Проснись человеком

                   (Из цикла "Грустные сказки XXI века")

                                   ...Сотри случайные черты - 
                                   И ты увидишь: мир прекрасен. 
                                   Познай, где свет, - поймешь, где тьма... 

                                                                    А. Блок 

                                     1

    ...И все-таки  Дмитрий  Ильич  сделал  ошибку,  отправившись  к доктору
Марусину самостоятельно.  Наверное,  надо было позвонить ему и пригласить к
себе на дом. Пусть приезжает, когда сможет. Хоть вечером. Хоть на следующий
день.
    Но Дмитрий Ильич больше не мог терпеть.
    Он поднялся еще затемно.  Закутался в старое влажное пальто, нахлобучил
бесформенную шляпу.  Запер за собой  гулкую  кованую  дверь,  спустился  на
первый  этаж  в темной,  тесной и сырой коробке лифта,  прошлепал по мутным
вонючим лужам до  площадки  с  автомобилями.  Какая  удача,  что  никто  не
встретился  ему  на  пути!  Дмитрий Ильич втиснулся в свою смятую гармошкой
черную машину,  завел и прогрел ржаво скрежещущий двигатель,  вырулил через
стрельчатую арку на проспект и,  вихляя перекошенными колесами,  проехал по
пустой утренней дороге несколько кварталов.  Управляя машиной,  он старался
смотреть только вперед - сквозь треснувшее стекло на мокрую ленту асфальта,
и больше никуда.
    И вдруг  уткнулся  взглядом  в  тусклые  габаритные  огни  троллейбуса,
тосковавшего  в   хвосте   длинной   автомобильной   пробки.   Чертыхнулся,
затормозил, поднял глаза и...

    ...Сверху из  троллейбусного  окна  ему  улыбались скелеты.  Весь салон
троллейбуса был заполнен костями.
    Скелеты в кепках  и  скелеты  в  косынках.  Скелеты  с  голыми  желтыми
черепами и скелеты с тусклыми прядями волос,  приставшими к лоскутам темной
высохшей кожи.  Скелеты в истлевших пальто и скелеты в прочных и ярких,  но
испачканных могильной землей куртках.
    Прямо на  Дмитрия Ильича уставились черными провалами глазниц скелетики
с бантиками,  выглядывающими из-под вязаных шапочек.  Скелетики кривлялись,
щелкали  маленькими  челюстями и строили Дмитрию Ильичу "носы" тонюсенькими
костяными пальчиками.
    Дмитрий Ильич вздрогнул и опустил глаза.
    И увидел  свои  черные  распухшие  руки,  сквозь лопнувшую кожу которых
сочилась гниющая плоть.
    В тот же миг слева от машины Дмитрия Ильича,  сладковато дымя  запахами
трупного  разложения,  пристроился антрацитовый джип-катафалк.  Водителя не
было видно за черными плоскостями тонированных стекол,  но весь  автомобиль
буквально содрогался от мощных аккордов.
    Похоронный марш Шопена.
    Невыносимо!
    Не выдержав,  Дмитрий Ильич тронулся с места,  зарулил правыми колесами
на тротуар, выскочил из машины и, зажав уши руками, бросился прочь. Никаких
метро! Пешком, только пешком, избегая людных улиц!
    Светало. Багровые факелы фонарей гасли один за другим. Над городом плыл
унылый звон похоронного колокола.
    Дрожа от ужаса и омерзения,  Дмитрий  Ильич  бежал  по  мрачным  улицам
города мертвецов...

    Частный врач  Марусин  принимал  по  утрам  в  одной  из  комнат  своей
квартиры,  расположенной  на  первом этаже старого,  "сталинской" постройки
дома.
    Вбежав в душную пещеру склепа,  Дмитрий Ильич воткнул  палец  в  кнопку
звонка (зазвучал реквием Моцарта) и не опускал руки до тех пор,  пока дверь
с протяжным скрипом не растворилась.  Наш герой проскользнул мимо  раздутой
белесой  утопленницы,  всплескивавшей  руками и порывавшейся принять у него
пальто,  проследовал сразу  в  кабинет  доктора  и,  истерично  всхлипывая,
обессилено рухнул на жалобно скрипнувший диванчик.
    - Варвара Петровна, кто там? - не вставая из-за стола, прохрипела тощая
и долговязая мумия,  от пят до макушки обмотанная желтоватыми бинтами. - А,
это вы, Дмитрий Ильич... Что, неужели опять неудача?

