|
|
||
Алексей Вермут.
Ф И Л Б И .
Душным июльским утром 1975 года собственный корреспондент агентства Рейтер в Москве Жан Рико наблюдал следующую сцену: у пункта приема стеклотары в Краснопролетарском переулке, расположенном неподалеку от улицы Герцена, выстроилась небольшая очередь - человек пять. Из утренней группы представителей столичного дна , субъектов с помятыми лицами, в жеваных майках и застиранных трико, обутых в сандалеты и тапочки, надсадно курящих сплевывая загустевшую похмельную слюну прямо себе под ноги, резко выделялся один человек. Старик лет семидесяти, высокого роста, одетый несмотря на жару в добротный костюм тонкой шерсти, кожаные мокасины, бледно голубую рубашку затягивал темно-красный галстук. Лицо - гладко выбритое, как печеное яблоко, с пигментными возрастными пятнами, нос - в красных прожилках, типичный БИЧ - бывший интеллигнтный человек, ныне спившийся. В руках старик держал две огромные авоськи с водочными бутылками.
Жан Рико готовил материал о судьбах российской интеллигенции, загадочной русской душе, несущей саморазрушение и старик его заинтересовал. Он подождал пока тот сдаст бутылки и ,помедлив, вслед за стайкой алкашей пересек улицу, спустившись в полуподвал винного магазина.
Страждущие опохмелялись у буфетной стойки. Пили в-основном крепленое красное вино, именуемое в России бормотухой. Старик в костюме стоял к Рико вполоборота, медленно потягивая портвейн. Допил стакан, подошел к продавщице, жестом попросил повторить. Второй стакан опрокинул в рот залпом, сделал полоскающее движение щеками и что-то негромко сказал, бросив на прилавок авоську. Авоська вернулась набитая бутылками водки, старик рассчитался и двинулся к выходу. Момент был удобный. Рико с доброжелательной улыбкой шагнул навстречу:Простите, мсье...Я - журналист... На мгновенье лицо незнакомца озарилось каким-то внутренним светом, но тут же потухло. Отодвинув Жана плечом , он прошел к выходу. Несколько мгновений пробыв в состоянии ступора, Рико все-таки решил догнать незнакомца. Видимо все дело было в обращении. Страх перед общением с иностранцами здорово въелся в психологию советских людей, тем более преклонного возраста. Мсье...Не стоило обращаться так.
На улице Рико быстро догнал старика и торопливо заговорил что-то о том, что он - прогрессивный журналист из Франции, с симпатией относящийся к Советскому Союзу, политикой не интересуется, его привлекает жизнь простых, самых обыкновенных, типичных людей и еще что-то в том же духе, именно поэтому...
Договоритьб он не успел. Резко повернувшись, так что бутылки в сетке звякнули, старик смерил журналиста надменным взглядом выцветших белесых глаз и , четко выговаривая, произнес:Пошел нахер!..
Рико остолбенел. Но шок он переживал не от обычного русского ругательства и даже не от обиды. Анекдотичное предположение, абсурдное до иронической улыбки, но тем не менее такое яркое, озарило вдруг его мозг. Спившийся русский интеллектуал, сдающий бутылки с утра и похмеляющийся бормотухой, напомнил ему вдруг одного из величайших шпионов 20 века, человека, фотографии которого двенадцать лет назад не сходили с первых полос ведущих изданий свободного мира.
Усмехнувшись подобной нелепости, собственный корреспондент агентства Рейтер в Москве, крупный журналист Жан Рико посмотрел вслед удаляющемуся от него семенящей походкой алкашу и пошел в противоположную сторону искать материал о судьбах российской интеллигенции и загадочной русской душе, склонной к саморазрушению.
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
Стариком, сдававшим бутылки из под водки в пункте приема стеклотары Краснопролетарского переулка был никто иной, как сэр Гарольд Адриан Рассл Филби, сын политического советника короля Саудовской Аравии, экс-кавалер ордена Британской Империи, экс-заместитель начальника секретной службы Великобритании, ныне - полковник КГБ в отставке.
Судьба этого человека была выстроена им самим. Выстроена четко, жестко, феерично и страшно. Он был рожден чтобы иметь все в этом мире, он имел все блага этого мира, он ненавидел мир, раскрывавший ему объятья, боролся с ним, уничтожить не смог и тогда уничтожил себя.
