Аннотация: Новогоднее нечто, не имеющее никакого отношения к основному сюжету. тем не менее, спойлерная информация по поводу пэйрингов присутствует.
Елку принесли Тайга с Альтаном. Обор как самый сильный, а вар - потому что именно возле их столицы означенные елки и росли в большом количестве. Собственно, и справлять День зимнего солнцестояния изначально собирались в городе людей, но Фуэ настоял на своем, и даже вмешательство Колтера ничего не смогло изменить.
Сайрен предполагала, что это самое вмешательство только усугубило ситуацию, но своими мыслями она ни с кем не поделилась и употребила все влияние на то, чтобы убедить всех в братовой правоте.
Вот так и получилось, что мужчины тащили здоровенное дерево через телепорт, а потом еще самостоятельно устанавливали его в гостиной, так как слуг Фуэго неожиданно отпустил по домам.
На кухне вовсю хозяйничали Фрио с Колтером, оба свято уверенные в собственном умении. Видимо, именно от переизбытка единиц умения на квадратный метр помещения кухня у них и загорелась в один прекрасный момент. Момент был тем прекраснее, что мимо как раз проходил брат, - позже было высказано предположение, что он как раз искал сина, но Фуэ все отрицал, - который так и замер, наблюдая за клубами валившим дымом. Жемчужины у брата при себе не было, и мир так и не узнал, каким бы стало его первое действие - тушение пожара или же удар по зубам Колтеру, но, на счастье, на кухню в то же время решила заглянуть Дива, у которой на поясе предусмотрительно висел жезл. И сгореть даже толком ничего не успело.
После пожара син с молодой шаманкой еще больше уверились, что именно они и должны готовить праздничный ужин, и, хотя их уверенности не разделал никто, больше желающих не нашлось. И только Функе через некоторое время со вздохом, долженствующим изображать смирение, поплелась на помощь. Сайрен догнала ее на полпути, чмокнула в щеку, и дальше лиса шла уже увереннее и почти с радостью.
Другой проблемой оказался процесс украшения елки. К тому времени, как дерево было надежно и прочно установлено, вся компания, включая поваров и находящегося на грани истерики Фуэ, собралась в гостиной.
Кай-ен с Зорькой привезли из города сидов цветы, которые у них исправно росли весь год, Эмнир с братом и магичкой прихватили изящные стеклянные шары, а морфы взяли традиционные для своей расы деревянные фигурки. Тайды же вытащили с чердака самоцветных рыбок, и теперь у елки стоял добрый десяток коробочек и ящичков, и оставалось только решить, как именно нацепить на дерево все это добро, не испортив красоту.
Вскоре путем голосования было установлено, что наряжать должны присты, как обладатели самого лучшего вкуса, но Аи, взглянув на остальных, только крепче вцепился в руку Штрома. Ну а Кай-ен решительно заявила, что сама этим заниматься не будет, так как это скучно, и предложила Диве и шаманам тоже присоединиться к интеллектуальной работе, а остальным - помогать по мере надобности, и сама задала тон, вручив Зорьке шар и поручив отнести его под самую верхушку. Лучница послушно взяла игрушку, вспорхнула к потолку и, тщательно исполняя указания пристки, водрузила шар на положенное ему место. В тишине раздался восхищенный вздох Фрио, а дальше работа пошла куда более споро. Сайрен с Функе веселились вовсю, Штром все-таки уговорил Аи отпустить его руку и тоже принять участие в действе, и даже тот факт, что Эмнир неосторожно расчавила один из шариков в ладони, не испортил никому настроение. Фрио очень долго решала, куда бы повесить фигурку тигра, но так и не решила, поскольку попросту не могла выпустить ее из рук, и дру, рассмеявшись, предложила младшей шаманке забрать игрушку себе - в пару к тому тигру, который у нее уже имеется. Фрио на эту откровенную шутку отчаянно смутилась, а вот Тайга и бровью не повел, только фыркнул пренебрежительно, высказав таким образом свое отношение к сравнению его с какой-то деревяшкой.
В конце концов даже Фуэго внес свою лепту в украшение елки. Правда, из кресла, в котором шаман гордо восседал, он так и не вылез, но время от времени из его угла долетало повелительное:
- Колтер, повесь вот ту рыбу вон на ту ветку! Да не на эту, кретин, а на ту!
И син послушно носился туда-сюда, получая, судя по улыбке, искреннее удовольствие.
