Верещагин Олег Николаевич : другие произведения.

На вершине Холма, в Лесу, в Зачарованном Месте...

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 7.00*3  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Страшней всего жить, когда некому рассказать старую добрую сказку...

Олег Верещагин

НА ВЕРШИНЕ ХОЛМА В ЛЕСУ,

В ЗАЧАРОВАННОМ МЕСТЕ . . .

  

Автор посвящает этот рассказ

мальчику Славе из города Пермь.

  
   Широкая тропа -- пожалуй, её можно было да­же назвать дорогой -- вела из Внешнего Мира в Лес, но, перед тем, как попасть в Лес, ей надо было перебраться через эту Реку. И там, где Река и Доро­га встречались, был деревянный мостик, почти та­кой же ширины, как сама дорога, с деревянными перилами по обеим сторонам.

Алан Милн. Винни-Пух и Все-Все-Все.

  

0x01 graphic

  
   Никто не знал, когда и как мальчик пришёл в Лес.
   Правда, Сова потом долго и многословно убеждала всех, кого смогла застичь врасплох, что как раз она-то увидела мальчика ещё когда он только подходил к мостику, но, будучи воспитанной и нелюбопытной особой, не сочла нужным, не будучи представленной, навязывать своё общество, а уж тем более - распространять несанкционированные слухи, что, как известно, сродни, простите, сплетням, до которых не унизится ни одна истинная леди, к каковым, без сомнения, можно отнести и...
   Может быть, так и было. Сове ведь легче поверить сразу, чем выслушивать её до конца.
   Но в конце концов, было или не было - было не важно. Просто одним прекрасным солнечным утром конца мая мальчик и правда подошёл к мостику через Реку.
   Подошёл из Внешнего Мира...
   ...Он шёл очень устало и даже прихрамывал. Встрёпанный, со спутанными грязными русыми волосами, покрытый пылью, исцарапанный, в слишком тяжёлых и жарких для такого дня побитых ботинках с высокой шнуровкой - мальчик был одет в серо-зелёное и пятнистое: жилет со множеством разных карманов и петель поверх куртки, мешковатые штаны с широким ремнём. В правой руке, держа палец на спуске, мальчик нёс - стволом вниз - автомат. Старый надёжный АКМС. Казалось, он идёт из последних сил и даже не замечает ничего вокруг - просто заставляет себя двигаться по привычке, и всё. Осторожно, крадучись, он спустился к реке и, оглядываясь - серые глаза поблёскивали, как у маленького злого зверька, отовсюду ждущего опасности и готового биться насмерть - жадно напился у берега - тихо зачерпывая воду ладонью и не снимая правой руки с автомата. А потом, не поднимаясь с корточек, буквально прополз пару метров на четвереньках и с тяжёлым, животным вздохом облегчения упал ничком в траву на берегу...
   ...Мальчик спал долго, не двигаясь и даже, казалось, не дыша. Солнце постепенно перебралось с травы на его ботинки, потом неспешно прогулялось по штанинам, проскочило тощее, поджарое мягкое место, задержалось на пояснице, прошествовало между лопаток и, когда оно принялось печь коротко стриженый затылок (в волосах заискрились разноцветные огоньки), мальчишка завозился, просыпаясь и не снимая правой руки с автомата.
   В какой-то момент он проснулся окончательно, быстро сел и хмуро огляделся. На лбу его блестели капли пота, из глаз не ушёл сон и, казалось, он не понимает, где находится и что с ним происходит.
   Река тихо журчала ниже на перекате, а выше через неё перекидывался неширокий уютный мостик с перилами. Подступал солнечный, пахнущий жизнью, цветами и травами полдень. Над бесчисленными солнышками одуванчиков, усыпавшими косогор между рекой и лесом, вились пчёлы и бабочки. Мальчик удивлённо пошевелился - ему почудилось, что пчёлы... не просто жужжат, а поют. Он вроде бы даже слова различил, но потом потряс головой и посмотрел в небо - высокое-высокое, чистое-чистое, полное солнца и неощутимого здесь ветра.
   И - улыбнулся.
   Улыбка была странной - словно треснула и осыпалась гипсовая маска. Казалось, мальчишка так давно не улыбался, что просто разучился это делать и теперь сам удивился тому, что произошло. Он даже потрогал свои губы - провёл по ним пальцами. На пальцах осталась кровь - губы были тёмные и запёкшиеся и от улыбки треснули в нескольких местах. Мальчик долго глядел на алые пятнышки на своих пальцах, потом - медленно вытер их о штаны и осмотрелся снова.
   Вокруг никого не было. Но в то же время он ощущал нечто доброжелательное, живое - оно было в этом "никого", как всегда живёт в тишине музыка, умей только слушать. Тогда он потянулся с улыбкой. Посмотрел на автомат, взял его, спустился к реке и снова попил, поймав ладонью холодный упругий подводный ручеёк. Посидел на берегу, щурясь на солнце; на грязном, пересечённом царапиной лбу мальчика выступили капельки пота, и он подумал, что надо перейти мостик - и в лес на той стороне... но сначала лучше выкупаться.
   Он смутно помнил, что почему-то уже давно не раздевался, не снимал ботинок, а воду только пил... воды было мало... где-то... И ещё нельзя было откладывать автомат - никогда. Даже когда делаешь разные надобности. Но ещё он точно знал, что тут ничего плохого не случится...
   ...Мальчик хорошо плавал. Сначала он купался с оглядкой, то и дело косясь на берег с оставленной одеждой и автоматом, но скоро забыл про них и стал нырять, отплывать подальше, снова нырять... Сперва молча и осторожно, словно таясь кого-то... но потом - с фырканьем и плеском, как и положено обычному мальчишке. Вода в реке была тёплой, прогревшейся, но кое-где били ключи - и на берег он вылез голодный и счастливый. Подстелил жилет, набросил на плечи куртку и сел, думая, не набрать ли ракушек в реке, чтобы потом испечь на костре и поесть? Думая об этом, обшарил карманы куртки, нашёл в одном сломанную замусленную галету, которую отряхнул от мусора и съел. Потом снова обшарил карманы и вздохнул сожалеюще.
   И только обсохнув окончательно - оделся, неспешно поднялся, прошёл берегом до моста и перешёл по старым плотно уложенным брёвнышкам на другую сторону реки. Он на ходу вёл рукой по перилам и в одном месте заметил выжженные - наверное, лупой - буквы:

