"- Господи, прости меня! - громкий, просящий голос бился о стены камеры, проникал сквозь смотровое окошко, вылетал в длинный и узкий коридор. Несмотря на то, что в камере на небольшом тюремном столике лежало несколько молитвенников, новенькая Библия с позолоченным крестом на обложке, арестант, молодой человек двадцати двух лет, периодически произносил всего три слова.
- Прости меня, Господи! Прости!
Он просил о прощении днём, вечером, ночью, когда засыпал и когда просыпался, мечтая о том, что беспрестанно повторяемые слова будут услышаны Всевышним, и Его щадящее сердце ниспошлёт ему долгожданное помилование. Шло время, а молитву о помиловании слышали только дежурные надзиратели и тюремные охранники.
- Ты долго там скулить будешь, заключённый?! Лучше бы песню какую-нибудь нам спел, анекдот рассказал. Всё б какое-то развлечение было, - постучал по дверям надзиратель Акимов. - Каждый день одно и то же....
Заключенный Александр Беляков не слышал возмущённых возгласов, не слышал собственного просящего голоса. Погрузившись в воспоминания, он в который раз переживал злосчастный вечер, дискотеку в баре, ссору, собственный арест.
Его арестовали рано утром, вынули спящим из постели, ещё пьяного, не отличающего сон от реальности. При обыске в заднем кармане брюк был найден нож с выбрасывающимся лезвием и шахматная фигура. Понятые вздрогнули, когда оперуполномоченный, взяв в руки изъятый нож, показал им окровавленное лезвие.....
Молодой человек тяжело вздохнул, закрыл ладонями лицо. С того дня, когда его арестовали, окружающий мир потерял свои цвета, стал серым и невзрачным, словно у режиссёра, снимающего драматический фильм, не хватило денег на цветную плёнку.
- Господи....
Чем меньше дней остаётся до Нового года, чем тяжелее становится у Александра на душе. Не потому что заканчивался старый, одна тысяча девятьсот девяносто восьмой год, не потому что в канун нового года молодой человек находится в тюрьме. А потому что праздник, искрящийся весельем, предновогодними хлопотами придёт к каждому жителю Земли. К большому и маленькому, старому и молодому, к больному и здоровому. Но только не к нему, не к Белякову. И не потому, что он находится в тюрьме, в камере-одиночке. Тюрьма - явление временное, скоро Александра здесь не будет. Его не будет ни в камере с плохо побелёнными стенами и мебелью, вмурованной в пол, ни в тюрьме, забитой преступниками, ни на свободе, где беззаботные, счастливые люди покупают зелёные, с вкусно пахнущей хвоей ёлки, готовятся к большому, сказочному празднику. И вот, когда до наступления Нового года останутся считанные мгновения, когда секундная стрелка, приближаясь к цифре "двенадцать" завершит старый год, когда люди поднимут бокалы с искрящимся шампанским, его, Александра Белякова, не будет на земле.
- Сашка, как ты мог?! - всхлипнул отец на последнем свидании. - Мать до сих пор в больнице, с кровати не встаёт. Соседи не здороваются, считают, что мы с матерью виноваты, не сумели тебя правильно воспитать.
Мне пришлось с работы уйти, надоело всем объяснять, почему ты в тюрьме.
- А ты не объясняй, - сухо огрызнулся Беляков-младший. - Всем рты всё равно не закроешь.
- Тебе легко рассуждать, ты здесь в одиночестве, кроме надзирателей никого не видишь. А нам с матерью каждый день с людьми общаться приходиться, в глаза им смотреть.
- Отец, не трави мне душу, итак себя отвратительно чувствую. Приведут приговор в исполнение, и, считай, все грехи спишут.
- Как ты можешь так говорить?! - Рослый, ещё не старый мужчина сгорбился, закрыл лицо руками, стал всхлипывать. Саша отвернулся, чтобы спрятать наворачивающиеся слёзы, нарочито грубым голосом произнёс:
- Отец, не надо.
Сказать, как хотел, с долей сухости, с долей сочувствия, не получилось, голос сломался, только ухудшив ситуацию.
- Вы, там, держитесь, без меня. Ленку, сестру мою младшую, берегите! - сил на то чтобы произнести "прощайте" не осталось. Так и расстались, не пожав напоследок рук, не взглянув друг другу в глаза. Рыдающего во весь голос отца увели насупившиеся конвоиры.
