Верещагин Олег Николаевич : другие произведения.

Часть Первая. Страна Семи Рек. Главы 16-17

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Вы думаете, если вы спасаете - вас будут любить?! Да нет, не всегда... Но знакомствами всё равно приходится обрастать...


Глава 16 .

ЛЮДИ, ЛЮДИ, ЛЮДИ . . .

   Спал Денис плохо. Нет, не сам сон. Просто он поздно лёг, потому что взялся читать Шепелёва, а события там закручивались, закручивались, закручивались... в общем, когда они раскрутились, и Денис с облегчённо-осоловелым "фффыхххх..." уронил книгу на пол рядом с постлеью - было около четырёх утра. Мальчишка дотянулся до света (всё-таки хорошо, что он тут круглые сутки), выключил его - и уснул.
   Потом - около семи - ему показалось, что кто-то заглядывал в комнату. А потом он ещё два часа дремал, ощущая какое-то сквозьсонное неудобство. И в конце концов проснулся окончательно - в разбитом настроении.
   В таком же настроении он вышел на лестницу. И неожиданно понял, что дома есть кто-то чужой. Причём этот чужой вёл себя как дома. На кухне чем-то гремел и даже напевал - весьма приятно - песенку про белый остров, что-то вроде: "Как найти мне белый-белый остров..."
   - Это кто? - спросил сам у себя Денис...
   ...Это оказалась Ольга Ивановна. В простеньком сером платье, в фартуке и шапочке и сандалиях, она стояла на кухне и что-то сбивала веничком в миске. Увидев Дениса (тот накинул рубашку) и прошмыгнул в ванную - женщина смутилась и перестала петь:
   - Разбудила вас, да?! - с опаской спросила она.
   - Не-а, - Денис помотал головой. - И вообще, вы меня будите не позже восьми утра. А то, если мне волю дать, я буду спать и спать. Договорились? Можете с кровати стягивать, если буду брыкаться.
   Ольга Ивановна заулыбалась и сказала, продолжая работать веничком:
   - Это я Олежку своего бужу, он тоже соня у меня - в ухо подую, он сразу вскакивает...
   - Это ваш сын? - Денис присел за стол, размышляя, как бы попросить у чужой женщины есть.
   - Да, сын... Столько же, сколько тебе... Дочь была ещё, старшая, да пропала два года назад...
   - Как пропала? - не понял Денис. Ольга Ивановна грустно улыбнулась:
   - Да вот так... В город поехала, в Побережный... работу получше искать. И всё.
   - А... - Денис покачал головой. - А как же... - но договаривать не стал. И про мужа спрашивать не стал. А Ольга Ивановна предложила сразу:
   - Завтракать-то будете?
   - А вы на всех приготовили? - спросил Денис. Женщина опасливо сжалась:
   - На скольких скажете... а кто ещё будет?
   - Вот и я думаю - кто ещё будет? - вздохнул Денис. - Про кого вы говорите "будете"? А я - буду. Кладите, что есть. И ещё вот что... - Денис смутился. - Вы не думайте, я не приказываю... просто какая это была песня? Про белый остров?..
   - Там где горы, снежные уборы - там к нему дорога... - Денис давно не ел, а просто слушал, хотя запеканка со сметаной была очень вкусной. - Хорошая песня.
   Ольга Ивановна опять смутилась. А Денис спросил:
   - Тёть Оль, а вы всё умеете готовить?
   - Как ты меня назвал? - женщина растерянно моргнула и вдруг тихонько всхлипнула, на миг спрятала глаза, а потом, снова посмотрев на Дениса, улыбнулась: - Что не умею, тому научиться легко могу. А ты что хотел?
   - Не я, - Денис мотнул головой. - У меня отец любит свиную поджарку с пюре. А возни много, почти никогда не готовим. Не можете на ужин приготовить, а?
   - Это я умею, это легко! - обрадовалась Ольга Ивановна и нахмурилась: - Так, после обеда тогда по магазинам надо пройти...
   - Давайте я схожу, - предложил Денис, но домработница покачала головой:
   - Ну нет, мужчины продукты не покупают, всё равно не то купят... - и вдруг вздохнула: - Я вот что... Отец-то твой мне сегодня утром что сказал... Чтоб я переезжала. А мы ведь с Олежкой со вчерашнего дня на улице живём...
   - Как на улице?! - изумился Денис.
   - А вот так... - Ольга Ивановна вздохнула. - Хозяин-то квартиры, что мы снимали, как узнал, что я к вам нанялась - просто на улицу выкинул... Да и так и так там жизни не будет. Новую-то снять - время нужно, да и где снимешь... А я вот думаю...
   - Нечего тут думать, - отрезал Денис. - Прямо сейчас и переедем. Вещей много?
   - Да не в вещах дело... Отец-то твой сказал, и мама кивала... да только Олег у меня беспокойный. Как порох взрывается. А уж кто богато живёт - ненавидит... С тобой-то...
   - Ну, мы с ним наши дела как-нибудь решим, - ответил Денис. Но Ольга Ивановна покачала головой:
   - Не сегодня... Мы вещи-то к знакомой моей перевезли, ещё пару дней у неё поживём, я Олегу всё худо-бедно объясню... Но точно не против ты? - голос женщины стал умоляющим.
   Денис пожал плечами:
   - Я один раз говорю...