Примерно в это время и пришли остальные гости. Ими оказались Мидзу с Мэем, а чуть позже и Нэль, явившаяся, как обычно, в окружении бабочек. Именно бабочек мистик и принесла с собой, и именно одну из них она и вручила Эмнир, которая зареклась вообще вешать игрушки после происшествия с шаром. Нэльке зароки не волновали, а воительница не смогла отказать, когда та приблизилась к ней с всегдашней своей спокойной, чуть задумчивой улыбкой.
С момента появления в доме Нэль Колтер больше не бегал к елке, а уселся у ног Фуэ, чуть склонив голову, и шаман рассеянно накручивал на палец светлую прядь его волос. У Альтана такое положение дел вызвало удивленный хмык, но воин от комментариев воздержался, а вот Зорька, обозрев сие, что-то довольно фыркнула - видимо, оценила и решила всенепременно опробовать такое со жрицей. Зато Мэй остался доволен и даже заметил вслух, что, возможно, ему стоит и своего сина приучить сидеть у ног, подобно собачке.
В этот самый миг из спальни наверху прискакал гигантский розовый кролик, на чьем ошейнике значилось просто "Колтер", но которого в доме называли не иначе, как "Колтер номер два", и шаман лениво заметил младшему коллеге, что тому стоит сначала попробовать дрессировать животных, а потом уже переходить на более развитые формы жизни. Мэй в долгу не остался и поинтересовался, кого именно Фуэго из Дома Дождя считает более развитой формой жизни - уж не синов ли? - и в чем они более развиты. Фуэ развел руками и согласился, что этот вопрос требует тщательного обдумывания, так как с ходу на него ответить не получится. Шаманы многозначительно переглянулись. Колтер с Мидзу испустили дружный усталый вздох.
Вздох повторился, когда Мэй предложил своему наставнику обсудить сие немедленно же, и оба психика, отослав своих синов повелительным взмахом руки, - синхронным и абсолютно идентичным! - сели в уголке шушукаться. Колтер с Мидзу нервно переглядывались и с откровенной завистью косились на Колтера номер два, которому как раз было позволено сидеть у ног шаманов и получать регулярную поглажку от обоих.
Тем временем украшение елки подходило к концу. Сайрен тоже позвала животное, которым оказался абсолютно такой же кролик, и присела в другом уголке тискать его и время от времени дергать за уши свою дру. У Фрио не было пета, зато был Тайга, вальяжно развалившийся у камина в тигриной форме, и она присела рядом с ним, а потом и вовсе привалилась к обору спиной и пыталась поймать его хвост.
Дива с Альтаном о чем-то разговаривали, устроившись у окна, а Эмнир осторожно и аккуратно развешивала бабочек под строгим руководством Нэль. За каждую бабочку она получала улыбку и временами одобрительную фразу, отчего воительница то краснела, то бледнела, а то и вовсе, кажется, хотела одновременно и убежать подальше, и убить мистика на месте.
Девушки сиды все еще порхали вокруг елки, решая, как лучше пристроить верхушку, а вот Аи, который то и дело тоскливо косился на окно, в конце концов сообщил Штрому на упорные того расспросы, что хочет посмотреть сад, и лучник повел свое чудо на экскурсию, выспросив у Сайрен разрешение делать в саду что угодно, кроме порчи растений. Вдогонку им Функе посоветовала использовать это самое разрешение по полной, вызвав у жреца приступ отчаянного румянца, а у друга - выразительный взгляд из серии "Вот ты его дразнишь, а мне, между прочим, потом успокаивать".
Следующей сложностью стало накрытие на стол. С ужином худо-бедно разобрались Колтер с Фрио, не без помощи Функе, конечно. Плюс ко всему сиды привезли напитки и сладости, люди - вкуснейшие мясные блюда, а зооморфы целую кучу пряностей и солений. Ну а Фуэго предусмотрительно отдал поварам указ наготовить морепродуктов, прежде чем они уйдут домой, и теперь оказалось, что еды предостаточно, нужно лишь расставить посуду и вовремя все разогреть.
Разогревание Фрио с Колтером не доверили, тем более что младшая шаманка никак не могла отлипнуть от Тайги, а Колтер на пару с Мидзу сверлили взглядом своих психиков, которые сидели в своем углу, почти соприкасаясь головами, и что-то время от времени фыркали, косясь на синов. Видно было, что убийцам страсть как хочется узнать, о чем те говорят, но подойти друзья не рисковали - Фуэ благоразумно захватил из комнаты свою жемчужину, и теперь оба шамана были вооружены и весьма опасны. Впрочем, они и без оружия такими оставались, и у синов не оставалось другого выбора, кроме как наблюдать с расстояния.
