Винниченко Игорь Александрович : другие произведения.

Оживший Кошмар

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Великая Пустошь. Беспрерывно гремят неогеновые молнии, прожигающие опалённый грунт. Сильные ветра несут ядовитый пепел, засыпая им закрытые куполами города. Несколько молодых людей оказываются в эпицентре "неогенового шторма" и попадают в далёкое прошлое, где посреди Пустоши гремит война между двумя ветвями цивилизации - техногенными "горожанами" и чуткими, познавшими Пустошь "подземниками". Это завершённый рассказ, который когда-нибудь планируется развернуть в роман.
  Глава 1
  Обитатели Пустоши
  
  Глаза смотрели в небо. Молний бледный свет прорывался в этот сумрачный мир, освещая черное небо. Разряды вспыхивали сразу со всех сторон в одной беспрерывной световой карусели. Они словно переплетались и гасли, сменяя друг друга. Мерцающий мертвенный блеск заливал безжизненную равнину и бликовал на редких небольших льдинках.
  Безучастный взгляд, скользил по разорванному молниями небу. Совершенно равнодушно воспринимался идущий высокий и раскачивающийся из стороны в сторону смерч, упирающийся в черный, оплетенный молниями купол неба. Черты лица оставались спокойными и безмятежными, как бывает лишь у спящих или недавно проснувшихся людей. Гигантская Пустошь, сказочная, смертельно опасная и так волнующая душу, сейчас не беспокоила. Не пугал подходящий смерч, не интересны были ревущие песчаные бури, не впечатляли яркие и быстрые молнии, прорезающие черное небо и словно покрывающие его яркой сеткой. Металлический грохот разряда, плавящийся песок и камень - все это сейчас было так близко и так далеко. Порождения Пустоши, несущие смерть и разрушения, не привлекали внимание и совершенно не волновали. Даже вялое желание снять шлем и вдохнуть свежего, пропитанного озоном воздуха, не побудило никаких движений в мышцах.
  Он продолжал безучастно лежать на рыхлом грунте, и смотреть в небо. Возможно, его просто парализовало, что бывает с теми, кто попал под разряд неогена. Тогда осталось лишь ждать конца. Уйти от смерча нельзя. Да и молнии рано или поздно будут бить туда, где он лежит.
  Почему тогда не страшен ни смерч, ни яркие разноцветные разряды молний? Почему он продолжает лежать и, запрокинув голову, смотрит на яркую сетку самых разных цветов и расцветок, появляющихся с немыслимой быстротой.
  Странно, но у шлема, кажется, нет стекла. Сильный поток воздуха скользит по лицу, доходя до шеи. Впрочем, кажется, и самого шлема нет. И Пустошь не здесь, а где-то там снаружи. А он лежит голый в своей кровати в маленькой и уютной комнате...
  И спит.
  ***
  В комнате было темно, лишь изредка всполохи молний на миг освещали просторное помещение своим бледным неживым цветом. Вспышки попадали в фокус камеры, стоящей где-то на поверхности земли, и через два больших монитора стилизованных под окна, заполняли собой комнату, освещая стены и убранство. Молнии рождались и умирали далеко отсюда где-то за горизонтом, а в 'окнах' можно было видеть лишь небольшие всполохи, появляющиеся на фоне кроваво-красного неба с рваными бесформенными пылевыми тучами пепельного цвета. Они были частыми и сильными, словно на пике своей мощи. Однако опытный глаз без труда определил бы, что стихия идет на убыль. Даже если буря и дойдет до этих мест, то непременно выдохнется.
  Возможно тот, кто сейчас безучастно смотрел на природный катаклизм из окон, это понимал. Иначе проявил бы больше подвижности в плане поднятия своего тела с кровати и перемещения его в убежище. Правила безопасности в этих краях ставятся с раннего детства и усваиваются на подсознательном уровне. Но никаких попыток пошевелиться он не сделал. Что называется, даже ухом не повел.
  Несмотря на то, что глаза были открыты, сказать, что их хозяин проснулся, было трудно. Тело не двигалось, дыхание было ровным, лишь только глаза лениво смотрели в окно, иногда отвлекаясь чтобы выхватить наиболее выразительные детали обстановки комнаты, а потом снова вернуться к окнам.
  Одна ленивая мысль плавно сменялась другой, столь же неспешной. Потом ещё одной и так далее. Как и бывает в таких случаях, думалось обо всем и ни о чем. О бытии и небытии. О строении Вселенной, о предстоящей аттестации и о соседской девчонке, из спортивного интереса строящей ему глазки. Мелькнула мысль и о том самом явлении, что затухало сейчас вдали за горизонтом. И ещё пару таких же неспешных мыслей возникли и тут же забылись.
  Это весьма странное, но очень приятное состояние называется дрёмой. Уже не спишь, но ещё и не проснулся. Проблемы в голову не лезут, логическое мышление - источник надуманных неприятностей - пока не работает. Есть лишь чувства. Простые чувства. И неспешный ручеек мыслей, приятных настолько, что можно ненароком расслабиться и снова уснуть.
  Однако больше не спалось. Он уже осознанно остановил свой взгляд на окне и теперь лениво созерцал кроваво-пепельную мозаику неба, всё больше пробуждаясь. Лишь иногда осколки ушедшего сна по инерции проявлялись в сознании, заставляли морщиться, но тут же гасли.
  Сон был страшный, выворачивающий душу наизнанку. Грязные и жуткие грезы скрипучим эхом отражались в голове даже сейчас после пробуждения. Но он не обращал на них внимания. Хотя и не привык. К такому привыкнуть непросто. Просто принял как должное, поскольку давно приучил себя нести ответственность за каждый свой поступок. Выбор был и есть, и он его делал и делает. А за все надо платить. В том числе и за гипносны. За них приходится платить головной болью и кошмарами.
  Искусственный сон, мог ввести в мозг кучу информации. Это серьезно облегчало обучение, хотя были и другие не менее эффективные способы. Этот же был самый легкий. Лень ведь всегда была важной составляющей научно-технического прогресса. Хотя, последствия от этого способа приема информации далеко не сахарные. Ну что же делать, любое искусственное средство обладает побочным эффектом. Не любит живая плоть, когда её тревожат железом. Ночные кошмары - лишь часть общей картины. Есть и многое другое из списка, мало не покажется. Но, тем не менее, всё это неизбежная плата за удовольствие. Точнее за лень.
  Молния за окном сверкнула ярко и вызывающе. Буря подошла к поселку совсем уж близко. Не так далеко виден высокий песчаный вихрь, чернеющий и раскачивающийся в розовато-серой утренней мгле. Но чувства опасности не было. Да и приказ идти в убежище так и не поступил. И не поступит. Всё уже закончилось, несмотря на то, что оно вроде бы ещё продолжается. Буря выдохлась и до поселка дойдет лишь в виде шквального ветра, для крытых куполами поселений неопасного. Даже сейчас видно как смерч понемногу теряет свою форму и растворяется в унылой мгле, переставая выделяться, даже при ярком свете молний.
  Как и всегда, всё плохое заканчивается...
  Валяться на кровати под одеялом приятно, а когда в комнате прохлада, то это занятие становится ещё приятнее. Вот только однообразные удовольствия, к сожАлению надоедают. И всё равно приходится вставать, дабы найти пару приключений на свое седалище, разнообразив тем самым культурную программу начавшегося дня.
  Сделав над собой усилие, он сел. Голова тут же отозвалась десятком молоточков весело застучавших по черепу откуда-то изнутри. Не надо, не надо было злоупотреблять гипноснами! Третий день как после большой пьянки.
  Сравнивать было с чем, поскольку возможность сравнить представлялась пару раз. Пил, правда, скорей из научного интереса, нежели от необходимости накушаться до поросячьего восторга. Но последствия запомнил накрепко.
  Ощущения после гипноснов, ровно, как и после добровольного отравления организма раствором спирта в воде, конечно разные. Но вот в плане паршивости - сходство полнейшее, что в лоб, что по лбу...
  Он снова закрыл глаза, потер болевшие виски, и погрузился в размышления, типичные для такого состояния. Вставать или не вставать? Семь часов. Утреннюю зарядку привык начинать в полшестого, так что о ней можно забыть. Да и голова болит, какая там зарядка. Встреча у научного руководителя аж в одиннадцать. Раньше появляться на кафедре бесполезно, ибо товарищ сей чересчур точный.
  Вот такой расклад. До одного дела ещё рано, до другого уже поздно. Так может быть все-таки, поспать? Он выгнулся назад, завел руки за голову и с большим удовольствием потянулся. Затем сладко зевнул и прикрыл глаза, оставаясь пока в сидячем положении но, опираясь спиной о стену, к которой была приставлена кровать.
  Гипносон - штука интересная. Надеваешь шлем, вводишь ключ, полученный у фирмы в качестве разрешения на использование, и отрубаешься. Снится тебе яркий и красочный сон. На ту самую тему, которую ты выбрал.
  А утром начинается явь...
  Справедливости ради надо сказать, что изготовители сего продукта запрещают пользоваться им чаще, чем раз в месяц. При правильном использовании, побочных эффектов нет. Хотя если сказать по правде - есть, но они незаметны и поэтому объявлены для организма не вредными. Однако ж в наших Богом спасаемых краях плевать на запреты - скорее образ жизни, чем вопиющее исключение. Так что ни о каком правильном использовании речь даже и не шла. Вот он, к примеру, использовал уже второй за эту неделю пакет.
  Как удается накалывать бдительных сотрудников фирм-поставщиков гипноснов, остается загадкой для всех, пожалуй, кроме самих сотрудников этих фирм, остававшихся в счастливом неведении относительно эффективности своей защитной системы, встроенной в гипнопроекторы. Но факт есть факт. Любой очень желающий, может после определенных поисков добыть себе все что нужно для взлома. Влияние Уголовного Кодекса на процесс поиска в данном случае скорей теоретическое. Знают, конечно, о последствиях. Боятся, вроде бы... но что же делать если хочется?
  Философские размышления относительно вечной борьбы создателей и взломщиков замков могли завести далеко, как это порой бывало, но в этот раз не завели, так как были нахально прерваны резким сигналом. Павел вернулся в бренный мир и, нахмурившись, повернул голову. Мертвая груда металла и пластика, наполовину встроенная в стену возле большого стола, вдруг начала жужжать, замерцали огоньки возле стола, левый экран, а было их три - главный и два боковых, залился мягким зеленым светом. После чего ожила стена напротив и слегка под углом к кровати, плавно отошла большая пластина, замаскированная под картину какого-то шизокрылого абстракциониста. Появился большой экран. Какое-то время на нем бегали малопонятные буквы и цифры, но потом цифры исчезли, буквы стёрлись, а на экране отобразилась большая физиономия, стилизованная под киборга. Весёлый человек тот художник что рисовал эту штуку. Поскольку грустный такое не изобразит при всем желании. По-видимому, конечной целью рисовальщика был облик какого-нибудь киборга. И в каком-то смысле замысел его удался. Только киборг получился откровенно придурковатый.
  - Приветствую тебя, Хозяин, именуемый в миру Павлом. Как спалось тебе?
  Павел скривился. Когда-то он сам нашпиговал интеллектуально развитую машину подобными фразами и даже создал все условия для самообучения компьютера. Теперь пожинал плоды своего творчества.
  - Имярек, назови причину включения - тихо сказал Павел.
  - Ваше задание - отрапортовал электронный друг человека.
  Павел чуть приподнял бровь:
  - Да ну?
  - Именно так - подтвердил электронный монстр, и голова на экране изобразила серьезную морду своего лица и даже для убедительности кивнула.
  Искусственный интеллект был очень и очень неплохой вещью. Особенно когда есть куча промежуточных дел, о которых можно позабыть, но забывать которые нельзя. Интеллектуальный компьютер кроме функций, выполняемых обычными компьютерами, был способен самостоятельно решать разного вида задачи, принимать решения, порой необычные. То есть быть той собакой, которая не только таскает домой газеты, но и выписывает их, зная вкусы хозяина. А что касается характера, темперамента, чувства юмора и прочего, то это уже новомодные штучки, придуманные злодеями-торгашами и маньяками-программистами, чтобы привлечь клиентов именно к своей модели, поскольку их, моделей этих, намного больше, чем одна, и отличия меж ними, весьма и весьма несущественные. А покупателя меж тем надо привлечь именно к своему товару.
  Павел долго думал, как его назвать. Как-никак личность, пусть и искусственная. Ничего не придумал, поэтому назвал его старорусским словом - Имярек, что в современном понимании означает Безымянный.
  - Отчет о выполнении - скомандовал Павел.
  - В наличии - подтвердил Имярек. И замолчал.
  - А сапогом по интерфейсу? - сурово поинтересовался Павел.
  - А стипендии на ремонт хватит? - заботливо отреагировал искусственный интеллект.
  Павел заскрипел зубами. То, что раньше забавляло, теперь начинало раздражать.
  - Покажи отчет о выполнении - повторил он, более корректным языком. На экране тут же появилась какая-то таблица. Правда, экран был под углом к кровати, и видно было плохо. Вставать же лень.
  - Мониторчик повернуть? - ласково спросил компьютер. Его электронная физиономия подмигнула, улыбнулась острыми стальными зубками, а круглые нечеловеческие глазки нежно засветились кроваво-красным светом, выделив черные кошачьи зрачки. Расположение кровати Имярек, конечно, знал, как впрочем, и всё остальное в комнате да и вообще в доме. Знал он, и то где в данный момент находится Павел. Во всяком случае, в пределах дома.
  - Отчет нужен в словесной форме - сказал Павел и, не удержавшись от соблазна, прилег.
  - Минуточку... Ваше имя за эти два дня произносилось всего три раза. Первый раз - вчера по телефону. Второй и третий раз сегодня двадцать минут назад. Отчет должен был быть предоставлен сегодня в семь ноль пять. Но я решил, что раз Вы все равно не спите, то Вам это будет интересно.
  Павел вскочил, забыв про лень, и подошел к экрану. Пару недель назад он поставил во всем доме специальные чувствительные к вибрации кристаллы и объединил их в систему, способную прослушивать чужие разговоры практически без риска быть замеченным. Так уж получилось, что эти маленькие невидимые глазу кристаллы с пылинку размером достались ему на халяву от старых знакомых за красивые глаза. Грех было не взять! Нехорошо конечно за родными подслушивать, но что делать, если больше не за кем? Да и подслушивать он не собирался. Тем более что в доме и так стояла система, понимающая человеческую речь, для того чтобы управлять домом с помощью голоса. И не было бы большим трудом подключиться к ней. Было бы желание. Но Павел хотел просто научиться пользоваться этими кристаллами. В дальнейшем они могли пригодиться в более интересных и менее законных делах. А проверка работоспособности системы заключалась в том, что Павел дал компьютеру задание сохранять только те записи, в которых звучало его имя с интервалом от двадцати минут до произношения и до получаса после этого. Таким образом, все домашние разговоры, так или иначе, стирались. Кроме тех, которые касались непосредственно его самого. Систему он установил, проверил на работоспособность и стал ждать результата. Но поначалу ничего интересного не поймал, а потом начались хлопоты, связанные с предстоящей аттестацией и стало уже совсем не до них.
  - Есть запись? - спросил Павел.
  - Есть много записей. Вам рок, классику или Высоцкого? Или у вас есть другие ассоциации со словом запись? - привычно нахамил Имярек. Обычно забавная электронная мордочка сейчас смотрелась как-то жутковато. Посмотришь на такого и начинаешь верить, что импортное слово 'интерфейс', по-русски переводится не иначе как междумордие.
  Павел усмехнулся. Экспериментируя со скаченными где-то 'интеллектуальными словарями' он уже несколько раз влетал в историю со своим электронным помощником. Сестру Павла - Оленьку - Имярек начал проверять на коэффициент интеллекта измеряемый от нуля до десяти и в конце концов предложил не округлять полученное число, потому в этом случае получится ноль. Никому тогда Павел так и не смог доказать, что не он так запрограммировал этого электронного хама. Непосвященным трудно понять, что компьютер Имярек воспитывался сам. Процесс 'воспитания' носил стихийный характер. Павел не сразу узнал, что электронный друг человека самостоятельно подключился к домашней голосовой системе и получил доступ ко всем разговорам в доме. То есть стал слушать разговоры домочадцев и делать свои нечеловеческие выводы из услышанного. А слушающий такие разговоры всегда получает массу любопытной информации. Кто-то что-то брякнет, кто-то ответит, а эта сволочь электронная, всё слышит и записывает. А самое паршивое - ещё и анализирует, сопоставляя с тем, что уже знает. Тем более что в его распоряжении гигантский словарь, расположенный в Мировой Сети и ему доступно значение каждого слова, в том числе и жаргонного, плюс связки слов.
  Примерно так же обстоят дела с воспитанием детей. Взрослые говорят, и забывают, а дитё не говорит, но слушает и запоминает. А потом ка-а-ак ляпнет!! Хоть стой хоть падай. А чего удивляться? Чем удобряли, то и выросло!
  Всё равно сестра смертельно обиделась. Впрочем, она обиделась бы сильнее, если бы узнала, что доводы компьютера относительно нее показались Павлу весьма убедительными. Хотя говорить об этом Павел конечно не стал. Отключать 'глазки' и 'ушки' электронного чудика, несмотря на настойчивые требования родственников, тоже не пожелал. Соврал, что всё вырубил, но делать этого и не подумал. Интересно же, что это чудо техники ещё выдаст.
  Формула душевного спокойствия - проверить не смогут, а совесть не замучает. Да и вообще кто-нибудь уже смог установить, в каком месте она находится, совесть эта?
  - Я хочу прослушать разговоры, в которых прозвучало мое имя - старательно выговорил Павел.
  - Нет проблем - бодро ответил Имярек. Что-то зашуршало, и послышались голоса.
  - Усилить - громко приказал Павел и, сбавив тон, добавил - На двадцать процентов.
  Звуки стали несколько громче наверно как раз на двадцать процентов. Голос был женский. А ещё точнее - мамин. Мама в отпуске, и делать ей нечего. Если не считать чтения книг, работы по дому и путешествий с отцом по большой и круглой планете. А болтовня с подругами это, пожалуй, самый любимый вид времяпровождения, когда всё остальное надоедает. Подруги у неё находились в различных городах и континентах. Впрочем, когда работа требует большого количества переездов и знания нескольких языков, то это и неудивительно. Но всё равно интересно, где она находит себе столько свободных ушей? Понятно конечно, что Земля большая и население уже больше трёх миллиардов. Но все-таки...
  - Да... очень хороший костюм. На ней отлично сидит. А как там Павел? Выздоравливает?
  Павел фыркнул. Речь шла не о нём. Скорее всего, о муже соседки. Тезка! Далекие континенты пока могут спать спокойно как минимум несколько часов. В плане болтовни мама и соседка друг друга стоят. Соседка, правда, иностранными языками не обременена, но она и на одном единственном может болтать с утра и до вечера. Отчего у мужа её - дяди Паши - физиономия порой искривляется от правого уха до левого колена. Но ничего терпит.
  Что значит любовь!!
  - Да... да... Он летит. Да... В Пятигорск.
  Павел тут же навострил уши. Так-так, а кто это там, в Пятигорск летит?
  - Ну да, он летит. У него там какие-то дела. Он же теперь аспирант, диссертацию пишет. Да... уже. Время летит... Вроде бы совсем недавно поступали в институт и вот уже...
  Павел прокрутил дальше, на все полчаса разговора, старательно записанные компьютером, но ничего интересного не узнал. Обычный диалог скучающих женщин. Соседка тоже в отпуске.
  Свела судьба...
  Он выключил запись и приказал Имяреку её стереть. Хотя было непонятно, зачем соседке - если это действительно соседка - понадобилось выяснять у мамы, куда он сегодня летит? Но видно не судьба выяснить, так как больше ничего на эту тему не произносилось.
  Павел взял в руки стакан с водой и прошелся по комнате. Он всегда перед сном набирал стакан воды. Когда-то в детстве часто болел. И всё время хотел пить, а чтоб не выскакивать из кровати ставил стакан воды. С тех пор вошло в привычку.
  С тех пор подрос. Жалеть себя перестал, образ жизни поменял радикально и болезни как-то сами собой улетучились. Но привычка осталась. Однако в походных условиях привычка исчезала напрочь. Там в Пустоши хлебать воду просто так не получится, её там слишком мало. Но при возвращении домой привычка появлялась опять. Этакий стереотип уюта. Что ж, он любит жить со смаком. Даже в мелочах.
  Лениво разминая конечности, потягиваясь с удовольствием как заправский кот, Павел медленно расхаживал по комнате, попутно размышляя о дне грядущем. Чем-нибудь надо себя занять, пока не подошло время встречи с научруком.
  Остановившись на минуту возле полочки, он посмотрел на расположенную коллекцию моделей. В основном модели боевой техники Подземелья, около десятка машин Легиона, несколько боевых машин разных кланов или как их тогда называли - государств.
  Школьное увлечение. Собирание чего-нибудь - вещь жутко увлекательная. Затягивает так, что и не вырвешься. Где он эти модели только не доставал! Менял, покупал и хороводился с такими же чокнутыми. Даже познакомился через сеть с каким-то арабом из Африки и махнул, не глядя, модель подземного танка на модель орбитального бомбардировщика Легиона. Правда едва посылка из относительно теплого континента пришла к нему, как на следующий день он нашел целый ряд таких же. Что называется, за углом.
  Издержки...
  Павел взял в руки ближайшую игрушку и повертел в руках. Это была модель шагохода. Очень удобная в уличном бою машина. Четыре автоматические пушки, стреляющие всеми типами снарядов. Пробивают даже бронепластик. Работают самостоятельно, без участия пилота, прикрывая машину от пехоты врага. Пилот управляет тремя пускателями ракет и двумя мощными излучателями. Ходячий стальной убивец! Хотя штучка эта появилась уже в самом разгаре войны, все равно особенно масштабно повоевать не успела. Человечество пристрастилось к колесной и гусеничной технике настолько, что отвыкает от нее медленно и неохотно. Может уже никогда не отвыкнет. Хотя шагоходы себя оправдывают на все двести. Как никак в природе ничего колесного не замечено. Зато все ходят, кроме тех, кто ползает. Получается что лучший вездеход, тот который ходит, разве не так? Но серьезная технология, позволившая создать шагающие машины, не уступающие их колесным и гусеничным коллегам, появилась не сразу. И до массового производства дело дошло не скоро. К тому же лёты - все и всяческие летательные аппараты - научились летать долго и дешево и потому уже почти полвека претендуют на право стать единственным средством передвижения человека. Кроме собственных ног, конечно.
  Но со временем страсть к военным игрушкам пошла на убыль. К тому же в школе, как и всякое лицо, достигшее двенадцати лет, он обязан был посещать военные сборы. А, поступив в Университет, он, как и все студенты, без отрыва от учебы в выходные дни постигал науку выживания в условиях глобальной войны. Там он насиделся 'за рычагами' этих 'игрушек' досыта, да и машинок насобирал почти две сотни видов и типов. Все основные модели и половину дополнительных. Так что интерес к этому делу давно пропал. Но убирать коллекцию не стал. Кушать не просит, вот и пусть лежит.
  Павел поставил игрушку на место в стальной строй техники подземников, среди танков и штурмовых орудий, десантных машин и подземных буровых установок. Вся эта армада стояла, словно готовая к новым боям и сражениям. А напротив стояли боевые машины Легиона. Тоже бронированные, вооруженные до зубов, сильные подвижные и смертельно опасные, только выкрашены в другой цвет. Вообще-то, в реальной жизни все они были примерно одного цвета - землистого с разными оттенками. В зависимости от местности. Но в коллекции вся техника Легиона была выкрашена в черный цвет, а их противники - подземники - в серо-зеленый. Стволы, ракеты и излучатели обоих армад, были повернуты в сторону друг друга, словно бывшие враги снова, как и более чем семьдесят лет назад, готовы рвануться вперед и схватиться друг с другом в смертельном бою на уничтожение.
  Опять захотелось спать. Дышать было лень, двигаться не хотелось. Люди с этой напастью борются с помощью разных тонизирующих напитков. Или утренней зарядки. Что выбирать? После некоторых размышлений, выбор был сделан в пользу завтрака. Павел принадлежал к той многочисленной группе людей, которые иногда могут пропустить утреннюю гимнастику, но завтрак не пропустят никогда. Между тем Имярек, уловив его настроение, с помощью каких-то сенсоров, тут же включил хмурую плавную мелодию.
  - Выключить! - резко скомандовал Павел.
  - Может мне вообще отключиться. Ради экономии энергии? - спросил Имярек, и у Павла сложилось ощущение, что в ровном бездушном голосе проскользнула обида. Хотя это и невозможно. Вроде бы...
  - Не надо - уже мягче ответил он. Кинув последний взгляд на застывших в боевой позе игрушечных воинов, он подошел к кухонному шкафу, встроенному в стену возле главного монитора и также закрытого большой картиной. Комнату он себе сделал автономной. Питался сам, независимо от остальных. В силу объективных причин Павел давно уже стал использовать специальные продукты мало похожие на то, что принято считать едой. Родственники на подобный режим переходить отказались наотрез. И его отговаривали постоянно. Как сказала Оля - жить надо в удовольствие. Для неё как и для всех них жить означало вкусно жрать. Что ж это их выбор.
  Образ жизни Павла на данный момент серьезно отличался от образа жизни большинства представителей славного Человечества. Значительную часть времени ему приходилось проводить в подземелье, устанавливая аппаратуру для замеров и оценки физических параметров Пустоши. И конечно режим питания был точно согласован с этими потребностями. Пища, которую он употреблял, представляла собой особую биомассу, теоретически усваиваемую организмом на девяносто девять и девять, и девять, и девять, и ещё раз девять, девять и девять. В теории.
  На самом деле, конечно, организм из полученной пищи берет лишь то, в чем нуждается. А все остальное, будь оно хоть двадцать раз полезное - не берет. Но даже при таком раскладе появлялась возможность жить в скафандре по нескольку суток, не снимая его. Ясен пень, что в эпоху ядерной зимы ходить в кусты чревато...
  Жующие в удовольствие такой стиль жизни не выдерживали. Тем более что времена давно настали мирные, и просто так мучить себя не хотелось. Экспедиции обычных студентов-аспирантов и прочих оболтусов использовали уютные корабли или раскладные здания-палатки, в которых было все, что нужно для простых смертных - от унитазов, до дискотек.
  А вот Павел сотоварищи мог лазить по Пустоши и подземельям, без всякой базы, не возвращаясь домой по нескольку недель кряду. Чем и пользовался при добыче материала, из которого собирался слепить нехилую диссертацию при помощи одного серьезного ученого мужа. Диссертация ему была нужна для работы в одной интересной, но очень уже серьезной фирме. В ней он собирался сделать карьеру.
  Он подошел к картине и коснулся её ладонью. Она плавно отошла и стала перпендикулярно стене, образовав стол. Всего в комнате висело шесть картин, но только тот, кто не знал Павла, мог заподозрить в нем любителя живописи. На самом деле он давным-давно сообразил, что промежуточные, но не несущие стены дома сделаны из твердой пены. Вот и наловчился выпиливать в пластиковых стенах дыры и устраивать там хранилища, закрывая их картинами. Пять картин он нашел в Сети и распечатал в универе. Помогла девчонка-библиотекарша, за которой тогда ухаживал. А шестую картину ему подарил на день рождения, старинный приятель Семён.
  Надо сказать, эта картина была самой впечатляющей. На ней изображен океанский шторм. Среди стоящих, словно стены огромных черно-синих волн, болтались обломки деревянного корабля. Несколько матросов, освещенных вспышкой молний, карабкались по этим обломкам, пытаясь вылезти из воды. Подарок был со смыслом. Павел тоже своего рода специалист по штормам. Только не по морским, а по - энергетическим. К счастью, ему и приятелям пока везло больше, чем парням изображенным на картине. Подарок Павлу понравился. А Семён также заявил, что картина самая настоящая, создана без всякой электроники. Абсолютно ручная работа. И авторитетно добавил, что написал её человек по фамилии Репин. И называется она - 'Приплыли'.
  Кровать и обеденный стол складывались и уходили в стену. Получалось, что днем комната выглядела почти пустой. Все блоки компьютера также были встроены. Снаружи торчал лишь монитор и то лишь экраном. Павел извлек из шкафа походный ранец и начал доставать оттуда емкости, в которых находились всевозможные консерванты и прочая химическая пакость. Компьютер до сих пор молчавший, вдруг ожил:
  - Внимание! В торговом комплексе 'Мир-Город' проводится уникальная распродажа нижнего белья, а также предметов личной гигиены. Цены упали до критического уровня. Срочно торопитесь в 'Мир-Город' иначе вы рискуете не успеть!!
  Павел повернулся и мрачно посмотрел в сторону компьютера, выражая этим свое отношение к нижнему белью, упавшим на него ценам и разным инициативам некоторых электронных машин. Имярек под этим взглядом увял и предпочел умолкнуть. Павел отвернулся и снова продолжил готовить завтрак. Открыв ёмкость с консервантом, он залил его кипятком из миниатюрного нагревателя, потом достал твердую массу, похожую на хлеб, но ничего общего с хлебом не имеющую. Достав вечный складной нож, он отрезал небольшой ломоть, точно восемьдесят грамм. Можно и не взвешивать. После чего намазал его светло-желтой пастой из шестигранной коробки. Убрав нож, разложил ложку, открыл крышку ёмкости и начал есть варево, имеющее вкус яичного белка, заедая его бутербродом со вкусом свежеструганных опилок, с питательной мазью, похожей по форме и вкусу на воск.
  Специальное питание, или как его в народе прозвали - спецкорм - было лишено приятного вкуса, зато хорошо усваивалось. Крайне полезно, если собираешься подолгу жить в скафандре. Человечество за годы прогресса придумало многое: автоматы, пулеметы, ракеты, танки, стратегические бомбардировщики, баллистические снаряды и ядерные бомбы. А также автомобили, компьютеры и даже кофеварки. Ну и прочие вещи необходимые для полноценной жизни цивилизованного человека. Единственное что люди придумать не смогли - так это то, как встроить унитаз в скафандр, без ущерба для деятельности того, кто этот скафандр будет круглосуточно носить в условиях поганой, мягко говоря, экологии. После долгих проб и ошибок додумались, как отучить человека им пользоваться. Унитазом, естественно. Поскольку ядерные войны, гипертрофированная промышленность, всеобщая милитаризация и связанная с ней паранойя, чудовищная экология и прочие, объективные и научно обоснованные причины жить без скафандров уже не позволяли. Отучать человека можно было только от унитаза и никак не от скафандра. А спецкорм был одним из многочисленных способов приспособления человеческого организма к нечеловеческим условиям.
  Единственным утешением для тех, кто вынужден потреблять спецкорм, было то, что он не содержал шлаков, и на его переваривание тратилось меньше энергии, что увеличивало степень выносливости.
  Впрочем, вопроса о счастье это все равно не решало...
  - Внимание!! Продукты питания от 'Хрю-Хрю'. Пища с добавлением натурального мяса! Отбивные, котлеты, блинчики. Все свежее и горячее, только для вас!! Просто позвоните, и все это почти сразу попадет на ваш стол!! Ещё есть горячий сочный жареный поросенок сметаною с хреном. Он будет ваш всего лишь за...
  - Заткнись! - рявкнул Павел, едва не захлебнувшись витаминным напитком.
  - Не могу - ехидно ответил Имярек и добавил - Вы приобрели у нашей фирмы лицензионную копию пакета программ 'Собеседник' и в соответствии с рекламной акцией, получили скидку в двенадцать процентов за то, что добровольно согласились получать рекламную информацию. Время запуска рекламы началось пятнадцать минут назад. Если же вы хотите убрать рекламу из программного пакета, вам придется доплатить...
  - Ладно, ладно!!! - прошипел Павел, и проглотил остатки 'бутерброда' - Выключи звук... Чтоб вам пусто было!
  - Приятно аппетита, шеф - не остался в долгу Имярек. После чего выключил звук, но при этом повернул монитор с изображенным на нем счастливым жареным поросенком прямо на Павла. Тот показал кулак, и монитор тут же вернулся в исходное положение.
  ***
  Павел молча откинулся в кресле. Он жалобно скрипнуло под весом его массивного мускулистого тела, но как всегда смирилось. От нечего делать, он опять начал обдумывать прослушанную запись. О чем говорила мама? Увы, сие останется загадкой. Женщины разговаривают так, что без ста грамм и пьяного переводчика не разберешь.
  Семён - напарник по работе - должен позвонить только через пару часов. Дрыхнет, небось, как всегда. День и впрямь сегодня какой-то сонный. Погода, наверно. Он снова осмотрел комнату, не зная чем заняться. Привычный распорядок дня нарушен прямо с утра. Вот так всегда за маленькую лень приходится расплачиваться большим неудобством и скукой. Взгляд остановился там, где между полочкой с ракушками (ещё одна его страсть из самого раннего детства) и шкафом с моделями боевой техники скромно располагалась картина, нарисованная младшей сестрой.
  Оленька художник. Талантливый художник, как говорят - от Бога. Картина получилась впечатляющей. На фоне желто-серой Пустоши и черного от гари дыма поднимающегося в рыже-пепельное небо возле большой промышленной полуразрушенной постройки стоял высокий человек в землисто-зеленом скафандре с киркой в руке. Прорисовано было практически все, даже мельчайшие детали на скафандре. А внизу крупным шрифтом было написано
  С днем рождения, ПОДЗЕМНИК!!!
  Павел едва заметно улыбнулся. Ох уж эта Оля. Таким вот бесстрастным героем она его себе представляет. Загадочный человек, исследующий мир подземелья с целью спасти планету от экологической катастрофы. Он встал и неторопливо подошел к картине. Впрочем, может быть, она и права. Жизнь покажет.
  В голове постепенно созрел план действий на эту половину дня. Имярек по его приказу открыл шкаф с одеждой. Легкие и удобные костюмы с готовностью висели на вешалке выстиранные и выглаженные самим шкафом, совмещавшим в себе кучу разных функций. Павел, не отрывая взгляда от картины, начал переодеваться. На сегодня он выбрал серо-коричневый костюм, хотя обычно предпочитал чёрные.
  ***
  В коридоре было зелено и тихо. Тихо, потому что дома почти никого не было, а зелено потому, что Оля раскрасила весь коридор зелеными тонами.
  Она училась на художника-оформителя в школе для одаренных детишек. И поэтому уже почти год дом подвергался действию её художеств. Два дня назад коридор был раскрашен в коричневые тона, что создавало ощущение подземелья. Павлу сие пришлось по душе. Ибо романтика. Но родителям не понравилось, отец в подземке проработал пару десятков лет и от таких картин, что называется, не тащился. А мама любила все яркое. Получился в результате изумрудный коридор с запахом какого-то диковинного растения. Что касается зала и двух смежных комнат, то туда морально неподготовленным людям лучше было не заходить вообще, там воля маленького художника разыгралась во всю. Что там нарисовано она, и сама не смогла бы толком объяснить. Но родителям понравилось. Оставили.
  Рисование в данном случае было понятием условным. Сначала вполне обычно рисовались шаблоны, потом они загонялись в память домового компьютера и он уже менял цвет стен в соответствии с программой. Работа не самая простая и весьма кропотливая. Откуда у ребенка такая тяга к нелегкой работе?
  Внутри большой и просторной прихожей был виден голографический слон, размером с саму комнату. Ещё одно Олино чудо. Внутри слона было изображение... другого слона. Потом ещё. Всего слонов было три. По мере того как заходишь в комнату, попадаешь внутрь одного слона и начинаешь видеть следующего. Матрешка, словом. Последний был и вовсе слоненком, стоявшим в углу со счастливой улыбкой и поднятым вверх хоботком. Павел улыбнулся. Слоненок ему нравился больше всего. В этой картине есть доля и его творчества, так как программу на голографический проектор писал он. Оля тогда этого ещё не умела. Теперь она ему самому даст сто очков форы в этом деле, тем более что он вообще рисовать не умеет.
  В голове вдруг всплыла старая как мир шутка про то, как у какого-то иностранца из западной Европы спросили, что такое матрешка. На что он ответил:
  - Матрешка это есть русский беременный кукла.
  В туалете красовался разъяренный лев, иногда совершающий агрессивные движения. Первое что пришло Павлу в голову, когда он это увидел впервые, что движения льва нужны для ускорения процесса в туалете, чтобы домочадцы не создавали очередь. Но Оле такого ведь не скажешь, обидится.
  Он мысленно поздоровался и со слонами и с тигром. Вспомнился анекдот про талантливого маленького мальчика, который такого роскошного крокодила в ванне нарисовал, что его папа из ванны, через нарисованную дверь выскочил.
  Мама встретила Павла почти на выходе из дома, когда он уже выходил.
  - Доброе утро. Ты куда? - она была вооруженна тряпкой и пылесосом. По-видимому, уборка. Тоже неплохое средство от скуки.
  - Погулять пойду - скупо улыбнувшись ей сказал он и подошел к выходу. Плавным движением руки Павел приказал двери открыться. В лицо дунул слабый сквозняк полуподземного коридора.
  - В оранжерею? - спросила мама, машинально вытирая дверь тряпкой.
  - Нет.
  Последнее означало прогулку по Пустоши. Маме это всегда не нравилось, но спорить с Павлом равносильно проламыванию железобетонной стены, посредством хрустальной посуды. Она посмотрела на него с лёгким укором, развернулась и ушла. Снова зажужжал пылесос. Не любит она его увлечения. Её можно понять, в своё время, когда отец работал в подземке, его заваливало раза три, если не четыре. И каждый раз без серьёзных вариантов вытащить живым. Но ничего, вытаскивали. А когда и сам выбирался...
  И к тому же она не всё знает про некоторые моменты папиной карьеры. Например про его работу по снятию мин времен той бойни, которую пафосно зовут Великим Противостоянием. Не тех старых и почти безобидных, на которые ещё наступить надо или подойти близко, а других, которые и сами тебя почуют и найдут ...
  Павлу светило примерно тоже самое. Даже хуже, поскольку он стал изучать неогеновые разряд, а они вещь и вовсе непредсказуемая. Отец хмурился, но молчал. Сам таким был, чего ж говорить?
  Павел проводил маму взглядом и вышел в коридор. Отец сейчас в командировке. Он таки выбился в большие начальники и теперь контролирует какую-то масштабную стройку на самой окраине того, что до сих пор по старой памяти называется страной.
  А у мамы отпуск ещё неделю, так что сейчас опять наверно кому-нибудь позвонит. Интересно, на каком континенте живет очередная жертва?
  Павел шёл по коричневому коридору, залитому мягким светом и думал о чем-то своём, изредка отвлекаясь, чтобы поздороваться с попадающимися на встречу жильцами. Время для дома было дневное. Народ давно на работе, поэтому попадались ему в основном здешние рабочие. Было таковых немного, поэтому можно было поразмышлять на ходу.
  Поразмышлять было о чём. Система контроля засекла отключение имплантов и ему сделали строгое предупреждение. Если не исправится (а точнее если попадётся), исключение из университета и волчий билет.
  В день исполнения совершеннолетия, то есть в шестнадцать лет, он самостоятельно отключил у себя чипы поддержки. Неотъемлемую часть каждого гражданина. То что раньше называлось Сверхсистемой, а теперь другими более красивыми словами держится на нейронных чипах и на уверенности людей, что без них в современных условиях не обойтись.
  Без них жили только подземники. Дикие ребята сверхсистему не признавали никогда, за что и поплатились лет семьдесят назад. Истребили их. Целиком. Сейчас времена конечно более травоядные, призывы не предавать человечество, выключаясь из общей команды, не подкрепляются залпами тяжелой артиллерии, но общий настрой прежний. Тот, кто не подключен, становится практически изгоем...
  Так что надо больше не попадаться. А то с карьерой придётся распрощаться. Не смертельно конечно, но есть кое-какие планы, не хотелось бы их менять.
  Привычка Павла гулять по Мертвой Зоне была хорошо известна, поэтому дежурный ничуть не удивился его появлению.
  - Доброе утро - вежливо сказал он. Павел пожал руку и приложил ладонь к голографическому сенсору, нарисовавшемуся прямо перед ним. Бледно-серая панель стала светло-синей. Это означало, что его биологические параметры узнаны и приняты. На панели появилась пригласительная надпись, пройти в третью камеру. Обменявшись с дежурным парой шутливых фраз по поводу Мирового чемпионата, в очередной раз вдрызг и напрочь проигранного нашей сборной, Павел направился в раздевалку.
  Скафандры надевались через специальное приспособление. Он был как вторая кожа. Розовое нутро напоминало чрево живого организма. В скафандре и в самом деле было много от живой ткани. Он даже подключался к нервной системе человека. При определенной подготовке человек мог управлять им силой мысли, что Павел и делал в отличие от большинства тех кто эти скафандры использовал.
  Машина нежно обняла Павла, срастив за спиной части биоткани, и в голове появился легкий импульс готовности. Павел присел, затем встал. Совершив ещё несколько движений, он подождал, пока скафандр не приладится к телу. Убедившись, что живая шкура приспособилась, он повернулся и открыл шкаф. Поверх шкуры надевался скафандр. Он был своего рода доспехом, способным убрать или ослабить действия любых пакостей, уготованных Пустошью для тех, кто осмеливается нарушать её покой. В скафандре первое время чувствуешь себя неуютно, но это быстро проходит. И к шкуре и к скафандру привыкаешь почти сразу и перестаешь их ощущать.