* * *

   Время до послеполудня Денис провёл в комнате. Он пытался оформить свои мысли и ощущения в письмах - в Петроград и в Верный. Через окно видел, как во двор несколько раз всовывался Никита - в последний раз его с руганью уволокла та молодая истеричка. (Неужели мать? Бедный парень... ) Потом потекла новая ручка, и Денис понял, что ничего толкового пока что не напишет, потому что толком ничего не видел, если не считать торговой улицы. Поэтому он спустился вниз.
   Ольга Ивановна ушла, надо полагать - по магазинам. Денис решил приодеться и тоже пойти - куда глаза глядят. Но тут - совершенно неожиданно, когда он стоял и размышлял под дверью, куда ему идти - появилась Валерия Вадимовна.
   - Денис, ты такой толстый коричневый справочник по саннормам куда ставил? - вместо естественных вопросов и здоровье, питании и выспанности сына поинтересовалась она. Денис пожал плечами:
   - Гм, новости... Твои книжки ты сама и разбирала. Ты ж, когда их трогают, чуть ли не рычишь.
   - Действительно... - Валерия Вадимовна озадачилась. - Наверное, ещё в вещах лежит. Ну-ка...
   Она исчезла в глубинах дома. Денис вздохнул и сказал в открытую дверь:
   - Такова жизнь... Ма-а! - крикнул он в комнаты. - Я уходить собрался!
   Валерия Вадимовна что-то ответила. Но что - Денис не различил, потому что беспечно двинулся наверх, всё-таки решив приодеться для выхода в город...
   ...Сперва Денис не понял, что там, снаружи, за шум. Он сидел на корточках возле ящика и проверял пистолет. Шум походил на шум демонстрации или митинга - вообще большого количества людей, но был он совершенно не радостным, а главное...
   Денис вскочил и подбежал к окну.
   Секунду созерцал затапливающую двор человеческую толпу.
   А потом рванул из комнаты бегом...
   ...Денис не испугался. Нет. Он удивился.
   Ни разу за все свои тринадцать лет он не видел таких людей наяву. Это казалось чем-то из кино - толпа, совершенно потерявшая подобие человеческого облика. Именно потому, что это казалось кино или сценой из книжки, а там ведь нельзя по-настоящему испугаться.
   Стоя на крыльце дома, Денис изумлённо смотрел на чёрные кричащие рты, на поднятые кулаки, на безумные глаза - и не знал, что ему делать. Потом он понял одно - мама стоит между крыльцом и этими людьми. Высокая, очень прямая. В форме, с кобурой на поясе, но без оружия в руках. И не двигалась.
   - Понаехали!
   - Суки сытые!
   - Открывай шахту, блядища!
   - Нам что - подыхать?!
   - Мотай к себе на х...й!
   - Шахту открывай!
   - Бей её, мужики, курву гладкую!
   - Шахту открывай!
   - Жрать нечего!
   Денис соскочил с крыльца и подбежал к матери. Встал рядом. И вот тогда - испугался. Не за себя, за маму - но испугался до дрожи. Слишком близко оказалась толпа, слишком жутко пахло от неё слепой, страшной ненавистью, которая хочет одного - найти цель, объект... и, кажется, уже нашла. С расстояния в пять шагов мальчишка, загородивший мать, смотрел в нечеловеческие лица, словно изуродованные какой-то болезнью. Потом его рука сама нашарила за ремешком шортов под рубашкой "байкал"... и услышал спокойный голос матери:
   - Дениска, не смей. Они слепые.
   Мальчишка оглянулся на неё.
   Валерия Вадимовна стояла неподвижно-спокойно, только чуть щурилась. И в её глазах был не гнев, не страх...
   Нет. Там была неизмеримая бездна сострадания и горя.
   Тогда он повернулся к толпе и тоже стал смотреть.
   И увидел!
   Да, это были страшные лица. Нечеловеческие лица. Лица средневековых химер. Но... за их гневом, за их злобой не было злой осознанности, не было злой мысли. Была только тоскливая пустота, которую надо было заполнить хоть чем. Хоть такой же пустой злобой. Эти люди просто не знали ничего другого. Они не умели ничего другого - только тупо работать и тупо ненавидеть. Их не научили!!!
   Но его-то. Его - научили.
   Он отвёл руку от пистолета. И просто встал перед матерью, ведя взглядом по безумным лицам.
   Люди, стойте, люди. Люди, слушайте, люди. Люди, мы не хотим вам зла!!!
   И становилось тише... тише... тише. Лишь в задних рядах всё ещё орали несколько глоток - и Денис, посмотрев туда, увидел других. Явно наспех переодетых, явно сытых, с ненавидящим страхом в глазах продолжающих изрыгать скверную брань и угрозы.
   Остальные замолкали. Страшные маски текли с них под взглядами женщины и мальчика. Оставались усталые, измученные жизнью человеческие лица.
   "Не ударит? Не попадёт? Может быть - нет. На этот раз, наверное - нет. Но впереди ещё столько гроз..." - мелькнули в голове Дениса строки из какой-то древней книги, автора которой он не запомнил... а слова - слова запомнились почему-то. Всплыли сейчас...
   И вот - стало совсем тихо. И в этой тишине прозвучал голос Валерии Вадимовны. Немного насмешливый и сожалеющий:
   - Ну что же вы? Мужчины? Вон вас сколько. Давайте. Убейте. Меня убейте, сына моего - тоже убейте. Не бойтесь. Вас карать никто не станет. Никакие "витязи". Никто. Больных людей не карают. Их лечат. Даже если они этого не хотят.
   - Ты пропаганду кончай! - крикнули из задних рядов. - Ты скажи, стерва, чего вы рабочим людям...
   - Выходи сюда, рабочий человек! - повысила голос Валерия Вадимовна. - Сюда выходи, дай людям на тебя поглядеть! - сзади произошло какое-то движение, но никто не появился. - Тогда слушайте! - она положила руки на плечи Дениса. - Вот мой сын. Ему тринадцать лет. Так ли выглядят ваши дети? Вот я. Мне тридцать пять. Так ли выглядят ваши жёны? А вот - вы сами. Передо мной. Настоящие... - она полоснула взглядом задние ряды, - ...рабочие люди. Вот у тебя силикоз. И у тебя. И у тебя. У тебя рак, ещё операбельный. Сказать, что у тебя?!
   Толпа слегка подалась назад, как от колдуньи, прошёл глухой ропот, но снова стало тихо, когда Валерия Вадимовна опять заговорила:
   - И вы хотите, чтобы я дала вам подохнуть? И вашим жёнам, и детям вашим? Так вот... - она рубанула воздух рукой. - НЕ ДАМ!!! И шахту никто не посмеет открыть, пока не будут выполнены мои условия - вентиляция, спецодежда - в перспективе скафандры, фильтры, охладители, фельшпункт, смены по четыре часа, усиленное питание, ни единого ребёнка младше четырнадцати в шахте нет!
   - Во, - сказал кто-то не зло, а удивлённо, - а куда их? Дома сидеть им, что ли?
   - В школу, дубина, - проникновенно сказала женщина. - В школу, чтобы такими долбаками не выросли, как ты.
   В толпе в нескольких местах засмеялись добродушно.
   - А кого-то - уже и лечить, - продолжала женщина, отстраняя Дениса. - На курорты.
   - А жить-то нам на что?! - агрессивно, но без истеричной злобы спросил ещё кто-то.
   - А пока всё это будут делать - компания будет вам платить! И платить хорошо! - отрезала Валерия Вадимовна.
   Снова смех. Уже сожалеющий.
   - Ага, заплатят они!
   - Никуда не денутся! - снова крикнула Валерия Вадимовна. - Вот их мы и за мотню взять можем!
   Выкрик: "Гляди, как бы тебя за дойки не взяли!" - потонул в одобрительно-недоверчивом шуме. Кто-то крикнул кому-то: "Да заткнись ты, слышь?! Дай поговорить с человеком!"
   - Поймите, кончилась их власть! - сказала Валерия Вадимовна почти гневно.
   - Теперь ваша? - уточнил кто-то недоверчиво.
   - ВАША! - уже не крикнула, а рявкнула мать Дениса. - Без вас компания - пустое место! А вы и без неё проживёте!
   - Верно, - в тишине удивлённо - как будто делал открытие - сказал кто-то. И поднялся гул:
   - А верно она говорит!
   - Да как же?!
   - А вот у меня брат был в Империи, он мне что говорил...
   - Ну а сейчас что?!
   - Верно говорит!
   - Верно!!
   - Верно-о-о-о!!!
   - Ты скажи нам, - вдруг протолкался вперёд высокий худой рыжий мужчина. - Ты скажи. Вот наша шахта. Ладно. А сколько их в округе?! А латифундии?! С ними как?! Там - тоже люди! - вдруг с болью заключил он. - Не на нас свет клином!
   - До всех доберёмся! - твёрдо сказала Валерия Вадимовна. И Денис поразился - в её голосе была клинковая сталь, синяя, острая и холодная. - И со всех спросим. Бахурев к власти пришёл не для того, чтобы карманы набивать - кончилось это время! Не вернётся! - и она снова рубанула воздух рукой.
   - А что тебе-то до нас?! - с интересом и тоской спросил кто-то.
   - Дураки, - отчётливо сказал Денис.
   - Дураки, - подтвердила удивлённым людям Валерия Вадимовна. - А как вас ещё назвать? Я даже и объяснять не буду. Скажу, чтоб вам понятней было - ну хочу я тут быть новой хозяйкой. А старых ваших свалить! Так ясно?!
   - А что, такая нам вполне! - крикнули в толпе, и люди захохотали весело и одобрительно. Денис про себя выдохнул с облегчением и ощутил вдруг, как мелко подрагивают ноги. Страх? Да, страх. Испугался юный пионер...
   На улице раздались свистки и вой сирены. Толпа качнулась туда-сюда, послышались злые и испуганные возгласы - а в конце улицы Денис увидел приближающиеся машины. Две или три. А из "хвоста" толпы как бы сами собой рассосались с полдюжины человек.
   А вот интересно... Пока собиралась толпа. Пока шла. Ведь не по воздуху они сюда перелетели? Так почему же такая запоздалая реакция? На полчаса почти? Неужели и Кенесбаев тоже...
   - Спокойно, стойте, спокойно! - Валерия Вадимовна пошла прямо на заволновавшуюся толпу, и та расселась перед нею. Машины уже тормозили на улице, из них выскакивали полицейские с автоматами. Но женщина в форме имперского медика встала уже между ними - и притихшими рабочими. - Отставить! - повелительно и резко крикнула она офицеру, вышедшему последним. - Ничего не происходит! Ваше вмешательство не нужно!
   - Но... - офицер застыл, пожал плечами. - Но нам было сообщено, что тут погром и поджог...
   Ага. Вот оно что, подумал Денис, идя за матерью. Валерия Вадимовна категорически отрезала:
   - Не состоялось ни то ни другое. Имела место дискуссия по вопросам охраны труда.
   - Кенесары Ержанович в отъезде... - офицер мялся. - Я хотел бы...
   - Все вопросы с Кенесбаевым я решу сама, - отрезала Валерия Вадимовна.
   Ага, ясно. Нету Кенесбаева... Ну, хоть не подозревать симпатичного казаха...
   Офицер ещё растерянно потоптался, дважды отдал честь (Денис громко фыркнул, в толпе гоготнули) и, что-то пробормотав про сложенную ответственность, ушёл к машинам. Через минуту под одобрительное общее молчание они исчезли, и люди с шорохом и шелестом потянулись наружу, перебивая друг друга:
   - Ты не серчай...
   - Ну не со зла, жизнь такая...
   - А верно говоришь про деньги? С голоду не попухнем?..
   - А эти, которые брехали, верно, не с нами были, дорогой пристали...
   - Ты вот адрес запиши, что ли, в гости заходи...
   И прочее почти бессмысленное, но добродушное бормотание. Валерия Вадимовна что-то отвечала каждому, даже руки протянутые жала, хотя Денис и отметил краем сознания, что женщинам руки первыми не подают. Но он и сам-то был не лучше - тоже говорил какие-то оптимистичные глупости, позволял себя обнимать и даже целовать и вообще... Только когда последний из работяг скрылся из глаз (а в соседних дворах прошло и улеглось какое-то шевеление в окнах за занавесками...) - только тогда Валерия Вадимовна словно переломилась, дошла до крыльца и села. Денис бухнулся рядом. Мать и сын бессмысленными взглядами мерили флагшток. Наконец женщина сказала:
   - Ты молодец, сынок... Ух, как я перетрусила! - и передёрнула плечами.
   - Ты?! - недоверчиво спросил Денис, отстраняясь. - Это я струсил как не знаю кто!
   Во двор почти вбежала с двумя сумками в руках запыхавшаяся и тяжело дышащая Ольга Ивановна. Оглядела Третьяковых, уронила сумки и выдохнула:
   - Живы. А мне уж сказали - мол, хозяев твоих новых рабочие... Или не были?! - она воинственно огляделась.
   - Были, - Денис поднялся. - Ма, ты на работу не ходи...
   - А я и не пойду, - ответила Валерия Вадимовна. - Я поеду. Вон отец.
   И правда - в улицу буквально ворвалась "ижора". Третьяков-старший, выскочив из неё с двумя молодыми парнями - Денис их не знал - остановился в калитке и громко сказал:
   - Фу.
   И убрал пистолет. Его спутники сделали то же.
   А за спиной Дениса раздалось звонкое: "Тяв!"
   Все оглянулись, и Денис заулыбался. На крыльце, широко расставив лапы и склонив голову на бок, стоял Презик.
   Кажется, щенок сам удивился произведённому им звуку. И ещё больше - тому, как засмеялись люди. И обиженно тявкнул на них ещё раз.

