- Ало, Серафима? Это Лида Бесследова. Ты не знаешь, Машина дочь ещё работает дворником в ЖЭСе? Я хочу с ней увидиться...
***
где-то за полтора года до этого
Как потом выяснилось, это был обычный порнографический ролик, снятый в бытовых условиях скрытой камерой и Лида бы не стала его смотреть, не появись там в качестве "главного героя" её собственный муж.
По-видимому, замаскированная камера стояла на столе, потому что с левой стороны, на весь экран был виден фужер и край фарфоровай чашки. Немного дальше, рядом со столом, стоял диван, на котором бок о бок сидели её супруг и молодая женщина, с ярко накрашенными губами и чёрными, как смоль, волосами.
Сначала они о чём-то беседовали, но вдруг муж обнял её за плечи и начал целовать в щёку, шею, одновременно "хватая" то за грудь, то "запуская" руку под юбку.
Девушка вначале вроде бы немного сопротивлялась, но только исключительно для того, чтобы ещё сильнее раззадорить мужчину. И это было очень хорошо заметно со стороны.
Вскоре он начал её раздевать, а точнее - помогать раздеваться, одновременно, суетливыми движениями, снимая одежду и с себя.
Лида помнила эти движения. Он точно также суетился во время их первой близости, тогда, двадцать семь лет назад. Потом, находясь уже в законном браке, исполняя свои супружеские обязанности, никакой суеты небыло. Спокойствие, хладнокровие и точный расчёт. Всё происходило вовремя и по плану.
Они познакомились на первомайской демонстрации и встречались полтора года. Наконец он сделал ей предложения, и она его приняла.
Как-то родители уехали на дачу, квартира осталось свободной.
Лида ничем не рисковала, кроме собственной репутации, и, когда он, после обязательной части ухаживания, осторожно начал к ней приставать, сопротивлялась точно также.
Теперь эти воспоминания, как обнажённый нерв, от прикосновения тупого и ржавого лезвия, причиняли адскую боль. Это означала, что он, с той "лахудрой" испытывал те же чувства, что и когда-то с ней, в то время как она, законная хозяйка этих чувств, считала такие эмоции давно уже забытыми. Причём, с обеих сторон.
Лида сидела как парализованная и вся порнография, как поток зловонной грязи, проходил сквозь её сознание, оставляя разрушительные, непоправимые последствия.
Ролик закончился неожиданно. Всё было отредактировано: лишнее отрезано, нужное "подчёркнуто".
Лида, словно под гипнозом, продолжала смотреть на чёрный квадрат посреди экрана компьютера.
А ведь всё начиналось вполне безобидно: на электронную почту пришло письмо... Сколько их приходило каждый день? Подруги, одноклассники, дачная подписка...
Этот ничем не отличался от остальных. Как обычный рекламный ролик. Она смело нажала на воспроизведение.
"И ведь кому-то же надо было всё это заснять, прислать мне. Значит кто-то знает мой электронный адрес. Возможно, знает и меня. Может даже мы часто встречаемся, разговариваем, улыбаемся друг другу" - размышляла Лида.
Картина совокупления стояла у неё перед глазами и с этим ничего нельзя было поделать: сознание нельзя выключить как компьютер.
"Какая страшная у него задница: волосатая, чёрная внизу - думала Лида, рассматривая в воображении мужа со спины - Неужели и со мной это выглядело также? Какой ужас!".
Теперь ничего не оставалось как принять факт измены супруга. Сомневаться в этом не было смысла. Где-то, глубоко в сознании, ещё затерялось слово "монтаж", но за него нельзя было даже зацепиться. Чтобы так качественно смонтировать надо быть высококвалифицированным специалистам и потратить не мало времени на всякие там подборки и стыковки. И всё только ради того чтобы пошутить?
"А ведь действительно - кому это надо? - задала Лида себе вопрос - Зачем кому-то надо разрушать семью, разбивать её?".
"Чтобы забрать часть..." - сама же и ответила на свой вопрос.
"Но кому нужен мой муж, этот далеко не молодой мужчина, пузатый и плешивый очкарик, с язвой желудка и повышенным артериальным давлением?".
И тут же, во всех подробностях вспомнился давнешний разговор сотрудниц Лиды, с которыми она работала в одном отделе и сидела в одном помещении.
Светка, девушка молодая, но уже имеющая проблемы с сосудами, поехала в специализированный санаторий по профсоюзной путёвке. После возвращения Жанна Михайловна спросила её - "Может кавалера там нашла?".
