Лицам, знакомым с игрой "XCOM-3 Apocalypse", крайне не рекомендуется воспринимать этот текст как руководство по тактике и стратегии. Остальным не рекомендуется принимать этот текст за художественную литературу. Автор.
   
   1. Мое новое имя
   У меня много имен.
   В детском саду я был просто Вася. В первом классе стал Очкариком. В более старших классах, когда ношение очков перестало казаться оригинальным, я превратился в Мыша (фамилия у меня такая - Мышкин). А когда в конце первого курса Женек показал мне, как пользоваться хакерским утилитами, и я ломанул свой первый сайт, то изобретать ничего нового уже не пришлось, я так и подписался - "Blindy Mouse".
   Все лето я занимался тем, что оттачивал свое мастерство, занимался активным "дефейсингом", а именно - оставлял свои следы на стартовых страницах некоторых известных сайтов. Согласитесь, ведь приятно же: был просто сайт "@MAIL.RU", а стал "@MAIL.RU XAKHYT".
   А в конце августа, возвращаясь вечером домой, я был остановлен хорошо одетым чуваком с нездешним кирпичным загаром на тщательно выбритой роже.
   - Слепой Мыш? - коротко спросил он меня.
   - Чиво-о-о? Какой "мыш"? - удивленно переспросил я. Не потому, что был готов к подобному вопросу и включил дурака, а просто от неожиданности.
   Ответ поразил своей краткостью и убедительностью. Я ощутил удар в челюсть, перемешавший на мгновение извилины в мозгу, и очнулся лежа на асфальте с соленым привкусом на губах и каким-то листком бумаги на груди. Лысый чувак возвышался надо мной, как памятник, лица его не было видно, слышен был только противный хриплый голос:
   - Вот чисто адрес сайта типа банка "Братаныз Интернешнл". Нужен пароль или ломалка. Если смастыришь - получишь штуку баксов, конкретно. Если же нет...
   Я увидел вздымающуюся над моим лицом рубчатую подошву и от ужаса закрыл глаза. Когда открыл их, чувака уже не было. Вытирая кровь с губы, я поплелся домой. Открыл дверь, и сразу услышал длинный телефонный звонок. Звонила незнакомая девушка с серебристым голоском.
   - Василий Мышкин? Приемная банка "Братаныз Интернешнл". Сейчас с вами будет говорить Эдуардом Венедиктович Давилов, старший менеджер отдела безопасности.
   Музыкальный аккорд в трубке. Пауза. И незнакомый, но до боли напоминающий интонациями давешнего чувака баритон:
   - Тут типа пришла малява, что компания "Пацаныз Лимитед" подрядила тя, гнидора вшивого, наш сайт ломануть...
   На следующее утро я забрал документы из института. После обеда пошел в райвоенкомат и написал заявление: хотя зрение "минус восемь", все равно хочу служить в армии. Через день на призывной комиссии старичок-доктор в белом халате написал мне в карточке "годен", и вечером третьего дня нас, группу одетых в обноски и слабо держащихся на ногах призывников погрузили штабелями в автобус и отправили на областной сборный пункт. Смутно помню полутемный, воняющий мочой и блевотиной полуподвал, забитый в жопу бухими "коллегами", в одном углу кто-то ржал до икоты над бородатыми анекдотами, в другом шлепали засаленными картами.
   Потом за дверью зазвучали размеренные гулкие шаги. Заскрежетал засов, на пороге нарисовался пожилой прапорщик с сизой морщинистой физиономией. Все умолкли, и я тоже.
   - Хто тут будет Мышкин Ве Ге? - простуженно просипел мужик. Я встал. Прапорщик скептически ощупал меня глазами и предложил "проследовать в кабинет к начальству". Перед дверью кабинета мне было велено "посидеть на скамеечке", но вскоре дверь распахнулась и меня пригласили внутрь.
   В кабинете было светло и уютно. "Начальство" - носатый подполковник с огромным прыщом на левой щеке - явно лебезил перед молодым, но седоватым капитаном с незнакомыми сиреневыми петлицами. Разговор со мной тоже вел капитан.
   - Мышкин Василий? Вы учились в институте на программиста? Хотите служить по специальности?
   На все вопросы я, конечно же ответил "да".
   - Тогда имейте в виду. Проходить службу будете в другом городе. И имя у вас будет другое. Запоминайте: Кирилл Малеефф.
   Так я получил новое имя.
   
   2. Первый день в Мегапримусе
   Серебристый лайнер фирмы "Транстеллар" лег на крыло и заложил широкий вираж. В овалы левых иллюминаторов заглянуло ослепительно голубое небо, а в правом иллюминаторе под лайнером раскинулся небольшой, но абсолютно фантастический город: хрустальные кубы, золотые шары и мраморные цилиндры зданий, легкие титановые эстакады с бегущими дорожками, бетонные автострады с нескончаемыми потоками разноцветных автомобилей, пышная пенистая зелень скверов и парков...
   - Мегапримус! - голосом экскурсовода сказал пилот. - Девяносто кварталов, пятьдесят тысяч жителей.
   Лайнер скользнул над массивным зданием, напоминающим крепость из блестящего черного камня. Засвистели реверс-моторы, крылатая капля нашего лайнера на мгновение зависла над широким квадратным отверстием в крыше и стала медленно опускаться внутрь. Мелькнули решетчатые металлические конструкции на стенах взлетно-посадочного колодца, и лайнер нырнул во тьму. Я ощутил толчок, лайнер подпрыгнул, звонко завибрировал, и вдруг замолчал, тяжело осев на амортизаторах. Снаружи зашипело, вспыхнул яркий свет.
   - Прибыли на Базу Номер Один! - доложил пилот.
   Он откинул изнутри люк и вернулся в кабину. Капитан Отто Маннски вылез первым и поманил меня за собой. Лайнер стоял в центре огромного зала-ангара, вокруг дымился слабо пахнущий аммиаком пар. Нас встретил стройный сержант с орденскими ленточками на груди. Нижняя часть лица была скрыта легкой металлической маской, напоминающей рыцарское забрало, видны были лишь живые и быстрые глаза. Странно. Неужели они здесь опасаются кfкой-нибудь эпидемии, типа гриппа? Сержант четко отдал капитану Маннски честь, тот коротко кивнул и обратился к нам:
   - Знакомьтесь - это Валентин Хилл. Он покажет вам Базу.
   Сказав это, капитан Маннски нырнул под крыло лайнера и исчез за переплетением трубопроводов.
   По легкой лесенке мы поднялись на металлическую галерею, опоясывающую зал, прошли по ней пару десятков шагов и вышли в коридор. Здесь воздух был напоен озоновой свежестью, а пол устлан мягкой губчатой массой, заглушающей шаги. Левая стена коридора была прозрачной, виднелось обширное помещение, освещенное лампами дневного света и разделенное стеклянными перегородками на отсеки, а центр помещения занимал огромный цилиндрический аквариум с колыхающейся в нем какой-то бурой неаппетитной массой. В некоторых отсеках виднелись спины людей, склонившихся над ноутбуками и микроскопами.
   - Биохимическая лаборатория, - коротко пояснил Валентин.
   Мы прошли дальше, причем я озадаченно вертел головой в разные стороны. В конце коридора располагался лифт: самый необычный лифт, когда-либо виденный мной - просто столб зеленоватого света, падающий сверху, но когда мы встали под его лучи, то мягкая сила плавно подбросила нас кверху, и мы оказались на втором этаже. Мы шли по Базе, переходя из помещения в помещение. Везде на стенах виднелись большие погашенные телеэкраны и панели с кнопками. Нас встречали короткими кивками ученые в белых халатах, сидящие за лабораторными столами. Мы видели техников в синих комбинезонах, возящихся с какими-то сложными конструкциям в почти полностью автоматизированных мастерских. База представляла собой мощный научно-промышленный узел, и я с нетерпением ждал, что мне покажут вычислительный центр, в котором я буду служить "по специальности". Но мы пошли совсем не туда.
   - Жилые помещения, - сказал сержант Хилл. - Располагайтесь.
   И тоже исчез по своим делам. Я остался один. Довольно обширное квадратное помещение с койками и тумбочками в головах напоминало домик в пионерском лагере или спальню детского сада. На стенах висели большие фотографии. Я пошел по периметру, вглядываясь в необычные изображения.
   Вот заснеженная торосистая равнина с темными парящими полыньями, на переднем плане - Отто Маннски, еще не седой, улыбающийся, со странной серебристой винтовкой на плече.
   А это взгляд сверху, видимо из вертолета: улица с обугленными, разбитыми в щепу заборами и стоящая кружком группа людей в необычных светлых скафандрах.
   Далее - каменный идол острова Пасхи, а рядом - рыжий здоровяк в водолазном костюме без шлема, обнимающий за талию смуглую юную девушку в крохотном бикини.
   Были еще какие-то фотографии: дымящиеся руины, фигурки людей с винтовками и автоматами, какие-то огромные металлические округлые сооружения, заросшие кораллами подводные скалы... Странно, здесь явно жили какие-то "зеленые береты" или "дикие гуси", но никак не программисты.
   - Впечатляет? - спросил кто-то хриплым грубым голосом. Я обернулся. Дверь загораживал рыжий верзила, которого я только что видел на фотографии. Он был одет в точности так же, как и Хилл, но форма выглядела на нем небрежно накинутой пижамой.
   - Тебя как зовут, салабон?
   Я ответил, что Кирилл Малеефф.
   - Типа ясно, - кивнул верзила. - А я лейтенант Гарри Тыкчефф. Падай вон на ту койку у двери - она теперь твоя. И пошли в каптерку - приоденешься.
