Едва завидев более-менее достаточную для посадки полянку, я почти рухнул посреди темного леса, так и не долетев до призрачного холма. И все-таки мы убрались на приличное расстояние от сошедшего с ума ночного города.
- Ну и темнотища здесь! - констатировал полную непроглядность окружающей среды Шерман. Луна начала клониться к горизонту, а до рассвета было еще далеко.
- Да, мы с тобой, как в детской страшилке: два темных, темных мужика оказались в темной, темной... - и я задумался, в каком это непроглядном месте мы оказались.
- Чаще - придумал благозвучную концовку Шерман и продолжил. - А мохнатые ели, заслоняя собой лунный свет, этих темных мужиков...
- Что-то я не... - начал было я и вдруг до меня дошло. - Но откуда ты, аризонский ковбой, знаешь, как использовать двойное прочтение русских слов?
- Ты чего ругаешься? Какие слова? - Шерман явно смеялся надо мной. - Это твои же мысли тебе мешают жить!
Мне было не до выяснения инфернальных лингвистических тонкостей - я лежал, где упал, и в последнем усилии посоветовал человеко-волку заткнуться (будто не сам начал эту беседу) с целью прослушивания окрестности на предмет, нет ли кого поблизости. Судя по абсолютной тишине, только иногда прерываемой сердитым сопением Шермана, никого вокруг не было. Что было дальше, я не запомнил, так как где-то на середине внимательного сканирования леса, я заснул, как бревно. Крылья служили неплохой подстилкой, а до удобств Шермана мне было, как до... ну сами понимаете.
Разбудили меня комары. Ну конечно, какая же преисподняя обойдется без таких милых маленьких издевательств? Эти летающие сволочи, приступили к своей занудной пытке сразу с рассветом. Если бы не они, я бы проспал до полудня и, наверно больше никогда уже не увидел Шермана.
Впрочем, я его и так не увидел. Поднявшись в положение сидя и ругаясь на чем свет стоит, я окликнул волка, но не получил никакого ответа. "Бегает себе где-то по лесу!" - проворчал я, пытаясь себя успокоить. Затем меня посетила мысль, что неплохо бы было перекусить чего-нибудь потолще и посъедобней, чем еловая ветка. Однако без волка заниматься этим было несподручно, хотя бы потому, что он мог быстрее чем я раздобыть что-нибудь съестное.
Время шло, а моего напарника все не было. Мне надоело сидеть пнем и кормить комарье. Поэтому я решил осмотреть внимательно поляну, на которую мы так удачно приземлились ночью.
"Понятно, что я уснул здесь, а где же тогда спал Шерман?" - я смутно помнил его последнее месторасположение рядом со мной. В этом месте трава действительно была примятой. А вот дальше я разглядел след, который ничего хорошего моему другу не предвещал: от примятой травы шла полоса какой-то слизи, образуя дорожку, уходящую под уклон в лес. Я пошел по этой полосе - благо полегшая трава, перепачканная липкой гадостью, хорошо выделялась на фоне нетронутой растительности.
"Ну что за волк?! - расстроено думал я: "Не может за себя постоять!" (будто я сам мог бы это сделать). Ведь, по правде говоря, если бы не моя ядовитость, мной бы уже как минимум два раза закусили. Только сейчас я понял, насколько мне пришлось бы здесь туго одному. Даже не столько физически как психологически. Одно дело порхать по астралу и наставлять души на путь истинный, а другое вот так вот окунуться в этот кошмар по самые уши. Эти чертовы мастера сумели создать такую обстановку, что за каждый добрый поступок платить тут нужно, не только комфортом или благосостоянием, а элементарным выживанием.
Времени на такие мысли у меня было предостаточно, так как шел я довольно долго, все больше чувствуя, что с Шерманом случилось то-то нехорошее. Будь он сейчас свободным волком - давно бы меня разыскал. Я клял себя, что не завернул его в свои ядовитые крылья: так бы проспали спокойно до утра в обнимочку. Ну, в крайнем случае, какая-нибудь тварюга опять меня цапнула бы - не привыкать. Главное, что даже следов от их укусов на утро не остается. А от Шермана я уже боялся только косточки найти.
Внезапно, впереди, в сумраке еловых ветвей что-то зашевелилось. Я мужественно спрятался за ствол дерева. (И не смейтесь - я все же не убежал, как сделала бы половина небесных созданий на моем месте!) Однако ничего из темноты на меня не напало, и я потихоньку стал высовывать свой нос из-за елки. Внезапно до моих ушей донесся жалобный, щенячий скулеж. Вот тут я, презрев все страхи, рванулся на выручку Шерману, потому как никто другой тут так скулить не станет.
Я не ошибся - прямо посреди склизкого следа лежал, спеленутый какой-то липкой хренью, мой напарник по несчастиям. Я кинулся к нему и попытался руками его распеленать, но с наскока это оказалось нелегко сделать. Склизкая дрянь оказалась вроде каучуковой пленки: тянулась безбожно, а рваться не желала. Никакого режущего инструмента у меня с собой не было, так что пришлось, как это ни было противно, действовать зубами. Начал я с волчьей морды, так как, освободив пасть, он и сам мог распутать лапы и остальные места. Сами понимаете, даже при всей моей симпатии к собачьему племени, лезть под волчий хвост своими зубами я без крайней нужды не собирался.
Ох и провозились мы, пока его высвободили! Шерман, между делом, рассказывал, как он оказался в таком странном положении. Хотя рассказывать было особенно не о чем. Ночью он проснулся уже спеленутый и едущий на огромном слизне. Немного подергавшись, он понял, что ему ничего не светит, и затих, ожидая развязки и тешась единственной мыслью, что раз его не прикончили сразу, значит, ему есть лучшее применение.
К великому волчьему счастью слизень не успел дотащить Шермана до пункта назначения к рассвету и тот прямо в склизком коконе превратился из человека в серого хищника. При этом в некоторых местах путы ослабли и Шерман почувствовал, что вот-вот сможет раскрыть пасть. Однако слизень заметил перемену и, скинув ношу на землю, проехался по волку, опять плотно его закатав в кокон слизи и оставив только нос для дыхания. Но серое утро вступало в свои права, и слизень тоже превратился в человека. Рассмотреть Шерман этого не смог, но пара брошенных мужским голосом слов, типа: "я за тобой вернусь", и удаляющиеся шаги ясно сказали о превращении оборотня.
