Лицо Пирогова стало мрачным, он посмотрел на Осипова и произнес так, словно бы процедил сквозь зубы:
- Я не понимаю, о каких причинах вы говорите?
- Видите ли, вами кое-кто интересуется.
- Мной? Вряд ли, и вообще, - Пирогов повысил голос, - меня это совершенно не интересует.
- Зря вы так, - стараясь смягчить тон Ильи Сергеевича, ответил Осипов, - Если у нас был бы к вам простой интерес, то ограничились бы сбором информации, или в лучшем случае, пригласили на собеседование в областной комитет безопасности. А я пришел к вам, потому что интересуются вами американцы. И наша задача, в первую очередь, помочь вам.
- Американцы интересуются мной!?
- Да, вами. И помочь вам мы сможем при условии, что и вы нам поможете и будете откровенны.
- Хорошо, раздевайтесь и проходите, - всё еще мрачным голосом произнес Илья.
Раздевшись, они прошли в комнату. Илья размышлял над тем, что известно этому капитану и как себя вести. К тому же его смущало присутствие жены.
С тех пор, как Ольга невероятным образом перенеслась в Россию, она так и не отошла от всего пережитого и всякий раз почему-то откладывала серьезный разговор. В свою очередь Илья не расспрашивал её ни о чем, считая, что всему своё время. Казалось, что оба выжидают момента или повода для подобного разговора. Дни летели за днями, а разговор так и складывался. Было ощущение, что оба бояться первыми начать столь важную для обеих беседу. В этом было что-то странное.
Капитан взглянул на чету Пироговых. Их напряженные лица выдавали озабоченность и тревогу.
- Скажите, - обратился Осипов к Илье, - у вас ведь была интересная работа в престижном московском институте, но вы всё бросили и уехали в Америку. Понять можно - возможность заработать. Но не совсем понятно ваше решение вернуться и перебраться в Челябинск?
- А вы знаете, сколько мне здесь платят?
- Нет.
- К вашему сведению, гораздо больше чем в Москве. К тому же, что, пожалуй, важнее всего, у меня здесь интересная работа.
- А как же Штаты?
- Да что вам сдались эти Штаты? Для ученого наукой можно заниматься где угодно, хоть на Луне, были бы условия.
- Не стану спорить, но в таком случае, возникает вопрос. Вы уехали из Москвы в США. Вас не было чуть меньше года, а если быть точным, десять месяцев, и вдруг возвращаетесь в Россию, вдобавок без паспорта. Вы его что, потеряли?
- Да.
- Где, в аэропорту?
- Да.
- В таком случае, уважаемый Илья Сергеевич, возникает естественный вопрос - каким образом вы могли прилететь в Москву, и при этом нигде нет следов вашего прибытия. Вашего имени нет ни на одном авиарейсе, ни в пограничной базе данных. Получается, что вы нелегально пересекли границу.
- Я вас не понимаю, - стараясь не нервничать, что впрочем, трудно было скрыть, ответил Илья.
- Да будет вам. Впрочем, это ваше дело, как вы пересекли границу, на воздушном шаре её перелетели или пешком перешли. Кстати, что поразительно, столь же странная картина и вашего возвращения домой, Ольга Андреевна. И всё бы ничего, а вот американцы вами почему-то заинтересовались. Почему, как считаете?
Я вам уже ответил, понятия не имею, - и Илья потянулся за пачкой сигарет. Закурил, выпустив облако дыма.
- Что же, в таком случае, помочь вам будет крайне сложно, - неожиданно произнес Осипов и демонстративно поднялся.
Психологический прием, на который он рассчитывал, не сработал. Пирогов угрюмо посмотрел на капитана и медленно произнес:
- А куда вы денетесь? Наверняка вам известно, какие работы проводятся в нашей исследовательской лаборатории и если американцы заинтересовались мной, то исключительно потому, что им известно направление наших работ, а оно самым тесным образом связано с обороной. Так что хотите вы того или нет, а придется вам, как это у вас говорят, держать нас "под колпаком". А раз так, то и занимайтесь своей работой, а я своей.
Илья Сергеевич еще раз затянулся и погасил недокуренную сигарету. Взгляд оставался жестким, но во взоре исчез первоначальный испуг, появилась уверенность, и это сразу почувствовалось в голосе.
- Надеюсь, наша беседа закончена? Если есть еще какие-то вопросы, то милости прошу к нам в лабораторию, или можете прислать повестку.
Они смерили друг друга взглядом. Каждый по-своему оценивал состоявшуюся беседу, но обоим было о чем подумать по её завершении. Осипов попрощался и ушел. Илья закрыл за ним дверь и по инерции накинул дверную цепочку.