  Павел повернулся к воротам и послал мысленный сигнал. Створки ворот плавно разошлись. В камеру ворвался тусклый свет. Солнечные лучи с трудом пробивались через плотную завесу, висящую над планетой уже несколько десятилетий. Небольшой смерч - любимая игрушка Пустоши, подошел к камере и закрутился возле нее, бросая внутрь песчинки и кусочки грунта. Павел медленно втянул воздух в себя. Воздух поступил на анализ целой лаборатории расположенной где-то в районе живота. Скафандр пока изолировал его от внешней среды. Воздух, которым он дышал, поступал из плоских ёмкостей на спине. Немного поработав, система определила состав воздуха и подобрала нужные фильтры. Небольшой щелчок - порядок. Баллоны отключились. Третий вдох уже самым настоящим уличным воздухом. Для красоты можно сказать - в лицо пахнуло свежим ветерком. Вот только ветерок был отравленный, а лицо в двухслойной маске...
  Павел сделал первый шаг наружу и вскоре спустился со ступенек вниз. Дверь сзади бесшумно закрылась, оставив его наедине с бескрайней мертвой равниной. Он шёл своим крупным размашистым шагом, иногда помогая себе посохом. Утро было хмурым. Оно всегда хмурое из-за пелены сажи, витающей в атмосфере, но сегодня к этой пелене добавились дождевые облака, и стало ещё темнее. Впрочем, Павел к этому привык. Трудно не привыкнуть к тому, что видишь с детства. Война, породившая эту хмарь, закончилась почти полвека назад. Но природа не желала прощать человеку такого хамского отношения к себе. Мир умирал или изменялся в сторону далекую от довоенной, и все попытки остановить его, были тщетны.
  До бурелома осталось метров двести. Он начинался сразу же за бугром. Но тут Павел почувствовал сигнал вызова. Сбавив ход, он включил видеофон, встроенный в рукав. Пыльный, пропитанный гарью от прошедшего шторма ветер, окатил его холодной волной, превратив в загадочный силуэт, слабо освещенный желтым закрытым облаками солнцем.
  Голографический экран раскрылся и изображенный на нем человек сказал:
  - Здравствуй, Павел.
  - И вам поздорову коли, не шутите - ответил Павел, приблизив экран к себе, чтобы было лучше видно. Человека звали Васей, но промеж себя, его звали Рыжим или просто рыжиком, за характерный цвет волос. В команде он выполнял вычисления. Двое других - Павел и Семён, занимались больше опытами и железками. Впрочем, всякой работы хватало на всех. Расширять состав не хотели, уменьшать объем работ тоже.
  - Не шутим, не шутим. Что-то голос у тебя хрипловат, друг мой, приболел никак? - вежливо поинтересовался Василий - Или опять увлекся гипноснами?
  Павел поморщился.
  - Скорей, последнее. Но думаю, скоро полегчает.
  - Ясно - сочувственно кивнул рыжик - Чем лечишься?
  - Обычной 'зеленой лентой'.
  - Не поможет она тебе, да и другие средства тоже, скорее всего, окажутся бессильными - печально вздохнул Рыжий.
  - Почему так? - насторожился Павел.
  - Потому что лекарства от дурости, друг мой, к сожалению пока ещё не придумали.
  Павел нахмурился и сказал чуть громче, чем обычно:
  - Слышь ты, рыжик... опёнок. Ты для этого и позвонил, чтоб мораль почитать?
  - Нет, я позвонил, чтобы усилить твою головную боль. О произошедшем что-нибудь уже знаешь?
  Павел окончательно остановился и внимательно посмотрел на заспанное лицо своего напарника.
  - Нет, а что стряслось?
  Рыжий едва заметно улыбнулся:
  - Официально ничего не стряслось, но есть сведения о сильной аномалии в зоне разряда. И, кажется, наша система немножечко... сдохла.
  - Как?
  - Так! - уничтожающе прошипел Рыжий, нахмурившись - Никаких сигналов, не поступает уже почти восемь часов. На запросы система не отвечает и вообще полный привет вашим от наших.
  Павел мысленно запустил второй экран и послал запрос в Сеть о состоянии климата в регионе. Ответ пришел мгновенно. Так и есть, легкие возмущения, радиация в норме... ожидаются осадки...
  - Откуда у тебя сведения об аномалии? - спросил он, выключая второй экран.
  - Откуда... - фыркнул Рыжий - От верблюда. Слухи ходят, слухи бродят среди знающих людей. А для уточнения слухов, есть мысль взять данные из базы Института Климатологии. У них наверняка будет.
  Павел снова остановился:
  - В каком смысле взять?
  Рыжий криво усмехнулся и кивнул.
  - Да-да, в этом самом. Информация имеет свойство копироваться, так что с них не убудет, а нам пригодится.
  Павел скривился:
  - Чревато. Подобные сводки носят гриф секретности. А взлом - это уже не есть хорошо.
  Рыжий чуть приподнял бровь:
  - Крайняя ситуация - адекватные меры.
  Павел мотнул головой и, улыбнувшись, сказал:
  - А где же высокая мораль законопослушного гражданина?
  Его собеседник нахмурился:
  - Я бы тебе сказал где, да высокая мораль не позволяет. Есть идеи лучше?
  Павел пожал плечами, хотя и знал, что Рыжий этого не увидит:
  - К шефу надо съездить. Он мужик простой и в тоже время осведомленный. Думаю, чего-нибудь подскажет. Он ведь знает, что система поставлена за наши собственные деньги.
  Рыжий, задумавшись на миг, кивнул:
  - Что ж, попробуй. Когда ты с ним встречаешься?
  - В одиннадцать, раньше не получится. Вернусь к часу. Свяжетесь.
  Рыжий снова кивнул:
  - Хорошо, до встречи.
  Экран погас. Вот так всегда, если день паршивый, то паршивый на всю катушку! Что теперь делать? Все планы коту под хвост! Он немного постоял, сомневаясь идти назад или продолжить путешествие. Но, в конце концов, решил, что суетится не стоит, и пошел дальше.
  Центральный горный институт ему был закрыт для него, ибо многие преподаваемые там программы основаны на прямом введении информации, а для этого нужно быть подключенным. С учётом того, что он регулярно отключал свои импланты, это ему не светило. Спалили бы сразу. И тогда здравствуй волчий билет и работа грузчиком. Другие способы изучения информации не катили, ибо система образования стояла на том, что полный объем информации человек без прямого ввода получить не может. Павлу прямой ввод категорически не нравился, ещё со школы. Он им упрямо не пользовался, несмотря на многочисленные двойки и ругань родителей. Но школа вещь обязательная, так или иначе его дотерпели до выпускного класса. А вот дальнейшая учёба уже обязательной не являлась. Словом, мог остаться без образования, даже без среднего.
  Но свезло. Родители переехали сюда в Дозорный - это небольшой поселок под Ставрополем. Захолустье, если называть своими именами. Отец теперь работает в тутошней фирме по строительству энергостанций. У него появилась возможность неплохо заработать перед пенсией, чем он и воспользовался. А оказалось, что именно тут непосредственно возле производства есть нечто вроде филиала Ставропольского Горного Института. Сюда Павел и поступил на заочный. Экзаменационные карты бессовестно подделывал, зная, что тут на периферии контроль за вводом информации по сути дела условный. Так и доучился до конца, даже в аспирантуру ухитрился попасть.
  Родственники предлагали поступить в военное училище, с перспективой продвинутся по технической части. Способности Павла им были известны, а его дядя занимал немалый чин в какой-то инженерной части дислоцировавшейся у Чёрного моря, да и некоторые другие служили там же. Но Павел наотрез отказался. Во-первых по причине прямого ввода информации, а во-вторых потому что военное дело нынче не актуально.
  Напряженность, висевшая в мире почти век, разрядилась большой войной и, с тех пор спала. Все уцелевшие занялись спасением остатков планеты и своим выживанием, поэтому со сменой поколений противоречия клановые и идеологические понемногу отходили на второй план. Павел всерьез собирался заняться тем, что сейчас наиболее актуально для человечества. То есть изучением Пустоши. И конечно попользоваться всеми благами стремительно растущей карьеры.
  Бурелом встретил его своей завораживающей тишиной. Сегодня даже ветер не тревожил это тихое место. Тут когда-то был лес. Живой и зеленый, как на картинках в учебниках по истории. Но лес этот умер. Умер давно и прочно, оставив после себя лишь груду древесины, в виде поваленных и прямо стоящих бревен. Огромная площадь несколько десятков гектаров заваленная мертвым деревом. Говорят, лес умер ещё до Великого Противостояния из-за аварии на какой-то фабрике или что-то в этом роде.
  Что ж может быть... в этом мире все возможно. Павел подошел к краю обрыва и присел, опершись о свой посох. Внизу тек ручей. Наверно в далеком прошлом он был рекой. Может быть, она и создала этот обрыв. А может, и не было тут никакой реки, а был только это маленький ручей. За десятки столетий этот маленький трудяга вполне мог размыть грунт и создать целый канал. Уклон был крутой, жесткая земля скользила под ногами сотней мелких камешков. Сапоги иногда проскальзывали из-за них, и появлялась вполне реальная опасность упасть. Он тут уже однажды сорвался. Вот это был полет, вот это было движение! Кубарем под откос и едва перестал ощущать землю ногами, как тут же ощутил её головой. Сломал ногу, но нашел какой-то посох, с помощью которого и вылез. Теперь вот таскает его с собой. Наудачу. Верь, не верь, а ведь помогает! Как волшебный оберег. Так, кажется, это у язычников называлось?
  Родник был единственным относительно живым местом среди этой мертвой царственной тиши. Еле слышно журча, тек он по каменной земле. Выходил из-под земли и уходил туда же. Может, поэтому до сих пор не пересох. Вода появлялась из черного напрочь лишенного света пространства, текла сотню метров по земле, бликуя слабыми зайчиками, скользящими по поверхности воды, и снова уходила под землю в глухое и загадочное царство. Павел присел и снял перчатки. Радиации в радиусе нескольких сотен километров не было, и даже ядовитая пыль летала выше, а тут царила полная тишь. Но самым большим феноменом была вода. Она была чистой! Знакомый Павла первоклассный химик лично проверял её и убедился, что ничего опасного в воде нет. И это после громких заявлений экологов о том, что на земле не осталось чистых источников.
  Впрочем, родник был мал. Использовать его как источник воды было бы глупо. Но Павел сильно подозревал, что даже если бы и был крупный источник, то он наверняка вскоре был бы отравлен. Вода - это хороший бизнес. И обыватель искренне верящий, что воды чистой в природе нет, не должен разубеждаться в светлых намерениях разжиревших ангелов капитализма.
  Вода как прозрачный организм тихо двигалась из бездонных недр подземелья наверх, вынося с собой чистоту. Она звала его к такой же чистоте, но он глядя на нее упорно хотел кого-нибудь убить.
  Впрочем, может это у него как папа выражается, юношеский максимализм? Может, впрямь водяные концерны целыми днями напролет спасают человечество, как они вещают об этом в дебильной рекламе? И этот родник последний на планете естественный источник чистой воды? Во всяком случае, один из последних.
  Павел опустил руки в воду. Он давно сделал тут небольшое углубление, обложив лунку камешками, чтоб не размыло. Получилась маленькая емкость с постоянно притекающей свежей водой исходящей из-под земли. Тут она ещё не успевала хватануть ядовитого воздуха. Вода была холодная. Но холод был приятный. Завораживающий и успокаивающий.
  Он снял внешние перчатки и положил их рядом. К сожалению, внутреннюю шкуру снять было невозможно ни с рук, ни с ног. Анализатор, опущенный в воду, убедил его в том, что знал и так. Вода не отравлена. Воздух ядовит, а вода - нет. Этот ручей идет из большой глубины. Где-то там, в подземной бездне лежит гигантский слой породы, очищающий дождь, пропитанный всякой гадостью. Как именно никто толком не знает, хотя есть куча различных мнений по этому поводу, полностью противоречащих друг другу.
  Павел приказал шлему открыться. Скафандр, снабженный собственным компьютером и системой безопасности, тут же начал нудный диалог с предупреждениями:
  - Вы уверены? Вы проверили состояние экологии окружающей среды? Вы понимаете всю степень риска? Вы знакомы с правилами поведения при отравлении...
  - ДА ПОШЕЛ ТЫ!!
  - Ладно...
  Прозрачный пластик отошел вверх, открыв лицо и вынудив задержать дыхание. Лицо было единственной частью тела не покрытое шкурой. Для этого есть шлем. Павел набрал воды в ладони и приложил их к лицу. Интересное ощущение возникает, когда умываешься чистой прохладной водой. Но только не той что из крана. То и не вода вовсе, а так... 'АШ два О' с добавками. Снова окунув руки в воду, он поднес ладони ко рту и сделал два небольших глотка. Нарушать инструкции всегда приятно, а сейчас особенно. Напившись, он сделал ещё один глоток. Не от жажды, а скорей в знак протеста против монополизации буржуев на производство источника жизни. Захотелось дышать, Павел поднял нижнюю половину шлема и вдохнул. Так и сидел некоторое время, ощущая капли воды, текущие по лицу. Затем закрыл глаза и плавно погрузился в безмятежное состояние без чувств и мыслей.
  Когда глаза открылись, прошло около получаса. Павел привычно посмотрел на часы. Точно как в аптеке. Он умел чувствовать время. Неохотно поднявшись, он ещё раз посмотрел вокруг себя. Наверно тут было красиво. Древние фотографии леса выглядели неплохо. Если бы так вживую...
  Прогулка подходила к концу. Он уже успел пройти большую часть своего привычного пути и собирался возвращаться. Вдалеке появился человек. За пределом бурелома дул ветер. Пыль, метавшаяся по бескрайним мертвым просторам, мешала видимости. Казалось, человек вынырнул из этой мутной пелены и собирался нырнуть в нее снова. Павел махнул ему рукой, сжав её в кулак. Человек ответил тем же и продолжил свой путь. Обитатели пустоши любят одиночество. Сюда ведь затем и приходят, чтобы поразмышлять наедине. Или наоборот отвлечься от дум...
  - Привет! - прогремело в ушах - Павел сморщился и недовольно посмотрел на человека. Но тот продолжал идти прежним путем. Нет, не он. Воспроизводитель голоса перешел в натуральный режим, выдающий точный голос того, кто говорил.
  - Эй, уснул? - голос был девичий. Надо же, девчонка! Приборы захватили место сигнала. Он резко повернулся. В полукилометре от него стоял большой дом. Ага, вот оно что!
  - Ну ладно, не скучай - сказала девчонка и вырубила связь. Павел усмехнулся. Теперь она точно решит, что он малость того, медленный при разгоне. Негласные правила пустынников ей, похоже, неизвестны. Ну ладно, сейчас осведомим. Он послал мысленный приказ и подключился к Сети. Вообще-то услуга была только для особых предприятий и только по делу. Но он сотоварищи сумел добыть код и иногда пользовал эту часть Сети по своим нуждам.
  - Доброе утро! - нарочито громко заявил он, зная, что его голос сейчас грохочет по всему отделу, в котором находится источник связи, девчонка то бишь. В ответ изумленная тишина. Ага, включилась.
  - Тише, пожалуйста! Как ты это сделал? - послышался знакомый уже голосок, полный удивления.
  - Долго рассказывать - загадочно ответил он и усмехнулся - Что тебе нужно?
  Она замолчала. Наверно это прозвучало грубовато.
  - Ты что-то хотела спросить? - подумав, более мягко повторил он.
  - Да нет... просто так, решила пообщаться. Тот вот второй вообще не отвечает.
  Кажется, она обиделась на того второго.
  - У нас это не принято - сказал Павел и добавил - Мы, тут обычно молча ходим.
  - Я тебя отвлекла? - удивилась девчонка - Извини, сейчас выключу.
  - Не стоит - остановил её Павел - Я как раз возвращаюсь домой. Как тебя зовут?
  - Алена.
  - Алёна или Елена? - переспросил он
  - Нет - терпеливо возразила она, видимо не впервой - я Алена.
  - Хорошо, пусть так, Алена. А меня зовут Павел. Ты, судя по всему, недавно приехала.
  - Я тут выросла.
  Странно - подумал Павел - выросла тут, а о пустынниках ничего не знает. Наверно не знает она и о том какую роскошную бучу, они тут устроили, когда местное начальство пыталось очистить бурелом от всего, ради какой-то стройки.
  Фигушки вам! Тут такое началось! Даже в новостях передавали. А Павла чуть из универа не турнули за мысли светлые и дела хорошие. Правда, буча росла, ширилась и, в конце концов, приняла общественный резонанс, потому власти предпочли спустить дело на тормозах. Власти универа тоже...
  - И ты ничего не знаешь о пустынниках? - спросил Павел, который никак не мог в это поверить.
  - Знаю-знаю - утешила его Алена - Все время вас вижу, вот даже решила пообщаться. Только никак не пойму чего вы тут ищете.
  Павел не удержался и улыбнулся, хотя знал, что чудище, в которое его превратил скафандр, улыбаться не умеет.
  - Ты в Центре бываешь? - неожиданно для себя сказал он.
  - Конечно, бываю, а что?
  - Ну, как же? Ты же хотела узнать о пустынниках, могу подробно рассказать - и, помолчав, добавил - Если ты не против?
  - Я на этой неделе уезжаю - замялась девчонка.
  - Значит против... - подытожил Павел.
  Она фыркнула.
  - Нет... Я приеду через два дня... - Вот что, приходи в среду в оранжерею, знаешь где она? Поможешь деревья рассаживать, а то у нас тяжести таскать некому. И можешь ещё кого-нибудь пригласить.
  - Приду. Не знаю, правда, насчет других, но сам приду.
  - Вот и хорошо. До свидания, Павел. Удачи!
  - Пока.
  Павел вырубил связь и пошел дальше, удивляясь сам себе. Словно колокольчик этот голос был звонкий и приятный... И зачем напросился на встречу? А впрочем, чего удивляться. Девичий голос может загипнотизировать кого угодно. На эту тему даже можно провести целое научное исследование, и написать пару серьезных научных работ. Хотя, не надо. И так уже все вокруг заисследовали до тошноты.
  Он дошел до приемной камеры, терпеливо подождал, пока установка снимет с него 'шкуру', и едва процедура завершилась, оделся, открыл кабину и направился в душ.
  В свою комнату он, ворвался быстрым шагом, чуть не наступив на хвост псу Филиппу, домашнему любимцу. И надо же было так случиться, что как раз сейчас он, пользуясь отсутствием Павла, собрался погрызть пластиковую, сделанную под дерево ножку от стола, и уже лег рядом, прикидывая как бы начать. Нежданное явление Павла привело его в ужас. Изобразив на морде крайне виноватый вид, он поглядел на хозяина глазами полными искреннего раскаяния и даже чуть вильнул хвостом, хотя обычно этого не делал. Но Павлу было не до него. Он даже не заметил слабые следы собачьих зубов на ножке стола.
  Включив компьютер, Павел затребовал информацию о последних сигналах, идущих от станции. Ухмыляющийся во весь левый монитор Имярек выдал ему всё, включая даже то, о чем Павел не подумал, но что могло ему пригодится. Все мелкие приколы синтетического жулика были делом побочным, Имярек был автономной интеллектуальной системой, сильно облегчающей труд пользователя. Собственно ради этого Павел его и купил. И пока ещё ни разу всерьез не пожалел об этом.
  А мохнатый и лопоухий московский сторожевой, похожий на телёнка с повадками морской свинки, воспользовавшись удачно сложившейся обстановкой, тихо покинул комнату и слинял...
  Полученные новости и впрямь цензурными словами не выражались. Все системы отрубились восемь с копейками часов назад, и с тех пор система признаков жизни не подавала. Никаких.
  Не отрывая глаз от монитора, Павел включил два вызова и замер в ожидании связи. Связи долго не было, по-видимому, опять многотысячная куча придурков решила друг с другом пообщаться о всяких глупостях и непременно сейчас когда ему надо работать! Он успел пробежать глазами по пустым окнам датчиков раз десять, пока, наконец, не появился первый сигнал.
  - Здравствуй второй раз, Павел - мрачно сказал Рыжий.
  - Привет, Вася - глухо сказал Павел.
  - Чего звонишь?
  - Система, в самом деле, накрылась.
  - Тоже мне новость!
  - По-видимому, не обошлось без неогеновой бури.
  - Неогенового разряда - поправил его Рыжий.
  На самом деле неогеновый разряд часто порождал сильный ветер, поэтому его и впрямь часто называли бурей. Но Вася, не был бы Васей, если бы не поправил.
  - Какие-нибудь свежие данные есть?
  - Данные только одни - после разряда все заглохло. И именно не ВО ВРЕМЯ - подчеркнул Рыжий - а ПОСЛЕ разряда. В самый последний момент все сдохло.
  Вид у Рыжего был убитый и не выспавшийся. Похоже, впахивал всю ночь занимаясь бесплодными попытками оживить систему.
  - Разряд предсказывали средней величины - задумчиво сказал Павел, параллельно пробегая глазами по прогнозам из Сети.
  - Предсказывали - вздохнул Рыжий - Эти метеоролухи всегда берутся чего-нибудь предсказать...
  Павел не отрывая взгляда от сводок новостей пожал плечами
  - У них работа такая, им за это деньги платят.
  Рыжий отвернулся что-то кому-то сказал, своей жене наверно, потом повернулся и спросил
  - Ты ещё не был у шефа?
  - Нет не был. Но перед поездкой хотелось бы кое-что обсудить...
  Мордочка Имярека пропала, а вместо нее появилось сообщение о соединении. Павел улыбнулся. Голос на несколько секунд опередил картинку. Вскоре на мониторе появилась улыбающаяся физиономия.
  - Привет, Паша. О Васёк, солнце мое! Здравствуй!
  У Рыжего лицо сразу стало похоже на мордочку кота, любимца Оли. Кота звали Иннокентий, и он был не очень общительной персоной. Каждый раз, когда его пытались дразнить, чтоб с ним поиграть, его мордочка принимала очень недовольный вид. Он начинал отворачиваться, сопеть, и облизывать нос, но играться упорно не хотел. У Рыжего реакция на шутки и приколы была до смешного похожая. И губы облизывал он примерно так же. Родственные души! Павел чуть было не рассмеялся, но сдержал себя, зная, что Рыжий обидится, даже не зная точно, что смеются именно над ним.
   - Почему утром не вышел на связь? - строго спросил Василий.
   - Спал - почти удивленно сказал Сёма - Я по утрам редко встаю. Как-никак сова.
   - Как-никак дятел! - передразнил Вася - Я тебе сообщение передал, ты читал?
   - Читал. Меж прочим, я всю ночь систему оживлял, пока некоторые дрыхли как сурки.
   - Неправда - пробурчал Василий - я не спал. Я варианты просчитывал. У нас тут только Павел за системой не следит. Самый счастливый человек.
  - Меньше знаешь, крепче спишь! - невозмутимо сказал Павел.
  Он и впрямь отключил экран показаний датчиков системы два дня назад, когда перенастраивал систему. И забыл включить. А чего там смотреть, график загрузки и таблицу работоспособности? А если бы включил, что-нибудь изменилось бы? Вот то-то же!
  - Это точно. Ну, так и чего будем делать? - спросил Сёма.
  - Именно это я и хотел обсудить - сказал Павел.
  - Что делать? Устанавливать причину, конечно, чего же еще? - пробурчал Рыжий, все тем же недовольным баском.
  Установка системы заняла почти месяц. Главным образом из-за необходимости закапывать её глубоко в землю, выводя наружу датчики. Если удар был такой силы что прожег десятиметровый слой окаменевшей земли, то сложность изъятия оборудования возрастала в разы.
  Досмотрев сводки, обещавшие сегодня хорошую погоду, Павел выключил связь с сетью и снова вернул изображения товарищей
  - Может, для начала совершим облет? - предложил он.
  - Идея заслуживает внимания - согласился Сёма - но наши финансы на такое бремя не рассчитаны.
  - У нас есть небольшой запас на всякие поганые обстоятельства - возразил Рыжий.
  На какой-то миг задумались. Ведь этот запас планировалось расходовать на покупку кое-какого оборудования. Отказавшись вести исследования на участках, зарезервированных университетом, они были вынуждены приобретать свое оборудование. На свои средства. Это сильно било по карману. Зато обеспечивало независимость от... От всех!
  Причин тому было несколько. И то, что Павел практически не входил в Сверхсистему, и то, что серьезных исследований на стандартных участках не проведешь, и некоторые другие причины в совокупности привели их троих непонятно что нашедших друг в друге к решению пуститься в самостоятельное плавание своим маленьким наглухо закрытым коллективом.
  - Придется брать два лёта - сказал Павел.
  - Почему два? - удивился Рыжий.
  - А бурить грунт ты, чем собираешься? Носом? - съязвил Сема - буровая установка это тебе не пёрышко.
  - Твоим, по возможности - буркнул Рыжий и смолк, кто-то позади него захихикал.
  - Корабль с оборудованием поведу я - сказал Семен. Никто не возразил, он у них был лучшим лётчиком.
  - А я повезу Рыжего... - сказал Павел.
  - Э нет, я тоже ценное оборудование! - запротестовал Вася.
  Летать он не любил, может быть, даже может быть боялся. Впрочем по нему никогда не скажешь, что у него в душе. К тому же Павел был совсем свежим пилотом. Разрешение на полёты получил всего месяц назад. А Василий управлять лётами не умел.
  - Без тебя нельзя - сказал Семён - без тебя можем не разобраться.
  - Да ладно уж... - Рыжий забурел. Страх страхом, но нравилось ему быть незаменимым спецом. Из песни слов не выкинешь.
  - Лететь придется всем - подтвердил Павел - И чем скорее, тем лучше.
  - Вот только вопросец один остался, Павел - сказал Рыжий и спросил у Семёна - Ты ему ещё не показывал ту самую картинку?
  Павел удивленно вскинул брови, оглядев по очереди оба монитора.
  - Сейчас, сейчас покажу... - Лицо Семёна сразу стало серьезным.
  - Паша, ты у нас вроде разбираешься в некоторых моментах, относительно особых свойств энергетических установок.
  Павел нахмурился и мотнул головой.
  - Короче, Склифосовский!
  - Короче нельзя, для здоровья неполезно - Изображение Семёна на миг погасло, и его мягкий баритон остался в гордом одиночестве
  - Что можешь сказать об этом?
  Экран отобразил весьма живописную картину. Едва Павел кинул на неё взгляд, как его тут же слегка хватануло в области груди.
  Ну и ни хрена ж себе!!!
  На чёрном фоне ярко белели три толстые сине-зеленые молнии идущие снизу вверх, что следовало из направления их ответвлений, и одновременно три такие же, голубовато-белые сверху вниз. Он снова нахмурился.
  - Обычно природный неогеновый разряд бьет только вверх - тихо произнес он.
  - Правильно, хотя и не совсем. Точнее сказать, что природный разряд бьет только в одном направлении, вверх или вниз - сказал Семён
  - Ты хочешь навести меня на мысль, что эта штука вызвана искусственно? - спросил Павел, вернув изображение Семена, попутно сохраняя картинку себе в память электронно-вычислительной машины.
  - А разве не похоже? - спросил Семён и добавил - Не забудь, синоптики такой картины не обещали! Вообще никто такой подлянки не ждал.
  - Ну, насчет синоптиков... - Павел улыбнулся - Рыжий не зря прозвал из метеоролухами.
  - Вообще-то предсказать точно неогеновые явления нелегко. Не зря над этим бьются великие титаны ума уже много лет - влез в диалог рыжик Вася, пытаясь восстановить справедливость относительно метеорологов, попранную им в эмоциональном запале.
  - Великие умы - с чувством произнес Семён, пародируя Рыжика, словно смакуя каждое слово - Такие как мы, например.
  - Кстати, наши отношения можно узаконить в виде какой-нибудь фирмы - сказал Павел, вспомнив свою давнюю мысль - Это упростит нам работу, лёты арендовать будет проще. Юридически лицам дают нехилую скидку.
  Рыжий скривился, он терпеть не мог, когда меняют тему разговора. Между тем Павел с Семёном делали это постоянно, перескакивая по пять-шесть раз с одной темы на другую, и непонятно по какой логике всегда возвращались к той, от которой начали. И все как-то получалось вполне связно. Рыжему подобная форма мышления была решительно недоступна, и он её сильно не любил.
  - Назовите её 'Колхоз 'Прогресс' - пять лет без урожая'! - предложил он.
  - Почему так? - удивился Сема
  - А потому что пять лет в универе дурака проваляли, в крестики-нолики на парах резались, а теперь вдруг вспомнили, что мы ведь будущие ученые! Надежда отечественной и мировой науки!
  Рыжий, снова стал похож на Олиного кота, даром, что тот серый с усами, а этот рыжий и без усов.
  - А вот если бы все делали сразу...
  - Если бы да кабы, во рту бы выросли грибы, и был бы тогда не рот, а целый огород. Давайте ближе к делу. Два лёта берем или один?
  - Без сомнения два - повторил Павел - на одном не увезем. Слишком много барахла.
  - А за два рейса? Все равно дешевле, чем брать две машины!
  - Почему за два? За четыре - сказал Семён и добавил - Туда, обратно и ещё разок. Даже если не считать того, что оттуда тоже кое-что придется забрать. Если повезет добыть.
  Павел смолк окончательно и бесповоротно. Картина, показанная ему Семёном, впечатлила куда больше, чем сам Семён ожидал. Друзья его, конечно, знают об энергетическом оружии, применяемом Легионом в минувшей войне. Еще бы если учесть что их деды вполне возможно сидели за рычагами энергетических установок. По крайней мере, у Рыжего точно дед в служил Легионе, до сих пор не могут выяснить, где именно. Ну да ладно, дела прошлые. Много ли парни знают об этих штучках? Вряд ли... Каждый обыватель может знать, что у танка есть пушка и гусеницы. А вот о том, что такое цапфа и дульный тормоз и куда их совать, это уже вряд ли. Вот и тут та же тема. Намекая на искусственность произошедшего, парни даже не понимают, что там изображено. А вот он, Павел Сиверцев пока ещё аспирант, может быть в самом ближайшем будущем кандидат наук, а также спортсмен и просто красавец, вполне догадывается! И от этой догадки ему становится дурно, даже хуже чем утром. Возможно, и даже, скорее всего, картинка сия - это намек на то, что придется действовать, так сказать, по обстоятельствам. То есть не совсем законно. А если точнее, совсем незаконно. И этот вариант с каждым мигом становится все неизбежнее, поскольку его напарники наверняка уже поняли что зону, в которой случилось такое нечто, обязательно перекроют. Поэтому и картинку показали. Но конечно по связи такие вопросы не обсуждаются. Иначе могут быть последствия. Главные детали будут обсуждаться с глазу на глаз. Если это и был намёк, то Павел понял его именно так. Но ему, Павлу, эта картинка дала куда больше информации, чем они хотели дать.
  - Еще, какие вопросы есть? - спросил Павел, прервав спор о каких-то технических подробностях.
  - Вопросы, которые нельзя решить без тебя? - уточнил Рыжий.
  - Да.
  - Нет. Свободен. Вернешься от шефа, позвонишь.
  Павел кивнул.
  - Отбой.
  ***
  Экспресс словно стрела летел по подземным переходам, изредка выскакивая на поверхность и пролетая через холодную Пустошь. Среди мелькающих полос каркаса каких-то зданий виднелись обрывки унылого пейзажа, плохо освещенного солнцем, затемненным тучами пыли, витающими в воздухе.
  Павел прислонился к окну. Казалось, глубоко задумался, хотя на самом деле не думал ни о чем. Как и обещал, он съездил в 'альма-матер', где имел неприятный, но вполне предсказуемый разговор с руководителем. Руководитель был мужик простой, несмотря на многочисленные звания и должности. Простой ровно настолько, что позволил им самостоятельно вести работу и искать материал, но не позволял ничего публиковать без его проверки. И новость о крахе системы была, конечно, не той, которую он ожидал услышать от подопечных, тем более за пару недель до аттестации.
  Большую часть времени обговаривали то, как сделать материал, несмотря на потерю оборудования. Так чтоб комар, в лице научного совета, носа своего длинного любопытного не подточил.
  Поезд проваливался под землю и с приглушенным рёвом мчался по темным каменным коридорам, иногда выныривая на поверхность и возвышаясь над потрескавшейся черной поверхностью земли.
  Договорились обо всем... кроме главного. Руководитель категорически запретил лезть туда, где дымились останки их приборов. Именно дымились, ибо то, что там случилось, на иной вариант рассчитывать надежд не оставляло. От шефа Павел, наконец, смог получить исчерпывающий ответ, на вопрос, что же произошло. А произошел аномальный выброс энергии из бездонных недр параллельного пространства. Во всяком случае, сие явление на данный момент объясняют именно так ибо больше никак это не объяснить. Обычная физика тут отдыхает. Назвали эту штуку - неоген. В переводе с научного на русский - новая жизнь или новое рождение. Как-то так. Точным переводом Павел не интересовался. Главное - суть. Нечто досель невиданное. Появилось полтора столетия назад, непонятно отчего. И непонятно как.
  Обычно выброс случался над океанами. Но не в этот раз. Масса выброшенного вещества выражалась таким малым числом, что и названия ему не придумаешь, но вот энергии в нем было вагон и малая тележка. Образовался неогеновый разряд, энергия, рвущаяся наружу начала жечь и трясти многострадальную Пустошь. В эпицентре разряда грунт плавился и кипел как вода в чайнике. По краям трясло так, что старые брошенные руины подпрыгивали на месте, поднимая тучи пыли и щебня. Земля трескалась, образовывал целые провалы на месте холмов и наоборот. В воздухе зверствовали бури и смерчи, сумрачное затянутое пылевыми облаками небо разрывало молниями в клочья. Глухой ночью было светло как днем. Сверху от молний, снизу от расплавленного грунта.
  Оборудование, установленное ими, находилось далеко от главных событий. Но это мало что меняло, ибо температура, взрыв и землетрясения, вызванные разрядом, натворили бед на очень большой территории. Наверняка досталось и железкам. Но выяснить сие будет нелегко. Вся зона действия феномена уже оцеплена спасательными службами. К тому же привлекли военных. Любая попытка проникнуть внутрь зоны будет пресекаться. Но и это не самое худшее. Худшее в том, что те, кто все-таки пролезет через кольцо, обязательно попадет в зону действия непонятного совершенно не изученного поля. Там может произойти все что угодно. Начиная от энергетических карманов, подобно конденсаторам, накапливающим электричество гигантской разности потенциалов, заканчивая сдвигами во времени и пространстве. Сдвинуть может куда угодно.
  И пойдут клочки по закоулочкам.
  К тому же до сих пор не ясно, помогли ли отклонители, защищающие город от разрядов. Или же взрыв в глубине Пустоши произошел чисто случайно. И в следующий раз может произойти где угодно, наплевав на все защитные устройства. Человечеству вообще здорово повезло, что неогеновые разряды так полюбили Мировой Океан. Суша крайне редко получает подобные 'подарочки'. Но даже их хватает по самое 'не балуйся'.
  В общем, шеф запретил им лезть туда, очертя голову и вытаращив глаза. Глядя поверх очков со всей солидностью, он мог произвести впечатление на кого угодно. Но, хорошо зная своих подопечных, понимал дядька, что они и в частности Павел в категорию 'кто угодно' не попадают. Понимал и безнадежность этого запрета, но все равно ещё долгих полчаса втолковывал Павлу, что лучше подождать. Павлу пришлось с выводами начальства согласиться и даже попросить шефа позвонить, если он узнает чего нового. Но все это, конечно, не более чем пустой базар. И такое впечатление, что 'Профессор, Академик и прочее, и прочее' это хорошо понимал. Сам молодой был...
  Дядька был более чем плотно связан Пустошью. Её он знал куда лучше чем его коллеги-теоретики. Или как их ещё звали 'практики окраин' ибо они в глубь Пустоши не совались, чревато. Даже не смотря на то что подземники исчезли семьдесят лет назад и Пустошь теперь совершенно пустая. И если уж он именно что испуганно твердил о том, чтобы не лезли... Это впечатляет.
  Именно о последнем разговоре и размышлял некоторое время Павел, стоя в углу вагона, скрестив руки на груди. Потом размышлять надоело, и он отключил внутренний разговор, позволив мозгу расслабиться. Так и стоял с видом великого мыслителя, пока поезд вёз его до дома.
  Пес, вдохновленный уходом хозяина, уже успел изгрызть половину ножки деревянного стола и так увлекся, что не заметил возвращения Павла.
  - Это что ещё такое? - прогремел Павел над ухом. Пес от неожиданности дёрнулся, удивленно повернул голову и, посмотрев через оба плеча - переднее и заднее - увидел хозяина. Ужасная догадка пронзила его насквозь от носа до хвоста. Решив, что бить будут прямо сейчас, не отходя от стула, он плюхнулся всей своей пятидесятикилограммовой тушей на спину и закрыл морду лапами, изобразив выражение бесконечного ужаса. Здоровая псина лежащая на спине, закрывающаяся лапами - это конечно впечатляет. Рука у Павла как всегда не поднялась, чем пёс в очередной раз воспользовался. Ограничились долгой руганью в адрес животного. Пёс во время распеканции, перевернулся на живот, вжался в пол, прижал уши, уткнулся в пол носом и закрыл глаза, наверно от стыда. Когда ругаться надоело, Павел показал рукой на дверь и грозно рявкнул:
  - Брысь!
  Пса как ветром сдуло. Вообще-то много беспокойств он не доставлял. Московские сторожевые весьма умные и одновременно флегматичные собаки. Но иногда у Филиппа случалось игривое настроение, и он мог запросто чего-нибудь отчудить. После чего, попавшись, применял прием 'умирающий лебедь', который иногда спасал его от шлепков по окороку. Словом получилось ушастое и лохматое подобие Имярека. Только разговаривать не умел и толку от него как от морской свинки.
  Запрос на связь в этот раз сработал быстрее, чем в прошлый раз. Семён появился почти сразу, Рыжий - через пару секунд.
  - Ну? - нетерпеливо произнес Рыжий.
  Павел провел рукой по щеке, ощущая пробивающуюся щетину.
  - Баранки гну! Сгорело там все. Зона действительно оцеплена. Патрулируется военными истребителями. Куча разных спецов.
  Семён откинулся в кресле и глубоко вздохнул.
  - Стало быть, шеф не в восторге от случившегося.
  Павел криво усмехнулся.
  - Почему же, он просто лучился счастьем, как земля после ядерного взрыва, особенно, когда узнал, что все данные хранились там же где и записывались. Знаешь, сколько слов он мне сказал?
  - Матерные учитывать?
  - Придется, других было мало.
  Рыжий мрачно смотрел в монитор, непонятно было, на кого именно он смотрит. Но на лице было написана картина изображающая утро стрелецкой казни с Варфоломеевской ночью в одно время. Ведь он давно предлагал изменить систему, и записывать данные через Сеть на свои компьютеры. Но тогда Семён с Павлом воспротивились. Пожалели средства, ведь за весь поток информации приходилось бы платить. Ограничились лишь передачей сигналов, информирующих о состоянии дел на установке. А данные для экономии решили не гонять через сеть, а записывать на носители расположенные там же, под землей. И извлекать по мере надобности. Теперь сэкономленные деньги лежали под землей, запекались как мамино любимое блюдо, и стояли поперек горла как это же блюдо, но в Олином исполнении.
  Знал бы куда упасть, соломки бы подстелил!
  - Так что планируем делать? - спросил Рыжий.
  - Не вопрос - ответил Павел - Шеф четко и недвусмысленно приказал лепить материал, не смотря ни на что. И при этом мухлевать, халтурить, дурить и подтасовывать. А также гнать, свистеть, брехать и говорить неправду. Лишь бы что-нибудь можно было показать комиссии.
  - Это не так сложно - возразил Рыжий - у меня есть данные по исследованиям одной местности. Там есть и формулы и замеры. Заменим их параметры нашими, подкрасим, подправим, упакуем, ленточкой перевяжем, и товар будет готов в лучшем виде. На это у меня уйдет не больше суток. Но я сейчас говорю о другом. И вы прекрасно знаете о чем!
  - Знаю - ухмыльнулся Семён - пепел оборудования стучит тебе в сердце.
  - В башку он стучит! Вам обоим! - рявкнул Рыжий, окончательно рассердившись - Не мешало бы по дурным головам постучать, чтобы впредь слушали, что говорят умные люди!
  Павел с Семёном промолчали. В конце концов, Рыжик был прав. Вот только ругайся, не ругайся, ничего от этого не измениться. Василий это и сам понимал, потому смолк. Вздохнул, потер виски, что делал всегда, когда нервничал, и уже сбавив тон, сказал:
  - Прежде чем халтуру гнать, не мешало бы сначала пошевелить задницей и попробовать вытащить наружу реальные данные.