В общем-то все было ясно, кроме того, зачем слизень потащил Шермана, а не убил на месте, и как он сумел усыпить его бдительность. Волк высказал предположение, что слизень не должен жить далеко и, можно выяснить, с чего это он таскал свою жертву. На мое возражение, что следов дальше видно не будет, он только насмешливо рыкнул и сказал, чтобы я ждал, пока он сбегает на разведку.
Переубеждать волка было лень, да и напрасно, поэтому я остался коротать время под елкой. Буквально через полчаса серая тень снова возникла среди лохматых елей. Разведчик доложил, что совсем недалеко расположена поляна с домом, больше напоминающим землянку, и мы двинулись туда уже вдвоем.
Волк был прав: древний деревянный сруб, казалось, наполовину врос в землю, а крыша его была укрыта дерном. Крошечные духовые окошки и покосившаяся дверь завершали сей нехитрый дизайн. На поляне было еще пара небольших построек типа сарай - хлев - подсобка. На небольшом, плохо ухоженном огороде росла какая-то растительность.
Увидев эту дремучую нищету, я не останавливаясь направился к дому. Однако до дома я не дошел - из сарая мне наперерез выскочил старик, держа в руках топор, но, рассмотрев меня, опустил свое внушительное оружие и, отвернувшись, прошел в дом. Я, ничего не понимая, вопросительно глянул на волка и последовал за лесовиком в дом.
- Прошу Вас, лорд, не заходите сюда, - остановил меня старческий голос на пороге. - Если Вам нужно, я сам выйду.
- Ничего мне не нужно! - немного озадаченный таким приемом, ответил я. - Просто интересно, для чего это моего напарника понадобилось через лес тащить?
Увидев, что я не намерен вламываться в его жилье, старик все же вышел и, прикрыв дверь, признался:
- Хорошо, я расскажу Вам все, а Вы уж решайте, что с нами делать - все одно, надоело так жить...
- Я не собираюсь вас ни судить, ни наказывать, - ответил я. - Единственное, что нас привело сюда, это любопытство, и если я смогу чем-нибудь быть полезен...
- Но кто Вы такой, лорд? - прервал мою высокопарную тираду старик.
Я сообразил, что моя речь далека от той, что должен изрекать темный ангел. Мне нужно было, как минимум, научить всех жить и дать ценные указующие распоряжения, а как максимум, пустить весь человеческий материал в расход. Так что пришлось представиться и объясниться:
- Я не лорд, вернее не совсем тот лорд, какие здесь обитают. Мы с напарником поднимаемся из нижних миров, а этому добрые дела, как нельзя лучше помогают. А как Вы определили, что я не простая душа?
- На вкус, - горько ухмыльнулся старик. - Зато теперь осталось только сдохнуть. Вы уже поняли, что я превращаюсь в слизня, но не простого, а в такого, который может усыпить жертву укусом, а потом удушить слизью.
- А зачем Вы тащили Шермана сюда?
- Для нее, - старик кивнул в сторону избушки. - Она уже почти не встает. Думал, помолодеет. Я-то еще ничего был... до того, как Вас отведал.
- Значит, Вы пытались спасти свою подругу? - моему удивлению не было предела. - Значит, рискуя жизнью, Вы пытались выручить близкого человека?
- Да какое там... мне одному тут в лесу скучно, а с ней... хотя, наверное, Вы правы... - старик стоял, понурив голову, будто сознался в страшном преступлении. - Если бы я не траванулся Вашей демонской кровью, то наверно успел бы дотащить ношу до дома. Я сразу понял, что человек, это редкий восходящий перевертыш - в ночи полной луны у нас никто в человеческом облике не ходит. А по слухам, жизнь восходящего в несколько раз ценнее. Если бы все удалось, то и я не был бы таким стариком, и Марья моя сейчас плясала бы, а так, теперь только смерти ждать...
- Но чем бы я мог вам помочь? - растерянно спросил я.
- Самое лучшее сейчас, это убить нас, чтобы не мучились. Ведь мы по натуре тихие, вот в слизня да мокрицу и превращаемся. А рассчитывать на ночные победы при таком превращении особенно не приходится. Мы поэтому и забились в лес - все лучше, чем в рабство к князю идти, - старик помолчал и, помявшись, сказал. - Есть у меня слабая надежда, что мы после смерти тоже не вниз, а вверх пойдем... все-таки особо вреда никому не причиняли.
- А снуфы? - подал голос волк.
- Знаю, пришлось раз встретиться... тогда спасовал, ушел вниз, но больше я им так легко не дамся! - уверенно сказал старик и переспросил. - Ну что, поможешь?
- Но как? - слегка начал тупить я и сам же нашел выход. - А если вы моей крови выпьете?
Старик подумал и кивнул:
- Если тебе другие методы не подвластны, то пойдет. Нам со старухой совсем немного и надо.
- Хорошо, неси какую-нибудь кружку и нож, - решительно согласился я.
Шерман удивленно на меня посмотрел и спросил, когда дед скрылся в избе:
- Ты что, совсем с ума сошел? А вдруг он тебя обманывает?
Я ничего не сказал, а только пожал плечами. Вскоре старик показался с ножом, кружкой и коротким мечом в руке.
- Это, лорд, Вам в благодарность, - сказал он, протягивая меч. - Мне уже без надобности будет, а темному ангелу не пристало без оружия ходить, да и безопаснее так будет. Ночью-то эта игрушка мало кому годиться - в лапах не удержишь, ну а Вам и днем, и ночью в самый раз.
Я с благодарностью принял подарок и подвязал ножны на перевязь. Оружие было что надо - не для вида, а для действия. Только вот не пристало ангелу с карающим мечом носиться по преисподней, ну если только в целях самообороны.
Дальше, не откладывая дела, я полоснул себя ножом по руке. (Ура мне! Не харакири, конечно, но тоже мужества требует!) Вроде удачно: кровотечение было средним. Не хватало еще себе вены перерезать - самоубийство пока не входило в мои планы.
