Охота на Хоттабыча

                   (Из цикла "Грустные сказки XXI века")

    Эта история произошла будущей осенью в соседнем городе.
    Такова уж особенность большинства необыкновенных и  загадочных историй,
что  начинаются  они  с  надписанного  незнакомой рукой конверта в почтовом
ящике,  со внезапного полуночного стука в дверь или с некстати прозвучавшей
телефонной трели.
    Старенький поцарапанный "Квант" подпрыгнул и пронзительно затрезвонил в
тот   самый  момент,  когда  пенсионер  Олег  Лукич  Пряников  обстоятельно
устраивался перед телевизором,  предвкушая  прямую  трансляцию  футбольного
матча   между   местной  командой  "Мускулы  Родины"  и  заезжим  столичным
"Мотовилом".
    - Алло,  -  неприязненно  пробурчал  Олег  Лукич  в  трубку.  -  Я  вас
внимательно и чутко...

                                    ***

    - Лукич!  -  телефонная  мембрана  завибрировала  пронзительным голосом
доктора Бориса Борисыча Марусина, с которым Пряников приятельствовал давным
-давно,  более шестидесяти  лет,  еще  со  школы.  -  Ты  на  футбол  нынче
собираешься?
    - Изо всех сил, - фыркнул Олег Лукич. - Вот, уже кресло придвинул...
    - Понятно, - хохотнул его собеседник. - Тогда есть деловое предложение:
осуществить данное мероприятие:  а  -  совместно,  и  бэ  -  в  расширенном
составе. Ты Фимку Трюфельмана помнишь?
    Еще бы Олег Лукич  его  не  помнил!  Разве  можно  забыть  малорослого,
толстенького одноклассника, непременного победителя всех школьных, районных
и городских олимпиад  по  математике  и  физике?!  Правда,  Пряников  почти
полвека не видел Ефима...
    - Где ты его встретил? - радостно изумился Олег Лукич.
    - Где  надо,  там  и  встретил.  -  отмахнулся  Марусин.  - Ну,  так ты
согласен?
    - Да,  разумеется, - растерянно забормотал Олег Лукич. - Только ведь до
начала всего четверть часа... И билетов нет...
    - Так я ж тебя не на стадион приглашаю,  - захрюкал в трубку  смешливый
Борис  Борисыч.  -  Просмотр матча состоится на квартире у Ефима Марковича.
Он,  как и мы, холостякует. Собирайся, минуты через три я за тобой заеду...

                                    ***

    Обшарпанный и помятый "Москвичок" (- не "Москвичок", а "ИЖок"! - обычно
поправлял Борис Борисыч  малоискушенную  публику)  свернул  с  проспекта  в
сторону  новостроек,  обогнул  по  бугристому  асфальту гигантский пустырь,
заваленный кучами ржавого железа и битых стойматериалов,  прокатился  вдоль
длиннющего  многоэтажного  дома и,  скрежетнув тормозами,  замер у крайнего
подъезда.  Ефим Маркович жил под самой крышей,  на  шестнадцатом  этаже.  В
полутемной  прихожей,  уставленной какими-то коробками,  Олег Лукич и Борис
Борисыч обнялись и расцеловались с прослезившимся хозяином.
    Прошедшие годы сильно  изменили  Фиму.  Роста  они  ему  не  прибавили,
роскошной кучерявой шевелюры лишили напрочь,  зато водрузили на нос круглые
очки с выпуклыми стеклами толщиной в палец.
    В квартире пахло канифолью и машинным маслом.  Комната,  в которую Ефим
Маркович провел гостей, более всего напоминала мастерскую: середину занимал
огромный металлический стол-верстак,  вдоль одной из стен протянулись полки
с какими-то приборами и разноцветными мотками проводов,  а другую  занимала
непонятная конструкция, составленная из дюжины телевизионных кинескопов.
    Но совсем не это приковало к себе взгляд Олега Лукича.
    В центре стола коричневато поблескивало стройное каре пивных бутылок. А
рядом  на  газетке  топорщился  во  все  стороны  желтоватыми плавничками и
хвостиками целый холмик сушеной воблы. Боже мой!
    Ефим Маркович основательно подготовился к приходу гостей.
    - Фима,  - прошептал растроганный Олег Лукич.  - Как  же  это  здорово,
какой же ты молодец, но... Шестьдесят девять лет, Фима... Печень, Фима... И
почки...
    - Вы за кого меня держите?  - возмутился хлебосольный Ефим Маркович.  -
Все предусмотрено: "Балтика номер два", безалкогольное!