   "Каптеркой" он называл склад, который располагался неподалеку. От многообразия и разноцветья барахла, расположенного на широких стеллажах, зарябило в глазах. Лейтенант Тыкчефф залез по стремянке куда-то под потолок и загремел железом. Скоро на пол со звоном рухнули круглый шлем, потом металлическая кираса и правый рукав от металлизированного костюма.
   - Крови боишься? - крикнул сверху лейтенант и не дожидаясь ответа бросил вниз ярко-красные металлопластовые штаны. - Тогда рейтузы у тебя будут такие же, как у наполеоновского рейтара.
   Я промолчал, одеваясь. Настроение у меня портилось с каждой секундой. Тыкчефф спустился с лесенки и направился в другой угол склада.
   - Ну а стрелять-то умеешь?
   - Да не особенно, чтобы уж совсем слишком, - сдавленно пробормотал я.
   - Тогда держи вот эту дуру - из нее даже целиться не надо!
   И сунул мне в руки тяжеленную стальную хреновину, напоминающую небольшой удлиненный бочонок с двумя рукоятками.
   - Боже, что это? - простонал я.
   - Ракетница! - коротко ответил Тыкчефф, вздымая вверх палец. - Носи, не стаптывай.

   3. Карательный рейд
   Я хотел возмутиться и объяснить, что стрелять не только не умею, но и боюсь, как вдруг над дверью замигали алые огни и раздался резкий звук сирены. А потом прозвучал усиленный динамиками металлический голос:
   - ВНИМАНИЕ! АХТУНГ! УВАГА! ВСЕМ ОПЕРАТИВНИКАМ СРОЧНО ПРИБЫТЬ НА СТАРТОВУЮ ПЛОЩАДКУ!
   Тыкчефф толкнул меня к двери и побежал рядом, показывая дорогу. Мы по извилистому маршруту пересекли Базу и оказались в знакомом уже ангаре. Вместо лайнера "Интерстеллар" посреди ангара стоял ярко-красный аппарат, напоминающий одновременно и самолет, и автомобиль, и катер. Двигатели аппарата ревели, гоня откуда-то из-под днища горячую пыль. Люк был распахнут, из него высовывался и махал нам рукой Отто Маннски. Потом он посторонился, Тыкчефф впихнул меня в люк и запрыгнул сам.
   Внутри царствовала теснота - одна против другой располагались две коротких скамьи, на которых могли разместиться всего четыре человека. Впрочем, нас и было четверо - я, капитан Маннски в скафандре из красного металлопластика, лейтенант Тыкчефф и сержант Хиллл в металлической броне.
   - Садись и пристегивайся, - приказал Маннски. - Летим недалеко - в храм "Культа Сириуса".
   Пока я усаживался, Тыкчефф выволок из-под скамейки металлические шлем, кирасу, штаны и рукава и стремительно облачился в них. Мои спутники уселись в позах "звездных рейнджеров", зажав между колен оружие: у Хилла и Тыкчеффа торчали рылами вверх тяжелые никелированные шестиствольные пулеметы, у Маннски - автомат "ППШ".
   - Кто-нибудь мне объяснит?... - начал я, но Тыкчефф хлопнул меня по плечу:
   - Не журысь, хлопче. Зараз надерем жопу фанатикам и заотдыхаем. Ты, главное, стой спокойненько и не суйся под огонь. Лучше вообще не стреляй, пока мы будем бегать и "кузнечиков" ловить. Ну а потом, так уж и быть, позволим тебе жахнуть пару раз. Наша с тобой задача - не только охрану перебить и барахла собрать, но и порушить у них все внутри к энтовой матери.
   - Но как же... живых людей? За что?
   - Блин, какой ты гуманный. Они ж не люди - а зомбированные фанатики. Круглые сутки молятся пришельцам с Сириуса и мечтают, как бы с ними закорефаниться и захватить всю Землю. Мочить всех фанатиков надо без разговоров и сантиментов.
   - Пришельцы???
   - Ну да. Ты что, вчера родился? Самые натуральные пришельцы. Можешь посмотреть в биолаборатории - одни розовенькие с трубой вместо рта, другие синенькие, как покойники. А еще мешки полосатые есть, которые ползают и отравой плюются, а когда умирают, то из их брюха ядовитые червяки вылупляются. Да много их всяких. Вот через часок ребята с миссии вернутся, наша основная команда, уж они и тушек инопланетянских понавезут, да еще пистолетов вражеских, гранат и прочего хабара - нехай умники-ученые свои извилины почешут.
   Между тем аппарат без разбега подпрыгнул так, что у меня сердце провалилось в желудок, и вынесся на солнечный простор. Полет был стремителен и недолог. Вскоре наш летательный аппарат нырнул в тень и проскользнул в посадочный коридор небольшого здания, резко затормозил, мы вывалились наружу и через входную дверь с мерцающими синими стрелочками, показывающими направление, вломились в большой пышно оформленный зал.
   Все в этом зале было выдержано в красных, коричневых и оранжевых тонах - и бархатная обивка стен, и гранитная плитка на полу. Середина зала зияла большим квадратным проемом, сквозь который виднелся интерьер нижнего, полуподвального этажа. Кроме дверей, через которые вбежали мы, в зале была еще одна дверь в дальнем углу, а рядом с нами светилась прозрачной зеленью пара лифтовых кабинок.
   - Держи лифты! - коротко приказал мне Маннски, а сам вместе с Тыкчеффом перескочил через низкие перильца и спрыгнул на нижний этаж.
   Сержант Хилл стремительными прыжками бросился к дальней двери и припал перед ней на колено, выставив вперед никелированное рыло шестиствольного пулемета. Тишина сохранялась буквально несколько секунд. Потом внизу вдруг что-то с жутким грохотом обрушилось. "Вот он, тля!" - заорал голос Тыкчеффа, и сразу же гулко застрочил его пулемет. Стены и потолок озарились огненным сполохом - внизу что-то вспыхнуло и с треском взорвалось, и сразу заверещали несколько тоненьких голосов, захлопали одиночные выстрелы. В звуки боя вплелись четкие очереди автомата "ППШ", словно кто-то строчил на швейной машинке. Потом выстрелы умолкли и послышались убегающие шаги.
   Я просто нервно подпрыгивал на месте, не имея никакой информации, что происходит внизу. Вдруг Хилл, которого я видел со спины, насторожился. Зашелестела открываемая дверь, сержант сразу, без раздумья метнул в проем гранату и дал длинную очередь. Громыхнуло, наружу вынесло клуб дыма, какие-то щепки, а Валентин Хилл храбро бросился прямо в этот дым и скрылся из моих глаз. Спустя несколько мгновений снова раздалась его очередь. Потом еще одна. И наступила тишина.
   Ни снизу, ни из за двери никто не возвращался. Я начал беспокоиться. Как вдруг мурашки пробежали по коже моей спины от ощущения чьего-то постороннего взгляда. В световом столбе лифта, про который я совсем забыл, припал на колено тощенький человечек с бледным плоским лицом и целился в меня из пистолета. Я не успел даже испугаться, как - раз! два! три! - острые толчки ударили меня в грудь, в металлическую кирасу, и в левую, ничем не защищенную руку. Буквально на две ладони выше - и пули попали бы в шею или в голову. И все бы для меня закончилось. В панике, не успев толком прицелиться, я нажал на спуск.
   Огненный фонтан плеснул в сторону лифтовой кабины и практически сразу же вернулся назад, ударив меня по глазам водопадом нестерпимо обжигающего пламени. Я отшатнулся и закричал от боли, мне вторил чей-то тонкий голосок. И в тот же миг - вжих! - прямо над моим плечом что-то со свистом пронеслось, сзади послышался тупой удар, а впереди короткий вскрик. И снова настала тишина.
   Я открыл слезящиеся глаза. Лифтовых кабинок больше не существовало. От них остались закрученные и оплавленные жаром стенки, обугленное пятно на полу и облако едкого дыма. И два неподвижных щуплых тела в зеленой униформе, неловко раскинувших руки. Два, а не одно. Один стрелял в меня, и, видимо, именно его я убил из ракетницы. А второй?
   Я обернулся. У стены стоял, кривясь от боли, сержант Хилл. Это он выстрелил поверх моего плеча и спас меня, пока я вертелся волчком и орал от боли, а второй зеленый охранник, спустившийся через другой лифт, собирался расстрелять меня в упор из длинной снайперской винтовки с лупоглазым оптическим прицелом. Но охранник тоже успел выстрелить, и вместо меня попал в сержанта.
   - Спасибо, - механически сказал я.
   - Да не за что. Вас тоже задело - вон весь рукав в крови. Давайте аптечку.
   Я машинально подал ему белый контейнер с красным крестом, он прижал его к моему плечу (я ощутил короткий укол), а потом к своему бедру. Я никак не мог понять, почему же у него не видно крови, потом вдруг обомлел: кровь из его ноги текла, но она была прозрачной, как вода.
   - Ну да, - сказал сержант. - Я киборг. Человеческий мозг плюс синтетическое тело. А что?
   Я стоял и тупо хлопал глазами. Послышались шаги. Это возвращался капитан Маннски, а вслед за ним - и лейтенант Тыкчефф, насвистывая "Джон Браунз боди" и волоча за собой как кочергу, еще одну снайперскую винтовку.
   
   4. Воздушный бой над городом
   - Ну, и как мы себя чувствуем?
   Это произнес высокий женский голос, слегка, с ленивой небрежностью растягивающий гласные. Я открыл глаза и обнаружил, что весь опутанный проводами и трубками, лежу совершенно голый в каком-то прозрачном саркофаге, а на меня беззастенчиво пялится темноволосая девица в круглых стрекозиных очках и с пикантными ямочками на пухлых щечках. Я сделал попытку приподняться, но провода держали крепко.
