Жил-был поросенок. И не просто поросенок, для нас с тобой это был иностранный поросенок, индийский. И звали его по-индийски - Пикх. Ну, может, не совсем по-индийски, просто его так звали. Пикх был очень приличным, воспитанным поросенком, а это редкость даже для заморских свинок, которых с детства учат вежливо хрюкать и изящно поедать пищу. И хотя Пикх был индийским поросенком, но все же вовсе не уступал в своей благовоспитанности любой другой более европейской свинке, так как жил он в Индии в штате Гоа, где раньше свинки хрюкали только по-португальски, чинно гуляя недалеко от океана под пальмами, выставляя напоказ, как на выставке, свою темно-серую блестящую щетину. Но времена изменились, и даже бабушка Пикха не помнила ни одного португальского похрюкивания, все хрюкали по-индийски, и не гуляли, а просто валялись под тенью широких листьев пальм, иногда поглядывая вверх, чтобы вовремя сбежать из-под падающего кокоса. Но все же старая бабушка часто рассказывала Пикху одну и ту же легенду, что там, далеко-далеко за морем, живут голубые свинки. Такие же голубые как небо. С серебряной щетиной. И живут они в прекрасной стране, где шагу нельзя ступить - везде еда. И нет у них забот. Но все же когда-то давно им стало скучно, и они отправились искать. Что искать - бабушка не знала. А нашли Индию. От яркого солнца и изнуряющего труда они потемнели и стали темно-серыми. И поэтому свинки все больше теперь лежат в тени пальм, в надежде, что станут голубыми.
Пикх часто после рассказов бабушки подходил ближе к пляжу и смотрел на океан, и ему казалось совершенно невозможным, что голубые, как небо, свинки, приплывшие из сказочной страны, и есть его предки. Они казались ему прекрасными, просто неземными. Может, поэтому он был такой приличный: потому что хотел быть похожим на одну из голубых свинок, что рисовало ему воображение.
А может, все это из-за туристов. Их было много, иногда казалось, что их больше, чем океан, и они были самые разные, и хрюкали по-человечьи, конечно, но все по-разному. Хозяева Пикха держали прачечную, поэтому он часто видел этих туристов. Пикх думал, что его хозяева ужасно необычные и очень полезные, раз к ним ходит столько туристов. От этих мыслей Пикх сам себе казался тоже очень хорошим и полезным, раз его хозяева такие необычные и туристы к ним ходят. При этом ему казалось, что щетинка его от этого становилась голубоватой.
А еще Пикх был веселым и любил поиграть, он ведь был еще совсем поросенок. Часто, когда хозяйский ребенок начинал играть с ним, дергая за уши или хвост, или пытался намазать пятачок глиной, Пикх тоже принимался с ним играть. Он гонялся за ребенком, легонько толкал его пятачком в спину и убегал, чтоб тот бегал теперь за Пикхом. Но ребенок никогда не бегал за Пикхом, он почему-то валился на землю и начинал странно хрюкать. Приходила хозяйка, брала его за руку и вела в дом. А Пикх разочарованно шел искать другие развлечения.
И вот однажды Пикх вяло проходил мимо дома хозяев, размышляя, чем бы ему заняться под вечер, как вдруг услышал колыбельную песню, которую хозяйка пела своему ребенку: "Баю-баюшки, усни, злую свинку прочь гони..."
Пикх встал около дома, как будто его копытца вросли в землю. Так значит, хозяйка считает его плохим, злым свином? Но почему? Он ведь всегда был вежлив, ни разу слова никому поперек не хрюкнул...
Он всю ночь размышлял, отчего же он кажется злым хозяйке, и решил, что все из-за того, что он не приносит видимой пользы людям. И решил, что будет приносить эту самую пользу людям, как бы сложно это ни было. Оставался сущий пустяк - выяснить, как это должно происходить. Сам он из всего полезного за всю свою жизнь делал самое простое - никому не мешался. Пикх был очень умным поросенком, поэтому, подумав, он решил взять пример с других полезных животных.