                                    ***

    Телеэкраны вспыхнули в тот момент,  когда на стадионе прозвучал свисток
и нападающий команды гостей гулко пнул по мячу.
    Вспыхнули и... исчезли.
    Ошарашенный Олег Лукич даже привстал со стула,  когда перед его глазами
раскрылось огромное,  размерами  во  всю  стену,  окно,  выходящее прямо на
стадионную трибуну.
    Эффект присутствия был поразителен!
    Трещали семечки, расплывались над головами болельщиков сизые сигаретные
дымки,  слышался невнятный гул  и  свист  многотысячной  массы  народа.  По
изумрудно-зеленому   полю,  сложно  перестраиваясь,  метались  разноцветные
фигурки футболистов.  С противоположной трибуны,  по  которой  распластался
огромный полотняный баннер с неприличным рисунком,  доносилось дружное,  но
малоразборчивое взревывание местной торсиды:

                           А... О... Побеждать!
                           Э... У... Вашу мать!

    Олег Лукич подошел к стене,  потрогал. Рука чувствовала стекло экранов,
но глаз отказывался их видеть!
    Довольный произведенным  эффектом,  Ефим  Маркович  хитровато жмурился,
зажав в железных зубах гладкий мундштук с толстой белой папиросиной.
    Борис Борисыч крякнул и потянулся за первой бутылкой...

                                    ***

    ...Впрочем, за  матчем  следили невнимательно.  Больше смотрели друг на
друга, вспоминали школьные годы, рассказывали про свое житье-бытье.
    Оказалось, Ефим Маркович не стал ни профессором, ни академиком, а после
армии  и  до  самой  пенсии  работал техником в одном из секретных "ящиков"
города.  Впрочем, видимо, "не простым" техником. Под предлогом "опорожнения
бензобаков" Олег Лукич посетил хозяйский туалет (с автовключением освещения
и  автоопределением  необходимости  слива)   и   обнаружил   многочисленные
авторские  свидетельства  и  патенты,  которыми  оказались  оклеены  стенки
"заведения".
    Возвращаясь, Олег Лукич был оглушен радостным ревом трибун, заставившим
вибрировать стены малогабаритной двухкомнатной квартиры.  "Мускулы" открыли
счет. Олег Лукич поспешил в комнату, к экранам.
    Но Борис Борисыч и Ефим Маркович, казалось, не радовались этому голу.
    Они смотрели не в экран,  а друг на друга,  и на их лицах было написано
недоумение.
    - Что  случилось?  - удивился Олег Лукич.  - Судья мяч не зачитал?  Вне
игры, что ли?
    - Засчитал,  -  нехотя  отозвался  Фима.  -  Но  тут такое,  понимаешь,
творится... Сейчас, отмотаю запись назад и покажу повтор.
    На повторе было ясно видно - после корявого удара нападающего мяч летел
явно  мимо  ворот,  но  вдруг  изменил  траекторию,  дернулся  в  сторону и
скользнул в сетку впритирку со штангой.
    - Кино про Хоттабыча все видели? - деревянным голосом спросил Фима.
    - И даже книжку читали, - пробормотал в ответ ошарашенный Олег Лукич.