Когда кружка наполнилась, старик туго перебинтовал мне запястье приготовленной чистой тряпкой и указал нам путь к дороге, ведущей в замок Шираза. Он еще дал нам на дорогу еды в котомке, сказав, что им ничего больше не нужно, и отправил нас восвояси. Я не стал больше навязываться, чувствуя, что наше присутствие будет им только мешать.
Мы выбрались с волком на дорогу, почти не разговаривая. И только увидев впереди знакомый холм, Шерман пробурчал:
- Странный способ уйти из жизни.
- Зато надежный, и им не придется убивать друг друга. Только вот не пойму - эту мою благодетель к грехам или заслугам приписывать? Ведь, по сути, я совершил двойное убийство.
- Лучше не задумываться. Узнаешь, когда вверх или вниз отсюда пойдем. Снуфы быстро просветят.
Мы перекусили прямо на обочине и продолжили свой путь. Было совершенно непонятно, что делать, когда мы придем к Ширазу, но это все же лучше, чем сидеть посреди леса или среди города оборотней. По крайней мере, вопрос к местному черту был ясен: как подняться наверх без шума и пыли, а главное, быстро. Тратить время целыми жизнями мне как-то не хотелось - уж легче попробовать разнести им этот мир к их чертовой бабушке. Но это, так же как и выход на второй уровень мира я оставил, как план "В", если ничего другого путного не получится.
Протопав еще с час мы, наконец, увидели выдвинувшуюся из-за холма гору Анафем. Ничего так, впечатляющая: черная, неприступная, только зарева дьявольского огня не хватает. Волк аж присел, поджав хвост, и принялся было выть, но получив от меня легкий ангельский пинок, вовремя образумился, и мы двинулись дальше.
Дорога, обходя холм, слегка поднималась, и с этого пригорка перед нашими глазами предстала вся дьявольская долина с замком у подножья черных утесов. Я заметил, что замок по своей мрачности от утесов сильно не отличался.
- Как-то без фантазии, - хмыкнул я Шерману. - Самим-то чертякам в такой каменной убогости не противно ютиться?
- Ты лучше посмотри на поля, - проворчал волк.
И действительно, дорога вилась среди больших плантаций, на которых местами были видны люди... и нелюди. Правда, точно определить, кто там кто, отсюда было невозможно. Поэтому мы решили не гадать, и двинулись вперед. Добраться до полей мы не успели, так как нам навстречу попалась группа людей, тащившая груженую телегу.
Вот тут-то я и увидел, что за нелюдь виднелась на полях, так как на повозке восседал огромный представитель этих мутантов. Вся процессия оставляла самое удручающее впечатление. Вы когда-нибудь видели людей, впряженных в повозку вместо тягловых лошадей? Да еще добавьте их грязный вид, оборванные одежды и какие-то лапти на ногах. Так что нетрудно предугадать, что я с самым возмущенным видом встал поперек этой процессии и, когда передние, изможденные мужички уперлись в меня, заявил не терпящим возражения голосом:
- Это безобразие! Кто дал право этим чертям так издеваться над людьми? Ладно человеки еще по скудомыслию такое устраивают на Земле, но эти-то, хоть и темные, но все же ангелы! - и, обращаясь к бездарной пародии на минотавра, продолжил. - Ты что ли тут за главного?
Жутковатое создание слезло с телеги и встало на свои шикарные копыта, красуясь коровьими рогами и тигриными клыками на свиной морде. Оно было явно не в лучшем настроении, так как, угрожающе рыча, двинулось в мою сторону. Я, заслышав за спиной не менее угрожающий волчий рык, храбро выпятил грудь и предупредительно взялся за рукоятку меча. Человекобык набычился и проревел:
- Что еще за идиот смеет препятствовать слугам князя трудиться на его благо?
Меня вдруг заинтересовало, неужели он всегда такой безобразный, и я спросил:
- Позволь-ка спросить, ты все время таким бифштексом на копытах выглядишь или на ночь в человека превращаешься?
- Как ты смеешь меня с восходящими мерзавцами путать? - я почувствовал, что еще немного и будет небольшая драка.
Рабы, похоже, радовались передышке, с вялым любопытством поглядывая на наши выяснения отношений. Я не выдержал и выхватил свою сабельку из ножен - пререкаться без оружия с наголову превосходящим меня мутантом, было как-то несподручно.
И все же, не доводя дело до драки, мне удалось выяснить, что бычара был чуть ли не самым важным слугой князя. Я сильно в этом сомневался, но решил не спорить по мелочам. В целом прояснилась довольно безрадостная картина очередной дьявольской шутки над людьми. Рабы сохраняли человеческий облик, и не превращались ни в каких монстров по ночам. Их охраняли надсмотрщики типа этой быкосвинской морды на ножках, причем охраняли, как от внешних врагов, так и от того, чтобы рабы не сбежали. Вдобавок их кормили, чем придется. Взамен, людей заставляли работать с утра до ночи и жить в нечеловеческих условиях.
Особо отличившихся в подлости или подхалимаже слуг князь превращал в монстров-надсмотрщиков, чья жизнь становилась при этом легче, но человеческий облик в этом мире те утрачивали навсегда. Так что никто в этой чертовой карусели счастливым себя не чувствовал, кроме, конечно, самого князя. Пока я выслушивал хвастливые объяснения страшилопитека, мне пришла в голову одна каверзная мыслишка: поскольку уж я здесь оказался, не попытаться ли разрушить систему тотального издевательства, начав с этой небольшой группы?
И все-таки наши пререкания с надсмотрщиком окончились небольшой потасовкой. Я просто не выдержал его свинских бахвальств. Самое интересное, что рабы явно не были на моей стоне, вяло подбадривая своего быка. Наверно это меня сбило с толку, а может и то, что я, как ни махал своей железякой, не был намерен убивать предводителя рабского коллектива. В результате выяснения отношений бык цапнул-таки меня своим клычищем прямо за левую, и так резанную руку. Я, понятно, взвыл не хуже Шермана. Одновременно взвыл и бык, тут же грохнувшись в пыль дороги и взмолившись нечеловеческим (а каким же еще?) голосом:
- Прости, лорд! Не признал. Что же ты сразу не сказал? Смилуйся над презренным рабом! - скотинка натурально грызла землю, выражая свое уничижение. Затем, обернувшись к рабам, надсмотрщик проревел в отчаянии. - На колени, скоты!
