Аннотация: - Вот скажи, - нарушил молчание Кузьмич, - а может они и не нужны вовсе? - Кто это "они"? - Мили... тьфу, полиция эта, мэры-губернаторы всякие, судьи с пристава́ми. Если от них простому человеку никакого толку? Ни защиты, ни помощи.
- Здорово, Кузьмич. Можно?
- Чего ж нельзя? Заходи.
Участковый вошел, аккуратно закрыв калитку, и присел рядом с Кузьмичем на широкую, нагретую солнцем ступеньку.
- Как оно?
- Терпимо. Суставы ноют. Дождь будет.
Участковый с сомнением посмотрел небо. Голубое, высокое, без единого облачка.
- Сомневаюсь что-то.
- Работа у тебя такая - сомневаться. А я точно знаю - аккурат часикам к шести и начнется.
В дырку под забором протиснулся пушистый рыжий кот, прошествовал к крыльцу и тщательно обтер морду о ноги участкового.
- Я чего зашел-то...
- Знамо чего. - хмыкнул Кузьмич.
- Это оно да. - участковый достал из кармана пачку Camel, открыл, протянул Кузьмичу. - Угощайся.
Закурили. Какое-то время молчали, пускали дым. Кузьмич думал о чем-то. Сосредоточенно, отстраненно, словно подводил какой-то итог. Участковый внимательно следил, пытаясь. Потом достал из папки листок и передал Кузьмичу. Кузьмич взял листы, сложил и, не читая, сунул в карман: - Отказали?
- Да. - немного виновато сказал участковый. - Свидетелей нет, доказательств нет. Он говорит, что не оскорблял, не бил и вообще в это время находился на рыбалке с гражданином Бухваловым. Гражданин Бухвалов подтвердил.
- Ну, это понятно. - сказал Кузьмич. - Много наловили?
Участковый пожал плечами.
- Вот скажи, - нарушил молчание Кузьмич, - а может они и не нужны вовсе?
- Кто это "они"?
- Мили... тьфу, полиция эта, мэры-губернаторы всякие, судьи с пристава́ми. Если от них простому человеку никакого толку? Ни защиты, ни помощи. Бьют человека - пусть бьют, как будто так и надо, по матери полощут - опять же законно. Сопрут чего - так у кого сперли, тот и виноват...
- Ну, Кузьмич, не гневи Бога. Ну если действительно не подтвердилось ничего? Что я сделаю? Все ведь с твоих слов - и что оскорбляли тебя, и что ударили. Свидетелей нет, доказательств нет. Ноги у тебя больные, видишь плохо. Сам оступился, сам упал - вот тебе и перелом ребер. Мало ли старику надо?
- Это точно. - хмыкнул Кузьмич.
- А тот случай, когда он тебя обокрал - все сделано грамотно. Среагировали оперативно, чётко, всё - по закону. Подтвердили свидетельскими показаниями, задержали, взяли объяснения, произвели обыск и нашли твои вещи, оформили, в суд передали. И результат - осудили ведь его?
- Осудили, это факт.
- Вот видишь, и от нас польза есть.
- Да уж, польза есть. Налоги, на зарплату вам - оплатил. Адвокату работу - оплатил. Этому, кто красивую книжечку написал, с фотографиями украденного и средними ценам...
- Эксперту.
- Эксперту - оплатил. Сколько раз в город на суды ездил - все оплатил...
- Так суд все и взыскал с него и компенсацию, и судебные расходы.
- Взыскал. Так на гербовой и написал - взыскать, дескать, с такого и такого то-то и то-то, вот только плевать он хотел на ту гербовую.
- Ты у приставов был?
- Был, а как же? Приехал в город, а у них - не приёмный день. Приходи, говорят, дедушка, завтра. Поехал назавтра. Нету, говорят, пристава - вызвали куда-то. Еще раз поехал - на больничном. Потом та, моя, уволилась, новую назначили. Приезжай, говорит, дедушка, через месяц - я сейчас во всем разберусь, все сделаем. Приехал через месяц, а вместо той девушки - парень. Деловой такой, грозный. Кричит на меня, дескать у него две тысячи дел в производстве, работы выше крыши, чтоб ему еще за деревенскими пьянчужками бегать.
- Нужно было жалобу на него.
- Так там в соседнем подъезде - адвокаты. Помогли, жалобу составили. Все честь-по-чести, красиво. Грозную такую, на два листа статей и законов. Тысячу взяли и отпустили с наилучшими пожеланиями.
- И как?
- Все хорошо. Через месяц начальство того пристава бумагу прислали - красивую, с гербом, с подписью как у министра, с печатями. Мы с Сергеичем как роман читали - понаписано аж на четырех листах.
- И...
- Все подробно написано: и сколько раз пристав по компьютеру запросы посылал, и сколько раз ему ответили, а сколько раз не ответили, и сколько раз он еще туда запросы посылал (может с первого раза не понял?), и сколько раз к Витьке домой выходил (вот только я никаких приставов в нашей деревне не видал), и сколько раз объяснения с него брал... Все написано. А мне-то что с того? А, Лёшк? Ну вот какая, скажи, мне разница от того куда посылали и сколько раз? Сколько раз ради меня человек задницу со стула поднял и сколько раз обратно сел? У них начальство есть, пусть ему и отчитывается за зарплату. А мне вернуть что украдено... Не так?