                                    ***

    Первым опомнился Борис Борисыч.
    Расставив ноги циркулем,  он навис над испуганно  съежившимся  хозяином
квартиры.
    - Фима,  а ведь ты пригласил нас  к  себе  специально?  -  прокурорским
голосом воспросил он.  - Ты хотел нам продемонстрировать вот это футбольное
безобразие, верно?
    - Верно, - шепотом признался Ефим Маркович.
    - И сам ты видишь это не  в  первый  раз?  -  продолжил  допрос  доктор
Марусин.
    - Угу...  В  третий.  Сначала седьмого сентября было...  потом двадцать
первого...
    - Верно. "Мускулы" дома неожиданно выиграли 4-1 у "Алюмосиликата" и 3-0
у "Минотаврии",  - припомнил Борис Борисыч.  - И  каждый  раз  -  вот  так,
"по-волшебному"?
    - Да. Каждый раз, - вздохнул Ефим Маркович.
    - А теперь,  Фима,  признайся честно,  - Борис Борисыч  вытянул  в  его
сторону длинный прокурорский перст.  - Ты сам-то в этом не замешан?  В мяче
нет твоих магнитиков,  а? И штангами не ты, часом, дистанционно управляешь?
    - Честно признаюсь. Не я.
    Фима так  трогательно моргал пушистыми девичьими ресницами за выпуклыми
линзами очков, что не поверить в его искренность было невозможно.
    Заложив руки  за  спину,  Борис Борисыч заходил по комнате.  Начиналось
следующее действие - допрос свидетелей.
    - Ну,  допустим,  что Фима искренен...  Кто у нас главный специалист по
сказкам?
    - Да я, кто ж еще, - пробурчал Олег Лукич, обсасывая соленые ребрышки.
    - Волшебство и магия в реальной жизни бывают?
    - Не знаю, - осторожно ответил Пряников. - Не видел и не слышал.
    - Правильно!  -  Борис  Борисыч  остановился  у экрана и воздел длинный
палец к потолку.  - И мой личный опыт... пусть и "медицинских", но все-таки
доктора  наук...  подтверждает:  колдовство  в  нашей  вселенной в принципе
невозможно. Отсюда следует вывод... какой, Фима?
    - Элементарно, - печально улыбнулся Трюфельман. - Не я, а кто-то другой
балуется с магнитами в мячах.
    Борис Борисыч  довольно  потер сухие нервные руки и снова спрятал их за
спину. И подвел итог обсуждению:
    - Итак,   в  милицию  обращаться  смешно.  Зрители  ничего  не  видели.
Футболисты,  чтобы не угодить в дурдом,  будут молчать,  словно  партизаны.
Значит... Значит, мы - и никто другой! - должны разоблачить злоумышленника.
"Мускулам" все желают побед, но не такой же ценой...
    И в этот момент дикий рев трибун снова выплеснулся из экрана в комнату.
"Мускулы Родины" забили второй гол в ворота "Мотовила".

                                    ***

    Собственно говоря,  "ловить"-то должен был Ефим Маркович. Разработать и
изготовить  сложное  оборудование  для  сканирования  полевой обстановки на
стадионе способен был только он один.  Олег Лукич и Борис Борисыч мало  чем
могли ему помочь.
    Ну, разве что, моральной поддержкой.
    Два раза  в  день - с утра и вечером - Олег Лукич набирал Фимин телефон
и, участливо поддакивая, выслушивал "репортажи из мастерской":
    - Придумал  схему...  сделал  расчеты...  требуются  полсотни К155РУ3 и
К155ЛА3...  спаял первую партию...  электролитники высохли,  нужны новые...
нашел  на  помойке  каркасы...  К155РУ3 оказались в металлических корпусах,
жалко использовать...  спаял вторую партию...  датчики уже работают, теперь
камеры...
    Впрочем, однажды  Фиме потребовались для очистки контактов четыре литра
медицинского  спирта,  и  Борис  Борисович  с  удовольствием   "достал"   и
"доставил" требуемое вещество.
    Олег Лукич  же  возобновил  вечерние  прогулки по парку над рекой,  где
пенсионеры регулярно собирались на скамеечках  под  каштанами.  Там  обычно
разыгрывались русские партии,  королевские гамбиты и защиты Пирца-Уфимцева,
а так же неспешно обсуждались курс доллара, орбитальный полет вокруг Венеры
и цены на водку производства местного ЛВЗ.
    - А наши "Мускулы"-то..,  - как бы невзначай бормотал Олег  Лукич  себе
под нос, уводя ладью из-под вилки.
    - А что "Мускулы",  - отвечали  ему,  забирая  висячую  пешку.  -  Наши
"Мускулы"  -  молодцы.  А  вот  "Анахайм Майти Дагз" что-то слабовато сезон
начали...
    Город радовался победам любимой команды и не замечал никакого подвоха.