  - Как? - спросил Павел, секундой упредив Семена - носители заложены под землей почти на десять метров. Ход, скорее всего, разрушен. Крепили абы как. Не будем ругаться тем местом, через которое мы все это делали тогда. Скорее всего, снова придется бурить колонковым долотом и вытаскивать керн кусок за куском. А для этого нужна малая буровая установка.
  - А где мы её брали в прошлый раз? - спросил Семён.
  - Брал я - ответил Павел - в универе с разрешения шефа. Но теперь как ты понимаешь, речь об этом даже не идет, он категорически против нашего посещения Пустоши.
  - А может ему соврать чего-нибудь? - невинно поинтересовался Семён.
  - Угу! - громко кивнул Павел - ТОЧНО! Приду к нему и скажу - дядя Жора, дай буровую установку! Так чего-нибудь пробурить хочется. Два месяца ничего не бурил аж мочи нет!
  - Наверно, он не поверит - предположил Рыжий.
  - Мне почему-то тоже так кажется - согласился Павел.
  - Ну тогда... Скажем дружно - нахрен нужно? - подал мысль Семён. Рыжий снова нахмурился и засопел. А Павел мотнул головой и сказал:
  - Это как раз всегда успеется. Но интересно узнать, что ты об этом скажешь - он нажал клавишу, и у них на мониторах всплыло изображение человека со светло-серой бородкой, хитро посматривающего на них через большие очки.
  - Скворцов? - Спросил Рыжий. Он что будет в комиссии?
  - Будет? О-го-го! Ещё как будет! Он её возглавит!!
  - Что ж, свое заявление относительно быстроты подготовки халтуры беру назад - сказал Рыжий и снова нахмурился.
  - А ведь в ангарах раньше стояли подразделения чистильщиков - вдруг сказал Семён - что если там поискать?
  - В каком смысле поискать - не понял Рыжий.
  - В смысле напрячь Деда, пусть поищет в своей сокровищнице, может чего и найдет. Съезжу-ка я к нему.
  Дедом называли заведующего ангарами, в которых они брали леты. Он был другом отца Семёна, и относился к Сёме очень благосклонно, чем последний пользовался при всяком случае. А чистильщики - группы специалистов, занятых очисткой планеты от всякой радиоактивной и химической дряни.
  Неблагодарная работа, надо сказать... Впрочем, если судить по зарплате, то не такая уж и неблагодарная.
  - А чего самому мотаться, свяжись с базой подай запрос. Если есть, сразу и заберем - оживленно, предложил Павел.
  - Не так просто. В базе данных этого добра уже не будет, стерли давно за ненадобностью (раздолбаи!!!) Но я сто пудов уверен, Дед ни за что не выбросит годное оборудование, даже если его пора списывать. У них в распоряжении хранилища ещё с войны. Там пара танковых армий от бомбежек пряталась. Поэтому лучше будет пообщаться на эту тему лично. Желательно с тобой, Павел.
  - Хорошо - согласился Павел - встречаемся через час.
  - А как именно и куда мы собираемся лететь? Может, и это уточним? - спросил Рыжий.
  Семён дал сигнал, на миг, упредив Павла, и на их экранах высветилась карта, на которой была вычерчена зона.
  - Это зона полетов стражей. Предполагаемая. Спасатели через Сеть предупредили о местах закрытых для полетов, так что мы имеем представление о маршруте тех, кто будет эту закрытость обеспечивать. Возможно, будут истребители. Как думаешь, Паша, насколько реально нам от них уйти?
  Павел усмехнулся. Его почему-то считали большим знатоком военной техники. И даже современной, что конечно действительности соответствовало лишь частично.
  - Уйти-то можно. И вот почему. Я думаю, служба безопасности это кольцо не столько оцепила, сколько обозначила. Народ-то у нас правильный законопослушный. Скажешь людям по-хорошему, что нельзя туда лезть, они и не полезут...
   - Ага, как два пальца...
  - Так или иначе, караул будет вялый - на всю зону пара истребителей, не более того. Или того пуще, легких лётов из службы спасения. При прошлых странностях было именно так, никаких зверских мер оцепления не припоминаю. Так что если добудем буровую установку, путь к цели продумаем. А если нет, то и напрягаться сейчас незачем.
  Предложение приняли, после чего обговорили ещё пару уж вовсе незначительных деталей, и сеанс связи завершился.
  Что-то мокрое и холодное коснулось его руки. Павел вздрогнул и повернулся. Рядом с ним сидел пёс и преданно глядел в глаза. Филипп ткнулся носом в руку, положив морду Павлу на колено.
  Ну и как на такого злиться?
  - Эх ты, черт лохматый - тихо буркнул Павел, улыбнувшись, и потрепал псину по загривку. Филипп тут же перевернулся на спину, задрав лапы. Намёк на 'почешите пузо'.
  - Перебьёшься.
  ***
  На кухню Павел вышел в прекрасном расположении духа, несмотря на то, что улыбаться было особенно нечему. Но таковы правила жизни человека с характеристикой -
  (3*оптимист + пессимист)/4: чем лучше, тем приятней, чем хуже, тем веселей.
  Через час надо быть в ангаре. Искать буровую установку, без которой весь поход лишается смысла. Но Павел почему-то не сомневался, что они её найдут. Интересно, их разговор прослушивался? Вряд ли. Они ведь поставили себе кодировщики. Суть простая, алфавит меняется каждую долю секунды. А расшифровать его может лишь приёмник, снабженный вектором данных, меняющим таблицы расшифровки в тоже время, что и передатчик. Это тоже как-то взламывают, но ради них вряд ли кто-то будет стараться. Вроде бы...
  Мама колдовала у плиты. По-видимому, очередной кулинарный шедевр. М да! Как бы ни был суров Павел, но иногда он делал себе поблажки и съезжал со спецкорма. Правда, только тогда, когда походы в Пустошь не планировались на длительные сроки. Сейчас, к сожалению не тот случай.
  - Помочь? - спросил он. Мама вздрогнула и повернулась.
  - Я тебя не заметила.
  Павел улыбнулся
  - А я незаметный! Ма-аленький такой...
  Она засмеялась.
  - Бери картошку чисть, незаметный. Ты сегодня никуда не летишь?
  Павел сел за стол, взял коричневатый корнеплод и начал очищать его от кожуры. Интересное занятие. Особенно когда хочется успокоить взвинченные нервы. Очень способствует.
  - Лечу. В Пятигорск надо смотаться.
  Мама удивленно посмотрела на него.
  - В Пятигорск?
  Павел внутренне напрягся. Медленно и аккуратно провел ножиком по картофелю, размышляя насколько наиграна его беззаботность.
  - Ну да - сказал он, подняв глаза на маму.
  - А попутчика взять не хочешь?
  Павел дочистил одну картофелину и взял в руки другую. Определенно кушать её быстрее, чем чистить. Сразу вспомнилось, что мама знает о его полете в Пятигорск. Он ещё два дня назад говорил что летит. Правда, повод тогда был другой. В свете произошедших событий, вовсе уж незначительный и потому давно забытый. И летит он теперь не в Пятигорск а, так сказать рядом.
  - Что Олька опять забыла билет купить? - спросил он, хитро взглянув на маму. Мама мотнула головой, глядя на его жонглирование картофелем.
  - Нет. Тут девочка одна на конференцию опаздывает. Поезда почему-то перестали ходить. По-видимому, из-за бури. Надо помочь, если сможешь. Она вытерла руки о полотенце и повернулась к плите. Павел задумался.
  - Ладно. Почему бы и нет. Только пусть приезжает прямо сейчас. Через...
  Он поглядел на часы
  - Через полчаса я уже поеду.
  Мама кивнула и тут же вышла из комнаты. Вернулась она, когда третья картофелина была побеждена и настала очередь четвертой.
  - Она будет тебя ждать на остановке. Между прочим, хорошая девочка.
  Павел скривился в попытке улыбнуться.
  - Неужели бывают плохие девочки?
  А мысленно сам себе возразил. Да, бывают. Ещё как бывают! Он быстрым движением оголил картофелину и машинально схватил еще одну, орудуя ножом, как воин секирой. Ты вот её любишь, а она тебя нет... И не то чтобы другого любит. Просто не любит персонально тебя. И всё тут...
  Кажется, десяток картофелин хватит. Он взял восьмую. Ничего, всё это ненадолго. Как говорил царь Соломон - всё проходит. Проходит всё. Даже свой собственный эгоизм, который назвал любовью. Он добил картофелину и отложил нож, кажется больше не нужно.
  - А куда её нужно подбросить?
  - Не знаю, спросишь сам - мама вернулась к плите и начала ловко орудовать имеющимся там оборудованием, так что как будто все делалось само, а она только делала руками магические пассы - Бросай лучше и одевайся.
  - Угу.
  Павел без сожаления оставил занятие, навлекшие ненужные мысли, и пошел в комнату. Там он вышел на связь с Семёном и изложил ему новый вариант развития событий. Семёну, конечно, не понравилось, но спорить не стал. Предпочел провести разговор уже на месте.
  ***
  Город шумел. Город гудел и шипел машинами, людьми и потоками воздуха. Даже этот маленький и убогий по 'цивилизованным' меркам поселок был все-таки городом. В полусотне километров с ним на холмах возвышался огромный Ставрополь, но тут в этих краях, где поселения были очень небольшие, Дозорный и впрямь считался городом.
   Дом, в котором жил Павел, стоял на окраине. С западной стороны он выходил точно на Пустошь. А с восточной прямо в город. Так и стоял между Цивилизацией и её полным отсутствием как страж на границе.
  Возле дома стояло маленькое, большей частью подземное здание школы. Школа светилась неоном. Над входом висела надпись 'Добро пожаловать!' А чуть правее висел плакат
  2185 - год чтения!!!
  Павел улыбнувшись кивнул. Ну-ну,... а две тысячи сто восемьдесят четвертый - был, годом распития крепких алкогольных напитков... придумали тоже, год чтения! Ха! Читать надо когда хочется... Но школа впрочем для того и школа чтобы в ней делать только то что надо, отбивая порой желание заниматься тем чем хочется. На всю оставшуюся жизнь.
  Девчонку он встретил там, где и ожидал. Надо было спросить у мамы как её имя. То, что она та самая, он сообразил быстро. Бывает.
  - Привет, меня зовут Алена.
  Точно, она!
  - Знаю - неожиданно для себя сказал Павел - Привет, Алена из оранжереи. А я - Павел, любитель громкой связи.
  Секундная растерянность и в карих каштановых глазах заблестело веселье. Узнала. Конечно, лица его она знать не могла, но голос, скорее всего, запомнила. Трудно не запомнить голос, когда он ревёт в коридоре сразу отовсюду, только стены ходят ходуном. Что ж все к лучшему в этом мире.
  Слово за слово, выяснилось, что и с девушкой есть, о чем поговорить. И на самые разные темы. В результате Павел заболтался, и они чуть не проехали нужную остановку. Пришлось пользоваться аварийной остановкой и сматываться подальше, пока кондуктор не подошёл выяснить что стряслось.
  ***
  Семёна он увидел почти сразу. Павел его обычно не столько видел, сколько чувствовал. Поэтому, даже не пытаясь связаться с ним, он уверенно прошел несколько метров, повернул за угол. Сёма увлеченно рассматривал какие-то объявления пробегающие по доске. Пожалуй, это самый лучший способ убить время, при условии, что другие способы недоступны. Увидев Павла с Аленой, он повернулся, и не торопясь, направился к ним. По-видимому, собрался поздороваться, но не успел и рта раскрыть, как откуда ни возьмись, появилась невысокая худенькая девушка которая уверенно пошла напролом между ними, не желая тратить время на обходные маневры. При этом она зацепила Павла плечом.
  - Осторожнее, пожалуйста - сказал Павел.
  - Отвали! - огрызнулась она и с той же поспешностью двинула дальше. Картина получилась выразительная. Последним штрихом к портрету стало нарисованное мифическое крылатое существо у нее на спине и стоящая под ним подпись - 'Ангел'.
  Павел ухмыльнулся, а Семён, хитро посмотрев ей вслед, громко сказал:
  - Девушка! Когда встретите своего будущего мужа, передайте ему мои соболезнования.
  - Да пошел ты!! - рявкнул 'ангелочек', повернувшись на миг, и в скорости исчез в дверях.
  Алена рассмеялась. Семён снова повернулся к ним, оправившись от нежданного события, и посмотрел на неё с вежливым любопытством.
  - Здравствуйте, меня зовут Семён.
  - Алена - ответила девчонка. Похоже, он произвел на нее впечатление.
  - Очень приятно - сказал он и улыбнулся, своей по истине актерской улыбкой.
  Бабник - беззлобно подумал Павел. Семён и впрямь был большой по этому делу специалист. Со стажем. А Павел не то что бы завидовал, но не любил когда кто-то умеет то, чего не умеет он...
  Да, ладно чего уж там меж своими... завидовал он ему. Ещё как завидовал.
  К тому же Алена... Павел мотнул головой, и настороженно посмотрел на них, не заметили ли внешнего проявления его мыслей. Но Семён продолжал что-то говорить Алене, она все так же мило улыбалась, а народ шумным потоком обтекал их и стремился дальше по своим делам. Наконец Семён перестал вешать ей лапшу на уши, и сказал:
  - Ну, что ж, Алена. Мы сейчас отойдём на пару-тройку минут. Тут у нас случилась небольшая заминка, вы уж нас извините. Мы сейчас придем. Хорошо?
  Она кивнула:
  - Конечно, я подожду тут.
  - Пошли - тихо пробасил он и пошел к зданию. Павел подмигнул Алене и ухмыльнулся. Заминка значит случилась. Умно. Вернувшись, сказать что рейс отменили. Тем самым отделаться от девчонки и не обидеть её при этом. Ну-ну...
  Они вошли в небольшой отсек, ведущий в зал. Туда где хмурые тетки выписывают разрешения на взлет и посадку всех летательных аппаратов. Где стоит легкий гул, от громких разговоров и шелест от разговоров тихих. Там где время от времени хорошо поставленный женский голос делает какие-то объявления. Вещь, в общем-то, ненужная, но осталась с древних времен как старый обычай. Хотя его можно было давно заменить бегущей строкой но, как и пару веков назад, женский голос продолжает делать объявления, теряясь среди голосов людей, топота ног, рёва двигателей и шума передвижных установок, таскающих грузы.
  Семён развернулся и в упор посмотрел на Павла.
  - Не понял! - тихо, но отчетливо произнес он.
  Ну вот, пошли наезды. А то - 'извините', да ещё и 'пожалуйста'. Как не родной, ей Богу!
  - Сейчас поймешь - ответил Павел. Он достал небольшой проигрыватель и запустил программу воспроизведения. На голографическом экране появилась знакомая им обоим карта местности.
  - Смотри-ка. Девчонке надо сюда. А нам вот сюда. Степень охраняемости зоны мы пока не знаем. Хотя и подозреваем, что она как таковая отсутствует. Но подстраховаться все же стоит. Поэтому я буду лететь открыто вдоль границы зоны с девчонкой на борту, а вы пойдете внутри зоны в режиме маскировки. В этом режиме вы конечно много не увидите, зато я увижу всё. Кто летит и куда летит. Если увижу, что стражи щупают территорию всерьёз, дам сигнал. Вы сразу выйдете к границе кольца оцепления. Он с проснувшимся азартом впился в глаза Семена, ожидая реакции. Семён ещё раз внимательно посмотрел на карту с изображенным на ней планом действия.
  - Значит, полагаешь, маскировка от охранничков не спасёт.
  Павел снисходительно улыбнулся.
  - Не то, что думаю. Знаю. У военных и стражей мощные системы поиска. Не чета нашим. Наши старенькие кораблики от них и не уйдут, и не спрячутся. Дело исключительно дохлое. Он неожиданно для себя повернулся, Семен посмотрел ему через плечо. Неподалеку от них прошли два парня в военной форме. Лётчики. Вот так... За все три года, что они обретались в этом взлётно-посадочном заведении, военных ни разу не видели. Веселые охламоны едущие домой после дембеля или в отпуск не в счёт.
  - Но можно их надурить - продолжил Павел - Вот так примерно. Тут все просчитано. Если получится - хорошо. А они вас засекут - включите дурку, и будете лепетать, что просто прикалывались. От меня прятались на спор. А я подтвержу. К тому же девочка рядом... поверят.
  Семён хмыкнул.
  - А девчонка? Ты её в наши игры посвятил?
  - Савсэм балной, да? - Павел скорчил рожу, неумело изобразив кавказский акцент - Или меня за такого держишь? Просто девчонке позарез надо в Пятигорск. Всего лишь. Кстати это мысль, ведь можно перед ней какой-нибудь спектакль разыграть для убедительности. На тот случай если стражи вас все-таки запалят. А в случае чего... - он вздохнул - девчонке точно ничего не будет. А мы как-нибудь выкрутимся.
  Семён криво улыбнулся и, глядя в пол тяжелым взглядом, кивнул:
  - Да, скажем, перед девочкой выкобенивались - он замолчал, задумавшись. Просчитывал в голове разные возможные события, при таком подходе.
  - А рыжик? - спросил Павел, улыбнувшись - Нетрудно будет предсказать его реакцию.
  - А демократия? - парировал Семён - Два голоса за. А один... воздержался, будем считать.
  - Логично, хотя есть ещё такое понятие как 'право вето'.
  - Ой! Только не надо баки забивать! Любишь ты... - фыркнул Семён, потом замер и, прищурив глаз, спросил - Кстати, что у тебя с ней?
  Павел на миг растерялся, а потом молча нахмурился и погрозил пальцем. Сема широко улыбнулся и церемонно кивнул.
  - Понял, учту - и пошел к двери. Потом, правда, приостановился, повернувшись к Павлу, добавил:
  - Но девчонке все-таки лучше ничего не говорить. Вообще ничего.
  - Почему так? - удивился Павел.
  Семён снова улыбнулся и подмигнул ему.
  - Ну, дык... Мила, немного наивна, конечно, причем ровно столько сколько нужно чтобы быть милой. Но далеко не дура. Уж поверь, я в девушках разбираюсь. В твой детский лепет она не поверит. Даже хуже, так как может сделать ненужные нам выводы. Женская логика как тот неоген - великая и непредсказуемая штука. А потому лучше молчим. Ни слова. Вообще. Хорошо?
  Павел пожал плечами. В конце концов, можно и так. Он кивнул. Лицо Семёна обрело хитрое выражение:
  - А ты с ней уже давно знаком?
  Павел пожал плечами.
  - Сегодня утром познакомились. Мы же сюда вместе добирались.
  - Так - заинтересовано сказал Семён, глаза его блеснули веселым огоньком, что Павлу не понравилось.
  - Ну-ну, и что о чем говорили?
  - Тебе какая разница?
  Они подошли к двери, створки плавно и бесшумно разошлись, пропуская их в зал.
  - Просто так, спрашиваю из любопытства - сказал Семен - Так о чем болтали-то? О технике? Танках? Или последних открытиях в области наук о земле?
  - Нет - сказал Павел - просто поспрашивал о том кто она и откуда. Сколько лет, где учится ну и так далее.
  - Сколько лет? Девчонке?! - Семен скорчил безнадежную мину и грустно покачал головой. Потом взглянул на Павла
  - Эх ты, валенок! Кто же у девчонки спрашивает, сколько ей лет?! Надо, Паша!! Надо тебя окультуривать, а то, как был пнём, так поленом и останешься.
  - Да иди ты со своей моралью! - пробурчал Павел.
  - У меня таковая отсутствует - возразил Семён - За ненадобностью. А тобой и впрямь надо бы заняться. В ближайшем обозримом будущем. А то мужики без женщин быстро дичают, что мы на твоем примере и имеем возможность наблюдать. Ну да ладно, пошли что ли?
  И Семён вышел в зал. Необходимо было взять два лёта и застолбить место на взлетной площадке. А потом нанести визит Деду. Как Павел и ожидал, старую, но рабочую буровую установку уже нашли. Оставалось лишь забрать.
  ***
  Рыжий стоял рядом с Аленой, повернувшись к ней спиной. Погруженный в свои мысли, он не заметил ни ее, ни подошедших приятелей. Семён обошел его сзади и стал справа, хлопнув по левому плечу. Василий вздрогнул, повернулся, никого не увидев, повернулся на 360 градусов и уперся в Сему. Тот подмигнул, Алена улыбнулась.
  - Ваше высокопревосходительство - нарочито громко доложил Семён, вытянувшись по стойке смирно - Кареты поданы, лошади пьяны, хлопцы запряжены. Ждем дальнейших указаний.
  - Кстати познакомься, это Алена - сказал подошедший к нему с другой стороны Павел и, повернувшись к Алене, сказал:
  - Алена, это Василий. Наш лучший специалист по математическим моделям и расчетам практически во всех областях технических наук.
  Рыжий хотел что-то сказать, но Семён незаметно для Алены что-то шепнул ему на ухо. Рыжий передумал, говорить ничего не стал, только нахмурился.
  - Здравствуй - пробасил он Алене.
  - Привет! - сказала Алена, своим звонким голосом и снова улыбнулась. Вася тоже не без усилий, изобразил какое-то подобие улыбки. У него это всегда получалось плохо, отчего Павел предлагал ему сделать ему две резинки с двумя крючками для тренировки улыбки. Одну сторону сей установки цеплять за уши, вторую - за уголки губ. Но клиент идею не оценил, и рационализатор был послан. Далеко и нахрен.
  Семён сделал пригласительный жест рукой.
  - Ну что пошли? Время.
  - Пошли - вздохнул Рыжий. Вся их небольшая компания, развернулась и пошла к ангарам. Там где стоял постоянный шум, сновали туда-сюда беспокойные инженеры, ездила служебная техника, гудели подъемные краны. И время от времени в серое, колышущееся небо взмывали летательные аппараты.
  - Кстати - сказал Сёма, решив оборвать затянувшееся молчание - сегодня ведь будет самая длинная ночь в году.
  - Точно - вспомнила Алена и улыбнулась - надо будет всех поздравить!
  - Ага - вставил Рыжий - Легко! Тем более ночь будет длинная, поздравить успеем многих.
  - Да. Если морду не набьют - сказал Павел.
  - Кто? - удивилась Алена.
  - Как кто? Поздравляемые!
  У входа возникла очередь. Пришлось ждать. Поэтому оттаявший понемногу Василий, ради того чтоб повеселить девушку и скоротать время, устроил с Семёном шутливую перепалку. В итоге Рыжий с Аленой взялись за Семёна, но досталось больше всех Павлу, поскольку он, попытался Сему спасти, но как-то оказался между всеми сразу.
  ***
  Скафандр оделся легко и непринужденно. Павел как обычно проделал ряд гимнастических упражнений, разгоняя мягкий пористый пластик по коже, потом надел кольчугу и шлем. Кольчуга была дополнительной защитой, называлась так из-за своей структуры чем-то похожей на древний доспех. Павел послал скафандру мысленный сигнал, и биомасса слиплась, полностью изолировав тело от прямого контакта с внешней средой. Даже кожа теперь дышала через фильтры.
  Проверив все системы, Павел послал сигнал готовности, открыв шлюз, и вышел в коридор. Скафандр с кольчугой был несколько тяжелей простого, впрочем, он к этой тяжести привык давно.
  Алену узнал сразу. Только девчонка выберет скафандр с узорами. Тут в порту и такое есть. Сервис. Хоть с зайчиками, хоть с розочками, можно и ушки нацепить и хвостик...
  У самого Павла скафандр был защитного серо-коричневого цвета. Под цвет пустоши. Поверх скафандра он накинул мимикрирующую накидку, делающую его похожим на древнего странника с капюшоном. Он не стал пока закрывать шлем, она его узнала и поднялась с кресла. Даже в скафандре она смотрелась очень изящно. Длинные каштановые волосы были аккуратно подобраны. Перчатки на руках были украшены какими-то картинками. Выглядела замечательно, несмотря на шлем в руке и кольчугу, которую одевать упорно не хотела, но пришлось. Павел рядом с ней смотрелся как подъемный кран рядом со спортивным автомобилем. Здоровый, косая сажень в плечах. Высокий. С тёмным волосом, карими глазами и слегка небритым лицом. Он вдруг сообразил, что улыбается ей, опомнился и принял серьезный вид:
  - А эти двое где?
  Она мотнула головой:
  - Они уже ушли, сказали, что вылетят немного раньше.
  Он кивнул. Ясно решили сразу лететь за установкой. Он и сам хотел предложить им такую мысль. Потом они сразу повернут к кольцу. Лететь двум искателям приключений на свою задницу предстоит низко над землей в маскировочном режиме. Хотя лететь будут по прямой линии, в то время как Павлу придется зону огибать, они все равно от него отстанут, поскольку двигаться будут медленно.
  ***
  Корабль стоял внутри ускорителя и ждал лётчиков. Павел объяснил Алене как садиться, пристегиваться и пользоваться камерами, если захочется посмотреть по сторонам. Наверно он перестарался с объяснениями, но Алена внимательно слушала, все время улыбалась и вежливо кивала. Без инструктора и без Семёна Павел летел всего пятый раз. Потому и суетился.
  Ускоритель плавно раскрутился, автоматика ускорила двигатели точно под ту скорость, с которой кораблю предстояло выскочить из камеры. На последнем круге, центрифуга чуть-чуть поменяла плоскость, поднявшись вверх, и камера открылась, вытолкнув корабль наружу. Двигатели напряглись во всю мощь и корабль начал ускоряться. Разогнавшись до звуковой скорости, Павел включил автопилот и запустил разведчиков.
  - Взлетели! - гордо сказал он.
  - Вижу! - ответил звонкий голосок. Павел улыбнулся. Наверно Алена тоже улыбнулась. Она ведь все время улыбается. Тут, кажется, есть специальные камеры, чтобы люди могли друг друга видеть. Надо будет настроить...
  Земля плавно начала уходить куда-то вниз и вскоре расплылась в тумане, словно укутанная прозрачной вуалью. Теперь лёт находился в гигантской пылевой туче, словно легендарный ёжик в тумане. Большую часть работы делала автоматика. Поэтому можно было, не отвлекаясь на мелочи, сделать главное. Задав автопилоту маршрут, Павел запустил сканеры и начал ощупывать окружающую территорию. Лёта Семы и Рыжего видно не было. Это хорошо, их и не должно быть видно. Как и условились, связь будет односторонняя.
  - А что там чернеет? - спросила Алена.
  - Руины - мрачно сказал Павел - Там был какой-то промышленный поселок ещё до Противостояния. Теперь там только крысы.
  Отрабатывать умение преодолевать руины, лучше всего в руинах. Чтобы научиться жить под землей, надо там пожить. Сверху эта громадина, состоящая сплошь из больших обломков железобетона и бесконечного множества подземных коридоров, казалась пятном копоти на бледно-сером фоне Пустоши. Но внутри была разветвленная сеть туннелей и коридоров.
  Павел еще немного подумал и сказал
  - Я жил там пару месяцев.
  ...Они выскочили из темного коридора на поверхность, серый мрачный фон показался им ослепительно ярким. Спотыкаясь о какие-то обломки и стальные прутья, торчащие из-под земли, они помчались к большому проходу, чернеющему внутри полуразрушенного куполообразного здания.
  - Бегом! Шевелитесь! - кричал командир, хотя они и так мчались во всю прыть, хватая ртом воздух, скупо подаваемый из баллонов. По плану учений, они находились в полностью отравленной зоне, и к тому же патрулируемой вражескими штурмовиками. При этом надо было добраться до места за ограниченное время. Садисты, изобретавшие сценарий, добавили сюда ещё и удар противника по базе, и их отряд, несущий котомки с 'боеприпасами' был подкреплением к тем, кто этот натиск отражал. Не успеть было нельзя, иначе защитников перебьют, а потом и их самих постреляют как уток на охоте.
  Добравшись до одного укрытия, надо было продумать, как дойти до следующего, чтоб при этом не сильно отклониться от курса. Бежать по поверхности нельзя, в воздухе вражеская авиация. Надо прятаться. Все силы влились в один стремительный бросок. Наверху летают стальные сволочи, которые засекают движение и при малейшем подозрении стреляют по всему, что не понравилось. А под ногами мины, ловушки, да и просто всякая дрянь, торчащая отовсюду. До дыры оставалось всего сотня метров. Это была самая длинная часть их маршрута. Кто-то спотыкался об какой-то обломок и падал. Но тут же вскакивал и, на пределе сил, беззвучно и даже бессловесно матерясь, бежал дальше. Остановка означала смерть.
  Павел на ходу словно уперся в невидимую преграду. Чутье кричало об опасности. Он даже не понял еще, в чем дело, а тело уже само бросилось в сторону, забыв и про время, и про острые куски разбитой трубы, куда предстояло падать...
  Грохнул взрыв, темное облако накрыло все вокруг. Затем послышался громкий крик командира.
  - Какая... их тут оставила!! Убью б...!!
  Умирать пусть и понарошку не хотелось, но пришлось. От отряда в двенадцать человек осталось лишь четверо. Не считая двух 'тяжелораненых'. Учитывая условия, их можно было смело записывать в покойники. В реальной жизни так бы и было.
  Потом уже при разборе выяснилось, откуда взялась 'мина'. В прошлые разы другой отряд отрабатывал прохождение по минному полю, а почистить за собой забыли. Но судьи все равно засчитали результат таким, каким он получился, поскольку в естественных условиях наткнуться на свою мину столь же вероятно, как и на чужую. Как сказал командующий учениями - Неча было ушами хлопать.
  Злой как собака, командир отряда отвязался на своих подопечных, устроив им форменную каторгу, заставив преодолевать подобную дорожку ещё много раз.
  Он вздохнул и встрепенулся. Задумался, бывает. Пятно тренировочной базы, постепенно терялось во мгле.
  - А что вы там отрабатывали?
  - Умение выживать в Пустоши. Обязательная программа для всех кто по Пустоши бегает. Без этого тут делать нечего. Плюс военная кафедра. Тоже обязательный предмет.
  Корабль набрал высоту и начал увеличивать скорость. Но его сейчас интересовало не это. На экране появился сигнал. Лёт, даже два. Интересно, чьи? Не переставая болтать с Аленой, он подал запрос, ответа не получил. На простые корабли стражей не похожи. Все ясно - военные. Вот тебе и раз! Обычно зоны охраняют простые лёты из ведомства по чрезвычайным ситуациям, а не военные. Интересно, что же они тут делают?
  Что если и впрямь 'Дамоклов Меч'... Павел прикинул, сколько надо усилий, чтобы восстановить эту адскую штучку и ещё больше удивился. Неужели военные? Но ведь они поделены на конкурирующие блоки, примерно равные по военной мощи. Если одни начнут другие могут и ответить! Маловероятно конечно... время не то, да и смысла нет... И навоевались уже до одури, и делить уже особенно нечего. За последнюю пару веков, всё уже поделили, а что не поделили - угробили. Он включил запись. Визуальный контакт был плохим, мешали пылевые облака, поэтому приборы засекли лишь силуэт одного из двух. Но и этого хватило. Через некоторое время удалось сделать ещё один снимок. Гораздо лучше первого. Едва посмотрев на него, Павел почувствовал легкий холодок по спине.
  - Павел, это военные? - спросила Алена - она видела то же самое, что и он.
  - Да - сказал Павел, стараясь, навести на них камеру и ещё раз заснять.
  Одновременно он набрал сообщение и отправил в эфир. Заснять повторно не удалось. Боевые машины подходить ближе не пожелали, плавно развернувшись, они быстро отошли внутрь зоны и через несколько секунд вообще исчезли с радаров.
  - Что-то случилось? - спросила Алена.
  А что могло случиться? До Павла дошло не сразу. Почти весь полёт он с ней разговаривал, а теперь уже минут десять молчит. Как рыба. Насторожилась.
  - Не...ни... Ничего. Не случилось - тихо ответил он, невольно вглядываясь в лобовой экран, словно пытаясь снова разглядеть два силуэта - Просто не пойму, что они тут делают.
  - Это истребители, наверно. Они территорию охраняют - сказала Алена - Новости не смотрел? Тут, кажется, что-то стряслось вчера. В новостях говорили...
  Павел криво улыбнулся.
  - Да, знаю.
  Уж он-то догадывался, что тут стряслось. Ветер усилился. Корабль плавно качнуло. Павел скосил глаза в сторону приборов, автопилот менял курс. Все было в порядке. В наушниках снова прозвучал голос Алены:
  - Я раньше видела военные патрули. В прошлом году. Мы летели из Турции в Новороссийск через Черное море. Тогда случилась какая-то авария, там было много военных. И летали истребители. Я это хорошо помню, они сопровождали наш самолет от этого места почти половину пути...
  Пришел ответ на сообщение. Павел отвлёкся от её слов, прочёл сообщение и выключил передатчик, после чего отключил автопилот. Медленно, просевшим от волнения голосом он сказал.
  - Это не истребители, Алена. Это штурмовики.
  Она запнулась.
  - Что такое штурмовики?
  - Они предназначены для наземных целей. Что они тут делают, не знаю. Как раз собираюсь выяснить.
  - Зачем?
  - Надо. На всякий случай - буркнул он, сообразив, что наговорил лишнего. Забыл заветы мудрого Сени...
  Она смолкла, он тоже ничего говорить не стал. Дальше летели молча. Павел был погружен в свои мысли, лишь один раз отвлекался вспомнив как настроить экран, который отображал её лицо. Она, конечно, не знала, что он её видит, отчего вела себя вполне естественно. Кажется, ей было не по себе. Но держится спокойно. Молодец.
  Спустя пять минут Павел сказал ей, что вынужден совершить посадку. Подумав, добавил, что надо кое-что обсудить с друзьями. Но пообещал, что доставит её даже раньше договоренного срока. Она охотно согласилась, сказав что, никуда не торопится. Кажется, она была умнее, даже чем даже предполагал Семен. Таким понимающим и несколько снисходительным взглядом может смотреть только тот, кто уже понял, с кем связался. И впрямь придумать убедительное вранье не так то просто. Особенно когда сходу.
  Сажать лёт было проще, чем поднимать в воздух. Павел не стал отказывать себе в удовольствии, посадить его вручную. Слегка покачиваясь, немного наклоняясь из стороны в сторону, корабль плавно опустился и приблизился к поверхности земли. На маленькой скорости он неустойчив, приходится быть настороже. Хотя есть автоматика, которая надежно держит его в устойчивом положении. Но раз вручную, значит вручную.
  Подняв тучи пыли и разогнав песок под собой, летающая машина плавно опустилась на каменистый грунт. Двигатели плавно сбавили обороты, система доложила - все в порядке.
  - Приехали! - бодро сказал Павел - я ненадолго. Только выгрузимся и все.
  - А можно выйти наружу? - спросила она. Павел улыбнулся и включил свое изображение в её кабине:
  - Конечно! Только проверь скафандр. Пока ты его не закроешь, лёт тебя из кабины не выпустит.
  Пластина, закрывающая кабину от внешнего мира, отошла назад. Кабина открылась и из корпуса вышла ступенька. Павел стал на неё, и приказал спустить его. Ступенька поехала вниз. Лёт был невысокий, всего два метра высотой. Но прыгать не хотелось. Можно запросто попасть на какой-нибудь камень и подвернуть ногу.
  Своих напарников он увидел не сразу. Семен посадил машину в овраг, наверно чтоб спрятать. И они оба стояли там, причем Рыжий яростно жестикулировал, а Семен вежливо кивал.
  - Если бы у меня было такое же, как у них оборудование, я бы горы свернул! - горячился Василий, размахивая руками в попытке отобразить эмоцию.
  - Смотри, шею себе не сверни - ласково советовал ему Сема. Видно было, что оба нервничали.
  - О чем речь? - поинтересовался Павел, подходя к ним.
  - Да вот обсуждаем условия твоего поражения.
  Павел, замер и посмотрел на них. В голове прошелестел его план и попытки убедить Семена в его исполнимости. А ведь, если не врать себе, только для того чтобы взять девчонку...
  - Какого поражения? - осторожно начал он.
  - Ну, как же, забыл что ли? - с раздраженным удивлением сказал Семен и протянул ему продолговатый пакет.
  - На.
  Павел взял его и осмотрел, пытаясь понять, что это за штука.
  - И что?
  - Как что? Бери и помни!
  Василий рассмеялся громко и восторженно, как ребёнок, давно задумавший шутку, которая, наконец, удалась. Павел слегка притормозил, потом, наконец, вспомнил, подробности их давнего спора на найденный в каком то туннеле посреди Пустоши скелет курицы три месяца назад, ту самую косточку на которую спорят, и криво улыбнулся.
  - Развели...
  - Пакет раскрой - сказал Семён.
  В пакете оказался небольшой букетик странных растений, с яркими лепестками, перевязанный ярко-красной ленточкой.
  - Целовать девчонку мы тебя не заставим. Скафандры всё-таки. Но цветы подаришь - окончательно изрек Семён.
  - Иди ты!
  - Нельзя - важно сказал Рыжий, даже в скафандре продолжая быть похожим на самодовольного котяру, навернувшего банку сметаны - Условия спора, молодой человек, - суть дело чести!
  И церемонно поклонился, показав рукой в сторону Алены, что-то ищущей среди груды здоровенных булыжников.
  - Пше проше, пана!
  Павел фыркнул, засунул цветы обратно в коробку и положил её в подсумок.
  - Потом... Что вы мне там накарябали? Какие ещё предупреждения?
  Семён приподнял верхнее стекло шлема и потянулся. Ветер стихал, воздух оказался неядовитый. Почти. Редкий случай для здешних мест.
  - Засекли нас - сказал он, посмотрев своими синими глазами на Павла - Вышли на связь, назвали по именам и ласково предложили убраться отсюда к такой-то маме.
  - Нехило - присвистнул Павел.
  - Назвали статьи Уголовного Кодекса, под которые мы подпадаем - добавил Рыжий - Предложили не подпадать. Во избежание.
  - Словом, припугнули - тихо сказал Семен.
  Павел кивнул:
   - Я вообще-то не сильно обольщался. Похоже, что оцепление куда сильнее, чем мы думаем.
  Рыжий нахмурился и легонько пнул небольшой камешек, лежащий на серой потрескавшейся земле как раз возле его сапога.
   - Стало быть, облом господа-товарищи. Поехали домой, будем халтуру гнать.
   - Придётся - подтвердил Семен.
   - Я отвезу Алену в Пятигорск, как вернусь, позвоню - сказал Павел.
   - Давай-давай, счастливчик. Можешь не торопиться. У тебя на сегодняшний день шикарная компенсация как я погляжу. Семен на миг повернулся в сторону Алены и, переглянувшись с Рыжим, снова посмотрел на Павла. Хотя нижнюю половину лица закрывала маска, по глазам видно было, что он улыбается. Своей наглой и хитрой улыбочкой.
   - Да ладно уж... - буркнул Павел - Всем, счастливо.
  Он пожал им руки и пошел к своему кораблю.
  Алена сидела на корточках и внимательно осматривала ящерицу, навзничь лежащую на песке.
  - Что с ней?
  - Это последствия неогенового разряда - сказал Павел, присаживаясь рядом - После подобной стихии живые существа теряют сознание. Нервная система не выдерживает.
  - А почему она не сгорела?
  - По-видимому, в момент удара она была глубоко под землей, и ей там стало жарко. Она полезла сюда, а тут неподалёку после основного удара был целый ряд промежуточных. Они её и оглушили. Ничего если не будет повтора, она оклемается.
  Она посмотрела на него снизу вверх.
  - И давно ты тут бегаешь?
  Павел открыл дыхательную маску. Вздохнул, и улыбнулся.
  - Правильнее будет сказать - лазаешь. Давно. Это мой второй дом.
  Она удивленно посмотрела на его действия, но отрывать нижнюю половину шлема не рискнула.
  - Глупо такое страшное место делать своим домом. Хотя бы и вторым.
  Он с удовольствием посмотрел на нее и ещё шире улыбнулся.
  - А у меня уважительная причина - я дурак.
  - Заметно... - кивнула она и поднялась.
  - Просто тут надо пожить - сказал он, поднимаясь следом - тогда поймешь. Совсем оно нестрашное, если знать что тут как. Страх всегда от незнания.
  Она внимательно смотрела на него.
  - Может и так...
  Он протянул ей цветы.
  - Держи. Они там... росли. Всё равно следующий разряд их сожжет...
  Он окончательно запнулся и замолчал. Она взяла цветы и молча кивнула головой в знак благодарности. Не зная, что ещё говорить, Павел повернулся к кораблю:
   - Ну что полетели?
   - Полетели.
  Взлетали молча. О чём думала девчонка, Павел не знал, но искренне надеялся, что не о нём. Очень глупо себя чувствовал. Тем более что, обернувшись, увидел, как его друзья стоят и внимательно на него смотрят. Гадёныши, нашли зрелище!
  Двигатели работали на ускорение, машина оторвалась от земли и постепенно взлетала.
  ***
  Семен вышел на связь ровно через пять минут после взлета.
  - Паша, слышишь?
  Павел включил камеру, но она показывала лишь помехи. Легкое раздражение в адрес дружков приколистов ещё не выветрилось. Шуткари...
   - Что случилось?
   - Посмотри на радар.