- Ну а что ж пристав сделает, если должник нигде не работает, дохода не имеет, счетов в банке или какого иного имущества - не имеет, машин - нет.
- Ага. Ничего теперь нет. Ни совести, ни закона, ни справедливости. Давай, еще по одной, что ли? Давит чего-то, не вздохнуть никак... Перед смертью, говорят, не надышишься.
- Это чего ты, Кузьмич, себя хоронишь. Поживем еще.
- Придется
Участковый вновь достал пачку, щелкнул зажигалкой.
- Я вот читал где-то, - выпустил дым Кузьмич, - был в древности такой город, Вавилон. Большой был город, сильный. Укрепленный - практически неприступный. А стены были такими широкими, что пять колесниц могли одновременно ехать и не столкнуться. Так вот исторический факт - к строить этих стены сгоняли только рабов, которые попали в рабство из-за долгов. Ни одного раба, роденного от рабов, ни одного военнопленного и так далее. Только должники. Занял и не можешь отдать, или вред кому причинил и не можешь возместить - иди отрабатывай.
- Ну да, - хмыкнул участковый, - будет такой как Витька работать, как же. Инструменты - пропьет, напортит так, что лучше бы и не брался. Рабовладельческий строй - не выгоден экономически, доказано.
- Смотря кому. Я так думаю, если ж у нас есть государство и, если государство дает людям законы, так вот пусть это государство следит как его законы исполняются. Вот как у нас? Следователь поймал вора, передал в суд и свободен, зарплату получил. Судья писульку написала и ничего никому не должна - зарплату отработала. Пристав тонну бумаги извел и тоже ни при делах - отчет тебе даст, что не только на зарплату наработал, а даже и на премию. В результате - ничего нет, но все по закону. А нужен такой закон? Вот ты, Лёша, представь, придешь ты сегодня домой, скажешь своей Танюхе - ужинать давай, а она тебе бумагу: сколько всего купила, как долго у плиты стояла, сколько газа сожгла, сколько продуктов перевела. Ты почитаешь-почитаешь и сыт. Спать пойдешь. Так?
- Философ ты, Кузьмич. Тебя бы в президенты.
- Может и философ.
Кот вышел из открытой двери сарая и направился исследовать рюкзак у ствола яблоньки.
- Собрался куда? - участковый кивнул в сторону рюкзака. - В отпуск?
- Можно и так сказать. В Вавилон.
- А дверь в сарай чего открыта? Там же у тебя и инструмент, мотор лодочный?
- Был. Нету больше ни инструмента, ни мотора лодочного...
- Продал?
- Может и продал, не знаю. Но пропил - точно.
- Как так?
- Не знаю. Украли все. Еще на прошлой неделе. Ночью шум услышал, гляжу в окно - трое двери сарая подломили и выносят. Двоих этих не знаю, а Витька узнал.
- А чего ж ты ко мне не пришел? Заявление не написал? У него же условный срок! Если это он, то сто процентов - на зону с реальным сроком.
- Ну да. - Кузьмич с усмешкой посмотрел на участкового. - Ты же сам говорил: если это он, если найти тех двоих, если найти куда мотор сдали, если те двое сознаются, если кто-то видел, если-если-если... А потом принесешь мне бумагу о том, что Витька весь день на озере рыбалил. С другом. Хватит. Отзаявлялся. И так у всей деревни вроде шута - как на работу в город за справедливостью. Хватит.
- Ты его, случайно, не видел?
- Видел, отчего ж не видел-то? В гости он приходил, по старой дружбе, так сказать, по-приятельски. Я как раз на огороде был, а он в дом зашел. Поздороваться, наверное. А может долг решил отдать. И тот, старый, и за мотор мой. Долго меня там искал, найти никак не мог. Не знал же, что я в огороде.
- Ну что за сволочь! А куда пошел, видел?
- Видел. За баню. Там и сидит, тебя ждет. Сходи.
Участковый вернулся минут через десять. Какое-то время молча стоял рядом.
Через час во дворе стало тесно от людей в форме, экспертов, криминалистов и прочих служителей закона. Искали свидетелей, опрашивали, фотографировали, зарисовывали, обыскивали, осматривали.
Изъяли старенький ИЖ-27, неполную пачку самокрутных патронов, мешочек с порохом.
Обыскали самого Кузьмича, осмотрели старенький рюкзак под яблоней: паспорт, ветеранское удостоверение, два комплекта сменного белья, тапочки, кофта, целлофановый пакет с тремя пачками дешевых сигарет и коробком спичек, пачка цейлонского чая, зубная щетка с тюбиком пасты, несколько пожелтевших фотографий.
В карманах мертвого Витьки обнаружились несколько мятых денежных купюр на общую сумму около восьми тысяч рублей, портсигар серебряный с наградной надписью, шесть орденов и медалей времен второй мировой войны.
Еще через час Кузьмича погрузили в полицейский Уазик и увезли в город.
А еще через час пошел дождь.