1."Рождество расцветает. Река наводняет предместья"
Рождество призрака, утопленника или самоубийцы в аду или тюрьме: всё чисто черно; вверху холодный огонь, зловещее торжество и два гудка: синий и полярный; внизу потоп, снег и лед /ужасные паровозы "идут по воде", сразу и не догадаешься, что дело обычное: наводнением залило рельсы/; на земле: прежде всего надрываются псы; обычно мещански теплые трамваи и лейки теперь пусты, запоздалы и неподвижны, в них отражаются только луна и звезда; ну и "человек" - то ли робот, то ли бродяга, вор или засранец. В такой обстановке елка кажется жестокой насмешкой.
...Стих утопленника: "вода прибывает..." Стих самоубийцы: "скалю белые зубы в холодный огонь вышины". Остальное - стих заключенного, оберегающего себя тюрьмой /вспомнил Ван Гога/.
..."А за низкой стеной между Францией и Германией надрываются псы-фашисты, скаля арийски белые зубы в холодный огонь Вагнера-Ницше-Фрейда".
..."Как долго мы были врагам и тишины и природы кладбища"!
"Подходящая непогода - достаточно просто списать то, что есть, чтобы выразить себя" /но хватило ее только на один куплет; затем привлек привычные луну и звезды/.
2. "Печаль зимы сжимает сердце мне"
Или: "жизнь в 30-ые - это жизнь в смирительной рубашке".
Где про "большие холода" сильного охальника, вспомнил Высоцкого, а следом Есенин, в виде лошади у столба, со сном про черноглазую, простоволосую и молодую вечность.
Раньше одна мысль от другой далеко отстояла и вырастали как дубы - но их всего-то было одна, две, три.
...Это не о собственном ли стихотворении: "и в пальцах неудачника дрожит газета мира с траурным аншлагом"?! /"неудача - газета вышла"/
3. "Голубая душа луча..."
Тут всё просто: "Поплавский днем - это сон" /а "святое, золотое; розы, грозы" - пустое/.
...Все-таки все поэты просто лакомки и паразиты - без зазрения совести теребит все лучшие цветы-слова.
Мотивы БГ /"сладостный сон", "я спокоен"/
4. "Не говори мне о молчанье снега"
...И тут поезд /чудище железное/, только уже у воды, среди трав и листьев, на солнышке весеннем...
..."Мороженщик" и парусник напомнили Вертинского.
...Обожествление женщин - это дурной вкус, пошлость.
...Итак, бегства Поплавского: главное, конечно, в поэтичность /в голодные времена да бесплатный мед!/. ...Ему честности хватило только на то, чтобы видеть как черен мир, но не то, каков он сам. "Буду счастлив во что бы то ни стало" - это при убийственном-то излучении лун и звезд. Эх, ты, Ван Гог... /Кстати, Поплавский очень живописен - мог бы рисовать./
...Поплавский навалился как женщина в тяжелом и сыром пальто...
__
5дек 95г.
По Дэрдменду
"Обращение к перу"
"Быстротечная жизнь" - скорость есть отношение пройденного расстояния к затраченному времени: значит, недалеко видим, раз и много времени впустую убиваем, два - отсюда эта ненормальная, болезненная быстротечность, призрачность нашей жизни.
"Обиды и желанья" - "хорошо живу: жую желе желаний, пуст бидон обид - хоть музыку на нем играй".
"Тайна" - тайна наших упоений и мучений... Вкусив от древа познания, мы познаем только то, что есть таинственное древо жизни. "Живу!" - "Живу ли я вполне?" /"Жизнь моя, иль ты приснилась мне?" - "Жизнь моя, ты моя? Или ты тайна?"/
..."Как быстротечна жизнь!
Обиды и желанья -/ тайна..."
"Прошедшие дни"
"О, где желанья!"
"Ивовый прутик"
"От желаний дрожит душа - листва,
Но убегает навсегда
Жизни вода".
"Пришла или не пришла весна?"
"Не преждевременны ли твои желания?"
"Прости мне, любимая"
"Прости мне и давай, вспомним наши молодые желания".
"Отрывок"
"Не избавиться от зла, но может можно применить его во благо?"
Из ст. "Поэту": "И место знай своё в лазурной сини - пониже сокола, повыше деревца" - как раз ощущаю себя соколом над Дэрдмендом летающим! ..."Повыше деревца, но пониже дерева".