                                     2

    ...Дмитрий Ильич был типичным  представителем  той  породы  людей,  про
которых,  памятуя меткое чеховское определение,  обычно говорят:  человек в
футляре.  Он медленно  дрейфовал  по  течению  жизненной  реки,  герметично
упакованный в свои многочисленные принципы, привычки и комплексы.
    Такими людьми не рождаются,  ими становятся.  Будучи  в  ранней  юности
романтичным и легкомысленным мечтателем, Дмитрий Ильич регулярно получал от
окружающей действительности болезненные и обидные щелчки по носу.  Увы,  не
найдя  в  себе  ни  талантов,  позволявших увертываться от этих щелчков, ни 
смелости  игнорировать их,  он  постепенно  научился  просто избегать любых  
критических ситуаций.
    Он  с  равным  успехом  избегал злобных собак и обольстительных женщин, 
крупных  денежных  трат  и  выигрышей в лотерею, корпоративных вечеринок  и 
склок в магазинных очередях. 
    Дмитрий Ильич  работал  рядовым  клерком  в мелкой фирме,  занимавшейся
перепродажей канцтоваров. У него не было ни друзей, ни врагов, ни семьи, ни
состояния,  ни положения в обществе.  Но зато он не пил,  не курил,  вечера
проводил перед телевизором, всегда переходил проезжую часть на зеленый свет
и  по  утрам завтракал овсянкой на молоке.  Поэтому Дмитрий Ильич отличался
завидным здоровьем, ни с кем не ссорился и никому не был должен.
    Дмитрия Ильича   часто   можно   было   видеть   по   выходным    дням,
когда он, заложив руки за спину, прогуливался вдоль улицы.  Он безразличным
взглядом скользил по лицам встречных людей,  проезжающим мимо  автомобилям,
вывескам  магазинов,  учреждений  и  заведений.  Ходил Дмитрий Ильич строго
посередине  тротуара  -  подальше  от  машин   и   от   падающих   с   крыш
стройматериалов и сосулек.  Ничто не занимало Дмитрия Ильича.  Страсти были
ему глубоко чужды. Он видел в мире лишь серую и скучную изнанку, и не желал
видеть ничего иного.
    Он был счастлив только тем, что с ним ничего не случалось.

    Но три  дня  назад вдруг подстерегла Дмитрия Ильича неприятная оказия -
его шарахнуло током.  Он полез менять перегоревшую лампочку в люстре,  да и
сунулся   случайно,   куда   не   следовало.  Протянуло  его  судорогой  от
указательного пальца на руке до мизинца на ноге.
    Хорошо, что не убило.  Впрочем, двести двадцать в квартире - это вам не
триста восемьдесят  на фабрике. Очнулся Дмитрий Ильич на полу - с разбитыми
очками на носу и здоровенным синяком в районе gluteus musculus.
    Очнулся, повертел очумело головой,  потер больное  место,  поохал...  И
пошел чистить на ночь зубы и переодеваться в пижаму.
    А что еще прикажете сделать?  Аспирин принять?  Валидол пососать? Йодом
ягодицу помазать? "Скорую" вызвать?
    Тридцать три раза "ха-ха".
    На самом  деле,  неприятное  приключение  следовало  забыть  как  можно
скорее.
    Спал Дмитрий   Ильич,  конечно,  плоховато.  То  потом  покрывался,  то
замерзал без одеяла. И снилась ему какая-то невразумительная чушь.