С Настей Калиновской Саня дружил в детском саду, в школе. В восьмом классе понял, что любит её, что краше и милее нет никого на этом свете. Смущаясь, путая и коверкая слова, предложил встречаться, на что девочка согласилась.
Поначалу таились, стеснялись своих чувств. Украдкой ходили в кино, на дискотеках держались порознь. Затем, повзрослев, осознали, что глупо прятать свою любовь, делать из неё тайну. Однако, вопреки всем ожиданиям, кажущееся безмерным счастье померкло, Настя как-то незаметно охладела. Может потому что нашла Саше более достойную замену, в лице однокурсника Влада.
Вначале, она стала реже соглашаться на свидания, ссылаясь на занятость, стала раздражительной, исчезли её очаровательные улыбки. Дружбу с Владом отвергла, сказав, что они просто знакомые. Александр не поверил, стал шпионить, следить за Настей.
В тот вечер, он долго ждал её, спрятавшись в густом, пахнущем летом, кустарнике. Ни пение соловьёв, ни красивейший закат солнца не тронул его сердца. Он ждал, когда девушка выйдет из дома, хотел, чтобы встреча произошла как бы случайно. Только, вышло всё по-другому. Настя вышла из дома в сопровождении нового приятеля, на её лице вновь сияла лучезарная улыбка, она смеялась, отшучивалась. Парочка направилась в бар, раскинувший свои сети на берегу уютного озерка.
Беляков вошёл в бар через пятнадцать минут, встал у стойки. Выпив несколько коктейлей, любезно предложенных барменом, он почувствовал в себе прилив храбрости.
Немного покачиваясь, Саша остановился у столика, облюбованный парочкой.
- Настя, мне нужно поговорить с тобой!
- Не понял! - возмутился Влад. - Может, ты сначала у меня разрешения спросишь?
- Пошёл ты! - Саша хотел толкнуть противника, но промахнулся, упал на соседний столик. Испуганно взвизгнули какие-то девицы, зазвенела разбитая посуда.
- Саша, уходи! - твёрдо заявила Настя, помогая Белякову подняться, - мы не можем быть вместе, неужели ты до сих пор этого не понял.
- Мы уйдём вдвоём! По дороге поговорим, и ты....
Он не смог договорить, потому что был сбит с ног Владом. Не успел соперник насладиться победой, как был награждён увесистой оплеухой. Завязалась драка. Владу, как более слабому противнику, пришлось несладко, и если бы Настя не разняла драчунов, неизвестно, чем бы закончился для него бурно начавшийся вечер.
- Ты, ничтожество! - процедила сквозь зубы рассерженная девушка. - Не смей больше появляться на моих глазах. Я тебя ненавижу!
Остаток вечера и ночи Беляков помнил очень смутно. Изгнанный из бара, он хранил в памяти слова Насти, прозвучавшие жгучими пощёчинами. От ненавидящего взгляда хотелось застрелиться, мешало отсутствие пистолета. Лежащий за озером водоём манил глубиной, прохладными водами. Подойдя к воде вплотную, Саша подумал, что горе лучше всего утопить в алкоголе. Не мешкая, он отправился к бабке Голдобёнковой, известной в округе самогонщице. Бабуля гостеприимно встретила молодого человека, угостила "напитком для избранных", искренно посочувствовала горю.
- Я бы её убила, - резюмировала Голдобёнкова, наливая очередную порцию мутной жидкости. Встретившись с парнем взглядом, старушка поправилась, - я образно говорю. Забудь её, другую встретишь. Посмотри на себя: красавец, умница, за такими девки хвостиками бегают.
Бабуля ещё что-то говорила, только Беляков эту часть вечера вообще не помнил. Сколько времени сидел у бабки, куда потом отправился, какие планы вынашивал - в памяти эти события не всплывали. Память подсказала ему, что Саша обрёл сознание перед домом Насти. Ему по-прежнему хотелось поговорить с нею, выяснить отношения. Опьянённый коктейлями и самогоном, он плохо различал время суток, день сейчас или ночь. Его не удивила Настя, одиноко сидевшая на садовой скамеечке. Немного сгорбившись, прижав руки к животу, девушка сидела неподвижно, проигнорировав появление Белякова.
- Настя, вот ты где, - У Саши заплетался язык, подкашивались ноги. Пытаясь сесть на скамейку, он споткнулся, упал, потянув за собой Настю.
- Славно мы с тобой шлёпнулись, - парень впервые за весь вечер улыбнулся, - как в третьем классе. Настя, вставай. Почему ты молчишь?