                                    ***

    Спустя десять дней,  накануне очередного матча Ефим Маркович попросился
"на рекогносцировку".  Выбравшись из машины,  он подхватил  два  объемистых
тяжеленных  баула  с "важными железками" и направился к служебному входу на
стадион.
    - А тебя пропустят? - засомневался Борис Борисович.
    - У меня универсальный пропуск, - буркнул Фима.
    - А если внутри застукают?
    - Пиджак-невидимку включу...
    Отсутствовал Фима более часа. Вернулся усталый, но довольный.
    - Кучу микродатчиков везде понапихал,  - доложил он.  - И дюжину  камер
развесил.
    Олег Лукич посмотрел на него со священным трепетом во взгляде.
    - Фима,  -  спросил  он искренне,  - Почему ты все еще пенсионер,  а не
миллионер? У тебя же золотые руки и бриллиантовые мозги!
    - Хех,  - сморщился Фима. - Это никому раньше не было нужно, а теперь и
подавно. Сейчас везде требуются коммуникативные и деятельные молодые люди в
возрасте до тридцати лет, с высшим образованием и без вредных привычек... А
я, понимаешь ли, курю...
    - Ну,  и оставался бы на старой работе.  Руки-ноги пока целы, баулы вон
какие тяжеленные таскаешь. Получал бы вместе с пенсией еще и зарплату.
    - В соответствии с тарифной сеткой, - пояснил Фима. - Моя зарплата чуть
выше,  чем  у  уборщицы.  Чего ради надрываться-то?  Да и закрыли давно мой
"ящик". Вывезли лабораторное оборудование, а территорию продали... Дык, нам
еще повезло. Вон, здание ВНИИПИБИ вместе с оборудованием под нож бульдозера
пустили...
    - А у тебя родственники,  наверное,  в Израиле есть? - не унимался Олег
Лукич.  -  Уехал бы,  поселился где-нибудь в Хайфе,  на собственной вилле у
моря...
    - Это да... У меня там и бывшая жена, и все три дочери, - вздохнул Ефим
Маркович.  - Но в тех краях  из  каждой  тараканьей  щели  арабская  ракета
вылететь  может.  А  эти  ракеты  не  промахиваются.  Все-таки,  к  системе
наведения я сам ручонки и приложил...  Вот так-то...  Лучше я уж  дома,  на
Родине помру. Естественным, так сказать, образом...
    Олег Лукич был с ним полностью солидарен.

                                    ***

    В ночь перед матчем Олегу Лукичу не спалось.  Несколько раз он вставал,
смотрел в темное окно и сосал валидол.
    "А вдруг мы просчитались",  - думал он.  - "Вдруг это не чудеса науки и
техники, а самое настоящее волшебство?"
    Вдруг оно возможно?
    Вдруг оно тысячелетиями дремало в каком-нибудь кувшине на дне моря?
    Вдруг какой-то придурок выпустил его на свободу?
    Прежде, чем запрячь атом в паровые турбины электростанций, человечество
изготовило  и  не  постеснялось использовать атомную бомбу.  С волшебством,
если оно окажется не мифом, будет точно так же.
    Под утро  Олег  Лукич  задремал.  Ему снились гигантские,  километровой
высоты  джинны  и  ифриты,  с  диким  воем  и  грохотом  рушащие  городские
небоскребы.  И  ракеты,  умные  ракеты  с прицелами,  разработанными Ефимом
Трюфельманом,  пролетающие сквозь призрачные  тела  гигантов  и  бестолково
кружащиеся в хаосе туч.