    Но ровно  в  семь  часов  утра  раздался  над   ухом   Дмитрия   Ильича
спасительный звонок будильника.
    Над единственным ухом, расположенным на макушке.
    Вскочил Дмитрий  Ильич,  в  ужасе  вытращил  все  пять фасеточных глаз,
растопырил восемь бородавчатых щупальцев и, буравя маслянисто-зеленую воду,
заполнявшую комнату до самого верха, бросился к зеркалу.
    В "мерзком стекле" беззвучно кривил безгубый слюнявый рот, мелко дрожал
щупальцами,  закатывал  глазенки и,  кажется,  норовил хлопнуться в обморок
отвратительнейший спрут.
    Дмитрий Ильич был с ним в этом стремлении солидарен.
    Впрочем, дурнота скоро прошла, а ужас с каждой минутой все усиливался и
усиливался.  Вогнутые стены комнаты отливали перламутром.  Под потолком, на
месте коварной люстры,  серебрились какие-то  желеобразные  мешки.  Кровать
превратилась  в огромную пустую раковину,  а стулья - в сростки кристаллов.
Дмитрий Ильич осторожно,  на  кончиках  щупальцев  подобрался  к  зубчатому
проему окна, сдвинул в сторону водоросли занавесок и глянул вниз, на улицу.
    По дну  ущелья,   стиснутого   высоченными   коралловыми рифами зданий,
нескончаемой  вереницей  ползли   разноцветные   раки,   лобстеры,   омары,
каракатицы, пауки и скорпионы.
    Весь мир исказился самым невероятным образом!
    На работу Дмитрий Ильич не поехал.  Забившись под плоский камень стола,
он продрожал несколько часов.
    Что делать?
    Как дальше жить?
    К кому обратиться за помощью?

    И вдруг  он  вспомнил!  Какая-то  трезвая  мыслишка  все последние часы
шебуршилась в темных глубинах взбаламученного ужасом сознания  и,  наконец,
выползла наружу.
    Дмитрий Ильич регулярно обнаруживал в своем почтовом ящике целые вороха
различного  рода  рекламных  проспектов,  афишек  и газет.
    "Офисные АТС под ключ!"
    "Пластиковые окна и железные двери!"
    "Снимаю наговор, порчу и сглаз, а заодно сдаю комнаты и квартиры на час
и на сутки!"
    Дмитрий Ильич  обычно  просматривал  эту яркую макулатуру по диагонали,
раздраженно хмыкал и...  использовал по назначению.  Например,  в сложенные
вместе  газетные листы можно было кастрюлю заворачивать,  чтобы щи не сразу
остывали.
    Но содержание одного из объявлений,  прочитанного месяц назад и,  вроде
бы,  сразу и навсегда забытого, вдруг засияло светящимися буквами перед его
внутренним взором.
    "Волшебный доктор  Марусин  -  специалист  по  нетрадиционным болезням.
Телефон: 123-45-67!"
    Ну конечно же!