- Какие там кавалеры, одни пенсионеры... - ответила девушка.
И вдруг в разговор вступила Вера Павловна.
- Мою двоюродную сестру сократили по работе... Мужа у неё нет... Дочка не работает... Зять, как он говорит, временно не работает... В общем, если бы не пенсия её матери, то они бы все протянули ноги. Так что пенсионер, особенно для какой-нибудь матери-одиночки, может быть самое то... Работа, в наше время, сегодня есть а завтра нет. А пенсии, пока что, выплачиваются регулярно.
"Муж ещё не пенсионер, но зарабатывает не плохо - подумала Лида - К тому же не пьяница и вполне адекватный".
Вдруг она вспомнила, что эта "лахудра" перед тем как лечь и раздвинуть ноги, вполне осознанно посмотрела ей в глаза, то есть - в камеру.
"Значит она знала где находиться камера. Может быть, она сама её и устанавливала" - сделала вывод Лида.
"Теперь везде и всюду камеры видеонаблюдения... Шагу нельзя ступить незамеченным... И никого это не смущает... А молодёжь, вообще, позирует в любом виде и даже интимные отношения выставляют на всеобщее обозрение. Это раньше, девушки приходили на пляж и, переодеваясь в купальник, одна обязательно караулила снаружи кабинки. А если случалось по нужде идти в лес, то забирались в самый тёмный, самый непроходимый кустарник, что бы упаси бог никто ничего не увидел. А теперь... Да что там далеко ходить - мы в зале смотрим телевизор, а невестка, в одном нижнем белье идёт возле нас из своей комнаты на балкон... Муж тогда "дал косяка" и только засопел... И в ванной дверь она не да конца закрывает, мельтешит там, без халата. В юбка сидит безобразно: трусами "светит". Это она его и спровоцировала, сучка рыжеволосая!".
"Да пусть валит на все четыре стороны! Скатертью дорожка. Насколько его там хватит? С годами здоровья не прибавляется. Эта змея за ним что, будет смотреть, ухаживать? Никогда в жизни! Ей нужны только деньг . И перспективы никакой. Если в пятьдесят два года он в сексе ноль, то в шестьдесят - тем более. Какая тут перспектива?".
И вдруг, Лиде словно кто-то шепнул в затылок - "Ну, прямо таки..."
Она искоса посмотрела на экран компьютера.
Вспомнился довольно пошленький анекдот, рассказанный когда-то специалистом по монтажу пожарной сигнализации, которую меняли в их помещении. Мужчина средних лет, оказавшись в женском коллективе, разговорился, потом болтал без умолку и всё шутил.
" - Доктор, у меня не стоит. Уже год не могу удовлетворить жену.
- Вот таблетка. Примите за час до близости.
На следующий день.
- Доктор, ничего не получилось. Я всё сделал как вы сказали, а жена ровно на час задержалась на работе.
- Ах, как жалко! Пропал такой ценный препарат! Вы бы к соседке сходили, что ли...
- Ну, на соседку у меня и так стоит...".
- Какя гадость... - вслух произнесла Лида и презрительно скривила губы, хотя в то время, искренне смеялась над этим анекдотам.
Надо было признать, что автор письма всё-таки добился своего: теперь, у них, уже ничего не будет как прежде. После того что случилась Лида не собиралась жить с этим человеком: делить с ним кровать, готовить, стирать.
"Проживу и без него!" - думала она.
У них не было зависимости друг от друга. Сын взрослый, имел свою семью, хорошо зарабатывал. Квартира, дача уже готовые достались по наследству. Так что терпеть унижения не было причин.
Лида уже представляла, как муж, ничего не подозревая, приходит домой, открывает дверь и со всего маха получает сковородкой по морде. Так получает, что его "фасад" отпечатуется на торце. А потом за шиворот и как шкодливого кота носом в дермо. На тебе... На тебе... На тебе... А дальше - открывает дверь, и держа за тот же шиворот, даёт хорошего пинка под зад, так, чтобы куборем катился все пять лестничных пролёта. В окно, перед подъездом, на всеобщее обозрение, выбрасывает вещи... Носки, рубашки, галстуки, снаряжения для рыбалки... Пусть теперь идёт куда хочет и совокуплться с кем хочет...
"А, нада было ещё ногой в пах хорошенько стукнуть... Но уже поздно... Ну, ладно, сойдёт и так..."
