В один из выходных дней, все вместе решили поехать к реке. Ведь у воды, на высоком берегу, мошки было значительно меньше, хоть какое-то облегчение Лиде.
Мотор "горбунка" тихо пофыркивал, перенося семью Виноградовых от поселка, в дебри тайги. Вот узкая тропинка, с мостиками из тонких бревен, что проложены над пересохшими ручьями. А вот уже, тропинка едва видна, протоптана любителями рыбной ловли вдоль крутого берега реки.
Что явилось причиной падения, Володи так и не понял. Мотороллер резко лег на бок. Валя, зацепившись курточкой за крючок, что был чуть ниже приборов, никак не могла встать. А Лида с Аней, очень медленно поднимались. Острый край переднего "фартука" мотороллера, лежал на ноге Володи, ему было смешно и весьма больно. Наконец, все поднялись, мотороллер поставили на подножку, вот тогда, осмотрев друг друга, все дружно рассмеялись.
Через день, выше колена, нога Виноградова стала фиолетово-синей, и заметно опухла.
С детьми, Володя находился мало, о чем очень сожалел. Вечерами, Лида рассказывала, чем занимались его дочери, как проводили время.
Как-то вечером, Володя застал жену расстроенной, а Валя сидела в своей комнате и плакала.
Лида рассказала, что после обеда, долго не могла найти детей, а позднее, увидела группу малышей и среди них своих, но в каком виде была Аня!
Губы и все лицо, было измазано перламутровой губной помадой. Аня, как взрослая дама, чинно шла по дороге, а дети крутились вокруг нее. Лиде с трудом удалось уговорить дочь умыться. Пока она приводила в порядок младшую дочь, старшая пропала.
Где только не была Лида и за колонией, у частных домов, бегала по сопкам, куда она запрещала ходить детям. Спрашивала соседских детей о Вале и все-таки установила, что Валя, с коляской, в которой была кукла, вместе с двумя девочками, пошли через железную дорогу, в сторону болот, часа два назад.
Лида, стараясь отогнать темные мысли, побежала в сторону болот и увидела свою дочь.
Воля шла медленно, позади нее, две девочки, все такие грязные, что, казалось, это болотные чудовища движутся в ее сторону. Коляски с куклой у Вали не было.
Что с ними случилось, Валя не рассказывала, да Лида и не настаивала, благо, все закончилось благополучно.
Вечерело.
Жаркий день, плавно переходил в душный вечер. Пахло сухой травой и прелым листом, хотя на дворе стоял август. Виноградов медленно шел со службы, поглядывая на склоны ближних сопок.
Деревья дружно теряли листву. За все лето не выпало и капли дождя. Земля ссохлась, покрылась трещинами, словно глубокими морщинами. Картошка, дружно взошедшая в мае, цвела плохо, да еще "божья коровка" объела все лепестки и стебли. Над землей торчали коричневые былинки.
Володя старался не делать лишних движений, каждое резкое движение, вызывало обильное потоотделение, слишком большая была в воздухе влажность, вокруг подсохшие болота, большие и маленькие реки.
Река Бира так обмелела,
Переходи глубины смело.
Такого, сроду не бывало,
Старик нам говорил бывалый.
Тайга, словно кричала: "Пить!"
А нам же всем казалось, жить!
И к речкам выходили звери,
Стояли рядом, не поверишь.
Внимание Виноградова привлекло зарево, в дальнем распадке.
- Солнце село в другой стороне, что это могло быть, -подумал Виноградов.
Душной ночью, поселок поднялся по тревоге.
Словно огромный великан пробирался сквозь густые заросли тайги. Вокруг все трещало и гудело.
Отблески пламени, только час назад скрытые сопками, вырвались из полутьмы, и, наступая широким фронтом, угрожали поселку.
Искры огня, летели к самому небу, а потом, падали вниз огненным дождем.
Срубив молодые деревца, люди сбивали языки огня с травы, не давая приблизится в жилым здания.
Хотя была явная опасность взрыва, отстояли цистерны с соляркой и бензином.
Бульдозер ДТ-75, с навешенным плугом, срезая кустарник, пахал вокруг поселок. Дышать стало нечем, казалось, огонь наступал со всех сторон и не было уже места, где красные языки огня, не оставили свой черный след.
Прошел час, другой, третий.
Вдруг, стало тише, пропал гул пожара.
Густой, черный дым, постепенно редел, только жирный пепел все еще падал с неба.
Небо просветлело, подул легкий ветерок. Дышать стало легче.
В девять часов утра, в штаб ворвался лесничий:
- Тайга горит! Беда, если не остановим огонь. Прошу вас, дайте людей, человек тридцать, мы сами пойдем вездеходом, а через два часа, будет вертолет, он перебросит ваших людей к месту пожара.