                                    ***

    - Проходите, - приветствовал Фима гостей, - Осторожней, не ударьтесь.
    Прихожая оказалась загромождена ящиками  с  надписями  типа  "Уралмаш",
"Иж",  "Samsung"  и  "Mitsubishi".  Олег Лукич и Борис Борисыч с удивлением
замерли на пороге комнаты.  Верстак куда-то исчез,  вместо него  почти  все
пространство   комнаты  заняли  длинные  и  высокие  металлические  стойки,
напоминающие  библиотечные  стеллажи.  Только   вместо   книг   на   полках
вертикально  торчали  печатные  платы.  Над головами раскачивались гирлянды
разноцветных кабелей.  Где-то  в  углу  надрывался  мощный  вентилятор,  по
комнате гулял сухой озоновый ветерок.
    - Охлаждение  пришлось  на  скорую  руку соорудить,  - пояснил Фима.  -
Проходите к экрану, там для нас три табуретки стоят.
    До начала матча оставалось несколько минут.
    - Ребята,  -  свистящим  шепотом  вдруг спросил Олег Лукич.  - А как мы
поступим со злоумышленником,  которого разоблачим?  Не  в  милицию  же  его
сдавать...
    На него посмотрели с удивлением.
    - Морду набьем, - буркнул Ефим Маркович.
    - Ну,  с ним поговорить сначала надо,  - пожал плечами Борис Борисыч. -
Убедить в неэтичности и неправомерности... Гм...
    - А вдруг он нас сейчас слышит?  - все так же  шепотом  продолжил  Олег
Лукич, - И при этом мерзко хихикает?
    В этот момент вспыхнули телеэкраны.
    Ефим Маркович  тут  же  потерял  интерес к разговору,  уложил на колени
клавиатуру и скосил глаза куда-то в сторону,  где среди спутанных  проводов
замерцал разноцветный объемный интерфейс операционной системы "Окна 2012".
    А Олег Лукич и Борис Борисыч уставились на поле.
    "Мускулы" играли плохо.  Бегали медленно и лениво,  словно зимние мухи.
Мяч у них в ногах совершенно не держался.  Соперники "Мускулов", футболисты
команды "Заборостроитель", переигрывали хозяев буквально в каждом эпизоде.
    Прошло пять минут...
    Десять...
    Во время  подачи  углового мяч заметался по штрафной "Мускулов" и после
многочисленных рикошетов влетел в их ворота.
    Трибуны отреагировали на гол нестройным свистом.
    - О-па!   -   воскликнул  Фима.  -  Электромагнитный  разряд.  Кажется,
трамвайчик неподалеку от стадиона проехал...
    Второй мяч "Мускулы" пропустили за минуту до конца первого тайма.

                                    ***

    Несмотря на  удручающий  счет,  злоумышленник  в  первом тайме никак не
проявил себя.
    - Заболел и не пришел на стадион, - предположил Борис Борисович.
    - А он  и  не  обязан,  -  хмыкнул  Ефим  Маркович.  -  Мне,  например,
оборудованием на стадионе удобней управлять из дома,  дистанционно.  И ему,
видимо, тоже.
    - Засек Фимины датчики,  - мандражировал  Олег  Лукич.  -  И  решил  не
высовываться.
    - Не может быть,  - вскинулся Фима.  - Я вчера  сканером  весь  стадион
обследовал.  Это что же получается? Я, значит, его датчики не заметил, а он
мои - запросто? Не верю!
    - Тогда остается ждать. Может быть, во втором тайме...