Жизнь Гарольда (или Кима, как называли его друзья) Филби не просто связана с Богом по имени Алкоголь. Разбирая его жизненные вехи и перепетии невольно приходишь к мысли, что и зачат-то он был не животворящей струей отцовского семени, а убойным коктейлем из джина, виски, рома, вина, пива, водки и бог знает чего еще.
Первое яркое впечатление маленького Кима - окончание Первой Мировой Войны, 1918 год - ему шесть лет. Отец - крупный правительственный чиновник, друг разведчика Брюса Локкарта и приятель политика Уинстона Черчилля, в присутствии вышеперечисленных особ, во время вечеринки впервые угостил сына портвейном. Я помню это забавное ощущение знакомства со спиртным,- писал впоследствии Ким Филби Гаю Берджессу,- Первый осторожный глоток, потом - второй, третий. Терпкий сладковатый привкус на губах, напоминающий пудру матери. Тепло подогретого вина, напоминающее тепло ее кожи...К изумлению Брюса Локкарта и сэра Уинстона, я выпил всю рюмку до дна, а потом попросил отца налить мне еще. Несколько поколебавшись, он исполнил мою просьбу...
Через шесть лет, в 1924 году, когда Киму исполнилось двенадцать, он уже воспринимал алкоголь как нечто само-собой разумеющееся. Утро подростка начиналось с рюмки портвейна. Затем - бисквит, кофе. К вечеру бутылка была, как правило, пуста. Отца уже не было в Лондоне, он развивал британскую политику на Востоке, экономка, занимавшаяся воспитанием мальчика, потворствовала его увлечению спиртным, а мать смотрела сквозь пальцы. Тем более, что на школьных успехах юного Филби это никак не отражалось. Алкоголь скорее подхлестывал его и без того незаурядный интеллект.
Кембридж, начало тридцатых. Наряду с увлечением марксистской идеологией, Ким открывает для себя студенческие кабачки с дешевой и убойной по крепости выпивкой. Там он проводит все ночи напролет, знакомясь с новым миром названий и градусов. Ким пил литрами. Неразборчиво, хаотично как молодой щенок. Мешал все подряд. Веселый, брызжущий остроумием, цитирующий Плутарха и Ленина, никогда не надирающийся. Припоминаю, что только однажды он заснул прямо за столом и был наказан - проститутка, которую он подцепил, обчистила бедолагу до последнего шиллинга...,- вспоминал позднее однокашник Филби по Кембриджу Гэс Ярдли.
Даже сама вербовка Филби советской разведкой в 1934 году имела мистический оттенок. Рок. судьба, Бог-Алкоголь?
На юношу из высшего истэблишмента британского общества, посещающего марксистский кружок, симпатизирующего Советскому Союзу и идеям коммунизма, советская разведка обратила внимание еще в 1932 году. Почти полтора года за ним наблюдали. Мягко, не входя в контакт.
Первая встреча состоялась в середине 1934 года, на окраине Лондона, в кабачке славящемся огромным выбором напитков.
Приятельница Кима познакомила его с человеком, представившимся поначалу сотруджником советской торговой миссии. Новый знакомый очаровал Филби не только глубокомысленными рассуждениями о загнивании буржуазного общества и торжестве идей Ленинизма, но и искусством азбучных коктейлей. Эта, чисто российская традиция, уходящая корнями в былое великолепие дворянских гнезд, заключалась в искусстве выпивания небольших доз спиртных напитков, имеющих разное название. Первая буква названия считалась одной буквойц алфавита (например: А - анисовка, Б - бенедиктин, В - вишневка, Г - горилка и так далее). Сначала нужно составить слово, а затем каждую букву(порцию) выпить подряд, не закусывая. Первое же слово, составленное Филби - МАРКС ( мартини, анисовка, ром, кальвадос, смирновская ) вызвало искреннее восхищение и симпатию к представителю Страны Советов. Вопрос вербовки был решен...
