Появление Доры Матвеевны на местном рынке оживляло торговлю.
Эту покупательницу обожали рыночные торговки. Ей можно было подложить проросший картофель, подгнившие овощи и фрукты - не заметит, через своё пенсне она видела жизнь в розовом свете.
Выкладывая дома покупки, удивлялась - такие милые женщины, а опять обманули. Когда родилась и подросла Соня, она стала сопровождать бабушку, чем огорчила знакомых продавцов.
Иной раз соседи, зная безалаберность и рассеянность Доры Матвеевны, сами отбирали продукты, она лишь расплачивалась за них. А дома бабушка опять становилась командиром.
Сонин папа, любимчик и гордость матери, был высок, громогласен и добродушен настолько, что Дора Матвеевна этим попрекала:
-Лёва, на тебе все, кому не лень, ездят, воду возят, да ещё и хлыстом под зад подгоняют.
Сын, ты не Лев, ты Медведь из детских сказочек, и почему я не назвала тебя Мишкой?!
Лев Семёныч улыбался. Он обожал мать, зная и о её доброте, жену, семью, весь мир...
Безотказный доктор. Всегда на посту со свои баульчиком, а в нём всё необходимое для спасения не только тел, но и душ сограждан. Улыбающийся человек с лёгкой хитринкой в прищуренных глазах. Откуда взялось у него отчество "Семёнович" осталось тайной. Как-то не вязалось оно с его обликом. Что-то в этом большом во всех пониманиях человеке было степное, вольное, казацкое.
Никогда не учился музыке, а прекрасно играл на гитаре, пел - заслушаться можно было.
Двери их квартиры не закрывались. Если Лёва дома - ждите гостей...
Воспоминания всё дальше уводили Соню от действительности - жестокой, убийственной...
Мама. Она была студенткой, когда познакомилась с будущим мужем. Младше его на пятнадцать лет. Дора Матвеевна в разговорах с подружками подчёркивала: "на целых пятнадцать лет!". Слушательницы не могли понять, рада она этому или осуждает.
Манечка, так называл Лёва свою жену, институт оставила, посвятив себя мужу и детям.
Свекровь невестку уважала, ценила, но это не мешало давать ценные указания в тех областях ведения домашнего хозяйства, в которых ничего сама не понимала:
- Маруся, Вы в мясной фарш кладёте много хлеба. - Лёвушка тяжело работает, ему полезно есть мясо! -
Дора Марковна Марию переименовала в Марусю - вспоминалась революционная молодость, а в ней девушки в красных косынках обязательно звались Марусями.
- Ни много, ни мало, а столько, сколько надо, - спокойно отвечала Маруся.
Вечером, за ужином, свекровь с аппетитом уплетала котлеты, забыв об их "неправильном" составе.
В их семье все были темноволосыми, смуглыми. А Соня родилась рыжей - волосы цвета гречишного мёда, кожа светлая,и множество веснушек на лице.
Подростком не один раз допытывалась у родителей:
- Я подкидыш?!
Лев Семёныч отрывался от очередных переводов, он читал медицинские книги на немецком и французском языках, с улыбкой смотрел на жену, молчал, затем, театрально заламывая руки, произносил:
- Я на очередной симпозиум или операцию, а в мой дом заезжий молодец. Вот, Сонька, где собака зарыта и кроется разгадка шарады. Признавайся, признавайся, Манечка, так ведь и было? Отпираться бесполезно!
У его Манечки вспыхивали щёки, она качала головой, крутила пальчиком у виска и отвечала дочке:
- Своя, наша, папа шутит, он же врач, знает о загадках наследственности.
- Сонечка, дочечка, роднуля, я любил бы тебя даже в том случае, если бы ты родилась негритяночкой,а ты всего-то рыжая!
Насмеявшись вдоволь, расцеловав по очереди своих женщин, папа снова усаживался за переводы: настоящий врач, так он полагал, должен знать обо всех новинках в медицинском мире.