Но чтобы совершить воображаемые действия, надо было раскрыть перед ним карты. А ей так не хотелось снова лезть в это дерьмо, пачкаться в нём...
И вдруг на Лиду нашло просветление - она вздохнула полной грудью и улыбнулась.
"А что если..."
Её работа была связана с компьютерам, поэтому действовала она чётко и быстро. Новое письмо... электронный адрес мужа... скопировать файл... вложить... отправить... Ну, вот и всё. Технически прогресс помог избавиться от неприятной процедуры объяснений. Теперь пусть он думает как ему себя везти.
Отправив письмо, Лида почувствовала облегчение. Однако появилось новое, неприятное ощущение: ей стало казаться, что всё тело покрылось какой-то липкой испариной, словно его облили сиропом. Она встала и направилась в ванну.
Проходя мимо раздвижного шкафа, где одна из дверей представляла из себя сплошное зеркало, она остановилась и стала внимательно разглядывать своё отражение. Казалось, этот махровый, розовый халат, как чехол, скрывал все прелести её фигуры: округласти, выпуклости, изгибы. Всё то, по чём скользит оценивающий мужской взгляд. Она распохнула халат и даже удивилась: а скрывать то, на самом деле, нечего. Талии нет и в помине, грудь почти лежит на животе, ноги как у бройлерной курицы, седые корни волос... Кожа на лице стала грубой, возле глаз распущенным веером легли морщины, щёки опустились, как подплавленный воск.
Лида повернулась боком, выставила вперёд ногу, сагнула её в колене...
"Да, на это тело уже никто не покуситься - мысленно заключила она - А то что скрыто под бельём, лучше и самой не видеть".
Она представила возле себя молодого парня, какого-нибудь жгучего брюнета, с могучими плечами, волевым подбородком, томным взглядом и быстро захлопнула полы халата. Любовниками они совершенно не смотрелись, как не смотрелись внешне её муж и эта "чмара".
"Неужели он не видит, что она отдаётся ему из-за банальной карысти, что искренность здесь и не пахнет?".
Лида никогда не хотела иметь любовника вообще и молодого в частности. Она могла пофлиртовать с мужчиной, и были случаи что флиртовала, но отношения доходили только до определённой черты. Дальше этой черты она не заходила, потому что существовала угроза разрушения семьи. Она соглашалась быть жертвой но только не причиной. Даже теперь, чисто из мести, она не могла бы отдаться ни ровеснику, ни тем более молодому человеку только лишь потому что в этих отношениях не было и не могло быть настоящих чувств.
"Все эти неравные браки или просто отношения, которые жёлтая пресса мусолит как младенец соску, сплошная пустышка. Всё ради денег, славы, имиджа. Везде трезвый, карыстный расчёт. Не могут стоять на одном уровне цветение и увядание".
И вдруг в сознании Лиды произошло что-то типа раздвоение личности: её отражение превратилось в другого человека, только с её внешностью.
- А сама в молодости? - ехидно спросило оно.
- У нас всё было по любви - оправдывалась Лида.
- По любви у тебя было с Мержицким, в школе, и Котаповым, в институте. А мужа ты себе подбирала, как в магазине босоножки, согласно своего материального положения.
- Не правда!
- Да правда. Красивый мальчик с перефирии, на год младше тебя, заканчивающий Политехнический институт. В сущности состоялась обычная сделка: тебе - его внешность, ему - твоя квартира, прописка. Ещё распределение в городе.
- Пошла вон! Дура... - бросила Лида отражению и, резко повернувшись, направилась в ванну. Она не любила своё второе "я" потому, что последнее всегда "резало правду-матку"
В ванной у них тоже имелось зеркало только меньшее по размеру, расположенное над умывальником.
Обнажившись, Лида остановилась, приподняла грудь, втянула в себя живот. Но это ничего не изменило.
- В молодости, у меня была красивая внешность - произнесла она в зеркало и шагнула к душеврй кабине.
Уже стоя под дождиком и наблюдая как вода кривыми зигзагами стекает по рефлёному, матоваму стеклу, ей вспомнились слова начальника - "Иди, отдохни перед отчётом, дней десять".
"Отдохнула... блин!".
Как ни странно, но душ подействовал на Лиду успокаевающе. Казалось, что вода смыла не только воображаемую грязь, но эмоции и чувства. Ей даже показалось, что всё произошедшее было каким-то навождением.