"Лазурная синь" - "лязурное си" /"ля" - 6-я нота, а "си" - 7-я, самая высокая, запредельная - в сини Бог почил от дел своих. А в лазури человек достигает счастья, говорит "весьма хорошо", максимально приближается к Богу.../ ...У одних поросячьи розовые дали, а у других нежная лазурь и пронзительная синь.
"Волна нагрянет..." - смерть нагрянет: "Всё отдам, всё принесу в жертву, только бы не умереть" - это начало адских мучений...
"Грохочет море" - пророчество о "хеви-метал"! Впрочем и тогда уже было полно железной техники и полно рупоров, транслирующих грохот моря на весь мир.
"А паруса рвет ветер злой" - "а бумагу рвет ветер злой". И душа в клочья. Спрятался в каюте, стал составлять клочки - получились стихи. "Парус, порвали парус!"
"Мы"
"Мы, желающие добра, не только б любили, но и не забывали, если бы не было боли иль зла"...
"Скиталец" - Странник в странствованиях как дома, а скитаться - это всё равно, что дома маяться.
"Ушли века, цари, пророки, племена и страны, дворцы и крепости - тьма людей ушло - кем же надо быть, чтоб остаться?!"
"Мольба"
Бога повеление: "человеку - плакать; пока не согреется горением своего духа" ...Отсырели, пригорели.
Из ст. "Хаят": "Дэрдменд - мотылек, чья участь ясна" - участь мотыльков в вечности не ясна /действительно будут мотыльками?!/ ..."Третье небо", "седьмое небо" - мотыльки на 1-м, на 2-ом кто-то покрупнее и т.д. - человек на 6-ом, а Бог на 7-ом - ведь так и есть! /семиэтажный дом!/
"Если можешь"
"Зыбкое счастье доступно человеку, а незыблемое только Богу". ...Несчастье зыбкого счастья. Счастье: "вроде зыбко несчастье!"
"По Саади"
Не учи того, у кого сам ничему не научился - ведь либо ты его не понял, либо, если у него нечему учиться, ты его ничему не сможешь научить".
"Другу, приславшему 1 апреля визитную карточку"
Драка с небом: сколько не ударишь, всё в себя попадешь! но иногда так на себя и на всё обозлишься, что всё равно лезешь в драку.
"Уповая на Бога"
Украшать себя так, как украшает себя природа: нищее черное дерево - но украшено листвой довольства и плодами. /Но и сама нищета его - украшение./
"Не горе, если разорюсь"
"В молодости пируй, не пожалеешь" - захмелев, стал не умней других.
"Участь моя"
В надеждах соловей, в подозрениях ворон
"Доверился жизни"
Вспомнил: "не медлят Бог, но долготерпит" - всю молодость нашу терпит.
...В общем, душевны всех поэтов горенья /вспомнил слово учеников Христа, не опознавших Его, идя с Ним рядом: "вот, оказывается, почему горели сердца наши!"/
__
6дек. 95г.
3-й комментарий к БГ /"Навигатор"/
Ох! Грустно-то как! Это же чуть ли не катафалк едет. Катафалк с приятным нежно-грустным звоном. Как умный человек, он видит смерть, как честный человек, не может назвать смерть жизнью, а как добрый человек, он вздыхает о счастье и рае. Вывод, конечно, немного странный: "и в смерти есть своя приятность", но в нем и смирением пахнет, а я перед "неизреченной красотой кроткого и молчаливого/!/ духа" просто благоговею. "Научился быть смирным". /Во времена "минус 30" был гораздо злее! /это, кажется, вообще был провал - от неожиданности попал в какую-то яму. С тех пор "разбитое лицо"./ Хотя смирение и смирность несколько разные вещи! /Вспомнил Есенина, например /"лошадь у столба"/. Да тут многих можно вспомнить, у многих хороших людей, бунтарей, одна и та же история, "семь веков" как одна душа горят./
...Да, голубой огонек души - доброй души - почему-то очутился в черной машине... - а ведь, наверное, действительно в черной машине ездит. Чем больше себя ублажаешь при помощи магазинов /в том числе и автомобильных/, тем грустнее; тем яснее, что грустно. Словно бы саму смерть себе покупаешь, тюрьму покупаешь. ...Купил и тихо-тихо едет, понемногу растворяясь в ночи. "Как тихо в нашем лесу, даже странно..." Приехав на эстраду, поет скороговоркой, с едва заметной обидой: "попадись мне кто всё так придумал, я бы сам его здесь придушил", понимая, наверное, что душить надо себя и что, собственно, уже придушил - и что черную машину не задушишь - и что, конечно, Бог не так придумывал. ...Стоило цивилизации покрыть машину смерти лаком, как от покупателей не стало отбоя. "Талантливым в первую очередь!"