Так что пока Сай с Функе доставали столовые приборы, а Альтан помогал им их носить, Кай-ен с Зорькой направились на кухню. Эмнир с Тайгой установили стол, а Фрио и Дива принесли скатерть и салфетки, и только Нэль, которой дела не нашлось, рассеянно гладила кролика Сайрен. Впрочем, и ее вскоре заняли расстановкой бокалов.
Тарелки и блюдца варам благоразумно не доверили, но мистик деловито сунула Эмнир в руки ножи с вилками, и той снова пришлось согласиться. Видно было, впрочем, что воительница довольна и поручением, и самим фактом, что к ней обращаются за помощью.
К тому времени, как Альтан с Тайгой закончили носить из кухни готовые блюда, как раз вернулись Аи со Штромом и приняли посильное участие в организации праздника. В результате этого стол оказался накрыт в считанные минуты, и все как раз готовились усаживаться, когда Фуэго и Мэй неожиданно подали голос из своего угла.
До того шаманы сидели весьма тихо, и их, казалось, не заботила ни суета вокруг, ни пристальные взгляды синов. Теперь же психики неожиданно перешли на сердитый тон, и в голосах обоих послышались раздраженные нотки. Остальные удивленно переглядывались, а те, кто знал Фуэго получше, уже начали обдумывать пути отступления. На всякий случай. Так что сестры из Дома Дождя вместе со своими возлюбленными сделали синхронный шаг назад, а Колтер, наоборот, обеспокоено подался вперед - а вдруг придется защищать своего психика? И только Нэль не обратила на шаманов никакого внимания, лишь улыбнулась уголками губ, бросив на Фуэ мимолетный взгляд.
Впрочем, причина спора очень скоро стала известна всем, когда психики окончательно перестали шептать и вернулись в обычному тону. Как оказалось, они все же пришли к консенсусу касательно вопроса превосходства синов над кроликами, однако тут их поджидала западня, ведь после сравнения Колтера и Мидзу с животными, шаманам захотелось сравнить и самих синов. Вот тут то и оказалось, что Мэй искренне полагает Мидзушико куда более толковым существом, чем Колтер - он, дескать, и благороден, и воспитан как надо, и вообще симпатичнее. Наследник Дома Дождя категорично не согласился, отметив, что Колтер определенно куда более привлекателен, воспитание у него наличествует, пусть и не такое дорогостоящее, а что не благороден, так личному сину и нет надобности иметь хорошее происхождение, достаточно лишь быть в меру послушным и уметь готовить кофе с булочкой на завтрак. На "кофе с булочкой" компания окончательно зависла - Сай как-то совсем нежно улыбнулась, Альтан еле сдержал смешок, улыбаясь во весь рот, а Аи почему-то покраснел. Шаманы же, заметив, что на них все смотрят, согласились пока считать спор завершенным и закончившимся ничьей, хотя Фуэго, уже садясь за стол, не преминул шикнуть Мэйталю, что его, син, хоть и палит временами кухню, может все-таки обеспечить дом толковой едой, в отличие от Шико, который самостоятельно только бокалы вином наполняет. На что младший психик, хмыкнув, только руками развел. И заметил, что у него, как-никак, куда меньше опыта руководить личным убийцей, но он непременно будет перенимать его у старшего коллеги. А Мидзу, конечно же, - на этом моменте Мэй перевел взгляд на Шико, и тот снова вздохнул - научится и готовить, и печь, если он, Мэйталь, посчитает, что это так уж необходимо.
За сим и порешили. Когда все расселись за столом и подняли несколько тостов за уходящий год, довольный своей номинальной победой Колтер устроился рядом с Фуэго, взял его за руку и, поднеся ладонь шамана к губам, поцеловал запястье. Аи окончательно сравнялся цветом с помидором, когда Штром нежно сжал его пальцы, зато Зорька, ничуть не смутившись, последовала примеру шамана. Завидев такое, Функе и себе чмокнула Сай в щеку, и даже Тай ласково коснулся носом волос Фрио. Альтан приобнял Диву, целуя ее в лоб, и только Мэй сердитым взглядом пресек попытки Мидзу как-то приблизиться, сообщив, что если Колтеру позволяется вести себя нагло, то это совершенно не означает, что и Шико будет поступать, как ему заблагорассудится. В конце концов, праздничный стол превратился в сборище благостных влюбленных, и даже Эмнир, которая сидела с совершенно одиноким видом, получила от Нэль улыбку и живую бабочку на плечо. И под конец, глядя, как Фуэго позволяет Колтеру заботливо накладывать ему собственноручно приготовленные блюда и время от времени то касаться ладони психика, то задевать пальцами его плечо, Мэй тоже смилостивился и позволил Мидзу подсесть ближе.