Девушка не отвечала, словно падение не пробудило её. Саша с трудом выбрался из под Насти, переложить её набок.
- Что это? - прошептал Саша, увидев рукоять ножа, торчащий из груди девушки. - Настя, тебе же больно, я помогу тебе.
Хлынувшая из раны кровь, вмиг отрезвила парня, наполнила душу страхом. Оттолкнув девушку от себя, он побежал, сначала в неизвестном направлении, затем домой. Сознание, замутнённое дешёвым самогоном, отказывалось воспринимать пережитую ситуацию. Уже лежа в кровати, Саша подумал, что убитая Настя ему либо привиделась, либо он стал жертвой жестокого розыгрыша.
Его причастность у убийству была налицо. Ссора в баре, драка, нож, испачканные в крови руки. Очень трудно доказать собственную невиновность имея против себя такие сильные вещественные улики. Свидетелей убийства не нашлось, зато, очень многие видели, с какой ненавистью Саша смотрел на Настю.
"Убийство на почве ревности, в состоянии тяжелого алкогольного опьянения", - констатировали следователи, закрывая дело и умывая руки. Им не нравился спокойный, сдержанный парень, прячущий страх и стыд в дальние уголки души. Лишь бледнеющие иногда щеки и трепет густых ресниц выдавали терзающее молодого человека волнение. Охранники прозвали Сашу "железным гвоздём", за стойкость и невозмутимость. Суд приговорил Белякова к высшей мере наказания - расстрелу, определив, что преступление произошло не спонтанно, а умышленно. В подтверждение этой версии, нашлись свидетели Сашиной "засады".
Когда его спросили, что он делал после того, как покинул бабку Голдобёнкову, Саша честно ответил, что не помнит. Проклятый алкоголь, дикая смесь из коктейля и самогона, вырвал из сознания большой кусок событий, важный не только для следствия. Настю убили около двух часов ночи, отчётливое сознание к Белякову вернулось часа в четыре утра, при виде замершей на скамье девушки.
-"Может, Настю, в самом деле, я убил?" - спрашивал себя Александр. - Просто не помню, из-за опьянения?! Как тогда, в девятом классе. Поссорился с парнем из соседнего класса, а как дрались, не помню. Пришёл домой с разбитым носом и удивился: где и как ухитрился его разбить? - Саша нервно потёр виски, пытаясь восстановить утраченный отрезок памяти, - Если дело обстоит именно так, то где я взял нож? Наверно, у бабки. Она часто меняла приносимые ей вещи на отвратительное пойло. Тогда, всё сходится, я действительно виновен. Настя довела меня до состояния бешенства, я перестал себя контролировать и разделался с ней. - парень грустно вздохнул. - не мог я её убить, потому что любил, надеялся исправить ситуацию. А если, в беспамятстве моя рука нанесла смертельный удар?! Что я наделал?! Родители Насти проклинают меня, отец с матерью поседели от горя. Если бы всё можно было исправить"!
Сашка посмотрел за окно.
- "Эх, скорей бы наступал завтрашний день, может тогда чувство вины и назойливые мысли оставят меня в покое. Страна ещё не оправилась от августовского дефолта, кому какое дело до моих переживаний. Человечество обладает странной особенностью спасать, не жалея сил и средств смертельно больных, отправляя в то же самое время, абсолютно здоровых на эшафот. Сколько людей встретило в этой камере своё последнее утро"?
Густой слой извести не мог спрятать выцарапанные на стенах прощальные слова. Саша прошёлся по камере, уныло взглянул на молитвенные книги. Ему хотелось прожить последний день своей жизни по особенному, наполнить его яркими эмоциями.
- "Сыграть бы в шахматы", - вздохнул арестант, - только не с кем. Сегодня дежурит Акимов, плешивый, вечно брюзжащий надзиратель. Казалось, судьба посмеялась над этим человеком, наградив большим, мясистым носом и оттопыренными ушами. Когда разговаривал, не произносил слова, а цедил, сквозь кривые, жёлтые зубы. На заключённых смотрел презрительно, словно сам являлся небожителем, не имеющим земных грехов. Он никогда не интересовался настроением арестантов, уходил от вопросов. Другое дело - Владимир Сергеевич Макаров. Всегда поддержит словом, пошутит в тему, а самое главное - играет в шахматы. Ставит табурет у закрытой двери Белякова и ждёт, как Сашка ответит, какую фигуру и клетку назовёт.
Несколько дней назад, заглянув в камеру, он улыбнулся Белякову:
- Саня, ты почему такой хмурый?!