Закончив водные процедуры, придерживая на голове полотенце она вернулась к компьютеру и сразу же повела мышкой.
Экран засветился и в левом верхнем углу заморгал квадратик - новое сообщение.
У Лиды глаза полезли на лоб. Она ещё раз перечитала начало и прочла всё письмо до конца.
"Сколько вы хотите за то, что бы этот ролик перестал существовать в природе?".
Она ещё раз перечитала письмо. Потом посмотрела адрес отправителя. И вдруг до неё дошло - муж не помнит или не знает её электронного адреса.
Они почти одновременно создавали электронную почту. Но первым, с разницей где-то в неделю, зарегистрировался муж. Его фамилия была Кийко. Он включил в название три заглавные буквы а дальше шла какая-то непонятная абривеатура латиницей. Потом ему не понравилось слово "Кий" и он поменял его на "Кай".
Лида, оглядываясь на супруга, размышляла по этому поводу - "Если он Кай - думала она - то почему бы мне не быть Гердой?".
Но пользователь с таким именем уже существовал и Лида, долго не думая поменяла заглавные латинские буквы "г" на "х". Герда и Херда звучали почти одинакова. Чтобы было ещё надёжнее, она дефисом разделила слово пополам.
И только теперь, спустя столько времени, до неё дошла, что из этого получилось: "Хер-да".
- Йооо... - сокрушённо произнесла она - Все присылали письма и ведь ни одна сволочь не подсказала.
"Но, что же это получается, муж предлагает мне... Что-то там хочет предложить... Он думает что я - хозяин ролика?".
Лида "прикинула" сложившиюся ситуацию на себя.
Ну, что же... Пусть будет так.
Она заулыбалась, потому как случай выглядел довольно таки комично, но потом задумалась.
- Сколько я хочу? Я хочу десять тысяч "баксов"! Ну а что - грехи стоят дорого... Только откуда он возьмёт десять тысяч? Машину продаст? Но машина на половину моя... Нет, это не реально... Штука - мало. Он почти столько зарабатывает. Ну, а золотая серединка - пять штук.
Она быстро написала ответ и с нетерпением стала ждать того же.
Информация о поступлении новых писем, у мужа была выведена на телефон.
Действительно - вскоре пришёл ответ.
- Уважаемый Хер, а не много ли вы хотите?
"Торгуется... Ооо, какой жлоб!"
У них в семье, с самого начала её создания, существовал неписанный закон - семейный "общак" поддерживать на уровне, не ниже, трёх минималок. Он тратился, в основном, на питание. Оставшимися деньги можно было распоряжаться по своему усмотрению.
Сколько у мужа оставалось денег после "общака", Лида не знала. У него на работе, время от времени, случалось возможность иметь, так называемый "левый заработок", а проще говоря - халтури. Он его тратил на себя: рыбалку, автомобиль ну и одевался довольно прилично. Если надо было что-то приобрести на благо семьи, для общего пользования, они собирали деньги сообща. При чём ни он не она не контроливали друг друга. Всё основывались на доверии.
- Издержки по суду, при брактразводном процессе, вам обойдутся намного больше - написала Лида, хотя, на самом деле и понятия не имела об этих издержках - К тому же - продолжала она излагать мысль стуча пальцами по клавиатуре - в аду, грешников, которые изменяли жёнам, перед тем как окунуть в кипящую смолу, кастрируют.
Подняв глаза к небу, словно заручаясь поддержкой "оттуда", спустя какое-то время она поставила курсар перед точкой и добавила - "без наркоза и анестезии".
Их семья, в вопросе веры, находилась как бы в нейтральном положении. Может быть, когда-то, кого-то и тянуло в какую-то сторону, но это никогда не обсуждалось. И врятли сейчас на супруга подействовало описание адских мук. Скорее всего он прикинул, что бракоразводный процесс, действительно, сложится не в его пользу.
- Какие я получу гарантии, что после моих выплат, этот материал будет уничтожен и вы не станете им шантажировать снова? - спрашивал он.
"А что, Хер уже не уважаемый?" - подумала Лида и прикусила губу.
Тут она уже основательно начала примерять на себя роль шантажиста и вымогателя. Действительно, здесь нужны были какие-то гарантии. Но как гарантировать то, чего ты не можешь контролировать? Здесь уже ничего не остаётся как "давить на сознательность".