* * *

   Вечером Денис совершено бездарно тратил время перед ужином. Родители уже вернулись, по дому поплыл запах еды, а мальчишка валялся на кровати в комнате и не мог отвязаться от того, как ему было сегодня страшно.
   Может быть, впервые в жизни - так.
   Мальчишка осознал, какую огромную силу воздвигла против Империи старушка История. Нет, не бандитов, не буржуев каких-то там... А просто силу вот этих людей, которые легко могли бы убить и его, и маму. А за что? Да просто так. Со зла на свою разваленную жизнь.
   Мальчишка поёжился. И услышал:
   - Дениска, можно к тебе?
   - Да, мам, - он поспешно сел.
   Вошедшая Валерия Вадимовна была в домашнем, в халате и в тапочках на босу ногу. Она вошла в комнату сына и, остановившись на пороге, понимающе, негромко спросила:
   - Тошно, да?
   - Угу, - не стал врать Денис. - Так. Потряхивает даже... - он посмотрел на мать: - Это взрослая жизнь, да?
   - Да, - Валерия Вадимовна подошла и села рядом. - Это она и есть. Нравится?
   - Не очень, - покачал головой Денис.
   - Может, уедешь? Будешь жить у Драгановых...
   - Не, теперь не могу, - буркнул Денис и прилёг щекой на плечо матери. Валерия Вадимовна не стала больше ничего спрашивать и просить объяснить. Её рука легла на волосы сына, мягко поерошила их. Денис потёрся щекой о плечо, попросил тихо:
   - Спой, а? Ну пожалуйста...
   Валерия Вадимовна усмехнулась. Голос Денис унаследовал от неё. Но сама она пела очень редко, хотя в детстве ей даже прочили стать певицей.
   - Что спеть? - она подула в затылок сыну. Денис хихикнул, но тут же серьёзно ответил:
   - Ну... ту. Про сына.
   Валерия Вадимовна вздохнула, обняла Дениса...
   - А сегодня спозаранку раскричалось воронье.
Мальчики идут под танки. "Не ходи, дитя мое",
Но сыночек озорные на меня поднял глаза,
- Мама, что же мы, чужие? Мама отпусти меня!

Я стою, себе не верю... и машу ему платком,
- Мама, я же в смерть не верю. Мама, я вернусь потом,
И ушел, махнул рукою, как за сердце потянул,
- Мама, я любить умею, значит, я сильнее пуль.

Расчертили лик морщины. Каждый день встает заря.
- Мама, мы уже мужчины, мы тут все теперь друзья.
Грусть глаза мои сжигает, сердце чаще все болит,
- Мама, мама, дорогая, к взрывам я уже привык...

А сегодня так тревожно ночью свет лила луна,
- Мама, скоро возвращаюсь. Мама, ты встречай меня.
Руки к сердцу прижимаю. "Ты вернулся, милый мой"!
- Мама, ты не плачь, родная! Мама, я пришел живой. (1.) Вот так, - она покачала тихого Дениса рядом с собой. - А теперь вместе, да?
  
   1. Стихи Е.Фурманской.
  