   - Ага! - удовлетворенно сказала девица. - Пациент скорее жив, чем мертв. Сейчас я тебя освобожу.
   Она нажала какую-то кнопку на стене, провода скользнули по моему телу и исчезли. Я немедленно прикрылся ладонью здоровой руки. Девица хихикнула.
   -- Сразу видно, что новичок. Все остальные здесь уже по несколько раз перебывали, привыкли.
   До предела смущенный и красный как рак, я сделал попытку перейти в контрнаступление и принялся хамить.
   - Ну а ты здесь тоже побывала?
   - Даже и не надейся, - хмыкнула девица. - Я биохимик, а ученые на миссии не ходят и ранений не получают.
   Внезапно над дверью замерцали знакомые пурпурные всполохи и металлический голос заорал из динамиков:
   - ВНИМАНИЕ! АХТУНГ! УВАГА!...
   Я принялся нервно оглядываться в поисках одежды. Но девица успокоила:
   - Расслабься, это к тебе не относится. Раненых на миссии не посылают.
   Она снова коснулась пальчиком какой-то кнопки, и на стене ярко вспыхнул большой плоский телеэкран. Я увидел город Мегапримус с высоты птичьего полета: ярко-зеленые парки и скверы, серебристые ниточки автострад с бегущими по ним разноцветными жучками автомобилей, сверкающие стеклом башни и купола зданий.
   - ПРОТИВНИКА НЕ НАБЛЮДАЮ..., - вдруг сказал из динамиков чей-то незнакомый баритон.
   - ДОВЕРНИ КАМЕРУ ВЛЕВО НА ДВАДЦАТЬ ГРАДУСОВ, - деловито посоветовала из динамиков какая-то женщина и принялась считать. - ОДНА... ДВЕ...
   Изображение сместилось.
   - АГА! ТЕПЕРЬ ВИЖУ! - удовлетворенно констатировал прежний мужской голос. - КАКОГО ДЬЯВОЛА ПЕРЕХВАТЧИКИ НЕ ВЗЛЕТАЮТ? СТАРТ! ВСЕМ НЕМЕДЛЕННО СТАРТ!
   Теперь увидел и я. Прямо над городом в солнечном небе неподвижно висел и мерцал призрачным фиолетовым светом какой-то полупрозрачный объект, имеющий форму угловатого тетраэдра. Мне он напомнил огромный молочный пакет советских времен, склеенный из полиэтилена. Пока я соображал, что бы это могло значить, прямо на моих глазах изображение объекта на мгновение смазалось, и прежде чем стало снова четким, изнутри его выпал и, бешено вращаясь, понесся над городом огромный коричневый диск.
   - ТРЕТЬЯ!!! - хором выдохнули невидимые собеседники. - НУ ГДЕ ЖЕ ПЕРЕХВАТЧИКИ?
   Медленно тянулись секунды. Но вот - одна, две, три, четыре! - четыре шустрые алые мухи появились в поле зрения. Так они выглядели издалека, а на самом деле (как я позже узнал) это были "ховербайки" - одноместные мотоциклы на гравитационных подушках. Ховербайки ринулись в погоню за летающей тарелкой пришельцев.
   Камера поднялась выше, чтобы поймать в объектив всю картину воздушного боя. Тарелка быстро уходила в сторону городских окраин - туда, где на пределе видимости маячили далеко ушедшие вперед две ее "подруги". Ховербайки догнали тарелку не сразу, но когда приблизились, раздались длинные очереди из автоматических пушек. Казалось, тарелке оставались безразличными свинцовые трассы, впивающиеся в бока. Но вот она дернулась, описала петлю и двинулась навстречу ховербайкам. - Жихх! Жихх! - вынеслись из нее синеватые лучи. Первый ховербайк каким-то чудом увернулся, но следующий за ним наткнулся прямо на луч, вспыхнул облачком голубого пламени и осыпался на крыши городских зданий градом пылающих обломков. Остальные ховербайки принялись маневрировать, обходя тарелку с флангов. Было очевидно, что их вооружение и защита уступают вражеским по всем статьям. Оставался единственный козырь - маневренность. Эх, если бы удалось взять тарелку "в клещи", поместить ее под перекрестный огонь! Но тарелка снизилась и стремительно помчалась вдоль автострады между зданий, словно между стен горного ущелья. Ховербайки не отставали, паля сзади изо всех стволов и постоянно промахиваясь. Стеклянные осколки разбитых окон и выбитый из стен щебень низвергались вниз водопадами. В бой попытался вмешаться медленно ползущий по автостраде полицейский автомобиль. Я так и не понял, на чьей он был стороне, потому что после первого же выстрела в сторону несущейся кавалькады он получил в корпус не то смертельный луч из тарелки, не то очередь из ховербайка и с грохотом взлетел на воздух. И тут я увидел, куда стремится тарелка пришельцев: в небе над городской окраиной синевато бликовал другой "молочный пакет". Это был "выход". Два события совпали по времени - тарелка выпустила последний луч и беззвучно исчезла в недрах сиреневого тетраэдра, а еще один из ховербайков, задетый лучом, вспыхнул и разлетелся на атомы.
   - ТРАХ ТИБИДОХ! УШЛА ПРОКЛЯТАЯ! - трагическим баритоном заключил невидимый комментатор. - КТО-НИБУДЬ ЗАМЕТИЛ, ВЫСАЖЕН ЛИ ДЕСАНТ?
   Ответом ему было молчание. Экран погас.
   - Вот и все, - прокомментировала девица. - Кино окончено. Два байка мы потеряли, надо новые покупать. И тарелку не сбили, теперь придется пехотой прочесывать кварталы в поисках высаженных в город десантников.
   - Пехоте - это значит нам? - уточнил я.
   - Да, это значит - вашей команде, - согласилась девица. - Ну ладно, мне на работу пора. Лечись пока.
   И она исчезла. Впрочем нет, перед дверью на миг задержалась и, обернувшись, лукаво добавила:
   - Кстати, меня Астрой зовут. Астра Андянова.
   
   5. Дни и ночи
   На огромной и почти полностью автоматизированной Базе обитало не так много народу.
   Нас, бойцов, было всего восемь человек. Первый отряд, в который я попал, возглавлял капитан Маннски. Вторым отрядом, состоящим из киборгов с японскими фамилиями, командовал единственный человек - коренастый и лысый как колено полковник Сэмуэль Галлахер. Отряд Галлахера вылетал на миссии вдвое чаще нас, но такое положение дел сохранялось лишь до моего выздоровления.
   Кроме бойцов на Базе имелись небольшие группы техников, физиков и биохимиков. Все они почти непрерывно работали, пытаясь изучить биологические особенности чужих рас и устройство их оружия, и порой обедали и ночевали прямо на рабочем месте. Бойцы постоянно привозили с миссий трупы убитых и тела парализованных пришельцев, но все это были представители давно и хорошо изученных инопланетных рас. Поэтому в течение трех дней, пока заживала моя рука, у биохимиков было немного работы, и моим гидом стала Астра Андянова.
   Вместе с ней мы обошли всю Базу.
   Я увидел ремонтный ангар, где вспышки электросварки вырывали из полутьмы помятые и закопченные корпуса двух ховербайков и единственного, давно находящегося в починке истребителя "Валькирия". Прямо при нас на транспортнике фирмы "Интерстеллар" прибыли и были разгружены контейнеры с парой новеньких, блестящих лаком ховербайков. Астра показала мне также "морг" - огромную, заиндевевшую изнутри камеру, где на металлических крюках болтались подвешенные вверх ногами отвратительные туши пришельцев. Рядом, за прозрачной силовой стеной размещалась "тюрьма". Я невольно отпрянул, когда из глубины помещения, затянутого отравленным туманом неземной атмосферы, выскочил тощий ярко-розовый урод с "пионерским горном" вместо рта и плюнул в меня ядовито-зеленой струей дымящейся кислоты... но силовое поле отразило плевок. Побывали мы и в физической лаборатории, стены которой были исписаны тройными интегралами, а металлические столы уставлены гудящими приборами. Очень заинтересовали меня автоматизированные посты безопасности, установленные на важнейших коридорных перекрестках и утыканные направленными в разные стороны пулеметными стволами. Астра пояснила, что они реагируют только на посторонних.
   Регулярно я заглядывал и в медпункт, где медицинский автомат вкалывал мне какие-то чудесные лекарства. Дырки в простреленной руке затягивались, а обожженный висок покрывался новой кожей буквально на глазах. У Хилла дела обстояли похуже. Киборг все еще лежал в прозрачном "саркофаге", весь опутанный проводами и трубками. Хирургический автомат уже извлек из его пластиковых кишок длинную, похожую на заостренную металлическую сигару, снайперскую пулю, а теперь терапевтический автомат промывал операционную рану обеззараживающими и заживляющими растворами.
   Хилл находился в сознании и терпеливо переносил издевательства медицинских автоматов. А может быть, просто какой-нибудь кнопкой у него отключались болевые ощущения. На все вопросы о самочувствии он вежливо улыбался и успокаивал, что такое с ним не в первый раз, и скоро все заживет.