                                    ***

    Но и во втором тайме картина не изменилась.
    Гости запихнули в хозяйскую авоську еще двух лысых.
    Долговязый Борис Борисыч часто вскакивал,  нервно бегал  вдоль  экрана.
Щуплый  Олег  Лукич  застыл  на  табуретке в позе Роденовского "Мыслителя".
Толстенький Фима с быстротой карточного шулера тасовал на  своем компьютере
десятки и сотни изображений, полученных с миниатюрных телекамер.
    Вдруг Борис   Борисыч   замер.  Олег  Лукич  сунулся  вперед,  чуть  не
стукнувшись лбом о невидимое стекло.
    При счете  0-4 защитник команды гостей неожиданно коснулся мяча рукой в
собственной штрафной.
    Прозвучал свисток арбитра.
    Трибуны взревели.
    Пенальти!
    - Вот он! - прохрипел Ефим Маркович. - Вижу!
    На компьютерном   экране   застыло  изображение  худощавого  узколицего
болельщика средних лет, теребящего длинную пегую бородку.
    - Ты уверен?  - усомнился Борис Борисыч.  -  Где-то  я  эту  физиономию
раньше видел.
    - Сигнала не было,  но этот гад за секунду до нарушения правил выдернул
у себя волос из бороды! - торжествующе доложил Фима.
    - А я знал,  - сокрушенно покачал головой Олег Лукич.  - Я  чувствовал!
Это не чудеса науки и техники, а колдовство. Тут мы бессильны...
    В этот  момент  нападающий  хозяев  разбежался и пушечным ударом послал
кожаную сферу мимо ворот.
    Впрочем, это было уже не важно.

                                    ***

    Ефим Маркович  подвесил  над бородатым болельщиком "муху":  миниатюрную
телекамеру с крылышками.
    Бородач вел  себя  более,  чем подозрительно.  После финального свистка
сидел неподвижно на своем месте более часа,  терпеливо дожидаясь,  пока  не
очистится весь сектор.  Пропустил вперед толпы раздраженных,  в большинстве
своем нетрезвых фанатов.  Вышел из ворот в числе последних. Подняв воротник
и  постоянно  оглядываясь,  направился не к автобусной остановке,  не вдоль
проспекта к метро,  а  вокруг  стадиона  -  в  сторону  заросшего  бурьяном
пустыря.
    - Вот негодяй,  а?  - кипятился Ефим Маркович. - Все мои расчеты теперь
побоку.  Я,  признаться,  грешил на Одихмантьева. Но этот юный стрекулист -
кто таков?  Откуда?  Почему он не мелькнул ни разу - ни на выставках, ни на
конференциях, ни в сборниках?
    - Да  не переживай,  - успокаивал его Олег Лукич.  - Это же колдун.  Он
руками ничего не делает.  Ему знания и умения ни к чему.  Выдернул волосок,
дунул-плюнул, заклинание прошептал - и готово!
    - Ты же не веришь в сказки, - напомнил Фима.
    - Был не прав. Признаю свою ошибку.
    Бородач тем  временем  пересек  пустырь.  На потрескавшейся асфальтовой
дороге его ждала  вполне  современная  иномарка.  Признав  хозяина,  машина
мигнула фарами и коротко тявкнула. Бородач уселся за руль.
    - А я надеялся,  что у него тут ковер-самолет  припаркован,  -  пошутил
Олег  Лукич.  -  Но  присмотритесь,  у  него явно восточные черты лица.  По
крайней мере,  разрез  глаз.  Араб,  явно  древний  араб,  клянусь  печатью
Сулеймана-ибн-Дауда!
    Ефим Маркович с отсутствующим выражением лица  водил  по  компьютерному
экрану курсором мышки.
    - Моя "муха" только сорок километров в час выжимает,  - сообщил  он.  -
И если этот нехороший человек вздумает устраивать автогонки...
    Но "нехороший человек" вскоре вырулил на городскую улицу  с  оживленным
движением и частыми светофорами.  Поездка длилась недолго.  Через несколько
кварталов машина свернула во двор и затормозила у панельной пятиэтажки.
    - Теперь  мы  знаем,  где  живет  подозреваемый.  - констатировал Борис
Борисыч. - Ну что, в девять встречаемся у его подъезда?