- Я, Хер - человек честный и порядочный. Поэтому говорю прямо и открыто: теоретически файл уничтожить можно, но проконтролировать это, с вашей стороны, нельзя. Точнее - я не могу дать убедительных гарантий, таких, что бы вы поверили в этот факт окончательно. В данной ситуации, вам больше ничего не остаётся, как довериться моему честному слову.
Лида с трудом "влезала в чужую шкуру". Она в воображении моделировала ситуацию, основательно взвешивая все "за" и "против".
- Если так случится, что после выше указанных выплат, вы обнаружите распространение данной информации, то будите иметь возможность и моральное право, возбудить против меня, по имеющимся у вас фактам, уголовное дело, так как терять вам будет уже нечего.
"И, кстати, о выплатах... Как это будет происходить? Мы же не будем встречаться на нейтральной территории, скрывая лица масками или среди ночи, в крамешной темноте. Оставить деньги где-нибудь в парке, под камнем, за скамейкой - исключено... Перевести на счёт? Но у меня нет такого счёта... На зарплатную карточку этого сделать нельзя... Стоп! А электронный кошелёк?".
Лида, когда-то, завела электронный кошелёк - для игр в одноклассниках. Потом этот сайт ей надоел и она забыла о нём и о кошельке. И вот теперь он пригодился.
- Выплаты следует произвести в двухнедельный срок... - подумав, добавила - Не позднее... - и указала число.
"А что если в это же время, хозяин ролика, тоже начнёт шантажировать мужа?".
Лида напряженно шарила глазами по комнате, словно здесь, среди разнообразных вещей, лежал ответ на её вопрос. Потом вдруг вскинула брови и наклонилась над клавиатурой.
Она быстренько прошлась Гуглом по Уголовному кодексу.
"Всплыла" 138 статья.
Открыв одновременно два окна, Лида переписала подходящий пункт.
При повторном просмотре написанного, она решила кое-что изменить: "до трёх лет лишения свободы" исправила на "от трёх", удалила "конфискацией средств" и написала "конфискацией имущества".
Потом, ради интереса, запросила у интернета "шантаж" и "вымогательство". Оказалось, что по закону, ей самой светит "не хилое" наказание. Однако это обстоятельство не остановило отправку писем. Одно - мужу, второе - хозяину ролика.
Этот подлец ждал от неё сообщений, потому что ответ пришёл в ту же минуту.
"Две недели - не реальный срок. Я не успею найти нужную сумму".
"Ну, пусть даёт частями - половину сейчас, половину потом" - пошла она на компромисс.
Последнее его сообщение было коротким - "Хорошо...".
Внешне их отношения не изменились. Всё было как и раньше, и выглядела как обычная, скучная обыденность. Однако, присмотревшись более детально к поведению, всё-таки чувствовалось какая-то молчаливая напряженность, которая невидимой пеленой висела между ними. Казалось, да оно в сущности так и было, что они установили друг на друга замаскированные ловушки с каким-нибудь мерзопакостным действие и теперь с затаённым интересом подсматривали друг за другом - кто же первый попадётся.
К концу недели от мужа пришло сообщение следующего характера - "Увожаемый Хер. На указанный вами счёт я отправил небольшую сумму денег, что бы убедиться в реальности данной связи. Подтвердите получение этой суммы, и я, в ближайшее время, вышлю оговоренную ранее часть".
Лида подтвердила и подумала - "Если это ловушка, то я сама, добровольно в неё иду". И тем не менее, последствия её не пугали а содеянное не вызывало ни сожаления, ни раскаянья.
Получив деньги, пусть даже и меньше половины, Лида не только обрадовалась, но и успокоилась. Она согласна была даже на этом остановиться. И если бы муж не выплатил больше ни копейки, не стала бы ничего предпринимать. Однако и отступать она тоже не собиралась.
Как-то утром, когда всё шло обычным чередом, стоя возле плиты она услышала у себя за спиной голос мужа - "У тебя случайно нет трёх тысяч долларов?".
Слова были как камень, брошенный в спину.
Лида сжалась всем телом и замерла.
- Зачем тебе? - спросила она обернувшись.
Муж выглядел спокойно, жевал свой бутерброд с ветчиной, запивая чаем.
- Один мой знакомый, собирается открыть собственный бизнес - монтаж печного оборудования. Но ему нужен первоначальный капитал - он поднял голову и, глядя Лиде в глаза, продолжал - Между прочим - выгодное дело. Вон сколько строится дач, котеджей. Печи, камины... Спрос не падает. Деньги он не только отдаст, но может быть даже и в долю возьмёт.