Самой полезной ему казалась кошка. Она молча каждое утро приносила к дверям дома крысу, наверное, для того, чтобы хозяева не голодали. Он решил последовать ее примеру. К неудовольствию Пикха, кошка оказалась ловчей его, и в то время как кошкина крыса уже лежала у дверей хозяев, Пикх все еще искал свою добычу. Ему уже стало приходить на ум, что кошка каждое утро приносит одну и ту же крысу, что он зря старается, так как все крысы уже пойманы, и все же обещание самому себе стать полезным заставляло его не прекращать свои поиски.
Наконец, он нашел крысу. Она сидела у забора их дома и что-то ела. Пикха она совсем не испугалась, ведь он же не был похож на кошку. Пикх схватил ее зубами за хвост и быстро побежал к дому, да так быстро, что крыса не поняла, что происходит, и просто волочилась за несущимся поросенком.
Пикх примчался к дому и бросил крысу хозяйке под ноги, ведь именно она готовит всем еду, в том числе и Пикху, поэтому крыса ей наверняка пригодится.
Хозяйка, правда, не обрадовалась. Она задрала свое длинное сари почти до колен и, визжа, вспрыгнула на рядом стоящую табуретку, скинув с нее таз с бельем. Крыса тоже удивилась и поспешила убежать. Пикх, опечаленный своей неудавшейся попыткой стать хорошим и полезным, удалился думать.
Подумав, он решил поучится полезности у собаки. Всем известно, что собака хорошая и полезная. Он наблюдал, как собака, виляя хвостом, подбегает к хозяину, как она бежит за брошенной ей палкой и возвращается с палкой назад, к хозяину, кладет ему палку на колени, и как хозяин гладит ее по голове. Собака точно хорошая, решил Пикх. Оно и ясно - просто так по голове не гладят.
И тогда он побежал к хозяину, виляя хвостом и, как ему самому казалось, радостно лая. Ну, может, лаять у него не очень получалось, но он старался. Хозяин ел в это время арбуз и, видя, что к нему бежит, виляя хвостом и издавая странные звуки, поросенок, бросил ему корку арбуза. Хозяин, наивный, думал, что поросенок съест корку, но Пикх твердо решил стать хорошим и полезным как собака. Собаки из него все же не вышло, потому что, как только Пикх поймал корку, принес ее хозяину и попытался положить ее ему на колени, встав на задние ножки и потянувшись к хозяину, тот почему-то резко вскочил, что-то крикнул Пикху и быстро ушел. Он, наверное, очень торопился. Пикху же ничего не осталось, как съесть корку, грустно размышляя о тщетности своих попыток.
А потом он грустно бродил по срубленным пальмовым листьям, думая, что все-таки как-то надо стать хорошим в глазах хозяев. И тут он увидел корову. Она была коричневой и очень большой. Коров иногда, несколько раз в год, разрисовывали красками и украшали цветочными гирляндами, вокруг которых крутились осы. И даже когда коров не украшали ничем, они все равно оставались хорошими и полезными, и их очень уважали, и когда корова стояла поперек дороги, меланхолично жуя травку, все пытающиеся проехать мимо рикши в знак уважения толпились по обе стороны коровы и громко гудели. Да, корова определенно выделяется какими-то только людям известными полезными качествами. Ни свиней, ни кур не украшают цветами, а коров просто ими засыпают. Значит, корова хорошая.
Встретившаяся Пикху корова жевала траву, медленно ходила по двору и била себя по спине хвостом, отгоняя мух. Пикха, правда, смущали ее рога. Он задавался себе вопросом: а так ли хороша станет корова без рогов? А вдруг вся ее полезность в рогах? Что же тогда делать бедному маленькому Пикху? Копытца у него есть, но вот рога... И все же он решил попытаться стать похожим ну хоть на безрогую корову. И вот Пикх-корова вышел во двор. Был почти полдень, погода стояла невыносимо жаркая, хозяева прятались от зноя в тени деревьев около дома и обмахивались газетами как веерами. Хозяйка рисовала босыми ногами по пыльной земле какие-то кружочки и палочки, тоскливо глядела в сторону солнца и иногда поправляла свое сари на полном теле. Хозяин ничего не делал. Он просто сидел, закрыв глаза, и обмахивался газетой. Люди были заняты ожиданием вечера и прохлады, прилетающей, словно весенние птицы, с океана. Поэтому никто поначалу не заметил Пикха.