- Будто Вы не знаете, - арестант закрыл лицо руками.
- Знаю, - Владимир Сергеевич вздохнул, тяжело вздохнул. - А ты всё равно держи хвост пистолетом. Если, как ты говоришь, ни в чём не виновен, то правда всё равно восторжествует.
- Так то оно так, только я вряд ли увижу это самое торжество. Расстрел назначили на тридцатое декабря.
- Эва как, - Макаров вновь вздохнул. Затем, без всякого веселья в голосе спросил:
- Президенту писал?
- Писал. - Сашка встал, повернулся к надзирателю спиной, чтобы тот не увидел дрожащих, юношеских губ, выступившие слёзы. - Отказали....
- Ты не отчаивайся, - надзиратель искал слова утешения, способные поднять мальчишке настроение. - Новый год скоро, Дед Мороз, Снегурочка, подарки. Под Новый год с людьми чудеса разные случаются. Особенно с теми, кто верит в деда Мороза. Глобальное потепление он не отменит и дефолт в один месяц не исправит. И всё же.....
- Владимир Сергеевич, - Сашка не сдерживал раздражения. - Вам бы шуточки шутить.
- Да я вполне серьёзно, - Макаров, в свойственной ему манере, с улыбкой, на веселой ноте, рассказал о том, как его знакомый, написав деду Морозу письмо, избавился от тяги к спиртному. Сашка слушал и не верил. Мало ли ему различных небылиц рассказал словоохотливый надзиратель. Но, той же, ночью, когда тоска шершавыми когтями раздирала его сердце, он, на запотевшем, оконном стекле написал деду Морозу письмо, с просьбой отменить все смертные казни.
С того момента прошла неделя. Завтрашний день, канун Нового года должен стать для Сашки Белякова последним. Он прислонился лбом к холодной стене.
- Повернуть бы всё обратно, исправить мелом собственную судьбу.
Хотелось выть, подобно раненому зверю, кататься по полу одинокой камеры, стучать ногами в запертую дверь. Беляков провел рукой по шершавой стене, оставляя на неё почти невидимые бороздки - следы своего отчаяния.
- Почему сегодня не Макаров дежурит? Сыграть бы с ним в шахматы, всю ночь, до самого расстрела. Или же хотя бы одну, незабываемую партию. Пусть это желание будет последним, хотя, и его могут не исполнить. Если в Америке, осужденному на смерть отказали в последней сигарете, мотивируя тем, что курение вредит здоровью, то, что говорить о нашей стране. - Сашка посмотрел на окно. Усиливающийся на улице мороз, рисовал на стекле фантасмагорические узоры в виде завитушек, снежинок, соединённых плавными линиями сросшихся кристаллов.
Арестант с интересом вглядывался в необычные рисунки, отмечая про себя, что одно сочетание завитушек и линий напоминает королевскую корону, другой - гриву лихого коня, третьи - запрокинутый хобот слона.
- Наваждение какое-то, всюду мерещатся шахматные фигуры. Из Деда Мороза получился бы хороший художник. Дед Мороз - Морозов. Ленька Морозов, член шахматного клуба, также рисует. Красиво! Загадочно! Странное сочетание фамилии и прозвища. Дед Мороз и Морозов. Отец говорил, что Ленька, отработав вахту, в очередной раз приехал в отпуск. Вот бы с кем сразиться. В прошлый раз Морозов обыграл меня, с разгромным счётом. В прошлый раз?!
Сашка стал вспоминать, когда это было, "прошлый раз". И тут его осенило, в памяти всплыл недостающий эпизод трагического вечера.
- Стоп! Я вспомнил! Я был у Лёньки! Мы играли в шахматы, у меня в кармане остался ферзь с отпечатками его! - Беляков взволнованно заходил по камере. Тщательно сдерживаемое спокойствие и невозмутимость растаяли, как хрупкие снежинки, упавшие на теплую руку. Исчезли сомнения, чувство вины, появилась твёрдая уверенность в собственной невиновности. Мир вновь обрёл цвета. Вместе с этим, тревожно - щемящее чувство наполнило его душу. - Есть, есть свидетель, способный подтвердить мою невиновность!
- Акимов! - Сашка стучал в дверь кулаками, выкрикивая имя надзирателя. - Вызывай следователя! У меня для него важная информация!
- Какая информация?! Парень, всё, что ты мог рассказать, занесено в протокол, суд определил тебе меру.