Я бы еще выяснил, кто тут скот, но мне надоело любоваться на это представление. Вернее, мне стало противно: никогда еще передо мной так не унижались, причем добровольно. Неужели кому-то это может доставить удовольствие? Хотя здесь это наверно наивный вопрос.
- Все! - крикнул я. - Концерт окончен! Быстренько все встаем и рассказываем о своей жизни.
Долгая беседа ничего принципиально нового в мои представления о здешних порядках не внесла. Но в процессе обсуждения у меня зародилась идея создать на месте княжества свободную республику по типу первых древнегреческих демократий. Я предложил людям работать на себя и создать общину, где надсмотрщики стали бы наемной гвардией. А заработанные богатства, которые раньше шли князю, распределять в общине между собой.
Все разборки с Ширазом я брал на себя. Поэтому, как бы ни боялись рабы князя, я сумел их убедить в том, что даже в результате провала моей идеи они сильно не пострадают. Все равно страдать больше было почти невозможно, а рабы князю всегда нужны. Они, в конце концов, не виноваты, что я народ смущаю.
Когда мы договорились о первоначальных действиях, я официально объявил всем присутствующим, что повелеваю им исполнять мою волю по организации общины с выборным правлением. Без такого владычного распоряжения они не хотели двигаться с места. А так, против лорда никто и пикнуть не посмел. Хоть мне это и не очень нравилось, зато мой план стал быстро претворяться в действительность.
Только Шерман, то ли проворчал, то ли усмехнулся, когда мы шли за повернувшей обратно повозкой:
- И на фиг тебе далась эта пародия на революцию?
- Ты не понимаешь, - с жаром возразил я волку. - Это принципиально. Я же не полный идиот и понимаю, что с одной стороны меня могут не понять рабы, а с другой - лорды не потерпят вмешательства в их мир. Но пока я здесь, я не буду спокойно смотреть на это безобразие. И если они меня будут удерживать дольше, то я им всю преисподнюю в рай превращу!
- Эко ты хватил! - рявкнул волк, усмехаясь. - Пусти козла в огород...
- Вот, вот! Я им еще всю капусту перепорчу, у меня еще пол ихнего мира в восходящих превратятся! Вот тогда-то ихнее инферно и заплачет крокодильими слезами! - хорохорился я в боевом запале.
Пока мы с волком обменивались мнениями насчет разумности моих действий, наш маленький отряд вышел на поля и слился с первой группой работающих там рабов. Реакция была, как если бы в туалет, типа сортир бросили пачку дрожжей. Народу сразу стало не до работы, все забурлили и закипели праведным гневом. Одно пока было не очень понятно: на кого этот гнев был обращен? В стане революционеров произошел раскол, отчего бурление перешло в кипение страстей, и мы бы могли серьезно пострадать, если бы лавина революционеров не хлынула советоваться с остальным народом.
В результате, всего через пару часов на полях не осталось ни одного работающего. Я уже с некоторым сомнением вспоминал, что еще ни одна революция не сопровождалась повышением благосостояния народа. Как это и пошло с самого начала, весь лагерь повстанцев разделился на две группировки: осторожное большинство, боящееся сменять шило на мыло, и активное меньшинство, которому хоть трава не расти, а дай погулять с лихого плеча. Причем надсмотрщики мутанты почти в большинстве присоединились к активным революционерам.
Я некоторое время служил жупелом революции, молча следя за жаркими совещаниями. И то, что я слышал, не очень меня вдохновляло. Все больше эта смута напоминала кровавую историю реала, когда свобода воспринималась каждым, как собственная неограниченная власть и право распоряжаться другими. Особенно это проскакивало в речах монстров-надсмотрщиков.
Глядя на такое положение вещей, я решил вмешаться, что оказалось нетрудно: пока что никто власть лордов в этом мире не отменял. Забравшись на стол, я поднял руку и подождал, когда народ угомонится. Пришлось говорить на понятном их уху языке:
- Люди, слушайте слово лорда! - при первых же моих словах воцарилась тишина, и мне осталось только продолжить твердым властным голосом. - Я пришел в этот мир со дна преисподней и путь мой лежит наверх. И вот что я вам скажу: у вас в этом мире есть последний шанс выбраться из инферно, чтобы выйти в свободный и бесконечный в своем разнообразии астрал. Ниже это, фактически, будет невозможно, так как вы окончательно утратите человеческий облик. Путь к настоящей свободе лежит не в борьбе с темными ангелами за власть и не в цеплянии за жалкое существование. Только если вы сумеете построить настоящую демократичную общину, вы сможете создать условия жизни, в которых будет возможно реализовать самый верный путь наверх: путь сочувствия и сострадания. Только отказавшись притеснять кого-либо, вы сможете освободить свою душу от гнета инферно. И если даже сейчас мне не удастся уговорить или победить князя Шираза, и здесь все останется по прежнему, все равно у каждого останется возможность, вопреки правилам дьявольской игры проявлять любовь и сострадание к ближним...
- А снуфы?! - послышался крик из толпы.
- Да, снуфы ужасны. Это последняя преграда для пути наверх, но если вы сумеете выдержать их издевательства, они отступят, и дальше будет легче. А сейчас, прошу вас ничего не делать, прежде чем я выясню отношения с Ширазом. Я всего лишь восходящий ангел, а инферно огромно, и шансы на победу у меня невелики. Я знаю только одно: пока у меня есть силы, пока я жив, я буду стремиться исправить мир к лучшему, как бы безнадежно и глупо это не выглядело со стороны.
- Но ты же темный ангел, лорд? Ты не можешь идти против своих!
- Я неудачный ангел и все делаю не так, как кому-нибудь надо, а так, как чувствую это сердцем. Может, не всегда правильно, но не ошибается тот, кто ничего не делает...
- Вот, вот! Наломаешь сейчас дров, а нам расхлебывать!
- Поэтому-то я и прошу вас: ничего не делайте! Вернее работайте, как работали. Вы узнаете о переговорах по тому, кто к вам выйдет в следующий раз: я или Шираз. А пока прощайте! - больше я ничего не стал объяснять. Просто спрыгнул со стола и прошел в сопровождении Шермана в мигом образовавшийся живой коридор. Впереди нас ждал замок князя... Ну, может и не ждал - почем я знаю.
