Как говорится "втихаря" над ним всё-таки посмеивались: "Надо же, такой здоровый мужик, и мечтает стать кранкенпфлегером (некоторая разновидность работы медсестры/медбрата)! Не мужское это дело, старушкам памперсы менять". Но он гордился тем, что "там" работал медбратом на "скорой помощи" и ничего тяжелее шприца поднимать не приходилось. А надо мной, когда я ему по-дружески советовал выбрать мужскую, более толковую профессию, приятель тоже смеялся, но уже открыто:
- Я-то буду целый день в белом халатике расхаживать, а у тебя руки по локти в машинном масле будут!
На что я ему отвечал:
- Лучше уж по локти в машинном масле, чем в чужом шайзэ (дерьме)!
Тем не менее, подобные дебаты нашей дружбе не мешали, а ему везло: ещё на наших шпрахкурсах (обязательные курсы немецкого языка для переселенцев в Германию из стран СНГ, в разговорной речи сокращено до "шпрахи") он получил приглашение на шестимесячные курсы кранкенпфлегеров, чем и гордился ещё больше.
В конце этих курсов, как и любых других, его ждала практика в альтэхайме (доме для пристарелых). Друг радовался, ведь никому не секрет, что в Германии очень важно, особенно на первых порах, где-нибудь "кинуть якорь", а потом всё может пойти "автоматом", то есть приглашение на постоянную работу и так далее.
Одним словом, первый день практики стал для него действительно хорошей практикой, потому что вызвала его старушка лет 70-ти и попросила:
- Бринген зи мир, биттэ, фир штулле. (Принесите мне, пожалуйста, четыре... Die Stuhle в переводе с нормального немецкого "стулья").
- Фир? (Четыре?) - удивился мой приятель.
- Фир! - подтвердила альтэ фрау.
"Бедная альтэ фрау, - подумал он. - С головой, видать, проблемы. Эх, старость - не радость!"
Сжалилось тут его сердце, вот и говорит ей нежно так, практически ласково:
- Вайл их виль! (Потому что я хочу!) - уже потребовала старушка нервозным голосом.
"Какая настырная бабулька попалась, - снова подумал он. - Интересно будет посмотреть, как она собирается сразу на четырёх стульях сидеть!"
Тем не менее, профессионализм требует жертв.
- О'кей, ома! Абэр их бринге етцт цвай штулле, шпэтэр нох цвай! (Хорошо, бабушка! Но, я принесу сначала два стула, а остальные два попозже. Руки-то две, а стула-то - четыре! Две ходки делать придётся! Адаптированный перевод автора).
- Найн! - нервно, но противно завизжала альтэ фрау! - Нихьт цвай, нихьт драй! Ихь браухе фир штулле! Фир! (Не два, не три! Мне надо четыре!..)
Она вытянула в его направлении четыре пальца и кранкенпфлегеру показалось, что инфаркт у обоих просто неизбежен.
- Унд цвар зофорт! (И немедленно!)
- О'кей, о'кей, - попытался успокоить её мой друг. - Ихь холле дох шон! (Я же уже несу!)
И побежал "молоденький" кранкенпфлегер по разным закоулочкам альтехайма искать эти самые четыре стула. "Вот, - думает, - весёленькие дела. Бабка точно с приветом. Стулья требует. Сегодня стулья, а завтра... Шкаф?! Да ещё и кричит, как при операции без наркоза... А может, в туалет, бедняга, просится? Этот процесс по-медицински тоже "штуль" называется!.. Запор, может... Или наоборот, трансвистит... Вот и просится сразу четыре раза!.. Чёрт, в первый же день... А может, у старшей сестры спросить? Нет, нельзя. Скажет, русский, по-немецки ни бельмеса. А я... на шпрахах первым был, в нашей группе... У меня сертификат!"
Но нашёл он эти такие необходимые стулья - везло ему необычайно! И схватил их (правда, только два), и помчался к бабульке, заскочил победно в палату и поставил перед ней, да вскричал радостно на полном выдохе:
- Аллес, хабэн зи цвай. Етцт нох цвай... (Всё, два вы уже имеете. Сейчас ещё два...)
Вредную, избалованную бабульку начала брать нервная кондрашка. Веки задёргались, руки...
- Нихьт ди Штулле, абэр ди Штулле! (Не стулья, а стулья! - именно так и звучит) - завизжала она противным, старческим голосом, и кранкенпфлегер понял - чаевых не будет. - Цум эссэн!.. Цум эссэн! (Кушать!.. Кушать!)
И нервно стала нажимать все кнопки, какие только находились на пульте возле её кровати.
- Абер, ома! - он вдруг почувствовал, что сейчас и его рванёт. - Ди Штуле - цум зитцен! (Но бабушка! Стулья - чтобы сидеть!)
- Найн! - вопила та, продолжая жать проклятые кнопки. - Цум эссэн, цум эссэн! (Нет! Чтобы кушать!)
"Ну всё, - подумал мой друг, - крыша сместилась. Бедная бабулька. Такая старая, и такая противная... Стулья есть хочет!.. Намаялась, видать, за всю жизнь. Понятное дело - тяжёлое детство, война... Голод!.. Вот и спятила окончательно!"
Тут в палату влетела старшая медсестра, выслушала лепет бабульки, потом бубнение друга, покосилась на стулья и... рассмеялась так звонко и красиво, что напряжённая обстановка разрядилась сама собой. Она-то и объяснила "юному" кранкенпфлегеру, что "штулле" - это обыкновенные бутерброды, и слово это хотя и старое (сейчас больше говорят "Гамбургер", "Чизбургер" или "Фишбургер", можно ещё "Буттербротбургер"), но всё ещё актуальное, особенно среди пожилых людей.
А разница между стулом и этим самым "штуллем" именно в дополнительной "L".