Майор Кочетков вопрошающе посмотрел на своего заместителя:
- Кто возглавит?
Виноградов поднялся, оглянулся на оперативников:
- Со мной вылетает Фокин и тридцать безконвойников. Завскладу выдать мешок картошки, пятнадцать булок хлеба и ящик тушенки.
Виноградов и Фокин, вооружившись пистолетами "Макаров", не успев переодеться, по спискам, проверив осужденных, вылетели к месту пожара.
Лесники, из ранцевых огнетушителей, тщетно старались погасить пламя. Сосняк, умирал со стоном, высокий огонь, шел сплошной стеной и, казалось, не было той силы, которая смогла бы остановить его.
Под ногами людей, проносились зайцы. Вот, похрюкивая и отфыркиваясь, пробежал кабан с подсвинками, Пересвистываясь между собой, летели рябчики. Сохатый, едва не натолкнувшись на Виноградова, обиженно фыркнул, нехотя свернув в сторону, промчался мимо.
Бой, продолжался пятый час, и не было никакой надежды, что люди одержат победу на этой бедой.
Небо было где-то высоко, да и было ли оно?
Все вокруг заполнено черным дымом и пеплом, только искры пламени, словно звезды, летели на людей, оставляя на одежде свои метки.
Пахло гарью и горелым мясом.
Неожиданно, не опаленное лицо Виноградова упало что-то липкое и тяжелое. Володя провел рукой, жирный черный след, был на ладони.
Но вот сверху упало еще раз, потом еще, и, наконец, словно прорвав плотину, на людей хлынул сплошной поток воды, который и дождем назвать было не возможно.
Струи воды, прибили в земле пламя, растворили дым.
Шум пламени притих под шумом дождя, спрятался в зарослях травы, пытаясь бороться с водой, но побежденный, превращался в пар и серыми облачками, поднимался вверх.
Еще недавно, черное небо, стало сереть.
Тяжелые, серые облака опускались все ниже к земле, извергая из себя потоки воды, которые в минуты уничтожали огненную стихию, недавно всесильную и могучую.
Виноградов дал команду растянуть тент, в ведрах сварили картофель с тушенкой. Радуясь такой сытной, обильной пище, осужденные ели, брали добавку, опять ели, но справиться со всеми запасами, не смогли.
Ливень, потихоньку перешел в сильный дождь.
Лесничий, отозвав Виноградова в сторону, сказал:
- Мы вездеходом возвращаемся в поселок. Вертолет прилететь в такую погоду не сможет, вам придется выбираться своим ходом, пойдете по следу вездехода. Здесь километров тридцать по прямой. Только смотри, медведей полно бродит, - и с укором посмотрел на пистолет офицера.
Дождь не прекращался, Недавно сухие болота, быстро заполнились черной жижей. Было уже все равно, откуда на людей наступала вода, сверху, снизу. Сапоги, были полны воды, но выливать ее было бесполезно, через минуту, в них опять захлюпало.
Не торопясь, осторожно наступая на кочки, шли час, два, пять.
Присесть было негде, от людей, словно от загнанных лошадей, валил густой пар, который смешивался с запахом грязного тела.
Никто не жаловался, не отставал, хотя было видно, что люди устали.
Закончилась болотистая местность, идти стало легче.
След вездехода, еще недавно заполненный водой, стал четче. Володя заметил, что в стороне от них, мелькнула чья-то фигура.
- Неужели кто-то убежал? - Подумал старший лейтенант.
Он попытался пересчитать людей, пошел, то обгоняя их, то останавливаясь. Оперуполномоченный Фокин, предложил построить осужденных и пересчитать.
Короткий рык, прервал речь опера.
Люди остановились, сбились в одну кучу.
Это был медведь. Он оказался так близко. Его мохнатое, словно черная туча, фигура, плотная, в струях дождя, выглядела большим и страшным.
Виноградов, потрогал кобуру с пистолетом, подумал, что стрелять бесполезно. Старший лейтенант молча пошел на встречу зверю, который стоял на их пути, остальные за Володей.
Медведь, не торопясь, сохраняя достоинство хозяина тайги, отошел в сторону, медленно поднялся в сопку, провожая взглядом этих пропахших дымом, грязных людей.
Только к утру, группа Виноградова возвратилась в Будукан.
Оставшиеся продукты, Виноградов велел забрать осужденным, которым разрешил отдыхать сутки.
Сам, войдя домой и, напугав своим видом детей, протопив титан, попросил жену выбросить испорченную форменную одежду.
Хорошенько отмокнув в ванне, помылся и завалился спать.
Проснулся он через пятнадцать часов, очень голодный, но отдохнувший.