Тем не менее, самый короткий день года очень быстро закончился, а стоило придти ночи, как все заторопились спать. К счастью, в резиденции Дождя предостаточно было гостевых комнат, и Фуэго заблаговременно наказал приготовить их в достаточном количестве. Сам же шаман, выслушав пожелания спокойной ночи и терпеливо вынеся благодарности за прием и возможность остаться на ночь, потянул Колтера за рукав.
- Одевайся.
- Одеваться? - искренне удивился син. - А почему не раздеваться?
Вид у убийцы был такой озадаченный, что Фуэ даже ругаться не стал, а только обреченно махнул рукой.
- Идиот. Мы уходим.
- Уходим?
- Перестань повторять за мной!
- Я просто хочу знать, что ты задумал. - протянул Колтер.
- Ничего особенного - мы идем к тебе.
- Ко мне? А чем тебя твой дом не устраивает уже?
Фуэ нахмурился, и син тут же замахал руками.
- Нет-нет, я не против, я даже рад. Неужели это из-за того, что все остались ночевать? Тебя это злит?
- Нет. - наконец признался шаман, помолчав немного.
И добавил сердито, но, на удивление, тише.
- Но меня это разозлит, если мне придется молчать в собственном доме.
Убийца недоуменно взглянул на психика, все еще не совсем понимая. Но потом заметил смущение под налетом традиционной шаманской раздражительности, и почувствовал, как тяжело становится дышать.
- О. - только и произнес Колтер.
И, отдышавшись немного, добавил:
- О, конечно. Мы идем.
Он подумал, что ему придется бежать - так велико было желание прямо сейчас схватить Фуэ за плечи, прижать к себе. Но в конце концов морозный зимний воздух чуть остудил его, и оказалось, что можно идти спокойно - по ночному городу, рядом с любимым. И нерешительно и с опаской взять его за руку, и пораженно молчать, когда пальцы шамана сжимаются вокруг его ладони, и почти не дышать, наслаждаясь этим хрупким мгновением.
А потом превратить лед в пламя, потом чувствовать, как ногти впиваются в спину, потом слушать, как вздыхает и стонет Фуэ, потом целовать, пока не закончится воздух. И повторять горячим шепотом родное имя, и касаться шамана так, как всегда хотелось, и лежать, прижимаясь к нему, и чувствовать, как бьется в унисон сердце. И говорить именно то, что чувствуешь, и слышать в ответ то, о чем мечтал. И, наконец, уткнувшись носом в светлые волосы, заснуть, зная, что единственный здесь. Рядом. Сейчас. И всегда.
- Тай!
Фрио из Дома Дождя захлопала в ладони, когда тигр бросил ей в ноги ворох белых цветов. Они упали на обнаженные ступни девушки, рассыпались по ковру, источая удивительных аромат, и русалка только ахнула восхищенно, а потом улыбнулась счастливо:
- Тай!
И бросилась к своему обору, и привстала на цыпочки, но все равно не смогла дотянуться. И тогда Тайга наклонился, прижимая шаманку к себе, и коснулся ее губ.
А потом они лежали на цветочном ковре, и, чувствуя спиной нежное касание лепестков, Фрио не уставала восклицать "Тай!" - чуть хрипло, судорожно глотая воздух, и уже по совсем другой причине.
- С Новым Годом. С Днем зимнего солнцестояния. - шепнула Функе, в перерывах между поцелуями. - И с самой длинной ночью года.
На последней фразе губы лисы тронула улыбка - довольная и чуть игривая. Сайрен фыркнула и наклонилась лизнуть ее плечо. И уже не смогла остановиться: лаская грудь дру, целуя шею, касаясь ушек. И опустилась ниже, властно и настойчиво раздвигая ноги любимой, и ее светлые кудряшки щекотали лисе бедра, а язык и губы сводили с ума, заставляя Функе задыхаться, вцепившись руками в простынь. А когда дру вскрикнула, вздрагивая всем телом, Сай легла рядом, и пушистый хвост лисы обвил ее ноги.
- И тебя с Новым Годом.