C.R.M.

   Мальчик постоял возле этих букв, разглядывая их. Потом огляделся и тихо сказал:
   - Эй.
   Ему ответила звонкая тишина. Такая тишина вообще-то может быть и страшной... но в этой не было ни страха, ни угрозы, ни опаски. Скорей уж в ней жила всё та же музыка - весёлая и простенькая.
   Мальчик улыбнулся, оттолкнулся от перил, ускорил шаг и почти сбежал на ту сторону моста...
   ...В светлом, солнечном лесу были натоптаны тропинки. Похоже, не зверями - слишком уж как-то... целеустремлённо и удобно, что ли? Ещё там пели птицы. Ещё там пахло из низинок грибами, хотя для настоящих грибов было всё-таки ещё слишком рано.
   И ещё - там было спокойно и уютно. Мальчик не спешил, а просто шёл и шёл по какой-то тропинке. И с каждым шагом всё больше и больше оживало в нём щекотное любопытство, чистый интерес-ожидание приключений, весёлых и нестрашных. Чувство, которого он давно не испытывал. Которое прочно забыл.
   А потом лес не то чтобы кончился - он расступился, и мальчик оказался на опушке довольно большой полянки, над которой загустел настоянный на цветах полдневный майский воздух. Еле слышно, сонно журчал где-то слева в гущине кустов ручеёк; к нему тоже вела тропинка, и мальчик увидел на одной из веток простенькую жестяную кружку. А потом снова посмотрел перед собой.
   И увидел в середине полянки - Дерево.
   Дерево, росшее на небольшом пригорке, было большущим, раскидистым вязом. Его зелёная крона простиралась над пригорком вокруг плотным шатром, но что самое интересное и странное - в дереве, нижним краем на уровне колен мальчика, была зелёная дверь. Настоящая, самая обычная дверь. Даже ничуть не облезшая. К ней вели две ступеньки с перилами по сторонам - маленькое крылечко.
   Медленно, недоверчиво, снова взяв наизготовку автомат, мальчик поднялся на пригорок. Помедлил. И постучал.
   Ему никто не откликнулся. Он постучал снова и спросил:
   - Есть кто-нибудь дома?
   Ответа снова не было, и он после секундного раздумья надавил на дверь. Она не подалась. Мальчик покусал уголок губы, слизнул снова выступившую кровь. И потянул дверь на себя за круглую ручку - осторожно, еле-еле.
   Она оказалась не заперта - и легко, как-то даже радостно, бесшумно распахнулась наружу. Мальчик ещё помедлил, вглядываясь внутрь - и переступил порог...
   ...Внутри была комната. Небольшая, но уютная. Со столом, стулом, шкафом, жестяным умывальником-подойником и медным тазом на смешных ножках под ним. С потёртыми уютными половичками на полу у двери и возле кровати. Да, тут была и застеленная кровать, и кресла у настоящего - как он вообще, в дереве-то?! - камина, и полки, и разная мелочь везде и всюду. На одной полке стояли книжки, и мальчик почему-то сперва посмотрел их. Они были детские, с большими красивыми картинками. На английском языке, который мальчик немного знал. Но таких книжек он никогда не видел, и изображённое на картинках было ему незнакомо. Кажется, это были сказки...
   Внезапно он почувствовал, что ему тут нравится. Тут было спокойно и уютно. Сюда не было хода чему-то, от чего он убежал.
   Он посмотрел на автомат в своей руке. Похмурился, покачал оружие и, быстро перейдя комнату, осторожно убрал автомат в шкаф. Помедлил, погладил воронёный металл рукой, что-то ласково шепнул и закрыл дверцу. А когда повернулся к комнате лицом - то улыбнулся снова.
   И распахнул дверь наружу...