   - Ага! - обрадовался мальчишка и немного отстранился. И очень чисто, но негромко затянул:
   - То не хитростью да не золотом
   То не подлостью да не сговором
   Только силою, только храбростью
   Города-то брал! - и Валерия Вадимовна поддержала песню, которую пела Денису ещё когда он лежал в колыбели - чтобы мальчик запоминал... И теперь мать и сын пели вместе, на два голоса, как "рассыпают" свои песни только русские...
   - А ходил когда Святослав в поход
   Посылал гонцов: "Хочу идти на вас!"
   Не на шёлке спал, не на золоте
   На подкладе лишь, да на своём седле
   Как побил хазар, ясов, касогов,
   На Дунай ходил - одолел булгар
   Только греки вышли "бессмертные"
   Но князь и им скоро смерть сыскал...
   - Дальше не хочу, - оборвал Денис. - Ладно?
   - Ладно, - кивнула Валерия Вадимовна. - А ужинать ты хочешь?
   - Хочу! - Денис вскочил. Мама погрозила ему пальцем:
   - Ну-ка. Там Ольга Ивановна. Немедленно оденься прилично.
   - А? - Денис недовольно нахмурился. - Ну маааааа.... Она же теперь практически член семьи и всегда будет тут... - мальчишка чуть не ляпнул про переезд, но подумал, что это решать всё-таки должен отец и поправился: - Почти всегда. Так что же мне...
   - А тебе наконец научиться себя вести за столом, - отрезала Валерия Вадимовна.
   - Маааааа, ну ты тоже в халате...
   - Я иду переодеваться. И ты тоже. Иначе будешь есть вместе с Презиком около крыльца.
   - Правда?! - с некоторой надеждой спросил Денис. В ответ в него полетели носки...
   ...К столу мальчишка спустился в том виде, который считал максимально приличным - в носках, домашних сандалетах, тонких шортах и лёгкой рубашке. Мамы не было - видимо, всерьёз решила переодеться. Отец вёл разговор с домработницей:
   - ...просто волшебница, честное слово. Откуда вы узнали, что я обожаю свиную поджарку? Но с ней столько возни, что увы... И вот! - отец широким жестом указал на стол, где дымился сотейник с мясом и блюдо с картофельным пюре.
   - Я тоже обожаю, - заявил Денис, сигнализируя женщине бровями. - Па, а Ольга Ивановна сказала тебе, что ей негде жить?
   - Уже есть где, - усмехнулся штабс-капитан. - Вторую спальню и отдадим, проблем-то... Вот только сын...
   - Он будет жить со мной, - поспешно вмешалась Ольга Ивановна и смутилась: - Извините...
   - Парню, как я понял, скоро четырнадцать, как и нашему, - покачал головой Борис Игоревич.
   - Но у нас же и была одна комната, даже на четверых, пока были живы муж и дочь... - женщина быстро опустила глаза.
   - Про нас многое рассказывают, - Третьяков-старший чуть пристукнул ладонью по столу. - Но... - он посмотрел на сына. Денис пожал плечами:
   - Конечно, пусть перебирается.
   - Мальчишке естественней жить в одной комнате с мальчишкой, чем с женщиной, пусть даже с матерью, - пояснил Борис Игоревич.
   - Но как же получается, мы вас просто стесняем, а вы... - домработница снова замялась. Третьяков-старший чуть насмешливо договорил:
   - ...а мы хозяева? Благодарю покорно, Ольга Ивановна, я никогда не было хозяином над людьми и не собираюсь начинать... Лерка! - крикнул отец. - Ну ты где, мы все хотим есть!!!
   - Они переодеваются, - пояснил Денис, садясь за стол. - В обеденное платье... Ольга Ивановна, а что ваш Олег любит?
   - Хулиганить, - вздохнула женщина. - Он не злой, но... озлобленный он у меня. Да и то сказать - жизнь... - она не договорила и стала раскладывать по тарелкам еду.
   Борис Игоревич и Денис встали - в столовую вошла Валерия Вадимовна...
   ...Этим вечером Денис решительно выключил кондиционер и открыл окно. Привыкать-то всё равно надо. Комнату наполнила влажная духота и толпы мошки. Денис чертыхнулся и улёгся на кровать. Повернул удобней настольную лампу. И взялся за Шепелёва.
   Книги оставалось всё меньше и меньше. Мальчишка по временам отвлекался и минуту-другую лежал, глядя в потолок и осмысливая то, что прочитал. А когда дошло до строк: "Бодак зажег в жаровне пару факелов, один протянул молчаливому помощнику, второй оставил себе.
   - Счас, подпалим ему лапы - заговорит.
      Серёжка хлюпнул носом, закусил губу. Хотя бы несколько секунд он ещё промолчит, пока не кончатся последние силы. А потом...
   Почему-то вдруг вспомнилась дорога и рассказ Балиса Валдисовича про деда-моряка. "Делай, что должен и пусть будет, что будет". Он сейчас должен молчать. И пусть будет, что будет... " - Денис откровенно сжался. Ему хотелось вслух сказать: "Серёжка, молчи!" - но он отдавал себе отчёт, что вряд ли имеет право... С собой-то можно быть честным. И Денис понимал: он бы такого не выдержал. Всё бы рассказал. Уже давно... Эххх!!! Понимать это было стыдно, даже захотелось отложить книгу, чтобы не пачкать её. Но ужасно хотелось узнать: а как дальше?!.
   ...А дальше всё было хорошо. И презрение к себе забылось. Только стало ужасно обидно, что закончилась книга. Денис даже заглянул за обложку - нет ли там ещё пары листиков?! Вздохнул - не было.
   Мальчишка упруго потянулся, легко достал стенку закинутыми за голову ногами и подумал, что завтра тут появится ещё один жилец. Никакого неудобства при мысли о незнакомом мальчишке Денис не испытывал. Несмотря на опыт последних недель он продолжал оставаться ребёнком Империи - и в общем-то представлял себе Олега как любого мальчишку из любого имперского города. В конце концов, три года назад с улицы в дом Третьяковых постучался же Илюшка - мальчишка на год старше тогдашнего Дениса. Безо всякого смущения он пояснил, что приехал из Хатанги и заблудился, а адрес какой-то родни посеял и зашёл вот в первый же дом. Пока то и сё, пока звонки, пока туда-сюда - этот Илюшка жил себе три дня в комнате Дениса, и даже сейчас нет-нет да и приходило письмо со штемпелем Заполярья, да и Денис сам писал иногда. И это правильно, и иначе быть не должно!
   - Ну, завтра посмотрим, - Денис поднялся, подошёл к окну.
   И на этот раз - совершенно ясно увидел, как тень - более тёмная, чем сама темнота - скользнула вдоль кустов по ту сторону ограды - и растворилась в ночи.
   - Фокусы, - пробормотал Денис уже без особого удивления. И, выключив свет, растянулся в кровати.

* * *

   Утром Дениса разбудила неожиданная струя сырой свежести, хлынувшая из открытого окна.
   Зевая и потягиваясь, Денис подошёл к окну. Хотел его закрыть. И замер, заморгал.
   Было утро. Раннее совсем, над кустами - туманище, солнце ещё не встало, хотя небо было чистым.
   Во дворе отец поднимал на флагшток чёрно-жёлто-белое полотнище имперского флага. Сверху Денис видел его лицо.
   Так поднимают флаг в крепости, которую поклялись не покидать.
  
  
  

Глава 17 .

МИШКА, ВОЛОДЬКА, ОЛЕГ .