Очень маленькая и очень черная эстрада и кто-то в черном и в цилиндре вечном говорит ему: "Ну спой, покажи нам свой голубой огонек" - а как там петь, и дышать-то нечем. "Да я что - в стену, себе в ухо петь буду?! С вами нос к носу?!"
Конечно, как существо телесное, животное и как существо духовное, богоподобное можешь быть по-глупому собой довольным и можешь по-умному собой гордиться, но душа-то несчастлива, ее не обманешь ни теорией, ни фактом /вообще, странные у него "обманы": поет о столь грустном, а уверяет, что кум и пню, и королю /пение главнее!//.
...Вот и получается, что приятно заниматься духовным - умным - и приятно побыть в компании - свойским - но вот наедине с собой довольно тяжело! /Я ведь по себе всё это знаю./
...Я тоже думаю про смерть, про небоскребы, которые она настроила, кончая так: "нас всех зароют, мы никому не нужны - и это такой стимул к подвизанию и свободе!"
...Более русского человека, чем он, не встретишь, хотя и во всех них, рокерах-бардах /Шевчука вспомнил/ такая силища природная, языческая, варварская! ...Стоит ли удивляться, что им близок тот же буддизм. Посылка "Бог един" действительно высока /у косных людей она трансформируется в "Бог один", у разбросанных сохраняются и местные боги/ - но Христос требует креста; говорит, что единство неуловимо, невоплотимо для человека без креста, "сораспятия". Иначе вы всего лишь одни из многих машинистов на "локомотиве истории" на одном из перегонов из одного времени в другое - в "новое средневековье", т.е. в новое варварство едем /на манер того, которое приехало после Рима/. ..."Прижги-ка мне хвост угольком, Виктор Цой, я быстрее полечу!" ...Переменой ощущений не компенсировать отсутствие зрения. Такие сильные и такие слепые! /полуслепые, "видят людей как деревья". Т.е. то несут крест, а то их везет машина. ...И теория - машина, и профессионализм - машина... Вообще, у человека страшный выбор: то ли убиваться, то ли позволить смерти помочь нам перекантоваться /"выпей, друг, для забытья языческого. Или вот женщина - тоже хорошая пьянка"//.
...Так что, "только вниз", но с кем босиком? /впрочем, и буддист, и хиппи тоже может быть христианином - ведь формальные "голосования" ничего не значат. Христианин ли человек - это всегда тайна. Религии, возможно, просто не знают, какие они синедрионы. И одновременно надо идти и вниз, к смирению и вверх, к благодати - а у него в одной песне вниз, в другой - вверх /только иногда, как в слове "дорогую" соединение - и одно оно выше и пиликания кузнечика Моцарта и страстей господина Бетховена и всех, им подобных! /Про "вернусь" хорошо спето и Галичем, и Высоцким - это, конечно, не случайно: "нет, я не пропаду, не умру, буду утешен, обрету счастье"// - нет завязи, унылая смирность и пустотелый экстаз. ...Что за "последним поворотом" - пустое ли варварство или же христианское странничество? То и другое? Это всё равно, что вино водой разбавлять.
...В общем, как у всех поэтов, как у всех людей душевных, с чувствами и верой у него всё в порядке, а вот с разумом - тоска. И оттого в чувствах такая боль, что лучше бы и их не было! Трудно раздвоенному устоять на земле, а однокрылому в небе. Теория подменила разум. Разум надо очень горячо любить - со всей силой чувств /которые сначала, конечно, должны быть в наличии/ - тогда только он начнет выдавать что-то путное. И любить его, холодный, мертвый, очень трудно. "Где уж мне его воскресить. Постыл столб, да за что держаться, если не за него?"