                                    ***

    На город  опустился  промозглый  осенний   вечер.   Луна   периодически
пряталась  за  обрывками  грязных  туч.  Ветер  заунывно  стонал  в  ветвях
деревьев.
    Ефим Маркович и Олег Лукич почти одновременно, но с разных сторон вошли
в безлюдный двор "хрущобы",  в которой на четвертом этаже  жил  "Хоттабыч".
Уселись  на  скамеечку  посреди  детской площадки,  рядом с качелями.  Фима
закурил.
    - Что это у тебя под курткой звякает? - поинтересовался Олег Лукич.
    - Бронежилет  с  силовой  подпиткой,  -  мрачно  проинформировал  Фима,
выпуская   струйки   дыма   из   ноздрей.  Его  выпуклые  очки  воинственно
поблескивали в темноте.
    - Может, у тебя еще и "волына" припасена?
    - Шестизарядный  бесконтактный  электрошокер,  - уточнил Фима.  - Не на
медведя идем. Хуже.
    - Да  уж,  -  хмыкнул  Олег  Лукич.  -  Как  начнет колдовать - в крысу
превратит.  Или в хомячка. А зачем хомячку бронежилет? Ты уж, Фима, держись
лучше  сзади.  А разговаривать с "Хоттабычем" будет Борян.  Он у нас доктор
наук и краснобай. Кстати, а где он? Опаздывает уже на четверть часа.
    Зябко и неуютно было в  этом  темном  дворе.  Олегу  Лукичу  все  время
чудилось, что из тускло освещенного окна сквозь полупрозрачную занавеску за
ним внимательно наблюдают холодные глаза с восточным разрезом.
    Подождали еще пять минут.
    По дрожанию огонька папиросы Олег Лукич догадался,  что  Ефим  Маркович
тоже сильно нервничает.

                                    ***

    - Эй,  старперы!  - неожиданно раздался из темноты громкий голос Бориса
Борисыча. - Что сидим, кого ждем?
    Доктор Марусин появился совсем не с той стороны,  откуда его ждали.  Он
вынырнул из темного подъезда пятиэтажки.  Доктор был в щегольском импортном
плаще и при галстуке. От него пахло хорошим коньяком.
    - Мы уже собирались идти домой, - обиженно проинформировал Олег Лукич.
    - И правильно делали, - хохотнул Борис Борисыч. - Фима, поехали к тебе.
По  дороге все расскажу.  Только,  за рулем будешь ты.  А то я нынче слегка
"подшофе".
    Но по  дороге  он  ничего  не  сообщил.  Сначала  пытался  рассказывать
еврейские анекдоты,  потом задремал.  Впрочем,  когда "ИЖок"  затормозил  у
Фиминого подъезда,  он пробудился и повел себя, как вполне трезвый человек.
    Молча поднялись  на  лифте  на  шестнадцатый этаж,  вошли в квартиру и,
спотыкаясь о ящики,  пробрались на кухню.  Борис Борисыч вытащил из кармана
плаща темную бутылку "Кизляра" и поставил на столик.
    - Значит так,  - трезвым голосом сказал  он.  -  Этот  бородатый  мужик
совсем не при чем.  Я заехал к нему пораньше и побеседовал. Это Хабибулин -
помните  еще  такую  фамилию?  Марат  Хабибулин,  бывший  футбольный  судья
международной  категории.  Года  два  назад  случилась  неприятная история,
которую активно обсуждали в  газетах,  по  ТВ  и  в  Интернете.  Хабибулина
обвиняли  во  взятках  и  нетрадиционной  сексуальной ориентации.  А фанаты
обещали даже линчевать его. Состоялся суд, на котором Хабибулина оправдали.
Но  путь  на поле стадиона ему был уже заказан.  Более того,  многие фанаты
знают его в лицо.  И стоит ему очутиться в окрестности стадиона,  как...  А
его тянет, он же полжизни отдал футболу. Вот и гримируется перед походом на
матч. Его борода накладная.
    Подавленное молчание было ему ответом.
    Олег Лукич расстроено махнул рукой и зачем-то пошел в прихожую.
    Ефим Маркович полез в ящик стола за штопором.
    - Я  сразу сказал - никакого волшебства,  - пробурчал он.  - Не поймали
гада сегодня - будем ловить дальше. Через две недели у "Мускулов" последний
домашний матч, и вот тогда...