   ...Мальчик вовсе не был чистюлей, нормальные мальчишки не бывают такими. Но за уборку он принялся рьяно, притащил из ручья воды в умывальник, шуровал во всех углах, сметая пыль найденной удобной метёлкой, кое-что переставляя, а время от времени выходя на крылечко. Там он просто стоял, глядя на солнце в резной зелени листвы, улыбаясь и не двигаясь. Тяжёлые ботинки, жилет, ремень, куртку он поставил и повесил в тот же шкаф, что и автомат, и остался в странной белой с синими полосками майке и закатанных до колен штанах. Он перестал прихрамывать и сделался каким-то быстрым и лёгким, каким-то... доверчивым в движениях.
   Таким его и увидел вышедший из лесу медвежонок.
   Мальчик не был похож на того, другого мальчика, который жил тут раньше. Тот, прежний, тоже, правда, любил бегать босиком, но он был меньше ростом, с длинными лёгкими волосами, похожими цветом на плоды каштана, и весёлыми синими глазами. Совсем не похож. Но медвежонок вдруг понял, что этот, новый мальчик, ему нравится.
   Оставалось выяснить, понравится ли он, медвежонок, мальчику.
   И медвежонок не стал с этим медлить. Никогда нельзя медлить со знакомством с новыми друзьями...
   ... - Здравствуй. Меня зовут Винни-Пух, очень приятно. А тебя как зовут?
   Мальчик, сперва ошалело смотревший на стоящего на пороге плюшевого медвежонка, теперь свёл брови. В далёком прошлом мире, о котором он почти ничего не помнил, была кровать и мама, которая, сидя рядом, читала ему книжку про медвежонка Винни-Пуха и его друзей. И ещё были мультики по телевизору - не совсем такие, как книжка, но тоже интересные. Это было так давно, что всё - и кровать, и мама, и книжка, и мультики - сами уже казались какой-то сказкой или сном, которые приятно переживать, но при этом точно знать: так не бывает.
   Может быть, поэтому он быстро перестал удивляться - и пожал плечами, а взгляд его стал весёлым:
   - Я... я не знаю. Да я и не хочу вспоминать.
   - Ну... пусть, - медвежонок развёл лапками. - Всё равно в Лесу нет других мальчиков. Ты не против, если мы будем называть тебя Мальчиком?
   - Мы? - осторожно спросил мальчик, смущённо переступая по свежевымытому полу. - А... кто тут ещё есть?
   - Ну как же? - удивился медвежонок. - Много кто, и все будут тебе рады! И Сова... хотя она уже говорила, что видела тебя... и Тигра, и Кенга с Крошкой Ру, и Иа, и даже Кролик. И, конечно, Пятачок... - и сомневающимся голосом добавил: - Может быть, даже Родственники и Знакомые Кролика будут рады... хотя их столько, что все вряд ли о тебе когда-нибудь узнают... Если хочешь, мы прямо сейчас пойдём и навестим Всех-Всех-Всех!
   - Э... Вин... ну, короче, Пух... - мальчик опять переступил, кашлянул. - В общем, дело такое... я это... я очень хочу есть.
   - У меня вообще-то утром был мёд, - задумчиво сказал медвежонок, поднимая голову и глядя на облака. - Но он, в общем, был, а потом я как раз вышел наружу и увидел, что птицы поют очень-очень утренне, и вообще всё вокруг какое-то новенькое... и я сильно перевосхитился и от этого проголодался, и я тогда... в общем, мёда сейчас у меня нет, потому что...
   - Мёд... - сник мальчик. Винни воспрянул:
   - А ты его не любишь?!
   - Нннне очень... во всяком случае, я им не питаюсь... - уныло признался мальчик. Винни решительно подошёл к нему и взял за руку неожиданно тёплой и твёрдой плюшевой лапкой:
   - Пойдём-ка к Кенге. Это совсем рядом, а у неё наверняка найдётся, что поесть.
   - Правда?! - обрадовался мальчик. - Я сейчас, ботинки обую!
   Видно было, что ему не хочется этого делать. Подержав один в руках, мальчик уронил его и тоскливо спросил:
   - У вас тут... у нас в Лесу... тут много мусора? Я ногу не наколю нигде?
   - Да ты что?! - удивился медвежонок. - Я думаю, что в Лесу даже последний сучок рад тому, что ты пришёл. И едва ли они будут тебя колоть. Пошли скорей, сейчас как раз будет второй завтрак... так ты точно не любишь мёд? Я тогда так и скажу Кенге?
   Мальчик засмеялся...