В том же 1934 году двадцатидвухлетний Ким Филби по заданию советской разведки резко порывает с марксизмом и друзьями из левых кругов. Он берется за ум, грациозно и ловко выстраивая карьеру журналиста, стоящего на крайне правых позициях. Теперь его друзья и собутыльники - сливки британского высшего общества: политики, дипломаты, банкиры, газетчики. Все чаще и чаще Кима можно встретить на приемах в германском посольстве, где высокий англичанин, мешая пиво со шнапсом, приятельски беседует с Риббентропом и генералом Хаусхофером. Вхождение в консервативные и профашистские круги британского истэблишмента не требовало от Филби особых усилий. Самим фактом своего рождения он уже принадлежал к сливкам общества. Его воспринимали как своего. С милой улыбкой судачили о шалостях молодого талантливого повесы. Именно в этот период, с 1934 по 1940 год сложился имидж того славного парня, которого выдающийся разведчик будет придерживаться вплоть до 1963 года - момента своего разоблачения. Легендарные загулы Филби, открытое пьянство обаятельного эстета на дипломатических приемах, с одной стороны служили великолепным прикрытием его тайной деятельности, а с другой - этот стиль жизни стал альтер эго разведчика. Аристократ до кончиков ногтей, умница, целеустремленный карьерист с незаурядным интеллектом, едкий, саркастичный и до умопомрачения обаятельный, Ким Филби изобрел свою собственную теорию качелей. Заключалась она в стимуляции жизненных и профессиональных успехов тремя вещами: комфортом, женщинами и, конечно же - Алкоголем. Алкоголь не был для него наркотиком. Он был его миром, аурой, поддерживавшей и защищавшей, придававшей смысл существованию. Чем больше работал Ким - тем больше он пил. Именно в эти шесть лет с 1934 по 1940 год молодой человек ощутил себя алкоголиком, не ужаснулся и не обрадовался, а принял подобное положение вещей как данность.
Исчез тот рядящийся в робу демократизма парень, что ночами напролет просиживал в третьеразрядных притонах, глотая без разбора всякую гадость. На смену ему явился лощеный, подтянутый джентельмен, великолепно разбирающийся в коктейлях, знаток и тонкий ценитель дорогих вин. Показательно, что в 1940 году, когда Филби начао работу в МИ-6 (Сикрет Интеллижент Сервис), в его досье были зафиксированы два забавных параграфа: в графе недостатки было записано неумеренное увлечение женщинами...,крайняя неразборчивость в связях, а в графе достоинства цепкий анализ кадровика-контрразведчика гласил изумительное знание спиртных напитков... Комментарии, как говорится, излишни...
В лабиринтах британской разведки он почувствовал себя как рыба в воде. Холодный ум аналитика в сочетании с искрометной безудержанностью авантюриста, свежий взгляд на извечные проблемы тайного противостояния , быстро выдвинули Филби в первый ряд наиболее перспективных асов шпионажа. Карьера головлкружительная!
Начав в 1940 году с должности простого сотрудника отдела Д (диверсии), уже через год он возглавляет подразделение, занимающееся контрразведывательным обеспечением всех военных операций западных союзников в Европе. Под его руководством проводятся дерзкие операции в Германии, Испании, Португалии. В обязанности Филби входит проверка на вшивость чиновников английского министерства иностранных дел вне зависимости от их заслуг и занимаемого положения. Он предоставляет доклады о структуре, истории и долговременных перспективах подрывных коммунистических организаций на Западе и становится признанным экспертом по антикоммунизму. В 1944 году Филби возглавил отдел СИС по борьбе против СССР и международного коммунистического движения. С назначением на этот пост советский разведчик становится заместителем начальника всей секретной службы Великобритании. Его трудоспособность поражает, а стремительная карьера дает повод к прогнозу о том, что через несколько лет Филби может стать шефом Сикрет Интеллиджент Сервис.
Даже два инцидента, имевших место в 1945 и 1946 году (в 1945, инспектируя резидентуру в Берлине, Филби выпил охлажденный инсектицид, искренне приняв его за вино; отравление было настолько серьезным, что возникли опасения за его жизнь, но к-счастью, все обошлось. В 1946 году на приеме у королевы по случаю вручения ему за особые заслуги Ордена Британской Империи, Ким был пьян настолько, что не смог выступить с ответной речью; большого труда стоило отвезти его домой.) не имели сколько-нибудь значительных последствий. На некоторое время его убрали из Лондона шефом резидентуры СИС в Турцию, где он налаживал подрывную работу против СССР, проживая на роскошной вилле в Бейлербее и проводя время на манер султана в окружении многочисленных наложниц, а летом 1949 кандидатура Филби была утверждена на посту представителя СИС в США, где он должен был поддерживать связь с ЦРУ и ФБР.