  На радаре все было чисто. Ни пятнышка, ни одной тревожно весточки.
   - У меня чисто...
  В тот же миг стало грязно. Не на приборах. На душе. Всё поменялось. И поменялось резко. Где-то внутри все оборвалось. Сердце заколотилось в груди отчаянно, словно дикий крик посреди райской тиши... он почуял.
   - У вас пока ещё ничего не происходит - пробился голос Семёна сквозь шум помех - Через семь минут начнется. Когда образуется эпицентр уходи к нему. Понял?
   - Нет! Повтори.
   - Сколько времени, быстро!
   - Двенадцать, тридцать шесть.
   - У меня сорок четыре. Тут сбой минут на семь. У нас уже началось, у вас начнется как раз через семь минут.
  Холодный пот пробил его с головы до ног. Мозг отчаянно перебирал возможные действия. Семен пошутить любит, но с этим шутить не будет.
   - Где эпицентр у вас?
  Семен назвал координаты, Павел бросил взгляд на экран. Так и есть, где-то в глубине Пустоши.
   - А может это ловушка? - вдруг спросил он сам у себя вслух.
   - Навряд ли. У тебя уже через минуту появятся первые признаки. Следи внимательно.
   - Где вы?
   - Ты нас не увидишь. Мы тебя не видим, ты же пока ещё в радиусе действия. Похоже, мы выскочили. У нас нет связи ни с кем.
   - Где рыжик? Почему не взлетаете?
   - Он... нас уже нет. Не ходи к Пятигорску, его там тоже нет. Иди к эпицентру. Когда мы появимся, я с тобой свяжусь.
  Лёт круто развернулся над Пустошью и быстро пошел к ним.
   - Что случилось - спросила Алена.
   - Не знаю, что-то непонятное. Погоди пока...
  Он сообразил, что она не слышала их разговор. Что ж ещё побудет нормальным человеком какое-то время. А вот Павлу уже доводилось разговаривать с мертвецом, который рассказал ему о подробностях своей смерти почти столетней давности. По радио рассказал. И тело его они потом нашли. Глюки? Не скажите...
   - Может, у меня глюки? - зачем-то спросил он у голоса в наушниках.
   - Не знаю. Сам думай - голос стал раздраженным - Ты можешь нас засечь?
   - Пытаюсь... Алена - громко сказал он, уже не думая о том, как звучит его голос.
   - Что? - испуганно отозвалась она.
   - Попробуй выйти на связь с ребятами. С кем-нибудь. Они тебе свои номера давали?
   - Да. Минуточку.
  Минуточки у него не было. Экраны начали заливаться розовым свечением. Побочное действие электроники на неогеновое напряжение. Это уже не глюки! И у психиатров он обследуется почти каждый месяц. Таковы санитарные нормы всех исследователей Пустоши. Розовое свечение - это смерть.
   - Номера не те, Павел. Ответили какие-то незнакомые люди.
  - Ясно - он сжал зубы до боли, но тут же заставил себя расслабиться. И впрямь выскочили, как и не было их никогда. А связь пока есть. Ну, ничего, некогда зубами скрипеть. Качество связи начало падать. Как будто аккумулятор у передатчика Семена садится.
   - Сема, я иду к эпицентру. Будь что будет.
   - У тебя попутчица, довези её живой. Держись, у центра будет жарко. Но не уходи оттуда, иначе тебя...
  Связь прервалась. Из наушников послышался шум. Но всё это Павел знал и так. Теоретически.
  ***
  Лёт швыряло из стороны в сторону. В наушники врывался треск, рев и какие-то непонятные звуки. Потом вдруг появились голоса. Началась дрожь. Голоса слились в какой-то многоголосый монолог. Кто-то просил подать снаряды, кто-то был ранен. Потом звучало что-то не по-русски и даже не на межъязыке. Металлический голос отчеканивал команды. Время от времени связь глушилась. Потом появились душераздирающие крики. Животный рев раненного человека, полный боли и отчаяния. Где-то шел жестокий бой...
  Алена дрожала, сжавшись в комок. Павел видел это, мельком осматривая её состояние. Сжав зубы и впившись в штурвал, он упрямо вел лёт навстречу гигантскому смерчу выломавшемуся из недр земли и взметнувшемуся в чёрное небо. Связь между пространством и временем при неогеновом разряде рушилась. Единственным местом, привязанным к этому миру, был эпицентр. Если отойти от него далеко, можно очутится где угодно.
  Лёт начало прибивать к земле, встречный ветер был такой, что машина на миг замерла и не могла лететь. Павел перевел поток вниз, чтобы хотя бы не падать. Но земля приближалась, рёв в ушах нарастал. Видно было, как скалистый рельеф летит им навстречу. Он беззвучно выругался и снова продолжал крутить машину как лётчик-истребитель в бою, пытаясь нащупать устойчивое положение в этой безумной круговерти.
  Было уже почти двенадцать. Приборы показывали, что до земли около... По спине пробежали мурашки. Такого числа он не смог бы произнести. Больше миллиарда на несколько порядков. Земля исчезла, повсюду стелилась розовая дымка. В голове щелкнула мысль, что эта цифра наибольшая из тех, которую может определить прибор. Это значит, что земли вообще нет. Они висят в каком-то бесконечном Ничто. Уши заложило от грохота, послышался резкий невыносимый свист. Павел выключил звук, но свист был внутри кабины. Вдруг он стих. Наступила полная тишина, от которой зазвенело в ушах. Нервная система работала на сверхоборотах. Мозги клинило. В голову лезли сразу все эмоции разом. От крика до смеха. От вопля, до сонного зёва.
  Рев ветра вернулся внезапно, разорвав эту тягучую тишину, словно и не исчезал вовсе, а все показалось. Приборы ожили. Шорох ярких молний прорвался в сознание неестественным металлическим звуком. Прорывающиеся нечеловеческие крики снова наполнили собой эфир, хотя связь вроде выключена. Рев и гул перемешались с сотнями голосов.
  - Война? - вяло подумал Павел. Опять война...
  Взор угасал, рёв в наушниках стихал. Нет, не стихал он, но нервная система не выдерживала неогенового удара. Защита корабля успела сдержать удар, но удержать рвущуюся в кабину Смерть становилось все труднее. Нейроны в мозгу отключались один за другим, чудовищная информационная нагрузка сминала нервную систему как танк пустую консервную банку.
  Медленно повернув тяжелую как свинец голову, Павел увидел землю. Земля снова появилась и снова приближалась, отчаянно вращаясь вокруг оси корабля... бурый цвет Пустоши, стал кроваво-красным, как и все вокруг. Небо, изорванное в клочья молниями, отражающимися на красном песке синими отблесками, освещало продолговатый силуэт корабля. И он потянул штурвал на себя. С горящим правым двигателем, чудом успев вывести машину из штопора, теряющего последние силы, практически ослепший, Павел вступил в отчаянную и беспощадную борьбу за жизнь...
  
  Глава 2
  Цена жизни
  
  Глаза раскрылись медленно и неохотно. Все вокруг оказалось словно завешенным небольшой дымкой какого-то мутного розоватого цвета. Во всем теле царила неприятная тяжесть.
  Он медленно пошевелился и почувствовал себя словно таракан, перевернутый на спину. Подумав, сообразил, что движения стеснены ремнями безопасности. В то время пока он оттачивал навыки управления летательным аппаратом, судорожно пытаясь вывести обезумевшую машину из штопора в совершенно нелётных условиях, бортовой компьютер спеленал его, словно младенца.
  Павел осмотрел себя, насколько это можно было позволить, и начал выпутываться. Это оказалось несколько сложнее, чем казалось поначалу. Ремни путались, цеплялись, словно не желая выпускать его из своих объятий. К тому же затекшие конечности слушались вяло.
  Но, в конце концов, последний ремень, с лёгким щелчком отстегнулся и Павел смог сесть. Откинув верхнюю часть шлема, он вздохнул, потянулся и сделал несколько упражнений, разминая затекшие конечности. Полегчало, кровь заструилась по рукам и ногам, физическая немощь начала отступать. Глубоко вздохнув несколько раз, Павел откинулся в кресле, максимально расслабился и сосредоточился на своём теле, осматривая внутренним взором каждую клеточку. Подобный анализ можно было доверить и компьютеру, но Павел умел оценивать свое состояние не хуже. Большинство двуногих кричат и искренне верят в то, что идеал цивилизации - стремление запихнуть компьютеры, куда только можно. Но Павел был среди тех людей, которые уже доросли до того, что стараются НЕ запихивать 'умные' железки туда, где можно обойтись и без них, а использовать до сих пор не изученные полностью возможности человеческого мозга.
  Внутренний осмотр показал, что организм в относительном порядке, последствия недавних приключений ощущались незначительно. Он глотнул воды из трубочки, ощущая её вкус, проверил системы очистки воздуха и, убедившись, что контакта со средой нет, снял шлем.
  Кабина состояла из непрозрачных но очень прочных листов тонкой брони. Десятки наружных камер расположенные там снаружи передавали картинки на экран, отчего создавалось ощущение прозрачности кабины. Но сейчас всё это было вырублено и если бы не две лампочки на приборной доске слабо светящиеся красным светом, то тьма была бы полная. Судя по всему, источник питания поврежден и сейчас выдает последние остатки накопленной ранее энергии.
  Немного повозившись, Павел включил резервный источник. Этот выделять энергию из среды не может, но зато имеет солидный запас энергии. Отстегнутые ремни, уползли в гнезда. Радар, получив питание, запустился, но ничего не показал. В небе царил невозмутимый покой.
  Бортовая ЭВМ самостоятельно начала проверку всех систем корабля, уведомив Павла, что у неё на это уйдет не меньше десяти минут. Ожидая доклада, Павел запустил систему видеообзора. Камеры установленные снаружи включились. Правда, не сразу и не все. Освещение в кабине погасло, и в салон ворвался свет Пустоши.
  ***
  Павел сощурился с непривычки и подозрительно осмотрелся по сторонам. Что-то в этой картине было не так. Вроде бы та же самая Пустошь, с потрескавшейся желтовато-коричневой землей, разбросанными камнями издалека похожими на кустарники. То же самое пепельное небо, светлеющее там, где пробивались через пелену солнечные лучи. Именно так она и должна выглядеть. Но всё же чего-то в ней не то. Не так чего-то! Голова, измученная недавними событиями, соображать отказалась и Павел решил отложить этот вопрос на потом.
  - Алена, ты меня слышишь? - спросил он и почувствовал, как хрипло прозвучал его голос.
  - Слышу - слабым голосом сказала Алена.
  - Добрый день! - улыбнувшись, сказал он первое, что пришло в голову. Она не ответила. Судя по шуршанию, выпутывается из своего плена. Датчики показывали, что ничего серьёзного с ней не произошло. Те же самые последствия всплеска. Не смертельно, оклемается.
  Павел снова надел шлем и мысленным управлением приказал кабине выпустить его. Кабина, движимая силовыми приводами, плавно приподнялась и отошла назад. Слабый поток воздуха ворвался внутрь, и несколько мелких песчинок стукнулись о защитные очки. Павел привстал и посмотрел вокруг себя. Как ни реалистично выглядела пустошь на экранах, вживую все равно она смотрелась иначе. Но странности остались...
  Он сел, повернулся в кресле и свесил ноги вниз. Земля была гораздо ближе, чем ожидалось. Всего-то полметра. Даже трап не нужен. Неужто лёт провалился? Павел привстал и спрыгнул вниз. Приземлился неуклюже, ноги всё ещё не слушались. Но быстро поднялся и без особых сложностей сделал пару шагов, убеждаясь, что всё путём.
   Кругом царила желтоватая с коричневыми вкраплениями картина. Под ногами плыли потоки мелкого песка, подхваченного слабым потоком воздуха. Он скосил глаза на часы, установленные на правом запястье. Полдень. Часы блеснули на солнце, и солнечный зайчик неприятно прошелся по глазам. Даже световая защита не успела среагировать. Павел сощурился и вдруг понял, что ему сразу не понравилось.
  Яркость!
  Пустошь освещена слишком ярко. Конечно, для этой вечно хмурой картины слово 'ярко' подходило плохо, но в том то и дело, что обычно она еще хмурее и угрюмее. Павел задрал голову. В том месте, где находилось солнце, белело смутное пятно. Вот это вообще концерт! Обычно увидеть то место, откуда светит солнце не просто. Нужно хорошее зрение! Поскольку между солнцем и землей ходят довольно-таки густые облака. Результат масштабных промышленных проектов, а также пары-тройки войн с использованием орбитальных бомбардировок.
  Любопытно, чем это вызвано. Тучки ослабли или наоборот солнышко стало ярче? М-да...
  Вскоре стало ясно, отчего нос корабля так задрался. Складывалось ощущение, будто кто-то взял его за нос и хорошенько приложил хвостовой частью о грунт. Как только эта штука не взорвалась - бог весть. Лёт полулежал на боку, задрав нос кверху. Кабина находилась ближе к середине корпуса корабля возможно потому и не пострадала.
  Павел подошел к хвосту корабля и покачал головой. По-видимому, последние мгновения полета шли вертикально вниз с ускорением в один 'же'. Правда, потом на корабле что-то очухалось и начало выруливать, может быть, он сам, а может и автопилот. Но было поздно. Не хватило высоты. Хорошо, хоть не убились. Однако затормозить успели и это уже более чем здорово. Иначе остались бы от них рожки да ножки.
  Осмотрев искореженный хвост корабля, Павел вздохнул и нахмурился. Надо будет вскрыть черный ящик и изучить всё произошедшее вчера в день, который теперь смело можно считать вторым днем рождения для них обоих. Но это чуть позже. А пока, как там дела у второго участника экспедиции?
  Алена вышла на связь. Она хотела выбраться наружу. Объяснив правила безопасности и потребовав убедиться, что её скафандр герметичен, Павел подал мысленный сигнал, и задняя часть кабины отошла в сторону.
  - Почему так низко? - удивилась она, выглянув наружу.
  - Чтобы прыгать было удобнее - пошутил Павел и протянул ей руку, помогая спрыгнуть.
  - Всё так плохо? - спросила она и тут же спрыгнула, неуклюже приземлившись. Павел был наготове, и упасть ей не дал.
  - Почему плохо? Все как раз очень хорошо! - сказал он - Мы живы!
  - А ты в этом сомневался? - спросила она, отряхиваясь от пыли - Спросил бы меня, я бы подтвердила.
  Пытается шутить. Это хорошо, значит не теряется пока.
  - Эту штуку можно починить? - спросила Алена, неуверенно разглядывая убитую насмерть груду хлама. Павел хотел, было съязвить про набор гаечных ключей, которые он оставил дома, и без которых корабль починить не удастся, но потом передумал. Как-никак девчонка и в подобной ситуации впервые. Тем более что и сам в такое дело влипает впервые и ощущения оттого не самые лучшие. Так что, полный дебют им обоим...
  Но всё же он внутренне был готов к подобным пакостям. Во-первых, к таким шуткам судьбы и готовился, а во-вторых, последнюю пару лет разные учителя и наставники портили его, как могли, превращая из нормального человека в обитателя Пустоши. А вот Алена, скорее всего, самый обычный человек. К несложной, в общем-то, задаче выживания прибавлялась задача охранения Алены. И не только от физических, но и от душевных травм. То есть быть нянькой. А вот к этому он готов не был.
  - Ты пока погуляй - сказал он первое, что пришло в голову - разомни конечности. А я кое-чем займусь.
  Нащупав ногой выступ, Павел взобрался по нему в кабину. Через несколько минут выбрался наружу, держа в руке небольшой продолговатый ящик.
   - Что это - спросила Алена.
  - Спутниковый приемник - ответил он, спрыгивая на землю.
  - И как, что-нибудь слышно?
  - О да! Особенно если потрясти - не удержался он и тряхнул ящик. Послышалось постукивание, будто внутри что-то перекатывалось. Но Алена шутку не оценила. А может, знала, что стучат металлические крепления на ремнях.
   - На самом деле он работает - поспешно добавил Павел - просто связи нет. Как только связь восстановиться можно будет вызвать помощь.
  - А почему связи нет? - спросила Алена.
  - Да мало ли... - уклончиво ответил Павел - Может быть, из-за всплеска спутники пострадали. Маловероятно конечно, но все же возможно.
  - Спутники? - удивилась Алена - Думаешь такое возможно.
  - Как говорил товарищ Сталин: всё возможно, если оно не исключено. А вообще я не знаю. Причин может быть вагон и тележка малая. Нам с тобой сейчас надо не о причинах думать, а ночлег искать.
  Алена удивленно повернулась к нему.
  - А тут?
  - Нельзя - сказал Павел, приказав задней панели корабля открыться, и надо же сработало!
  - В случае разряда этот металлолом превратится в бомбу. Одно попадание теплового луча в энергоблок, и разорвет как свинья фуфайку.
  - Как что? - не поняла она. Павел не стал уточнять.
  - А что такое разряд?
  - Про неогеновые разряды ничего не знаешь?
  Она кивнула.
  - Ну... это всплески энергии исходящей из какого-то не нашего мира. Прорываются в виде молний. Законам физики подчиняются редко, тёплые очень...
  Немного повозившись, он сумел отвести в сторону покореженную пластину, и извлечь из недр корабля какой-то ящик на колесах. Едва ящик достиг грунта, как тут же начал самораспаковываться. И вскоре перед ними стояла уродливая, низкая полугусеничная машина.
  - Знакомься - сказал Павел - это вездеход-землеройка. Нужная и полезная в хозяйстве вещь.
  На Алену агрегат большого впечатления не произвел. А вот Павел был от этой штуки в восторге и мог пользоваться ей как своим телом.
  Первое что он сделал, запустил одноразовую 'птичку'. Небольшой автоматический разведчик облетел территорию радиусом в пятнадцать километров от места запуска и, доложив о результатах, благополучно сгорел. Павла разведка удовлетворила. Особенно данные о местном грунте. Потом он поручил Алене извлечение ящиков из корабля, объяснив как это делать. Поскольку извлекать было непросто, покорёженный корпус не подчинялся никаким приказам. Но при небольшом навыке можно было наловчиться.
  В принципе он мог сделать это и сам, но не хотел, чтобы девчонка сидела, сложа руки. А то чего доброго ударится в переживания.
  Поскольку самое время...
  ***
  Вернулся он пешком, быстрыми шагами меряя твердый каменистый грунт Пустоши. Солнце все так же ярко освещало окружающую среду, все более окрашивающуюся в какой-то рыжеватый цвет. Павел то и дело косился на светлое пятно, выделяющееся на буром небе. Его яркость все более и более настораживала, особенно вкупе с тем, что все спутники, снабжающие связью этот регион, заглохли. Отгоняя бесполезные мысли, он перешёл на плавный бег и вскоре достиг места посадки. Точнее сказать, приземления.
  Картина, представшая пред его взором, немало позабавила. За те сорок-пятьдесят минут, которые он отсутствовал, Алена ухитрилась извлечь из корабля целую груду предметов, включая некоторые его части. Оставалось ощущение, что в эту кучу не попали лишь корпус и двигатель. Хотя, возможно, до них просто ещё не дошла очередь.
  - Я же говорил брать не всё подряд. А только по списку - сказал он.
  - Ну, на всякий случай - ответила Алена и приоткрыла верхнюю часть шлема, чтобы вытереть лоб.
  - Не нужно открывать шлем это может быть опасно.
  - Как скажите.
   - Подай лучше вон те коробки - Павел указал на ближайший из стоящих ящиков.
  - Слушаюсь, товарищ Верховный Главнокомандующий! - громко ответила Алена и, отвернувшись, пошла к самому дальнему.
  - Вот тебе и раз - удивился Павел - обиделась что ли?
  Нет, он определённо не умел разговаривать с девчонками. Они всегда обижались. Алена взяла коробку молча отдала, и только потом спросила.
  - Куда вездеход дел?
  - Работу ему нашел. Берлогу роет.
  - ???
  - Берлога - это землянка - поспешил уточнить Павел.
  - А что такое землянка?
  - А... землянка - это жилище, вырытое в земле. Самый лучший способ спастись от разряда.
  - А если он начнется прямо сейчас? - спросила она, как показалось Павлу с напряжением в голосе.
  - Придется включать электронную защиту и молиться - сказал он, но поспешил добавить - Дело в том, что время наступления всплеска можно предсказать. Пока что ничего подобного не наблюдается. Так что будь спокойна.
  - Постараюсь - честно сказала Алена.
  - Постарайся - в тон ей ответил Павел. После чего взял коробки, снова приказал ждать и ушел.
  Через полчаса он вернулся верхом на землеройке, опять загрузился и помог Алене взобраться в широкий кузов. Выжав всю мощь из двигателя, они помчались к месту земляных работ.
  Снаружи берлога выглядела как небольшой холмик, присыпанный свежей землей. Лишь только небольшой проход, похожий на нору, говорил о том, что внутри что-то есть. Похоже, Алену поразило то, что за два часа Павел смог соорудить, по сути, настоящее жилье. Внутри впечатлений прибавилось. Землянка была солидной, состоявшей из трех отсеков.
  Будь Павел один или со своими приятелями, не стал бы стараться. Чем больше яма, тем старательнее надо её укреплять. Но тут случай был особый, поэтому он без жалости израсходовал почти все материалы, запасённые для таких случаев, и соорудил настоящий шедевр, превзойдя самого себя. Открыв первую дверь, Павел показал внутрь первой комнатки в которой едва мог поместиться один человек.
  - Сначала закрываешь наружную дверь. Наглухо. Потом открываешь внутреннюю и заходишь в предбанник. Внутреннюю дверь задраиваешь наглухо. Снимаешь скаф, запускаешь очиститель воздуха. Ждёшь минуты полторы и потом только заходишь внутрь жилой комнаты.
  - Закрывая дверь наглухо - кивнула она.
  - Вот именно - согласился он.
  Алена осторожно забралась в узкую и тесную предварительную комнату.
  - Оставайся тут - сказал Павел - мне надо еще раз смотаться к кораблю. Хорошо?
  - Да, конечно - ответила она, обернувшись.
  ***
  Павла не было около трех часов. Алене надоело торчать в комнате и она, соблюдая перечисленные правила безопасности, вышла наружу. Но и снаружи тоже ничего интересного не происходило. Она захотела связаться с Павлом, но передумала, решив не беспокоить по пустякам. Небо потемнело и из рыжего становилось черно-серым, что говорило о приближении бури. Часы показывали время - 19.20. Обычное время, вот только другие окошки на часах показывали сплошной хаос, что настораживало. Они, кажется должны получать данные со спутников. Например, прогноз погоды. От мысли, что в этой дыре придется провести долгое время, настроение Алены испортилось. Она всё-таки вышла на связь с Павлом и спросила:
  - Видишь тучи?
  - Вижу - сказал Павел. Судя по раздающемуся скрежету, он продолжал воевать с искорёженным корпусом корабля - Не волнуйся, это всего лишь буря. И сюда она придет только через два часа. Не раньше.
  - Всего лишь буря - повторила она, не зная относить это к шутке или нет - А может все же лучше остаться на корабле?
  - Поверь это не лучше, это намного хуже! - с лёгким раздражением ответил он - Корабль весь в трещинах и степень его повреждений оценить невозможно. Рвануть может!
  - Ну не рванул же - тихо возразила она.
  - Логично - усмехнулся Павел и больше ничего не добавил.
  - А ты когда будешь?
  - Через час, может раньше.
  ***
  Час она потратила на приведение комнаты в человеческий вид, а потом пошла встречать Павла. Уже вечерело, солнце убавило яркость, но пока еще освещало Пустошь. Подхваченные боковым ветром песчинки неслись куда-то вдаль, застилая собой горизонт. Вдалеке виднелся пылевой поток, несущийся куда-то мимо. В его середине раскачивался небольшой вихрь. Над головой ползли тучи. Потоки воздуха внизу и вверху не совпадают. Массивные охлажденные холодным воздухом накопления пара, чернеющие на коричневом небе, плыли над головой прямо навстречу ветру.
  Вдалеке она увидела движущийся вездеход, по самую маковку загруженный всевозможными предметами. Павел шёл рядом с ним и, казалось, что на нем навешано груза как минимум не меньше. За спиной был прикреплен рюкзак, в руках два больших чемодана. На плече висел большой моток толстого кабеля, на груди закреплены какие-то ящики. При этом он шел довольно легкой и пружинистой походкой ничуть не отставая от своей машины.
  - Как дела? - спросила она, выйдя на связь.
  - Думал, кое-что любопытное засек, а оказалось так себе...
  - Что именно?
  - Решил, что обнаружил вход в пещеру, оказалось, ошибся. Простой овраг.
  - Разгрузился бы сначала, потом бы бегал - сказала она.
  - Да, надо было... - согласился Павел и ничего не добавил.
  - А зачем тебе столько хлама? - спросила она, когда он подошел к берлоге и начал разгружать себя и землеройку.
  - В детстве не играла конструктором под названием - 'сделай сам'? - поинтересовался Павел.
  - Нет - ответила Алена - И что ты хочешь сам сделать?
  - Источник. Я сумел снять несколько энергоблоков из нашего корабля. Ему они больше не понадобятся, а вот нам в самый раз.
  - У нас мало энергии? - настороженно спросила Алена, вытаскивая здоровенную коробку.
  - Нет, не мало. На неделю свободно хватит - успокоил ее Павел, подхватывая ящик и помогая опустить его на землю - Но сидеть всю неделю, сложа руки - это же скука. К тому же нас могут не найти и за неделю.
  Алена поёжилась.
  - Нет, этого не может быть! Торчать в этой дыре неделю это же ужас.
  Павел усмехнулся, мол, кто же нас с тобой спрашивает! Обстоятельства обычно строятся так, что ничего и не изменишь. Но вслух ничего не сказал. Предчувствие советовало запасаться всерьёз, а он привык своим чувствам верить. К тому же за время, проведенное в Пустоши он крепко усвоил, что чудес не бывает, а всякая погань случается.
  - А это топливо не токсично? - обеспокоено спросила Алена. Павел улыбнулся:
  - Ну, во-первых, в этом насквозь отравленном местечке токсичность уже никому не повредит. А во-вторых, для этой штуки я завтра вырою отдельную землянку. Далеко отсюда. Так что не беспокойся, ничего опасного тут не будет.
  - Есть хочешь? - спросила Алена.
  - В принципе, да! - ответил Павел, и важно кивнул. Алена фыркнула.
  - Прошу внутрь, всё уже готово!
  Павел почти удивился. В полевых условиях он привык питаться из внутренней ёмкости. Есть такой в скафандре отдел с питательной смесью.
  Ну что ж. Не зря же делал хоромы. Самое время отдохнуть после этого дня, богатого на впечатления. Он натянул на землеройку гибкое, но прочное покрывало, и надежно его закрепил. Укрыл остальную добычу и после этого установил несколько датчиков возле землянки. Наконец, прежде чем войти, он запустил режим 'размагничивания', который позволял легко и непринужденно отлепить прилипшие к скафандру пылинки и только потом зашел внутрь.
  Закрыв наглухо наружную дверь, он забрался в предбанник. Неторопливо снял 'кольчугу' и внешний шлем и аккуратно повесил их на крючок, вбитый в стену. После чего плотно завесил тканью, прилепив к стене герметичной многоразовой липучкой. 'Кольчуга' Алены упакованная таким же образом, висела рядом. Два компрессора, получив команду, начали нагнетать воздух. Поступающий воздух очищался с помощью фильтров и уходил наружу, вынося все ненужное. Уровень радиации был невысокий, иначе Павел не стал бы играть в уют и сделал бы дебелую, но надежную каморку, в которой можно было жить в скафандрах.
  Убедившись, что воздух в комнате больше неопасен, он снял внутренний шлем и осторожно вдохнул. Все в порядке. Погасил фонарь и собрался идти внутрь, как вдруг заметил, что под ногами лежала какая-то бумажка, явно кусок упаковки, играющая роль коврика. Павел снова усмехнулся. Тут только не хватало надписи - 'Вытирайте ноги'. Справа от второй внутренней двери стоял биотуалет. Скафандр, конечно, имеет свой собственный на крайний случай. Но если радиации нет, можно и так.
  То, что он увидел внутри, удивило его еще сильнее. Землянка была залита зеленоватым светом от небольших 'светлячков', прикрепленных к стене. Стены были покрыты тем же материалом, которым он укрыл землеройку. Посреди комнаты стояли разборные стол и два стула. На столе еда, приготовленная из консервов, причем всё разложено так, что можно было забыть о том, какой дрянью является вся эта еда на вкус.
  - Уютно - подумал он - А вслух сказал - Отлично, Алена!
  Она смущённо улыбнулась и пригласила к столу.
  После ужина они сидели на раскладных креслах-качалках, легко перестраиваемых в кровати, и болтали обо всём и ни о чём. Разморенный и сытый, Павел полулежал в кресле и испытывал настоящее блаженство. Как тот котяра, что нализался сметаны и устроился под тёплой батареей. Теперь лежит себе кверху пузом, мурлычет и, прищурив глазки, улыбается себе в усы. Похоже, настрой Павла и его уверенность, плавно передались и Алене. Смутная тревога, гулко бьющаяся в груди, постепенно прошла, и она все реже стала возвращаться к больной теме их вынужденного присутствия в Пустоши.
  Светлячки оказались с начинкой. Уловив настроение людей, они начали пульсировать, и мягко переливаться самыми разными цветами. Павел вспомнил, как Имярек пытался пару раз подобрать музыкальное сопровождение под его настрой. И ведь почти угадывал.
  - Да, такого чудесного вечера у меня ещё никогда не было - признался он перед сном. Алена смущённо хмыкнула и что-то ответила. Но Павел уже не расслышал, поскольку уснул.
   ***
  Утро было самым обыденным. Пока Алена готовила завтрак, Павел быстро смотался наверх и осмотрелся. Ничего особенного. Разве что дымка стала гуще. Но так обычно и бывает. Буря их не застигла. Она прошла рядом и двинулась дальше. Разве что ветер немного усилился. И как следствие, образовал слой песка, толщиной несколько сантиметров, который покрыл всю вчерашнюю добычу. По меркам Пустоши - мелочь. Павел вчера ожидал худшего и закрепил свою добычу на совесть. Вбитые в землю 'колышки' - специальные устройства для прикрепления чего-либо к грунту - по идее должны были удержать всё имущество от улёта в дальние дали под ураганным ветром. К счастью оценить их надёжность пока не пришлось. Павел освободил землеройку от пут и сложил покрывающую ткань. Потом проверил показания датчиков и только после этого пошел завтракать. За завтраком как всегда болтали на отвлечённые темы, спорили о всяких глупостях. Главную тему по негласному договору не трогали.
  Сразу после завтрака Павел, сытый и довольный, отправился доделывать начатое вчера рытьё сооружения для Источника. А потом взялся за саму установку.
  Вот спрашивают люди - что есть счастье?! Сама постановка такого вопроса говорит о том, что они несчастливы. Счастливому человеку такие мысли и в голову и не придут. Занимаешься любимым делом, а дома девушка красивая обед готовит, иногда выходит на связь, чтобы поболтать. А чего ещё надо? Особенно если не грузиться ненужными мыслями или переживаниями.
  Землянку под Источник Павел доделал быстро, а вот с самой установкой возни оказалось куда больше, чем он поначалу предполагал. Расчёты были сложными, обозначилась куча технических препон, о которых вчера не подумал, да и не мог подумать из-за отсутствия опыта. Главный спец по железкам у них был Семён, а по расчётам - Рыжий. Павел обеспечивал доставку и установку приборов в Пустоши, а также безопасность группы в Пустоши. В этом деле он был дока. С ним парни не боялись нарваться на старую мину, времен прошлой или еще какой войны. Не боялись попасть под всплеск разряда. Заблудиться и потеряться в Пустоши тоже не боялись. Особенно после того случая, когда застряли у черта на куличках, с поломанным лётом и пайком на двое суток. Ничего, выкарабкались, даже спасателей звать не пришлось. В общем, у каждого своя стезя. Но при этом каждый мог заменить каждого, хотя и не с тем же качеством, но всё же. А поэтому кое-какие знания у Павла имелись, надо было лишь руку набить, что и делал.
  Собирая разные части будущего источника в единое целое, Павел не мог отделаться от мысли, что окажись тут Семен, шуток и приколов не было бы числа. Потом Сёма разобрал бы всё его творчество по запчастям и собрал бы все заново, убрав, по меньшей мере, половину всего того, что Павел сюда засунул. И получилось бы без сомнения куда лучше.
  Но Семёна тут не было, а Источник нужен был позарез. И отнюдь не только для того, чтобы с комфортом, провести время до того момента пока их найдут. Процесс восстановления системы жизнеобеспечения скафандра и впрямь расходует много энергии. Но их скромного запаса вполне хватило бы даже не на неделю, а на две. Причина создания источника была другой. Павел не был бы Павлом, если бы просто так сидел и ждал, когда придет добрый дядя в лице спасателя или стража. Он задумал построить мощный передатчик и попытаться нащупать хоть какие-нибудь следы человеческого присутствия. А для этого обязательно нужен серьёзный источник энергии.
  Пара дней прошли совершенно незаметно. Занимаясь источником, Павел попутно искал воду и наконец, нашёл. Пить её пока не решился, оставив на крайний случай, но перегнав через самодельный куб и очистив, использовал для технических нужд. Аленка перестала его стесняться, и темы их разговоров стали всё более глубокими по содержанию. До этого всё больше рассказывали друг другу истории из жизни, теперь же начали говорить о самой жизни. Отрадным было и то, что Алена оказалась большим умельцем в области приготовления пищи из консервантов. У неё в сумочке оказался целый набор приправ, которыми она щедро заправляла содержимое своих шедевров.
  Вспомнив об особенностях женской гигиены, Павел хлопнул себя по лбу, и срочно отвлёкся от основной работы. Он прорыл в предбаннике зумпф для слива воды и склеил из упаковок нечто вроде бассейна. После чего показал Алене как можно купаться, расходуя при этом не больше пары литров воды. Нужна всего лишь небольшая ёмкость, вроде бутылки, с маленькой дырочкой. Для хорошей помывки достаточно намочить и потом вымыть каждую конечность поэтапно. А для очень хорошей помывки нужно побегать и попрыгать до состояния средней усталости, когда начинает прошибать пот. Чем сильнее пропотеешь, тем лучше! Вот если после этого тщательно помыться, никакая баня не нужна. Парилка по сути дела занимается тем же - заставляет хорошо пропотеть.
  Вообще-то женские долговременные скафы учитывали все эти биологические особенности своих хозяек, но где же их взять то? У Алены был взятый на прокат обычный 'прогулочный' скаф не предназначеный для долгих походов. Вот и приходилось теперь изворачиваться.
  Отправив свою спутницу в баню, Павел вернулся к своему занятию и полдня провозился возле силовой установки, пытаясь вдохнуть в неё жизнь. Дело медленно, но верно приближалось к последнему этапу - к испытаниям. И он делал всё, чтобы этот этап приблизить. Пустошь хотя и не баловала тихой погодой, но и шквальных ветров не посылала, за что низкий ей поклон.
  ***
  Испытания начались сразу после обеда в час тридцать. Алена, накупанная и весёлая, решила научиться управлять землеройкой и сейчас носилась по кочкам и ухабам где-то неподалёку, время от времени выходя на связь, и радостно сообщая последние достижения на этом поприще. Павел улыбаясь всему этому, лежал на почтительном расстоянии от источника, укрывшись от него за большим валуном и ждал сообщений от компьютера. Сама установка была на расстоянии трех с половиной километров от их жилища за высоким холмом. На всякий пожарный...
  Устроившись на спине, положив под шлем пару почти что плоских булыжников и присыпав их сухой почвой, для мягкости, он заложил руки за голову и мечтательно уставился на небо. При этом, не забывая считывать данные, поступающие из источника. Думал, как и всегда обо всём и ни о чём. Временами, отвлекаясь, чтобы просмотреть колонку сообщений. На связь вышла Аленка и радостно поведала ему, что чуть было, не перевернулась. Павел вздохнул и выдал ей дежурную фразу о том, что надо быть осторожнее и всё такое. Но это так, бурчания ради. Всё что ей нужно знать она и так знает, а любые наставления воспринимает в штыки. Характерец, однако. Сейчас она встанет, отряхнётся, оседлает несчастную землеройку, и снова поедет нарезать круги вокруг землянки. Ничего, не ушиблась и ладно. А скорость у землеройки сорок км в час. Вообще-то эта штуковина способна и на большее, раз в несколько. Но Павел, перед тем как доверить Алене единственное средство передвижения, слегка поковырялся в системе управления. И теперь для землеройки сорок километров в час - предельная скорость. На такой скорости начинающая наездница не расшибётся при всём желании.
  Состояние проверки почти не изменилось. Компьютер застрял на каком-то дурацком блоке и ни в какую не желал проверять дальше. Может, разъём плохо закреплён? В любом случае надо ждать, когда умная программа либо решит задачу, либо признает своё бессилие.
  Идти туда и проверять Павел и не подумал. Ещё в те славные времена, когда он сотоварищи только учился ходить по Пустоши, умные люди отшибли у них подобные желания раз и навсегда. К небезопасной системе подходить без особо важного повода НЕЛЬЗЯ!!!
  Сапёр - должность славой не овеянная. Работа тяжёлая и всегда грязная. И ошибиться можно только раз. Больше не то чтобы нельзя, а просто не получится. Издержки профессии. Либо ты умелец на все руки, либо покойник. В лучшем случае почетный калека.
  Павел рядовой запаса первого уровня. То есть первый среди подлежащих мобилизации в случае поганых обстоятельств.
  Поэтому, все эти тонкости знал досконально и, подавляя любопытство и нетерпение, лежал и ждал. Рано или поздно, установка будет обесточена или найдется неполадка. Так и вышло. Всего за сорок минут компьютер признал свое бессилие перед поставленной задачей и вырубил систему. Точнее сказал, что вырубил. Павел не поверил ему ни на грош. Но и это было поправимо. На главном силовом проводе, подающем ток, стояло простенькое устройство. Сигнал скафандра заставил его разомкнуть сеть. Только после этого Павел подошел. Первое что увидел - оплавленные провода и легкий дымок, идущий откуда-то изнутри. Павел даже догадывался откуда и мысленно плюнул. Ну да ладно, начнём по новой...
  Над Пустошью пролетело уже пятнадцать часов этого дня. Пока еще было светло, но часа через два придется включать освещение. Почему-то Павлу эта мысль сильно не понравилась. Да и сны какие-то дурацкие пошли. По-видимому, последствия от гипноснов. Он опять полез в груду дорогого металлолома, пытаясь уговорить её заработать. Поломку нашёл почти сразу. Один из блоков не вошел туда, куда ему следовало бы. Возможно, ещё при падении лёта он был поврежден, и теперь садиться в гнездо упорно не желал. А из-за него некоторые детали накрылись тазом. Пришлось менять.
  Солнце светило так, что смотреть на металлические, покрытые бесцветной краской детали было очень непросто. А ведь когда-то оно светило еще сильнее. Как же оно людям глаза не выжгло? Павел продолжал героически засовывать блок в паз. В двадцатом веке, кажется, планетарных пылевых бурь вообще не было! И ничего, жили как-то...
  Намучившись с блоком, Павел открыл верхнюю часть шлема, плюнул со злости на потрескавшийся грунт и, вспомнив своих славных предков, чинивших танки и компьютеры с помощью тяжелых предметов, положил гнездо с блоком на землю и со всей дури саданул по ним сапогом.
  - ЩЕЛК!!! - радостно сообщила конструкция, и блок вошел на место.
  - Уф! - Павел присел и вздохнул. Получилось! Можно проверять по новой.
  На связь вышла Алена и пожаловалась. Ей оказывается скучно. Пришлось пообещать присоединиться через двадцать минут. Хотел сказать полчаса, но передумал. Если эта хренотень и сейчас не запустится, то лучше всё бросить и приступить к ней завтра со свежими мозгами. Благо спешить некуда. Чего-чего, а времени у них выше крыши.
  И снова он лёг за валун, запустил систему и стал ждать. Однако в этот раз ждать не пришлось, система проверилась почти сразу. Минут за пять. Стало быть, весь висяк только из-за одного узла. Вскорости времени электронная машина бодро доложила ему о готовности системы к работе. Павел враз забыл обо всех неприятностях и бросился к спутниковому передатчику.
  Сигнал бедствия посылался на всех частотах. План был прост, используя источник постоянно тревожить эфир сигналами. Рано или поздно услышат. Единственное что продолжало напрягать - полное молчание каких-либо спутников. Это напрягало его больше всего остального вместе взятого! Поисковая система с механическим упорством продолжала щупать пространство, надеясь получить хоть какие-то сигналы с нулевым пока результатом.
  Павел сидел, тупо любуясь экраном, мысли вяло плелись около злосчастных спутников, Алена пока на связь не выходила. Обещанные им двадцать минут истекали. Но вдруг среди тихого шуршания песка и завывания ветра послышался слабый писк. Павел от неожиданности вздрогнул. Как будто что-то включилось, но тут же вырубилось. Павел запустил систему поиска и начал дотошно обследовать узкий интервал частот, в котором проскочил сигнал. Внутри зашевелилось нехорошее ощущение. Странное такое ощущение, серьёзной опасности. По спине побежали мурашки, на лбу выступили капли пота, тут же впитанные мягким пористым материалом шлема. Сердце колотилось как отбойный молоток. Вдруг кровь ударила ему в голову, и чувство страха заполнило от пяток до макушки. Появилось жгучее желание вскочить и побежать отсюда. Дикая сила повлекла его прочь.