Комнаты, которые Фуэ выделил для сидов, располагались на втором этаже и выходили окнами на сад. И Аи не мог решить, куда ему приятнее смотреть: на небо - темно-синее, почти черное, грозовое, но все равно бесконечно-родное, или на растения - удивительно красивые, невесть как выживающие и цветущие в этом негостеприимном крае.
Молодой прист любовался и тем, и тем, и все думал, что даже острова могут быть прекрасными, если ты счастлив. Если рядом друзья. Если рядом наставница. Если рядом Штром. Думал и понимал, что главное в этом всем - именно Штром.
А лучник словно читал его мысли - подошел, обнял за плечи. Дыхание обожгло присту ухо, а потом щеку, когда он повернулся. Ему все еще было неловко смотреть Штрому прямо в глаза - хотелось зажмуриться, провалиться под землю, сгореть. Хотелось целовать. Но было страшно - а вдруг он все же недостаточно хорош для лучника, вдруг тот не думает о нем. Вдруг не захочет?
Но Штром хотел - и целовал сам. И гладил по щеке, и обнимал за талию, и прижимался всем телом, вызывая у Аи странную дрожь. И сам тоже дрожал, когда их губы соприкасались. И был счастлив. Как и все в ту ночь.
А Зорька целовала запястье жрицы, терлась щекой о ладонь. И нежно водила пальцем по ключицам, и гладила бедра. И замерла, когда Кай-ен приподнялась на локте, заглянула лучнице в глаза.
- Ты счастлива?
Зорька фыркнула. Она никогда не понимала, зачем тратить время на бессмысленные вопросы. Зачем волноваться, зачем морочить себе голову, если есть все.
У нее была Кай-ен. У нее был весь мир.
- Я всегда счастлива с тобой. - терпеливо пояснила лучница.
Она не понимала, зачем произносить это вслух, но все равно произносила. Все равно говорила, потому что жрица нуждалась в этом. В то время как сама Зорька жила в такие моменты только одной мыслью, которую редко озвучивала, но постоянно показывала делом.
Но сегодня она сказала. Опять сказала, потому что жрице было бы приятно это услышать.
- Я люблю тебя.
И, дождавшись ласковой улыбки, Зорька притянула Кай-ен к себе - слова вовсе не означали, что мысль уже не надо показывать делом.
Мэй никогда не кричал. Ему не надо было повышать голос - ведь можно просто сказать, и тебя послушают. И Мидзу слушает, хотя на губах его и играет улыбка, ясно говорящая, что сину это только в удовольствие. Слушает и подчиняется - до поры, пока шаман еще может сопротивляться, пока может сдерживаться. А потом Мэй только стонет, закрывая лицо руками, пряча отчаянный румянец, пряча страсть и желание. Как если бы он вообще мог это от Мидзу спрятать, как если бы мог не поддаться, не позволить все. И чуть-чуть больше.
Тот факт, что им выделили одну комнату на двоих, заставил Диву испуганно и смущенно ойкнуть. Магичка покрутила растерянно головой, словно ожидая, что сейчас кто-то придет и скажет, что это ошибка, но вар рассмеялся, подхватил ее на руки и внес в комнату. Опустил на кровать, повалился рядом, зарылся пальцами в ее волосы, целуя темные пряди. И чуть позже Дива даже подумала, потягиваясь, что хозяин дома все сделал как раз правильно, и что спать одной было бы намного хуже. Она высказала это вару, но тот снова рассмеялся, и сообщил, что в таком случае все равно ее похитил бы в свою спальню. Зачем? Воин улыбнулся. А вот сейчас он и покажет ей, зачем.
В конец концов, одной той ночью осталась только Эмнир. Она собиралась было ложиться, но поняла, что все равно не уснет, и вскочила, заходила по комнате. Бабочка, до того смирно сидевшая на ее плече, вспорхнула и устроилась на комоде. И только тогда воительница позволила себе сердито топнуть.
Ее раздражала мистик. Раздражало внимание, улыбки, взгляды. Раздражало, как сама она таяла под этими улыбками, как начинала нервничать, если взгляд Нэльке мимолетом обращался к кому-то другому.
Эмнир попросту не знала, что с этим делать. С мистиком, с собой, с участившимся сердцебиением. И потому ходила туда-сюда, пытаясь успокоиться, думала, ждала чего-то.
А потом в дверь постучали. Бабочка снова поднялась в воздух, и Эм, резко остановившись, поняла, что дождалась. И что в эту ночь Нэль уж точно будет смотреть только на нее. Думать только о ней. И жить только ею.