Это был пик карьеры разведчика. Находясь в сердце трех крупнейших центров шпионажа, Филби имел гриф допуска к секретным материалам под аббревиатурой СИ (уровень заместителя директора ЦРУ). Три года (с1949 по 1951 год) Москва получала такого рода материалы, что опубликование их невозможно по причине пролонгированности информации и поныне.
В Америке специальный представитель английской разведки как говорится пришелся ко двору, наладив не только служебные, но и дружеские отношения с руководством как ЦРУ, так и ФБР.
Позднее он вспоминал:Сотрудники ФБР гордились своей обособленностью и своими привычками, корни которых лежали в их простом происхождении...Поэтому все они пили виски, а пиво - в качестве легкого напитка. В противоположность им сотрудники ЦРУ разыгрывали из себя космополитов. Они любили посмаковать абсент, а бургундское подавалось чуть выше комнатной температуры. Это не просто пустой разговор. Это одно из свидетельств глубокого различия в общественных взглядах двух организаций, что, по крайней мере отчасти, является причиной трений в их отношениях...
Перепить Кима было невозможно. Однажды Билл Харви - начальник контрразведывательной секции УСО (Управление Стратегических Операций) во время вечеринки у Филби бросил английскому коллеге вызов. Пили джин пополам с виски. Из закуски - только жареный миндаль. Поединок продолжался шесть часов. Ветеран американского алкоголизма, выгнанный в свое время из ФБР за систематическое пьянство на рабочем месте лично директором Эдгаром Гувером, позорно отрубился, в то время как Ким продолжал потягивать коктейли, светски беседуя с супругой Харви до 12 часов ночи.
Но это все цветочки. Настоящая алкогольная эпопея началась в 1950 году, с приездом в Вашингтон Гая Берджесса - старого друга Филби, также советского разведчика с многолетним стажем.
История их взаимоотношений насчитывала не один год и была уникальна. Это - практически единственный случай в истории разведки, когда два крупных агента поддерживали не только профессиональные отношения по роду их деятельности, но и тесную, никоим образом не скрываемую дружескую связь. Вопреки всем правилам конспирации, Филби (первая скрипка в оркестре, шеф и наставник Берджесса) неоднократно вытаскивал Гая из всеразличнейших скандальных историй, прикрывая своим авторитетом подмоченную репутацию приятеля. Даже в Вашингтоне поселил Берджесса у себя дома. Эта дружба стала роковой для Филби. При всех своих загулах и разухабистом образе жизни, Ким Филби никогда не допускал проколов, никогда его пьянство не ставило под угрозу разоблачения миссию советского разведчика. Другим человеком был Гай Берджесс.
Крупный чиновник британского МИДа, приятель Чемберлена и Аверелла Гарримана, наркоман и гомосексуалист, он, казалось, испытывал судьбу. Непрерывная череда скандалов, пьяных дебошей, грязных интрижек и долги, долги, долги. Если Филби молниеносно сходился с людьми, заполучая приятелей везде где это только можно (об обаянии Кима ходили легенды!), то Берджесс обладал противоположным талантом - наживать себе врагов. Один сотрудник МИДа, впоследствии посол, спустил его однажды с лестницы в клубе Горгойл, в результате чего Берджесс разбил себе голову. На приеме в вашингтонском доме Филби, Берджесс сильно оскорбил супругу Билла Харви, нажив себе такого врага, страшнее которого и пожелать трудно.
Его пребывание в Вашингтоне начало компрометировать уже самого Кима Филби. Чтобы избежать позорного увольнения из МИДа и добиться почетной отставки, руководство советской разведки поручило Филби разработать операцию по отзыву Берджесса из США.
Узнав об этом, Гай так обрадовался, что осуществил эту идею простейшим способом. В течении одного дня его трижды задерживали за превышение скорости в штате Вирджиния и губернатор реагировал на это соответствующим образом. Он послал в Госдепартамент резкий протест по поводу вопиющего злоупотребления дипломатическими привилегиями. Протест был показан послу. Через несколько дней Берджессу с сожалением сообщили, что ему придется покинуть США.
Подобное компромиссное решение удовлетворяло все стороны (и советскую разведку в том числе). Как раз в это время на грани разоблачения оказался Дональд Маклин - соратник Филби по тайной борьбе, чиновник британского МИДа, агент МГБ. Совместно с московским руководством Филби разработал элегантный план спасения Маклина, ключевая роль в котором (увы!) отводилась Гаю Берджессу. Все детали были продуманы до мелочей,но... У Берджесса, обязанного всего лишь предупредить Маклина об опасности провала и передать инструкции по дезавуации разведчика, у Берджесса сдали нервы. Вместе с Маклином он бежал в СССР.