   Второй раз Дениса разбудил звонок в дверь.
   Как видно, звонили уже долго, потому что мальчишке сквозь сон казалось, что он слышит звонок целую вечность. Вставать дико не хотелось, Денис надеялся, что звонящий всё-таки устанет и уйдёт, но тот не только не уставал, но в конце концов звонил, уже не отпуская кнопки - и мальчишка потащился вниз, теперь уже надеясь на то, что сейчас всё быстренько выяснится и он снова вернётся в постель.
   За дверью обнаружился мальчишка - примерно Денисовых лет. Незнакомый. Рослый, коротко стриженый, одетый в лёгкую куртку и подвёрнутые штаны неопределённого цвета. Босой. На зевающего и взлохмаченного Дениса, который возник на пороге в одних трусах, мальчишка посмотрел недоверчиво и даже немного угрюмо; потом сказал:
   - Я Мишка.
   - А я Денис, - пробормотал Третьяков-младший, потягиваясь. - И чего?
   - Ты сказал, что можешь научить стрелять...
   - Кого? - уточнил Денис, слегка просыпаясь при слове "стрелять". Мальчишка подрастерялся и с запинкой ответил:
   - М... меня.
   - Когда я тебе это говорил?! - Денис проснулся совсем - иначе не получалось изумиться.
   - Не мне... - мальчишка переступил с ноги на ногу. - Матери.
   - А! - Денис включился полностью и раскрыл глаза. - Ты сын тёти Лены?!
   - Елены Александровны, - солидно поправил мальчишка.
   - Ну так чего стоишь, заходи! - завопил Денис, за руку втаскивая ошалевшего мальчишку в коридорчик. - Я сейчас, ты проходи, куда хочешь, я быстро!
   Денис привёл себя в порядок и даже влез в шорты с бешеной скоростью. Но, когда он выскочил из своей комнаты, гость всё ещё торчал в коридорчике.
   - О! - Денис запнулся. - Ты вообще чего тут?! Я же сказал - проходи!
   - Да ну... - хмуро сказал Мишка.
   - Ну что я с тобой, в коридоре буду разговаривать, что ли?! - удивился и рассердился Денис, опять пуская в ход руку и затаскивая гостя теперь уже в свою комнату в мезонине.
   Там Мишка оробел ещё больше. Огляделся как-то пришибленно и спросил:
   - Твоя?
   - Кто? - не понял Денис. - А, комната... Ну да, моя.
   У него на секунду появился соблазн загрузить мальчишку парой журналов. Но потом он рассудил, что Мишка пришёл не за этим. И внезапно - даже для самого себя неожиданно, пожалуй - спросил:
   - Есть хочешь?
   - Хочу, - так же неожиданно честно ответил Мишка...
   ... - А переруб - хрясть! Свинья - виииииии! А дядя Жора ногами дрыг, брык - сапоги в стороны - и не хуже свиньи: "Борону уберите-е-е-е!!!" Мы в неё впряглись и ка-а-ак тяганули! И с порогом вместе её вынесли. А дядя Жора рухнул и орёт: "Поганцы! Куда порог попёрли, жеребцы-трёхлетки, вашу маму!?"
   Мальчишки захохотали, раскачиваясь на табуретах. Мишка сначала ещё пытался вести себя "по-гостевому" - сидело на табурете прямо, спрятав босые ноги под стол, говорил коротко, разогретую поджарку ел чинно, чай пил аккуратно. Но скажите на милость, какой нормальный мальчишка так долго выдержит, если напротив сидит другой мальчишка - который опирается локтем на стол, закидывает ногу на ногу, качает ею, хлебает чай, как верблюд, одновременно разговаривая...
   По правде сказать, Денис вёл себя так насквозь специально и знал, что мать пришла бы в ужас, увидев такое поведение сыночка. Но Мишку-то нужно было "разморозить"! И он разморозился. Вполне. До того, что, рассказывая, как прошлой осенью кололи у казаков свиней, смахнул локтем на пол чашку. И остолбенел. Денис вздохнул:
   - Всё. Теперь меня маменька выпорет. Папенька добавит.
   Мишка сглотнул.
   - Я новую куплю...
   - Это фарфор. Аж до Безвременья сделанный... - Денис фыркнул и засмеялся: - Да ладно тебе, ну
   мама подзатыльник отпустит. Чашку разбил...
   - Так не ты ж разбил, а я... - Мишка недоверчиво поглядел на Дениса: смеётся, что ли?
   - Ну тебе отпустит, - согласился Денис, вставая. - Сейчас посуду сполосну и пойдём, покажу, как и что.
   Вообще-то в оружейный шкаф отца - где было отличное английское ружьё, двустволка-горизонталка "Холланд & Холланд" производства ещё 1955 года по старому счёту, автомат Калашникова и складной "гепард" - Денис и не подумал бы лезть, даже не будь тот заперт на два замка. Но во втором шкафу, с кодовым, а не ключевым, замком, стояли две "сайги" 12-го калибра "для общего пользования". Одну из них Денис и достал, положил на расстеленную на столе тряпку.
   - На "калаш" похоже, - неуверенно сказал Мишка, пристроившийся рядом. - Я видал.
   - А это и есть "калаш", - пояснил Денис. - Только под охоту переделанный. А ты умеешь с "калашом"?
   - Откуда? - вздохнул Мишка.
   - Ну, тогда смотри, это просто... - Денис уверенно разобрал оружие. Мишка следил за его руками, как заворожённый, потом попросил:
   - А я можно?
   - Можно, - Денис кивнул на "сайгу". - Собрать попробуешь?
   Мишка попробовал - и, к удивлению Дениса, справился со сборкой вполне прилично. Конечно, конструкция простая до смешного, но всё-таки... Мишка же ещё раз разобрал и уже совсем уверенно собрал оружие и уточнил:
   - Так?
   - Угу, - Денис поглядел на него с уважением. - Теперь бы ещё пострелять... У вас общественный тир есть?
   - Нету, - мотнул головой Мишка.
   - Дикие люди! - возмутился Денис. - Как вы вообще живёте?! Ладно. Поедем за город. Если с оружием высунемся - не арестуют?
   - Я не знаю, - явно растерялся Мишка. - У нас оружие только у полиции и у охраны компании. Ну и у казаков, но и они в посёлок без оружия приезжают... Наверное, нужно какое-то разрешение...
   Денис оаздаченно почесал висок. Но мишка помог ему разрешить сомнения:
   - Да сегодня всё равно ничего не получится, - вздохнул он, жадно поглядев на оружие. - Нам с мамкой надо идти - ну, насчёт переселения. Через час уже, - он посмотрел на часы над столом. - Ой, уже не через час!.. А... - Мишка перевёл ставший откровенно умоляющим взгляд на Дениса. - А когда... можно ещё придти?
   - Как только освободишься, можно завтра в это же время, - пожал плечами Денис. - Я же не занят ничем.
   - Приду завтра, обязательно! - обрадованно сообщил Мишка. - Это... а чашка как же?
   - Чашка? - Денис хлопнул мальчишку по плечу. - Отдашь, когда разбогатеете. Свининой, я свинину люблю... Да, Миш! - вспомнил Денис. - А где у вас рабочий клуб?

* * *

   Клуб оказался в глубине небольшого парка. Сам парк производил бы даже приятное впечателение - умело разбитый, хотя и небольшой - если бы не идиотская ограда из бетонных тумб, побелённых и расписанных всякими интересными замечаниями. Денис даже почитал некоторые и почувствовал, что краснет. Но даже без надписей ограда имела вид крепостной стены, мало уместной в месте отдыха.
   Две мусорных урны сразу за входом были переполнены всем подряд. Денис изучил и их - вдумчиво и с интересом. Потом сообразил, что эти хоэжения вокруг да около - просто от того, что ему не хочется идти в само здание. Жёлто-серого цвета, вход, украшенный парами колонн, крыша покатая - видом клуб напоминал древнегреческие храмы, которые Денису всегда нравились. Но у клуба это выглядело как-то нелепо и претенциозно. Вокруг никого не было, и Денис не без удивления обнаружил на больших дверях не менее крупный замок. Два больших щита для объявлений - слева и справа от входа - пустовали, только на правом было написано красной краской:

ПРОГРАММА НА СЕГОДНЯ

ЧТО ТАКОЕ НИЧЕГО И КАК ИЗ НЕГО СДЕЛАТЬ ЧТО-ТО ?

   На левом красовалась размашистая звезда из грязи - бросали в упор и со смаком.
   - Хм, - сказал Денис. Постучал, сперва кулаком, потом - ногой.
   Молчание.
   Денис думал недолго. Соскочив с крыльца, он завернул за угол и углубился в заросли репейника. Заросли были дикие, и мальчишка подумал, что надо было натянуть длинные брюки. Но в брюках он бы сварился. Это Денис подумал мельком, потому что увидел то, что искал.
   С давних - возможно даже до-доисторических времён, когда предки арийцев грохнулись на Землю на своих кораблях - любой нормальный мальчишка воспринимает запертые двери, засовы, замки, надписи "Не влезай..." и прочие признаки взрослого благоразумия, как вызов лично себе. Говорят, были времена, когда у мальчишек это чувство почти атрофировалось, но Денис в это не верил. И сейчас со сноровкой матёрого взломщика отодрал доску, которой был забит чёрный ход, потом - вторую. Огляделся. Достал пионерский нож и хладнокровно вывинтил шурупы, которыми держался засов с огромным замком. Шурупы были короткими и сидели плохо.
   Денис предполагал, что делает нечто незаконное по меркам здешних законов. Но он честно стоял на крыльце, стучал и шумел. Предполагалось, что клуб народный - "лучшие люди города" его построили для народа. И народ хотел в него попасть.
   И попал, хмыкнул Денис, притворив за собой дверь. Чёрным ходом явно редко пользовались - вокруг него рос всё тот же репейник. Ну и отлично.
   В тёмном коротком тамбуре пахло сыростью и какой-то химией. Денис замер, приспосабливаясь и думая о фонарике, который лежал дома. Но кто же знал? По логике - впереди должна быть ещё одна дверь. Денис сделал два шага, счастливо избежал встречи с какой-то палкой и уткнулся в эту самую дверь. Она поддалась легко, и Денис оказался в другом коридоре - длинном и относительно светлом; одну его стену занимали одинаковые коричневоклеёнчатые двери, другую - одинаковые серогрязные окна. Но всё-таки в них пробивалось достаточно света и дружелюбно стучался всё тот же репейник. Пол состоял из плохо пригнанных досок, выкрашенных краской, наводившей на мысли о нецелевых финансовых тратах и поспешном разбавлении остатков водой. На потолке чернели гнёзда для отсутствующих плафонов и невесть как попавшие туда прилепленные жжёные спички. На одном из подоконников стояла мусорная урна, набитая (!) окурками. Под другим подоконником Денис с изумлением увидел совершенно определённую (хотя и уже не свежую) кучку.
   - Не понял, - признался мальчишка.
   На дверях (запертых на врезные замки) ещё оставались названия секций. Но в основном их покрывали всё те же надписи, что и снаружи на ограде - правда тут позлей и иногда имевшие не физиологический, а скорей политический характер. Например, на двери с надписью "Краеведение" чернело:

БЕЗГИН И ФРАНЦЕВНА - ДВА ДЫРЯВЫХ ГАНДОНА

   Денис покопался в памяти, но значения последнего слова не вспомнил. Он подёргал пару дверей, и та, на которой от надписи осталось только загадочное "...РУ..." на него упала. Мальчишка еле успел отскочить, потом сунул туда нос.
   Внутри не было ничего, кроме разбитого и заколоченного фанеркой окна. Денис плюнул. Вылез в коридор, на этот раз методично подёргал остальные двери. Ни одна больше не подавала признаков жизни, и мальчишка пошёл к двери в конце коридора.
   Зал, в который он попал, был более-менее обитаемым. Нет, никого не было и тут, но зато - относительно чисто, сцена с занавесом (в дальнем конце - обитая железом дверь с неизменным замком), вдоль стен - какие-то столы и стулья. Видимо, тут танцевали. Денис принюхался - разило дешёвым табаком (Войко в своё время ни за что не стал бы такой курить) и опять-таки какой-то неразличимой гадостью. Дальние стены тонули в полумраке. Виднелась лестница куда-то наверх - вдоль стены.
   - Снести и построить заново, - предложил Денис пустоте. Его голос породил лёгкое эхо. И словно какое-то шевеление. Денис поспешно отступил назад и прикрыл дверь. С сомнением поглядел на неё, открыл снова и спустился в зал.
   Конечно, шевелиться там было нечему совершенно. Денис прошёл до лестницы, поднялся под потолок - к двери, явно уводившей на чердак. И запертой - конечно - на замок.
   Мальчишка присел на верхнюю ступеньку и глубоко задумался. Этот сарай, конечно, был построен во-первых - чтобы своровать деньги (ну ёлки зелёные, сколько же можно?!), во-вторых - чтобы отчитаться в работе. Но помещение всё-таки - вот оно...
   Стоп, о чём это я думаю?
   Однако Денис не успел решить этот вопрос для самого себя. На этот раз звук внизу был совершенно реальный и отчётливый - мальчишка даже подобрал повыше ноги. А потом увидел на сцене появившегося из коридора - тем же путём, что и сам Денис сюда пришёл - фигурку мальчишки.
   В первую секунду Денис его не узнал. А потом - узнал сразу. Володька! Тот певец с дороги!
   Похоже было, что с той встречи с Третьяковыми Володька не то что не мылся или там одежду не менял - и не причёсывался. Он прошёлся по сцене, потом сказал: "Ого!" - и засмеялся своему эху. Присел на край, поболтал ногами. Потом отошёл в дальний конец и, судя по журчащему звуку, немного облегчился. Появился снова, опять сказал "ого", вздохнул отчётливо. И вдруг...
   - Дамы и господа! - послышался звонкий голос мальчишки. - Сегодня на нашей сцене выступает Владимир Михалёв, аплодисменты, дамы и господа! - несколько хлопков... и мальчишка неожиданно запел:
   - Паутина качнулась под ветром,
   Лес осенний притих и промок...
   Только хрипло вздохнул без ответа
   У опушки охотничий рог.
   Только эхо... Но где-то над далью
   Кто-то древний, неведомый нам,
   Словно молнией, призрачной сталью
   Разрубил горизонт пополам!
   То ли Голда, то ли Тюр, то ли Вотан...
Кто еще там, кому мы нужны?!
Только возгласы Дикой Охоты
Нас несли по дорогам войны!..
   От изумления Денис приоткрыл рот и забыл дышать. И - ох! - сладкие мурашки побежали по коже. И от песни, и от голоса Володьки. А он сам... знает ли он, ЧТО поёт? Знает ли, как крушил под эту песню "Фирд" - отважные противники русских, их братья по духу и вере, их соперники и союзники - бандитские головы в Западном, в Африке, в Океании? Вряд ли... Но чувствует - это видно... Лицо у Володьки в свете, падавшем из двери в коридор, было строгое. А голос! Вот чёрт, да как же можно иметь такой голос - и чтобы этого никто не видел?! В России за такими голосами охотились десятки "вербовщиков" из Детского Императорского. А тут?!
   А Володька пел себе и пел - конечно, не в этом тёмном зале, и даже не для приезжих на загородной дороге - нет... Денис был почти уверен в том, что мальчишка сейчас видит совсем другое место...
   - И мы снова рождались с мечами -
   Или что у нас вместо мечей?
   И опять собирались ночами,
   Не терзаясь вопросом: "Зачем?"
   И вели нас дороги, дороги,
   Что казались темней и темней...
   Мы пьянели не только от крови
   И теряли не только коней.
   То ли Голда, то ли Тюр, то ли Вотан...
Кто еще там, кому мы нужны?!
Только возгласы Дикой Охоты
Нас несли по дорогам войны!..
   Денис начал тихо спускаться по лестнице. Сейчас было главным - не спугнуть песню, чтобы мальчишка не перестал петь...
   - Воют в душу февральские волки,
Только что - эти волки сейчас?!
От легенд собираем осколки -
Или это осколки о нас?
Только в снах или, может быть, в яви,
Хорошо бы еще - поскорей! -
Кто-то снова предстанет с мечами
И немолкнущим кличем: "Фривэй!"
   То ли Голда, то ли Тюр, то ли Вотан...
Кто еще там, кому мы нужны?!
Только возгласы Дикой Охоты
Нас несут по дорогам войны...
(1.) Кто тут? - спросил Володька,
   осматриваясь.
  
  
   1. Песня "Алькора".

   - Я, - довольно глупо ответил Денис. - Не бойся.
   - А я тебя и не боюсь, - серьёзно сказал мелкий, быстро и ловко доставая откуда-то изогнутый нож и держа его умелым хватом. - Вон - разом покрещу... Эй, я тебя знаю! - голос Володьки стал удивлённо-весёлым. - Ты из Империи, вы четвёртого дня приехали... - нож так же быстро исчез. - А ты чего тут?
   - Да так... - Денис подошёл к сцене. - А ты?
   - А я тут пою иногда, - доверчиво и искренне сказал Володька, соскакивая со сцены. - Вон какой залище. Залезаю и пою, как будто... - он наконец смутился. - А ты слышал, да?
   - Слышал, здорово! - искренне сказал Денис, присаживаясь на край сцены. - А твоя бабушка знает, что ты так умеешь петь?
   - А она не моя, - помотал головой Володька. - Я у ней просто живу. Плачу немного и ночую. А так я вольная птица.
   В его голосе прозвучала еле заметная нотка горечи. И Денис поспешно спросил:
   - А ещё можешь спеть? Ты вот такую знаешь?.. - и Денис напел одну из маминых любимых:
   - Из чужих краев ехал князь домой,
   Да споткнулся вдруг князев вороной.
   "Что споткнулся ты? осердился князь. -
   Хочешь, чтобы плеть по бокам прошлась?!"
   Молвит конь в ответ: "Ой ты княже мой!
   Знай, что едешь ты за своей бедой".
   Князь-то поднял плеть, а у самого
   Да зашлось в груди сердце ретиво...
   - У ты! - глаза Володьки стали большими. - Как ты здорово поёшь... Нет, я такой песни не слышал...
   - А ты попробуй вместе со мной... - Денис склонил голову на плечо. - А?
   - Ну... давай... - Володька заскочил на сцену и сел рядом. Посмотрел снизу вверх: - Как там?
   - Подъезжает князь к милому крыльцу,
   Поднимается в светлу горницу.
   "Выходи, встречай, молода жена!"
   Пусто в тереме, стынет тишина.
   "Свет княгинюшка, - громко кличет князь.
   Спишь - не слышишь ты, иль беда стряслась?"
   Нет княгинюшки! только под окном -
   Лебедь белая с криком бьет крылом.
   Володька пел погромче - за княгиню, а Денис в такие моменты только тихонько обозначал слова, поражаясь тому, как самозабвенно поёт и умело подстраивается Валерка - похоже, петь ему доставляло такое же удовольствие, как другим мальчишкам - гонять мяч.
   - "Сокол-князюшка, не суди жены:
   В том, что сделалось, нет моей вины.
   Как уехал ты - я тебя ждала,
   В полдень на реку по воду пошла.
   Ой, светла река, да студено в ней.
   Захотелося искупаться мне.
   В реченьку вошла я молодушкой,
   Обернулась белою лебёдушкой... (1.)
  