  Беги! Беги же, беги-и-и-и!!!
  СТОЯТЬ!!
  Он резко вдохнул и выдохнул и силой воли остался сидеть на месте. Радар ничего не показывал. Сигнал не повторялся. Экран зловеще смотрел на него своим мертвым зеленым глазом. Но ощущение тревоги не проходило. Павел слишком часто убеждался в своей способности чуять беду, чтобы сейчас просто так отмахнуться. Тем паче, эти ощущения им ставили вполне профессионально. Да и сам тренировался довольно долго. Нет, такое просто так не приходит. Надо что-то делать...
  Он поднялся, быстро собрал инструменты и нужные вещи, после чего настроил скафандр на приём сигналов от станции и быстро пошел в сторону их берлоги, едва удерживаясь, чтобы не побежать.
  - Алена, ты где?
  В ответ гробовая тишина. Тревога ударила в грудь и расплескалась внутри, усиливаясь от каждой неосторожной мысли.
  - Аленка, где ты!
  Так, стоп, он остановился и посмотрел себе под ноги на сухую землю. Где она может быть? Вроде моталась вокруг логова. А потом? Потом кажется, свернула. Хотя он предупреждал... ладно, не время для морали. Страх вдруг снова перекрыл его, но так же быстро отпустил. Возникло нестерпимое ощущение грядущего. И снова прошло. Сумасшествие? Или Прозрение? А скорее и то и другое, они по одиночке не ходят...
  - Алена, нас нашли, где ты? - первое, что пришло в голову. Удачно!
  - Нашли? Спасатели? - счастливый голос ворвался в наушники. Звонко как там, возле бурелома - Я сейчас приеду...
   - Зараза! - тихо прошептал он и остановился. Шутить вздумала. Дышалось тяжело. Пот тёк градом по лицу. Здорово его прошибло. Ну, выскажет он ей сейчас все что думает. По первое число...
  От установки до логова больше трех километров. Специально постарался на всякий пожарный. Но теперь пришлось бежать во всю прыть, чтобы увидеть девчонку живой и здоровой. Маленькая землеройка появилась в нескольких километрах. Оставляя за собой пылевой хвост, подпрыгивая на ухабах, порой задней частью кверху, она неслась в сторону логова.
  - Направо - сказал ей Павел, оценив, где для нее будет право.
  - Где спасатели? - спросила Алена. Ее маленькая фигурка, оседлавшая землеройку, приподнялась над сидением и крутилась по сторонам.
  - Направо, говорю, поворачивай! - буркнул Павел. Землеройка развернулась и двинулась к нему, на своей 'предельной' скорости.
  Так, все в порядке. И что ей объяснить? Что у него нюх на опасность. Может, он и не ошибся. Вдруг, она должна была кувыркнуться где-нибудь тут, а он это почуял, а теперь ей это не грозит. Но говорить то что-то надо! Павел, наблюдая за ее приближением, попутно состряпал объяснение, приплёл сюда неизвестный сигнал и готов был всё это подать ей в лучшем виде. Но не пришлось.
  - Смотри, они уже тут! - радостно воскликнула Алена.
  Павел, получивший данные на пару секунд раньше, уже успел совершить два больших прыжка и теперь мчался к землеройке как угорелый. До неё оставалась всего пара сотен метров. Всего...
  Прямо на них шёл небольшой воздушный корабль. Алена остановила землеройку, приподнялась над сиденьем и начала махать руками. До неё оставалось совсем немного. Не больше сотни шагов. Ноги словно перестали себя ощущать. Павел не шёл, а летел. Летел как на крыльях. Ощущение страха отшибло напрочь. Нет, он не касался сапогами сухой и потрескавшейся поверхности Пустоши, он летел, опираясь о тяжелый, забитый пылью воздух. Аленка соскочила с землеройки и прыгала на месте, продолжая махать руками. Его уже видно, он так близко, что слышен свистящий звук двигателя. Маленький почти незаметный силуэт неизвестной машины, бешеная скорость. Стоящая землеройка....
  Прыжок.
  Небо опрокинулось, горизонт перевернулся кверху ногами и скрылся в пыли. Земля вздрогнула. Свист двигателей перерос в рёв. Словно с запозданием послышались глухие словно металлические выстрелы. Что-то черное пронеслось рядом с ужасным воплем и исчезло.
  Алена билась в руках Павла, пытаясь вырваться, а он прочно её держал. Кто? Как? ЗАЧЕМ?! Мысли бились в голове с утроенной силой. Кто стрелял... впрочем, это неважно. Почему не попал вполне ясно. Прыжок, захват и мощный кувырок в сторону в самый последний момент, когда этот гад пикировал. Не успел среагировать урод, мимо пролетел. Тем более что кругом всё заволокло дымом. А дым, дым-то откуда? Густой черный дым...
  Тут Павла проняло. Рывком, поднимая Алену и усаживая ее в землеройку, он автоматически, почти не думая, отключил предел скорости, поставленный для Алены. Именно так - не думая. Дымовую шашку перед самым прыжком бросил тоже, не думая. Хорошо, что сначала сделал, а потом уже подумал. Шашка разлетается на десятки мелких осколков, которые взрываются и превращаются в клубы дыма. Вот поэтому они находились в центре дымовой завесы метров двести радиусом. Не зря, ох не зря их гоняли в своё время...
  Отъехав немного от места нападения, Павел грубовато сгрузил Алену и с ходу рванул вперед. У него сейчас маленькое преимущество. Мощный радар, стоящий возле источника всё ещё работает. Павел видит своего недруга, в отличие от наоборот. И этим надо воспользоваться, причем сейчас же. Ракетница лежала в кузове. Хватая и заряжая её первой попавшейся ракетой, Павел краем глаза заметил несколько отчетливых дыр идущих ровным рядом по краю кузова. Ну-ну... Землеройку подкидывало на ухабах, пришлось слегка снизить скорость. Экран, светящийся в шлеме показывал, что противник начал второй заход. Что-то медленно он. Почти минута прошла. Наверно местность щупает. Щупай, щупай.
  Второй заход недруг делал куда увереннее. По-видимому, первый раз шёл слишком низко. Поэтому и локатор засёк его не сразу. Но и он их увидел поздно. Теперь же летающая машина набрала высоту и вышла на цель таким образом, чтобы накрыть место первого нападения и летящую во всю прыть землеройку за один заход.
  Снова над головой в клубах дыма мелькнула черная тень. Павел резко обернулся и тут же бросил руль и прыгнул, хватая сумку и ракетницу. Ахнул взрыв, яркая вспышка на миг озарила серую пелену дыма, и тугая волна прошла по сухому грунту, поднимая тучи пыли. Павел спрыгнул на ходу, перекатился и, нацелившись ракетницей в небо, выстрелил, после чего рванулся с места.
  Стрелять наугад по быстролетящим целям дело исключительно дохлое. Но интересное. Ракета, прежде чем раскрыться ярким и красивым огненным цветком, прошла где-то впереди летящего штурмовика, двигаясь примерно ему навстречу. Пробежав, десятка три шагов, Павел распластался на земле, ожидая взрыва. Позади него затрещали выстрелы, рёв двигателя стал оглушающим. Маленькая яркая точка отделилась от летящей машины и с яростным шипением устремилась вниз. Мчащаяся во весь опор землеройка вдруг превратилась в нестерпимо яркий столб света и огня. Грохнул взрыв. Чудовищная сила отшвырнула искореженные пылающие останки в сторону и разметала их по Пустоши. Павел снова включил экран радара. Так и есть! Траектория полёта небесного недруга резко изменилась. Отстрелявшись, он ушел вправо и начал быстро удаляться. Испугался, сволочь! Вряд ли эта тварюга успела сообразить, чем по нему стреляли. Но сейчас наберет высоту, и будет кружить. Такая у него программа.
  Павел встал, схватил свою сумку и побежал искать Алену. Она уже встала и теперь пыталась куда-то идти. Павел взял её на руки, невзирая на слабые протесты, и помчался к Источнику. Охотника он сейчас не боялся. Он был уверен, что это именно охотник. Будучи обстрелянным, да еще и непонятно чем, он теперь заосторожничает. Скафандры не из металла. Они замкнуты на себе, как-то так получается, что даже воздух при выдохе охлаждается до уровня окружающей среды. Их никак нельзя увидеть, разве что зрительно. В клубах дыма, можно танцевать. Тут их никто не заметит. Павел снял с пояса вторую шашку и зашвырнул её вперёд как можно дальше. Дымовая завеса проживет несколько дольше. Лучше чем ничего. Но, больше шашек нет. Ну да ничего, прорвёмся! Впереди выросла новая стена дыма. Она позволит им ещё пройти какое-то расстояние до Источника. Чем ближе они подойдут к силовой установке, тем лучше. Там, по крайней мере, есть убежище вырытое вчера. И ещё кое-что там есть...
  - Что это такое? - испуганно прошептала Алена.
  - Потом... - тяжело выдохнул он.
  - Пусти... пусти. Сама...
  Он буквально на бегу поставил её на ноги, взял за руку и поволок за собой. Алена вздрогнула, Павел повернул голову. Ах да... метрах в пятидесяти от них догорал крупный кусок несчастной землеройки. По-видимому, от такого нагрева загорелся пластик корпуса. Или горючее. Хотя нет, оно уже должно выгореть. Его и в двигатель подают такими малыми дозами, что и не словами не опишешь...
  Бег был сумасшедший и безжалостный. Не жалея никаких сил, не думая об усталости они рвались к его временной лежанке возле Источника. Сильный ветер, к сожалению, дул не в ту сторону. Дымовую завесу плавно сносило. Павел на ходу достал небольшой пакет и начал его разворачивать. Еще метров двадцать и надо будет останавливаться, слишком велик риск, что их увидят.
  ***
  Они лежали на большой твердой пластине, укрытые невидимой мимикрирующей тканью. Лежали, обнявшись как двое влюблённых. Алена прижалась к нему и мелко дрожала. В другое время он бы это оценил. Но сейчас мысли были совсем о другом. Как это случилось? А главное почему?
  Алена зашевелилась. Даже в скафандре она казалась маленькой и хрупкой. И её эта тварюга хотела растерзать в клочья... Павел сжал руки в кулаки и подумал о том, что он сделает с тем, кто её восстановил из груды хлама и запустил на просторы. Когда тот ему попадётся. Не если попадется, а когда попадется...
  Но потом усилием воли заставил себя расслабиться. Вот чего нельзя так это злиться. Во все времена разные уроды специально занимались истреблением и пытками населения и пленных, чтобы выбить из колеи своих противников. Запугать или привести их в ярость и заставить совершать ошибки. Кидаться на пулеметы, чтобы спасти кого-то или отомстить. Весьма плодотворная тактика. Противопоставить этому можно только ледяное спокойствие. Даже ненависть должна быть холодной.
  - Что это было, Павел? - тихо спросила Алена. Дрожать она перестала. По-видимому, приняла успокоительное из встроенной аптечки. Павел вздохнул. Ответ на вопрос он знал, но знал для себя. Не для неё. И к тому же не был уверен в своей правоте.
  - Точно не знаю - признался он - Всё что угодно.
  - Всё - это что?
  - Это... охотник.
  Алена приподняла верхнюю часть шлема. Павел вообще был без шлема, не считая маски с фильтром закрывающие нос и рот. Шлем лежал рядом, поблескивая в отражении маленького желтого светлячка.
  - Охотник... на кого?
  Он недобро усмехнулся.
  - На нас, Алена. На людей.
  - З... Зачем?
  Он посмотрел на неё как на ненормальную. Зачем? А зачем пулеметы, пушки, танки... да всё за тем же!
  - Летающая боевая машина используется как разведчик и как истребитель пехоты. Но этот разведчик. Они на охоту по одному не летают... Я не знаю, чей он - добавил Павел, предупреждая новый вопрос - Может быть, чьим угодно. Может придурок какой в Пустоши нашел и оживил старую модель ещё с той войны. В этом случае - одним дураком стало меньше ...
  - Он замолчал. Не надо грузить, она и так еле дышит.
  - А может это военные?
  Павел мотнул головой.
  - Нет. У нас такие штуки выглядят иначе.
  - Ты успел рассмотреть, как он выглядит? - удивилась Алена.
  - А то! - Павел улыбнулся, впервые за эти полчаса.
  - А он нас тут точно не найдёт? - спросила Алена.
  - Не-а! - с удачно деланной уверенностью произнёс Павел - тут как раз самое безопасное место во всей Пустоши. Он маскировочную сетку видеть никак не может. Не дано ему.
  - А может выйти с ним на связь? Объяснить по-человечески?
  Павел опять улыбнулся:
  - По-человечески с киборгом? Как только он тебя засечёт, тут же откроет огонь.
  - Так это киборг - прошептала Алена и снова прижалась к Павлу. От страха, не от нежности. Павел уловил ход своих мыслей и улыбнулся им, несмотря на обстановку.
  - Киборг тупее человека - сказал он - Я всё равно сумею его обмануть - Он коснулся её руки, она крепко сжала его ладонь.
  Радар погас. Неудивительно. Эта стальная тварь уничтожала всё что видела. К счастью сам Источник закрыт в трёх ящиках зарытых под землёй. Охотник его не увидит. Вот только как это использовать?
   - А если это война? - шёпотом спросила Алена. Павел скривился и подумал про женскую интуицию. Может и впрямь есть такое явление в Природе? Он как раз только об этом и думал в последние полчаса.
   - Не знаю, Алена. Всё может быть. Выберемся, узнаем.
   - А выберемся? - спросила она с каким-то нехорошим оттенком.
   - Да - сказал Павел и сильнее сжал её руку. С момента первого выстрела, разорвавшего эту тишину, прошло всего полтора часа, а казалось, прошла вечность. Отчаяние Алены ему было ни к чему. Сидеть тут вечно не получится. А значит, пора принимать меры.
  ***
  Первым делом он объяснил Алене часть своего плана. Ей давалась роль ожидающего. Возражения отмел разом, как бессмысленные. Охотник наверняка всё еще в небе. В прошлых войнах они могли летать по четыре часа, а то и больше в зависимости он условий полёта. А чего ждать от этого? В любом случае, вечно сидеть нельзя.
  - Алена, я вернусь через час. Раньше не управлюсь. Ты пока поспи.
  - Я пойду с тобой! - вздрогнула она.
  - Сладких снов - тихо и отчётливо проговорил он и коснулся браслета на её руке. Браслет передал скафандру команду усыпить 'хозяина'. Чужой скафандр, в своё время настроенный Павлом на подчинение, повиновался беспрекословно. Алена сообразила, что к чему, слишком поздно.
  - Ты...
  Голова плавно опустилась вниз. Павел закрыл её шлем и проверил на герметичность. Всё в порядке, проспит не меньше часа. А ему пора. На миг задержался и посмотрел на неё. В случае чего, она останется тут совершенно беспомощной. Но то, что он задумал - единственный способ спастись. Единственный из известных...
  ***
   Чёрная городская ночь, залитая различными огнями. Движущийся по широкой дороге поток светящихся точек - машин. А над ними снующие туда-сюда летательные машины. Самые разные, от перевозчиков, до грузовиков. От быстрых реактивных, до здоровенных дирижаблей. Всюду непрерывное движение, окутанное покровом тьмы и залитое плеядой ярких огоньков...
  А потом резкий хлопок. Огромный и уродливый шар врезается прямо возле дороги, раздается взрыв, земля вместе с дорожным покрытием вздымается вверх. В стороны разлетаются куски машин, воздух заполняется гарью. Несколько машин слетают в кювет, задние врезаются в передних, начинается свалка.
  Еще один шар пролетает над головами удивленных горожан и впивается в многоэтажное здание. Грохот сотрясает землю. Здание надламывается посередине и начинает оседать.
  Вслед за первыми вестниками смерти появляются сотни таких же. Вооруженные силы реагируют слишком поздно. Большая часть систем обороны разбита вдребезги. Запоздало, взлетающие ракеты сносит прямо из космоса орбитальной артиллерией. Своя спутниковая система надежно выведена из строя Бог весть, каким способом. В Пустоши вовсю разгулялась яростная буря. Всплески прорываются повсюду, выводя из строя связь, разрушая здания. Охваченная рукотворным катаклизмом страна, теряет драгоценное время, на принятие каких-либо мер. Свет в городах гаснет, вырублены все электростанции. А над обезумевшей и мятущейся толпой проходят чёрные тени тяжёлых транспортников. Словно соль из дырявого мешка вниз сыпется поток солдат и боевой техники. Слышны первые выстрелы. Население пытается забраться в подземные хранилища. Давка усугубляется паникой. Крики и вопли перекрываются стрельбой, вспышки выстрелов заполняют собой всё вокруг. Над разрушенными и пылающими зданиями мелькают черные силуэты истребителей, штурмовиков и охотников. Добивают последних защитников, кто успел достать оружие и пытается сопротивляться...
  Павел вздохнул и снова сделал несколько плавных движений. Почти час он полз по земле, пытаясь оставаться невидимым. До заветной землянки с источником считанные метры. Так хочется вскочить и побежать. Может охотник и не заметит. Но лучше не стоит. И так он наглеет сверх всякой меры. Если охотник его увидит, всё будет кончено. В том числе и для Алены. Поэтому руки и ноги передвигаются медленно, как у пьяного в стельку ленивца. Есть такой зверь в природе, если ещё не вымер. А в голове прокручиваются ролики очередного конца света. Один другого страшнее. Почему он всё же так уверен, что началась война? Ведь может быть, и впрямь кто-то запустил 'игрушку'. Контрабандисты, например. Схроны свои берегут от случайных свидетелей и чёрных копателей. Недалеко послышался шуршащий звук. Он вжался в землю. Шипение усиливалось, достигло пика и начало слабеть. Тут он. Голубчик. Кто бы его ни послал, задачу ему поставили четкую - охранять этот район от всех кто не свой. И уматывать отсюда ясный сокол не собирается. Во всяком случае, пока не сожжёт большую часть топлива.
  Чем ближе Павел подползал к небольшой яме, в которой лежал до поры до времени Источник, тем чётче и разумнее становился его замысел...
  Что-то, а впрочем, известно что, проревело над головой. Павел поднял голову и криво усмехнулся.
  ***
   - Ты... ты не имеешь права!! Не смей так делать! - Алена открыла глаза и испуганно смолкла. Павла рядом не было. Время... все-таки он её усыпил. На целых три часа. Вот гад! Возмущению Алены не было предела. Но вскоре стало не до того. Маскирующая ткань покрывала импровизированную палатку, защищая Алену от взоров летающей твари. Но Павла нигде не было. Впервые за всё время Алена испугалась всерьёз. Что делать дальше? Куда же он пошёл? Так она пролежала минут двадцать, не решаясь пошевелиться и выйти на связь с Павлом. Что же делать?!
   Раздалось знакомое уже шипение, она вжалась в землю, забыв о маскировке.
  Прогремел взрыв. Потом еще один. Алена замерла, боясь пошевелиться. Но затем, решившись, она откинула ткань и осторожно осмотрелась. Черный дым рассеялся. Небо все также покрыто серой дымкой. Немного потемнело, поскольку было уже полпятого. В это время года рано темнеет...
  В этом сумраке словно свечка в тёмной комнате выделялся огонь. Он горел неподалеку от небольшого холма. Затем что-то мелькнуло рядом. Вдалеке послышался пронзительный свист и уже знакомое шипение. Алена дёрнулась всем телом, но шевельнуться не посмела. Оцепеневшая от ужаса, она лежала на земле, боясь даже дышать, не зная как снова прикрыться спасительной тканью. Раздались хлопки. На какой-то миг впереди от неё за холмом показался черный силуэт, похожий на наклоненную пятиконечную звезду. Звезда зависла над землей. Две раскаленные нити, молниеносно вырвались из стального чрева охотника, рассекли густой серый воздух и впились куда-то в землю, в какой-то комочек неподалеку от огня. А потом грянул гром.
   Алена не успела даже прикрыть глаза. Холм взметнулся вверх ослепительным пламенем как раз тогда, когда охотник проносился над ним. Земля вздрогнула. Округа залилась ярким светом. Алена закрыла глаза и не увидела, как охотник, охваченный пламенем, набирает ход, пытаясь вырваться из жерла гигантского костра, едва справляясь с мощными потоками раскаленного воздуха.
  Три ракеты, установленные недалеко от холма, взлетели одновременно. Скорость штурмовика была вычислена локатором. Не самая сложная задача для грамотного инженера с достаточным опытом работы. Место пересечения охотника и трёх самопальных ракет было определено чётко, и охотник, подбитый и ослеплённый взрывом, ничего уже изменить не смог...
  Одна ракета взорвалась чуть ниже боевой машины, две другие спереди по разным сторонам. Словно взяли его треугольник. Ракеты прошли очень и очень далеко от штурмовика, но чудовищные заряды, состоящие из токсичного топлива Источника, рванули так, что никакая точность и не понадобилась. Тяжёлой ладонью, взрывная волна, опустилась с размаху на летящего охотника и сбила его с курса. Охваченный огнём, плюющийся искрами, отчаянно кувыркающийся в воздухе штурмовик швырнуло в сторону и со всего маху прибило к земле. Гулкий удар о твердый грунт Пустоши выбил из него сноп пламени, и поджёг все, что могло гореть. И также как недавно сожжённая им землеройка, механический убийца разлетелся на куски, и мелкой россыпью на огромной скорости покатился по бескрайним холодным просторам Пустоши, постепенно угасая и растворяясь на серой земле.
  Холм пылал как факел. Его яркий свет освещал округу вплоть до мельчайших подробностей. Опускающийся на Пустошь сумрак потерял на время свою силу. Время от времени из недр холма вырывались небольшие протуберанцы. Земля вздрагивала.
  Преодолевая страх, Алена выползла из-под своего укрытия. Страшная и мрачная Пустошь, завывающая сотнями ветров, грохочущая тысячами гроз встретила её резким порывом ветра. Алена устояла. Буря словно уважив решимость этой маленькой и хрупкой девушки, стихла и ушла выть в другое место.
  Она хотела сделать шаг назад и вдруг замерла.
  Под пылающим шипящим окуриваемым дымом холмом лежал Павел. Языки бледного пламени касались его скафандра. Словно погребальный костер, кипящее содержимое холма медленно спускалось к нему. Внутри Алены всё оборвалось. Сильный ветер, сбивающий с ног, и яркая сверкающая молния - всё это было такой ерундой. Она не видела ничего кроме Павла. Его скафандр был пробит в нескольких местах той самой огненной ярко-красной нитью. Обугленные дыры хорошо были видны и без увеличения. Алена почувствовала что задыхается. Она отшвырнула в сторону маскировочную ткань и побежала к пылающему холму.
  Раздался взрыв. Тугая волна коснулась её, сильные языки пламени на миг накрыли холм, но вскоре начали стихать. И снова она устояла на ногах. Но жар был такой, что даже скафандр не смог бы выдержать его вблизи.
  Наушники вдруг ожили, и знакомый до боли голос сказал:
   - Алена, слушай...
   - Павел - крикнула она - но голос, сделав паузу, продолжил
   - Алена, это всего лишь запись. Молчи. Сейчас я пойду на него. Ловушка уже приготовлена.
  Алена в оцепенении замерла.
  - Это я втянул тебя во всё это. Нам надо было пролезть через кольцо охраны, а тут подвернулась ты. Я взял тебя как прикрытие. Это было подло. Прости меня... Если не вернусь, иди к отметке на карте. Она приведет туда, где тебя точно никто не достанет. Просидишь там пару дней, потом можешь слать сигнал о помощи. Но не раньше. Мне кажется, идет большая война, и спасателей сейчас нет. Кругом одни убийцы. Через два-три дня пошлёшь сигнал о помощи. Я думаю, к тому времени всё закончится. У тебя на скафандре прикреплен блок связи. Попробуй слушать открытые переговоры...
  Послышалось шуршание и треск. Затем отчетливый свистящий шум реактивного двигателя.
  - Всё. Помни, если ты не выживешь, значит, я зря...
  Запись оборвалась. Языки пламени поглотили скафандр, лежащий навзничь, и того, кто в нём был.
  Алена упала на колени и беззвучно зарыдала. Буря вернулась, и тоскливый вой охватил округу. Песчинки заботливо собранные со всей Пустоши посыпались на пламя, засыпая собой место разыгравшейся драмы.
  Переговорник ожил голосами, на горизонте появилось несколько кораблей. Переговаривались они в открытую не прячась. Шаркающая речь отчетливо раздавалась в наушниках, но Алена её не слышала. Сидя на коленях, она смотрела на остывающий холм и беззвучно плакала...
  Глава 3
  Надежда всегда умирает
  Корабли плавно подошли к холму и приземлились. Маленькие чёрные фигурки высыпали наружу как горох из пробитого мешка и тут же рассредоточились, изменив окрас своих скафов под тутошний грунт.
  Алена смотрела на них, изредка хлюпая носом. Сверху зашелестело, над ней плавно пролетели несколько охотников. На карте, светящейся на экране, встроенном в шлем, продолжала пульсировать маленькая жёлтая точка. Это даже не маяк, это просто программа заданная Павлом, она установлена внутри навигатора встроенного в её скафандр. Туда следует дойти в ближайшее время. Зачем? Надо! Ей хотелось сделать это просто потому, что так попросил Павел.
  Не отрывая взгляда от этих странных чёрных человечков, чем-то отдаленно похожих на двуногих бесхвостых ящеров, она медленно сползла вниз в овражек. Как она добралась до этого овражка и осталась незамеченной, Алена и сама не смогла понять. Может быть, и впрямь осторожное движение делает человека в скафандре невидимым, а скорее всего усилившийся ветер поднял тучу пыли, осложнив солдатам и без того нелёгкий поиск. Охотники заложили крутой вираж и начали медленно облетать территорию. Кажется, они спешили, поскольку вечерело, и поисковой группе это было не на руку. Солдаты разделились на два отряда и начали прочёсывать округу.
  В укрытии Алена отдышалась и понемногу успокоилась. Всё-таки страх оказался сильнее горя. Придя в себя, она вывела наружу трубки наружного обзора и посмотрела на преследователей. Две непонятного вида машины вооруженные длинноствольными орудиями двигались к холму, а за ними осторожно двигались человечки. Лишь сейчас, когда способность думать вернулась к ней, Алена пригляделась. Скафандр, отреагировав на мысленный приказ, резко увеличил картинку. Пожалуй, это была единственная мысленная команда, которую она смогла выполнить. Обычно пользовалась кнопками.
  Картинка увеличилась, после чего включилась программа, смягчающая дрожь изображения и перед взором Алены предстал высокий бегущий солдат, одетый в черный скафандр с броневыми вкладками Он был вооружён каким-то оружием. Не то винтовкой, не то автоматом. В оружии она не разбиралась. Но...
  Она едва не привстала и лишь в последний момент опомнилась. Страх отошёл на второй план и смешался с удивлением. Она так увлеклась, что забыла пригнуться и сейчас забыв о скрытности, лежала у края оврага и молча пялилась в сторону пришельцев.
  Пожалуй, такой набор смятенных чувств испытал бы житель начала двадцать первого века, увидев идущих на полном серьезе в атаку на него солдат Вермахта в своих специфических касках-черпаках, грубых неприталенных шинелях, с винтовками К98, с висящими на поясе гранатами-колотушками и под прикрытием парочки уродливых самоходок 'Штурмгешюц' украшенных жирными ярко-белыми крестами, намалеванными на серые приплюснутые корпуса...А то и Наполеоновских улан на лихих скакунах совместно с гренадёрами и егерями рука об руку, под грохот бронзовых пушек штурмующих современный аэропорт и города с небоскрёбами по всем правилам тогдашнего боя.
  Даже несведущий в военных делах житель России начала двадцать первого века, сильно удивился бы, увидев в руках солдата, к примеру, винтовку Мосина вместо автомата Калашникова. Не то оружие, не то... и форма не та! Тут и спецом быть не надо. У современного оружия ствол намного короче. Проблему разгона пули изобретатели каким-то образом решили и поэтому сделали оружие более компактным. И давно! Одеты современные солдаты в специальные скафандры, снабженные двигателями на каждой конечности. Каждый солдат как маленький подвижный танк, умеющий летать, а точнее прыгать на дальние расстояния. Алена об этом что-то слышала от одноклассника, помешанного на военной истории. Помнила она и то, что раньше нынешние робовоины назывались тяжелой пехотой, и было их крайне мало. Эти же представляли собой обычную для всех старых времен легкую пехоту. То есть облачённую в обычные, хотя и бронированные скафандры и двигающуюся за счет своих мышц. Таких воинов сейчас быть не могло, как не могло в двадцать первом веке оказаться гренадеров в ярких мундирах с кремниевыми ружьями наперевес.
  Те, на кого она сейчас смотрела, стали историей так давно, что увидеть их можно было только в Заповеднике Человеческой Истории. В музее, то бишь... Последний раз их видели, что называется вживую и при исполнении, лет эдак семьдесят назад.
  Меж тем ходячие раритеты невозмутимо прочесывали местность, под прикрытием двух броневиков и нескольких охотников (по шуму двигателей слышно, что он не один там болтается).
  Можно было бы предположить, что снимают исторический фильм. Хотя вроде бы кино уже не снимают, его делают. Без костюмов, а порой и без актёров... Да и потом, Алена слишком хорошо помнила, куда их закинуло. Какое тут кино! Кто сюда пустит съёмочную группу... В голове проплыли слова Павла о кольце, воспоминания о двух штурмовиках, которые должны были уничтожать наземные цели о каких-то аномалиях... Вспомнилась и их посадка, точнее то, что было перед ней, поскольку саму посадку запомнить не смогли даже бортовые самописцы, которые как по команде все разом накрылись тазом.
  От наплыва мыслей мозги скисли и попросили перерыв. Алена, наконец, сообразив, что трубки обзора могут быть замечены, сползла вниз и осторожно закрылась накидкой, благо в подсумке была ещё одна. Павел в одном из разговоров рассказал ей, что человеческих и кибернетический глаз ищет все знакомые очертания - например тело человека, а также круги квадраты и т.п.. Поэтому всё оборудование надо чем-нибудь обматывать, чтобы оно теряло правильные очертания. Деформирующий камуфляж это называется. Не панацея конечно, но подспорье... Она беспомощно осмотрелась, чем трубки обмотать?
  Несколько солдат ближайшего отряда вдруг отделилась от общей группы. Они повернулись и пошли примерно в её сторону. Алена замерла от страха. Парни не спеша, шли по Пустоши, расслабленно, видимо окончательно решили, что тут никого уже нет. Кабы не их гипертрофированное чувство долга, вынуждающее исполнять приказ до мелочей, давно бы вернулись.
  И тут впереди что-то произошло. Откуда-то вырвался столб пламени, послышалось сильное шипение, а затем грохнул взрыв. Серо-желтые фигурки тут же упали и вжались в землю. Всё вокруг начал застилась чёрный дым. Алена меняла резкость камеры, встроенной в шлем, но дым только усиливался. До неё не сразу дошло, что дым не там, а здесь, её укрытие заволокло дымом. Она удивленно осмотрелась, дым стоял чёрной пеленой. Появилась мысль воспользоваться этим и уползти дальше. Пока её не видят.
  Впереди что-то мелькнуло. Алена дёрнулась, чтобы прижаться к земле, но тут две сильные руки схватили ее за плечи. Она вздрогнула и попыталась вырваться, но руки держали ее прочно. К шлему замершей от ужаса девчонке приблизилась голова, с чёрными растрепанными волосами, и знакомый до боли голос, приглушенный дыхательной маской, сказал:
  - Тихо! Это я... Привет!
  ***
  Подул сильный ветер. Подхваченные им песчинки образовали пелену укутавшую собой всё вокруг. Над головой важно ползли большие серые тучи, на фоне заходящего солнца, выделявшиеся среди пылевых облаков, как большой корабль выделяется на фоне тумана.
  Они лежали в небольшом окопчике, вырытом возле края оврага, слегка присыпанные пылью и кусочками земли. Словно сама Пустошь решила спрятать их. Наружу Павел выставил трубки для обзора, прикрыв их тонкой сеткой, чтобы не бликовали. Теперь преследователей можно было видеть постоянно. Поиски шли уже почти час. Иногда кто-то довольно близко подходил к оврагу, и среди общей мути можно было разглядеть крадущиеся тени. Но, несмотря на это, Алена больше ничего не боялась. Она лежала рядом с Павлом и никак не могла поверить, что этот взъерошенный тип, лихорадочным шепотом, рассказывающий ей свою историю, жив. Жив несмотря ни на что.
  - Я топливо для в-в-взрывчат-ки р-руками доставал. А эта д-дрянь скаф проела, он в-весь в дырах. Пришлось вкатить в с-себя дозу х-химии и с-снимать его н-нафиг. А потом веревку к... к штан-нине п-привязал и спрятался. А этот д-дурак и поверил...
  - Заикаешься - тихо сказала Алена.
  - В детстве заик-кался - признался Павел - Вылечили. Когда вол-нуюсь начинаю зап-пинаться. Оч-чень скоро п-пройдет...
  Он подмигнул Алене и выполз наверх, поправить камеру, поскольку поисковая группа сместилась в сторону.
  Уходили от места поиска они по определенной системе. Сначала бежали со всех ног. Потом Павел как-то определил, что дым их больше не скрывает. Они упали на землю и начали плавно, подобно ленивцам ползти к своему теперешнему убежищу.
  А их искали. Искали чтобы убить. Или доставить на базу и там убить, предварительно распилив на кусочки, для выяснения всего что они знают. Но пока поисковый отряд обнаружил только несколько кусочков не то охотника, не то землеройки, и старательно собрал их в небольшие ящики. Охотники сверху осматривали местность, для отряда они были всевидящим оком. Но им эти летающие очи больше не опасны. К тому же Павел по действиям поисковой группы определил, что им не приказывали прошерстить всё вокруг. Только беглый осмотр. Поэтому он был спокоен.
  Мины, ловушки и прочая прелесть здешних краёв тут в изобилии. Шаг в сторону - и привет котятам! Поэтому двигаются убивцы медленно и осторожно. Он поправил камеру, и мысленно перенастроил, уменьшил изображение, посмотрев на весь отряд в целом, благо овражек был выше, чем место поиска. Теперь он внимательно изучал их передвижения, пытаясь определить ещё какие-нибудь детали в их поведении, незамеченные ранее.
   Сюда бы пару современных мин, поставить, которые сами наводятся и стреляют с километровой дистанции. Впрочем, ещё будет такая возможность. И не раз. Павел осторожно сполз обратно, повернулся спиной к уступу и приоткрыл шлем. Лицо его было перекошено такой злобой, что Алену пробил холодок. Она вдруг поняла, что именно с таким лицом убивают.
  - Павел - прошептала она, тронув его за рукав - Ты что?!
  - Он отвлекся от своих мыслей и смутился. Кажется, слегка с катушек съехал... В конце концов, действительно, какой смысл их ненавидеть? Люди выполняют свою работу. Выбора им не оставили никакого. Призвали в армию, сунули в руки оружие и погнали на убой. Права Алена...
  Он снова надел шлем и продолжил наблюдать. Группа уходила. Обнаружить в сумерках двух человек почти нельзя, даже если точно знаешь, что их было именно двое. Тепла не излучают из-за скафандров и почти не шевелятся, так что никто их не найдет даже если пройдет по спинам.
  ***
  Наступил поздний вечер. Бурая земля стала черной. Солнце ушло за горизонт, и теперь огромные дождевые тучи, проплывавшие над головой, стали совершенно невидимы в ночной мгле. На Пустошь обрушился шквальный ветер. Всё заполнилось завыванием воздушных потоков и шуршанием пролетающих кусочков земли с песком. Ветер принес с собой холод. Температура и без того почти нулевая, резко снизилась на десять градусов и продолжала падать.
  Всякий нормальный человек наверняка не порадовался бы такой погоде, поскольку она приносит с собой много бедствий. Но Павел с Аленой, попавшие в самый центр стихии, чувствовали себя превосходно. Особенно после того, как сумели добраться до берлоги.
  Как Павел и предполагал, берлогу не заметили. Всё происшедшее случилось от неё почти в трёх километрах. Внешне берлога никак не выделялась среди безжизненной картины Пустоши, ее расположение хранилось в памяти навигатора, который отслеживает движение и может примерно сказать где находится человек на данный момент относительно установленной точки.
  Путь до берлоги был долог и тяжел. Пару раз их сбивало с ног сильными порывами ветра, Алену даже чуть не укатило в какую-то яму. Павел еле успел схватить ее за руку. Впрочем, по сравнению с пережитым, всё это показалось пустяком. Едва добравшись до пещеры, повалились на свои раскладушки и уснули.
  ***
  Алена спала, уютно свернувшись калачиком. Иногда переворачивалась во сне и хмурилась. Пару раз что-то сказала. Потом успокоилась и тихо посапывала. Под головой у нее лежала свернутая куртка. Павел уже давно проснулся. Спать некогда, хоть и хочется ещё подремать. Он умел мгновенно проваливаться в сон и глубоко засыпать. Поэтому те два часа, что они провалялись, вполне его освежили. Но сонливость всё равно осталась. Можно конечно и зарядку сделать, но лень. Какое-то время, отходя ото сна, он сидел на стуле и смотрел на Алену, о чём-то глубоко задумавшись. Но потом опомнился и приступил к работе. Сейчас он настраивал новый скафандр, взамен геройски погибшего.
  Разложив все его части, Павел первым делом 'познакомил' компьютер скафандра с собой. Скафандр мог работать только на одного хозяина. В случае смены человека, приходилось его перестраивать. Иначе управлять им мысленно невозможно. У каждого человека своя нервная система. Размер скафандр принимал чётко под фигуру, потому с чужого плеча 'костюм' поносить не удастся.
  Машина какое-то время молчала, потом дала сигнал, пока звуковой, что знакомство состоялось. Скафандр был чистый и новый. Не запускался ни разу, потому с ним пришлось повозиться. Шкура надевалась туго, поскольку обычно для этого используются специальные устройства, без которых сделать это весьма проблематично. Но всё же возможно. Даже Алена наловчилась. Приложив немало усилий, Павел одолел эту проблему. Затем натянул на себя кольчугу и прицепил 'доспехи'. Затем приказал скафандру приспосабливаться. Программное обеспечение долго и нудно изучало особенности тела и биополя. Затем форма скафандра начала меняться, прилаживаясь к телу. Павел сел, затем встал и несколько раз наклонился из стороны в сторону. Он проделал полный перечень гимнастических упражнений, необходимых, для того чтобы скафандр полностью приспособился к нему. Потом ещё раз взглянул на Алену, включил фильтры и вышел в промежуточную комнату.
  Проверка всех систем. Фильтры сработали с задержкой. Есть такая особенность у скафандров этого типа. Поэтому новыми их никто на дело не надевает. Сначала разносят, как следует. Прозрачная часть шлема, по старинке называемая стеклом, приспособилась к сумеркам, и он увидел Пустошь в инфракрасном спектре. Ветер дул с утроенной яростью, где-то высоко слышалось завывание. Неподалёку виднелись какие-то сгустки. По-видимому, вихри. С небес срывались тёмные холодные пятна - снежинки. Ожидающегося дождя не будет, его заменил снег. Если верить компьютеру и датчикам, то погода будет портиться ещё несколько часов. Потом настанет пик.
  Закрыв ход во внутреннюю комнату, он откинул плотную затвердевающую ткань в сторону и вышел наружу. Проверяя систему подачи воздуха, пробежал десять раз вокруг берлоги. Дышалось легко, система подачи и очистки воздуха работала исправно. Павел запустил прибор-навигатор, подключенный к скафандру. Работа его завершилась, и теперь можно было делать какие-то выводы. Из памяти загрузилась карта местности. Он запустил поиск сигналов своего несчастного лёта. Маяк молчал как рыба. Наверно корабль все-таки разрушили.
  Очень не хотелось бы. Павел подошел к схрону, где валялось все то, что он сумел достать в свое время из недр корабля и, став на колени, начал откапывать схрон от слоя нанесённой пыли. Поковырявшись с полчаса, извлек два больших плоских ящика и ещё несколько поменьше размером. Открыл и быстрыми привычными действиями начал сборку.
  Едва он закончил, пошёл снег, и началась метель. Пространство перед берлогой замело. Павел отошёл на пару шагов и полюбовался на результат своего труда. Перед ним стоял небольшой скользитель на энергетической подушке. Эта штука, небольших размеров, отдаленно похожая на водный мотоцикл, может развивать до сотни километров в час и нести груз до двухсот килограмм, проезжая около сотни километров без подзарядки. Свои почти сто килограмм, включая скафандр, плюс шестьдесят девять со скафандром у Алены и оборудование, включая запасные батареи к двигателю, машина вытянет. Вполне хватит для небольшого путешествия. Скользитель двигался подобно саням, с той разницей, что скользил он не по снегу и грунту, а по энергетической прослойке между землей и лыжами. Вещь не новая, но с момента создания серьёзно улучшить её не удавалось. Разве что сделали легче сам аппарат, увеличив грузоподъемность. С землеройкой конечно ни в какое сравнение не идёт, но лучше чем пешком.