   А жизнь внутри Базы и вне ее стен шла своим чередом. Я уже начал привыкать, что каждую ночь под потолком ревут сирены, на стенах зажигаются экраны и из динамиков раздаются голоса наблюдателей-координаторов, комментирующие подробности воздушных боев. В ночном небе над Мегапримусом ревели моторы и грохотали очереди. Тыкчефф, обитающий на соседней койке, обычно в таких ситуациях даже не просыпался, только переворачивался на другой бок. Впрочем, скоро я понял, что смотреть действительно не на что. Воздушные бои развивались по одному и тому же сценарию: тарелки пришельцев выныривали из межпространственного портала, пересекали город на бреющем полете, и исчезали в другом таком же портале. Ховербайки обычно даже не успевали за их перемещениями. Все-таки, однажды им удалось окружить какую-то небольшую тарелку и расстрелять ее из автоматических пушек, но тарелка разлетелась на части еще в воздухе, так что ученым-физикам достались лишь дымящиеся искореженные обломки.
   Иногда тарелки высаживали десантников в спящие городские кварталы. К утру, как правило, становилось известно, какие здания необходимо подвергнуть зачистке. Зачисткой занималась не полиция, этим занимались мы.
   
   6. Зачистка здания
   Вечером третьего дня медицинский автомат вместо того, чтобы сделать мне инъекцию лекарства, зажужжал и высветил зеленый фонарь.
   - Все. Вы здоровы, - немногословно прокомментировал сержант Валентин Хилл, который сидел, свесив ноги, на бортике соседнего "саркофага". - Поздравляю.
   Ночь прошла как обычно. В полночь прожекторы долго ловили в чернильно-черном небе какую-то невидимую цель, потом в ангаре взревели двигатели взлетающих ховербайков. Последним оторвал шасси от стальных плит и взмыл через стартовый колодец наконец-то отремонтированный истребитель "Валькирия". Погоня за вражеской тарелкой была короткой и традиционно безуспешной, через четверть часа боевые автоматы вернулись в ангар несолоно хлебавши. Неповоротливой "Валькирии" опять продырявили крыло.
   На утренней планерке полковник Галлахер сообщил:
   - Был десант, ориентировочно - в административном комплексе корпорации "Энорген". На миссию пойдет группа капитана Маннски, усиленная Гудруном Ямамото.
   - Затрахали меня эти зачистки, - ворчал Тыкчефф, сноровисто облачаясь в стальную броню. - Надо сбивать тарелки на подлете. Вот накопим бабок еще на пару "Валькирий", и уж тогда...
   Он помог и мне одеться в "доспехи", потом осмотрел со всех сторон и, удовлетворенный, вручил снайперскую винтовку с оптическим прицелом и пару гранат. Одна граната, в ярко-желтом конусовидном корпусе, при разрыве должна была испускать зеленые клубы хлороформа; другая, напоминающая ананас, была обыкновенной осколочной.
   В ангаре уже рычал моторами транспортник модели "Феникс". Мы, двигаясь гуськом, пересекли ангар, поднялись по металлической лесенке и принялись размещаться в тесном отсеке. На этот раз все трое моих товарищей оказались вооружены снайперскими винтовками.
   - Стрелять прицельно, - предупредил Маннски. - Местные жители не должны пострадать.
   - Вот ты местному населению это и сказал бы, - проворчал Тыкчефф. - А то, понимаешь, стрельба идет и гранаты рвутся, а они шляются по коридорам и мешают проведению боевой операции.
   "Феникс" взмыл в утреннее небо, по дуге пронесся над городом и опустился под стенами небольшого белоснежного здания. Мы выпрыгнули из транспортника на изумрудную лужайку и двинулись ко входным дверям с мигающими надписями "Enter". Двери оказались не заперты. По коридорам, ярко освещенным лампами дневного света, гулял прохладный сквознячок, насыщенный озоновой свежестью. И стояла тревожная тишина.
   Маннски жестами приказал нам с Ямамото занять боевые позиции на пересечении двух коридоров. Ямомото укрылся за какой-то белокаменной скульптурой, возвышающейся в центре перекрестка, а я припал на колено за углом. Маннски и Тыкчефф молча переглянулись и осторожно двинулись в разные стороны вдоль коридоров, прижимаясь к стенам и не обращая внимания на остававшиеся за спиной закрытые двери.
   Я следил за движением Маннски и с напряжением ждал какой-нибудь гадости. Но ничего не произошло, капитан без приключений достиг следующего перекрестка, занял позицию в стенной нише и махнул мне рукой. На трясущихся ногах я бросился к нему, с разбегу вылетел на перекресток и дико завертелся на месте, ожидая удара со всех сторон света и крестя окружающее пространство стволом винтовки. Капитан улыбнулся уголком рта и чуть слышным шепотом приказал прижаться к противоположной стене. Я повиновался.
   Вдруг где-то вдалеке прозвучал выстрел. От неожиданности я вздрогнул и чуть не выронил винтовку. Капитан Маннски замер, прислушиваясь. Позже я понял, что его заинтересовал не грохот выстрела, а совпавший с ним тонкий свист летящего по воздуху предмета. Я тоже слышал этот свист, но не придал ему никакого значения. И напрасно. Внезапно свет померк перед моими глазами, заполняясь гнойной мутью. На затылок словно легла тяжелая металлическая лапа и принялась терзать голову, с хрустом вминая кости черепа в мозг. Мышцы перестали повиноваться. Я почувствовал, что умираю, выронил винтовку, упал на колени и... грохот выстрела, раздавшегося прямо над ухом, разом прервал мои мучения. Я стоял на коленях, весь в поту, и дрожал от пережитого ужаса. Маннски дымящимся концом винтовочного ствола указал на виновника моих мучений -желтоватый мешок, конвульсивно подергивающийся у ног. В руке у меня оказался зажатым непонятный липкий буроватый ком, похожий на кокосовый орех. Я хотел спросить у Маннски, что это такое, но тут снова раздался знакомый короткий свист. Потом еще один.
   - Вставай! - закричал Маннски. - Хватай винтовку! Отстреливай "мозгососов"!
   И тут я увидел. Они ползли на нас со всех сторон, похожие на огромных желтых трепангов, оставляя за собой на полу слизистый след. Капитан Маннски вскинул винтовку и принялся стрелять. Бах! - и очередной "мешок", пробитый насквозь разрывной пулей, с хлюпаньем разлетался на лоскуты. Но их было много. Они уже подбирались к ногам капитана, готовясь к смертельному прыжку. Тогда я быстро сунул "орех" в заплечный ранец, схватил винтовку и тоже начал стрелять...
   А потом наступила тишина. Пороховой дым, затянувший коридор, медленно рассеивался. На полу между убитыми "мешками" поблескивали россыпи медных гильз. А в коридоре, шагах в двадцати от перекрестка, валялся кверху брюхом дохлый пришелец. Именно он забрасывал нас "мешками" из своего странного устройства, напоминающего пустую внутри ногу, отрубленную у фиолетового слона.
   - Так, - деловито сказал Маннски. - С этими покончено. Пошли дальше.
   Дальше были новые коридоры, блистающие хирургической чистотой. И новые перекрестки, на которых мы стояли, прижавшись к стенам и настороженно озираясь. Была растрепанная тетка в белой блузке и черной юбке, она выскочила из-за угла, а увидев нас, вскрикнула от ужаса и тут же, подпрыгивая, унеслась по коридору. И было непонятное движение далеко впереди, на которое Маннски среагировал мгновенно, вскинул винтовку и открыл беглый огонь, а там все заорало, завизжало и принялось отстреливаться фиолетовыми молниями, а потом всхлипнуло и замолкло. И был скрип двери за нашими спинами, на который среагировал теперь уже я и в упор двумя выстрелами разворотил грудную клетку кинувшемуся на нас розовому двуногому монстру. А потом снова что-то шевельнулось впереди, но Маннски не стал стрелять, а приветственно вскинул руку. Навстречу нам шел чумазый от пороховой гари, веселый сержант Тыкчефф.
   Я вспомнил о буром комке, лежащем в моем рюкзаке, только на обратном пути.
   - Разрази меня гром! - воскликнул Тыкчефф, осторожно отстегнув клапан рюкзака и заглянув внутрь. - Нераскрывшееся яйцо "мозгососа"! Видимо, оно раскрывается только на свету. Немедленно тащи его биохимикам!
   Держа рюкзак на вытянутых руках, словно тикающую бомбу, я на цыпочках пересек Базу и постучался в прозрачное стекло биохимической лаборатории. Мне открыли. Кратко обрисовав ситуацию, я осторожно положил рюкзак на металлический стол. Руководитель лаборатории повернул рычаг, с потолка спустилась металлическая суставчатая рука с клешней и телекамерой, отстегнула клапан и просунулась внутрь. На телеэкране возникло четкое изображение бурого пульсирующего яйца. "Вау!" - закричали сотрудники лаборатории и принялись, поздравляя, хлопать меня по спине. А Астра даже чмокнула в щеку.
   Гордясь оранжевым помадным следом, как боевым орденом, я вернулся в казарму. Посреди ее стоял, экипированный в броню, выздоровевший сержант Хилл. Боевые товарищи встретили меня кислыми улыбками:
   - Собирайся, вылетаем через пять минут. Оказывается, мы в офисе грохнули не всех пришельцев, часть успела перебежать в соседнее здание.
   - Шит! - только и сказал я. - Фак!
   Теперь я тоже имел право на собственное мнение.