    ...Вросшая в  илистое  дно  приемной  лохматая актиния по имени Варвара
Петровна записала данные  Дмитрия  Ильича  и  предложила  ему  посидеть  на
камушке и полистать лопухи журналов, пока доктор не освободится.
    Дмитрий Ильич никак не мог унять нервную дрожь.
    - Вы  не  волнуйтесь,  -  печально  помаргивая  огромным  карим глазом,
успокаивала его Варвара Петровна.  - Борис Борисыч очень хороший  врач.  Он
вам обязательно поможет.
    Она достала из шкафа и дала  Дмитрию  Ильичу  пожевать  комочек  мягкой
губки,  пропитанный  валериановыми  каплями,  а  потом погладила беднягу по
сморщенной коже своими нежными ресничками.
    Прошло минут десять.
    Наконец Варвара  Петровна  пропустила Дмитрия Ильича в полутемный грот,
заполненный дистилированной водой,  - к доктору.  Доктор  Марусин  оказался
долговязым   фиолетовым   богомолом  с  тремя  глазами  на  тонких  длинных
стебельках.
    Внимательно выслушав   сбивчивый   рассказ   пациента,   сопровождаемый
обильным воздухопусканием из глазных щелей,  доктор  вытянул  из-под  стола
многосуставчатую  нижнюю  конечность  и поскреб хитиновые шишки на выпуклом
лбу.
    - Не  расстраивайтесь,-  сказал  он  мягко.  - На самом деле мы сидим в
обычном медицинском кабинете, за стеной раскладывает пасьянсы на компьютере
симпатичнейшая Варвара Петровна, вы забыли побриться, а еще у вас шнурок на
левом ботинке развязан.  С  миром  ничего  не  случилось.  Изменилось  ваше
восприятие мира.
    - Но  как? - пробормотал ошарашенный Дмитрий Ильич. - Но почему?
    - Видимо,  сыграла  роль  общая  встряска   организма,   полученная   в
результате  удара током,  - пояснил доктор Марусин.  - Подобное заболевание
изредка встречается с людьми,  которые испытали шок  -  съели  какую-нибудь
гадость,   например,   куриные   окорочка  из  супермаркета.  Или  упали  с
четырнадцатого этажа...
    - Это излечимо? - прошептал бедняга Дмитрий Ильич.
    - Ну,  разумеется!  -  доктор  Марусин  вскинул  до  потолка  все  свои
конечности.  - Но лечение потребует времени.  Я составлю вам  из  множества
редких  ингредиентов  специальную  микстуру,  которая  определенным образом
повлияет на  ваше  восприятие.  Но  как  именно  -  невозможно  предсказать
заранее.   Возможно,   завтра  утром  вы  проснетесь  Гулливером  в  стране
лилипутов.  Или каким-нибудь трицератопсом в мире динозавров.  Или осколком
кремня  в  саду минералов.  Поэтому попрошу завтра утром явиться ко мне еще
раз...  или я к вам приеду,  если у вас не окажется ног... мы скорректируем
состав  микстуры  и проведем очередной эксперимент.  Надеюсь,  курс лечения
потребует всего два-три сеанса.  Оплата - по результатам лечения, много я с
вас не возьму...
    Приняв микстуру,  Дмитрий  Ильич  успокоился  и повеселел.  Возвращаясь
домой внутри старенького краба  с  поцарапанным  панцирем  и  глядя  сквозь
лобовой  кварц  на  спокойствие  величественных  ландшафтов  и  мельтешение
странных существ,  он неожиданно поймал себя на мысли,  что  этот  яркий  и
фантасмагоричный мир инопланетного океана не так уж и отвратителен.  И даже
отчасти интересен.
    Пожалуй,  пока  лекарство  не  подействовало,  следовало ознакомиться с
этим миром поближе.

    ...На следующее  утро  Дмитрий  Ильич  проснулся  роботом.  Со  звонким
щелчком поднял заслонки фотоэлементов,  зажужжал сервомоторчиками,  сбросил
фольгу  одеяла,  отер  жесткими  щетками  ладоней  с  боков ночной солидол,
перевел корпус в сидячее положение и опустил нижние опоры на гладкий дюраль
пола.
    Он совершенно не  удивился  своему  новому  состоянию.  Эмоции  куда-то
пропали. Мысли были ясными и четкими. Цифровыми. 
    Позвонить, наконец, на работу и сказаться больным.
    Погулять с утра по городу.
    К 10 часам прибыть к доктору Марусину.
    Дмитрий Ильич,   пощелкивая   колесиками  по  стыкам  тротуарных  плит,
медленно катил между огромных стальных зданий и вертел круглой  головой  на
360 градусов, читая вывески.
    "Ресторан".
    "Пивбар".
    "Казино".
    Разумеется, ранее Дмитрий Ильич регулярно проходил мимо этих заведений,
и   так   же  регулярно  и  тщательно  игнорировал  их.  Ведь  они  грозили
нежелательными  приключениями.  Теперь  же  Дмитрий   Ильич   ощущал   себя
разведчиком  в чужом мире,  каковой подлежал скрупулезному изучению во всех
его ипостасях.
    Исследование внешнего мира теперь казалось ему если не интересным, то в
высшей степени целесообразным.
    Поэтому Дмитрий Ильич,  не прибегая  к  помощи  глазных  фотоэлементов,
наощупь  пересчитал в карманах все наличные медные гайки и никелевые шайбы,
притормозил,  повернул под прямым  углом  и  направился  к  дверям  казино,
работавшего 24 часа в сутки.
    И в  тот же миг навстречу ему,  грохоча сталью гусениц,  сверкая хромом
бамперов и ртутью зеркал,  выкатил из дверей казино огромный  квадратный...
бульдозер.  Выкатил и встал, рыча тысячесильным дизелем и попыхивая дымками
выхлопов.
    Ждал, глумливо ухмыляясь, как Дмитрий Ильич поступит.
    Еще вчера Дмитрий Ильич, сделав вид, что ошибся дверьми, развернулся бы
и, не теряя достоинства, укатил восвояси.
    Но с  точки  зрения сегодняшнего Дмитрия Ильича наиболее логичным было,
выполнив 4 поворота,  объехать  (на  почтительном  расстоянии)  препятствие
слева или справа и продолжить движение в прежнем направлении.
    Что он и сделал...