  Павел запустил двигатель. Машина работала совершенно беззвучно. Ни рёва, ни дрожи. Чудо техники прошлого века. Взобравшись на сидение скользителя, он рванул с места и исчез во мгле...
  ***
  Буря усиливалась. Пару раз скользитель, не цепляющийся за грунт, сносило в сторону. Приходилось тратить мощность двигателя, на противодействие стихии. Павел, заставлял машину не только двигаться вперёд, но и каждый раз 'лететь' навстречу потоку ветра, сохраняя, таким образом, стабильность движения. Разгоняться тут было опасно, слишком неровный рельеф. Всё это отнимало время и силы, поэтому развалины корабля удалось обнаружить только через полчаса.
  Выключив двигатель, Павел прилепил скользитель к корпусу корабля, посредством специальных липучек. Осторожно осмотрелся. Повсюду царила метель. Потоки снежинок метались из стороны в сторону, образуя белую непробиваемую стену. Скафандр постепенно изменил свой цвет и из желтого, стал ярко белым, сливаясь с окружающей средой. На радаре стояла полная тишина. В инфракрасном спектре виднелись лишь мечущиеся частицы пыли и снега.
  Павел открыл небольшой грузовой отдел и достал резак. Как и ожидалось, корабль обстреляли. Кабину разворотило, и на том месте, где он сидел, теперь болталась оторванная пластина, раскачиваемая ветром, издавая при этом жуткие скрипящие звуки. Создавалась угнетающая картина. Павел осторожно забрался наверх, лежащего на боку лёта и некоторое время осматривал остатки кабины. Всадили чем-то маломощным. А для открытой кабины много ли надо? Вроде и видели, что машина ремонту не подлежит. А вот всё равно добили. Павел провел рукой по обугленному полусгоревшему креслу и покачал головой. Как в детской песенке:
  На земле лежит ворона, дохлая, вонючая. А я мимо не пройду, покуда не домучаю!
  Дети вообще ангельские создания. Несмотря ни на что...
  Что-то он о детях стал думать последнее время. Видимо природа намекает, что своих пора заводить.
  Спрыгнув, он обошел корабль вокруг, убедившись, что стреляли только по кабине. Наверняка увидели, что корабль брошен и разгружен, поэтому тратить понапрасну боеприпасы не стали. Только кабину разнесли, чтоб если уж раз, то навсегда.
  Придерживаясь за части корпуса, чтоб не сдуло, Павел перешел к боковому двигателю. Единственный уцелевший. Второй сейчас лежал на земле под стальной тушей корабля. Скорее всего, в блинообразном состоянии.
  Уцелевший двигатель сейчас был единственной ценной вещью на корабле. А точнее не сам он, а накопители энергии, которые в нём есть. Включив резак, Павел взялся за дело. Поначалу всё шло не самым лучшим образом. И когда он уже решил бросить всё это нафиг, пластина поддалась, и он сумел её отогнуть.
  Для работы вакуумного двигателя нужны накопители энергии. Они тут играют роль конденсатора. Для получения энергии из вакуума нужен мощный энергетический всплеск. После чего они снова заряжаются за счёт полученной энергии. В скользителе двигатель не вакуумный, а простой, расходующий энергию накопителей. Для него нужны накопители, чем больше, тем дальше проедет.
  Через несколько минут два цилиндра ярко-зеленого цвета были извлечены из гнёзд и помещены в грузовой отдел скользителя. Всё, больше тут ловить нечего. Павел запрыгнул на сиденье, открепил его от корпуса корабля и помчался назад.
  В берлогу он вернулся поздней ночью. Алена всё ещё спала. Павел завистливо вздохнул - везет же людям! - и начал доставать свою добычу. Скафандр больше не снимал, Алена тоже сейчас спала в скафандре. Снимать его не было никаких сил.
  Разобравшись с первым делом, Павел взялся за второе. В руках лежали две массивные продолговатые коробочки. Он внимательно рассмотрел первую. Судя по описанию и внешнему виду - датчик определения температуры. Термометр то бишь. Замеряет температуру и подаёт сигнал на небольшую панель, изображающую цифры. Очень нужная и полезная в хозяйстве вещь!
  Павел открыл вторую коробку и извлёк оттуда небольшую фляжку с кислотой. Тоже нужная штуковина.
  Кинув термометр в стальную коробку из-под какого-то механизма, он вылил туда содержимое фляги. Пластик начал быстро растворяться, освобождая вплавленные в него детали. Их Павел вытаскивал и откладывал в сторону. Когда все растворилось, он, вышел наружу и осторожно вылил содержимое коробки в зумпф.
  Протерев тканью каждую деталь, Павел положил их перед собой. Все эти ухищрения были нужны главным образом для переноса всего этого на корабль и обратно, дабы стражи порядка не заметили. При беглом осмотре внимания на эту коробочку они не обратят. Что и требовалось. Датчик температуры и числовую панель, Павел выкинул вместе с раствором. Не Бог весть, какая ценность.
  Алена зашевелилась и вздохнула. Просыпается. Павел посмотрел на неё и улыбнулся.
  На сбор механизма ушло около десяти минут. Потом ещё полчаса он прилаживал его к скафандру. Не так это просто, как поначалу казалось. Возникла куча несостыковок. Хотя первый раз всё было проще, вроде бы. Сосредоточившись, Павел повернулся к дальнему углу и резко выставил вперед правую руку. Тут же в кисти оказался небольшой продолговатый предмет с ручкой, послышался характерный щелчок. Павел расслабил руку, прикрепленный от локтя до запястья механизм тут же убрал его обратно. Павел снова выбросил руку, на сей раз, не согнув палец. Ручка предмета вновь оказалась у него в руке, но щелчка не последовало.
  Эта штука называется пращёй, хотя с настоящей пращёй ничего общего не имеет. Обычный электромагнитный пистолет-пулемёт. Оружие, приспособленное под скафандр. Трофей в каком-то смысле. В Пустоши нашел когда-то, так давно, что уже и неправда...
  Кобура на предплечье. По команде оружие само ложится в руку. При определённой сноровке можно стрелять сразу, как праща попадает в руку. То есть мгновенно. По идее можно сделать управление устройством подачи оружия мысленно. В боевых скафандрах такое есть, но у него скафандр самый обычный, прогулочный. Нейропрограммированием Павел не владел, и добавлять компьютеру скафандра сверх того, что есть, не мог. Просить знакомых программёров написать подобную программу не стал - чревато с точки зрения законодательства, поскольку ношение оружия в нашем обществе, мягко говоря, не приветствуется, а вот стукачество совсем наоборот.
  Потому пришлось остановиться на банальной механике - праща приводилась в действие движением руки. Раз - выстрел! Она представляла собой маленький электромагнитный метатель, способный бить короткими очередями, на прицельное расстояние до двухсот метров. А кроме этого, праща могла стрелять одиночными, но с большей силой. Энергия берется из скафандра. Пули, правда, приходится таскать с собой в виде рожков.
  Павел снова выбросил руку вперед, очередной раз, убеждаясь, что система исправна. Он проделал так ещё несколько раз и вдруг сообразил, что Алена внимательно на него смотрит.
  - Добрый вечер - сказал Павел, поворачиваясь к ней. Оружие выпрыгнуло из кисти и спряталось в подлокотнике.
  - Добрый - неуверенно ответила она, не отрывая взгляда от его руки.
  Павел сделал вид, что не заметил взгляда. Но пращу поставил на предохранитель.
  - Как спалось? - спросил он, присаживаясь рядом.
  - Это оружие? - спросила она, осматривая кусок металла нехорошо поблескивающего в свете светлячков на его предплечье.
  Он кивнул.
  - Хорошо спалось - тихо ответила она и потянулась - Есть хочешь?
  - Можно. Надо будет питательной смеси заготовить побольше. Не знаю, сколько времени уйдет, пока будет двигаться.
  - А куда едем?
  Павел замолчал. Ответа он и сам не знал. Всё зависит от того, где они очутились. Может это и впрямь какая-нибудь банда, экипированная из найденных складов запрятанных в Пустоши тысячами... почему бы и нет? Это было бы лучше всего. А спутники вырубились из-за повышенной солнечной активности. Тогда надо просто двигаться к городу, старательно вертя башкой на триста шестьдесят градусов.
  - Двигаться будем в пространство, попутно сверяя ландшафт с картой. Есть шанс что рано или поздно компьютер сможет понять, где именно мы находимся.
  - Пешком? - спросила Алена.
  - На скользителе!
  Алена удивленно посмотрела на него.
  - Откуда взял?
  - Как обычно. Верблюд одолжил - признался Павел, набивая магазин зарядами. Всего три магазина по двадцать зарядов в каждом
  - Но это был его последний подарок.
  Алена фыркнула и улыбнулась. Потом достала свою волшебную сумочку с приправами и начала приготовления смеси.
  - Кто это был? - спросила она, выставляя на стол свои нехитрые кухонные принадлежности.
  - Хороший вопрос - кивнул Павел, заряжая пращу и укладывая остальные рожки в подсумок. Оружие пристреляно месяц назад. Для ближнего боя сойдет. Хотя главное его оружие конечно незаметность.
  - Ты их раньше не встречал? - спросила Алена. Павел мотнул головой и виновато развёл руками.
  - Эти ребята похожие на ящеров, носят боевые скафандры горожан времён Великого Противостояния. И техника их же. Старые добрые транспортники 'коршуны' и два броневика типа 'Вепрь' с гибридом пушки и миномета, не считая пары пулеметов и прочей пакости.
  - Но это не подземники, да? - уточнила она. Павел фыркнул. Сейчас всех буквально с детства пугают подземниками. Через мудрый телевизор о них говорят как о страшной сказке, чуть не виновных во всех бедах человечества, попутно и постепенно превращая их в нечто мифическое.
  - Скажешь тоже... это горожане. Или те, кто одел их форму.
  - А зачем кому-то ее одевать?
  - Хорошие качественные скафы. Если им удалось найти нетронутые комплекты таких скафов, то при некоторой сноровке их можно запустить. Но... я не знаю. Много у меня знакомых облазивших Пустошь вдоль и поперёк. Редкая это удача, найти такой комплект.
  Он задумчиво поковырял носком сапога землю под ногами.
  - К тому же солнечная активность, очень похожа на ту, что была семьдесят лет назад.
  - А подземники не могли переодеться в такие скафы?
  - Алена, подземники, исчезли почти семьдесят лет назад! Как раз к концу Глобального противостояния.
  Она удивленно уставилась на него, даже забыв про свою стряпню.
  - Как исчезли? Погибли?
  - Неизвестно. Но если мы тут найдем подземников, значит мы гарантированно в прошлом. В наше время их нет. Вообще. Уж поверь мне, я их долго искал.
  Видимо Алене очень хотелось спросить, зачем ему эти страшные подземные чудища, но спросила она не это.
  - А есть другие версии, кроме полета в прошлое?
  - Есть - кивнул он - вполне возможно всё дело в этой загадочной территории. Спутники и города никуда не делись, просто сигналы не доходят ни сюда, ни отсюда. А оружие... и солдаты... это могут быть чёрные копатели. Древние схроны ищут. В Пустоши, знаешь ли, постоянно ошиваются какие-то странные личности...
  - Вроде тебя? - спросила она.
  Он тихо засмеялся и кивнул.
  - Да-да. Вроде меня.
  Она несколько расслабилась. Видимо эта версия ей понравилась больше. Павел тоже малость расслабился. Его напрягало только её состояние. Всё остальное привык воспринимать таким, какое оно есть без особых эмоций. Первые десять лет получалось плохо, но зато теперь уже почти идеально. Сейчас у него был повод для радости. Разведчик в своё время сумел прощупать местность и засечь все особенности местности в радиусе пятидесяти километров от них. Компьютер четыре часа сверял полученные данные со своей базой, и когда завершил расчёты, сообщил, что с вероятностью семьдесят два с половиной процента они находятся в районе, который Павел хорошо знал. План действий сложился почти сразу. Если они сейчас действительно находятся там, где показывает электронный умник, то в семидесяти километрах от этой точки находится автоматизированный посёлок, разрушенный ещё в прошлую войну. Там, скорее всего никого нет. Несколько полузасыпаных землянок, пару разрушенных бункеров и груда битого оборудования. Кто-то его в свое время здорово приложил. А сейчас самое время туда смотаться. Если они действительно его найдут, то определить свое местоположение точно труда не составит. А если не найдут, всё равно, чем больше у машины будет сведений о тутошнем ландшафте, тем больше вероятность, что рано или поздно она найдёт правильную точку их положения.
  Собирались они не спешно, но основательно. Сложили костюмы в вещмешок. Взяли съестные припасы и воду. Воды взяли много в канистрах и внутренних баках скафандров. Накопители лежали в грузовом отделе. Те, что взяты с корабля, на скользитель не подойдут. Но это и не надо. У Павла есть запасной накопитель. Когда первый разрядится, его можно будет поставить на зарядку за счёт 'лётных'. Так что у них примерно три-четыре заряда на скользитель. Значит около шестисот километров. Это не мало.
  Напоследок Алена собрала свои любимые светлячки. В берлоге сразу стало темно и неуютно. Теперь и уходить не жалко.
  Покачиваясь от резких порывов ветра, они выбрались наружу. Павел усадил Алену на заднее сидение и пристегнул её к корпусу скользителя. Двери старательно закрыл, отдавая дань обычаям обитателей Пустоши сохранять места пригодные для жилья если не себе, то хотя бы другим. Затем забрался сам. Ещё раз включил карту. После чего, отцепил скользитель от держащих его ремней, прикрепленных к вбитым в землю колышкам, запустил двигатель и помчался навстречу бело-серой стене.
  ***
  Ветер бушевал. Он швырял их из стороны в сторону. Поднимал тучи пыли, вперемешку со снегом. Невозможно было что-либо рассмотреть на расстоянии более двух шагов, ему приходилось ориентироваться лишь по показателям приборов. Грязно-белая пелена укутывала всё, стремясь захватить в свою власть как можно больше. Лишь благодаря высокой скорости движения скользителя удавалось восстанавливать равновесие и держать курс. От этого буря злилась еще больше, словно волна, снежная туча вздымалась перед ними, полностью закрывая дорогу.
  ***
  Рука в прочной тяжелой перчатке плавно прошлась по оплавленной стене бункера. Павел стоял и тупо смотрел на стену. Датчик, встроенный в ладонь сообщил температуру. Стена была чуть теплее окружающей среды. Всего на пару градусов. Но большего и не требовалось. Это само по себе означало очень много. Тут неоткуда взяться теплу, даже такому. Значит взрыв, следы которого он сейчас обозревал, прогремел совсем недавно. Мощный был взрыв. Одну из стен прожгло насквозь, сама коробка бункера искривилась. Внутри не было почти ничего, кроме груды обломков. Знать бы массу этой стальной коробки, да сплав, из которого она сделана, можно было бы определить примерное время взрыва.
  - Это то, что мы ищем? - спросила Алена. Она стояла на пороге бункера и наблюдала за действиями Павла.
  - Почти - буркнул Павел. Взрыв... кому понадобилось взрывать эту груду хлама, разрушенную лет семьдесят назад? Он присел и посмотрел себе под ноги. Напрашивалась версия, которую он отложил в сторону уже давно и пока не желал признавать единственно верной.
  Он внимательно прошёлся по бункеру. Не обнаружив ничего подозрительного, включил светильник. В противоположной от входа стене чернел вход в соседнюю комнату. Массивная дверь, выбитая и опрокинутая, едва виднелась где-то внутри.
  В первую очередь Павел решил обследовать помещение. Чувство тоскливой тревоги понемногу овладевало всем существом. Подойдя к стене, он достал гибкую зрительную трубку и посмотрел в проход. Обшарив лучом всё помещение, расположенное за дверным проходом, Павел убрал трубку и вошёл внутрь.
  Снаружи завывал и шипел ветер. Иногда скользитель, пристегнутый к стене бился об нее с глухим стуком. Порывы ветра врывались в бункер и сильно толкали Алену в спину. Наконец ей это надоело, и она вошла внутрь. Павел был внутри соседней комнаты. Слышно было какое-то шуршание. Осмотрев содержимое комнаты, Алена пошла вслед за ним. Споткнулась о что-то лежащее под ногами и едва не упала. Под ногами лежала покореженная дверь. В момент взрыва она, скорее всего, была закрыта, её смяло и швырнуло внутрь. Теперь лежит посреди комнаты. Осторожно переступая через груды хлама, Алена пошла к Павлу.
  - Не ходи сюда - вдруг громко сказал он из второй комнаты.
  - Почему? - удивилась она - Что там?
  - Ничего... - тихо сказал Павел и замолчал.
  Она решительно сделала шаг. Там во второй комнате и впрямь ничего не было, если не считать четырёх окоченевших тел, и большой лужи застывшей крови. Павел сидел на корточках возле трупа, опрокинутого навзничь, и что-то осматривал. Алена прижалась к стене и замерла, не отрывая взгляда от увиденной картины. Павел, отвлёкся, бросил своё занятие, встал и подошел к ней. Мягко взяв Алену за плечи, он вывел её из комнаты.
  - Постой тут, я сейчас закончу... - тихо сказал он, взяв за руку. Она вывернулась
  - Между прочим, я будущий медик! Трупов повидала побольше, чем ты.
  Он пожал плечами и вернулся в комнату, предоставив её самой себе. Его сейчас больше всего волновал другой вопрос. Когда погибли эти четверо? Явно не семьдесят лет назад...Тут и судмедэкспертом быть не надо. Сначала их накрыло взрывом и посекло осколками, а потом... он с некоторым усилием развернул ближайшего покойника к себе и внимательно осмотрел его шлем, украшенный двумя круглыми дырочками в прозрачной стеклянной маске. Да, это точно не осколки...
  Но больше всего его расстроили четыре мрачных автомата, валяющиеся рядом с телами своих погибших хозяев. Лично он, за многие годы исследования Пустоши ничего сильнее пугача с собой никогда не брал. Именно это понемногу доливало адреналин в кровь, вынуждая принимать вовсе уж крайние меры.
  Подземный ход должен находиться в первой комнате, это Павел хорошо знал, так как был в подобных бункерах множество раз. Если взрыв не разрушил ход, то шанс есть. Иначе...
  ...На разбор завалов у него ушел почти час. Долго и безуспешно он пытался разобрать какую-то здоровую дуру, раскромсанную взрывом, но через какое-то время он оставил все попытки. Выбрав чистый участок пола, сел, опершись спиной о стену и начал восстанавливать дыхание. Вернулась Алена. Она сидела в дальнем углу, осматривая тела, лежащие там. В её руках чернел небольшой электромагнитный пистолет. Павел привстал, взял её за руку и посадил рядом с собой.
  - У них тоже скафандры старые - тихо сказала она, после минутного молчания.
  - И у нас тоже - улыбнувшись, ответил он - Старый добрый 'Кокон-5'. Разработан лет сто назад или больше. С разными изменениями и добавлениями выпускается уже чёрт знает сколько лет. В прокате других не дают.
  Из соседней комнаты мягко лился белый свет. Врата в рай - мрачно подумал он, но в слух ничего не сказал. Молча достал из подсумка пару светильников и прилепил их над стеной.
  - После той войны, которая Глобальное противостояние - сказал он, запуская, светлячки - 'Коконов' осталось вагон и тележка. Выбрасывать было бы непрактично. Это в веке двадцатом трудно было использовать вещи столетней давности. Часы, разве что. А сейчас - запросто. Ничего особенно нового в этой области не придумали. В других областях техники - да. Но не здесь.
  - А оружие, тоже в прокат? - спросила она.
  Павел не ответил. Он снова посмотрел в сторону смежной комнаты и задумался.
  - Скажи, это оружие оно ведь тоже старое, да?
  - Да - глухо кивнул он - это автомат 'Тарас', очень популярное оружие среди разных незаконных вооруженных формирований тех лет.
  - И у подземников?
  - Они его и разработали. Основное стрелковое оружие.
  - Значит, это они - глухим голосом сказала Алена.
  Павел скосил на неё глаз и промолчал. И всё же, почему оружие старое? Древними стволами запастись проще? Ну, это кому как... Смотря, кто они. Впрочем, 'Тарас' штука достаточно мощная, не кремниевое ружьё всё же. Но зачем этим четверым вообще автоматы? От кого отбиваться?
  ...И от кого они не отбились?
  ***
  Держа пращу наготове, он плавно подошел к руинам. Алена и скользитель, ждали его неподалёку, укрытые в небольшом редком лесу, который рос как раз рядом с промышленным комплексом.
  Маленький шарик сканера влетел в дом и начал прыгать по помещению, легко отскакивая от стен. Павел наблюдал. Перед глазами вспыхнула голографическая таблица. После бункера он просто так ни в одно помещение не зайдет. Будь там тогда, хоть кто-нибудь живой, вооруженный и злой, лежать бы им с Аленой рядом с теми четырьмя, кто бы они ни были. Голограмма мгновенно вычертила ему приблизительное представление о внутренней части здания. Шарик-попрыгунчик посылает сигналы и возвращает их скафандру. Примерно можно представить себе что там. Внутри комната... шестиугольная? Оригинально. Органики вроде нет, или не видно. Значит если там кто и есть, то он в скафандре. Два объекта, один круглый, второй похож на пятиугольник. Мебель? Движения не обнаружено. Или оно медленное. Очень медленное. Механики не обнаружено. Возмущений электромагнитного поля нет. Радиация в норме. Температура около минус десять. Надо же, неужели надышал кто? Тут снаружи минус пятнадцать. А скоро будет намного холоднее. Впрочем, ничего особенного. Тепло, скорее всего, идёт из-под земли. Надо будет обязательно узнать откуда именно. Шарик окончательно успокоился, прыгнул ещё пару раз, и куда-то укатился. Голограмма скрылась. Может туда гранату бросить. У него они теперь есть. Павел посмотрел назад туда, где его ждала Алена. Нет не нужно.
  Резко выдохнув, ударом ноги он открыл дверь и влетел внутрь. Перегруппировался, как учили, одновременно осматриваясь и ожидая нападения. Ничего. Полная тьма. И в инфракрасном спектре тоже ничего выразительного. Впрочем, это и ожидалось. Иначе бы не полез.
  Готовясь стрелять во все, что шевельнется Павел быстро, но бесшумно обошел все три примыкающих друг другу помещения. Как в пустом морге - холодно и скучно. Адреналин сразу разложился, сердце заработало в нормальном ритме. Всё. Тут было спокойно, даже уютно в Пашкином понимании этого слова. Что может быть уютнее пустого и темного бункера? Только такой же бункер, но глубоко под землей и с системой защиты. Он опустил пращу и начал медленно обходить помещение. Автомат за спиной. В случае чего можно и достать. Но в тесном помещении праща лучше. Бьёт точнее и зарядов больше.
  Продолжая сканировать помещение, он подошел к большому камню похожему на пятиугольник и, нагнувшись, взял шарик-попрыгунчик. Полный порядок. Новая берлога найдена. По-видимому, какое-то заводское служебное помещение. Завод оказался там, где и ожидалось. Разрушенный и разбитый. Его не стали даже расчищать. Долгое, а главное никому не нужное занятие. Когда-нибудь и до него доберутся, но пока не добрались. Он вышел на связь и попросил Алену подойти.
  Завтра надо приступить к исследованию всего комплекса, может быть, что-нибудь удастся обнаружить. Топливо, например.
  После того, как в первом бункере подземный вход не нашли, пришлось двигать сюда. Доехали практически на разряженных накопителях. Теперь скользитель может проползти несколько километров. Не зря Павел тогда ездил к разрушенному кораблю. Без этих источников энергии не доехали бы ни за что.
  Алена, выбравшись из-под укрывающей накидки, делала разминку, пробуждая организм ото сна. Сейчас ровно семь утра. После того как пришлось покинуть бункер, Павел провёл почти восемь часов за рулём. Она же пристегнутая к скользителю спала как младенец. Лишь иногда просыпаясь, чтобы увидеть знакомую спину, услышать шум ветра и шелест двигателя, работающего на полных оборотах. Потом опять проваливалась в сон. Не проснулась она и тогда, когда Павел останавливался, менять севшие накопители.
  Буря стихла четыре часа назад. Пыль вперемешку со снегом села на землю. Снова виднелись мрачные серые тучи, плывущие над головой. Она посмотрела на небо. Зрелище удивительное - стая живых птиц. Не механических андроидов, что люди себе на потеху построили, а настоящих, чудом выживших. Чистых и беззлобных упорно продолжавших жить в мире, который двуногие никак не могли поделить и, наконец, совсем угробили.
  Павел тоже стоя возле бункера посмотрел на них и опустил голову. Он не мог на это смотреть. И на этот агонизирующий лес, и на этих еле летящих птиц. Умирает природа...
  Алена подошла прихрамывая и изредка потирая ногу.
  - Что случилось - спросил он.
  - Упала - она виновато улыбнулась - на птиц засмотрелась и...
  Стоять ей было больно, нога распухла и жутко болела.
  - У тебя перелом - мрачно сказал Павел.
  - Нет - возразила она - вывих. Ничего, я буду идти медленно, будем делать перерывы...
  - Ты не будешь больше идти. Подождём, пока заживет. Тут вроде бы тихо.
  - Это тот самый завод, над которым мы пролетали? - спросила она, посмотрев в сторону идущей бесконечной громады полуразрушенных зданий и чего-то ещё стального, бетонного и мёртвого.
  Он кивнул.
  - Думаю да. Если это так, тут можно будет найти в воду и даже запасы еды. Я знаю пару схронов. Сиди пока тут и не высовывайся. А мне пора идти.
  Дождавшись кивка, он закрыл шлем и вышел наружу. Оставалась ещё одна работёнка. Предстояло обезопасить свое временное пристанище. Очень не хочется повторить судьбу тех четверых.
  Для обороны тут место неплохое, если конечно у противника не будет тяжелого вооружения. А если будет? Переносные гранатометы эту стену не возьмут. Или возьмут? В любом случае безопаснее всего сразу искать или делать место отхода.
  Вооружен он хорошо. Электромагнитный автомат и четыре запасных магазина. Довольно мощная праща. Шесть гранат и две ракеты для подствольника найденные там же в бункере. Как они не детонировали при взрыве - бог весть! Наверно тела погибших не дали. Или взрыв в основном пришелся по первой комнате.
  Вспомнился старый анекдот-инструкция, как вести себя при ядерном взрыве. Надо упасть на землю и положить автомат под себя. Чтоб не расплавился. И ползти на кладбище. Причем медленно чтобы не создавать паники...
  Подготовка сделала своё дело. Павел знал, как построить периметр наблюдения радиусом несколько десятков метров, используя сенсоры из стандартного скафандра. Мысль, подключить к сенсорам гранаты из подствольника Павел подавил. Слишком опасно. Теоретически он мог это сделать, но на практике не приходилось. Зато знал, чем это может кончиться, если ошибется. Поэтому ограничился обычным сигналом тревоги. Если что в ухе зазвенит. И даже карта отобразится. Кто где и куда. А сколько и зачем, станет ясно по ходу.
  Закончив систему обороны, он впервые за это время вздохнул свободно. Тут же захотелось поесть и поспать. Всё же восемь с половиной часов за рулем такой нестойкой штуки как скользитель это сложно. Так что пора спать.
  Небо было серым, на первый взгляд оно казалось однородным. Но, присмотревшись можно было увидеть сгустки более темных облаков. Пыль. Пыль, поднятая чудовищными взрывами войны, в итоге создала резкое понижение температуры. С тех пор почти полсотни лет мощные машины чистили этот мир от грязи. И нифига! Павел ещё раз вздохнул, развернулся и пошел в сторону бункера.
  Они сидели в этом пустом здании. Питаться пришлось через трубочку. Ядовитая пыль забила всё вокруг. Сидеть без шлема опасно для жизни.
  Все-таки невероятно приятно дышать воздухом не через пропитанный слюной и соплями фильтр, а просто так. Павел потягивал жидкую смесь, жалея, что сегодня Алена не сможет всё это разложить по тарелочкам и украсить сушёной зеленью. Ему понравилось.
  А ведь когда-то предки выходили подышать воздухом на улицу... Что ж, времена изменились с тех пор. Изменилось всё, кроме войн. Люди воевали всегда. Древние воины сходились в чистом поле, с мечами и дубинами в руках. Солдаты в мундирах и киверах стреляли друг в друга из кремневых ружей. Воины двадцатого века шли бок о бок со стальными чудовищами, изрыгающими смрад дым и огонь. Это был ад, горела земля, кричали раненые, но перед тем как уйти в бездну, они успевали вдохнуть чистый воздух... Чистый, чистый воздух... Пусть слегка подпорченный порохом и горелым бензином, пусть уже и радиоактивный сверх всяких норм, но чистый. Без ядовитой пыли, забивающей глотку. Травящей, душащей... Без выбросов энергии, парализующей все живое. Их чудовища давили и жгли, но они были всего лишь стальными колесницами. Они не могли думать сами. У тех солдат не было машин, ходящих сами по себе, думающих самостоятельно, не знающих о страхе и не видящих ничего кроме своей цели. Не было и миллиардов тупорылых не спрашивающих солдат-исполнителей, изначально заточенных под то, чтобы погибнуть во имя своего клана. Во всяком случае, в таких количествах...
  Павел в очередной раз поймал себя на том, что он снова и снова пытается понять смысл произошедшего тогда, семьдесят лет назад. Крупные военно-политические блоки чего-то меж собой не поделили, и началась свалка. А попутно все они, не сговариваясь, начали процесс окончательной ассимиляции жителей Пустоши, живущих сами по себе, без подчинения кому бы то ни было... И пошло месиво. Все против всех.
  На стены Алена прилепила свои любимые светлячки. Даже нашла какую-то ткань и соорудила что-то вроде мебели. Можно даже книжки читать, если повезет их найти. В бетонной коробке стало уютно. Усилием воли он выкинул из головы мрачные мысли.
  ***
  Три дня они отсиживались, привыкая к новым условиям и новому месту. Алена владела методиками самоисцеления, её нога заживала как на биороботе. Пожалуй, через пару дней вывих исчезнет совсем. Ходить она уже могла самостоятельно. А если добавить болеутолители, то и бегать. Но с этим можно было не спешить. Прежде чем бегать, надо понять куда именно. Переоборудовать помещение под жильё без скафов Павел не смог, так как не нашел необходимых материалов. Ограничился созданием двух палаток из найденной и очищенной плёнки, для мытья и туалета. Воду приходилось греть с помощью костра, так как энергии теперь было в обрез.
  Всё свободное время он бродил в руинах, стараясь найти схроны и лазы. Потом заходил в тутошний лес, набирал дров. Возвращался в бункер разжигал костёр в подобии самодельной печки, щурился в свете алого пламени, болтал с Аленой, ужинал, купался и ложился спать, чтобы утром снова отправиться на поиски.
  ***
  Их сигнал тревоги в очередной раз нарушил их совместную идиллию. Он прозвучал в наушниках, и на боковом экране появилась карта бункера со светящейся точкой, показывающей место проникновения в периметр. Павел вздрогнул, бросил найденную арматурину, развернулся и, перепрыгивая через валяющийся хлам обрушенной крыши, помчался назад.
  Что могло быть в этом секторе?! Крысы? Нет! Слишком уж неуютно. Даже для крыс. Сигнал тревоги дало первое кольцо. Это в трехстах метрах от их берлоги. Алена за пределы полуразваленного здания не выходит. Это он ей накрепко вбил в голову. К тому же всё происшедшее ранее вполне убедило ее, что Павла надо слушаться. Значит, кто-то или что-то двигается там, возле поставленных жучков. Для Алены этот сигнал должен означать одно - дуй в дальнюю часть бункера, и прячься в груде битого хлама, приготовленного заранее для этой цели, попутно укрывающей чёрный ход. И сиди там как мышка.
  Возле открытого места, Павел остановился. Он чувствовал опасность. Где-то тут рядом... возможно даже за стеной. Автомат он оставил Алене, на всякий случай. Показал, как им пользоваться, но большого энтузиазма с её стороны не встретил. Ну и правильно. Но автомат все равно оставил...
  Он шёл, мягко переступая по острым камням, оглядываясь по сторонам и держа пращу наготове. В своё время очень любил играть в электронные игры. Всё как в жизни, только оружие лучевое. Попадание фиксируется скафандром и всё. Выбыл. Их команда брала первые места на различных соревнованиях. Дрались всерьёз, тренировались тоже. Почти все прошли военные смотры. После этих игр кое-кто, включая его самого, пошел на дополнительную подготовку. Даже чуть было не вступил в Вооруженные Силы. Но передумал. Игры это игры, а жизнь это жизнь. Сейчас всё было не так как в игре буквально во всём. Оружие было не таким, бронежилета не было. Доспехи были не боевые, а противоударные. Даже от осколков не спасут. Встроенного прицела, понятно, тоже нет.
  Павел шёл легко и изящно, ожидая удара со всех сторон. Сейчас он почти на открытой местности. Если где-то засел снайпер, ему хана. Протупил ничего не скажешь. Надо было все свои ходы делать возле руин, тогда бы не пришлось чувствовать себя мишенью.
  Шелест автоматных выстрелов показался грохотом. Справа!! Павел нырнул вниз, перекатился и, вскочив на ноги, прыгнул в сторону большой турбины, валяющейся на боку возле полуразрушенной стены, и спрятался за ней. Били из высокого здания, лишенного крыши и пары верхних этажей. Выстрелы повторились, затем послышался лай метателей, и всё смешалось друг с другом. Павел вскочил и метнулся в сторону подвала, откуда вылез полчаса назад. Били не по нему. Это точно. Пока били не по нему. Треск и шелест выстрелов остался сзади. Кто-то кого-то яростно штурмовал, а те не менее яростно огрызались. Здравствуй Пустошь! Во многих лицах мы тебя видели, но видимо еще не во всех.
  Проскочив подвал, он огляделся. Никого. Снова зазвучал сигнал. Точки в сотне метрах от него. Павел сжался как пружина...
  Чувство опасности упорно не отпускало его, хотя выстрелы стали греметь реже. Кто с кем? Кто?! И с кем?!!
  Что если в этих руинах и впрямь своя жизнь, о которой они и не подозревали. Схроны с оружием, свои солдаты... своя власть. Что они тут делают?
  Схроны с оружием он находил. Властям об этом понятно не говорил - спросят ведь, откуда узнал. И что там делал? Вот поэтому пусть сами ищут, коль такие умные.
  Слухи ходили, что кое-где промышляют чёрные копатели и другие подозрительные личности. Тут их, говорят, целые отряды бродят. Руины - страшная вещь, в них может быть всё, что угодно и неугодно. А что если и вправду эта пальба просто разборка между какими-нибудь конкурентами? И тогда никакого провала нет! И новой войны тоже нет. А спутники молчат из-за одной из многочисленных толком, не изученных аномалий, вызванных всплеском? Павел замер, враз забыв об опасности и выстрелах неподалёку. Кабы не трупы и не свежие 'теплые' стены, решил бы он, что тут обычная игра. Не захотели парни платить за аренду полигона, вот и пошли на волюшку...
  Но трупы! Летающий охотник, поисковые группы? Всё всерьёз... Мозги закипят! Надо брать Алену и мчаться в сторону Ставрополя. Энергии на скользителе еще километров на пять. Тут неподалёку есть пара посёлков, первых в приграничной зоне, уж там всё прояснится. С тамошними местными он хорошо знаком. Разберемся!
  Его размышления прервал вскрик в наушниках, и яркий шелест автоматной очереди. Мысль прожгла насквозь.
  Аленка!!
  Время помчалось быстрыми огромными скачками сквозь пелену бытия, а тело и душа быстрыми пружинистыми рывками понеслись к руинам...
  Возле обрушившегося здания стоял высокий человек в чёрном, с серыми оттенками скафандре. Цвета на его покрытой броневыми пластинами поверхности постепенно плыли - скафандр мимикрировал, подкрашиваясь под цвет руин.
  Он внимательно вглядывается в ту сторону, где шёл бой. На внутреннем экране нейроконтроля появился сигнал - скафандр уловил изменение магнитного поля и сообщил хозяину предполагаемое место возмущения. Воин плавно повернул корпус в сторону изменения поля, оружие привычным, доведенным до автоматизма действием повернулось в сторону приближающейся цели.
  Павел буквально на бегу вытянул руку вперёд и навел пращу в стену. Подобным образом он поступал в играх, сильно удивляя соперников своим умением чуять. Куда стрелять он не знал, да это и не требовалось. Он чуял всем своим существом. В голове билась мысль, там он, там!! Рука сама повернулась в нужную сторону, и праща задергалась, выплевывая бронебойные пули, легко пробивающие стену. Бег сменился на шаг. Стена внезапно закончилась, и перед ним открылся огромный пролом, из которого он вылез сорок три минуты назад. Чёрный солдат у входа ещё стоял ещё какую-то долю секунды, а потом, словно обиженно всплеснул руками и подался назад. Падая, он всё же попытался повернуть свое оружие в сторону Павла, появившегося в пролом. Но праща, выстрел за выстрелом продолжала вбивать его туда, где он уже никому не сможет причинить зла.
  Бег, шелест выстрелов, страх, четкий запах смерти и... И вдруг всё кончилось.
  Павел заскочил в пролом, прыгнул, перекатился, лёг возле тела, прикрытый руинами спереди и справа и стеной сзади и слева. Всё тихо.
  Потом какую-то секунду, Павел ошарашено смотрел на труп. Всё что он только что проделал, было на уровне автоматизма, без лишних мыслей. Как и учили...
  Но теперь, когда тело лежало у ног, стало дурно. От страха и возбуждения, а так же оттого, что он только что убил. Убил человека. Вот лежит тело, только что дышало, а теперь уже не дышит...
  А если это и впрямь ряженый? Такой же придурок, как и он сам. Только скафандр взял в другой раздевалке... Холодок шёл по спине, но Павел заставил себя о нем забыть. Думать надо о более важных вещах. Например, почему покойничек направил ствол в его сторону. Ведь направил же! Вот и хрен с ним. Потом поплачем... может быть.
  Оружие, к сожалению, у служителя или кто он там взять нельзя. Оно служило только своему хозяину. Эти ящероподобные скафы в отличие от 'коконов' не перепрограммировались на нового хозяина. Метатели тоже. Биотехнологии мать их! Павел бегло осмотрел тело, наметанным глазом заметив несколько деталей. Солдат был буквально увешан разными приспособлениями. Массивные подлокотники, плоский рюкзак и продолговатая трубка на плече с электроприводом, для того чтобы её вращать. Это сканер. Используется для детального осмотра территории на предмет мин и зарядных устройств. Ага, стало быть, сапёр. Коллега...
  На подлокотнике вместо пращи, ультразвуковая установка. Бьёт на пять-шесть метров. Разваливает любой объект. Используется для осторожного уничтожения мины, после того как сканер найдёт её и определит тип. Может, конечно, и как оружие употребить, но заряжается медленно и бьет только по неподвижным целям.
  Павел нашел и узнал еще кучу устройств. Да это определенно сапёр. У солдат-боевиков всех этих штук нет. У них другие цели и снаряжение тоже другое. Стало быть, по руинам бродит, мины ищет... или ставит. Что там у него в подсумке. Лучше не лезть, слух ходил, что скафандры убиенных чёрных сами себя минируют.
  Он перезарядил пращу и стал возле проёма. Берлога в десятке метров. Торопиться нельзя, но надо. Там Алена. Он сосредоточился и мысленно потянулся внутрь помещения. Резко пахло опасностью.
  Пять шагов до спуска вниз стоили ему год жизни каждый. Он вёл перед собой пращу, всматриваясь, вслушиваясь в каждый шорох. Вход в бункер ему не понравился сразу. Непонятно чем, но очень не понравился. Павел замер, немного потоптался у входа и, решившись, вышел на связь.
  - Алена. Это я. Я захожу с двери.
  - Павел...
  Аленку он увидел в углу. Опасность, о которой ему сообщило чутье, заключалась в том, что войди он без предупреждения, лежать бы ему тут прямо у входа со многими дырками в теле. Прижавшись к стене, дрожа всем телом, Алена держала ствол автомата в его направлении. Кругом царила гарь, едкая смесь горела прямо на стене, медленно проедая её, отчего комната заполнялась синеватым дымом. А в противоположном углу от него, в луже собственной крови ещё теплой и парящей лежал какой-то тип в ящерообразном скафе. Павел сжал зубы. Вентиляция! А-а проклятье!!! Он обследовал всё, а то, что тут под носом над головой может быть, встроенная в стену вентиляция забыл. Напрочь забыл! Тот вентиляционный ход, который соединялся с бункером, Павел заминировал, но забыл, что тут ещё штук пять идущих неведомо откуда, фиг знает куда.
  Дурак!!!