- Да нет же, не всё. Я только что вспомнил, у меня есть твёрдое алиби. Акимов, будь человеком, позвони ему, пожалуйста! - У Белякова задрожал голос. - Мы ведь с тобой не ссорились.
- Ну и что с того, что не ссорились. Ты всё равно в душе ненавидишь меня, из-за того, что ты арестант, а я надзиратель.
- Акимов, ну зачем Вы так?! Я же невиновен!
- Все так говорят, - Акимов равнодушно отвернулся, собираясь уйти. - Полная тюрьма невиновных. Вначале, обзываются, грозят расправой, потом, когда до казни остаются считанные часы, вспоминают то, что не могли полгода вспомнить. Готовы сапоги облизывать, лишь время оттянуть. Не буду я звонить, человека беспокоить. Рабочий день окончен, у них может, сейчас вечеринка, а я его отвлекать буду.
- Ты! Скот! Уродина! Тварь бездушная!
- Арестованный, будете буйствовать, вызову охрану, они запеленают тебя в смирительную рубашку, а в рот, вместо кляпа - вонючие носки затолкают, которые я предоставлю, - Акимов гнусно захихикал, представляя, как сжигает себя в бессильной злобе арестант-убийца.
С уходом надзирателя исчезла надежда на спасение, страх и отчаяние заполнили камеру. Молодому человеку хотелось встать на колени, завыть диким голосом. Вместо этого, он перекрестился, стал бормотать вполголоса:
- Господи, прости меня!
- Саня, ты не спишь? - в смотровое окошко заглянул Макаров. - Сыграем?!
- Владимир Сергеевич! - у Сашки ослабли ноги, правый глаз задёргался в нервном тике. Он говорил, сдерживая рвущееся наружу рыдание. - Почему Вы? Сегодня же не Ваша смена.
- Обычное явление, - надзиратель махнул рукой в пустоту, - Поляков, силач и здоровяк, вдруг заболел, лежит с температурой. Пришлось подменить. Зато, - он улыбнулся Белякову радушной улыбкой, - Новый год с семьёй встречать буду. Ты какой-то взволнованный, сам не свой. Случилось что нибудь?
- Ничего особенного, всё как обычно.
- Да нет же, я же слышу, что у тебя голос дрожит, слёзы на глазах. Акимов нахамил? Рассказывай, не стесняйся.
Рассказ, путанный и сбивчивый, длился не больше двух минут. Макарову, чтобы вникнуть в суть повествования, понадобилось совсем немного времени.
- Вот видишь, - радостно воскликнул Владимир Сергеевич, - я же говорил, что Дед Мороз существует. А ты не верил.
- Разве вера в седобородого старика, путешествующего по всему миру, может, что-то изменить? - упавшим голосом спросил Сашка.
- Конечно же, - не теряя уверенности в собственной правоте, ответил Макаров. - Сам посуди, сколько радости приносит появление его прототипа на людях. Да ты реально начнёшь верить. Как только покинешь эту камеру. Сейчас мы позвоним одному человеку и сообщим ему приятную новость.
- Следователь наверно уже пьян. Или спит, - Саше не хотелось верить в то, что он говорил. - Вряд ли он приедет.
- Не приедет и не надо. А мы позвоним адвокату, этот человек просто обязан приехать. Вот смотри, - Макаров достал из кармана мобильный телефон, ещё не столь распространённое средство связи. - Долгое время не хотел покупать. А сегодня, как стрельнуло. И деньги, кстати нашлись. Вот и не верь после этого в Деда Мороза.
Беляков, боясь разочароваться, посмотрел на замерзшее окно. На какой-то миг, ему показалось, что среди множества затейливых узоров мелькнул образ добродушного седобородого старика.
P.S. 2 февраля 1999 года Конституционный суд России вынес Постановление, в котором признал неконституционным возможность вынесения смертных приговоров в отсутствие судов присяжных во всех регионах страны"...
* * *
- Грустная история, - Снегурочка, закрывая тетрадь, тяжело вздохнула. - Как такое может быть?
- Не знаю, - её дед, рослый, красивый мужчина с белой, роскошной бородой, пожал плечами. - Сколько живу, столько удивляюсь. Люди, иногда в стечении обстоятельств видят чудо, самую настоящую сказку, в то же самое время не замечают волшебства, происходящего прямо на глазах.
- Ты, конечно же, помог парню?!
- Кто знает, кто знает, - Дед Мороз хитро улыбнулся, доставая мешок для новогодних подарков. - Под Новый год чудеса происходят не только с людьми.