- А может, стоило ему все рассказать? - произнесла Ольга, стоящая в дверях комнаты.
- Рассказать, что? Как мы работали над установкой, которую можно использовать для ядерной накачки боевых лазеров? Или про то, как мы сбежали, как скрывались, и как непостижимым образом объявились снова в России?
- Но ведь всё это было с нами. Правда?
- Правда, - усталым голосом произнес Илья, и вдруг подошел к Ольге, обнял её.
- Знала бы ты, что мне пришлось пережить.
- У меня ощущение, что мы снова вместе, но далеки друг от друга. Словно бы между нами стена из тайн, которые ...
- Ты права. Ты всегда права и я не знаю, что тебе сказать в ответ.
- Илюша, а может нам рассказать всё друг другу?
- А готовы ли мы узнать правду?
- Я готова, даже если она принесет боль.
Боль, боль, боль - эхом отозвались слова в комнате, и неожиданно всё закружилось в непонятном вихре. Казалось, в комнату ворвался торнадо, и они оказались в самом центре. Они крепче обняли друг друга, не понимая, что происходит. И вдруг всё исчезло и оба оказались в пространстве, где не было ничего. Идеально белое пространство вокруг, размеры которого невозможно было определить.
- Думаю, что настало время все рассказать вашей жене, - раздался голос Неизвестного, который появился из ниоткуда, и сидя в кресле поодаль, наблюдал за ничего не понимающими Пироговыми.
- Пора познакомится Ольга Андреевна. Впрочем, я не привык представляться, меня итак все узнают, но каждый воспринимает по своему, кому как вздумается и в зависимости от желания встречи. Большой разницы в этом нет. У каждого свое отношение к окружающим.
Ольга с ужасом смотрела на Незнакомца, не понимая, кто он и что происходит, но страх всё сильнее и сильнее заполнял душу, и от этого она инстинктивно крепче сжимала руку мужа. Казалось, что если она отпустит её, то потеряет навсегда.
- Не стоит бояться. В вашей жизни я сыграл больше положительного, чем отрицательного, не так ли, Илья Сергеевич?
- Не знаю.
- Не знаю? Какой вы, однако, - он смерил Илью пронзительным взглядом. Он словно бы проникал насквозь и видел не только мысли, но их поток, их перемещение по нервным окончаниям человеческого мозга. От этого становилось жутко, хотелось спрятаться, убежать, кричать, словно от невыносимой боли.
- Я забыл, пуля, которую я вам дал, осталась в полиции. Не беда, я вам верну ту, что попала в вас, держите, - и ловким движением руки он кинул свинцовый комочек Илье.
- Что это? - спросила Ольга, когда Илья поймал её и сжал в кулаке.
- Видите ли, Ольга Андреевна, вы оба умерли. Да-да, вы не ослышались. Сначала вы, когда в вас стреляли из вертолета. Потом ваш муж. Вы же видели, как он упал на снег, и как полиция, убедившись в смерти, упаковала его тело и отнесла в машину.
- Нет! - невольно выкрикнула она, но Незнакомец не среагировал на это, и спокойно продолжил:
- Увы, но это факт. Вы оба умерли, а я вернул вас к жизни. И теперь оба вы мои должники. Впрочем, нет, вы, Ольга Андреевна мне ничего не должны, поскольку между мной и вами нет никаких обязательств, а вот между мной и вашим мужем..., - Незнакомец сделал паузу, словно хотел лицезреть впечатление слов, которые произнес. Губы Ольги дрожали, а Илья, ссутулившись, стоял рядом, не зная, что ответить. Лишь ярость, злость, и одновременно чувство безысходности, владели им.
- Так вот. Между нами заключен контракт, - и словно по волшебству, в руках Незнакомцавозник пергамент, - А вот и он. Согласно этому договору вам, Ольга Андреевна, возвращена жизнь в обмен, что когда-нибудь я попрошу о маленькой, крошечной просьбе, которую ваш супруг должен будет исполнить. Всего-то.
Слова, сказанные Незнакомцем, настолько потрясли Ольгу, что она не в силах была что-то произнести. То, что происходило, и то, что она услышала, не укладывалось в её сознании. Казалось, что всё происходящее чудовищно жуткий сон, который ей снится. Хотелось, во что бы то ни стало проснуться, и, убедившись, что это всего лишь сон, разреветься и успокоиться.
