Худенькая, высокая девушка, стояла в тамбуре вагона скорого поезда Владивосток - Москва и смотрела в окно.
Всё сопки, сопки, поросшие вековыми елями и кедром. Между сопками, то рядом с железнодорожным полотном, то, укрываясь за деревья, петляла грунтовая дорога. Уже два часа девушка не видела населённых пунктов, только изредка промелькнут будки путевых обходчиков и снова бесконечная тайга.
Раздался гортанный голос проводницы:
- Готовьтесь! Станция Будукан, стоянка одна минута! Да, где ты, учительница?
Дверь в тамбур открылась, сначала появился грязный веник, потом голова проводницы. В её волосах, будто погулял сильный ветер, они торчали во все стороны, оглядываясь назад, в коридор, проводница кричала:
- Опоздаешь! Ты что, оглохла?
Как добрая ведьма на помеле, - подумала пассажирка.
А проводница, увидев её у двери, широко улыбнулась, обнажив жёлтые, прокуренные зубы.
- А, вот ты где! А тебя хоть встретят?
Девушка пожала плечами и задумалась.
Она с отличием окончила педагогический институт и сама выбрала для работы среднюю школу, расположенную в этом таёжном посёлке. Подруги отговаривали её, убеждали, что ей будет очень трудно работать учительницей в колонии усиленного режима.
- Нина, там ведь отбывают наказание воры, насильники, убийцы. Как можно тебе, не имеющей никакого жизненного опыта, так рисковать? Ради чего?
- Но я же комсомолка! - Отвечала она. - Ведь там находятся наши, советские люди. Да, они совершили преступление, но ведь их можно перевоспитать! Макаренко вы все читали?
Ведь там молодые парни, у них ещё живы родители! Я помогу им вернуться в наше общество полноправными гражданами! Я приложу все силы и посвящу этому всю свою жизнь.
Идеалистка ты Нина, - негромко ответила её лучшая подруга Лена. - Ты ещё не раз вспомнишь мои слова. У тех, кто украл вещи старика, или покушался на женскую честь, другое понимание правды и лжи, чести и достоинства. Взрослого человека исправить практически не возможно! Его можно только заставить вести себя так, как требует общество, или обстоятельства.
Мне так тебя жалко, Нинуля.
Вагонные колеса всё постукивали на рельсовых стыках, мимо окна промелькнул семафор, поезд стал притормаживать.
С последней ступеньки лесенки, Нине пришлось спрыгнуть. До насыпи из мелкого гранита, было пол метра, приземлилась она неудачно, подвернула лодыжку и сморщилась от боли. А тут ей на спину, упал чемодан, неаккуратно протянутый проводницей. Когда Нина выпрямилась, поезд уже набирал ход.
Нина посмотрела по сторонам. Она увидела вдоль железной дороги несколько домов, возведённых из бруса и оббитых вагонкой. На двери одного из них, висела табличка - "Вокзал".
За домами, Нина заметила просёлочную дорогу, на которой стояла машина Газ - 69, кузов её покрыт брезентом.
Из здания вокзала, широко распахнув дверь, выбежал старший лейтенант. Он, широко улыбаясь, взобрался по железнодорожной насыпи к Нине, увидев в её глазах слёзы, остановился.
- Что с вами? Не расстраивайтесь! Наш посёлок с другой стороны железной дороги. Мы вам приготовили квартиру со всеми удобствами, через десять минут будете дома!
А я Степан Кураев, заместитель начальника колонии по режиму.
Он понял, что Нина не может идти сама, извинился, подхватил девушку на руки и с лёгкостью понёс к машине.
Через месяц, в спортивном зале, расположенном в трёх этажном штабе колонии, встречали молодожёнов.
Капитан Кураев в парадном мундире, от самого сельсовета нес на руках молодую жену.
Громче всех, за свадебным столом кричала "горько", Лена, подруга Нины.
- Какая ты счастливая, Нинуля, как тебе повезло! Вот бы мне такого парня, как твой Стёпа!
Из писем, которые каждую неделю присылала подруга, Лена знала, что Степан первые дни сам присутствовал на уроках в классе, где вела занятия Нина. Через "авторитетов", он довёл до сведения осуждённых, учащихся школы, что за плохое слово, или нетактичное поведение к учительнице литературы и русского языка, сгноит в ПКТ (помещении камерного типа).
А сама Нина, ко всем осуждённым обращалось на вы, была очень тактична и сдержана. На её уроках нарушений дисциплины никогда не было. Когда молодая учительница переходила к новой теме, её слушали с большим интересом. А как она читала стихи!
Красиво и удивительно точно, своими словами, описывала красоты Дальневосточной природы!
Незаметно, пролетело, промчалось пятнадцать лет.
Подруги переписывались часто, вот и сегодня Нина читала письмо от Лены, в котором та писала, что развелась со вторым мужем. С двумя детьми вернулась жить к матери в Хабаровск. Работает учительницей в шестьдесят первой школе, что у ТЭЦ-1.
Посмотрев на часы, Нина встала, прошлась по комнате.
Её старшая дочь, поступила учиться в Хабаровский строительный техникум, а сын...
Андрейку, они с мужем потеряли месяц назад. Он пошёл с друзьями купаться и не справился с быстрым течением реки, попал под корягу.
С того дня, Степан сильно изменился. Она стала замечать, что после работы, он возвращается со службы с запахом спиртного. В выходной день, он мог выпить по две бутылки водки. В отпуск они не ездили. Степан говорил ей:
- Мне нужно спокойно водочку попить!
И Нина, когда муж был на службе, часто ходила на кухню, где достала из холодильника начатую бутылку водки, наливала в стопку, залпом выпила.
Когда Степану присвоили звание майора, он неделю не ходил на работу, всё обмывал. Она его ежедневно поддерживала в этом.
В 1991 году Караева назначили начальником колонии в город Советская Гавань, так он, после возвращения из УВД в номер центральной гостиницы Хабаровска, так начал обмывал назначение, что через неделю вернулся в Будукан начальником оперативной части. Хорошо хоть не разжаловали.
Так и ходил до пенсии майором.
Десять лет назад школу в колонии закрыли, Нина давно на пенсии. Дочь с внуками в гости не приезжают, стыдятся её.
Трёхкомнатную квартиру, она обменяла на однокомнатную.
Нина ежедневно приходила к могиле мужа.
Вот и сегодня её можно было увидеть на высокой каменной скамейке
Она смотрела на широкую федеральную трассу, бесконечной лентой убегающую на запад. Перед ней, на мраморной столешнице, стоял пустой стакан.
Еще не старая, но заметно "опустившееся" женщина, в очередной раз, наливала в него водку и медленно выпивала, не морщась и не закусывая.