Точно не ждал, как не ждали и стражи у закрытых ворот. Стражи были еще те херувимы: страшненькие, покруче надсмотрщиков. И морды у них были - любой крокодил обзавидовался бы. А о чем, спрашивается с такими крокодильими мордами говорить можно? Во всяком случае, не о девушках или хорошей погоде. Я и спросил их прямо: где, мол, их лорд, князь Шираз. Однако, то ли у крокодилов со слухом плохо, то ли с головой, но они молчали, только иногда произнося фразу: "Проваливай, пока цел!" Лишь когда я выхватил свою железку и сказал, что поотрубаю им головы, один снизошел до более подробного объяснения, ответив:
- Ты тут своей зуботычиной не маши, если жить хочешь! А князь все равно никого не принимает. И потом, если ты такой крутой, он сам тебя найдет!
Я еще немного постоял, разевая рот - из него хотело вырваться так много обидных слов, что они явно мешали друг другу. Голова же тем временем сообразила, что я ничего против такой стражи сделать не смогу. Так что, отойдя молча в сторонку, я еще раз прикинул на глаз неприступность стен - она была в абсолютном порядке.
- Что делать будем? - спросил я расстроено волка. - Не переть же со старым тупым мечом против такой вооруженной охраны? Они, может, меня и не смогут съесть, но в капусту покрошить - запросто.
- Давай на ночь устраиваться. Смотри, смеркаться стало. А утро вечера мудренее.
- Что-то мне не хочется к этим повстанцам без результата возвращаться, - вздохнул я.
- А кто и просит? - буркнул волк. - Смотри за замком, у горы, лес. Остановимся там, костерок запалим. Продуктов дедовых у нас еще на ночь есть. Так что не пропадем!
Волчьи доводы меня добили - я настолько устал от всяческих выяснений отношений, что уединение в лесу показалось мне манной небесной. Мы устремились к темной опушке и, пройдя с полчаса по какой-то полузаросшей дорожке, нашли неплохую полянку рядом с ручьем, сбегавшим с горы Анафем. Чего, спрашивается еще нужно непривередливому путнику? Конечно, чего уж быть ханжой, пятизвездочный отель не помешал бы, но если такового в наличии не имелось, то и горевать о несбывшихся возможностях смысла не было.
Мы чин-чинарем поужинали (спасибо спичкам и еде в котомке) и я стал ожидать в сгущающихся сумерках, когда у меня отрастут мягкие крылья, на которых было так удобно спать. Взглянув на волка, развалившегося раскинув лапы и выставив свое пузо к огню костра, я понял, что сегодня мне придется разделить ложе из собственных крыльев с полуголым мужиком, пусть и знакомым, но слегка подванивавшим псиной. Спасало одно: на тот момент я сам буду вроде как и не человеком.
Оригинальную, можно сказать решающе рациональную мысль внес Шерман:
- Слушай, ты забыл одну вещь! Скоро ты обрастешь крыльями и сможешь навестить замок сверху. Причем я настаиваю, чтобы ты захватил туда и меня!
Я вылупил свои округлившиеся от удивления глаза на своего приятеля: это ж надо забыть о таком простом и очевидном решении вопроса, как попасть в гости туда, где вас не хотят радушно встречать:
- Точно! Мы поступим точно в соответствии с поговоркой: "Заступи черту дверь, а он в окно лезет!"
- Только ты хуже черта. Тот хоть конкретно о своей выгоде думает, а у тебя в мыслях вечно такой душеспасительный тарарам, что лучше подальше держаться - пробурчал волк, поворачивая к огню другой бок.
Нашу милую беседу прервал тихий всхрап коня. Мы мигом заткнулись и расслышали, как в стороне дороги переступила ногами лошадь, и кто-то спрыгнул с седла прямо напротив нашей поляны. Вскоре в свете костра появился стройный, одетый в темный, облегающий костюм юноша, ведущий на поводу своего скакуна.
Я укоризненно взглянул на волка, как бы говоря: ну ладно я тугим ухом не услышал, но как же он-то, со своим слухом и чутьем так опростоволосился? Но на дамские перемигивания времени у нас не было, и я изобразил из себя радушного хозяина, что было нетрудно, так как я и был радушным хозяином этой поляны в данный момент. Я вскочил на ноги и с самой широкой улыбкой направился навстречу путнику.
- Прошу к нашему костерку! - заявил я, делая шикарный реверанс в сторону волка.
- Рад такой теплой встрече! - дружественно улыбнулся парень. - Девон, путешественник. С кем имею честь беседовать?
- Демон? - озадаченно спросил я.
- Нет, не демон, а Девон - имя такое, - с мягкой укоризной поправил молодой человек.
- Буль! - ответил взаимностью я.
- Что, буль?
- Не что, а кто. Это я Буль - имя такое... - улыбнулся я в ответ и пожал плечами, показывая, что ничего с этим не поделать, и, не давая юноше смутиться, продолжил. - Тоже путешественник, а это Шерман, мой партнер по путешествию.
Мы так и продолжали расшаркиваться. Этот Девон сумел сразу задать какой-то выспренне аристократический тон беседе. Я говорил и чувствовал себя надутым болваном, изображающим псевдоутонченного средневекового собеседника. Мы, как идиоты, говорили о погоде, темном лесу и неприступности горы Анафем, ловко обходя ответы на вопросы, типа: "Какими судьбами вы тут оказались?" или "Что вы намерены здесь делать?" и напряженно ожидая, кто в кого превратится с восходом луны.
А про себя я вел неутешительный подсчет: это уже третья ночь в тутошнем мире. Если я задержусь здесь еще хоть на день, то пойду на риск, то есть, на второй уровень мира и попробую действовать оттуда. Что мне это могло бы дать, я не очень представлял, но и сидеть, сложа руки, уже больше не мог.
- Значит, вы недавно в этих краях, - сумел поймать меня на чем-то в разговоре мой, немного странный собеседник. - А вы уже видели, в кого превращаются местные жители на полнолуние?
- Да уж, пришлось! - поддакнул я. - Еле ноги с Шерманом унесли.