...И от этой полуслепоты как разрозненны все хорошие, не с проданной душой люди: так похожи друг на друга, а, наверное, даже не знают, что существуют не в единственном числе /ну БГ-то все знают, он всё равно, что колокол /вот и мог бы послужить объединению всех// /вот, например, у А. Гальцева даже есть практически точно такая же фраза, как и "окно на твою сторону": "иду к тебе, в твою сторону". ...Впрочем, не только полуслепы, но и душа всё же полузапродана; обязательства, контракты /чтоб расписаться, закорючку свою поставить, поклясться, на это зрения хватает/...
Борь, ты - бедный бурлак при барже культуры-религии. Тебе баржа поставит большой-большой памятник /типа "Рабочий и колхозница"/. ...А на памятнике надпись: "душа, всё в себя вместившая" - а в душе каждого /ведь все хитры, умны/ вторая половина фразы: "но ничего не понявшая" ...Странно о камне говорить "душа"...
Странно получается: баржа есть, а человека нет, творчество есть, а творца нет /"он то ли рождается, то ли умирает, не трожьте его"/.
..."И последний в Царствии Божием первый пророк и навигатор для язычников", но, конечно, и самому ему, как младенцу, пастыри нужны - и главный пастырь, Разум - как вторая половина креста, как второе крыло самолета.
...Нет, он не младенец - "мотылек" /слово-пароль - только на днях у троих поэтов его встретил!/ позади - он побольше, юноша...
...Такой хороший человек, он даже тогда, когда ему плохо, хочет делать людям приятное, поет приятные песни.
...Т.е. добры только настолько, чтобы мечтать о рае - рай видят, а как быть добрыми - нет. Добры только во время мечтаний и пений /а также по случаю; а также в "законопослушности", в следовании всем традициям и "неписаным законам" мира/. ...Буддизм - это и весьма посредственная этика и весьма посредственное художество, по сути, полный нуль, но зато при умножении на нуль снимаются все проблемы. ..."Я счастлив, счастлив" - вместо стараний по разрешению проблем, старания по самовнушению. И удается; только это полный эгоизм и полная иллюзия. Играют в детские игры, прикидываются дурачками - что ж, "таможня" даст добро любому твоему выбору.
2 окт. 96г.
"Трезвый комментарий к БГ /он так обаятелен/
Иван-чай
"Пока всё цветет, всё тепло, пока есть классные холсты и классные краски и есть ты, моя любимая, мне не нужны никакие книги - будем бездумны как ветер, будем радоваться, будем считать себя совершенными".
Аделаида
"Так приятно заниматься любовью, когда на улице непогода, а дома тепло и тихо. А на улице меня ждут северно-суровые друзья-революционеры, с которыми я несу пламя великой весны комфорта и любви, и серебряная звезда моего искусства, Аделаида, твой двойник. Что еще надо, любовь и революция - и никаких печалей и никаких обид".
Сильно развитый член, душа, а ум его сдох - непотребная ситуация. Заменил "член" "любовью", а оставшиеся издержки списал на молодость и революционную ситуацию. ...Рыба съела гору и обрела голос, стала соловьем. ...Все его песни, по сути, это инструкции по душевному употреблению члена. Продает если не радость и счастье - хотя о них речь постоянно - то хотя бы безмятежное довольство.
...Любовь, хоть физическая, хоть душевная, хоть духовная - это вообще вещь интимная и невыразимая. Тут недолго впасть в фарисейство, недолго выставить свою кровать на всеобщее обозрение на манер "битлов" - одно название, один разговор, одно пение о душе и останется.
...Это уже "короткий разговор"! Все старые разговоры стали совсем короткими. Это сквозь туман всякая дорога далека и извилиста.
...Надоел ты мне, БГ. Ты еще сам себе не надоел?...
Но и я банкрот. Он банкрот с банкнотами, а я - без. Говорит, что гоняет туда-сюда, как счастливый ветер, но мне всё-таки лучше. И нам, "достоевским", быть банкротами не стыдно - потому что не неприлично. Пишу длинно? - Голядкин зарапортовался; напутал? - Голядкин заврался. "Это ничего, это ничего, мы поднимемся, отряхнемся и дальше побежим, дальше. Я был банкрот, потому что считал тебя за банкноту, Боря. Обманул ты меня. Ну ничего, ничего..." "...Любопытный боцман есть на их разбойничьем судне. Даже похож на человека, но лукав и эгоист, да еще и с твердой теорией..."