  
   1. Стихи Дэна Скуриды и Марии Лариной.
  
  
   - Хорошая песня, - одобрил Валерка и от избытка чувств дробно простучал пятками по сцене. - А всё-таки, ты чего тут?
   - Да вот, осматриваюсь на новых местах, - пояснил Денис. Володька недоверчиво усмехнулся:
   - Тут? Да что тут смотреть - помойка... Я-то сюда хожу вон потому что - сцена, - он повёл рукой. - Ты лучше в парк сходи, тебя пустят.
   - А что, не всех пускают? - уточнил Денис. Володька похлопал глазами:
   - Хэ! Всех?! Да нашего брата гоняют дубинками, там только для чистеньких... Мы в лес ходим, на пруды. Когда у кого время есть. Это я пою, а так почти все или в шахтах или ещё где вкалывают, особо некогда гулять...
   - По-моему, на пруду в лесу интересней, - заметил Денис. Володька опять поморгал и кивнул:
   - Вообще да. В парке всё по струночке. Одно хорошо - там всякие атр... атр... тракционы есть. Иногда пролезешь и тишком прокатишься. Но мы на пруду тоже сами тарзанку сделали... А ты не знаешь, откуда такое слово - "тарзанка"?
   - Нет, - растерялся Денис. Володька успокаивающе махнул рукой:
   - А, никто не знает. Слово красивое... А ты где петь учился? Сам?
   - В школе, и сам, - ответил Денис и решился: - А хочешь... в общем, в Верный поехать? С твоим голосом...
   - Не, - Володька быстро встал. - Чего я там не видел?
   - Ты чего? - изумился Денис.
   - Ничего, - буркнул Володька, крутнулся на пятке. - Пойду.
   И, прежде чем Денис успел что-то сказать или сделать - исчез в коридоре. Но оттуда ещё донёсся его голос:
   - Ты приходи на пруды, если захочешь, тебе всякий их покажет!
   Когда Денис - поспешно - высунулся в коридор - там уже никого не было.

* * *

   Денис ещё часа два бродил по городу - на этот раз конкретно его изучая, откладывая в голове карту. Устал. Вспотел. Выпил на площади два стакана воды с сиропом - не из привычных автоматов, а у женщины, стоявшей под навесом с несколькими сифонами. Вода была холодной и вкусной. С сожалением глядя на сифоны и раздумывая, не принять ли на грудь ещё двести грамм холодненького, Денис попятился... и врезался во что-то мягкое, твёрдое, тёплое и сиплым ворчливым голосом рявкнувшее:
   - Молодой человек! Нельзя же до такой степени не иметь глаз!!!
   Денис повернулся и одновременно отскочил. На него строго и неприязненно смотрел невысокий старик в белом костюме и широкополой шляпе. В левой руке он сжимал тяжёлую трость - с таким видом, как будто собирался дубасить ею Дениса. В правой - разорванный бумажный пакет. У ног старика на асфальте лежали... книги. Штук десять, не меньше, разноформатных томиков.
   - Извините, - Денис поспешно нагнулся и начал помогать старику собирать разбросанное. Тот сердито посмотрел на мальчика и буркнул:
   - Осторожней, это книги... если вам известно, что это такое, молодой человек.
   Но Денис толком не слышал. Положив несколько книжек на колени, он удивлённо рассматривал потрёпанный, но с целой обложкой томик. По верхнему краю шла знакомая фамилия автора: "А. Шепелёв", ниже - название "Рассказы о Галке и её друзьях". На картинке девчонка и двое мальчишек - все в совсем незнакомой школьной форме, тёмно-синей у мальчишек и коричневой с чёрным у девчонки - стояли на металлическом тонком мосту и с улыбками смотрели на реку внизу. Там проходил корабль - белый, красивый.
   - Шепелёв?! - вырвалось у Дениса. Почти против своей воли он перелистнул страницы. Мохнатые брови старика шевельнулись удивлённо:
   - Говорит так, как будто эта фамилия что-то для него значит, - буркнул он уже не сердито, а скорей насмешливо, принимая из рук поднявшегося Дениса книги.
   - Ну почему же, - Денис усмехнулся, он уже понял, что старик принимает его за местного. А Денису стало интересно, это был первый раз, когда он увидел тут человека с книгами в руках. - У меня есть книга Шепелёва. "Грани".
   Брови старика поползли на лоб, он снова чуть не уронил свой груз.
   - "Грани"?! - он пожевал губами и неожиданно сказал: - Но автор этой книги не Шепелёв. Точнее, не только он... а что написано на обложке?
   - "А. Шепелёв", - немного сердито и в то же время удивлённо ответил Денис. - Как "не только"? Что это значит?
   - У вас, молодой человек, точно есть книга, где на обложке стоит авторство "А.Шепелёв"? - в глазах старика загорелся огонёк, который мальчишка с изумлением квалифицировал, как азарт. Денис кивнул - вопросы стали его раздражать, и лишь уважение к пожилому человеку (и интерес к книгам) не позволяли ему просто уйти. - Видите ли, в чём дело... - старик ловко перевязал уцелевшей бечёвкой книги, не пытаясь забрать из рук Дениса "Рассказы...". - Книги Шепелёва были изданы перед самой войной издательством "Лениздат"... это в современном Петрограде. Несколько. Вот эти рассказы, - он кивнул на книгу в руках Дениса. - Эпопея по альтернативной истории, сейчас не представляющая интереса для широкой публики - у меня, впрочем, она есть. Очень интересное исследование по криптозоологии... это...
   - Это наука такая была - о живых существах, чьё наличие не доказано, - Денис слушал с интересом. Брови старика вздёрнулись, глаза обежали Дениса с возрастающим интересом:
   - О?.. Да, именно так... Так вот. Ещё - приключенческая повесть о Великой Отечественной войне - "Мы вернёмся!". Вот эту повесть Шепелёв писал с другим человеком - Верещагиным. Был такой
   писатель, малоизвестный, хотя и не бесталанный, он погиб во время Третьей мировой, это точно известно, тогда как судьба Шепелёва не установлена... - старик говорил, увлечённо жестикулируя палкой, и так же увлечённо слушал Денис, а люди шли мимо, в лучшем случае косясь на эту парочку с удивлением. - Так вот. Именно этот Верещагин - так получилось - передавал рукопись романа-эпопеи "Грани" в "Лениздат". И в силу, видимо, рассеянности - что-то напутал с авторами. Авторов "Граней" было ТРОЕ - Валерич, Отто Макс Люгер и Алексей Шепелёв. Видимо, у первых двух - псевдонимы. Книга же вышла только с фамилией Шепелёва, и это был единственный тираж, да и то большая часть его погибла на складе, разошлись всего несколько сотен книг. Позднее - в Великом Новгороде, уже во время Серых Войн - был напечатан тридцатитысячный тираж тех же "Граней", но с исправленными данными об авторах. Печатали его по компьютерной распечатке, сохранившейся у кого-то в сейфе, найденном "витязями". Таким образом, книга с данными "А.Шепелёв" - это раритет!
   - Ну и история! - Денис помотал головой и перевёл дух. - Давайте я помогу вам донести книги...
   - Мальчик... - голос старика стал нерешительным. -Я никак не могу... купить у тебя это издание? Или поменять?
   - Нет, - Денис вздохнул. - Вы меня извините, но это подарок друга.
   - Понимаю... - старик вздохнул. - Ну что ж, если не трудно - помоги. Меня зовут Шёнк. Франц Ильич Шёнк.
   - Денис... Третьяков, - Денис подхватил книги и зашагал рядом со стариком, примеряясь к его шагу - широкому, но редкому, усталому. - Мы недавно приехали.
   - Я это заметил, - усмехнулся старик, на ходу прикоснувшись рукой к полю шляпы - с кем-то поздоровался в толпе. - Сперва-то я, признаться, принял тебя за местного мальчишку. А разница отчётливо видна...
   - По одежде? - уточнил Денис.
   - Да нет, одежда тут ни при чём. Многие твои ровесники здесь одеваются куда богаче, если это ты имел в виду.
   - А вы библиофил? - с интересом спросил Денис. Франц Ильич ответил:
   - И это тоже. Вообще я пенсионер, птица тут довольно редкая. А в прошлом школьный учитель.
   - Учитель? - Денис оценивающе посмотрел на старика и вынес вердикт. - А знаете - похожи.
   - Похож? - старик сипловато рассмеялся, весело подкинул палку в руке.
   - Я серьёзно, - ответил Денис. - Вот здешний директор школы похож не на учителя, а на...
   - А он и не учитель, - сердито сказал Шёнк. - Он алкоголик и продажная шкура. Не удивляйся, я говорю серьёзно... Ну вот, тут я живу.
   Домик оказался небольшим, но отдельным, стоявшим в глубине ухоженного садика. За оградой цвели огромные алые розы - Денис ни разу в жизни ещё не видел таких. Шёнк протянул мальчишке руку:
   - Искренне рад был знакомству, Денис.
   - Я тоже, - Денис пожал крепкие сухие пальцы старика и вскинул на него глаза - Франц Ильич задержал пальцы мальчишки в своей руке и неожиданно сказал:
   - Рассказы Шепелёва можешь оставить себе. В честь нашей встречи.