* * *

   Все-все-все были рады тому, что в Лесу снова появился мальчик. И не было ничего удивительного, что, как по заказу, везде закипела жизнь, и обитатели Леса только удивлялись: да что они раньше, спали, что ли?!
   Вместе с Пятачком мальчик нашёл тому новый дом - роскошное дерево взамен того, которое Пятачок отдал когда-то Сове. Нет, в принципе поросёнку и с медвежонком было не тесно, просто найденное мальчиком дерево было уж очень хорошее. Правда, в первую же ночь Пятачок поспешно покинул свой новообретённый дом и бегом преодолел пол-леса и ворвался к Винни-Пуху в полном ужасе - в доме-де кто-то уже живёт, большой и страшный! Следующие три ночи Все-Все-Все под руководством мальчика с энтузиазмом ловили какого-то "домового", а поймали семью мышей, которые громко возмущались такому произволу и в конце концов остались жить у Пятачка.
   С Тигрой, которому ужасно понравилось, что новый мальчик тоже полосатый, они взялись сплавляться по речке на небольшом плоту, в результате чего во владениях Совы их перевернуло. Кто говорил, что это течение, а кто - что Тигра-де просто увлёкся, веслом отгоняя Сову, которая кружилась над плотом около часа, рассказывая про самые знаменитые кораблекрушения и имела неосторожность употребить слово "пароконденсат" - и правда, ну кто такое вынесет?
   Кенга в гости пришла первой, и с тех пор стала заходить регулярно, раз в неделю, чтобы убраться, постирать, приготовить Настоящую Еду и вообще последить, чтобы мальчик чувствовал заботу. С Кенгой прибегал Крошка Ру, что само по себе подразумевало: скучать ни у кого не получится.
   Сова почему-то сочла себя обязанной заботиться об образовании мальчика, и история о том, как она читала ему лекцию по астрономии, надолго осталась для всего Леса примером совиной мудрости и, прямо скажем, незлобливости и невероятного терпения мальчика.
   Даже Сашка Букашка, который вообще не слишком-то разбирался, что там такое, в вышине, постоянно мотается туда-сюда, считал, что может гордиться знакомством с мальчиком.
   Правда Иа-Иа, старый серый ослик, хмыкал, многозначительно заламывал ухо и бормотал в никуда: "Поглядим, что ж, поглядим, хм-хм-хм..." - но только до тех пор, пока мальчик однажды, забредя в его уголок леса, не выстроил Иа-Иа роскошный прочный шалаш. После этого ослик с тяжёлым вздохом признал, что, наверное, всё не так уж плохо. Может быть. Есть, так сказать, некоторая надежда...
   Что думал по поводу мальчика Слонопотам - выяснить так и не удалось, потому что он по-прежнему оставался неуловим. Хотя он точно где-то был и ещё оставалась надежда его поймать или хотя бы разыскать и поздороваться с ним - и это делало жизнь ещё интересней...
   А жить и правда было очень интересно. В Лесу не было ни одной полянки, которая не поделилась бы с мальчиком солнечным теплом и пропитанными им ягодами. Ни одной ложбинки, которая спрятала бы от него семейки грибов и холодную вкусную воду в ручьях. Ни одной двери, которая не распахнулась бы навстречу ему с весёлым шумом: "А к нам мальчик пришёл!" И были поиски Восточного Полюса, на котором, как известно, гнездятся Дикие Буки. Полюс и Бук найти не удалось, увы, но новая Искпедиция запомнилась и правда Всем-Всем-Всем...
   И ещё была Река. И спокойствие, если ты хотел спокойствия.
