Бывает такое, что сказки становятся жизнью. Когда в легкие втягивается хрусткий морозный воздух, когда ослепительно сверкает снег или успокаивающе постукивает блестящими каплями по дремотной земле дождь, когда взлетает мягкими облачками под босыми ступнями песочная пыль дорог и солнце переливается зайчиками на доверчивых ресницах; тогда внимательные глаза видят, как сказки играют и переливаются в зеленых листьях деревьев, в веселом блеске снега, в ласковом тепле солнца и в бесконечной голубизне неба, отражаясь в глазах океаном чудес, открывая незаметную дверь в мир, где сказки танцуют с жизнью один бесконечный и прекрасный танец...
И в этом мире есть место, где небо, великое далекое небо, взирающее на нас со своей высоты ласково и спокойно, соединилось, не в силах выдержать разлуки, со своим отражением, со столь же великим и прекрасным океаном. В бесконечном танце радости и единства они сплелись, омывая солью волн, каплями дождя и радости точечный рай на земле. Все, что угодно, может стать раем, когда вокруг танцует любовь, и в танце неба с океаном это был маленький остров.
Простерла свой мягкий плюш буйная кружевная зелень, вытянулись вверх длинношеие пальмы, раскинулись нарядные цветастые магнолии, принимая ласку счастливого неба; наслаждаясь дыханием любви океана, сплели причудливые узоры кораллы, резвились в бирюзе радостные рыбки, иногда чуть-чуть подпрыгивая над водой, чтобы поблестеть на солнце серебристыми спинками. Укутанные энергией любви зрели желто-красные персики, наливались соком оранжевые солнышки апельсинов, почти сочились светлым янтарем колючие ананасы и лопались от сладости королевские кокосы. Это ли не место для сказки?
Да, это поистине сказочное место. И жила там, совсем не подозревая о чудесах своей прекрасной родины, маленькая серебристая рыбка. Такое часто случается - сказочность, привычная с самого рождения, совсем не кажется таковой, это просто жизнь. Но ведь и сама жизнь - это сказка. Рыбка часто слышала от взрослых рыб, скользящих мимо, что она живет в необыкновенном месте, но чем это место так необычно, волшебно и чудесно, она не могла добиться от загадочных соотечественников, плавно ускользающих в глубь синевы. Нет, она, конечно, любила свой дом и считала его самым прекрасным и уютным местом по всей протяженности океана. Океан давал рыбке дом, еду, друзей и развлечения. Рыбке жилось весело: она любила играть, прячась в лабиринтах кораллов, с друзьями, а потом погоняться за вкусными рачками или пожевать чуть жестковатую водоросль, поплавать наперегонки или поскакать над водой океана, красиво сверкнув чешуйками. Но иногда бессонными ночами, подпрыгивая над волнами, она видела луну, чья бледная сияющая округлость манила сильнее, чем стадо наивкуснейших рачков. Луна была видна и под водой, но там она не казалась столь загадочной и заманчивой. Только выпрыгивая в сухой текучий воздух рыбка чувствовала смутное желание поплыть на молчаливый зов этой чудесной рыбы. Луна быстро уплывала, оставляя рыбку мучаться чувством неисполнившейся мечты. На следующий день рыбка была вялой и ждала наступление вечера, но приход луны следующим вечером странно не волновал рыбку: сколько бы она ни прыгала, но не слышала зова удивительной рыбы, бесшумно пересекающей свое пространство.
Рыбке быстро надоедало напрягать мышцы своего тела, выпрыгивая на волны, тщетно пытаясь привлечь внимание загадочной луны. Она предпочитала свои старые излюбленные занятия и игры безнадежному ожиданию непонятно чего от этой просто наистраннейшей рыбы. Так было всегда. Но приходит время и надежное и постоянное "всегда" лопается, как перезревший фрукт.
Новое появление луны почему-то не вылилось в прежнюю увлекательную игру. Что-то изменилось в самой рыбке и трепещущее сердце наполнилось на этот раз тоской. Рыбка, не замечая усталости в своем теле, выпрыгивала и выпрыгивала на поверхность волн, открывала рот, беззвучно вопрошая нарушительницу покоя: "Кто ты? Кто ты? Скажи же мне!" Но луна молчала и все так же бесшумно плыла по отраженному океану. Ее день не пришел.