   
   7. Боевые будни
   Шли дни. Тарелки пришельцев пролетали над городом несколько раз в сутки и сбрасывали десанты в здания. Наши перехватчики каждый раз пытались их достать и сбить, но толку было мало. За неделю База потеряла в воздушных схватках три ховербайка, а выделенных денег хватало только на восполнение потерь, ремонт "Валькирии" и закупку боеприпасов. В холодильнике скопились горы вражеских трупов, а склады были забиты их странными пистолетами, ружьями и гранатами. Ученые-физики вывихивали себе мозги, пытаясь исследовать принцип действия этих загадочных артефактов. За стеклянными стенами физической лаборатории было видно, как в клубах табачного дыма сидели, стояли и бегали вдоль стен небритые люди с синими кругами вокруг покрасневших, лихорадочно блестящих глаз. Гудели приборы, на экранах дисплеев змеились разноцветные кривые. Поздно вечером в среду руководитель группы физиков сделал по внутренней связи заявление о том, что наконец-то раскрыта тайна прыгающих вражеских гранат и ими наконец-то можно пользоваться. В конце заявления он начал запинаться, а вместо последних слов произнес что-то вроде "хрр-пссс". После паузы прозвучал голос его заместителя, известившего, что "начальник сначала с четверть часика поспит, а потом присоединится к остальным физикам, приступающим к изучению короткоствольных вражеских карабинов". Тыкчефф сходил на склад, осмотрел гранаты, почитал распечатку с наскоро составленным физиками "юзер мануалом" и пришел к выводу: "Ничем не лучше наших пластитовых мин". Было принято решение большинство вражеских прыгающих гранат продать, тем более, что их на складе скопилось несколько десятков. А вот биохимикам было полегче. За два дня, прошедших после моей находки пульсирующего яйца, они препарировали и детально изучили находку, опубликовали результаты, после чего вновь принялись бездельничать. К возвращению с боевого задания выходил кто-нибудь из них (например, Астра), перевязывал полученные нами в бою раны, помогал относить увечных в медпункт, а потом, зажав нос, ворошил специальной кочергой привезенные останки пришельцев и констатировал: "Ни фига нового".
   Но больше всех доставалось, конечно же, нам. Грохот выстрелов, звон падающих гильз, вонь пороховых газов, вопли пришельцев, свист турбовинтовых двигателей, безвкусная тушенка из мятых банок, дремота урывками на металлическом полу транспортника - все это слилось в моей памяти в одну непрерывную, утомляющую своим пестрым однообразием киноленту.
   Постепенно у меня все лучше и легче получалось попадать навскидку в летящего "мозгососа", пробегать стометровку за десять секунд и таскать на себе пуды стреляющего и взрывающегося железа. Но до мастеров боевого дела, кем являлись Маннски и Тыкчефф, мне было еще очень далеко.
   Однажды мы вывалились из "Феникса" прямо посреди потрескавшейся асфальтовой площади, окруженной со всех сторон грязными стенами многоэтажных зданий, и тут же со всех сторон по нам открыли перекрестный огонь. Сиреневый высокотемпературный разряд скользнул по защищенной шлемом металлической макушке, ощущение было такое, словно шандарахнули палкой. Я вскрикнул и покачнулся. Другой разряд впился в правое предплечье капитана Маннски. Остальные разряды хотя прошли мимо, однако следующий же залп обещал покончить с нашей малочисленной группой. Но оказалось, что и к такому развитию событий мои товарищи оказались готовы. Тыкчефф немедленно выхватил дымовую шашку и бросил под ноги. С резким шипением из нее вырвались клубы белого дыма, скрыв всех нас от вражеских взоров. Вторую шашку кинул Хилл, а третей шашкой раненый капитан Маннски завершил дымовой "коридор" к двери ближайшего "парадного". Мы все вчетвером, сломя голову и молясь, чтобы дым не успел рассеяться, кинулись под защиту стен. В подъезде воняло мочой и подгоревшим щами. Тыкчефф остался караулить входную дверь, а я вколол капитану из аптечки лекарственную смесь. После этого мы поднялись по стертым, заплеванным ступенькам на верхний этаж, попутно на облупившихся и закопченных стенках читая надписи типа "ЦСКА лохи" и "минет по телефону 8-095-123-45-67" и разглядывая похабные картинки. Хилл достал из рюкзака небольшую плоскую коробку цвета хаки, прикрепил ее к стене, мы укрылись за углом, и вскоре страшный грохот и визг разлетающихся кирпичных осколков возвестили о том, что проход в соседний подъезд открыт. Таким манером внутри зданий мы обошли по кругу всю площадь, отстреливая замешкавшихся пришельцев в затылок, а также в эрогенные зоны промежду лопаток и ягодиц, - в межпланетной войне о фэйрплее говорить не приходилось! Последний подъезд Маннски очистил, скатив вниз по ступенькам пару хлороформовых гранат. Когда зеленые клубы дурмана рассеялись, мы спустились по лежащим вповалку телам пришельцев, спотыкаясь об их гранаты и ружья. Среди парализованных тел обнаружился очень редкий экземпляр - неуловимый доселе стремительный голубой зверек, начиненный нитроглицерином по самые ноздри, и предпочитающий взрываться вместе со своей жертвой. Снаружи Гарри Тыкчефф тоже не терял времени, щелкая из своей снайперской винтовки монстров, спасающихся от нас и в панике выбегающих из подъездов на площадь. Все вместе мы расстреляли дружными залпами копошащийся на асфальте зеленоватый пятнистый "мешок", который долго отплевывался ядом, а потом, перед издыханием, изрыгнул из своего чрева четырех юрких гадюк. Гадюк мы сразу же отправили вслед за "мамочкой". По возвращении на Базу я получил за "голубого щенка" еще один чмок от Астры, хотя настоящим виновником торжества был, конечно же, капитан Маннски.
   В другой раз нам пришлось долго взбираться по плоским мраморным ступеням к дверям какого-то роскошного дворца, а потом, стоя в дверных проемах, спокойно, как в тире, расстреливать поступающих по лифтовым каналам пришельцев. Монстры спускались откуда-то сверху мелкими группами и не успевали даже сообразить, что происходит, как мы дырявили их меткими выстрелами. Дело двигалось к легкой и прибыльной победе. Гора трупов на полу под световым столбом все росла и росла, пока у меня не кончились патроны. И когда из груды мертвых торсов и торчащих конечностей поползли извивающиеся и отвратительно шипящие гадюки, мои нервы не выдержали. Казалось, их были десятки, и все они собирались кинуться на меня. В ужасе я вырвал чеку "лимонки" и швырнул гранату в кучу тел. Чудовищная вспышка осветила внутренние стены дворцового холла, твердым раскаленным воздухом меня отшвырнуло от дверей. Это сдетонировали гранаты пришельцев, и в результате инопланетный хабар стоимостью в несколько тысяч долларов превратился в пар.
   - В следующий раз, Малеeфф, запрещаю вам брать на задание осколочные гранаты, - почти не разжимая губ, но очень четко и громко произнес капитан Маннски. Этот приказ прозвучал так, словно меня отхлестали по щекам.
   К концу недели обе команды вымотались до предела. Полностью здоровых бойцов практически не оставалось. После попадания вражеского разряда у меня иногда кружилась голова, а обожженное кислотой колено отзывалось болью во время быстрого бега. У Маннски была перебинтована рука, лицо Хиллла украшали пластиковые лишаи пластырей, а Тыкчефф белоснежной повязкой на рыжей голове сильно напоминал героя гражданской войны Щорса. Не лучше обстояли дела и в отряде полковника Галлахера. Поэтому в четверг было принято решение набрать еще одну группу из новобранцев, а командовать ей должен был Гарри Тыкчефф. Капитан Маннски возражал против этого решения, ссылаясь на то, что из импульсивного и сумасбродного Тыкчеффа не получится хороший командир, но, скорее всего, он просто жалел, что из его отряда уходит лучший боец. Встречать группу новобранцев поручили мне.
   В полдень пятницы я стоял в ангаре и ждал прилета транспортника. Посреди полутемного ангара на металлическом полу сиял ярко освещенный квадрат, в солнечном столбе плясали пылинки. Транспортник задерживался, я начинал нервничать. Через полчаса намечался кратковременный перерыв у биохимиков, и я мечтал к этому моменту оказаться в столовой и пообедать с Астрой. Но вот вдалеке послышался свист двигателей, и через минуту серебристый транспортник фирмы "Интерстеллар" со звонким грохотом упал на коленчатые подпорки и закачался на амортизаторах.
   - Канарейки доставлены! Освобождайте клетку! - весело крикнул пилот, высунувшись из кабины. Замок щелкнул, толстенькая дверца откинулась, и по трапу начали спускаться новобранцы. Впереди двигались киборги в огромных сетчатых масках на лице, а замыкала этот квартет... смуглокожая рыжеволосая девчонка с огромными зелеными глазами необычной формы.
   - Значит так! - свирепо сказал Тыкчефф, когда Сарра Гункель (так звали девицу) скрылась за дверями женской казармы. - Если кто девку хоть пальцем тронет...
   И непонятно было, кому предназначался этот выразительный тезис. Капитан Маннски и полковник Галлахер исключались в силу своего возраста и положения, семеро киборгов - в силу своего устройства, а я... я был увлечен совсем другой.
   
   8. Рассказ Сарры Гункель
   Вечером пятницы Тыкчефф собирался повести группу новобранцев "потренироваться" в здание Культа Сириуса. Хотя, конечно, слово "потренироваться" имело отношение только к Сарре Гункель. Киборги же изначально довольно метко стреляли, быстро бегали, легко перетаскивали тяжести и абсолютно не боялись "мозгососов". Эти способности в них были вложены на заводском конвейере фирмы "Нанотех". А вот обучаться ничему новому в процессе боев и тренировок они уже не могли, в отличие от "живых" бойцов. Видимо, Тыкчефф хотел просто посмотреть, как они поведут себя в бою.