   И был Винни-Пух. Чудной, забавный, ненавязчивый и неожиданно мудрый спутник, который появлялся, когда был нужен. И не обижался, если мальчик хотел побыть один. Об этом не надо было даже говорить...
   ... - Почему ты не смеёшься? - спросил однажды медвежонок у мальчика.
   Они сидели на берегу речки. Точнее, сидел медвежонок, а мальчик стоял на большом плоском камне, вокруг которого весело кипела вода быстрины, и ловил на самодельную удочку форель. Ему смутно помнилось, что он делал так раньше, только он ловил не такую рыбу, а удочка была "настоящей".
   - Почему я что? - удивился мальчик и повернулся к своему другу.
   - Почему ты не смеёшься? - терпеливо повторил медвежонок. Он уже привык, что мальчик иногда не понимает простых вопросов, обращённых к нему. Потом поразмыслил и добавил: - Прежний мальчик... он смеялся часто. И очень громко. И тогда всем становилось весело. Даже если кто-то не слышал. Даже Иа, хотя вообще-то он очень грустный. Ты же понимаешь.
   - Я... я не знаю, - пожал плечами мальчик и, сердито выдернув удочку из воды, положил её на камень и сел рядом, обхватив руками коленки и глядя на воду. Ему вдруг стало обидно, что он и правда не смеётся.
   - Разве тебе плохо здесь? - спросил медвежонок. Мальчик покачал головой - медленно, не сводя глаз с воды. - Это хорошо, - обрадовался медвежонок. - Хорошо, когда не плохо.
   Мальчик улыбнулся. Но во-первых он улыбнулся, а не засмеялся, а во-вторых, медвежонок этого не видел. Сидя на камне, он продолжал, и его голос был неожиданно печальным и гордым, совсем ему не подходящим:
   - Он мне говорил, что будет приходить всё реже... Но всё равно приходил. А перед этим посвятил меня в рыцари... - мальчик быстро посмотрел на медвежонка и ничего не сказал, только подумал, что тот и впрямь сейчас похож на рыцаря - старого и усталого рыцаря, и что замечаешь только его глаза - живые и грустные. - А потом он перестал приходить. Совсем.
   - Мне жаль, - тихо ответил мальчик. Медвежонок вздохнул:
   - Мне тоже... Что такое ВОЙНА?
   Вместо ответа мальчик вскинул к вискам ладони и стиснул голову...
   ...Падает здание - косо, медленно, всей передней стеной. Хриплые крики, свист в рации, дробный стук пулемёта, град гильз.
   Семнадцать, семнадцать, я не вижу никого, я никого не вижу!
   Бей! Ещё! Ещё!
   Хррррясть! Жуткий крик рассевшейся стены.
   Чёрная горящая коробка танка, воющий факел катится по ней на землю.
   Небритое, грязное лицо самого родного на свете человека - ставшего самым родным после того, как мальчика, избитого обломками, полумёртвого, откопали среди руин и выходили бойцы. Мама и папа так и остались там, среди развалин... а теперь и почти все бойцы лежат мёртвые на позициях вкруговую, и всё ближе звериные голоса, гортанные выкрики...
   Чёрные, в запёкшейся крови губы, шевелятся...
   Ромка, добеги, только добеги, Ромка, иначе всем крантец, понимаешь, всем!
   И он бежит. Бежит петляя, стреляет в выскакивающие навстречу орущие фигуры.
   Потом земля бьёт его в лицо...
   - Зачем тебе война? - тихо спросил мальчик. - Она далеко. Она не придёт сюда, Пух. Не говори про неё. Не зови её. Не думай о ней.
   Медвежонок встал, подошёл ближе и положил лапку на плечо своего друга:
   - Мальчик, который был до тебя, пошёл на войну и больше не вернулся. Совсем. (1.)
  