    ...Ровно в 10 утра он зарулил в стерильно чистый ремонтный бокс доктора
Марусина.
    - Нуте-с,  батенька,  - доктор Марусин осветил  Дмитрия  Ильича  широко
расставленными прожекторами своих глаз. - Чем вы меня сегодня порадуете?
    Очень сжато и четко Дмитрий Ильич  ознакомил  доктора  со  своим  новым
положением. Не умолчал и о том, что открыл в себе замечательную способность
видеть и использовать скрытые  математические  закономерности  происходящих
вокруг событий.
    Доктор Марусин поочередно вынул из орбит хрустальные  линзы  оптических
датчиков, протер их мягкой фланелевой салфеткой и вернул на место.
    - Ничего удивительного,  - сказал  он. - Этот талант долгие десятилетия
подспудно дремал в вас, пока вы были человеком. А теперь проявился.
    - То  есть,  -  поинтересовался  Дмитрий Ильич.  - Когда я вновь обрету
плоть гомо сапиенса, все эти знания и умения должны у меня сохраниться?
    - Кто знает,  - доктор  Марусин  покачал  антеннами  локаторов.  -  Кто
знает...
    - Но  если  нет никаких гарантий,  тогда мне хотелось бы побыть роботом
еще хотя бы денек-другой-третий, - откровенно признался Дмитрий Ильич.
    - Разумеется,  - доктор грустно зашелестел мембраной динамика.  - Я вас
не  неволю.  Можете  идти.  Как  надоест  изображать  из  себя  самовар   с
моторчиком,  возвращайтесь за очередной порцией микстуры.  Но помните:  чем
дольше вы обретаетесь в новом теле,  тем слабее действует микстура,  и  тем
выше вероятность остаться в этом теле навсегда!
    Повисла пауза.
    - Ладно! - поскрипев шестеренками мозгов и взвесив все "за" и "против",
согласился Дмитрий Ильич.  - Я ваш послушный пациент,  доктор. Давайте вашу
микстуру...

    ...И утро третьего дня он встретил в гробу...

                                     3

    - Что, неужели опять неудача? - огорчилась мумия доктора Марусина.
    - Да   еще   какая!  -  скрипя  крошащимися  черными  зубами,  возрыдал
полуразложившийся труп Дмитрия Ильича.
    И он,  истекая  гнойными  слезами,  поведал  доктору  про свои утренние
приключения.
    - Ну что ж,  - развел руками Борис Борисыч. - Посидите пока в приемной,
я составлю для вас новую микстуру.
    Дмитрий Ильич  пристроился  в  приемной  на краешке стула и уставился в
угол,  стараясь не смотреть на  облепленную  мокрыми  волосами  и  гниющими
водорослями Варвару Петровну.
    - Не помогает микстура, - пожаловался он.
    - Так ведь даже обычный насморк за неделю лечится,  - ласково успокоила
его Варвара Петровна. - А вы к Борису Борисычу только третий день ходите.
    Дмитрий Ильич  напряг память,  но так и не сумел вспомнить,  когда же у
него в прошлый раз был насморк.
    Память... А  что  такое  память?  Островок  мозговых  клеток,  хранящих
электрические  заряды.   Память  пополняется  всю   жизнь   потоками ионов,
текущими по нервным путям в мозг из чувствительных органов тела. Искази эти
потоки - и в память хлынет ложная картина  мира.  А  можешь  воздействовать
сразу  на  мозг,  ослабив  одни  заряды и усилив другие,  - и новые образы,
вспыхнувшие внутри  черепной  коробки,  будут  восприняты  как  истинные  и
единственно возможные.
    А, может быть,  именно  это  в  последние  дни  с  Дмитрием  Ильичом  и
происходит?
    А, может   быть,   так   происходило   всегда,   только  Дмитрий  Ильич
"переключений сознания" раньше не замечал?
    - Варвара  Петровна,  -  простонал  Дмитрий Ильич.  - Я на самом деле -
человек, и я взаправду живой? У меня две руки и две ноги? И они не гниют? А
глаза у меня не вытекли?
    - Ну  разумеется!  -  всплеснула  руками  Варвара  Петровна.  -  А   вы
сомневаетесь?
    - Я допускаю, - признался Дмитрий Ильич. - Что это, скорее всего, бред.
Что я не мертвец.  Но человек ли я?  А вы? А все мы? Вдруг кто-то огромный,
глядя  в  микроскоп,  втыкает  в нас золотые волоски,  пускает по ним ток и
внушает, что мы люди. А мы на самом деле - белые мыши. Или амебы.
    - Это  невозможно  опровергнуть  или  доказать,  -  согласилась Варвара
Петровна. - Приходится брать на  веру,  что  все  мы  люди.  Но,  с  другой
стороны, этому есть косвенное подтверждение. Вот вы ощущали себя обитателем
разных миров. В каком мире вам было комфортней всего?
    - Нигде,  -  честно  признался  Дмитрий Ильич.  - Быть человеком - тоже
довольно скучно.
    - А вам не приходило в голову, что в этом вы сами виноваты?
    - Не исключено, - пробормотал, соглашаясь, Дмитрий Ильич.
    Странный это  был разговор.
    И тут Дмитрий Ильич вдруг понял,  что ни разу не видел,  какова Варвара
Петровна на самом деле.  При условии,  конечно, что она не хищная подводная
актиния, не хромированная тумба с лампочками, не длинноволосая утопленница,
не лабораторная мышь, не инфузория, а именно - человек.
    И, более того, что она - женщина.