- Человеческие эмоции. Как они просты, наивны и так легко читаемы, словно это открытая книга. Что же, будем считать, что беседа закончена. Вы знаете всю правду, и поэтому я на время удаляюсь. Продолжайте жить, работать, но помните, я не всегда могу прийти на помощь. Я и так слишком много для вас сделал в этой жизни, - и Незнакомец вдруг рассмеялся, и казалось, что ему вторят десятки или сотни голосов. И вдруг все исчезло. Ольга и Илья снова оказались в коридоре своей квартиры, стоящими рядом и крепко держащими друг друга за руки. Она взглянула на мужа. Его лицо было бледное, то ли от страха, то ли от всего, что только что произошло. Впрочем, наверняка и её лицо было такое же. Тихо, словно бы боясь собственного голоса, она спросила:
- Илюша, это всё правда?
- Правда.
- Мне страшно.
- Это пройдет, поверь мне. Мы смогли пережить смерть, так чего же нам еще бояться?
- Жизни! - неожиданно произнесла Ольга и, зарыдав, уткнулась лицом в грудь мужа.
За один день в жизни Ильи и Ольги Пироговых всё круто изменилось. Разговор с капитаном ФСБ, а затем с Неизвестным, многое прояснил и одновременно о многом заставил задуматься. Казалось, что пережитое еще сильнее сблизит супругов, но произошло обратное. Илья с головой погрузился в работу, а Ольга замкнулась. Сидя в одиночестве дома, она не знала, чем себя занять. Привыкшая всю жизнь работать, она старалась хоть как-то отвлечься, но все попытки в конечном счете сводились к одному - размышлению по поводу всего случившегося и поисках ответа на вопрос: стоила ли её жизнь того, что совершил её муж, подписав контракт? Будущее пугало её своей неизбежностью и неизвестностью. Она подолгу стояла у окна, вглядываясь и не видя ничего, потому что мысли будоражили её и вместо людей, спешащих по своим делам, ей мерещилось непонятно что.
Спустя две недели у неё случился нервный срыв и врач скорой помощи констатировал у Ольги тяжелую форму психического расстройства, порекомендовав незамедлительно пройти курс лечения, желательно в стационаре. Илья с тревогой воспринял это известие, но видя состояние жены, решил последовать совету врача. Неожиданно объявились сотрудники районного управления ФСБ, которые до этого никак не проявляли своего присутствия, во всяком случае, так казалось Илье. Вежливо и с сочувствием они посодействовали тому, что Ольгу положили в хорошую больницу, под присмотр опытных врачей.
Впервые за девять лет супружеской жизни Илья остался на длительное время один, да еще в незнакомом городе. Весь день он проводил на работе, а вечерами спешил к жене в больницу. Её самочувствие оставалось прежним, хотя врачи предпринимали меры и проводили активный курс лечения. Домой Илья возвращался поздно. Злой, усталый и поэтому чтобы заглушить тоску, стал раз за разом прикладываться к бутылке.
Тем временем работа над проектом продолжалась полным ходом. Кроль не пожалел средств и всё необходимое оборудование и материалы поступали незамедлительно. И хотя в процессе монтажа у Ильи то и дело возникали идеи по модернизации того или иного узла, он решил, что это приведет к затягиванию сроков. Работа кипела, и к концу второго месяца работ Илья стал неофициальным лидером коллектива. Он руководил сборкой, давал указания, проверял и сам активно участвовал в работе. Надо отдать должное, Иванцову. Он не обиделся на друга, а наоборот, во всём ему помогал и не старался показать, что формально является руководителем лаборатории. Наоборот, порой так и говорил:
- Извините, но с этим вопросом к Пирогову. Он у нас главный в проекте, ему решать.
Как-то под вечер, когда они остались вдвоем, Вячеслав спросил Илью:
- Сколько тебя знаю, и всё равно не могу понять, как ты умудряешься выдавать практически готовые решения? Такая махина, уйма всего, а ты словно бы представляешь её и веришь, что она заработает с первого пуска.
- Сам не знаю, - уклончиво ответил Илья, продолжая что-то просчитывать на компьютере.
- Да отвлекись ты. Время уже знаешь сколько?
- Знаю, начало десятого.
- Вот именно.
- Я смотрю, ты сегодня в больницу не ходил. Как супруга?
- Без перемен. Колют, дают таблетки, а толку, - Илья оторвал взгляд от монитора и, посмотрев на Вячеслава, спросил:
- У тебя выпить найдется?
- В смысле?
- В прямом. Водка, коньяк?
- Могу только спирт предложить, да и то, технический
Вячеслав давно подозревал, что с тех пор, как Ольга заболела, Илья стал периодически поддавать. Не услышав ответа, переспросил:
- Так что, доставать?
- Эх, Слава, жизнь такая дерьмовая штука, когда близкий и родной человек болеет, а ты не в силах ему помочь, что поневоле начинаешь думать, как быть. Распускаешь сопли, проклинаешь всех и всё, и чтобы забыться напиваешься, а потом проклинаешь себя за слабость и только в работе до изнеможения забываешь, как же все хреново.