   Но этому плану воспротивился полковник Галлахер. Он заявил, что для покупки второй "Валькирии" все еще не хватает нескольких тысяч долларов, и в этой ситуации легкие походы в здание полунищей неприятельской организации приводят к бессмысленной трате боеприпасов. Полковник предложил Тыкчеффу дождаться серьезной боевой миссии и проверить новобранцев в настоящем деле. "Настоящее дело" не заставило себя долго ждать. В восемь вечера под потолком заорал жестяной голос: "В ЮГО_ВОСТОЧНОЙ ЧАСТИ ГОРОДА ЗАФИКСИРОВАНО ПОЯВЛЕНИЕ ВРАЖЕСКИХ КОРАБЛЕЙ. ХОВЕРБАЙКИ - НА ВЫЛЕТ!". В течение четверти часа мы имели счастье в очередной раз любоваться безуспешной погоней квартета ховербайков в сумеречном вечернем небе за вражескими тарелками. Тыкчефф внимательно смотрел на экран и кусал ноготь.
   - Ага... Угу... Вижу-вижу... - бормотал он, а потом заявил. - Нечего дожидаться официального сообщения. Пока наблюдатели там разбираются что к чему, я сам засек, куда пришельцы высадили десант. Это - заводские цеха фирмы "Трансстеллар".
   Он помог экипироваться своей команде, нагрузил каждого бойца связкой желтых, как груши, парализующих гранат, и увел отряд в строну ангара. Вскоре там взревели моторы "Феникса".
   Прошло четверть часа... Полчаса... Час... "Феникс" не возвращался. Мы начали чувствовать неладное. Галлахер страшным матом крыл по радио наблюдателей и требовал от них информации. Ученые бросили работу и высыпали в коридоры. Мы потерянно сидели на койках в казарме. Гнетущее ощущение беды с каждой минутой все усиливалось. И вдруг...
   - Возвращаются!!! - хором выдохнули десятки голосов. Не сговариваясь, все бросились в ангар. Кроваво-красная глыба "Феникса" тяжело осела на амортизаторах. Двигатели замолкли, навалилась тревожная тишина, в которой слышалось лишь взволнованное дыхание встречающих. Дверь транспортника не открывалась.
   -Да помогите же им... - прошептал кто-то.
   Вдруг замок щелкнул и дверь откинулась. В тесном отсеке на скамейке сидела Сарра, бережно уложив на колени голову Гарри Тыкчеффа.
   Киборги погибли оба. Лейтенант Тыкчефф остался жив, но был жестоко изранен. Правая нога его была перебита в двух местах, на груди сломано несколько ребер, щека и шея обожжены кислотой. И только Сарра не получила ни единой царапины.
   Дело было так. "Феникс" выгрузил команду под стенами огромного многоэтажного цеха, в котором делали и ремонтировали летающие автомобили. Бойцы отправились осматривать помещение, но врагов не было видно. Вскоре они достигли широких металлических откосов, ведущих на нижний технологический этаж цеха. Тыкчефф оставил Сарру следить за лифтами, расположенными неподалеку, а сам с парой киборгов начал спускаться по откосу. И в этот момент послышался странный незнакомый звук, словно кто-то друг о друга стучал барабанными палочками. Застряв на полпути, Тыкчефф принялся нервно озираться, и в этот момент прямо из пустоты в спину ему ударил фиолетовый разряд! К счастью, кираса выдержала. Но в воздухе над полом материализовалось кошмарное полупрозрачное существо, похожее на головастый скелет и сжимающее в конечностях короткоствольный карабин пришельцев. Киборги с близкого расстояния открыли огонь из автоматов и полупрозрачный пришелец рухнул на пол. Но все неприятности только начинались. Наскоро подлечившись, Тыкчефф закричал: "Ну, гады, вы меня разозлили!" и бросился вниз по откосу, и скоро оттуда послышалась ожесточенная перестрелка. Тра-та-та! - строчили автоматы людей и киборгов. Вжик! Вжик! - отвечали им лазеры пришельцев. Потом Сарра отвлеклась, так как из лифтов полезли синие чудовища с трубчатыми устройствами наперевес. Девушка два раза нажала на спуск и уложила обоих уродов наповал. Но один из них перед смертью успел выстрелить яйцом "мозгососа", которое упало девушке прямо под ноги и мгновенно раскрылось. Из яйца выбрался желтовато-бурый вонючий "мешок" и прыгнул на голову Сарры. Около минуты, крича от омерзения, боли и ужаса, Сарра пыталась содрать с себя это мерзкое создание. "Пусти меня, сволочь! Сдохни!" - кричала она. А потом чудовище вдруг взвизгнуло и действительно околело. Сарра подобрала на телах дохлых пришельцев пару прыгающих гранат, реагирующих на тепло и движение, закинула их в лифты, и бросилась вниз на помощь к Тыкчеффу. А там заканчивался смертельный бой. Оба киборга были уже мертвы (вернее, безнадежно сломаны и изуродованы каким-то мощным взрывом). Вокруг валялись многочисленные тела врагов. А у Тыкчеффа кончились патроны, и он, весь окровавленный, бежал на одинокого пришельца, "качая маятник" и пытаясь вырвать зубами гранатную чеку. Огромный и желтый, словно скелет питекантропа, пришелец застыл в немом ужасе. Он трясущейся конечностью никак не мог попасть в спусковой крючок своего ружья, похожего на лошадиную ногу. Видимо, у пришельцев тоже иногда встречаются нервы, и они не всегда железные. А потом пришелец все-таки выпалил куда-то "в молоко", и одновременно с этим лейтенант Тыкчефф кинул ему под ноги гранату и откатился в сторону. По счастью, раскиданная вокруг взрывчатка пришельцев не сдетонировала, иначе Тыкчеффа разорвало бы на куски. А так ему только перебило ногу. Пока Сарра, обливаясь слезами, обкалывала ногу лекарствами из своей аптечки, наверху в лифтах грохнул взрыв. Так нашел свой бесславный конец последний из пришельцев, высадившихся в здании...
   - Но как?... Почему погиб "мозгосос"? - посыпались вопросы.
   - Не знаю, наверное, почувствовал во мне родственницу, - устало улыбнулась Сарра.- Двадцать лет назад моя мама жила в бунгало на небольшом островке посреди Тихого океана. Однажды из волн поднялся странный аппарат, и из него вышли яйцеголовые серокожие существа с двумя руками, двумя ногами и всеми прочими необходимыми частями тела. А через день прилетели люди в водолазных костюмах без шлемов и в коротком бою перебили всех пришельцев. Моя мама говорит, что не знает, чья я дочь - яйцеголового пришельца или водолаза. Но такого острого наслаждения, как в эти две ночи, она не испытывала никогда - ни до, ни после...
   - Черт знает что,.. - пробормотал капитан Маннски, а полковник Галлахер только пожал плечами.
   
   9. Беседа в медицинском отсеке
   Воскресным утром мы с Астрой зашли в медицинский отсек проведать Тыкчеффа. В полуоткрытые хрустальные окна проникал свежий холодок, слышалось сладкое пение укрытых в пышной листве птиц. Бледный лейтенант неподвижно лежал в полупрозрачном стеклянном коконе, как в гробу, но синусоиды, извивающиеся на дисплеях, показывали, что он жив. Астра быстро пробежала взглядом результаты последних анализов и удовлетворенно кивнула головой:
   - Вчерашняя операция прошла успешно. Осколки ребер удалены, в ножные кости вставлены титановые имплантанты. Скоро лейтенант придет в себя, а через недельку будет как огурчик.
   - Слушай, - удивился я, - Откуда ты так хорошо разбираешься и в медицине, и в биологии, и в химии?
   - Это очень близкие специальности. - Улыбнулась Астра. - А еще у меня диплом врача-терапевта и ученая степень кандидата химических наук.
   Глаза мои выпучились, челюсть отвалилась. Но меня выручил Вольфганг Фогель, заместитель руководителя группы квантовых физиков. Как раз в этот момент он вошел в медицинский отсек и поприветствовал нас энергичным кивком лысой головы.
   - Как лейтенант? Все еще без сознания? - поинтересовался он. - Я бы хотел его расспросить про подробности встречи с полупрозрачным монстром. Нас очень интересует аппаратура, с помощью которой враг становится невидимым.
   - Приходите завтра, - посоветовала Астра. - Кстати, а тело этого нового монстра мы почти уже изучили. С анатомической точки зрения он словно бы вывернут наизнанку - скелет снаружи, а все - органы внутри. Мы назвали его "скелетоид".
   - Ребята, - взмолился я. - Раз уж вы здесь вместе, расскажите мне, откуда взялись все эти монстры?
   Астра Андянова и Вольфганг Фогель кисло заулыбались, как будто проглотили лимон.
   - Давно уж мы с ними воюем, - вздохнул Фогель. - Лет 25 прошло уж с тех пор, как начались первые атаки пришельцев на наши города и села. Сначала это были яйцеголовые "сектоиды", парящие по воздуху "флоатеры", червеобразные "снейкмены", зеленокожие "мутоны" и прочие уроды, которые похищали людей и животных и совершали над ними свои жестокие и непонятные эксперименты. Правительства разных стран финансировали создание мобильных боевых отрядов, пресекающих деятельность непрошеных гостей, а также групп ученых и инженеров. В них набирали добровольцев из разных стран. Пришлось построить укрепленные военные форты, на территории которых жили бойцы, ученые и конструкторы. Пришлось воевать, изобретая, и изобретать, воюя. Первая война с пришельцами длилась около года и была успешно выиграна землянами, но история на этом не закончилась. Спустя несколько лет последовали новые атаки пришельцев. На этот раз их летающие тарелки выныривали из океанских глубин и атаковали корабли и портовые города. Ветеранам "первой межпланетной" пришлось вновь покинуть свои цеха и фермы, облачиться в водолазные костюмы и заняться очисткой морского дна от надоедливых пришельцев. На этот раз они воевали с другими расами "межпланетных разбойников" - с коварными "акватоидами", бронированными "лобстерманами", ящероподобными "тасотами" и прочими подводными монстрами, вызывающими ужас своей внешностью и повадками. И снова мы победили. Вроде бы настал долгожданный мир. Но "хочешь мира - готовься к войне"! Астрономы в поисках врага при помощи мощных телескопов обшарили все планеты и астероиды Солнечной системы, а океанологи тщательно обследовали морское дно. Слава Богу, враг нигде не был обнаружен. Но на всякий случай на орбиту Земли были выведены боевые спутники, а океанские глубины заминированы атомными фугасами. Кроме того, наученное горьким опытом, население Земли покинуло сельскую местность и сконцентрировалось в укрепленных и благоустроенных мегаполисах. Текли годы безоблачной мирной жизни, как вдруг... да! Пришельцы вновь напали. Они приходят из параллельных пространств через порталы, подвешенные над крышами городских зданий. Место их обитания пока нам недоступно, и что там творится...