  Волна мути снова охватила его. Теперь уже двое. Молодцы... один-один счёт равный... Что тут случилось, он сообразил сразу. Труп в то славное время, когда был живым, заскочил в помещение сверху. Тонкую перегородку вентиляционной трубы он просто выжег. Девчонку в углу не заметил, но груда хлама ему не понравилась, и он решил её сжечь. И, по-видимому, успел опалить часть кучи. И совершенно напрасно. В руках Алены был автомат. И она со страху дернула за спуск. Длинная грохочущая очередь сквозь кучу хлама и - привет Аидову Царству и Краям счастливой охоты. Пожарник не успел, и выстрелить толком из своего огнемёта. Уже так, рефлекторно по стене мазанул сфокусированной струёй, когда набок заваливался.
  Очень хорошо просто замечательно... Лучше некуда...
  Неожиданно, чувство опасности накрыло с головой, в висках застучало, и всё существо Павла охватило звериное возбуждение. Он прыгнул к Алене, присел - почти лёг, повалившись на неё, схватился за автомат, в который она судорожно вцепилась, рванул на себя, и высадил в сторону прохода всё, что осталось в магазине. Пули прошили стену насквозь - послышался крик боли. В следующий миг оттуда полетела граната. Подхватив Алену на руки, Павел выскочил из бункера. В следующую секунду бункер вздрогнул. Потом ещё раз уже ближе. Они упали на землю рядом с дверью, Алена закрыла голову руками. Павел перекатился и швырнул в проем гранату, на ходу перезаряжая оружие. Взрыв раздался почти мгновенно. Павел словно пружина метнулся к входу. Чутье работало как часы. Он их почти видел, несмотря на стены и темноту. Он их почуял, всем телом. Сработало то самое чутье, которое невозможно переплюнуть никакой техникой. Автомат злобно выплюнул порцию бронебойных зарядов как раз тогда, когда там должна была объявиться чёрная фигура, слегка похожая на ящера. Фигура объявилась, и тут же полетала на пол, уже изорванная пулями и, скорее всего неживая. Прыгнув в угол, Павел нервно ткнул гранату в подствольник и выстрелил в проём. Развернувшись, на бегу достал вторую, ударил её об стену, поставив тем самым на взвод, и швырнул в приоткрытый подвал, после чего одним прыжком выскочил наружу.
  Не делайте так, дети, нездоровая это фигня!
  Взрывы грохнули поочередно. Из входа вылетели куски битого камня, и вырвалось облако пыли.
  После взрывов, почувствовал себя куда увереннее. Тайный ход обнаружили, но зато там они теперь и лежат. Итак, теперь уже несколько.
  Пора бежать. Обольщаться победой не собирался. Он не мозгом, чутьем своим звериным чуял, что это они. Те самые. Это не ряженные. Хрен знает, откуда они взялись и что тут делают, но это они.
  А он им не ровня. Сейчас опомнятся, выловят и на клочки порвут. В ряженых и контрабандистов он больше не верил. Что значит женская интуиция! Алена это уже давно почуяла, а он только сейчас сообразил.
  Павел поднял Алену и помчался в сторону запасного логова, которое сделал позавчера. Хватало ума понять, как ему повезло. Так не должно везти, но видимо, удача на их аурах намазана жирным слоем и кое-где налеплена кусками. Хищники попросту недооценили жертв. Полезли напролом. И огребли тут же. В эпоху гранат и автоматов огрести несложно. Теперь с ходу перестраивают тактику, теряя время.
  Его учили, как поступать в ситуации, когда противник лезет напролом. Контратака, без каких либо сомнений и задержек плюс максимум огня. Не куда бежать - атакуй! Крыса, как известно, будучи зажата в угол, даже кота может порвать, как Тузик тряпку.
  Интересно, сколько их. Если их мало, то могут от боя уклониться. Не тот случай, чтоб во имя клана головы свои дурные складывать. Тут будет умнее вызвать подкрепление, а самим следить за обстановкой. А подкрепление у них наверняка есть! Павел плавно подбежал к огромному сильно разбитому зданию, направив автомат в сторону входа. Лёг сам и Алену заставил.
  А вот если недругов тут много, то они, пожалуй, обидятся...
  Он достал гибкую трубку и сунул в проход. Никого. Осторожно зашел внутрь. Жучок, оставленный им в бункере молчал. Странно. Ушли, не зачистив помещение, не забрав тела погибших. Значит их и впрямь маловато.
  Он вернулся. Алена всё так же лежала, сжавшись как эмбрион, совершенно оцепеневшая. Павел достал из сумки новый магазин и перезарядил автомат. Кажется, заряды в том старом ещё были, но лучше полный. Тронул её за руку. Она замотала головой и отвернулась. Всё, нервы сдали. Павел сжал руки в кулаки. Маленький, нежный человечек... только что застрелила другого человека. Хотя человеком эту нелюдь называть уж много чести будет. Всё равно страшное это дело - убивать. Павел сел рядом и обнял её за плечи, она прижалась к нему. Надо идти... Надо...
  Возможно и, скорее всего, тут когда-то был завод. И немаленький. А впрочем, может быть они уже на окраине старого города? Вполне возможно. Большая часть построек обрушилась, но несколько зданий выстояли. Пусть и наполовину. Получилась унылая однородная картина. Сколько часов по этим руинам не ходи, ничего нового не увидишь. Хотя особенно долго ходить и не стоит. Следовало помнить, что разрушенные заводы с их мощными электромагнитными полями зачастую становятся эпицентрами всплеска. Проще говоря - то ещё местечко!
  - Иди за мной - тихо сказал он Алене и двинулся вперед. Опасности пока не ощущалось. Жалко Алену, но идти надо. Движение - жизнь, во всех смыслах...
  Пальба стихла. Его это только насторожило. Кто кого там осилил, сейчас неважно. Мысль о ряженых, подобных ему, снова пронзила насквозь. Если все же несмотря ни на что это так, то жить им обоим с этим всю жизнь. Павел выругался но, так как он это обычно делал - молча одними губами.
  ***
  Вентиляционную трубу он нашел почти сразу. Вчера облазил её всю, разобравшись с тем, как удобнее всего двигаться.
  - За мной - тихо сказал он Алене и полез внутрь. По трубе лезть совсем не сложно, просто нужен навык.
  Павел вскоре исчез во тьме трубы. Алене стало страшно. Но она продолжала упорно лезть вперед. Кровь в висках била так, что казалось шлем, сжимается и давит на голову. Нога не болела, точнее боль просто не замечалась. Отчаянно цепляясь за трубу конечностями, она ползла вперед. Ноги скользили по гладкой поверхности, казалось, что она стоит на месте. Но тут сильная рука схватила её, а ровный металлический голос пророкотал
  - Это я.
  Переговорное устройство представляло собой простую до гениальности систему. Под языком ненавязчиво располагалась пластинка, фиксирующая его колебания. Как известно когда человек думает, то мысли он проговаривает. Так сказать говорит молча 'про себя'. Но язык все равно шевелится. А в ухо встроен маленький микрофон, отображающий звук. Сам передатчик свои сигналы маскирует под колебания электромагнитного поля. Отличить подобный разговор от простого колебания поля нелегко. Достаточно подумать о чем-нибудь и все будет услышано тем, у кого есть ключ. К тому же устройство можно легко отключать, чтоб не грузить собеседника всеми своими мыслями.
  Павел помог Алене спуститься и втащил её в еле заметный лаз, проделанный в груде железного хлама, который когда-то был какими-то заводскими станками и частью рухнувшей крыши.
  Алену била дрожь. Первое что она сделала - приказала скафандру ввести в себя успокоительное. А Павел начал сканировать поле. Тут царила полная тьма. И когда появились чистильщики, он увидел их только благодаря своим приборам. Информацию вывел на экран шлема. На черном фоне дрожали зеленые полосы - случайные колебания поля. А в середине шли три дрожащие бледно-зеленые тени. Шли крадучись. Постоянно поворачиваясь. Это было хорошо видно по диаграмме.
  - Слушай, а ты... - он хлопнул её по той части шлема, где у человека был рот. Хлопнул сильно, голова отклонилась назад. Она испуганно замолчала. Трое остановились. Павел похолодел. Обнаружить такой слабый сигнал? Неужели!? Он взял Алену за голову, развернул её в сторону возмущения поля, затем подал приказ её скафандру на подключение к датчику. Она вздрогнула и напряглась. Увидела. Павел отпустил голову и взял её за плечи. Лишь бы глупостей не наделала. Они их тут увидеть не должны. Просто не могут они их тут увидеть. А если увидят, то... автомат лежал рядом. Но это самоубийство. Девять из десяти. Эти уже не бегут сломя голову под нож, они сами ждут атаки. Уже учёные как видно... и никуда не торопятся. Да и одной очередью он их не срежет. Не успеет.
  Нет, не увидят. Точно не увидят. Тени постояли некоторое время, а затем поплыли дальше. А вот спустя десяток секунд за ними прошли две другие. Так же плавно, бесшумно, словно и не было их тут. Ни в одном спектре их не видно. Только возмущения электромагнитного поля давали смазанную картинку. Страхуются. Через некоторое время в том направлении, куда они ушли, раздались громкие выстрелы. Что-то взорвалось. Павел попытался прослушать эфир. Бесполезно, прошли те славные времена, когда общались в открытую на устном матерном. Ну и ладно.
  Взяв Алену за руку, он вывел её наружу. Она пыталась сопротивляться, но видимо не зря про себя прозвала его медведем. Похоже, сопротивления он даже не заметил, всё его существо обостренно внимало любым изменениям происходящим вокруг. И даже чутьё, обострилось из-за испуга. Он насколько мог бесшумно побежал, держа Алену за руку и автомат наготове. До скользителя всего каких-то сто метров. Надо было поставить его ближе... Хотя нет, тогда был бы соблазн уехать сразу. А это смерть. Стрелять ребята из Легиона, если это все-таки они, умеют лучше, чем ложку ко рту подносить. Но сейчас Павлу казалось, что враги за спиной. Они были заняты кем-то другим.
  Выскочив наверх, он огляделся. Явно второй этаж большого здания. Здание уже давно рухнуло и рассыпалось. Но часть второго этажа уцелела, сейчас оно было похоже на холм. И первое что он увидел это чёрные фигурки, мелькающие внизу. Над головой что-то прожужжало. Сильным толчком Павел сбил Алену с ног и выстрелил в сторону ближайшего силуэта. Алена безвольно размахивая руками, покатилась вниз. Там, когда-то давно от взрыва или землетрясения просел пол, и образовалась большая воронка.
  Ответные выстрелы тут же легли туда, откуда стрелял Павел, но он уже плевался короткими и злыми очередями совсем из другой позиции, которую быстро покинул, по которой тоже спустя миг застучали пули.
  Скатившись вниз и подхватив лежащую Алену, он рывком поставил её на ноги, не забывая про её больную ногу, и снова потащил за собой. Почти попал куда-то и сам чуть пулю от кого-то не словил. Словом, обошлись взаимозачетом. Вообще он мог и не лезть в драку. Но была причина. Легионеров, проводящих зачистку, по-видимому, немного, минус те двое, которые валялись на месте их ночлега. К тому же, их противники, кто бы они ни были, хорошо вооружены, и легко прихлопнуть себя не давали. Стреляя служителям в спину, Павел надеялся отвлечь их на себя, и этим сильно осложнить им жизнь. Пусть побегают, пусть сходу поменяют всю тактику боя. Пусть отвлекут часть стволов на обстрел пустой позиции, и даже пошлют кого-нибудь за ними. Они с Аленой все равно тут не задержатся. А вот те, кто отчаянно отбивается от этих, могут воспользоваться подобным небольшим, но искренним подарком вполне грамотно. Может быть служители вообще прекратят всякое преследование, решив что их зажали с двух сторон.
  За спиной обозначилось присутствие. Чьё именно, уточнять не стал. Повалился на землю вместе с Аленой. Тут же рядом послышался удар пули о камень. Снайпер. Вот черт! Сбылась мечта идиота! Отвлёк на свою голову. Он даже чувствовал наличие мелких жучков, летящих рядом. Искатели. Они или уже нашли его, или вот-вот найдут. Поэтому видеть его снайперу вовсе уж не обязательно. Павел наклонился к Алене и сказал:
  - Ползи до поворота, там стена. Добеги до неё и лежи смирно. Не вставай! Дойдешь, скажешь.
  Аккуратно, он достал гранату и сделал растяжку. Если кто-нибудь будет преследовать, получит подарок за усердие. Снайпер его не волновал. Так и так добыть его он не сможет, ракурс неудобный, если Павел правильно определил его присутствие. Если сзади никого нет, то всё. И от бабушки ушел и от дедушки...
  Мрак. У Павла потемнело в глазах. Тело пробило сильным ударом, словно разряд пропустили от пяток до макушки. Предчувствие непоправимой беды поглотило все его существо. Он убрал трубку. Чёрные солдаты, отчаянно рубившиеся с теперь уже наседавшим противником, ему пока стали не опасны. Опасность была в другой стороне.
  Павел швырнул камни в сторону от себя, а сам выкрутился и пополз назад - любая гадюка обзавидуется - снайпер выстрелил ещё пару раз. Наугад. Жучки видать, немного нашли. А рельеф не позволял достать Павла. Пули впивались и землю, и бетон. Но между охотником и целью был слишком толстый слой и того, и другого. Артиллерии или переносных ракетных устройств у них сейчас, видимо не было. Сильным рывком Павел достиг стены, затем перегруппировался и прыгнул в пролом туда, где пол выломился, и образовалась щель. Он снова был на первом этаже, напоминавшем подвал. В шлеме отразилась легкое колебание. Сердце колотилось с такой силой, что даже датчики колебаний, прикрепленные к бронежилету, вибрировали. Алена стояла у стены и вертела головой. Послышался легкий шум, она повернулась и в ту же секунду черная тень накрыла её, сбив с ног.
  Грохот крупнокалиберного пулемета, даже немного успокоил Павла. Он находился на той стадии нервного напряжения, когда напрячься сильнее не получалось. А выстрелы, прозвучавшие тогда, когда он их ждал, лишь подтвердили первоначальный замысел. Алена пыталась вырваться из-под него, но безуспешно. Попутчица!! Сказал же - не выпрямляйся! Он выхватил гранату для подствольника и ударил её об бетонный пол...
  В стене зияли громадные дыры. В одну из них граната и ушла.. Взрыв грохнул так близко, что он словно ослеп и оглох. Глаза, приученные к мраку, быстро начали выхватывать отдельные детали и силуэты. Впрочем, не сильно он в них нуждался сейчас. Схватив Алену борцовским замком, Павел в два прыжка отскочил от стены. Он почти бережно положил Алену на землю и снова отпрыгнул, выхватывая автомат, вставляя в подствольник ракету. Удобнейшая вещь, чёрт возьми, только жаль боеприпасы к нему быстро заканчиваются. А ракета вообще всего одна.
  Стена с грохотом обвалилась и появилась уродливая нечеловеческая фигура. Киборг. Трехногое четырехрукое существо. Киборг шёл прихрамывая. Наверно граната разорвалась близко. Это был явно не Ха-1. Тот бы взрыв не пережил. Павел заскрипел зубами. Если это Ха-4 или выше, то ему конец. Никаким стрелковым оружием его не остановить.
  Машина шла неуклюже переваливаясь. Киборг поддержки пехоты. Пулемётный расчет и сапёр в одном лице. Подходит для уличного боя, правда в первую очередь все-таки сапёр. Только вот где сама пехота спрашивается, неужто гранатой подавилась?
  Одна из 'рук' киборга вспыхнула, и язык зеленого пламени лизнул пустое место, примерно там, где несколько секунд назад они с Аленой прятались от выстрелов. Алену было хорошо видно, в зеленом свете, она лежала, прижавшись к земле. Если есть предел человеческой выносливости, то она уже его прошла. Может, потеряла сознание, увидев в нескольких шагах уродливое, изрыгающее огонь чудовище. Но Павел хлопаться в обморок не собирался. Наметанный глаз определил сразу - машине досталось, пусть и не смертельно. Скорее всего, перед ним 'двоечка' Ха-2. Этот механический враг человека умел частично восстанавливаться после ударов. Но на это нужно время, а пока надо пользоваться тем, что взрыв основательно его долбанул. Боевой робот их не видел и просто стрелял по последнему месту, где были фиксированы цели, а так же по той части, где светлелся пролом. Тупая логика, овеянного легендарной славой искусственного интеллекта. Четыре ствола, один из которых был огнемет, били по трем направлениям.
  Павел упер автомат в плечо, навел подствольник с ракетой и, прошипев заклинания в виде ядреного мата, нажал на спуск. Киборг услышал щелчок и резко повернулся. Но ракета с шипением уже прорезала отделяющие их десять шагов и с чудовищной силой ударила в его металлический корпус. Боевая машина качнулась, металл корпуса загорелся. Трехногий механический убийца сделал ещё один неуверенный шаг, подламывающейся ногой, и объятый пламенем рухнул на бок, подняв тучу пыли. Павел не шевелился до тех пор, пока не убедился, что груда металла, сгорающего с ужасной вонью, больше не опасна.
  Не останавливаясь на достигнутом, он воткнул в подствольник гранату и выстрелил в пролом, с таким расчетом, чтоб она врезалась в противоположную стену и осколки полетели по направлению к нему, но по другую сторону перегородки, как раз, откуда пришел незваный гость. Грохот взрыва ещё не стих, а скафандр уже включился, сообщив о том, что его немножко пришибло взрывом. Временно вышел из строя навигатор, отключился второй аккумулятор. Мелочи... роботу досталось куда больше. Со временем эти машинки сделают гораздо прочнее. Как раз когда появятся 'четверочки' и им подобные. И тогда гранаты станут бесполезными. Но к тому времени появится новое оружие против стальных монстров. Как и всегда щит против меча. Тем не менее лёгкая пехота им все равно не соперник.
  Всё! Осталось найти скользитель и валить. Павел выскочил наружу. В глаза ударил непривычно яркий свет полуденного солнца. А прямо под ним ним, болтался спускающийся транспортный корабль из которого горохом сыпались чёрные солдаты.
  - Твою мать!!
  Огромный сигарообразный лёт развернулся и выплюнул несколько длинных очередей...
  Алена сидела на коленях, её трясло. Павел живой и злой как собака появился также внезапно, как и исчез. Сзади что-то грохнуло и тупо защёлкало по бетону, вышибая из внутренних стен фонтанчики пыли.
  Подхватив девчонку на руки, он метнулся к дыре в стене, проделанной киборгом. Алена показалась ему очень легкой. Перед тем как скрыться во тьме, Павел бросил небольшой предмет под ноги, и прикрепил к стене датчик.
  Под стеной валялись два тела. Наверно их упокоила ещё первая граната. Ну и нечего бронетехнике доверять. И электронике тоже. Свою голову надо иметь. Надо было...
  В том, что его заметили, Павел не сомневался. В том, что выделили группу для уничтожения - тем более. Как раз сейчас они должны подбежать к входу и прочистить огнеметом возможные ловушки. Они торопятся, на простой булыжник под ногами не посмотрят. А под ним коробочка, мина направленного действия. А включит эту мину либо детектор изменения поля, либо высокая температура. А служители наверняка швырнут в проход пару гранат, а затем ещё пальнут из огнемета.
  Грохот взрывов подтвердил его правоту. Как хорошо знать такие вещи! Удобно, чёрт подери!! Сейчас вот температура на том самом датчике подскочит и...
  Взрыв был такой, что Павел ощутил волну. Кругом пошел гул. Попались! Последние две гранаты из подствольника. Правда артиллерии у него больше нет. Сколько он времени выиграл? Смотря, какой у чистильщиков приказ. Если - взять любой ценой, то...
  Он как крыса метался из угла в угол. Вход в подвал был, но тот вход, который он знал благодаря служителю, чуть не убившему Алену, сейчас был недоступен. Павел замер. Что-то тихо вдруг стало в этих богом забытых краях. Сканируют область?
  Давно тут видимо такое дело творится. Далеко не полный боекомплект был у тех несчастных бедолаг, чьи трупы он ограбил на предмет оружия и боеприпасов. Ведь догнали всё-таки их. Под землей почти у самого спасения, но всё равно догнали! От этой мысли в теле появился противный холодок. В глазах всплывали четыре трупа.
  Снова он откинул ненужные эмоции и сосредоточился. Руки, дрожа и ошибаясь, нашли небольшую коробочку. Павел постарался расслабиться, хотя это сделать было нелегко. За очередной стеной он стал. Здесь. Знать точно он не мог, но чувствовал - здесь. Промазать было несложно, так как весь подвал был, скорее всего, пересечен несущими стенами, поддерживающими здание, а попасть надо было как раз мимо них. Разложив температурные заряды кругом полметра радиусом, он соединил их в одну цепь и отошел. Алена сидела на земле, её трясло. Ничего, жива, да и ладно.
  - Сейчас я прожгу пол. Не пугайся.
  Яркая вспышка осветила большое и мрачное помещение. Павел снова сжался как пружина. Где преследователи? Как далеко они зайдут, желая достать их? Мысль о подкрадывающихся тенях заставляла бежать, прыгать, но он продолжал неподвижно сидеть в тени большой квадратной потрескавшейся колонны, озираясь и ожидая, когда прогорит пол. Пламя горело всего несколько секунд, но они показались вечностью...
  Прежде чем спустить Алену он полез сам, хотя это казалось ему преступлением. Подвал, так же как и само здание был частично завален. Чутьё подсказывало, что тут опасно не будет. Вскоре он вылез и тихо утащил Алену за собой. На все у него ушло не больше минуты. Он мог гордиться собой.
  ***
  Тишина стояла такая, что ломило уши. Воздух не был чист. Доля примесей в нем была, поэтому Павел не стал снимать шлем. Первым делом он обследовал место, которое выбрал новым логовом. Вход завалил камнями, скрепив их быстро застывающим раствором. Раствор закончился. Скоро от всех его материалов и инструментов останется одно воспоминание. Зато теперь их не найдут. Жизнь важнее. Они ведь и так не знают где искать. Не найдут, можно не сомневаться. Накопители были полностью заряжены. Их на несколько суток хватит. Да и на что тратить энергию? Фильтры очищать? Так запас есть. Еда тоже есть. Вода есть. Своя, да и та, что в виде льда позаимствована у покойников. Но её он решил пить только в крайнем случае, мало ли...
  Алена спала. Павел достал светлячки. Это её игрушки. Когда он ухитрился содрать их там, в бункере, сам не помнил. Он осторожно прикрепил их к стене и включил очень мягкий и тихий свет. Каморка представляла собой огромную трубу, с одного конца придавленную чем-то. С другого конца, заложенную самим Павлом камнями, склеенными специальным веществом. В прошлом по ней шел какой-то мощный поток. И наверно горячий, судя по керамической структуре трубы.
  Определенно тут был огромный завод. Гудели станки, ревели двигатели, шипело железо. Вычислительные приборы что-нибудь высчитывали. Пашке казалось, что завод этот был невоенный, несмотря на весь свой масштаб. Что ты производил, завод? Железные повозки, может быть летающие, или плавающие, лишь бы не стреляющие. Или сверхточные приборы для людей. Да мало ли...
  Мысль жгла и сверлила измученный эмоциональными перегрузками мозг. Время... Это другое время. То самое время, о котором он упрямо не хотел думать. Какие там к свиньям ряженые!! Это настоящая война. Тут где-то подземники, пока ещё не исчезнувшие. А это - чистильщики, которые пытаются их перебить. Просто потому, что инструкция такая.
  Такое иногда бывает. Люди исчезали и раньше... Но потом возвращались! Принцип бумеранга. Надо просто дожить до этого момента. Сколько бы он не продлился. И она до него доживет. Как минимум. Если же оба, то больше в эти игры он не игрок. Хватит, наигрался досыта. А если он и не вернется, то вернется она. В этом Павел даже не сомневался. Он это просто знал. Это успокаивало.
  Он свернулся калачиком недалеко от неё, как тот пес, и уснул мгновенно. Без снов.
  ***
  Без снов люди не спят. Этот подарок природы дан всем независимо от желания. Но человек и тут сумел себе все изгадить. Сначала он разучился управлять снами, а затем и вовсе перестал их запоминать. Так и стали спать люди без снов. И бодрствовать без мечты. Создав себе суровую реальность, без радости.
  Но Павел не мог быть таким. Для него хорошее настроение это залог выживания. Без оптимизма и чувства избранности - смерть. Он расслабился и представил, как идет по Вечной Пустоши. Это бывшая степь, выгоревшая в свое время от всплеска. Нечто безмолвное, величественное и вечное. На фоне этой степи все людские проблемы всегда кажутся ничтожной мелочью. Все беды, победы, проблемы и заботы. Все суета. Суета сует.
  Он потянулся и зевнул. Хорошо. Все кругом паршиво, а внутри хорошо. Это гораздо лучше, чем наоборот.
  Тут же невольно поежился. Сколько не закаляйся, а мерзнуть от такого вот поганенького холодка не перестаешь. Особенно спросонья, когда организм ещё вялый. Алена наверно утеплила скафандр. Скорее всего, это посадит её аккумуляторы быстрее, чем можно было, надо бы предупредить. Хотя ладно, у него два комплекта запасных. А он и на одном комплекте может прожить долго. У них запас фильтров раньше закончится, чем заряды. Павел сел и проделал несколько разогревающих упражнений.
  Попутно заметил, что Алена зябнет. Значит, не утеплила. Бережет энергию. Молодец! Энергия им может пригодиться не только для обогрева.
  - Проделай разогревающие упражнения, поможет - посоветовал он.
  - Делала, это ненадолго.
  - Мало закалялась - пробурчал он. Потом подумал, что она вообще, скорее всего не закалялась. Значит, эти упражнения и впрямь не сильно помогут. Плечо легонько болело. Так, не мешало, но чувствовалось. Упал, когда от огнемета отпрыгивал.
  - Жутковато - сказала Алена, мотнув головой.
  - Ничего, зато, судя по всему это место обитаемо - попытался пошутить он.
  - Поэтому и жутковато - тихо сказала она.
  И что ей сказать? То, что надо или соврать что-нибудь. А толку? Все равно рано или поздно...
  - Есть хочу - признался он и улыбнулся невидимой из-за маски улыбкой.
  - Сейчас - она довольно ловко извлекла весь провиант. Все та же дребедень. Опять ловко украшенная другой дребеденью. И опять стало вкуснее, хотя вкусу взяться было неоткуда, приправ осталось совсем мало, она их теперь экономила.
  - Спасибо - сказал он, прожевав обед. Сделал глоток воды. Маленький. Не так её много чтобы шиковать.
  Алена смотрела на него. Внимательным, вопросительным взглядом. Что-то надо было сказать. Может какие-нибудь сопли с сахаром. Или сразу все вывалить.
  - Хочешь, анекдот расскажу? - начал он с не очень ловкого манёвра.
  - Про то где мы оказались? - ответила она, не оставляя ему возможности уйти в сторону - расскажи
  - Думаешь, я тут все знаю? Зря...
  Она села, поправив под собой надувной матрац. Павел поразился такой хозяйственности. Интересные вещи хранятся в дамских сумочках. Он уже хотел спросить, нет ли у неё там раскладушки, но она начала первой:
  - То, что сейчас происходит, для тебя, скорее благо, чем трагедия. Ты теперь в своей среде. Это дома постоянно бегаешь от общества, а теперь тебе надо найти этих отморозков, которые подземники и всё, ты счастлив!
  - Это с чего бы?
  - Потому что ты маньяк, если называть вещи своими именами!
  Павел улыбнулся. Интересно мыслит. Для комнатных людей он действительно маньяк. Кроме Алены это же самое говорит его сестра Оленька, впрочем, она, знает его с пеленок. Со своих, правда, пеленок...
  - Почему маньяк? Могу доказать. У тебя есть знакомые - продолжала Алена, поскольку он её не остановил - Но это просто клуб по интересам. Ничего кроме вашего увлечения вас не связывает. Впрочем, наверняка ты даже бывал с ними в местах всеобщих развлечений. Но, похоже, что желание быть в компании у тебя начисто отсутствует. Поэтому тебя с ними не связывает даже совместные попойки.
  - У нас не может быть попоек - улыбаясь, сказал Павел - организм должен быть в чистоте.
  - Разве? - у нее вопросительно поднялась бровь - Ну прямо совсем-совсем?
  - Ну... - смутился он - Редко...
  - Но метко. Хотя действительно алкоголь тебя видимо не увлекает. Разве что желание иногда побыть дураком на законных основаниях. В остальное время ты всегда держишь себя в ежовых рукавицах.
  Алена говорила и при этом внимательно в него вглядывалась, пытаясь определить реакцию. Павел был уверен, если на его лице отобразится недовольство, она тут же остановится. Но ничего кроме снисходительного любопытства он сейчас не излучал. То, что она говорила, было несколько скучноватым, всё та же логика комнатного человека. Раз рискует значит любит риск. Ну да ладно хай, болтает, человеку выговориться надо. Это можно сказать большой плюс. Любительница цветов, прошедшая через ад всего несколько часов назад, сидит вот так запросто и болтает об особенностях его биографии. А ведь он всерьез боялся, что она вот-вот умом тронется.
  - Не обиделся? - осторожно поинтересовалась она, наблюдая незаметную непосвященному картину целой гаммы чувств и мыслей, отразившихся на лице.
  - Конечно, обиделся - удивленным тоном сказал Павел, еле сдерживая улыбку - Но ты продолжай, интересно же.
  - А нечего больше - сказала Алена, тоже улыбнувшись - типичный образ человека, недовольного уровнем современной культуры. Именно это прямой путь к маньяку.
  - Ясно - подвел черту Павел - Когда меня страх прошибает, я анекдоты начинаю рассказывать. А тебя, вижу, на психоанализ тянет.
  - Стало быть ничего из сказанного тебя не зацепило?
  - Одно зацепило сильно - признался он - то, что ты подземников отморозками прозвала. То, что мудрый телевизор тебе это вбивал в голову с детства, ещё не означает что так на самом деле.
  - Тоже самое я слышала не только из телевизора.
  - Но и от людей, которые тоже смотрят мудрый телевизор. Прошу заметить, бегаем мы сейчас не от подземников, а как раз от горожан.
  Она кивнула
  - Вот именно. Зачем мы от них бегаем? Не потому ли, что они враги в первую очередь для тебя?
  - Не враги они мне - возразил Павел - Мой прадед в Легионе воевал. Ты просто не знаешь всех тутошних реалий, вот и строишь замки на песке.
  - В смысле?
  - Дай попробую угадать - он подсел к ней поближе, и открыл верхнюю часть шлема - Ты считаешь, что поисковая группа взяла бы нас в плен, даже извинившись за своего взбесившегося летающего охотника?
  - Ну...
  - Ну, так. Так вот, дорогая моя, стоило бы им тебя увидеть, как в лучшем случае пристрелили бы на месте. Это в лучшем случае.
  - За что?
  - За то, что мы отверги - глухо сказал он, нехорошо блеснув глазами.
  Алёна замолчала, и какое-то время переваривала информацию.
  - Кто такие отверги?
  Павел усмехнулся. Даже этого не знает. А сразу - маньяк, дурак и т.п.
  - Перед Глобальным противостоянием, наметилась тенденция ухода людей из городов в пригороды, а потом и вовсе в Пустошь. Кое-кто уходил прямо к подземникам. Это был период, когда серия катаклизмов уже закончилась, а серия масштабных войн ещё не началась. Людям, сумевшим понять, что они находятся в тотальном подчинении у СверхСистемы, это не понравилось. Большая часть человечества этой системы даже не замечает ни тогда, ни сейчас.
  - Её уже нет, её убрали почти шестьдесят лет назад - возразила Алена.
  - Вот и я о том же - кивнул Павел - Одни её видят, а другие спят и во сне сказочки смотрят.
  Алена прищурилась, и кивнула. Правильно, девочка, маньяк, самый настоящий маньяк. Никакие доводы тебя не переубедят, пока не поживёшь долго вне излучателей.
  - И что насчет отвергов - осторожно вернулась она к прежней теме.
  - Эти люди, а их было где-то пять-шесть процентов от общего числа горожан, пытались выйти за пределы излучателей.
  - Что такое излучатели? Установки такие?
  - Уфф... короче говоря, всё в городе, что делает тебя законопослушным гражданином является излучателем. Телефоны, СМИ, образование и т.п. Всё это ненавязчиво формирует жёсткое общество, которое само не замечает куда катится и что творит.
  - А...
  - Давай не спорить. Я маньяк, делай вид, что все хорошо. Этот спор мы с тобой продолжим через пару месяцев, когда ты выйдешь из активной стадии. Хорошо?
  - Ты оптимист - пошутила она.
  - Я реалист - жёстко отрезал он - И давно. Теперь про отвергов. Эти люди бежали из городов. Отвергов ловили. Против них шла настоящая кампания. Их презирали всеми фибрами средств массовой дезинформации. А туда ближе к войне, начали отстреливать. Сначала тихо, неявно, а потом уже в открытую. СверСистема не терпит, когда кто-то пытается жить не по её законам.
  - Это только в нашем клане есть СверхСистема?
  - Да что ты! Само устройство общества, последние двести лет это уже СверхСистема! Но давай я закончу про отвергов. Это сейчас важнее для тебя и вообще для нас с тобой.
  Она кивнула.
  Судя по технике и форме солдат, сейчас первая фаза Противостояния - уверенно сказал он - Где-то полгода до начала самого пекла. То есть около 70 лет назад, плюс минус пару лет.
  Она молчала.
  - Именно в это время началась всеобщая мобилизация. Значит, любой горожанин в Пустоши это уже не просто отверг, а ещё и дезертир. То есть дважды смертник. То что мы с тобой синтеты летающий охотник наверняка засёк. Поэтому они и прилетели нас ловить. Были бы мы подземниками, они бы не стали время тратить. Подземники всегда умеют быстро уйти. А вот отверги в Пустоши почти беспомощны. Потом уже когда прибьются к поселению какому-нибудь... Но те, кто только сбежал из города это просто мишени. Причем мишени первого уровня. Эти хлопцы прилетали за нами. Нас добить.
  Алена молчала, потом тихо спросила.
  - Это навсегда?
  - Нет - слукавил он, сообразив, что речь идёт об их перемещении - Рано или поздно нас затянет обратно. В нашем времени пройдет несколько дней или даже месяцев. Но никак не больше года. Придется потом что-нибудь соврать, а то учёные задолбят.
  Это пояснение Алену немного успокоило. Во всяком случае, Павлу так показалось. Её лицо, к тому же заслоненное наполовину маской, казалось бесстрастным. Но глаза...
  Нет, и впрямь успокоилась. Он вспомнил анекдот про объявление, висящее у деканата:
  Экзамен по предмету 'путешествия во времени' состоится в 9-00 в прошлую пятницу
  Посмеялись...
  - И что мы будем делать - наконец спросила Алена, и тут же сама себе ответила - Мы будем искать людей, да?
  - Автономные поселения - кивнул Павел - они хорошо спрятаны.
  - Эти... называются чистильщиками?
  - Да - тихо и бесстрастно сказал Павел -
  - А ты их... тебя где-то учили драться?
  - Обычная военная подготовка - соврал он.
  - С некоторыми дополнениями? - спросила она.
  Он кивнул и улыбнулся. Хотя сам себе признал, что, боец он зеленый презеленый, даже, несмотря на сегодняшнее удачное боевое крещение.
  - Я проходил несколько курсов самообороны - сказал он, поигрывая резаком - К тому же увлекаюсь историей. Неплохо знаю о тутошних временах и нравах. Может, знаю даже больше, чем они о себе знают.
  Сказано было малость хвастливо, но Алена, похоже, поверила. Тем более что на руках имелись несколько трупов солдат и один расфигаченный на ухнарь киборг. Про то, что одного из чистильщиков она уложила собственноручно, он решил не напоминать. И без этого впечатлений хватает.
  - А этот Киборг...
  - Чудо на трех ножках? Обычный робот-сапёр. Предназначен для исследования мин и ловушек. Хотя вооружён и часто используется как машина поддержки пехоты. Со временем эти технологии начнут совершенствовать. Последним даже и пехота особенно нужна, не будет. Тем более что пехоты их хозяевам будет к тому времени сильно не хватать. Но Легион это все равно уже не спасет - зло добавил он.
  - Ты так говоришь... Ты, словно их ненавидишь.
  Это его удивило, поразило до глубины души
  - А что их можно любить? - удивленно спросил он.
  - Можно не любить - согласилась она - но ненавидеть нельзя.
  - Когда мы доберемся до какой-нибудь базы, ты смотри, не ляпни - не поймут - сказал он со смешком.
  - То они, а то ты - ответила она - бешеных псов нельзя ненавидеть, их надо жалеть.
  - И отстреливать - добавил он.
  - И делать так, чтоб их было меньше, а ненависть порождает только ненависть.
  - Пустые слова - скривился он - философия.
  - Практика, основанная на наблюдениях. Ненависть как рана, чем сильнее её терзаешь, чем сильнее болит и дольше заживает.
  Он полушутя вскинул руки, изображая сдачу и прекращение сопротивления.
  - Обещаю подумать. Желание истреблять это не совсем ненависть. Если бы они остановились сами - кивнул он проверяя резак на работоспособность - я бы не испытывал желания бить их дальше. К тому же в нашем времени синтеты после долгих войн друг с другом и подземниками, в конце концов, сами избавились от Легионеров - ибо достали - и сразу как-то стало тише и уютнее. Почувствуйте, как говориться разницу...
  - Кто?
  - Ах да... на этих базах горожан называют синтетами, реже системщиками. Если что сильно не удивляйся. И кстати будь готова к тому, что у тебя начнут отключаться импланты, под землей они не работают. Это порождает определенные заскоки.
  - Мы пойдем под землю? - осторожно поинтересовалась Алена
  - Да. На поверхности сейчас делать нечего. - Павел включил резак и начал греть стыки между камнями, склеенные особым составом. Плазменный резак был весьма экономен. Клей умеющий прочно скреплять камни, создавая иллюзию завала, совершенно не держал высокой температуры. При соприкосновении с потоком раскаленной плазмы, он испарялся. Скафандр, повинуясь приказу хозяина, затемнил стекла очков. Алена подошла к нему и стала осторожно собирать упавшие булыжники и аккуратно относить их назад.
  Вскоре завал был разобран. Если бы у Павла спросили, как он его собирал, то он бы и не ответил. Наспех, дрожащими руками и, тем не менее, чертовски быстро. А разбирал ещё быстрее. И вскоре перед ними снова зиял чёрный туннель, ведущий неведомо куда. Там впереди было ещё одно ответвление, из которого они и пришли. Но туда пока не надо, лучше куда-нибудь в другое место. Там где нет жучков. Их служители оставили много. На это дело они никогда не скупились. И мины наверняка оставили везде, где только мерещились им тайные ходы. Чутье у них почти никогда не работает, не та технология настройки души. Присутствует грубое вмешательство, чего душа очень не любит. Поэтому если они чего и делают наугад, то большей частью неправильно. Но все равно делают. Так что спешить не будем, прав был Сеня, на свои похороны никто ещё не опаздывал.
  Позади них всё так же мягко светили зеленоватые светлячки. Отчего их логово становилось уютным, а вот зияющий тоннель совсем наоборот.
  - Схожу вниз, может быть, там есть выход.
  - Я с тобой - Павлу показалось, что она испугалась.
  - Нет - твердо сказал он - там наверняка трещины и ещё какая-нибудь пакость, которую я почую, а вот ты и не заметишь. Сиди здесь. Договорились?
  Она молчала. Он хотел схватить её за плечи и встряхнуть, как следует, ему казалось, он был уверен, что она пойдет за ним.
  - Только без глупостей, если ты чего-нибудь вытворишь, я могу и не успеть тебе помочь. Там опасно, ясно? Без меня никуда ни шагу! Вопросы?
  - Страшно - тихо сказала она. Павел знал это. Ей и должно быть страшно. Один раз он уже исчезал...
  - Вернусь через час, плюс-минус полчаса...
  - Не надо плюс-минус...
  - Надо, Алена. Должны же мы выбраться из этой дыры - неожиданно мягко сказал он. И добавил:
  - Я тут как дома, опасно там только для тебя, так что ты пока поспи. Расслабься. Не напрягайся и не бойся - это сейчас недопустимая роскошь. Я вернусь. Да еще... на связь не выходи. Тут слабое поле, могут засечь. Так что затаись и спи.
  - Ага, сейчас, ты мне опять сказочку прочтешь...
  Он усмехнулся.
  - Нет, не буду. И за тот раз извини, так надо было.
  Она кивнула и улыбнулась. Быстро поправил оружие, он взял в руки щуп - и скрылся во мгле. Ни звука, ни шороха. Впрочем, так и должно быть. Алена включила знакомый уже сканер и увидела его. Пятно, двигалось вперед быстрым шагом. Пару раз остановилось, затем уменьшилось, должно быть, он присел. А потом плавно исчезло. Она вздохнула. Ей оставалось только ждать.