Я чувствовал, что меня раскалывают, как пустой грецкий орех, но не мог ничего с этим поделать. Ведь не будешь же портить отношения с таким вежливым путником всего лишь из-за каких-то глупых подозрений? Я панически пытался сообразить, с какого такого дикого перепоя тут могли бы завестись путешественники? Ну не от сырости же? Ведь прежде чем появиться, путешественнику надо хоть мало-мальски иметь то, где эти путешествия можно совершать, а как я понял из всех предыдущих бесед, коммуникации в этом мире были весьма ограничены. Хотя я, может быть, ошибался в возможностях чертовых фантазий, а этот мир был огромен и полон всяческих чудес.
На мои вопросы, как ему удается тут путешествовать, Девон отвечал уклончиво: типа, помаленьку, с чертовой помощью и так далее. Тогда я припер его вопросом:
- Ну и в кого вы намерены обернуться этой ночью?
- Э-э... - протянул Девон и рассмеялся. - Позвольте мне оставить этот маленький секрет при себе. Пожалуй, мне уже пора в дорогу, я ведь тоже не хочу назойливо мешать вашим превращениям.
- Жаль, было приятно пообщаться со столь обходительным собеседником, но не смею Вас более задерживать! - сказал я, а сам подумал: "Тьфу! Какая же спесивая гадость лезет у меня изо рта!"
Мы раскланялись, чуть не как пажи на придворном балу, и наш визитер исчез в темноте леса. Оставшись одни, мы с волком дождались, когда утихнет последний мягкий звук поступи копыт, и попытались обменяться мыслями на счет визитера. Однако, кроме недовольного рычания со стороны волка и заумного мычания с моей, ничего путного не придумали. А вскоре произошло событие, которого мы с нетерпением ждали: над лесом показался край огромной, начинающей стареть луны. Следом за ней я расправил свои шикарные четные крылья, а Шерман забегал на своих двоих ногах по лужайке, подбирая загодя мною сброшенные башмаки, рубашку и куртку.
- Ну что, летим? - спросил я, когда мне уже надоело ждать. - Сколько великовозрастный мужик может прихорашиваться? Ты еще губки подкрась и бровки подведи!
- А что, помада есть? - невозмутимо переспросил Шерман и, увидев меня, готового лопнуть от возмущения, рассмеялся. - Выпусти пар, а то от перегрева перья вылезут, как тогда полетим? Кстати, меч отдай мне... пожалуйста!
- А ты умеешь им орудовать? - удивился я. - Это ведь не столовый нож.
Шерман вместо ответа, ловко выхватил клинок из ножен и проделал пару весьма неосторожных пассов прямо перед моим носом.
Я был невозмутим, как кремень. Будешь тут невозмутимым - я просто боялся пошевелиться и старался боковым зрением рассмотреть, сколько перышек сумел смахнуть с меня этот оболтус.
- Я бы таким выскочкам даже булавки не доверил. Только с четырех лап встал, а мечом размахался: даже комары все с испуга попрятались! - постепенно меня отпустило и, смягчившись, не только телом, но и сердцем, я согласился. - Хотя ты прав: я и так ядовитый, а тебе пригодиться.
- Спасибо! - воскликнул, воодушевленный и вооруженный друг. Да пожалуй, чего жеманничать: грешный волк стал другом ангелу. Услышали бы об этом в пасторальном раю, было бы мне на орехи!
- Только впредь не маши таким вентилятором перед невооруженным ангелом.
- А что? - весело переспросил Шерман.
- Ангел, когда его загоняют в угол, становится непредсказуем, и в особенности такой неправильный ангел, как я. Вот испугался бы сейчас до состояния медвежьей болезни, и отстирывали бы потом штаны полночи вместо того, чтобы на дело лететь!
- Ну на такой подвиг и любой местный житель способен. Вообще-то получается, что меч - хорошее средство от запора.
- Как, впрочем, и от вшей. Ладно, полетели! - заметив, что Шерман навесил на себя все что можно и нельзя, я с сомнением прикинул свою грузоподъемность. - И хватит на себя цеплять все пожитки. Возьми только меч и одежду, а то я себе уже напоминаю аэробус дальнего следования.
Немного попрыгав по лужайке, отчаянно хлопая своими крылами, я наконец оторвался от земли и стал набирать высоту, удивляясь, как только вчера за несколько секунд взмыл из под тигриных когтей? Взлетев-таки над лесом, я понял, что наверно, выбрал самое удачное время для похода в гости. А у меня еще было сомнение, что лучше выждать полночи, когда все должны спать, но кто же спит ночью в этом мире? А сейчас луна еще только всплыла над кромкой леса, а замок и вообще скрывался в тени горы, так что у нас были неплохие шансы подлететь к нему незамеченными. Чем мы и воспользовались. Силы мои были далеко не безграничны, поэтому я, набрав высоту, быстренько зарулил в тень горы и уже оттуда влетел прямо куда-то в середину темной громады замка. Легкий ориентир давали редкие и слабые отсветы из окон, да пара фонарей на внутреннем дворе.
Уже тормозя, чтобы не размозжить Шермана о что-то черное, приближающееся в темноте, я сообразил, что мы не договорились даже о самом маломальском плане похода в гости. Когда друг загремел башмаками по покатой крыше, я отпустил его и, приземлившись рядом, выдохнул:
- Сперва попробуем культурно зайти в гости, а там посмотрим, насколько это нам понравится.
- А как мы вниз спустимся? - шепнул приятель.
Я замер, пытаясь отдышаться, и стал разглядывать колодец двора. В темноте будет нелегко сделать вираж вниз, а суматошно хлопать крыльями означало созвать всех постояльцев на свое прибытие - охрана явно не будет в восторге за такое свое упущение. Нам же предпочтительнее было беседовать с хозяином, а не его охраной, тем более вооруженной до своих страшенных зубов. Пока мы топтались по карнизу, как воркующие голуби, где-то сбоку, в темноте немного скрипнула ставня, и нас осветил мягкий огонь свечей, льющийся из небольшого окна. Прикрыв глаза, я пытался рассмотреть, кто держит подсвечник в руках, но знакомый голос рассеял все сомнения:
- Что же вы как-то неловко приземлились? Так ведь и покалечиться можно! Прошу, заходите сюда, в окно. Во двор отсюда, если только камнем упасть можно...