   - ...Никто не знает, - подхватила Астра. - Вообще-то, пришельцы все очень разные, словно бы эволюционно формировались одновременно на разных планетах с разными атмосферами под лучами разных солнц. Например, легкие вот этого "скелетоида" на 50% состоят из ткани, предназначенной для дыхания метаном, но остальные клетки пригодны для усваивания кислорода. Примерно так же обстоят дела с "палочками" и "колбочками" в его глазном дне.
   - А никто не пробовал вычислить, каковы характеристики этих планет? - спросил я.
   - Конечно, это давно сделано. - Ответил Фогель. - Все планеты разные - метановые, аммиачные, серные, хлорные, фторные и так далее, но что касается кислородной "родины", то она у них всех общая. Вот тебе ее условия: кислорода в атмосфере 21%, азота 78%, аргона 1%, ускорение свободного падения 9.8 м/c2...
   - Но это же характеристики планеты Земля! - удивился я. У меня снова отвалилась челюсть, и снова этого никто не заметил, потому что включилась система оповещения:
   - ВНИМАНИЕ! НА СЕВЕРЕ ОБНАРУЖЕН ОТРЯД ИЗ ЧЕТЫРЕХ ЛЕТАЮЩИХ ТАРЕЛОК. ВСЕМ ИСТРЕБИТЕЛЯМ - НЕМЕДЛЕННЫЙ ВЗЛЕТ!
   Две группы летательных аппаратов стремительно сближались. Одна из них представляла собой вытянувшийся длинной цепочкой отряд из четырех летающих тарелок. Другую составлял компактный рой из четырех юрких ховербайков и двух вооруженных дальнобойными ракетами класса "воздух-воздух" истребителей "Валькирия".
   Передняя тарелка издалека открыла огонь, но длинные фиолетовые разряды лишь снесли верхушку какой-то городской башни. Четверка ховербайков разошлась, как лепестки цветка, а "Валькирии" дали ракетный залп. Тарелка трусливо метнулась в сторону. Ховербайки последовали за ней и принялись жалить ее короткими пушечными очередями. Бой отклонился в сторону от курса остальных тарелок, поэтому, когда они приблизились, то застали на месте первого столкновения лишь медленно рассеивающиеся в атмосфере клубы дыма. Вопреки ожиданиям, тарелки не поспешили на выручку своей "подружке", а продолжили движение прежним курсом. Они сбросили десант куда-то в район городских трущоб, контролируемых местными гангстерами, и скоро скрылись в портале. Но команды на зачистку местности не последовало. Все ждали результатов боя с одинокой тарелкой.
   Тарелка шла зигзагами в направлении одного из недалеких телепортеров, вертелась волчком и яростно отстреливалась от наседавших на нее со всех сторон юрких ховербайков. "Валькирии" держались в стороне, издалека расстреливая тарелку самонаводящимися ракетами. После каждого попадания тарелка вздрагивала, словно укушенная слепнем корова. Но и боевые порядки землян тоже поредели. Однажды точный выстрел тарелки достиг "Валькирии", крыло истребителя рассыпалось, и он рухнул вниз, на крышу одного из зданий. Бока пары ховербайков были оплавлены, у третьего кончился боезапас, и он просто вертелся рядом с тарелкой, отвлекая внимание. Тарелка упорно тянула к спасительному телепортеру. Она покрылась трещинами, стреляла все реже и реже, ее защитные резервы явно таяли. Но и до телепортера оставалось всего несколько сотен метров. Все затаили дыхание: удастся ли сбить тарелку, или она скроется в своем измерении, куда доступ земным машинам был заказан? Но вот очередная самонаводящаяся ракета, выпущенная из оставшегося истребителя, угодила тарелке прямо в выпуклое брюхо. Тарелка окуталась грязным дымом, косо пошла к земле и с тупым грохотом воткнулась в рыхлый бок небольшого холма, возвышавшегося посреди одного из городских парков.
   - Yezzz! - завопили мы. Не сомневаюсь, что в эту минуту голосили и прыгали все обитатели Базы.
   - Чего орете-то? - слабым голосом спросил Гарри Тыкчефф, открывая глаза.
   
   10. Тарелка
   - Отря-ад! - протяжно скомандовал полковник Галлахер. Мы вытянулись в струночку, приподняли подбородки и принялись есть своего начальника глазами. Шеренга состояла из пятерых бойцов. Мы были экипированы в новенькие, сверкающие доспехи. У каждого за плечом висел автомат, на поясе болтались желтые парализующие гранаты и запасные диски с патронами. Худенькая рыженькая Сарра Гункель, стоявшая на левом фланге рядом со мной, придерживала рукой странный утюгообразный аппарат. Галлахер выдержал паузу и продолжил:
   - Слушай боевую задачу! Уничтожить противника внутри и в окрестностях летательного аппарата пришельцев! Внутри тарелки могут встретиться неизвестные жизненные формы и ценное оборудование, поэтому пленных - брать, осколочные гранаты и взрывчатку использовать только в крайнем случае!
   "Фениксы" выгрузили нашу шестерку на окраине заросшего парка и, включив установленные под брюхом автоматические наблюдательные телекамеры, унеслись в зенит. В парке стояла странная тишина. Ни один листочек на деревьях не шевелился. Птицы не пели, насекомые не стрекотали. Даже солнце спряталось за облаками, и в парке царил зловещий полумрак. Развернувшись цепочкой, мы осторожно отправились на поиски упавшей тарелки. Воздух был пропитан каким-то едким, сладковатым ароматом. Я шагал на трясущихся ногах и так сильно сжимал автомат, что жилы на окостеневших руках вздулись и пальцы побелели.
   И вдруг что-то схватило меня за ногу и опрокинуло навзничь! Если бы я мог, то заорал бы, но от ужаса голос мой пропал, и я издал только сдавленный хрип.
   - Всем внимательней смотреть под ноги, - прошипел полковник Галлахер. - Особенно рядовому Малееффу, который за скамейку зацепился.
   Красный, словно помидор, я встал, отряхнулся и продолжил движение под уничижительным взглядом капитана Маннски. В молчании наша команда прошла еще несколько десятков шагов. Но вот слева по цепи передали:
   - Впереди за кустами дым.
   Коротким броском я преодолел расстояние до кустарника, припал на колено, осторожно отогнул ветви и обнаружил себя в шаге от глинистого края какого-то оврага, наполненного сизым дымом. Я перевел взгляд дальше и сквозь пласты дыма с благоговейным ужасом увидел впереди какую-то огромную темную массу. Это была тарелка, а овраг оказался глубокой бороздой, которую она пропахала при своем падении.
   Галлахер знаками приказал сержантам Хиллу и Мацумото расположиться под стенами тарелки, с обеих сторон от огромного квадратного люка. Я получил приказ пересечь овраг и укрыться на его противоположном краю. Сам Галлахер вместе с капитаном Маннски начали, скользя по глине, спускаться в овраг, чтобы занять место напротив люка. Я последовал за ними. Пока мы перемещались, Сарра Гункель, оставшись на месте и укрывшись за кустами, держала под прицелом входной люк.
   Измазавшись в глине, я съехал на ягодицах вниз, пересек овраг и, цепляясь за скользкие корни, начал взбираться на противоположный склон. В этот момент и раздалась первая короткая очередь. Не успев взобраться наверх и изображая из себя таракана на обоях, я обернулся через плечо. В горловине оврага, скрывая от меня тарелку, крутился дымный вихрь. С противоположного склона Сарра посылала в него очередь за очередью. Галлахер и Маннски залегли в овраге. Киборгов, находящихся у тарелки и скрытых от меня стеной дыма, не было видно.
   И тут плохо закрепленный автомат скользнул по моей спине и нырнул обратно в овраг. Скрипнув зубами, я отправился за ним. Видимо, это меня и спасло, потому что в тот же миг над моей головой что-то шаркнуло, и в стене оврага (слава Богу, что не в моей голове!) образовалась огромная дырища, словно в нее ударили невидимым стальным кулаком. Вероятно, часть обитателей тарелки успела выбраться наружу до нашего появления, и теперь ими был наводнен весь парк. Мы собирались устроить засаду пришельцам и угодили в нее сами!
   Стоя на коленях, я поднял голову. Надо мной на краю оврага возвышалось кошмарное полупрозрачное чудовище. Зловеще ухмыляясь огромной щелью своей безгубой пасти, оно целилось в меня, и палец уже лежал на спусковом крючке. "Вот и все", успел подумать я. Но вдруг над оврагом, перекрывая автоматные очереди, пронесся пронзительный ультразвуковой стон, от которого заныли зубы. Монстр выпрямился, как будто ему дали команду "смирно", выронил "лошадиную ногу" и застыл неподвижно, словно памятник самому себе. Много позже я узнал, что это так работал утюгообразный прибор Сарры Гункель, способный обездвиживать и даже гипнотизировать врага. Не мешкая, я схватил автомат и навскидку опорожнил пол-рожка прямо в брюхо монстра. Монстр утробно взревел, словно динозавр, которому отдавили хвост, и, тяжело кувыркнулся на меня с трехметровой высоты всеми своими полутора центнерами...