- Извини, но ты талантливый человек...
- Брось. Рядовой сотрудник, у которого чуть больше чем у других развито научное мышление, и не более того. И потом, разве в этом дело?
- Э нет, не согласен. Талант, либо есть, либо его нет. Можно быть способным, усидчивым, знающим, кем угодно, но выдать что-то новое, что позволит сделать в науке шаг вперед, на это способны единицы. Они-то и определяют прогресс человечества.
- Прогресс человечества, говоришь? - Илья прищурился и саркастически улыбнулся, - А что если нет? Что если эти самые единицы ученых приведут мир к катастрофе? Возьми, к примеру, строящийся коллайдер. Уже сейчас раздаются голоса против. А если они окажутся правы?
- Науку нельзя остановить.
- Нельзя, - и снова Илья саркастически хмыкнул, - Все можно. И остановить, и запретить. В том-то и дело, что заранее никто не знает, куда заведут нас открытия.
- И все равно, я с тобой не согласен. Наука двигает человечество вперед, и мы с тобой на передовом рубеже. Так что, идти за спиртом?
- Нет, что-то расхотелось.
- И правильно. Вот запустим установку, тогда и выпить можно. Как говорится, сам Бог велел отметить. Знаешь, я давно тебя хотел спросить. Ну хоть что-то ты помнишь, когда оказался внутри плазмоида?
- Ничего, - скупо произнес Илья и тут же сменил тему разговора, - меня больше волнует, почему не удается не то что повторить, впрочем, это понятно, а хотя бы приблизиться к повторению эксперимента. А главное, за это время мы ни на шаг не приблизились в понимании самого механизма произошедшего.
- Закончим монтаж твоей установки...
- Нашей.
- Согласен, нашей. Качнем в плазмоид добрую порцию энергии и тогда...
- Как ты сказал? - задумчиво спросил Илья.
- По-моему нам пора по домам.
- Это верно. Ты иди, а я еще часик посижу, все равно дома делать нечего, а то чего доброго опять напьюсь и буду по утру перегаром народ смущать. Я заметил, они на меня порой так таращатся...
- Не замечал.
- Как же, ври больше. Скажи лучше, терпишь до поры до времени.
- Я же понимаю, в каком ты состоянии.
- Вот и зря. Врезал бы раз словесно, да при всех.
- Заметано. В следующий раз, как придешь с бодуна, учиню такой разнос, мало не покажется, - и Вячеслав рассмеялся, хлопнул дружески Илью по плечу, - Ладно, давай. Я пошел, а ты тут долго не заживайся.
- Постараюсь.
Владислав оделся и вышел из лаборатории. Илья подошел к ученической доске и стал что-то быстро писать мелом. Старая, добрая привычка сохранилась, хотя казалось чем-то архаичным. Формулы выстраивались одна за другой. Неожиданно рука с мелом замерла. Илья почувствовал за спиной присутствие Неизвестного. С того памятного разговора в квартире, он ни разу не появлялся. Илья обернулся. Неизвестный стоял возле двери. Как всегда без лишних предисловий произнес:
- Вон там, во втором ряду ошибка.
- Не понял? - Недоуменно переспросил Илья.
- Взгляни повнимательней. Ты уже не первый раз допускаешь эту ошибку, и поэтому все твои расчеты дают совершенно не тот результат, который должен быть.
Илья взглянул на формулы, всё еще не понимая, о какой ошибке идёт речь. Неожиданно мел вырвался из его рук и, описав дугу, обвел круг на доске вокруг одной из составляющих уравнения.
- Никакой ошибки! Если принять, что энтропия..., - Илья споткнулся. Мысли судорожно сопротивлялись неожиданно появившейся идеи, которая вихрем ворвалась в сознание, пытаясь доказать право на существование.
Илья не заметил, как кусок мела снова оказался в руке. Он стер написанное и размышляя, написал то, о чем думал. Затем рукой судорожно стер всё, что следовало за формулой, и стал делать новый расчет. Потребовалось несколько минут, чтобы получить результат.
- Неплохо, очень даже неплохо. Дерзайте, теперь вы на правильном пути, - произнес Неизвестный, и как всегда тут же исчез.
Илья стоял ошеломленный. Полученный результат в корне менял все прежние расчеты и говорил о том, что установка может дать то, о чем он даже не мог себе представить. Мысль пульсировала, сердце бешено стучало. Хотелось кричать, танцевать и одновременно плакать от счастья. Он снова и снова проверял написанное на доске. Успокоившись, намочил тряпку и тщательно вытер доску, затем помыл руки и, потушив свет, отправился домой. Теперь он точно знал, то, ради чего он столько лет работал, о чем тайно мечтал, должно осуществиться, причем совсем скоро.