* * *

   Как ни странно, но оба родителя были дома. И не только они - с ними был Кенесбаев, все трое сидели в столовой и о чём-то дискутировали. Разуваясь, Денис усмехнулся - преобладал голос матери.
   - Что-то они подозрительно быстро сдались, - возмущалась Валерия Вадимовна. - "Да-да, всё-всё, сделаем-сделаем," - она явно кого-то передразнила. - И бумаги с ходу подписывают. Впору прямо дома лежать и по телефону распоряжаться... Только у меня такое чувство, - на этот раз голос её был мрачно-пророческим, - что они свои издержки и убытки покроют за счёт урезания зарплаты рабочим.
   - Была такая мысль, - это уже голос отца. - Прямо сегодня и озвучили шепотком.
   - Ах, озвучили... - голос матери стал опасным, но Борис Игоревич рассмеялся:
   - Ну я тоже... озвучил. Насчёт идущего расследования и возможной конфискации. Они и скисли. - А бумаги уже подписали, Валерия Вадимовна? - в голосе Кенесбаева было веселье. Все трое взрослых расхохотались. - Вот это они попали... Однако, хватка у вас мёртвая. - и возможной конфискации.ч рассмеялся:
   зарплаты рабочим.
   Вы что, сговорились так всё провернуть?
   - Практически, - ответил Борис Игоревич. - Видите ли, Кенесары Ержанович, они довольно предсказуемы. От нахальства и безнаказанности. Так что всё было довольно просто.
   - Гм, просто... - в голосе начальника полиции прозвучало недоверие. - А вот что делать со школой? От Амирова вы помощи не дождётесь. Ему и своя-то школа до лампочки, как говорится. А
   мне, простите, придётся иметь дело с несколькими сотнями пацанов, которые окажутся на улице без дела. Мозги у них в сморщенном состоянии, а ненависти к "богатеям"более чем.
   - Естественно! - взвилась Валерия Вадимовна. - Лучше когда они гниют в шахтах!
   - Валерия Вадимовна, милая душа, - голос Кенесбаева стал просительным, - да не лучше и не в этом дело. А дело в том, что они ведь всю свою энергию применят знаете для чего?
   - Знаю, - буркнула женщина. - Чтобы гнобить "Энергию".
   - Противозаконно, между прочим, гнобить. Завтра они возьмут и офис подожгут. И что? Это же, простите меня - орда. Какие бы виды на их будущее вы не имели, пока - это орда.
   - Кстати, не исключено, что на это у Фалька немалый расчёт, - неожиданно сказал Борис Игоревич. - Так что вопрос со школой надо и правда решать. И не только со школой.
   - Может, ваши кого пришлют? - с надеждой спросил Кенесбаев.
   - В ближайшее время - нет. Очень много людей нужно на Балканах.
   - Помещение можно найти, - Валерия Вадимовна чем-то звякнула. - Оборудование - выписать, тоже не проблема. А вот человека в директора... и учителей...
   - Можно? - Денис вошёл в кухню и с порога заявил. - Мне кажется, у меня есть кандидатура в директора. Серьёзно.
   - Подслушивал, - печально сказала Валерия Вадимовна. А Борис Игоревич махнул рукой:
   - Заходи, обсудим.
   - Всё-таки вы совершенно необычные люди, - удивлённо заметил Кенесбаев.зрослых я.

* * *

   "Рассказы о Галке и её друзьях" Денис прочитал запоем - разом, за три часа, лежа на кровати наискось. И перевернулся на спину, отложив книжку и закинув руки под голову, только когда была прочитана последняя строчка.
   Он испытывал чувство жгучей недоумённо обиды.
   Во время войны погибло фактически всё население Земли. Денис знал это и раньше.
   Да, та война освободила мир от рабства. Жуткого рабства у денег и смертоносных желаний-разложений. И всё-таки... всё-таки была в произошедшем какая-то чудовищная несправедливость!!! Сколько миллионов погибло - миллионов вот таких вот мальчишек и девчонок, миллионы надежд, миллионы порций солнечной мечты, миллионы улыбок...
   Несправедливо!
   Денис треснул кулаком в подушку. Конечно, книга Шепелёва была про другое будущее. В котором не было всего, что привело к той войне. Но сейчас мальчишке казалось, что в огненных вихрях сгорели смелый и открытый Серёжка (тоже Серёжка, как в "Гранях"...), рассудительный, верный друг Юрис, весёлая и немного вредная Галка... все их друзья и весь их мир...
   Конечно, это было не так. И всё-таки...
   Денис знал, что ешё не раз будет перечитывать эти рассказы. И уже без этой горечи. Сейчас её надо было пережить. Но...
   - Ольга Ивановна с сыном приехали, Дениска, помоги разгружаться! - окликнула снизу Валерия Вадимовна, и Денис почти с радостью вскочил, натянул шорты. Оглянулся на книгу. И вышел.
   По лестнице он скатился кубарем. И у входа почти лоб в лоб столкнулся с мальчишкой - в спортивной майке, тоже в шортах и кедах на босу ногу, тот втаскивал внутрь два чемодана и уронил их. Распрямился, глянул на Дениса неприязненно - светло-серыми глазами из-под латунного цвета чёлки. У высокого - но пониже Дениса - мальчишки было узкое загорелое лицо (похожее чем-то на лицо матери, которая разговаривала у машины снаружи с Валерией Вадимовной), пухлые губы и пальцы в ссадинах и царапинах.
   - Привет, - Денис улыбнулся. - Ты Олег?
   - Олег, - буркнул мальчишка.
   И нагнулся за чемоданами.
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"