Ничего не оставалось делать, как последовать совету, и мы с Шерманом, словно пойманные с поличным мальчишки, понурясь, поковыляли по откосу крыши к открытому окну.
- О-о! А Шерман, оказывается симпатичный мужчина! - подбодрил Девон идущего впереди моего бескрылого и бесхвостого напарника.
- Не зря столько прихорашивался да напомаживался! - буркнул я сзади, ехидно припомнив тому долгие сборы перед полетом.
Спустя короткую пробежку на четвереньках, мы влезли в окно и предстали перед все таким же молодым и вежливым ночным путешественником. Девон с самым невозмутимым видом сделал широкий жест рукой и произнес:
- Гостиная уже готова для принятия гостей!
- А как... откуда Вы... - попытался я начать разговор, но никак не мог решить с какого вопроса мне начать.
- Не волнуйтесь, я вас почти ни в чем не обманывал! - улыбнулся хозяин. - Меня действительно зовут Девон. Девон Шираз. Правда, надо признать, что у меня еще с десяток имен найдется. Я действительно путешественник, только не на очень дальние дистанции.
- Да, примерно от ворот замка до леса и обратно, - немного обиженно усмехнулся я.
- Ну, в этот раз так уж получилось, не обессудьте! Но и вы многого о себе не рассказывали...
Пришлось признать, что и мне строить из себя ангела было не с руки. Мы двинулись по узкой винтовой лестнице вниз внутри сторожевой башенки, ориентируясь на светильник в руках идущего впереди Девона. Я обратил внимание на внутреннюю отделку: она была на высшем уровне дворцового искусства. Все стены были покрыты изразцами или гобеленами, сама лестница тоже была как будто из розового мрамора.
А когда мы очутились на относительно свободном пространстве внутренних переходов, передо мной предстала пышность, сравнимая только с императорскими дворцами. Как ни тяжело было мне это признавать, но у этого темного ангела был неплохой вкус: интерьеры были настолько красивы и гармоничны, что роскошь не била в глаза вульгарностью, а представляла собой явное достижение искусства.
Мы шли, непринужденно болтая или, по крайней мере, делая вид, что непринужденно болтаем. Я под эту болтовню выяснил-таки, что большинство украшений создано самим Ширазом без использования рабской силы, и это меня расположило к этому, в высшей степени странному темному коллеге. В конце концов, мы оказались у большого стола, великолепно сервированного на три персоны.
При виде этой роскоши у меня мелькнула мысль, что неплохо бы встать сейчас кренделем и заявить, что я не буду, ни есть, ни пить за одним столом с рабовладельцем, пока страдают в нищете его подданные. Но мое любопытство взяло верх: мне ужасно хотелось узнать, что тут и как, а если честно, еще ужасней мне почему-то хотелось есть. Поэтому, быстренько успокоив себя мыслью, что все это совсем на чуть-чуть и, конечно, "во благо" нашего предприятия, я не стал чваниться и плюхнулся на предложенный мне стул.
Хозяин сходу предложил выпить за знакомство и, надо признать, вино у него было просто отменным. Быстренько закусив так чтобы желудок больше не мешал выяснению отношений, я спросил, что же в конце концов о нас знает Шираз. Он потребовал откровенность на откровенность и поведал, что узнал о нас, когда на его плантациях началась какое-то странное брожение народа. На данный момент ему было почти все ясно на счет Шермана - поднимающейся снизу души, а вот на счет меня он терялся в догадках. Понимая, что мы с ним одного поля ягоды, он расценил мою деятельность, как явно противоестественную, если только не предположить что я вознамерился захватить его замок и обмануть всех рабов.
После изложения всех соображений на этот счет, он добавил, что о себе ему особо нечего говорить, кроме того, что он темный ангел, контролирующий свою часть этого мира преисподней. Затем замолчал, внимательно смотря мне в глаза, и напомнил, что теперь моя очередь поведать, почему я мутил народ и почему превращаюсь, так же как и Шерман, по типу восходящей души.
Я молчал, выдерживая паузу, и думал, что я мог бы сделать для тех несчастных душ, которые остались там, за стенами замка? Убить Шираза и взять на себя правление? Но я светлый ангел и долго в инферно, даже со всей своей защитой не протяну. К тому же местные "верхи" явно не одобрят мою деятельность и рано или поздно прикроют всю лавочку. Все-таки я решил не скрывать, кто я, и высказать князю все, что о нем думаю:
- Я светлый ангел, случайно оказавшийся в мире, примерно на один уровень ниже этого.
- Но позвольте? - было видно, что Девон сильно изумлен. - Это же невозможно! Вы же должны мгновенно среагировать с нашей энергетикой. Я даже боюсь предположить, что тут будет, если это произойдет!
- Лучше предположить, чего тут не будет после такой аннигиляции, - усмехнулся я. - Но не беспокойтесь, я прикрыт надежной зеркальной защитой, из-за которой и провалился в такую глубь. Из-за нее же и выгляжу серым и пушистым, отражая образ, гармонирующий с инферно.
- Да, честно сказать, белые и пушистые, как-то инфантильно выглядят - не мог сдержать легкой брезгливости князь. - Теперь мне ясно, отчего Вы, Буль не можете вполне контролировать свои превращения.
- Не могу, но сил, отстаивать свои убеждения у меня найдется, - я попытался придать своему голосу уверенный и спокойный тон. На самом деле я не был уверен ни в своих силах, ни в возможностях князя.
- Неужели Вы, ангел, предполагаете, что я буду биться с Вами за влияние? Как бы то ни было, но самоубийцей я не являюсь. Не хватало еще, чтобы мы с Вами уничтожили друг друга при чересчур тесном контакте.
Поняв, что боя насмерть, скорее всего, не будет, я решил попытаться вытащить князя на откровенный разговор:
- Хорошо, Девон, раз драка у нас пока не получается, то не прояснить ли нам свои взгляды на жизнь? Меня сильно интересует, что движет Вами и вашими коллегами в этих мирах? Ведь не любовь же к ближнему?