А чудо-поросенок Пикх, давая всем своим видом понять окружающим, что он теперь ничем не отличается от крайне полезной и просто жизненно необходимой коровы, мерил небольшими шагами двор. Это был просто героический поступок поросенка: в то время как все обычные, уважающие себя свиньи отдыхами в тени пальм и прочих деревьев, Пикх ходил под палящим солнцем по открытому двору. Солнце неимоверно припекало серую шкурку поросенка и ему даже стало казаться, что она начинает дымиться. Только совсем изредка дул слабенький ветерок, но и он не приносил облегчения, он скорее был похож на дыхание огнедышащего дракона.
И неизвестно, каков исход был бы героического поступка поросенка, если бы злая судьба не распорядилась подкинуть на дорогу к совершенству Пикха этих туристов. Они выглядели как самые обыкновенные туристы, хотя даже для самых глупых туристов было бы странно ходить по такой жаре, но кто же их может понять, этих туристов? Один их них крикнул почему-то странные слова "Винни-винни!", и Пикх даже не успел подумать для чего были эти слова, как послышался такое устрашающее хрюканье, что перед глазами бедного маленького поросенка пролетела вся его недолгая жизнь.
Пикх решил, что старый злой кабан, который всегда недолюбливал вежливого Пикха, прознал про его попытки понравиться людям и теперь страшно зол на него.
Пикх с диким визгом помчался, описывая дугу вокруг места, где, по его предположениям, и стоял кабан. По дороге он скинул таз с бельем, опрокинув стоящую под ним табуретку, пробежал под лавочкой, на которой сидели хозяева, да так пробежал, что те повскакивали в лавки, пнул нечаянно ребенка, снес постиранное белье с сушилки и летел под ним как под плащом до самого забора, который неожиданно даже для себя перепрыгнул одним махом, влетел в загончик для свиней и спрятался в углу, подрывшись под пальмовые листья. Еще долго в его ушах звенел смех людей, и слезы текли по мохнатой шкурке поросенка.
Жизнь его казалась конченной. Три провала подряд. Ему больше никогда не доказать людям пользу от него. В ушах то и дело появлялся людской смех, услужливо напоминая о самом страшном провале в его жизни. Желание жить таяло с каждым заинтересованным взглядом, брошенным на него остальными свиньями. Ему казалось, что все свиньи уже все знают, ведь свиньи большие сплетники, и тихо смеются над его неудачами.
Жаркий день сменился душным вечером. Поросенок молил небо о смерти, и пока все свиньи ели, лежал, тихо всхлипывая, под пальмовыми листьями в общем загоне. Неоднократно другие свиньи подходили и спрашивали о причине его поведения и не нужно ли ему чем-нибудь помочь. Пикх только молчал.
В тоскливом молчании прошло три долгих дня. И солнце, и ветер, и соленое дыхание океана несли Пикху воспоминания о несбывшейся мечте его жизни. Изможденные глаза не открывались навстречу розовой заре и прохладному ветру.
И когда его головы коснулась ласково рука, он подумал, что вот оно- избавление от позорного своей никчемностью существования, и открыл глаза навстречу своему спасению и увидел... миску. Нет, не смерть, такая долгожданная и поэтому прекрасная, касалась его, это был ребенок хозяев с миской в руке.
Пикх просто хрюкнул от неожиданности. Он даже не успел подумать, что это, наверное, ему просто кажется, что такое невозможно. Он потянулся пятачком к ребенку и тот, хихикнув, нажал пальцем на пятачок. А потом поставил миску на землю и убежал. А Пикх сидел и думал, что, наверное, он все-таки не такой уж и плохой и ненужный, раз ему принесли еду. Кто бы мог подумать: ему принесли еду! Свиньи не поверят.