2.
Буддистские "рождения" избавляют от всякой ответственности. Полная инерция. "Думаю только о том, что думается, делаю только то, что хочется". Вот такие мудрецы, всерьез прикидывающиеся дурачками. "Потребляй, ведь все плоды растут исправно; можно сидеть как будда, сложа руки - машины и люди, которым в этом рождении выпала прискорбная участь рабочих машин, всё сделают". Вот такая смерть, прикидывающаяся рождением. "Самая великая иллюзия всех времен и народов!" То-то на Востоке деспотии 40 столетий мертво стоят. Да, буддизм - это для благородных холеных белоручек; ведь стоит начать что-то делать, как надо уже расстаться с равнодушной бесстрастностью. А они до такого прогресса дошли со своими конвейерами, где все движения разложены по полочкам, а всё тяжелое вообще упразднено, все надели белые перчатки, что можно-таки работать бесстрастно, автоматически, как машина. Да, утонула у нашего боцмана душа и поверхность океана стала гладкой-гладкой, мирной-мирной. Он теперь как "Летучий Голландец", вот только движется-то, как ни странно, только во время бурь и с ужасно тоскливыми песнями.
...А знаем мы вот что: что закон справедливости требует, чтобы в "следующем рождении" мы начинали с той точки /в смысле ума, доброты и прочих достоинств/, на какой остановились в предыдущем; что закон истины требует, чтобы на земле /и на небе, где, говорят, тоже отнюдь не всё в порядке/ побеждало хорошее, а не дурное. Побеждало и победило. С этой победой начинается вечность; т.е. новая вечность, вечность не борьбы, а мира. Итак, вечная жизнь у всех нас в кармане...
Если мы передадим Духу и детям большее и лучшее, чем получили при своем рождении, то это и будет прогрессом.
Комментарий к БГ
Гарсон Љ2
Обслужила жизнь, теперь обслуживает смерть-официант. Ничего, очень даже вкусная, приятная еда.
И сам-то пожух, а друзья вовсе в мумий за стеклом превратились. Аквариум осенью!
Интеллектуальные изыски про "сон" на правах вульгарной "людской молвы".
"Виски со льдом" - синтез горячего с холодным /творчество там, где синтез/.
"Напиток стал сон. Сон сдали в музей. Музей - это сон..."
Грехи-то все пятиминутные...
В музеях почему-то утварь, а не творчество... Дым ведь не сдашь в музей.
"Напиток стал дым" - иносказание поэта о выпитой бутылке.
Повод к творчеству часто бывает небольшой - не больше пачки сигарет - а, глядишь, увлекся и весь мир обошел.
Пожухла листва надежд и страхов.
Сон - это как раз, когда жизнь жива, а мысль мертва, одни видения, образы.
"Разум горел же, почему же теперь плоды его, мысли, кажутся мертвыми?" Но и с жизнью также: "ведь жил же, почему же теперь всё кажется сном?" Живо одно горение, одно настоящее время. Просто не силен огонь, чтоб не брезжить в прошлом и будущем.
Писать вновь и вновь, уточняя смыслы, пока не запомнишь и не прояснишь их до фазы белого дня. ...Так что и мысль о "мертвой мысли" тоже то ли жива, то ли мертва, а скорее всего брезжит едва.
"На кладбище тишь, куда ни посмотришь - хоть на иконы и ладан, хоть на битлов и гашиш".
Молитва о молитве. ...Молитва уже состоялась - так стремительна душа. "Постой, помолись" - но уже пожухла молитвы листва, цветы и трава - и снова гробы и охаешь вместо "аминь".
Счастливый характер - способен цвести и на кладбище. Потому что видит всё в розовом свете. ...От буддистского "мне всё равно" неуязвимо светел и на кладбище, но где-то это не может не оборачиваться равнодушием и застоем. "Лишь бы мне было светлей" - замечательно, что выбрал свет /у тьмы уйма преимуществ на кладбище/, но самоупоение несколько эгоистично /даже учитывая заботу о женской половине/.
"А раз это сон, ну что же ты спишь? Раз это тоже роль гарсона, что ж ты стоишь и публику в зале обслуживаешь?"