    Будильник прозвенел, как ему и положено, в семь утра.
    Дмитрий Ильич  долго  не  решался открыть глаза,  прислушиваясь к своим
ощущениям.
    Вроде бы, у него имелись руки, ноги и голова.
    Комната была  заполнена  воздухом,  а  не водой.  Продуктами разложения
мертвой плоти и машинным маслом в ней не пахло.
    Дмитрий Ильич размежил веки.
    Он увидел  свое  -  живое  и  здоровое  человеческое  тело.  Он  увидел
нормальную комнату, уставленную нормальной мебелью.
    Тогда Дмитрий Ильич направился к окну, решительно раздвинул занавески и
посмотрел вниз,  на заполненную потоками автомобилей и толпами людей улицу.
Вгляделся.  Пожал  плечами.  Снял со шкафа бинокль,  оперся на подоконник и
долго-долго изучал при помощи сильной оптики открывшуюся перед ним картину.
    То, что он увидел, и поразило, и обрадовало его.
    Черт возьми! Как раз этого Дмитрию Ильичу и не хватало!

                                     4

    Прошло несколько месяцев. Дмитрий Ильич больше не появлялся  у  доктора
Марусина.  Счет он оплатил денежным переводом, через банк. Доктор Марусин и
Варвара Петровна начали забывать своего странного пациента.
    Но однажды,  под  вечер,  у  крыльца остановился автомобиль неизвестной
марки.  Импозантнейше выглядящий Дмитрий Ильич взбежал по ступенькам, вошел
в подъезд и позвонил в квартиру доктора.
    Варвара Петровна открыла дверь и удивленно-обрадованно  распахнула свои
карие  глазки. Ее прелестные щечки зарделись румянцем.
    Дмитрий Ильич стоял,  спрятав руки за  спиной.  На  его  лице  блуждала
непонятная улыбка.
    - Здравствуйте,  Дмитрий Ильич.  Давненько вас не было видно.  Неужели,
снова  что-то  случилось?  А  Бориса  Борисыча  нет,  он  на консультации в
горбольнице.
    - Собственно говоря,  я не совсем к нему.  Я к вам, Варвара Петровна...
Варенька...
    Варвара Петровна отступила, пропуская Дмитрия Ильича в квартиру.
    - Я хотел поблагодарить вас, Варенька, за все, что вы для меня сделали,
- продолжал Дмитрий Ильич.  - Разрешите пригласить  вас  отужинать  сегодня
вечером со мной в ресторане. Столик уже заказан. Кстати, это - вам...
    И он жестом фокусника извлек из-за спины огромный букет дорогих цветов.
    - А вдруг меня муж  не  отпустит,  -  неуверенно  пробормотала  Варвара
Петровна.  - И...  я не могу так сразу...  я занята...  мне не в чем идти в
ресторан...
    - Вы  не  замужем,  -  продолжая  непонятно улыбаться,  проинформировал
Дмитрий Ильич.  - Вам двадцать девять лет,  и вы племянница Бориса Борисыча
Марусина.  Сегодняшний  ваш вечер,  как и все остальные вечера,  которые вы
проводите в одиночестве дома  за  книгами,  абсолютно  свободен.  А  насчет
наряда - это не важно.  Если бы вы только знали,  насколько это для меня не
важно...
    - Откуда вы все это...  Вы следили за мной?
    - Отнюдь, Варенька. Есть такая замечательная вещь - Интернет.
    Варенька потупила  глазки  и  закусила  губку.  Ей  действительно  было
двадцать девять лет,  а через месяц исполнялось тридцать,  и шансы  обрести
семью стремительно таяли с каждым днем,  с каждым часом,  с каждой минутой.
Собственно говоря, их почти уже не оставалось.
    - Ну ладно, - прошептала Варенька. - Уговорили. Я согласна.
    - Ну вот, и замечательно. Рабочий день уже закончился.  Позвоните дяде,
чтобы он не волновался. Я жду вас в машине...

