В полдник Мариника вяло ковыряла в тарелке картошку с мясом. У неё сегодня весь день было плохое настроение. Ей надоела эта колония. Хотелось жить на свободе, быть как птица, летать и не зависеть ни от чего. Надоел режим, серая роба, лекции психологов. Надоело скрывать свои чувства. Ей хотелось жить ... Жить без правил и ограничений. Чувствовать... чувствовать себя живой!
Ведь у неё всего два пути в этой жизни: первый - стать одной из "них" и значит умереть морально, а второй - остаться такой же, с процентом ДРЧ 200%, и всю жизнь провести здесь, в "золотой" клетке. Ещё один вариант: если её выберут, и она станет инкубатором. Этот вариант был противней первых двух.
- Мариника! - девушка услышала звонкий голос Полины и подняла голову. Подруга, сияя, подошла к ней с пустой тарелкой. - Ты что так долго ешь?
- Аппетита нет, - ответила девушка. - Ну, как свидание?
К Полине сегодня приезжал "суженый". Она села напротив Мариники и заулыбалась.
- Хорошо! Он подарил мне цветы.
Мариника подняла брови и хмыкнула.
- Ты зря насмехаешься, - обиделась Полина. - Он очень заботливый.
- Странно ... Он же из Вышист, - так они называли людей, присоединившихся к Высшей Расе.-Разве Устав не запрещает заботу?
- Забота - это не чувство и про неё там ничего не написано, - Полина с упрёком смотрела на подругу. - Мариника, тебе нужно почитать Устав, когда ты его последний раз читала?
Мариника выпрямилась, глаза её метали молнии.
- Я не хочу читать этот бред! А ты собралась примкнуть к Высшей Расе?
Полина обиделась.
- Нет, конечно. С одной стороны мне и нравится их спокойствие и хладнокровность, а с другой - они уж слишком бесчувственные.
- Какой у тебя вчера был показатель? - спросила Мариника. Сейчас, после полдника, им предстояло пройти детектор.
- Девяносто процентов, - Полина опустила голову.
- Похоже, я тут одна с показателем в двести процентов, - Мариника отодвинула тарелку и взяла стакан с апельсиновым соком. - Когда он хочет тебя увезти?
Полина покраснела.
- Через месяц ...
Мариника опустила голову, не скрывая грусть.
- И я останусь совсем одна.
У неё, кроме Полины, не было подруг. Множество заключённых намного старше её. Есть, правда, один парень, Архип, ему около тридцати. Он постоянно с ней заговаривал при встрече и был всегда приветлив, старался садиться ближе на лекциях. Придётся общаться с ним, когда Полина уедет.
- Я буду тебе писать и приезжать навещать, - постаралась успокоить подругу Полина. - Кстати, ты видела нашего нового надсмотрщика? Он приехал из северной колонии. Говорят, у него процент меньше единицы! Это так редко даже для вышистов, у Мирона пять процентов. - Так звали суженого Полины.
- Обалдеть ... - Мариника была шокирована. У здешнего руководства процент выше единицы, даже у Давида - самого лучшего психолога колонии процент был равен двум. - Представляю, какой это бесчувственный чурбан.
- Я видела его сегодня утром. Зовут Борислав. И он очень симпатичный, я таких красавчиков ещё не видела. И он пока не выбрал себе девушку.
- Не повезёт этой девушке, -усмехнулась Мариника. - Жить рядом с ледяной глыбой - не лучшая судьба.
Полина пожала плечами. Девушки поднялись и отнесли посуду в моечную, чтобы помыть, а затем пошли к блоку с детекторами. Там было пусто, все уже прошли проверку, они последние. На двери первой комнаты мигала красная лампочка, приглашая войти.
- Ну, кто первый? - вздохнула Мариника.
- Я пойду в соседнюю комнату, а ты иди в эту, - предложила Полина. В блоке было десять рабочих комнат с ДРЧ.
- Хорошо, встретимся через пять минут, - согласилась девушка и открыла дверь с номером один.
За столом сидел молодой парень с короткими чёрными волосами и что -то писал в журнале. Она раньше его не видела. Ах, да, это наверно новый надсмотрщик Борислав, про которого рассказывала Полина. Девушка с интересом уставилась на него. Он, не поднимая головы, указал ей на кресло детектора. Мариника прошла и села в кресло. Надсмотрщик дописал и, отложив ручку, поднялся. Затем повернулся к ней и вдруг застыл, глядя на девушку. Она тоже смотрела на него. Он и правда красивый, но не это поразило её, а глаза необычного цвета: жёлто-зелёные, как у кошки, или у тигра. Почему он медлит с проверкой, и что в ней такого, что он так на неё смотрит? Девушке стало не по себе. Его взгляд будто приковывал её к месту и читал мысли. По коже прошёл озноб. Наконец, он отвёл глаза, на лице не дрогнул ни один мускул. Полное равнодушие и хладнокровие - вот, что выражало его лицо.
Надсмотрщик подошёл к ней и пристегнул к запястьям датчики, туда, где был пульс. Руки у него были сильные, и Мариника невольно засмотрелась ими. Какое -то давно забытое воспоминание всколыхнулось в душе ... Руки отца ... Они были такие же ... На глаза навернулись слёзы.
Борислав нажал на кнопку измерений и уставился в экран. Мариника смотрела на него. Он стоял вполоборота к ней, не отрывая взгляда от маленького светящегося окошка с цифрами. Детектор запищал часто и пронзительно. Этот звук девушка слышала каждый день, и ей можно было даже не смотреть на экран. Двести процентов - её постоянный показатель.
Надсмотрщик же смотрел на экран, но его взгляд ничего не выражал. Похоже, он не удивился. Может, в его прежней колонии у всех заключённых такие показатели? Ведь там, по слухам, одни преступники - убийцы, насильники, воры ...
Тут Борислав повернулся и посмотрел ей в глаза. На какую -то малую долю секунды Маринике показалось, что в его жёлто-зелёных глазах промелькнул интерес, но тут же во взгляде появились прежние льдинки равнодушия. Наверно, он увидел слёзы в её глазах.
Девушка стала противна сама себе. Разнюнилась, увидев его руки ... Ну и дура!
Надсмотрщик отстегнул датчики, и девушка выбежала из комнаты, задев плечом Борислава, который даже не шелохнулся.