Фикус
"Комнатная, аквариумная, декоративная у меня религия. Разумеется, кроме "выкуси", она ничего не способна мне сказать". Комнатное растение равно пожухлой листве и мертвой мысли.
На сцене у края-обрыва стоял одиноко, словно возле края земли. "Это вы в зале по центру..." По центру камень и железо - строят небоскребы из своих каменных сердец - и только на краю, благодаря заботливо созданным оранжерейным условиям, сохранилось нечто живое. Которое презрительно зовется "фикусом". И культура и религия в их человеческом варианте стали посмешищем: ""Сердце"! "Слезы"! Работать надо!" Этих строителей обслуживают кубизмы и реализмы /а классицизм как знак качества того и другого/. ..."Что стоишь одиноко возле края кладбища?" - вроде бы людям проповедовать надо, но вроде бы мертвецам много не напроповедуешь. Воскрешать же фикус, оказалось, не способен, не волшебная палочка. Надо идти на свежий воздух искать волшебную палочку - их там полно: каждая черная ветка ежегодно зеленеет...
"Фикус" - синоним культуры /культурное растение/, поэтому "фикус религиозный" - это смесь культуры и религии, религиозное отношение к культуре и культурное - к религии. Без религии нет высоты, а без культуры нет полноты - но если мысль мертва, а жизнь сонлива, то может выйти не человек, а скульптура или икона.
"У них сердце как камень и железные шашки, но не забросать свет камнями, не изрубить свет шашкой, тупые вы люди".
Притча о России более очевидна и менее интересна. "И мне всё равно" /может, потому, что я себя русским не считаю. Или потому, что оскомину набила патриотическая "забота об Отечестве" со стороны людей с очевидно каменными сердцами. Или потому, что перегорел от таких забот со своей стороны - о "широком пути", где шествуют "массы", вовсе от тебя таких забот не требуя, скорее уж намереваясь тобой, "бездельником" озаботиться/.
С одной стороны, камни и железо, а с другой золото и жемчуг - по-моему, чего-то не хватает корням. Поэтому корни, как у дерева, до солнца достают, а вырос фикус. Золотое, конечно, растение и "таможня" дает добро, но... Поэзия - фикус. Проза - дерево, но не всякое дерево плодоносит. Вот поэтическое - наверное...
Разум - "веточка верхняя", глаза - "две волшебные птицы", диалектика чувств. С "веточки верхней" видно как глубоко корни, как высоко солнце, а "две волшебные птицы" делают глубины золотыми, высоты ясными. И всё-таки, несмотря на всю гармонию /включая гармонию "отношений полов"/, вдруг хочется ругаться, швыряться фикусами; свершается полный поворот кругом и начинается какое-то сатанинское карикатурное косноязычие, "шиза". Переел благонамеренности: "я-то вижу их золотыми, но они-то всё так же тупо равнодушны. В золотой клетке сидеть, в аквариуме золотой рыбкой плавать хорошо, но если только в меру - а перейти некуда, сразу за клеткой камень и железо, волки и вороны, кладбище. ...Сидишь в комнатах и думаешь: "сижу тут как на краю земли. Никто пока не придумал что-то среднее между домом и улицей" - но это двор, это сад.
"Железные слезы" - да, оружие не хуже шашек; держат на поводке за шею твоей доброты. ...Непостижимы женщины, ибо могут, к примеру, железно заплакать. ...Это для доброго их плач убедителен, как железо. Каменные сердца одних свидетельствуют о каменной твердости веры в сердце другого: даже сердцу-камню пытался довериться.
Любимые переливы смысла; перелив как полет волшебной птицы. Песни-переливы - "ничего не понял? Значит, и в жизни не видишь переливов. Перелив не может стать каменным и подождать, пока в нем разберется твоё каменное сердце. Глаза только у того, кто видит переливы". ..."Как же так: глаза с переливом, а зрение без перелива?" Но опять-таки, может быть, надо не только других обвинять в каменном упорстве сердец и железной преднамеренности слез. Всем своё железо кажется золотом, свой камень - бирюзой. Да и в переливах этих есть ведь метод, т.е. нечто запрограммированное, формальное.
"Сладко согрешу, а затем сладко покаюсь. Двух зайцев словлю без всяких усилий".