Последствия были роковыми. Если провал и бегство Маклина никоим образом не бросали тень на репутацию Филби, то трусость Берджесса поставила под прямой удар все. Оправдываться было бесполезно. Филби вызвали в Лондон.
Период с 1951 по 1955 год в жизни одного из асов советской разведки стал началом конца. С карьерой было покончено. Он вышел в отставку.
Неопределенность положения Филби, его подвешенность в воздухе усугублялись тем обстоятельством, что контрразведка не располагала ни одной прямой уликой. Проколов у разведчика-профессионала не было.
Ким ведет размеренную жизнь обеспеченного джентельмена: ему исправно выплачивают пенсию, он снова публикуется в прессе на правах свободного журналиста. Переехав с Суссекс, Ким поселяется в фешенебельном округе Кроуборо, неподалеку от загородной резиденции принцессы Маргарет. У него много свободного времени и часто, прихватив бутылочку розового джина, Филби часами гуляет в окрестностях. Время от времени его навещают друзья из СИС, сохранившие вопреки всем обвинениям приятельские отношения с бывшим коллегой. Жестоко травить человека только за то, что он был знаком с Берджессом. Человек, начинающий утро с портвейна и заканчивающий коньяком по 20 фунтов за бутылку, не может быть предателем...,- заметил как-то бывший коллега Филби по СИС,-...Надо помочь Киму. Он на глазах превращается в развалину. Эта неопределенность убивает его...
7 ноября 1955 года в ходе дебатов по расследованию обстоятельств предательства Маклина и Берджесса лично министром иностранных дел Великобритании сэром Гарольдом Макмилланом Ким Филби был полностью реабилитирован
Представляете?! Перед человеком, нанесшим такой вред британской короне, последствия которого (в той или иной мере) ощущаются по сю пору, извинился ни кто нибудь, а глава Форин Офиса!
Впрочем, стоит оговориться. Все обвинения с сэра Гарольда Филби были сняты отнюдь не по причине его белоснежной репутации. Подозрения (пусть и не оформленные, не подкрепленные документально, с полным отсутствием свидетельской базы) , подозрения все-таки оставались. Филби оправдала не британская контрразведка. Ему протянул руку помощи истэблишмент. Тот узкий круг избранных, к которому он принадлежал; те люди, для которых искусство приготовления коктейлей, светские беседы, эрудиция и обаяние Филби были важнее, нежели смутные догадки каких-то полицейских чиновников. Эту среду советский разведчик знал как свои пять пальцев, рассчитал ее, сделал ставку и выиграл...
Хотя... Победа была пирровой. Филби сохранил положение в обществе, но доступ к источникам сверхсекретной информации потерял навсегда.
Используя связи отца (политического советника короля Саудовской Арави) он в 1956 году переезжает на Ближний Восток и выбирает местом жительства Бейрут. Еще есть иллюзия благополучия,Филби продолжает строить из себя крупного бонзу, играет в политические игры, но...и только. Вместо поразительных сверхсекретных документов от него поступает теперь материал, основанный на сплетнях, слухах и полупьяных откровениях иностранных дипломатов на всеразличнейших раутах и пикниках. Материал, рангу такого разведчика как Филби, мягко говоря не соответствующий. К тому же - с 1957 года он под постоянным колпаком у английских спецслужб.
Филби деградирует. Это понимают все и он сам прежде всего. Пьянки сливаются в один липкий кошмар. Порою он пытается остановиться,но зацепок в этом бессмысленном времяпрепровождении нет. По совету одного из приятелей он пробует курить гашиш, чтобы снять алкогольную зависимость, понимает, что этот Наркотический Бог - не для него и снова - виски, джин,ром. Могучий организм Филби справляется с алкоголем, но не справляется его психика. В 1956, 1957 и 1961 году он трижды попадает в психиатрическую клиику с диагнозом белая горячка.
К 1963 году пребывание Филби в Бейруте потеряло всякий смысл. Перспективы, в случае возвращения в Англию, также были равны нулю. Рук оводство советской разведки приняло решение переправить его в СССР, что и было осуществлено.
Это была страна его мечты. Царство Равенства, Братства и Гармонии. Страна победившего социализма, которой он, представитель противоположного класса тунеядцев и угнетателей, служил верой и правдой двадцать девять лет.
