застал врасплох наш арьергард.
Луис побледнел и, забыв попрощаться со мной, выбежал из палатки, Лусия быстрым шагом пошла следом за мужем, выходя из палатки, оглянулась и попыталась одобряюще улыбнуться.
Луиса потом я долго не видел, а когда у него появилось свободное время, я в это время был в Луанде в посольстве, там мой друг появился с широкой улыбкой. Но его тёмная кожа лица, отдавало синюшной усталостью. Без всякого вступления, я услышал:
- С середины марта войска ЮАР начали быстрое отступление. В конце марта были разгромлены английские и американские наёмники, которых ЦРУ завербовало, пытаясь спасти положение. Северный фронт ликвидирован. Все войска, включая генеральный штаб, были переброшены на юг.
Освобождена Бенгельская железная дорога, части УНИТА отступили. Утром первого апреля передовые части МПЛА под командованием команданте Леопольдо Синтраса Фриаса достигли плотины Руакана, вплотную подходящей к протянутым вдоль границы проволочным заграждениям.
Губернатор Намибии, южноафриканский генерал Эвефп, сопровождаемый двумя офицерами, попросил разрешения пересечь границу для переговоров с МПЛА.
Сторонам потребовалось около двух часов, чтобы прийти к согласию.
В толстой тетради лежало несколько печатных листов, на первом было написано почерком Михаила: "Статья Маркеса": "В конце мая Генри Киссинджер нанёс визит шведскому премьер-министру Улофу Пальме в Стокгольме.
По завершении визита он радостно заявил представителям мировой прессы, что кубинские войска покинут Анголу. Он сослался на личное письмо, которое Фидель Кастро направил Улофу Пальме.
Радость Киссинджера была понятна: вывод кубинских войск избавлял его от лишней проблемы перед лицом американского общественного мнения, взбудораженного предвыборной кампанией.
На самом деле Фидель Кастро не посылал письма Улофу Пальме; впрочем, информация последнего была верной, хотя и неполной.
График вывода кубинских войск из Анголы был согласован Фиделем Кастро и Агостиньо Нето во время встречи 14 марта в Конакри, когда победа была уже очевидна.
Было решено, что вывод будет постепенным, но в Анголе останется столько кубинцев и на такой срок, сколько потребуется для организации сильной и современной армии, способной в будущем обеспечить внутреннюю безопасность и независимость страны без чьей бы то ни было помощи.
Поэтому к моменту, как Генри Киссинджер в Стокгольме выступил со своим лживым заявлением (о письме Фиделя), на Кубу из Анголы вернулись уже более трёх тысяч бойцов, а другие были в пути.
В целях безопасности их возвращение держалось в секрете. Я, (Маркес) снова приехал в Гавану и уже в аэропорту почувствовал, что за год, который я не был на Кубе, в жизни кубинцев произошло нечто очень серьезное.
Необъяснимая и в то же время заметная перемена произошла не только в настроении людей, но и в окружающих вас вещах, в море, в птицах и животных, в самой жизни кубинцев.
В одежде мужчин появились цельнокроеные костюмы из легкой ткани с коротким рукавом. В уличной речи зазвучали португальские выражения.
Старые африканские ритмы народной музыки звучали по-новому. В очередях в магазины и переполненных автобусах стали более шумными споры между решительными сторонниками действий в Анголе и теми, кто только сейчас начал понимать их необходимость.
Самое же интересное впечатление: возвратившиеся из Анголы, похоже, считали, что они способствовали изменению хода мировой истории. Но вели себя с простотой и достоинством людей, всего лишь выполнивших свой долг.
Из разговоров с вернувшимися из Анголы кубинцами можно сделать вывод, что они отправлялись туда по самым разнообразным причинам. Никто не шёл по принуждению - перед отправкой все должны были подписать бумагу о своём добровольном участии.
Некоторые из тех, на кого пал выбор, отказались; они стали жертвами всевозможных публичных насмешек и презрения на личном уровне. Но подавляющее большинство кубинцев, несомненно, отправились в Анголу, движимые стремлением выполнить этот акт политической солидарности с той же убеждённостью и смелостью, с какой 15 лет назад они отразили высадку интервентов на Плайя-Хирон.
Таким образом, операция "Карлота" была не просто экспедицией бойцов-профессионалов, а народной войной".