  ***
  Включился инфракрасный фонарь. Это чуткий скафандр мгновенно отреагировал на желание хозяина. Он умел понимать. Когда-то кто-то очень умный сообразил, что если внимательно посмотреть, например, на палец, то он подаст слабый импульс. Этот импульс можно засечь с помощью приборов. На теле человека есть несколько областей, к которым прикреплены датчики. Захотел, например, подать сигнал включить подогрев. Мозг передает команду телу, оно подает импульс, датчики его перехватывают, и специальная микросхема скафандра обрабатывает сигнал, превращая его в действие. Получается, что скафандр управляется мыслью. Для этого нужен навык. Впрочем, у него есть и альтернативное управление, хотя оно неудобно. Зато им может пользоваться тот, кто не хочет учиться вызывать импульсы в теле мыслью. Скафандр сидел как вторая кожа и действовал как часть тела, как орган. Павел владел им как своим телом.
  Но и в инфракрасном спектре обстановка оказалась такой же хреновой. Выхода не было. Точнее сказать не было выхода наружу. Извилистые каналы, ведущие неведомо куда имелись в избытке, но лезть туда к тому же с девчонкой было неразумно. Павел чувствовал зияющие в еле заметных щелях провалы. Отчаявшись, что-либо найти, он сел на землю и расслабился. Уже несколько раз он пытался ощутить выход из этого лабиринта. Но этот навык был у него плохо развит. Иногда он работал блестяще, а иногда, вот как сейчас, и вовсе отказывал. В таком состоянии опираться на чутье опасно. В лучшем случае оно ничего не покажет, и выбор будет случайным. А в худшем - выберет самый неоптимальный путь. То есть если будут пред человеком три пути, как в сказке, и только один из них будет предвещать беду, то именно туда и потянет. Бездна. В таком состоянии она зовет и манит. Что это за сила, никто толком не знает. Так же как и ей обратная, позволяющая выбирать удивительно простые и красивые решения. Пользоваться ею, и избегать бездну, люди кое-как научились пользоваться, но вот как понять механизм действия... И возможно ли?
  Павел понял что отвлекся. Лучший способ попасть в бездну. Впрочем, нет, опасность он предчувствует всегда. И всегда правильно. Но сейчас надо уловить верное направление. Он снова расслабился. Плавно представил себя, Алену. Своих заочных друзей-подземников. Представил то, как нужно ему с ними встретиться. Просто надо встать и пойти туда, где начинается путь к спасению.
  Он встал. Сейчас главное не отвлекаться. Он шёл по темным коридорам подземелья, ведомый своим чувством. Желанием помочь Алене, желанием пожать руку тем, кто не боится ни киборгов, ни зомбированных фанатиков. Он даже представил, как жмет их сильные руки и отвечает улыбкой на их улыбки.
  Конечно, он их идеализирует. Причем через чур. Но все-таки лучше заочно любить людей, чем заочно их ненавидеть. Ибо как к другим, так и к себе, как к себе, так и к тебе. Если не успеешь встретиться с другими как уже считаешь их сбродом, значит и сам таков. Стоп. Опять отвлекся. Блин. Без эмоций и ругани. Просто блин - древнее блюдо, а если с медком, так и вкусное. Снова Алена, снова мысль о том, что это лицо должно только улыбаться. Выражение страха и тоски невыносимо тяжело видеть на девичьем личике. Ноги шли. Легкость во всем теле. Полная отрешенность. Никаких мыслей, связь выключена. Никто их тут не засечет, груда бетона. Это он специально ей соврал насчет перехвата, чтобы не мешала. Павел повернул в сторону, затем ещё раз. Скафандр запоминал траекторию. Заблудиться он ему не даст. Да и натасканная память легко подскажет обратный путь. Снова её лицо. Потом лицо Семы и Рыжего. Сема, кажется, жениться надумал в этом году. Нет, о них надо пока забыть. Их поиск дело долгое. Позже. А вот Павел раньше тридцати жениться не собирается. Сначала карьера, статус, уважение. Потом все остальное. К тому же надо бы понять, зачем вообще жениться? Мысли быстро пробежались по всем знакомым девушкам. Не так уж их и много. А все-таки жениться надо. Лет через семь. В голове возник облик Алены. Этот взгляд... с прищуром.
  А почему собственно через семь? - всплыло как-то само собой в голове. Усмехаясь своим мыслям, он повернул в ближайший коридор.
  Вдруг все исчезло. Тело резко дернулось, плечо зацепилось за что-то и его сильно повернуло вокруг своей оси. Затем он упал на спину, тело оказалось в чем-то вязком и колышущемся. Резкий всплеск эмоций на краткий миг и сразу же появилось ощущение, что ему ничего не грозит. Несмотря на хлещущий в кровь адреналин, Павел понял, что он просто упал, зацепившись плечом. И лежит он сейчас на спине, а колышется вода, в которой он бултыхается. Скафандр мгновенно отреагировал на мысленный приказ. Включился сонар и словно третий глаз во лбу, прощупал всё вокруг.
  Ничего подвижного. Одни камни и вода. На пару метров глубже идет подземное течение. Неподалеку от течения пещера. Он к нему приближается. Правда, оно... на дне. А дно метрах в двадцати. А он, собственно говоря, тонет. Точнее погружается. Дышал Павел через баллон. Когда он успел на него переключиться, и сам не помнил - эти рефлексы даже условными назвать трудно. Они в крови, в мышцах, в сознании. Словно часть инстинкта. И никогда не забудутся. За время падения, он не только успел перейти с фильтра на баллон, но и выхватил оружие. Автомат мог легко стрелять как на воде, так и под водой. Под водой, правда, стрелял куда хуже. Но стрелял.
  Павел убрал оружие за спину. В коридорчиках лучше пращей... Инстинктивно, появилось желание всплыть, поближе к верху, подальше от дна с его сюрпризами. Но передумал. Перегруппировавшись, он поплыл к той части, которую сонар показал как проход. Тело давно не плавало, к тому же Павел не сильно напрягался, чтоб поменьше дышать. Впрочем, теперь можно было не спешить.
  Он ещё не достиг этой дыры, а в сознании уже гудел радостный крик. НАШЕЛ!!! Словно рыба легко проник внутрь. Ловушек не боялся. Тут их быть не должно. Датчики быть должны, а вот ловушки вряд ли. Что ж, пора вносить поправки в начальный план...
  ***
  Беспокойный сон резко оборвался. Страх, слабеньким, но неугасимым огоньком пылающий внутри, усилился. Всё кругом гудело. Вдалеке послышался протяжный скрежет, затем что-то тяжелое медленно обрушилось. Землю тряхнуло, мелкая вибрация проникла внутрь. Рюкзак задрожал, один из мотыльков отвалился и погас. Гул превратился в усиливающийся рёв. В какой-то момент он стал оглушительным. Камеру подкинуло и тряхнуло, Алена слетела с матраца и упала на бетонный пол. Потирая ушиб, она прижалась к стене и судорожно всмотрелась в чёрный проход. Туда, где скрылся Павел. Что-то плохо ей. Что за гадость? Слишком много успокоителя? Сколько раз она его вводила? Не помнится... Страшно!
  Она посмотрела на часы... Боже, где же Павел!? Уже четыре часа его нет...
  В наушниках зашипело, она вздрогнула.
  - Мотыльки - послышался вкрадчивый голос - погаси мотыльки на стенах.
  - Что? Павел?!
  - Это я, узнала меня?
  - Павел? Ты где?
  - Иду, я уже иду. Только не высовывайся. Даже если я тебя позову.
  Страх, словно молния, пронзил тело. Она затряслась как в лихорадке. Там наверху, на поверхности послышался тихий свист и рядом бахнул взрыв, по земле пошла волна. Всё снова затряслось.
  Что-то мелькнуло во тьме. Что-то трехногое. Послышался жалобный звук останавливающегося электромотора. Алена сжалась в комок. Недалеко, где-то в глубине коридора послышался треск разрушаемой стены. Дрожащими руками она подняла мотылек. Он постепенно засветился зеленым светом. Держа его перед собой, она встала и медленно пошла вперед к тоннелю. Зеленый мерцающий свет уходил в зияющую дыру. Ничего видно не было. Сильный толчок заставил её схватиться за стену. Сбоку, совсем рядом мелькнула тень, Алена резко развернулась и, увидев его, чуть не вскрикнула.
  Он был в каком-то грязно-желтом скафандре, заляпанный чем-то коричневым, опалённый со всех сторон. Он держался за бок. По чёрному стеклу шлема плавно двигались зеленые вертикальные полоски - отраженные блики от мотыльков. Он стоял к ней как-то полубоком, но голова медленно поворачивалась к ней, зеленые полоски бежали по стеклу. Справа налево, медленно так...
  Алена прижалась к стене и судорожно вздохнула. Кольнуло в груди... плохо как. Как же плохо...
  - Что случилось? - спросила она. Павел не ответил. Он лишь слабо качнулся, когда сильный удар в очередной раз сотряс катакомбы. Вдалеке раздался рёв, похожий на крик смертельно раненного животного. Затем что-то зашипело, перешло в свист и прорвалось в новом сильном ударе. Мотыльки погасли. Алена не удержалась и сползла по стене, держась за неё, чтоб не упасть.
  - Павел - тихо сказала она не своим голосом.
  В ответ тяжелое хриплое дыхание. Она пыталась вглядеться во тьму, но оттуда слышалось только дыхание. Мотыльки снова зажглись...
  - Павел - глухо повторило нечто. Оно стояло там же, указывая рукой себе под ноги.
  Алена дернулась и схватилась за голову, выдохнув воздух в безмолвном крике. Прямо под ногами у того, кто пришел из тьмы, лежал Павел. Лежал в целом скафандре, без шлема с неестественно вывернутой головой. Изо рта стекала струйка крови.
  Она замерла, не в силах заставить себя двигаться и говорить. Создание, стоящее перед ней опустило другую руку. Сразу стала видна большая рваная рана на боку. В голове Алены, словно искра промелькнула мысль, это один из тех солдат, которого они нашли там в бункере. Закопченный обгорелый скафандр, пробитый несколько раз. И эта рваная рана. Она её очень хорошо запомнила... Алена шумно выдохнула, издав непонятный звук.
  Тело качнуло головой, как это делал Павел, шлем открылся, и там показалось что-то... бесформенное. Свистящий голос, словно воздух, выходящий из раненого легкого, вдруг истошно заорал:
  - Как ты могла забыть нас?
  Алена закричала, пытаясь закрыться руками. Покачивающиеся тело тут же отступило и сделало шаг назад.
  - Уходи!! - крикнула она
  - Ухожу, ухожу, только не ори - сказало оно Пашкиным голосом и сделало ещё шаг, оказавшись в противоположной части помещения.
  - Убирайся! - снова крикнула она, продолжая закрываться руками.
  - Хорошо, только не кусайся. Договорились, Розочка ты садовая? - скафандр отошел ещё назад и вдруг сел, опершись о стену прямо возле выхода.
  Она несколько раз вдохнула и выдохнула, дрожь колотила все тело.
  - Горе ты мое луковое - мягким голосом Павла - сказал скафандр. Алена посмотрела ему под ноги. Там никого не было. Какой-то булыжник валялся и всё. Да и сам скафандр был целый, не закопченный. Только мокрый какой-то. Вода капельками стекала на пол. Рядом стоял шест, который был у Павла. Его рука коснулась шлема и попыталась откинуть очки.
  - Не снимай! - крикнула она, и чуть не плача добавила - Пожалуйста...
  - Не буду - сказал Павел, убрав руку - Но напомню. У меня человеческое лицо. Глаза карие, физиономия обычная круглая и слегка небритая. Ничего потустороннего. Или что там тебе приснилось? Чудо ты в перьях! В другой раз, если захочешь что-нибудь успокоительное принять, спроси меня. Я хоть и не медик, но в этих вещах любому эскулапу сто очков форы дам. А ту гадость, что ты использовала нельзя принимать при нестабильных имплантах, да ещё и стрессах. У тебя же сейчас импланты бунтуют. Они не получают сигналов от системы и бесятся. Глюки могут быть. Не бойся ничего, это просто попытка вернуть тебя страхом. Все через это проходят.
  - Он коснулся своих висков.
  - И я проходил. И ты уже почти прошла.
  Она слабо кивнула. А он ещё минуты две без умолку болтал о чём-то. О чем болтать не важно, но подобный трёп успокаивает нервы. В первую очередь себе. Его страхи, начали сбываться. Она не выдерживала. Чёртовы импланты. Проклятые уроды, которые их придумали! Тупорылые... они даже не понимали, какую адскую штуку создали. Искренне верили, что это поможет людям... И теперь верят. Даже убивают тех, кто не верит. Если Алена тут сойдет с ума...
  Он заставил себя продолжить болтовню. Тем более что бомбардировка и не думала прекращаться. И кого они там бомбят, идиоты! Ни одной живой души на поверхности. Были две и тех спугнули...
  Иди туда, куда он собирался, сейчас не стоило. Как можно куда-то идти, когда человеку на каждом углу черти мерещатся. Обстановочка, однако, хреновая получается хоть в инфракрасном спектре её рассматривай, хоть в ультрафиолетовом. Но сидеть долго нельзя. Это семьдесят лет назад импланты могли лишь пугать, если человек выходил из системы. С тех пор они убивают. СверхСистема не терпит отвергов.
  Павел потребовал отдать все медикаменты. Алена подчинилась. Проведя ревизию, он выкинул несколько, по его мнению, нежелательных препаратов, остальные оставил, главным образом потому, что их не знал назначение. Но Алене ничего не вернул.
  - Ну что, шлем можно снять? - осведомился он у Алены - Я конечно не краса города, но по поводу морды лица претензии не ко мне. Таким уж папа с мамой сотворили.
  - Они нас убьют - глухо сказала Алена. Она теперь сидела у стены, обхватив руками прижатые к груди колени.
  - Ага, значит нас? - улыбнулся Павел - Это хорошо, следовательно, можно уже к тебе подсесть?
  Она всхлипнула, Павел встал, подошел к ней и сел рядом.
  - Да кому мы нужны - тихо и серьезно сказал он, взяв её за руку - Мы отсюда выберемся, я выход нашел. Попадем на базу. Там ты станешь психологом, будешь людям мозги вправлять. А я буду инженером. Буду делать систему туннелей и запасные базы. Так и проживем год. А если за год не вернёмся, то ещё год. А через пять лет всё и так закончится. Можно будет изучить этот вопрос более подробно... Не бойся, ничего страшного не будет. Трудности будут, но все пройдет. Да?
  Она кивнула.
  - Ты плавать умеешь? - спросил Павел то, о чем собирался спросить сразу, Алена удивленно посмотрела на него.
  - Нет.
  - Зря...
  Землю тряхнуло. Затем пошел нарастающий гул. В этот раз вибрация только усиливалась.
  - Хреново - подумал Павел.
  - Почему - тихо прошептала Алена. До Павла дошло, что думает он вслух. Нервы, наверное.
  - Тактический ядерный заряд. Где-то недалеко отсюда. В нескольких километрах.
  - А если бы тут...
  - Если бы да кабы...
  - Во рту выросли бы грибы - вставила она.
  Он улыбнулся, дождался ответной улыбки и взял её за руку.
  - Вырастут... со временем. Пошли, прогуляемся. Сейчас я тебе подземное течение покажу. Только ты больше не пугайся, хорошо? Если что, держись за меня. Ладушки?
  Она кивнула, крепче вцепившись в его руку.
  ***
  Павел уже сообразил, где они очутились, и это его сильно порадовало. Водный туннель уходил вглубь, но при этом через какое-то время попадались мини-колпаки с чистым воздухом. Все правильно. Это бывшее убежище. Бывшее потому, что они смогли сюда попасть. Можно было конечно Алену наверху оставить, но вдруг взрыв... Лучше пусть плывет. Запаса воздуха на час не меньше. У него небольшой баллончик, но он его берег. На всякий непредвиденный случай. Обстановка в последнее время складывалась так, что всякий случай был непредвиденным.
  Плыли по подземным туннелям. Самое паршивое, что воздуха мало.
  - Погоди, дай отдышаться.
  - У тебя баллон испортился?
  - Пулей пробило... ещё там...
  - А запасной? - удивилась она.
  - У тебя - усмехнулся он.
  Он ещё пару раз вдохнул, и они нырнули.
  Плавать он не любил, хотя умел. Хорошо умел. Очень хорошо умел. Но такие вещи как ласкающее тело водная прохлада ему были неизвестны из-за костюма. А плавать в бассейне не любил. После всех прогулок по Пустоши, уже никакого бассейна не захочется.
  Наверху царил ад. Похоже, что поисковым легионерам влетало тут не раз. И не два. Сильно они разозлились, раз на ядерный заряд расщедрились. Вообще-то они этого делать не любят. И вовсе не из-за экологии. Плевать им на экологию. Тем более в зоне боевых действий. Просто в радиоактивной зоне потом труднее работать. А подземники всё равно никуда не денутся. Некуда им деваться...
  Всплыли. Павел снова вдохнул со всей силы, стараясь продавить сопротивление фильтра. Воздух был безопасен, хотя и не без примесей. Едва установив это, он тут же вынул фильтр. Чутье подсказывало - выход рядом. И там никого не будет. Впрочем, он мог и ошибиться.
  Вылезли они в туннель в полнейшей темноте.
  - Темно - прошептал он.
  - Хоть глаз выколи - согласилась Алена.
  - А что одним лучше видно? - невинно поинтересовался он.
  - А ты попробуй - посоветовала она - Хотя нет, не надо, а то ведь ты и действительно попробуешь, да?
  - Да! Но не на себе.
  - Негодяй - хихикнула она
  - До тебя никто не жаловался - пожал плечами Павел, удобно устраиваясь на голом камне.
  - На какой мы глубине? - спросила Алена.
  - Не меньше километра.
  - Так глубоко? - удивилась она. Павел посмотрел на неё и усмехнулся.
  - Это неглубоко. Тоннели уходят на несколько километров вглубь. Тут целая сеть. Разные уровни. Есть специальные люди, которые делают их и чинят.
  - А эти... служители ищут их?
  - Ещё как ищут! Прослушивают землю вдоль и поперек. Но подземники тоже не сидят просто так. Парадокс - сказал он, поворачиваясь к Алене - подземники на поверхности проводят едва ли не больше времени, чем под землей. Постоянно ведут разведку боем и портят кровь тем, кто их ищет.
  Наверху снова послышался гул. Земля чуть заметно задрожала. Наверно служители нашли какую-то систему туннелей. Вот и решили малость бомбануть. Раньше посылали отряды с взрывчаткой. Комики. Отряды эти исчезали бесследно. А следы взрывчатки порой обнаруживались у самих синтетов на месте какой-нибудь диверсии в виде молекул.
  - Полностью тупиковая ситуация - непонятно к чему сказал Павел вслух - Абсолютно безнадежная. Сдаваться никто не будет, уничтожить друг друга они не смогут. Все решит время. К тому же синтеты, рано или поздно меж собой передерутся и всё уцелевшее в пожаре начнет тлеть веками...
  Алена повернулась, посмотрела на него и пожала плечами.
  ***
  Они вышли из грота, и пошли по узкому коридору, сделанному из бетона. Путь, как и все предыдущие, был направлен вниз. Алена после того кошмара, теперешнее подводное плавание в условиях атомной бомбардировки восприняла спокойно. И уже ничему не удивлялась. Даже пакетам с едой, которые Павел притащил невесть откуда.
  Он тут как рыба в воде. Еду достал, воду чистую где-то нашел. Кто-то спрятал, а он нашел. Дитя мёртвого мира. Привыкший к этому жуткому нагромождению камней и металла. Алена подумала, что Павел сильно испорчен Пустошью. Он ведь никогда не поймет красоты цветов. Не узнает запах лугов. Не поймет прелести ветра, обдувающего кожу. Всей красоты природы ему не понять. И не оценит той особенности естественного мира, в котором можно брать фрукты или овощи. И вообще вся еда под ногами. Бери все что пожелаешь!
  Как и у большинства представителей промышленной цивилизации выросшего в обеспеченной семье, представление о дикой природе у Алены было самое радужное. Тем более что в её любимой оранжерее всё так и было. И фрукты с овощами перед носом, и звери к людям подходят лишь для того, чтоб их погладили и почесали. А заодно и угостили чем-нибудь если можно...
  Вспомнился один забавный случай. Её знакомая писала диссертацию по свиньям. Параллельно выдрессировала десяток хрючел так, что они кроме всего прочего научились выстраиваться клином, а также ходить 'в ногу' четко строем - пятак в пятак.
  А однажды, один профессор-ботаник пришел в оранжерею проводить какие-то свои исследования. Разыскивал какую-то редкую травушку-муравушку, и ненароком углубился в чащу. Нашел он травку или нет, история умалчивает, а вот свиньи его нашли. Пока он соображал, что это могло бы значить, хрючела выстроились клином, и пошли на него. А дядька был профессором по растительным наукам. В дикой природе понятно не бывал, в виду отсутствия таковой, и о роли этих клыкастых хрюкающих тварей не догадывался. Ну и перепугался, понятно. Свиньи же, решили, что им принесли что-то вкусное, потому перестроились с клина в каре, перешли с марша на рысь и радостно попёрли на дядьку во весь свой поросячий дух.
  А дядька сей маневр понял по-своему, поэтому развернулся и со всех копыт рванул с пробуксовкой в противоположную сторону. Бежали недолго, но весело. Минут пять. В конце концов, загнали хрюшки бедолагу на дерево, обложили со всех сторон и стали ждать, когда он слезет. Делать-то им все равно нечего, поскольку завтрак давно закончился, до обеда ещё далеко.
  А он в крик...
  Прибежали, конечно. Поросячий эскадрон отвели на место дислокации, а дядьку снимали всем персоналом с помощью пожарной лестницы.
  Алена громко смеялась рассказывая. Павел тоже улыбнулся пару раз, но по достоинству оценить рассказ не смог, все его существо было поглощено попыткой учуять вход.
  Но он был уверен, во всяком случае, ему казалось, что огонек надежды горит по правую сторону. Именно туда он и шел. Алена его отвлекала, он попросил её помолчать. Так они шли уже минут сорок. Где-то наверху слышался гул. Наверно легкое землетрясение. Или ещё что-нибудь в этом роде. Павел ощущал примерно, что взрывы сейчас далеко и им никак угрожать не могут. Кругом стояла полная темень. Лишь только слабое свечение, исходившее от скафандров, мягко освещало всё, что было ближе пяти шагов.
  Алена задумалась о чем-то связанном с её последней статьей в области раннего развития детей и как-то не заметила, как Павел остановился. Уткнувшись ему в спину, она отступила, но, помня о просьбе, промолчала. Павел стоял так долго. Несколько минут, затем медленно подошел к стене. Сначала очень осторожно он начал ощупывать её сверху донизу. Она подошла ближе. Рука Павла прошлась по стене. Вдруг стена отошла в сторону.
  - Хорошо - тихо сказал Павел. Это было его первое слово за эти два часа.
  Спустя пару минут он нашел ещё одну плиту. Открыл её и внимательно изучил.
  - Сядь, отдохни - сказал он Алене и, подавая пример сел сам. Сел и задумался.
  - Послушай...
  - Тише - перебил он её и погрузился в размышления. В том, что он нашел переход, Павел не сомневался. Вот только предстояло ещё оценить степень риска.
  - Алена, я сейчас попробую запустить этот механизм. Если я исчезну, не пугайся. Минут через сорок появлюсь.
  - Нет! - Алена вскочила на ноги словно ужаленная - Я пойду с тобой.
  - Алена...
  - Нет, я больше тут не останусь. Тут... тут...
  - Тут бездна - сказал Павел.
  - Что? - переспросила она.
  - Мы называем это Бездна. Силы, разрушающие организм. Сейчас они особенно сильны. А у тебя ослабленная к ним защита. Видимо испуг сказался. Да ещё и эти долбанные импланты. Поэтому тебе снятся кошмары. Придется тебе перенастроить свою психику. Но если по ту сторону не окажется защиты, я знаю что делать. Я выживу, а ты нет. Я себя не прощу.
  - Я не выживу, если ты меня тут оставишь. Это могила.
  - В могилах обычно безопаснее всего - возразил Павел с явным знанием дела - А в злых призраков, извини, не верю.
  - А бездна?
  - Она посещает любого, кто ослабляет свой иммунитет к ней. Было ведь у тебя такое, когда хочется убить весь свет, всех людей. Или не всех, но кого-нибудь одного? Было! Бездна вселяется в слабых духом людей и заставляет их нести зло. Человек становится как бы носителем вируса. Как бешеный пес. Он причиняет зло другим, вторгается в их жизнь, гадит и разрушает. И вызывает у них ярость, то есть бездна через него вселяется в тех, кого он обидел. А потом среди них тоже найдутся свои агрессоры и так далее. Эта эпидемия на планете свирепствует не одну тысячу лет. В общем, тебе нельзя поддаваться страху или ненависти. Как только чувствуешь негативные эмоции, тут же вспоминай о хорошем. О чем-нибудь, любая глупость подойдет, главное уйти от бездны, отвлечься. Это не просто блажь святых, это - закон выживания. Химия на тебя уже не действует, а больше ничего страшного тут нет. Ты же мне сама об этом говорила. Вот, напоминаю.
  - А сам?
  - Знаю... Бывает... - смутился Павел.
  - Я пойду с тобой - твердо сказала Алена.
  Он молчал. Затем вздохнул и сказал:
  - Ладно. Внимательно слушай. И запоминай...
  ***
  Неяркий розовый свет заполнял собой все вокруг. Он был неслабый, но совсем не слепил глаз. Словно во сне. Алена огляделась вокруг. Всё тот же коридор, все то же направление. Плавно вниз. Рядом со стеной стоял Павел. Он возился с каким-то прибором, встроенным в стену. Павел был без скафандра. До неё вдруг дошло, что она тоже без скафандра.
  - Автоматический распаковщик - ответил на её немой вопрос Павел - эта штука снимает скафандр почти мгновенно. Незаменим в местах с повышенной радиацией.
  - У нас радиоактивные скафандры?
  - Да, из шести уровней защиты, два поражены. Нормально...
  Он вдруг улыбнулся. По спине пробежал холодок, но не более того. Кажется, она начала привыкать. Алена почувствовала, как один её локон лег на лицо и поправила прическу.
  - А ты плохо выбрит - сказала она ему.
  - Я выбрит? - удивился Павел, проводя рукой по лицевой шерсти - спасибо за комплимент.
  - Куда идём, небритое чудовище? - бодро спросила Алена.
  - Вперёд! Только вперёд! - весело ответил Павел. Он демонстративно пригладил ту часть головы, где по идее должна располагаться прическа, и пошел, поманив Алену за собой.
  Они вышли какой-то зал. Павел шел не торопясь. Даже вразвалочку. Пару раз мимо них прошли вполне живые люди. Алена от этого пришла в восторг и даже пыталась их окликнуть, но Павел её остановил.
  - Нас уже ждут.
  - Они о нас знают?
  - Мы прошли четыре линии обороны - не без гордости за себя сказал Павел - неужели ты думаешь, что о нас до сих пор не знают?
  - Не знаю - сказала Алена - ты же спец, ты и думай. Я вот только не пойму, что за кружок истории, в котором учат стрелять из автомата и взламывать линии обороны.
  - Не взламывать, а вежливо проходить, здороваясь с хмурыми церберами. Церберы нас рвать на части не стали, поэтому я и не особо беспокоюсь теперь. Да еще... - он даже остановился, задумавшись. Потом сказал
  - Алена, говори им правду. Даже НАШУ правду. Врать бесполезно, даже меня они расколют как орех.
  - Даже? Ну не много ты о себе думаешь, специалист?
  Павел промолчал, задел видно профессиональное самолюбие девочки будущего психолога, специалиста по взращиванию здоровых идей в беспокойных детских головах. Он решил не отвечать, тем более что и не пришлось.
  Перед ними как из-под земли выросли несколько улыбчивых молодых людей. А к ним в придачу сто процентов уверенности и группа захвата. Только последние, в силу природной скромности, на глаза не появляются. Во всяком случае, пока. Хотя ведут их, скорее всего от самого входа. Да и эти трое наверняка много чего стоят.
  - Здравствуйте - сказал Павел, широко улыбнувшись.
  - Здравствуйте - так же улыбаясь, ответил средний самый высокий из всех троих. Все трое были в серых удобных костюмах. Двое обриты почти наголо, а вот у третьего волосы по-модному зачесаны назад. Но особенно привлекали его глаза - не то серые, не то голубые. И взгляд, внимательный, чуть не насквозь.
  - Меня зовут Александр, можно просто Саша - сказал он. Сосед справа представился Егором, а тот, что слева Юрой. Павел и Алена так же назвали свои имена.
  - Вы к нам или мимо? - спросил Саша.
  - К вам - Павел кивнул головой и добавил - скажите, а обычай ещё действует?
  - Какой обычай - спросил, тот, что назвался Юрой.
  -Ну, как же - улыбнулся Павел - Старый. Русский. Сперва накормить, напоить, баньку истопить. А потом уже расспрашивать.
  Алена испуганно посмотрела на него. Но Павел их не боялся. Если они те за кого себя выдают, то и поведение должно быть соответствующим. За всей этой милой болтовней, скрывался краткий, но вполне солидный анализ вновь прибывших. Впрочем, не только парни проверяли гостей. Павел тоже 'щупал' их. И они это знали. И он знал, что они знают. И они... Такой вот паштет.
  Саша, опять улыбнулся - наверняка главный.
  - Нет, гости дорогие, обычай с древних времен соблюдается неукоснительно - пойдемте.
  - А можно душ принять - попросила Алена.
  - Всё можно. Пока есть время, можно все! - ответил Саша и подмигнул.
  ***
  Алена исчезла в душевой, Павла же пригласили в зал. Он тут же согласился. Если он прав, а он прав, их проверяют на наличие 'меток', то есть особых подпрограмм, зашитых в психику человека добрыми служителями. В нужный момент меченый может сделать все, что угодно. Обычно меченные предпочитают не отходить далеко друг от друга. Алгоритм из действий весьма уязвим, и им постоянно нужно консультироваться друг с другом. Поэтому метили обычно близких людей. Чтоб ни у кого не возникало подозрений. Даже у них самих. Добры предобрые служители системы, спасители мира от чумы и небесных проклятий...
  Павел охотно прошел за ними в небольшое, но не тесное помещение, где его ждал обед. Точнее ужин, поскольку время было позднее, около полуночи. Юра задал ему пару малозначительных вопросов. Потом Саша поддержал разговор, и так они проболтали с ним весь обед. Павел много бы отдал, чтоб узнать, какие данные они уже из него вытянули, и какие вытянут ещё. Он охотно съел все предложенное, принял участие в разговоре, а потом попросил, чтобы его тоже отвели в душ. Юра тут же вызвался отвести. Мимо них прошла Алена. её длинная прическа, непривычная для этих условий, блестела в всепроникающем свете. Павел подмигнул ей. Сейчас обаятельные юноши и с ней поболтают. Анекдоты, небось, будут рассказывать. Но ей это ничем не грозит. Во всяком случае, ощущение опасности у него не появлялось. Вот только появилось другое странное ощущение. Ревность что ли?
  Быть чистым всегда приятно. Но особенно это ощущается, когда ты долго был грязным. Словно второй раз родился. Кресло было мягким. Очень удобным. Даже сотни датчиков, присутствие которых Павел чуял за версту, не мешали развалиться в нем и отдыхать. Тем более мышцы начали ныть. Напротив сидел Саша и перебирал какие-то карточки. Анализы, параметры, показания. Груда материала. Есть где порезвиться скучающим спецам по безопасности. Хотя как раз скучать им приходится редко. Навряд ли может быть затишье на импровизированном фронте, без линии и тыла.
  Об их истории Саша не спросил ни разу. Вообще не поинтересовался кто такие, откуда появились и прочее. Хотя нет, поинтересовался. Когда спрашивал про соседей. В самом начале разговора. Должно быть, служители накрыли какой-то посёлок. И их поначалу приняли за беженцев, пропустивших эвакуацию. А вот теперь, наверняка пробили по базе, сравнив их параметры со всеми, кто там был, ничего понятно дело не нашли. И начали копать. И им теперь совсем не важно, что ты скажешь. Ни одному слову не поверят. Павел не был наивен, он знал, что практически любому человеку можно впихнуть в голову кучу всякой дряни, и сделать это так, что человек будет искренне землю есть, доказывая верность этих данных. И землю есть, и глотки грызть. Последнее самое неприятное. Поэтому качать их будут долго и основательно.
  - Где нас поселят? - нарушил Павел затянувшуюся тишину.
  - А где угодно, в пределах этого сектора - ответил Юра.
  - А Алена?
  Он на секунду отвлекся от своих материалов.
  - А вы с ней кто?
  - Гм... друзья. Нас могут поселить по соседству?
  Юра улыбнулся и чуть заметно подмигнул. Голос у него был мягкий, словно завораживающий.
  - Можно и вместе.
  - Было бы здорово - притворно вздохнул Павел - Но выгонит ведь, на коврике спать придется.
  Юра засмеялся.
  - Ну, зачем коврик? Поселим вас по соседству раз всё так сложно.
  - Спасибо.
  - Да без проблем - он снова улыбнулся и опять погрузился в изучение бланков, высвечивающихся на голографическом экране.
  - А вам не интересно, куда вы попали - вдруг спросил он, не отрываясь от экрана.
  Павел, поставил на место небольшой кубик, сделанный из рубина, или чего-нибудь похожего. И произнес.
  - Мне примерно ясно, почему вам не интересно, откуда мы пришли -
  Он опять взял в руки эту штучку. Какой-нибудь датчик наверно, тут лишних вещей не будет, психология у них не та, чтоб ненужным хламом обзаводится. Вздохнув, Павел закончил мысль.
  - А что касается нас, то я не знаю точно обстановку на это время. Название вашей базы мне ничего не скажет. Поэтому мне это не интересно.
  - Дата рождения - без особой интонации сказал Юра.
  Павел назвал.
  Юра на миг отвлекся от экрана, но тут же вернулся к своему занятию. Ну да каждый день ему называют дату, которая наступит лет эдак через пятьдесят.
  - Значит Алена на полгода младше вас - сделал он весьма логичный вывод.
  - Вполне возможно - ответил Павел, с легким разочарованием в голосе. Как никак желаемого эффекта не дождался.
  - Вы знаете где именно сейчас находитесь?
  - Нет.
  - А угадать сможете? - поинтересовался Юра.
  Павел попробовал. Но что-то не угадывалось. Нестабилен у него огонек чутья в спокойной обстановке.
  - Ладно, сдаюсь.
  - Сдались вы два часа назад - съязвил Юра - От той точки, где вас засекли, до самой базы вы шли по кратчайшему пути. Только один раз ошиблись, сделали крюк. Вы шли так, словно знали куда идти.
  - Я чувствовал куда идти - глухо ответил Павел.
  - Вам надо поспать, вы устали - сказал Юра - Идите, отдыхайте. Продолжим через восемь часов.
  Павел вздохнул, встал из-за стола и вышел. Куда идти он не знал. Можно было спросить номер отсека, в который его поселили, но он просто представил себе, что надо идти спать. Что рядом Алена и надо бы с ней поговорить.
  Когда он дошел и остановился, то увидел, как Алена подходит к номеру. В глубине души шевельнулась радость. Все-таки чутье работает. Жаль, что не всегда.
  - Спим? - торжественно сказал он.
  - Спим - а ты по соседству, я попросила, чтобы тебя поселили рядом.
  Павел устало улыбнулся.
  - Аналогично.
  Разговаривать расхотелось, захотелось спать. Он зашел в свой отсек. Маленький, но вполне уютный. Тяжелое было времечко, но все равно есть, чем гордиться. Можно сказать боевое крещение получил.
  ***
  Дальше пошла тягомотина. Павел скоро понял, почему эта троица не интересовалась их происхождением. Вскоре прибыл четвертый тип, мужчина среднего возраста, и начал перебирать их мозги по кусочкам. Павел беспокоился за Алену. Как она все это пройдет. Так же он понимал, что обстановка совсем не та, чтоб с каждым подозрительным долго возиться. Возятся они тщательно, но недолго. В чем и сила их методик. Уже через двое суток, отдохнувший и выспавшийся Павел стоял перед Сашей.
  - Что ж, Павел, ничего опасного в твоей психике мы не нашли. Вопросы есть?
  - Один вопрос, и вы его знаете - сухо ответил Павел.
  - Я его знаю - повторил Саша, тем же тоном - я полтора года назад беседовал со стрельцом из личного полка царской охраны. Знаете кто такие стрельцы?
  - Стрелки? Снайперы?
  - Почти. Это солдаты русской армии царского времени до Петра Первого. Созданы вроде бы Иваном Грозным, но это неважно. Их так называли, поскольку у них было, в том числе и огнестрельное оружие. Вот и этот тип считал себя одним из них. И не просто считал, он спокойно говорил на старорусском. Вот только ему не показался странным вопрос, почему он легко говорит и на нашем языке. Он сказал, что и в его времени тоже говорили также. Он с трудом понимал, когда говорит на своём, а когда на нашем, так как идеально владел обоими.
  Саша улыбнулся, видя растерянность Павла.
  - Пойми, Павел, парень ни за что не смог бы говорить с нами, будь он из прошлого, так как языки и обычаи меняются. Но он говорил на нашем языке. И уровень радиации его тела был наш. Так же как и у тебя.
  Павел похолодел. Он почувствовал, как кровь прилила к вискам, а центр равновесия отключился. Верх и низ перепутались, все смешалось и завертелось в диком водовороте.
  - Ты не волнуйся, вредно это - спокойно сказал Саша - Могу повторить, уровень радиации и ряд биохимических параметров твоего тела и тела твоей спутницы полностью подходят под наши. Никаких отклонений у вас нет. И быть не может. В речевом аппарате те же фишки. Вы говорите как люди нашего времени. На чужаков не похожи ни с какого боку.
  Павел беззвучно вздохнул и еле слышно выдохнул.
  - Почему?
  Саша нахмурился.
  - 'Почему' это вопрос, полностью разрушающий пространство вокруг. Тупой вопрос. Спроси иначе.
  - Кто мы...
  - Не знаю. Но могу предположить. Служители, создают все новые и новые виды психотропного оружия. Ты даже не представляешь, какие виды, и формы оно принимает. Люди не просто пушечное мясо. Мы для них мусор. Мусор для переработки. Это трудно понять. Они вообще порой не поддаются никакому пониманию...
  Он нахмурился и некоторое время молчал. Затем взглянул на полуживого Павла и сказал:
  - Мы полагаем, что вы из соседнего посёлка. Там основное население состоит из бывших синтетов. Состояло... Его неделю назад уничтожили. Многие погибли... но многие и спаслись. Большую часть спасшихся мы перевели сюда, а потом ещё некоторое время к нам подходили те, кто не успел сразу, но спасся. И среди них многие оказались мечеными. Служители поймали кое-кого, проработали и отправили к нам. Вы едва ли не последние из прибывших. Но с вами оказалось проще всего, метки на самой поверхности. Мы их легко сняли. Так вот там во время атаки на посёлок опять сработал ЗОВ. Эта штука...
  - Я знаю о ней... - хрипло сказал Павел.
  - Эта штука, судя по всему скорее экспериментальная. Она работает каждый раз по-разному. Вы могли попасть под удар там, когда пытались спастись. В ваше сознание вторгся поток чужой информации. ЗОВ каким то образом прорывает информационное поле и швыряет поток информации, искажая реальность. Ваш мозг насколько смог переработал её и выдал в более-менее приличном виде, чтоб спасти вас от безумия.
  - Не слишком ли богатая фантазия у мозга? - пробурчал Павел.
  - Богаче, чем мы с тобой полагаем. Намного богаче. К тому же повторяю, речь идет о бешеном потоке информации. Она словно цунами захлестывает сознание человека и этим убивает или выводит из строя.
  - Личность стерта, а на её место записано черт знает что, правильно? - закончил Павел.
  - Разрешаю не верить. Так проще.
  Он помолчал, давая время прожевать и проглотить. Потом добавил.
  - Ты вроде бы не боишься смерти. По-крайней мере не паникуешь при мысли о ней. Вот и считай, что вас уже убили, но вы переродились. Это действительно так, даже в рамках вашей собственной истории.
  Павел даже не стал спрашивать, откуда они узнали об их истории, если таких вопросов не задавали.
  - Ещё вопросы есть?
  - Последний. Я хотел бы служить в группе поддержки.
  - Само собой. Тебя признали годным. Девушку тоже. Вы оба вправе выбрать себе работу из списка тех, где не хватает людей. Мы примерно оценили твой опыт. Полагаю, что в недавнем прошлом ты обучался, скорее всего, на втором уровне.
  - На первом - буркнул Павел.
  - Тебя отправят в центр для обучения - продолжил Саша, не обратив внимания - специалисты нужны как воздух, тем более что учиться, придется недолго, основную часть ты, по-видимому, знаешь. Пройдешь специализацию и всё. Девушка останется здесь. Ты ведь хотел этого?
  - Хотел. Надеюсь тут безопасно.
  - Я тоже надеюсь, уж поверь. Зайди в соседний кабинет, там ответят на все вопросы по твоей регистрации. Желаю удачи, Павел.
  Он пожал ему руку и улыбнулся. Павел развернулся и вышел, чувствуя, как пол ходит под ногами ходуном, а стены коридора то и дело пытаются на него наскочить.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"