6
Раза три в течение года, в Будукан приезжал полковник Гетьман. Он не проверял несение службы, организацию воспитательной работы с осужденными, а беседовал с сотрудниками. Как он сам выражался, прощупывал пульс.
Был он без заместителей и других исполнителей, поэтому каждый его приезд, проходил для руководства колонии без особой нервозности. Говорили о своих проблемах, которых было не мало, о дефиците кадров. Все поставленные вопросы, полковник разрешал сам и только один раз, когда выезжал в очередной отпуск, поручил управлению кадров помочь в укомплектованием начальниками отрядов.
Это сейчас, на работу в Будукан, в колонию, каждый день приезжают из города Биробиджана сотрудники. А в 1978 году, офицерский и вольнонаемный состав проживал в поселке.
Да и еще, дорога из Биробиджана была узкой, грунтовой, вся в рытвинах. Шестьдесят километров ехали почти три часа.
Так вот, однажды утром, позвонили из политотдела и сообщили, что утром выехали три начальника отрада, их необходимо встретить и обеспечить жильем.
В те годы, в поселке Будукан, шло большое строительство. Сразу два двух этажных жилых дома, трехэтажный штаб.
Одну из квартир, оборудовали под общежитие женское, другую квартиру, под общежитие мужское. Почти сразу с утра, из политотдела сообщили, что в среднюю школу колонии, выехали три выпускницы педагогического института.
В восемнадцать часов, жители Будукана, наблюдали такую картину.
Виноградов, на Газике, в сопровождении автобуса, на котором возили детей в поселок Бира, в старшие классы средней школы, приехал на станцию. Для детей, в поселке была только начальная школа.
Едва открылись двери вагона, у ступенек стояли офицеры и "ловили" вылетающие из дверей вагона вещи. Потом, выглянули три весьма миловидные, но такие молоденькие девушки, почти девочки и вопросительно поглядели на Виноградова.
- Уважаемые педагоги, мы с нетерпением вас ждем, - услышали они.
Не успели они опомниться, как поезд тронулся. Виноградов практически ловил их на руки и как своих детей, ставил на землю.
В это время, из вагона, набравшего скорость, стали выскакивать молодые люди. Как сейчас бы выразились, кавказской национальности.
Эти джигиты по-хозяйски посмотрели по сторонам и направились к старшему лейтенанту.
Три хрупкие учительницы, с удивлением поглядывали по сторонам и лица их бледнели и заметно вытягивались.
Со станции не видно было кирпичных жилых домов поселка. Только небольшие пристанционные дома, да через дорогу, бесконечный высоченный забор, с колючей проволокой по верху.
У одной из девушек, потекли слезы.
Виноградов, стараясь сгладить первое впечатление, громко позвал водителя автобуса, который помог девушкам занести вещи в автобус. Поддержав каждой из девушек локоть руки, Виноградов помог войти им в автобус.
Он давно наблюдал за подходившими "горцами", а сам все думал, что новые начальники отрядов, так и не приехали.
- Товарищ старший лейтенант, мы к вам!
Володя посмотрел на кожаные куртки, что было редкостью в семидесятые годы, смуглые лица, заглянул в глаза подошедшим, минуту помолчал, понимая, что это и есть, будущие офицеры, начальники отрядов.
- Поздравляю с прибытием! - ответил он.
Подъезжая к дому, молодые учительницы повеселели, заулыбались. Полтора десятка двух этажных домов из силикатного кирпича, делали улицу светлой и чистой. Черная лента свежего асфальта, только подчеркивала чистоту и даже некоторую красоту этой части поселка.
Трех комнатная, с большими окнами квартира, учительницам понравилась.
И не пугал их больше высокий забор с колючкой и то, что придется оставаться в классе одной, с тридцатью преступниками. Все это было где-то впереди и уже не так страшно.
Они так и не узнали, что Виноградов каждый день, когда они находились в школе, лично проверял обеспечение безопасности учителей в школе, назначал дополнительно офицера на дежурство в школу, да и сам частенько, находился непосредственно в классах, при проведении занятий учительницами.
Подобная организация работы, не только помогла учителям быстрее привыкнуть к специфике работы, но и показала осужденным, что любое нарушение порядка обращения к молодым девушкам, чревато самыми серьезными, для нарушителей, последствиями.
За два года работы девушек в школе, в отношении них, не было допущено ни одного происшествия.
Трудно было прибывшим братьям Алиевым оглы.
Русским языком они владели свободно, но вот взаимоотношения с руководством колонии, а особенно с осужденными, вызывали много вопросов.
Только через пол года, один из них, самый старший, объяснил:
- Чтобы получить аттестованную должность в Азербайджане, нам нужно заплатить большие деньги, а таких денег у нас в семьях нет. Мы очень бедные. Мы приехали, чтобы нас здесь аттестовали. Получим звания, поработает три года здесь, наберемся опыта и переведемся к себе.