Первые впечатления были похожи на сказку. Сразу же по приезде, Киму Филби, помимо звания полковника КГБ и ордена Красного Знамени, вручили высшую правительственную награду - Орден Ленина. Высшие офицеры ПГУ (Первое Главное Управление КГБ - внешняя разведка) считали за честь пожать ему руку, выпить с товарищем Филби на брудершафт. Младшие сотрудники ГБ смотрели на него как на живую легенду. Почет, уважение и безграничная любовь собратьев по оружию обрушивались как волны, одна за другой.
После восьми лет бейрутского кошмара, тоски и безисходности, Филби воспрял духом. Он снова нужен, он снова на боевом посту. Покончено с пятинедельными запоями (разовые загулы не в счет), он снова - подтянутый, сухощавый, брызжущий энергией пятидесятиоднолетний джентельмен.
Филби много работает. Читает спецкурсы в Академии КГБ, готовит нелегалов для работы на Западе, консультирует Иностранный отдел ЦК КПСС, пишет мемуары, он - снова на коне. Он - звезда первой величины советской разведки, о чем сразу и недвусмысленно дает понять, отвергнув попытки к сближению со стороны Гая Берджесса. Бывший друг для него - пустое место. Бегство в СССР в 1951 году, поставившее Филби в критическое положение, он прощать Берджессу не собирается. В 1963 году Гай Берджесс скончался. Единственная фраза Филби по этому поводу:Он был слабым человеком. Мир его праху...
Радужная действительность советской жизни продолжалась недолго. Весь запас специфических знаний Филби был израсходован, в пропагандистском плане из него выжали все, а образ жизни, привычки, слабости и огрехи простительные на Западе, никоим образом не вписывались в тоталитарную систему взаимоотношений. Руководство КГБ и ЦК КПСС, длительное время воспринимавшее Филби как легенду, кастрированный образ несгибаемого бойца тайного фронта, столкнулось с живым человеком, а он оказался совсем не ангелом.
...Трижды за последний месяц полковник Филби задерживался сотрудниками ГАИ УВД Московского горисполкома за управление автотранспортным средством в нетрезвом состоянии...16 числа сего месяца полковник Филби доставлен в медицинский вытрезвитель...Волга полковника госбезопасности Филби замечена в квартале от посольства Великобритании, припаркованной у обочины. Водитель спал. Причина - сильная степень алкогольного опьянения... Дачу полковника Филби постоянно посещают студентки отделения иностранных языков МГУ... Участковый инспектор докладывает, что в ночь с 24 на 25 декабря сего года на территории служебной дачи полковника Филби было произведено 4 (четыре) выстрела из пистолета... Товарищ Филби пояснил, что...стрелял он из табельного пистолета системы макаров (наградная пластина Председателя КГБ СССР) с целью произведения салюта...
Все огрехи Филби фиксировались. Несколько раз ему ставили на вид (хотя он и не знает, что это такое и продолжает в том же духе). Наконец Филби влупили строгача. Ким был искренне удивлен и потрясен. В чем дело? Ведь на профессиональной деятельности все его шалости не отражаются, а частная жизнь - неприкосновенна! Ему объяснили. Он вежливо выслушал, ничего не сказал и тут же ушел в такой загул, что у руководства КГБ глаза на лоб полезли. Последней каплей, переполнившей чашу терпения, стала связь Филби с Мелиндой Маклин - женой Дональда.
Наградив предварительно орденом Дружбы народов, полковника Филби отправили в отставку. Махнув на все рукой, он начинает методично спиваться. Тормозов больше нет. Вспоминает Юлиан Семенов: Озлобленный мизантроп с глазами больной собаки - таким я увидел его. Потрясающий собеседник, Ким не желал вспоминать о том, что произошло с ним после 1951 года. Он рассказывал об Испании. Боже, как он говорил! На глазах выступали слезы...Роман Испанский вариант написан по воспоминаниям Филби. Образ Яна Пальма - советского разведчика, списан мною с того молодого, наивного, влюбленного в жизнь и верящего в торжество справедливости парня, каким был Ким в 1937 году...Господи, во что он превратился!..
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
Выдающийся советский разведчик сэр Гарольд Адриан Рассл Филби, кавалер орденов Британской Империи, Ленина, Боевого Красного Знамени и Дружбы народов скончался в декабре 1988 года, на 77 году жизни...
|