Беспокойство, поселившееся в сердце маленькой рыбки, рвало на части ее серебристое тело. Покой забыт, голод и сон спрятались пугливо от нервной рыбки в кораллах, как когда-то пряталась от веселых друзей и сама она. В глухой тоске она металась сквозь толщу океанской воды, почти наталкиваясь и еле-еле ускользая от столкновения с другими рыбами. Пробивая, как стрелой, своим телом поверхность волн, она умоляла любимую стихию: "Скажи! Скажи мне!" Но океан молчал все так же ласково кутал мечущуюся рыбку в свои объятья. Не замечая заботы океана рыбка мчалась вниз, к самому дну, и, взъерошивая ракушечный песок, горько плакала от непокидающей ее скорби о неизвестной потере. Так пролетело несколько дней. Рыбка эмоционально почти совсем истощилась, во взгляде скользила болезненная отрешенность, а опустошенность и ощущение потери гулко стучали в нежном сердце. Чтобы сохранить силу тела и не умереть от голода, она изредка пожевывала попадающие ей на пути водоросли, поглядывая на небо даже днем, ожидая луну, хотя днем она никогда не проплывала.
И само солнце покажется тусклым электрическим огоньком в ночи по сравнению со звездой, вспыхнувшей в сердце маленькой несчастной рыбки, когда днем луна спустилась к шелковой поверхности океана и заглянула в израненную душу рыбки сквозь утомленные блестящие глаза. Она скользила над поверхностью воды в деревянной лодке, не спускаясь в волны, и пела прекрасную чарующую песню. Вблизи она была еще прекрасней, хоть и не была рыбой, как сначала показалось маленькой рыбке. Луна была человеком. Рыбка плыла за лодкой, сердце следовало за прекрасными цвета океана глазами, душа пела в унисон волшебной песне. Тысячи радужных неосязаемых ракушек зазвенели в ожившем сердце рыбки. Она забыла про слезы, про тоску, про чувство потери. Нечто бесконечно прекрасное, доселе не изведанное, нарождалось внутри трепещущего сердечка в серебристом теле. Красота пробудилась вокруг и раскрасила мир в цвета радости, волны подхватывали рыбкино тело и нежно качали его, осыпая солеными поцелуями. Только теперь рыбка стала понимать странные и загадочные слова больших рыб с блестящими глазами о чуде этого места, о волшебстве его жизни. Весь океан дышал блаженной радостью вместе с рыбкой, а небо отразило счастье сверкающих глаз.
Рыбку закружило в водовороте неизвестного, но такого сладкого и безумно прекрасного чувства. Она танцевала в волнах, купаясь в звуках льющейся песни, а потом напрягла все свое тело и изо всех сил выпрыгнула из воды навстречу голосу счастья. Легкое тело подхватил игривый ветер и кинул под ноги голосу. Горячие, но мягкие руки подхватили отважную рыбку, и перед глазами уже начинающей задыхаться рыбки проплыл зелено-голубой океан глаз луны, блеск темных ресниц, мягкая улыбка.
И в следующую секунду рыбка уже оказалась в воде, заботливо принятая обратно в объятия ласкового океана. Еще оправляясь от столкновения с воздухом, рыбка вспоминала пьянящие глаза, легкое влажное дыхание и чудесную серебристую, словно спинка самой рыбки, песню.
Переливающиеся звуки голоса затихали - луна удалялась, но тоска не посетила сердце рыбки. Счастье, обретенное так внезапно, и радость танцевали затейливый танец внутри серебристого тела. Ничто, даже возможная смерть, не смогли омрачить яркости нарастающей жизни. Весь мир слился в один рыбкин танец, океан и небо пели ей о счастье, и изумрудная листва вторила им, соглашаясь. И небо как-то очень щедро пролилось дождем на податливое тело океана, поэтому сумерки пришли очень быстро, и ночь, вздохнув соленым и прохладным ветерком, вступила в мир, аккуратно рассеяв небесную влагу и открыв необыкновенно яркие звезды. И вселенная зазвенела самой прекрасной, чистой и самой настоящей мелодией, когда рыбка слилась в единой песне с возлюбленной луной.