Через год, Виноградов уже не так переживал за Алиевых, которых стал назначать дежурными в жилой зоне в вечернее время.
Было, мягко скажем, некоторое непонимание Алиевых, при проведении ими воспитательной работы с осужденными в отрядах, но отлаженных механизм работы, "завертел", как говориться "вставил их в обойму" остальных сотрудников, служба пошла своим чередом.
Не сглаженная и не испорченная еще человеком красота окружающей природы, была совсем рядом, звала к себе.
Сопки, синеющие в нескольких сотнях метров, заглядывали в окна и в каждом слове, каждом деле проживающих здесь людей, было их участие.
А этот чистый и наполненный запахом кедровой смолы воздух...
А вечерняя тишина, когда слышно не только пение каждой птицы, но и полет каждого комарика.
А журчание реки Китой, Китайки, с ее чистой, хрустальной и вкусной водой.
А не исследованные дали тайги, с ее огромными кедрами, а утиная охота:
Кричали гуси, мимо пролетая,
А вот еще, большая летит стая.
И уток разных, всех не перечтешь,
Но, может крякву, шилохвость зачтешь?
На зорьке, на протоках их так много,
Но уток лучше все-таки не трогать.
Вот селезень, совсем другое дело,
Он так красив и с перламутром тело.
Это сейчас мы знаем, после Чернобыля, что такое облучение. А тогда, строили Семисточное. На правом берегу реки Бира, против поселка Будукан, были обнаружены залежи урана. И никто не знал, что здесь, где счастливо живут люди, повышенный фон радиации, кроме того, почва выделяет радон.
С каким удовлетворением, все кто мог в редкие выходные дни, выходили на берег реки Биры, любовались таежной красавицей, ее светлыми водами и на простую удочку, ловили хариуса.
Словно домашние куры подходили к самому поселку, а глухари, "токуя" у самой проселочной дороги, бросились под ноги.
А "тихая охота", сбор грибов:
Теоретически, грибы я знаю мало,
Но вот от Волковых, соседей, стыдно стало.
Грибы в обед, спокойно собирают,
А мне обидно, нос то утирают.
Рабочий день мой начинался в шесть,
С двенадцати, понятно, время есть.
Вот только нужно место еще знать,
Хоть я руководитель, но не знать.
И вот однажды, взяли и меня,
Дождался я охотничьего дня.
Мне показали подосиновик и белый,
Еще маслят искать нужно умело.
Прошло время и Виноградов стал привозить домой полные ведра белого гриба, которые вываливал в ванну, чтобы Лида обработала их.
И не беда, что первая партия не попала на их стол. Грибы немного покрылись белой пленкой и Лида их выбросила. Она ведь тоже впервые готовила это блюдо.
Ей потом сказали, что можно было грибы переварить и спокойно есть, но это было потом.
С продуктами стало легче, Володя покупал в Теплом озере мясо и тушенку. Пусть от цементной пыли, которую вместе с сочной травой, которую поедали коровы, они болели силикозом, поселок Теплове озеро был красив.
Вокруг, хоровод сопок, под одной из них, не замерзающее и лютые морозы озеро, где построен рыбаразводный завод.
Большие магазины с огромными зеркальными окнами.
Узкая дорога, словно огромная змея, извивающаяся между сопок, на склонах которых росла тайга.
Огромный карьер, в котором, словно муравьи, ворочаются могучие "Белазы".
Крутые спуски и подъемы,
Совсем не далеко от дома
Завод, где делают цемент,
Хороший, схватится в момент.
Два раза в год, по реке Бира, поднималась на нерест кета. И порой ее было так много, и она, рыба значит, так уставала в дороге, и была так изранена, что можно было брать ее руками.
Часть рыбы нерестилась в малых реках, по двадцать тысяч икринок ежегодно закладывали на рыбаразводном заводе.
Большое количество заготавливали и местные жители. Даже после этого, много рыбы просто погибало.
Часто приезжал в гости отец Виноградова и внуком Эдиком. Они ходили на огромные озера-карьеры на рыбалку.
Отец мой в Будукане бывал часто,
На озере имел он свой участок.
Он карасей любил ловить и сазанов,
А вечером, есть Лидиных блинов.
Свою историю озера те имели,
Хоть по утрам там выстрелы гремели,
Но утки рыбакам ведь не мешали,
И удовольствия от ловли не лишали.
В красивом месте было расположено и стрельбище.
Ежемесячно проводились учебные стрельбы и соревнования сотрудников. Часто Виноградов привозил на стрельбище и Лиду. Офицерская жена, должна владеть оружием.
Многие годы Лиде снился ее Ленинград, Старо-Невский проспект и река Нева, о чем она не напоминала своему мужу.