- Здравствуйте, - я встречаю прибывших сразу за шлюзом. - Проходите. Нет,
скафандры не снимайте, просто откройте шлемы.
Экскурсия сегодня большая - есть и взрослые, и дети. Значит, придется
работать по полной программе. Машка на посту управления уже врубила свет и
звуковое сопровождение. Своды залов озаряются резким сиянием ртутных ламп,
из скрытых динамиков раздается нестройное завывание радиоволн, сквозь
которое иногда пробивается невнятная скороговорка диспетчеров местного
космодрома. Впрочем, мне это не мешает.
- Люди издревле относились к ночному светилу с благоговением и
мистическим трепетом, но только в середине двадцатого века Луны достигли
первые экспедиции, а в середине двадцать первого развернулось грандиозное
строительство...
Я веду экскурсию из зала в зал. В голографических экранах светятся схемы
столкновения протопланет, чертеж "Аполлона-11", карта обитаемых зон. На
бархате витрин покоятся реликвии героической эпохи - обломок вымпела с
"Луны-2", гипсовая отливка следа Армстронга, левое переднее колесо
"лунохода" и многое-многое другое. Про каждый экспонат нужно найти несколько
кратких и точных слов, понятных и взрослому, и ребенку. Впрочем, искать
слова нам с Марией приходилось год назад, когда музей открылся. Теперь слов
достаточно, надо только выбрать правильные. Проходит час. Взрослые вежливо
слушают, дети разбежались по залу и пытаются все потрогать руками - и макет
посадочного лунного модуля, и трак тяжелого бульдозера, и "селенологический"
вибромолот.
- ...Не все, наверное, знают, - продолжаю я. - Что на Луне базируется
служба очистки пространства. Тысячи металлических "пчелок", снабженных
мощными электромагнитами и генераторами искусственной гравитации, кружат на
ближних и дальних орбитах, собирая и транспортируя на Луну в сутки до десяти
тонн каменных и металлических обломков. Каждый описывается и вносится в базу
данных...
Вообще-то, после этого мусор сбрасывается в кратер неподалеку от музея. На
дне его высятся целые терриконы из хондритов и палласитов, титановых
корпусов и кремниевых осколков. Значительная часть музейной экспозиции
собрана мной там же - утерянные космонавтами приборы, болты, гаечные ключи и
обрывки кабелей.
- ...А вот это - жемчужина коллекции. Искусственный объект внеземного
происхождения, обнаруженный на отдаленной орбите. Изготовлен из редкого
изотопа серебра...
Вранье, конечно. Сам объект давно в лабораториях ученых, а здесь лишь его
точная копия - не то морской еж, не то соцветие каштана размером с
футбольный мяч.
- ...Никто не знает, кто создал его, когда и зачем доставил на орбиту
Земли, - понизив голос, сообщаю я. Это знак для Машки, которая должна сейчас
нажать кнопку на пульте. Есть, нажала!
Громкость переговоров в динамиках резко возрастает. "Что это? Он нам все
оранжереи расколотит", - взволнованно кричит женский голос. - "Прилетел
поперек эклиптики", - отвечает ей мужской. - "Поднимай роботов на перехват!"
- "Поздно! Идет на посадку!"
Помнится, этот диалог мы с Машкой записали только с пятого дубля.
Пол дрожит, лампы мигают, вдалеке воет сирена. Испуганные дети
сбиваются в кучку, некоторые взрослые - кто не в курсе - растерянно
озираются. Потом дрожь прекращается. Раздаются тяжелые шаги: бум! бум! бум!
Двери с грохотом падают, в зале появляется стальное чудище, утыканное
шипообразными антеннами и фасеточными прожекторами. Не обращая внимания на
людей, оно хватает "артефакт" и исчезает в дымящемся дверном проеме.
Двигатель и ходовая от списанного бурового робота, корпус - моей
разработки. Три месяца мучался.
- Он ушел и больше не вернется, - успокаиваю я перепуганных экскурсантов.
- Это, наверное, "хозяин" объекта. Забрал свое и теперь пытается улететь.
Ничего, его догонят и попытаются установить контакт.
Голос мой дрожит достаточно натурально. Машка считает, что немного
потренироваться, и можно подавать документы в ГИТИС или "щуку". Может быть,
может быть.
Экскурсия завершена. Трюк разоблачен. Взрослые смущенно хмыкают. Дети в
восторге, просят повторить на бис. Но делу время, потехе час.
Проводив экскурсантов, я возвращаюсь служебным коридором. Потолочные лампы
горят через одну. Имитация "посещения пришельцев" давно выключена. Странно,
откуда пятна копоти на стенах? И запах горелой изоляции? Невольно ускоряю
шаг, потом перехожу на бег.
Врываюсь на пост управления. Вижу опрокинутые кресла и разбитые экраны.
Потрескивает счетчик Гейгера. "Смотри-смотри", - кричат голоса настоящих
диспетчеров. - "Стартовал!" - "Поднимай роботов на перехват!" - "Поздно!
Уходит в сторону Солнца!" Маруся сидит на полу, размазывая слезы по чумазым
щекам. Рукав комбинезона наполовину оторван, одна нога почему-то босая.
- Что случилось?! - хрипло ору я.
- Он приходил, - рыдает Мария. - Выломал панели, подключился напрямую к
памяти, высосал всю информацию. Я кинула в него креслом, и он исчез.
Ноги не держат меня, сажусь рядом. Голос дрожит непритворно:
- К-кто?
- Огромный клубок синего огня, вроде шаровой молнии.
Не могу поверить! Вдруг вижу на полу знакомый шипастый металлический
комок. И тут до меня доходит.
- Он ушел и больше не вернется, - шепчу успокоительно. - Потому что тебя
испугался. Это был "медведь", плазменная форма жизни с Солнца. Он прилетал,
чтобы разорить наш информационный "улей". И оставил не "артефакт чужой
цивилизации", а всего лишь...
В этот момент пищит сигнал вызова - к музею прибыл наряд МЧС. Очень во
время. Теперь можно не объяснять Машке, что именно оставил за собой
"солнечный медведь". Пусть сама догадается.
|