    ...Выезд из  двора оказался перекрыт.  Поперек дороги перед аркой стоял
огромный  лакированный  джип,   через   его   распахнутые   дверцы   наружу
выплескивались  ощутимо  плотные  потоки  не  слишком  музыкальных  звуков.
Оказавшись  на свободе,  эти  потоки  бешено  метались  по  колодцу  двора,
заставляя дребезжать стекла на всех этажах.
    Возле джипа,  стоя спиной к машине Дмитрия Ильича, высился некто наголо
бритый и квадратный.  Злобно мусолил  потухшую  сигарету,  прижимал  к  уху
молчащий  телефон  и  смотрел сквозь черные очки куда-то вверх,  на одно из
окон.
    Прошла минута,  другая...  Квадратный  персонаж  никак не реагировал на
присутствие Дмитрия Ильича.  Игнорируя испуганные  протесты  сидящей  рядом
Вареньки, Дмитрий Ильич вылез из машины и направился к водителю джипа.
    - Послушайте, любезнейший...
    Квадратный обернулся,  смерил  щуплого  очкастого  собеседника   мутным
взглядом.
    - Чего надо?
    - Позвольте проехать.
    - Потерпишь,  - дохнув кислым перегаром,  пробурчал Квадратный и  снова
отвернулся.
    - Я тороплюсь,  - настойчиво и твердо сказал Дмитрий Ильич, обращаясь к
мощной спине.
    - Отвали,  - бросил водитель джипа,  даже не поворачивая головы.  Тогда
Дмитрий  Ильич обошел его,  как дерево,  встал перед ним и,  повысив голос,
обратился в третий раз:
    - Вы хотите неприятностей? Я могу вызвать милицию...
    - Как же ты меня достал, придурок!
    Квадратный гигант лениво махнул рукой,  словно отгоняя муху,  и Дмитрий
Ильич отлетел к стене дома,  тяжело ударился спиной и затылком и  сполз  на
асфальт. Злобно бормоча под нос какие-то ругательства,  Квадратный нырнул в
свой джип и укатил.
    Варвара Петровна,  обливаясь  слезами,  стояла на коленях в грязи возле
неподвижного Дмитрия  Ильича,  щупала  ему  пульс  и  пыталась  привести  в
чувство...

    ...Дмитрий Ильич очнулся минут через пять. Открыл глаза, увидел Варвару
Петровну и напрягся, пытаясь сосредоточиться и вспомнить.
    - Варенька,- хрипло прошептал он. - Этот урод... он убежал?
    - Да,  да!  - рыдала Варвара Петровна,  положив разбитую голову Дмитрия
Ильича себе на колени. - Что с вами? Что у вас болит?
    - Все в порядке,  Варенька,  - слабо улыбнулся  Дмитрий  Ильич.  -  Все
опять по-старому, и потому - просто замечательно!