                                    ***

    ...Из прихожей послышался непонятный звук.  Там не то смеялись,  не  то
плакали.  Ефим  Маркович  и  Борис Борисыч недоуменно повернулись в сторону
появившегося на пороге Олега Лукича.
    Олег Лукич был уже обут и одет,  в руке он держал  какой-то  желтоватый
листок.
    - Послушай,  Трюфель,  - спросил он неприятным голосом.  - Ты где  взял
ящик с маркировкой "ИЖ"? Зачем он тебе был нужен, трах-тибидох?
    - Я  ж говорил,  - развел руками Ефим Маркович.  - На помойке.  Прошлым
летом в соседнем квартале  целый  корпус  ВНИИПИБИ  бульдозерами  порушили.
Супермаркет строить будут.  А пока там большая куча мусора. Я в ней однажды
совершенно исправный микроскоп нашел, в упаковке. Ну, и этот ящик с какими-
то ижевскими приборами - тоже.  Потом,  когда потребовалось,  я эти приборы
раскурочил - мне К155РУ3 были нужны. А что?
    Олег Лукич молча бросил листок на стол.
    Ефим Маркович  поднял  очки  на  лоб,  близоруко  сощурился и приблизил
бумажку к глазам.
    Когда он  побелел  лицом  и  начал  падать,  Борис  Борисыч  едва успел
подхватить его под мышки.
    - "Скорую",  "скорую" срочно вызывай!  - бешено закричал доктор Марусин
Олегу Лукичу. - Кардиологическую! У Фимы инфаркт!

                                    ***

    Вот что было напечатано на пожелтевшей оберточной бумаге,  которая чуть
не убила Ефима Марковича:

               ВСЕСОЮЗНЫЙ НАУЧНО ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ ИНСТИТУТ
                         ПО ИЗУЧЕНИЮ БЕЗУМНЫХ ИДЕЙ

    ИСПОЛНИТЕЛЬ ЖЕЛАНИЙ ЭЛЕКТРОННЫЙ (опытный образец)
    ДАТА ИЗГОТОВЛЕНИЯ: АВГУСТ 1991 г.
    КОМПЛЕКТНОСТЬ:
     ПРИБОР "ИЖ-Э"                         - 1 шт.
     БАТАРЕЙКИ 1.5 В                       - 2 шт.
     ЯЩИК УПАКОВОЧНЫЙ                      - 1 шт.
     ИНСТРУКЦИЯ ПО ИСПОЛЬЗОВАНИЮ           - опционально

                                    ***

    Обошлось.
    Уже через два дня Ефима Марковича выписали из больницы.  Он  провел  на
постельном  режиме остаток недели,  а потом с исступленной яростью принялся
за работу.
    - Фима, брось! - уговаривал его Борис Борисыч. - Побереги сердце!
    - Я должен восстановить этот прибор! - упрямился Ефим Маркович.
    Но день проходил за днем,  неделя  за  неделей,  и  ничего  у  него  не
получалось.
    - Ты знаешь,  Пряник,  - жаловался он Олегу Лукичу,  - Не помню,  что и
откуда выдирал. Все-таки, шестьдесят девять лет. Склероз...
    А Олег Лукич в ответ на это довольно улыбался.  Пока у Ефима  Марковича
ничего не получалось, можно было спать спокойно.
    Хорошо, что Исполнитель Желаний,  всеми забытый, четверть века пролежал
в бездействии на каком-то складе.  Отлично,  что в квартире Ефима Марковича
он   работал  на  последних  каплях  электрического  заряда,  оставшихся  в
батарейках.  Удачно,  что он улавливал всего  лишь  скромные  пенсионерские
мечты - чтобы любимая команда всегда выигрывала.
    И просто замечательно, что он больше не будет работать.
    Ведь нечего делать волшебству в нашем мире.
    Пока.