"Взять у меня денег, что бы мне же их и дать... Оригинальный ход - подумала Лида, но вслух произнесла - Откуда?".
Она снова повернулась к плите, на этот раз, что бы скрыть предательскую улыбку.
"План работает...".
Вдруг она снова резко обернулась.
- Не вздумай просить у Сергея! У него тоже нет - грозно произнесла она.
- Да я и не собирался - со вздохом ответил супруг.
К концу месяца, согласно уговору, он полностью рассчиталася. По его желанию Лида подтвердила получение суммы и сразу же расслабилась: откинулась на спинку стула и закинула руки за голову. Она улыбалась от удовольствия и, если бы теперь за спиной появился прокурор, эта улыбка, вопреки всему, осталась бы у неё на лице.
"Куплю шубу... - думала она - Пальто поизносилось, надо обновить а то "Хер" стал совсем не уважаемый... В санаторий съезжу, здоровье поправить, нервную систему в частности... Что ещё?".
И вдруг, ей вспомнились слова, сказанные мужем - "...открыть свой бизнес..."
"А что, как небольшой первоначальный капитал этого вполне достаточно. Вот только что я могу открыть в моём возрасте? Чем я буду заниматься?".
Вдруг, что-то вспомнив, она сорвалась с места и побежала к лежащему на тумбочке телефону.
- Здравствуй, сынок. Как дела? Слушай, помнишь ты как-то спрашивал о процентах по кредитам? А зачем тебе понадобился кредит?
- Да, была у меня задумка где-нибудь не далеко от города построить что-то типа сарайчика под склад. В магазине запчастей много не наскладируешь а площади расширять - не выгодно. Я для этих целей два гаража снимаю. Вот я и подумал - если бы свой складик, было бы не плохо - ответил сын.
- Ну, и за чем дело стало?
- А дело стало, потому что земля возле города дорогая. Не выгодно.
- А у нас на даче почему ты не хочешь построить?
- На даче? - сын был явно обескуражен её вопросом - Ну, я даже и не думал... А что - можно?
- Почему бы и нет? Места хватает, двадцать пять соток. Мы всё ровно всю землю не обрабатываем, траву только косим. И от города недалеко. Сколько обойдётся строительство твоего склада?
- Да небольшой сарайчик, тысяч на шесть, семь...
- Ты кредит пока не бери. Тут это... так сказать... один родственничек, должёк мне вернул. Так что - я подсоблю.
Кийко старший, конечно, не мог не обратить внимание на суету вокруг строительство. Когда он узнал причину, поставив на Лиду глаза, возмущённо произнёс - "Они же весь участок съездят".
"И действительно - подумала она, но вслух, "на лету" подыскивая выход из положения, произнесла - Не съедят. Вторые ворота сделаем со стороны улицы. И калитку в заборе..."
- Но ты же хотела здесь что-то сажать? - не сдавался муж.
- А ты хотел копать?
Кийко открыл рот что бы возразить, но потом махнул рукой, и со словами - "Делайте что хотите" - пошёл прочь.
Сарай построили быстро.
Сын был доволен. Он стал чаще бывать на даче по своим делам и, конечно, мог в чём-то помочь по хозяйству.
Однажды Лида пришла с работы поздно и обессиленно упала в кресло.
- Что случилось? - спросил Сергей.
- Устала... - прошептала она.
- Работы много?
- Дурной работы много... Сделала отчёт, циферка к циферке, буковка к буковке. Всё чистенько, окуратненько. И вот на днях привозят целую фуру какого-то "барахла". И это надо брать на баланс... Всё надо считать по новой, инвентаризировать, и, причём, с отчётом уложиться в срок. Надоело...
- А ты иди ко мне кладовщицей работать - вдруг предложил сын - Я тебе дам тот же оклад, плюс премиальные.
- Нет - испуганно ответила Лида и, подумав, добавила - Надо, хотя бы, до пенсии доработать.
- Не волнуйся, всё будет официально.
- Спосибо, конечно, но здесь мне кажется, более надёжнее.
У её начальника был принцип - кнут и пряник. Причём пряник шёл скупо.
- Медленно работаете, Лидия Степановна... - сказал он как-то на совещании.
"Дождалась... - подумала она - Сидишь тут, как проклятая, от темна до темна, получаешь несчастные копейки и вот тебе благодарность..."
Через полчаса на столе у начальника лежало заявление на увольнение.