   ...Когда я очнулся, над парком стояла тишина. Голова кружилась, слегка тошнило. Я встал на колени, подобрал автомат и, опираясь на него, как на костыль, направился на поиски товарищей. Дым в овраге уже рассеялся. Дно его было завалено обугленными ветвями и стреляными гильзами. Впереди чернел, как разинутая пасть, открытый люк тарелки. Площадка перед ним была вся изрыта воронками, валялись искореженные металлические обломки, обрывки ремней, пряжки, пуговицы и скрюченные конечности пришельцев. Видимо, несмотря на строжайший запрет, кто-то воспользовался в бою взрывчаткой, хотя так могли поступить и сами пришельцы. В проеме двери, опираясь спиной на бугристый косяк, сидел мертвый капитан Маннски. Почему-то он был без брони. Легкий ветерок трепал его так рано поседевшие волосы. Ему перебило руку, разворотило грудь и оторвало ступню. Я заглянул в люк. В полутьму уходил округлый коридор, напоминающий огромный пищевод. Он был весь завален телами пришельцев, и трудно было понять, кто из них мертв, а кто просто парализован. В конце коридора призывно мерцал световой столб лифта. Отбросив колебания, я перешагнул через Маннски и, тщательно выбирая, куда поставить ногу, добрался до лифта. Здесь на полу в зеленоватом круге света скорчился киборг Мацумото. Мертвая рука еще сжимала усыпляющую гранату. Киборга прострелили насквозь сверху из "лошадиной ноги". Я встал рядом с останками боевого товарища, и мягкая лапа забросила меня на следующий этаж. Там в тамбуре с бугристыми стенками валялись трупы розовых "трубачей". Из тамбура вели два щелевидных выхода, я осторожно выглянул в один из них и увидел большой круглый зал, напоминающий своими розовыми оплывшими стенами желудок. Посреди него лежали полковник Галлахер и сержант Хилл. Видимо, они до последнего спина к спине отстреливались и кидали гранаты. Вокруг валялись многочисленные тела синих и желтых монстров. Галлахер и Хилл тоже были без брони, и одежда их превратилась в дымящиеся лохмотья. Галлахера закусали до смерти "гадюки" (чьи растоптанные трупики валялись рядом), а лицо Хилла оказалось разъедено кислотой до металлического черепа. Я никак не мог понять, зачем же они разделись посреди боя!?
   Настороженно поводя стволом автомата, я обошел весь зал, но больше никого не нашел. Где же Сарра Гункель? Я долго искал ее, гоня прочь ужасную догадку. Нет, это не ее кишки и мозги перемешались с вражескими внизу, у входа в тарелку!
   И только, когда я спустился в парк, мои настойчивость и оптимизм оказались вознаграждены. Сарра лежала на склоне холма, свернувшись калачиком и выпустив из рук автомат с пустым рожком. Рядом навзничь, раскинув конечности, валялись два скелетообразных монстра. Замирая от ужаса, на трясущихся ногах я приблизился к телам... Слава Богу! Израсходовав на врагов и на себя последнюю хлороформовую гранату, Сарра просто-напросто спала.
   
   11. Exit
   ...Позднее воскресное утро я встретил на краю бассейна, наполненного прохладной бирюзовой водой. Солнце ощутимо припекало. Пышная зелень окружала бассейн с трех сторон, а с четвертой сверкали антрацитово-черные стены Базы. Огромные цветы немыслимых расцветок источали одуряющие ароматы, в листве деревьев влажно мерцали огромные плоды. Из FM-приемника, небрежно брошенного на груду моей форменной одежды, лилась чуть слышная медленная мелодия.
   Рядом в шезлонге возлежала Астра Андянова в строгом закрытом купальнике. Глаза ее скрывались за большими зеркальными очками.
   Про контузию я уже забыл, перелом ноги почти зажил, лазерный ожог плеча совсем затянулся, я был готов к бою, но мне дали отпуск до понедельника. И без меня оставалось, кому воевать: отряды капитана Гарри Тыкчеффа и сержанта Сарры Гункель были полностью укомплектованы.
   - Астра, - спросил я, прожевав кусок медово-сладкого яблока, - Так я и не понял. Все эти уроды - они с другой планеты или все-таки с Земли?
   - Не знаю, - лениво растягивая слова, пробормотала Астра, - Поговори на эту тему с Фогелем. Он коллекционирует разные гипотезы.
   - У меня еще одна! - сообщил я. - Они - с Земли, но только из далекого будущего. Человек развивается. Миллион лет назад он выл на Луну, сидя на ветке баобаба, а теперь он посылает экспедиции на Марс. Но вместе с человеком вынуждена развиваться и природа, которая его окружает. Мамонты и лошади Пржевальского не сумели перестроиться, и человек истребил их. Зато тараканы, заполонившие наши кухни, приучились дышать дихлофосом, и теперь они - одни из самых процветающих живых существ на Земле. Я просто представил себе, в кого могут превратиться все эти тараканы, клопы, мухи, комары, мокрицы, клещи, крысы и прочая нечисть, развиваясь вместе с человечеством. Как они, мерзкие обитатели чудовищных помоек и гигантских канализаций далекого будущего, постепенно приспосабливаются к ядам, к напалму, к ядерным взрывам, обретают разум, изобретают все более изощренные виды оружия... И когда homo sapiens грядущих эпох, в очередной раз выходя ночью на свою кухню, обнаруживает полчища этих отвратительных созданий, копошащихся на столе среди объедков, он конечно же покупает и использует новое средство уничтожения, какой-нибудь Суперфумитокс-XXX. И тогда все эти мерзкие твари временно - да, да, временно! - переползают в соседнюю кухню, в соседнюю Галактику, в соседнее измерение, в соседний временной пласт, пытаясь вытеснить тамошних обитателей. Так вот все эти "флоатеры", "снейкмены", "мутоны", "акватоиды", "кальциниды", "скелетоиды" и "спиттеры" - это они и есть!
   Некоторое время Астра молчала, задумчиво шевеля перед моими глазами розовыми пальчиками своих хорошеньких ножек, потом изрекла:
   - Н-да... Такой гипотезы у Фогеля точно еще не было. Ты - почти гений.
   - Почему - "почти"? - удивился я.
   - Потому что настоящие гении все лысые, тощие, старые и противные. А ты не такой.
   - Ага. Этих недостатков у меня точно нет, - пробормотал я, придвигаясь ближе к шезлонгу Астры Андяновой. Рука моя легла на ее обнаженное бедро и медленно поползла вверх, ощущая пальцами восхитительный бархат загорелой кожи. Астра не пошевелилась, только слегка напряглась. Другая моя рука проникла в узкую щель между тканью шезлонга и спиной Астры, нащупывая завязки купальника. Астра глубоко задышала, а я почувствовал, как сердце колотится моей в грудной клетке, словно буйнопомешанный в штрафном изоляторе. Я начал медленно, сантиметр за сантиметром, стягивать с Астры купальник, со сладким ужасом взирая, как обнажаются белоснежные склоны двух округлых холмов, и с вожделением ожидая, что вот-вот покажутся их восхитительные, шоколадные по цвету и вкусу вершины. Сердце мое колотилось уже не только в груди, но и в животе, с каждым ударом спускаясь все ниже и ниже... Еще мгновение, и...
   
   * * *
   
   ... и я свалился со скамеечки в коридорчике перед кабинетом начальника областного призывного пункта.
   - Ты шо, кретин, заснул? - проскрипел мне в ухо сизомордый прапорщик. - Тебя начальство вызывает.
   Я очумело вскочил и, не слишком соображая, где нахожусь, на ватных ногах бросился к дверям, задев плечом за косяк. В накуренном кабинете присутствовали носатый подполковник с огромным прыщом на левой щеке и подтянутый молодой капитан со смутно знакомым лицом.
   - Полюбуйтесь, капитан, - процедил подполковник. - Ни тебе постучаться, ни разрешения попросить. Дубина дубиной. Призывник Мышкин, а ведь перед тобой целых два офицера стоят. Встань-ка смирно!
   Я автоматически выполнил приказание.
   - Познакомься - это капитан Манский из военной прокуратуры. У него к тебе несколько вопросов.
   Не зная, как поступать по уставу, я тупо молчал и хлопал глазами.
   - Присаживайтесь, - взял на себя инициативу капитан Манский.- И попытайтесь честно и подробно ответить на мои вопросы. Первый - знакомы ли вам эти люди?
   На столе появились фотографии: какие-то лысые жлобы в наколках и с золотыми цепями на бычьих шеях, изображенные на фоне роскошного мраморного здания с вывеской "Коммерческий банк Brothers International"; и эти же жлобы, лежащие на асфальте с руками на затылке и ногами на ширине плеч.
   - Вот этого знаю, - прошептал я, указав на знакомого чувака, заказавшего мне взлом сайта.
   - Ну вот и чудненько, - расцвел в улыбке капитан. - А сейчас вы подробненько напишете мне, где и при каких обстоятельствах с ним познакомились. Врать и скрывать не рекомендую. Кстати, вам, наверное, будет интересно узнать, что все они несколько часов назад арестованы.
   Тяжело вздохнув, я взял ручку, придвинул к себе листок бумаги и начал писать.
   "У меня много имен. В детском саду я был просто Вася..."

    Примерно 2000 или 2001 г.