...Плохо может становиться от усилий - обнажающих немощи - или от греха. Первый шаг: "мне еще не стало лучше, но я уже сменил грех на усилия". Да и так ли надо летать: не птица - венец творения, а человек с крестом.
Луна - ледоруб, солнце - пила... - почти серп и молот.
Железо и камень - как дерево, испытавшее влияние льда...
...О сладком хочется петь, а о горьком не хочется и думать... Пришло страшное, а он взвился в небо, чтобы сказать: "не смотри туда, смотри на меня и тебе будет хорошо" - колыбельная, чтобы лучше спать. И чтобы во сне узнать о чем-то большем. Так что птицы взвились только под потолок. ...Послушав БГ, воодушевился, взвился - и больно ударился о потолок; ругнулся Евдундосьей... Остается надеяться на то, что варвары ледоруб с пилой разрушат стены - но тогда окажется, что до небес очень далеко. БГ как макет большой жизни! Как талисман... Так что песня выходит довольно унылой, хотя и с утешительной концовкой. Вознесение как утешительный приз, а не апофеоз.
Во сне, деловом сне, сойти с ума нетрудно. ...Снова и снова поет свою колею, чтобы не занесло ее в темном лесу мира и сна. Разум полумертв, едва брезжит, но держит-таки полусухая ветка сразу двух птиц. Толкнувшись в небо, могут сломать ее...
"Не коси меня косой"
Когда есть женщина, семья, тогда разума не нужно, светлая цель ясна /"передать все проблемы потомству"!/. ...Путная жена делает одолжение беспутному мужу, талантливый муж делает одолжение бесталанной жене.
..."Своим каменным сердцем забивает гвоздь в мою живую ладонь. Косит траву и цветы песен, что растут на наших гробах".
...Семейная жизнь, "любовь" - тоже пьянка. "Мало любви и семьи - добавь вина". Пропой благих намерений - душу нельзя ни пропить, ни испачкать - потому и приходится пьянствовать без конца, что, раз душа жива, то и благие намерения - не сбывающиеся, лишь разжигающие огонь жажды - постоянно возобновляются.
"Всё перепробовал: голосования, буддистов, пение полуоперное и полународное".
И брезжащий разум нельзя пропивать, как он ни скуден, как, казалось бы, ни малозначаща была его потеря.
Занятие искусством - это попытка увековечить след на песке, сказать "я здесь был, я жил". Пока разума нет, основанием для дома и для таких увековечений будет песок. И без конца будут сбываться притча Христа и законы реальности: "Налегла буря..."
То, что было переливом, обернулось следом на песке. Переливы очаровывают, а песок разочаровывает. Бьёшься до изнеможения. Бревен-то много - каждый перелив как бревно в глазу...
"Мается, мается"
Жалобы: "маюсь, шляюсь, лаюсь. Самое лучшее бывает тогда, когда поспать удается".
Всё дело в нас самих, конечно, но когда в чем-то неверно наше отношение к миру и Богу, то мы попадаем в такие трудные места, где трудно жить, а значит трудно не злиться, не лаяться и т.д.
"Врал, крал" - наговоры с отчаяния.
"Белый кошелечек" благородного искусства, благих намерений.
Зачем небо на цепи держать? Оно всегда сломает любую Вавилонскую башню.
Познание через признание... Ведь все упорствуют, готовы всю жизнь лезть на стену - а дверь рядом.
"Не успели всё разлить"
Хотелось бы верить, что всё это про жизнь, а не про женщину, хотя и в ней жизнь.
"Жизнь жива, но за ней не поспеешь и за ней не уследишь".
"Остается одно - любоваться аквариумом". Обесценил самолеты и корабли, т.е. всю цивилизацию.
Ну и так далее; все песни очень грустные. Если считать, что мягкий человек способен на отчаяние, то это отчаяние...
...У одних людей - религиозных - есть закон, правила, но они ничего не делают от души, только разумны, у других же - людей культурных - есть душа и мечты, и намерения, но нет закона и разума и из их горячих попыток что-то делать ничего не выходит, всё остается на бумаге, на картине, в музыке. Бескрылы только люди подобные пресмыкающимся, а у всех обычных людей по одному крылу, религиозному или культурному. Всё дело в том, что соединить эти два подхода трудно - занятие крестное, тут легко остаться вообще ни с чем... И нельзя получить целое из двух имеющихся половинок - ведь каждая из них существовала без взаимодействия с другой и давно извратилась и ослабла. ...У БГ из его культурного отношения к религии получается спецкультура, а из его религиозного отношения к культуре получается опять-таки суперкультура - т.е. он человек культурный, а не религиозный /отчего и поёт на сцене, а не в храме/.