    ...И все-таки, романтический ужин Дмитрия Ильича и Вареньки в этот день
состоялся. Точнее, в эту ночь...

    ...В комнате было темно.  Положив кудрявую  головку  на  грудь  Дмитрия
Ильича, глядя на прочертившие потолок неяркие световые полосы и мечтательно
улыбаясь, Варенька грызла яблоко.
    - Как  ты  не  побоялся качать права против этого дебила,  - восхищенно
шептала она. - Ведь он мог тебя убить.
    - Чего ж тут страшного,  - отшучивался Дмитрий Ильич,  белея в  темноте
бинтами повязки. - Я уже однажды был покойником.
    - А зачем ты вообще на него полез?
    - Сам не знаю,  - задумчиво пожимал плечами Дмитрий Ильич.  - Я столько
лет от всех них бегал, пускай и они теперь от меня побегают.
    Кровать занимала почти половину комнаты,  уставленной самой современной
мебелью. На стеклянном столике, придвинутом к кровати, льдисто поблескивали 
фужеры с пузырящимся шампанским.
    - Я  представляла  обстановку  в  твоей  квартире  по-иному.  Ты просто
плейбой, Дмитрий,  - улыбалась в темноте Варенька.  - Откуда у тебя столько
денег?
    - Выиграл в казино, - абсолютно честно отвечал Дмитрий Ильич.
    - А еще ты интеллектуал.  Никогда не думала,  что  у  тебя  может  быть
столько книг.
    - Мне положено.  Я же теперь  научно-фантастические  романы  пишу. Вот,
буквально позавчера два договора с издательствами заключил.
    - И машина у тебя необычная, - удивлялась Варенька.
    - В  технике  немножко  разбираюсь,  -  хвастался Дмитрий Ильич.  - Сам
спроектировал и собрал.
    - Боже мой,  - шептала Варенька.  - Почему я тебя раньше не  встретила?
Где ж ты раньше был?
    - Спал я, - отвечал Дмитрий Ильич.
    И это была чистая правда.
    - Скажи  мне,  -  не  унималась Варенька.  - А что ты имел виду,  когда
пробормотал, очнувшись: "все опять по старому"?
    В такую ночь врать и отмалчиваться было нельзя.
    - Вообще-то,  я ехал к вам с двумя целями, - признался Дмитрий Ильич. -
Во-первых,  пригласить  тебя  на  ужин.  И,  во-вторых,  попросить у Бориса
Борисыча новую порцию микстуры.
    - Что?!  - вскинулась Варенька. - Так ты полгода назад не довел лечение
до конца? И все это время жил каким-то жутким монстром в мире кошмаров?
    - Ну теперь-то все в порядке, - попытался успокоить ее Дмитрий Ильич. -
Удар по голове окончательно исцелил меня.
    Растрепанная Варенька  сидела   на   постели, сверкая расширившимися от
ярости глазами.
    - Кого? Кого ты приехал приглашать на ужин?! - задыхалась она.
    - Тебя,  -  шептал   Дмитрий   Ильич,    раскаиваясь  в  своей излишней
откровенности.
    - А может быть,  омерзительную жабу? Или паучиху? Отвечай немедленно, в
каком мире ты жил последние месяцы!
    Дмитрий Ильич вздохнул.
    - Я жил в мире,  в котором у людей не было одежды. Совсем. Даже фиговых
листиков...

    ...Пауза... звук покатившегося под кровать яблока...

    ...Потом Варенька буквально взорвалась от возмущения:
    - И ты!  Меня!  В таком виде!  И в ресторан!  И все  остальные  женщины
вокруг такие же! Шесть месяцев! Подлец!
    - Но  приехал  приглашать-то  я  не  "остальных  женщин",  -   виновато
прошептал Дмитрий Ильич. - А именно тебя...

    ...Спустя полчаса  усталые Дмитрий Ильич и Варенька вновь лежали, тесно
обнявшись. За окном светало.
    - Негодяй,  -  шептала Варвара Петровна,  засыпая.  - Ты все время видел
меня в таком виде... И молчал...
    - Разве теперь это имеет значение? - сонно бормотал Дмитрий Ильич.
    И с ним невозможно было не согласиться.