- Ну почему? Любовь к ближнему не исключается, но заметьте: к ближнему, а не дальнему! - охотно пошел на возможность пофилософствовать мой коллега-антипод. - Мы считаем, что инферно, это единственная жизнеспособная система, отражающая реальное взаимодействие душ в процессе выживания. Все эти ваши сюсюканья о сочувствии или взаимопонимании яйца выеденного не стоят, когда наступает критический момент. Есть только два настоящих движителя душ: борьба за выживание и борьба за власть. Все остальное только детский лепет. В этой борьбе каждый приобретает себе сторонников и врагов. Сторонников может объединять любовь, дружба, ревность и так далее, но самым надежным объединением является выгода и расчет. Если душа или ангел сильны, то они правят миром, как я, например. Такие личности реализуют себя, формируя окружающую среду под свои потребности и вкус. Так что не обессудьте - ваши наивные мечты о равенстве, любви и свободе, не более чем выдумки дебелых небожителей.
Я не прерывал Девона. Мне было интересно, насколько искренне верил в свою правоту князь. С другой стороны, его можно было понять - что он здесь видел, кроме коварства, заискивания и жестокости? Как объяснить ему то великолепие астрала, которое породила именно та свобода мысли и любовь, которые он презирал? Но хоть что-то возразить я был просто обязан:
- Вы Девон правы со своей, весьма ограниченной точки зрения. Возьмите хотя бы власть: ведь она по своей сути противоположна свободе, а без свободы невозможно творчество, без творчества невозможно развитие, прогресс, эволюция. Назовите это как хотите, но что я увидел в ваших мирах? Уродливых и ленивых демонов? Ограниченных и надменных деспотов? Вы, князь являетесь исключением. По неизвестной мне причине, вы не удовлетворились слепым упоением властью, а решили создать этот великолепный образчик дворцового искусства. Но что Вас окружает? Я второй день в этом мире и, поверьте, ничего радостного еще не видел. И самое последнее: Вы же должны прекрасно знать, что власть не приносит настоящего счастья. Для развитой сущности, она ничто, для мелкой, она наркотик, которого никогда не будет достаточно. И потому такая душа будет всегда несчастна, как алчущий наркоман.
Девон, ничего не говоря, опрокинул в себя изрядный бокал вина, поставил его на стол и спросил:
- Ну и что же Вы, Буль, от меня хотите?
- Собственно ничего. Признаться, я шел сюда с требованием смягчить угнетение рабов и даже организовать общину, это было бы гораздо выгоднее даже для Вас...
- Вы смеетесь? - воскликнул князь Шираз. - Думаете, производительность их труда здесь кому-нибудь нужна? Инферно и мне в частности нужна энергия подавления, энергия власти. Чем больше они будут ощущать эту власть, чем больше будут изворачиваться, пакостить и унижать друг друга, тем прочнее будет стоять этот мир, и не мне менять его законы.
- Жаль, - вздохнул я.
Глупо было что-нибудь менять внутри инферно. Единственно, чего я не понимал: почему душам почти не давали шансов выбраться отсюда? Я прямо спросил об этом Шираза, но он с удивлением ответил, что у тех было полно шансов в верхних мирах, и если они упрямо себя топили все глубже, то значит, туда им и дорога. На это я не нашелся, что возразить. Ночь шла своим чередом, Шерман нажимал на напитки и закуски, а я все не знал, как мне поступить. Наконец я решился и прямо заявил князю:
- Несмотря на все мое расположение к Вам, уважаемый князь, я вынужден заявить, что не намерен оставаться в этом мире надолго, поэтому я готов принять сражение и смерть от вашей руки, лишь бы выйти в верхние миры.
- А я? - прервало мою величественную речь икание Шермана. - Я тоже с тобой! К тому же, меч пока у меня.
Я запоздало вспомнил, что мне даже нечем сражаться с нашим милым и гостеприимным хозяином.
- И все же, забавный вы народ, белые и пушистые! Сущие дети! - усмехнулся Шираз. - Неужели Вы думаете, что я стал бы долго терпеть здесь ваше присутствие и вашего, простите за каламбур, кобеля. И неужели Вы думаете, что у меня не найдется средств от вас избавиться?
- Неужели найдется? - обрадовался я. - Это же меняет дело! Признаться, мне было жутко неудобно вызывать Вас на бой после того теплого приема, который вы нам устроили.
- Есть способ, и не один. Можно вызвать снуфов, но они мне неприятны, да и издеваться над гостями не в моих правилах. Можно просто вас убить, и вы окажетесь выше или ниже - то есть там, куда вас занесет. Но за вашу откровенность я думаю, что позволю себе немного потрудиться и выкину вас наверх. Насколько - этого я предугадать не могу. Если повезет, то до чистилища дойдете, а там уже и на волю выйти можно попробовать.
- А Шерман за мной наверх пойдет? - уточнил я.
- Не знаю. Решайте сами. Светлого ангела может выбросить хоть на самый верх. Душу Шермана не мне взвешивать - от него зависит, куда пойдет. Но если будете держаться вместе, то куда дойдете, туда дойдете.
Я заметил, как Шерман, ничего не говоря, умоляюще смотрит на меня, и твердо ответил:
- Спасибо Девон, мы пойдем вместе, а там уж как повезет! А не секрет, как Вы это проделаете?
- Секрет, - просто ответил князь и усмехнулся вполне доброй улыбкой.
- И все-таки, я не могу поверить, что Вы, Девон настоящий темный ангел.
- А и не верьте. В семье не без урода... Ну что, готовы?
- Готовы! - хором ответили мы с Шерманом.
- Тогда пошли в башню, там у меня особая зона для таких фокусов.
Мы пошли не в ту башенку, через которую проникли в замок, а в явно большую по диаметру. Поднимаясь в темноте по лестнице, мы как-то незаметно для себя ощутили, что идем уже непонятно где, или вообще нигде. Шерман испуганно схватил мою руку, а я окликнул идущего сзади Шираза, но никакого ответа не последовало.
- Он нас обманул! - воскликнул мой попутчик.
- Не думаю, - попытался я успокоить его. - Князю не было особого резона нас обманывать.
- Ты просто плохо знаешь этих чертей!
- Слушай, хватит скулить, лучше попытаемся идти дальше! - с этими словами я сделал решительный шаг вперед, и меня подхватила какая-то карусель. Нас несло и крутило в темной, темной... не знаю какой дряни, я только пытался удерживать Шермана возле себя. Он, понятно, тоже всеми силами этому способствовал...