Он был высоким и прямым, себя считал, почти святым,
Ошибок не было за ним и не было долгов.
Как водится - таким везёт, подумал: "Чем не шутит чёрт".
Бог верный шанс ему даёт, и вспомнил про волхвов.

В нём был один простой изъян, своим величьем был он пьян
И, неестественно, упрям, не в меру горделив.
Своей особой, восхищён, чужим успехом возмущён.
И что ещё сказать о нём, душой не покривив.

Простой закон, забытый им, не судит кто - тот не судим,
Не поклоняются чужим, причудливым богам.
Не мыслил даже допустить, что можно слабости простить,
И всё, что создано, делить, решил напополам. 

Он видел, чувствовал, он знал, он думал, пан или пропал,
И не задумавшись, порвал, где тонко и легко.
Он получил, что заслужил, свою причуду ублажил,
Опять кому-то предложил, поездку в далеко.

И странно, но на первый взгляд, те пятьдесят на пятьдесят,
Что пилят, режут и скоблят, ломают и стригут.
Всем кажется - они равны, но здесь опять ошиблись мы,
И той хронической весны, они уж не вернут.

Но тормозить нельзя никак, увидишь, скоро добрый маг,
Тебе пошлёт счастливый знак и примешь, и поймёшь.
И не дай Бог опять пилить, ломать и резать, и скоблить, 
А лучше слышать и любить, наследников галдёжь.