...Он всё время тычется в стену, но это оттого, что он всё время пытается идти, а не "заниматься искусством", не топтаться на "своем месте в искусстве". Вот и выходит парадокс: натоптал, наверное, на "народного артиста", но это только следствие неудачи, это не специально.
Переложения БГ
"Не успели всё разлить..."
Вроде глупо так стоять,
Но всё, что можно пожелать,
Давным-давно сбылося.
Белым голубем взлететь? -
Больно на небе темно.
Я ушел бы и в темный лес,
Да нельзя свернуть с дороги Љ21.
Остается лишь одно: пить вино и любоваться,
Если б не было тебя, я надрался бы давно.
...Не успели всё разлить, а уж половина за кормою;
Что пролил, то не отыщешь ни с луком, ни с ружьём...
Ох, я знаю отчего мне сегодня не спалося - где-то рядом ты, но ты как быстрый самолет, а глаза мои слепы. Нет сил запрягать и гнаться за судьбою, да и разогнало в чистом поле корабли. Но когда ты сама, Грушенька, прилетишь, я со сладострастной дрожью замахаю тебе с земли.
"Не успел всё разлить, а половину уж пролил" - не успел обо всем подумать и себе девиз и герб придумать, чтобы жить, а уж полжизни за кормою. Не успел приготовиться к бою, а уж наполовину разбит. Не успел захотеть, а уж другие успели наполовину выполнить.
"Я ушел бы в темный лес желаний и сознаний" - за темным лесом сад, по которому не ступала нога человека, а перед лесом тропка и захудалая деревянная эстрада, перед которой на одной из лавок парочка целуется.
"Мается, мается..."
Мается, мается
А всё не признается,
Что грешит и лается.
То мается - заснуть не может, а то заснет, а после кается-мается: "Строил до сна, а теперь вроде бы опять всё разлетается - говорю, да теперь уж вроде не про то. Не выпью - ничего не получается, а выпью - на всех волком вою ни за что, ни про что, а после сплю".
Мается, мается,
То Бог знает за что лается,
То черт знает, где шляется
- и никогда не признается,
что у самого голова не туда вставлена.
То жалуется, что дышать нечем, а скажешь: "ну, выйди вон", так говорит, что там страшней, чем здесь. Всё врет и путает!
Вроде есть еще путь, старый добрый путь песен про любовь, но уже замаялся и потому это уже не путь, а тропка -
И тропка всё сужается,
Глянь, вот-вот сломается -
- чтоб ему признаться, что все любови - медные деньги в белом кошелечке и потому впереди долговая яма, темная тюрьма.
"Темная тюрьма" - вышел во тьму, зная что там на него наложат руки, невидимые руки - так больной идет на операцию с наркозом.
"В темной тюрьме не видно тюрьмы" - так думает самоубийца.
...Уверен, что в темной тюрьме любой человек очень скоро сойдет с ума. Всякий самоубийца - это сумасшедший. В темной тюрьме человек не дольше продержится, чем любой другой живой организм /кроме червей и т.п./. "Я - червь!" - закричал человек, чтоб не сойти с ума, но, видимо, всё же сходя с него - впрочем, и этого в темноте не видно. "Не сойти с ума, не сойти с ума незаметно!" - твердит человек, чтоб не сойти с ума и, видимо, сходя с него. "Не заснуть, не заснуть незаметно!" ...Светлая тюрьма выглядит так же нереально, как светлая приветливая тьма. ...Темно в тюрьме и пусто - все ее покинули, а двери не открыли - и только один фонарь в дальнем коридоре жутким грязным светом горит, освещая бюст Ленина и лозунг "Демократия!".
"Замаялся и сломался" - замаялся бояться и шляться, и задыхаться, и лаяться, и каяться, и пить, и говорить, и строить, и чинить, и спать, и грешить, и любить, и не признаваться, крепиться.