   1.На самом деле воевавший во Вторую Мировую войну Кристофер Робин Милн не погиб в Дюнкерке, хотя такие слухи про него ходили, а прожил уже после войны долгую и счастливую жизнь.
  
   - Я... я не хочу про войну, - тихо ответил мальчик медвежонку. - Она очень страшная, Винни. Она никогда не спит и вечно голодна... Не надо про неё.
   - Не буду, - покладисто согласился медвежонок. - Смотри, рыба. Интересно, она хочет, чтобы её поймали, или прост обнюхивает крючок?..
   ...Ночью он плохо спал. Дверь была открыта, и в неё заглядывала звёздная тёплая Ночь. Заглядывали, правда, и Комары - но только так, погреться немного, отдохнуть и лететь дальше по ночным делам. Кусать мальчика им и в голову не приходило.
   Ромка, добеги.
   Добежали он, или нет?
   Там страшно.
   Там очень страшно. Туда не хочется. Совсем.
   Ромка, добеги.
   Ромка...
   - Я - Ромка, - тихо сказал вслух мальчик и сел на кровати. Уткнулся подбородком в колени. Нашёл Полярную Звезду между ветвей дерева напротив. Потом звезда расплылась и раздвоилась, затанцевала, задрожала, покатилась вниз...
   ...Когда вышедший из леса Винни увидел мальчика в пятнистой одежде, в ботинках и с Железной Штукой в руке - он понял всё сразу. И чуть замедлил свой валкий шаг, но не остановился.
   - Уходишь? - печальным ворчливым баском спросил он.
   - Я не могу их бросить, - виновато сказал мальчик. - Там... в общем... они мои друзья. Мне надо добежать. Мне обязательно надо.
   - Ты хорошо бегаешь, - кивнул медвежонок. - А что будет, когда ты добежишь?
   Мальчик пожал плечами под плотной тканью тяжёлого жилета:
   - Я не знаю. Я просто - должен.
   - Хорошо, - вздохнул медвежонок. - Я тебя провожу, ладно? А потом расскажу Всем-Всем-Всем. Знаешь, я хочу им сказать, что ты вернёшься. Ты не будешь против?
   - Я вернусь, - ласково, словно взрослый обиженному ребёнку, сказал мальчик. Встал на колени, отпихнув локтем АКМС, и взял в свои руки твёрдые и тёплые лапки медвежонка. - Ты не думай. Два раза - это уже слишком много. Я вернусь. И это... я приведу ещё детей.
   - Правда? - медвежонок поднял голову, и его глаза блеснули. - Ты их приведёшь?
   - Да, - кивнул мальчик. - Мальчика и девчонку. Обещаю. Только я сам уже буду...
   - Что? - переступил с ноги на ногу медвежонок.
   - Я буду взрослым, - вздохнул мальчик. Улыбнулся: - Не спрашивай меня, что это такое, Винни. Это очень сложно. Я сам не понимаю. Но я постараюсь не очень поглупеть. И не стать... не стать злым.
   - Я буду вас ждать, - пообещал медвежонок. - Мы все будем ждать вас.
   - Спасибо, - очень серьёзно сказал мальчик.
   И - улыбнулся.

* * *

   Но куда бы они ни пришли - и что бы ни случилось с ними по дороге - здесь, на вершине Холма, в Лесу, в Зачарованном Месте, маленький мальчик будет всегда, всегда играть со своим медвежонком.

Алан Милн. Винни-Пух и Все-Все-Все.

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
Оценка: 7.00*3  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"