Аннотация: Вероятно, она вычитана не до конца, но я уже очень устала от работы над этой главой, пора двигаться дальше.
Глава 4.
Дарт предстал перед Дашей почти таким же, каким она его запомнила. А вот она с их последней встречи изменилась до неузнаваемости, поэтому мужчина, расхаживая по комнате, периодически невольно останавливался, всматриваясь в её детское, встревоженное лицо.
- Мы беспокоились, - наконец-то заговорил Дарт, продолжая мерить гостиную шагами. - Ты даже не представляешь, какой опасности подвергла себя.
- Представляет, - вмешался темноволосый юноша, который рассматривал оставленные на столе книги.
В гостиной всё было так же, как ночью. Не только книги, одни стопками, другие с заложенными закладками, третьи раскрытые, остались неубранными, но и карты, банка с отрезом парафина и иглой, бинты и камушки -- всё это лежало на прежних местах. Даже не искушённому наблюдателю стало бы ясно: здесь кипела работа.
Дарт бросил настороженный взгляд на своего ученика, а Кирилл приподнял открытую книгу, показывая страницу с изображением оборотня.
- Неужели ты всё-таки встретилась с оборотнями? - повернулся к девочке Дарт.
- Да, - неуверенно произнесла Даша. - Но Андрей спас меня, - тут же добавила она.
Даша уже знала, что случилось с ними ночью. Андрей рассказал ей и про ритуал, который она случайно воспроизвела, и про своего отца, и про свои опасения. Поэтому теперь девочка боялась сказать что-то лишнее.
- Хозяин дома, - кивнул головой Дарт, как будто бы зная, как Андрею удалось справиться с оборотнями. - Даша, это невероятное везение, то, что ты набрела на мага в такой глуши.
Андрей перестал дышать. Дарт принял его за законного волшебника, а значит, стоило промолчать о посыле, и маги покинут его дом вместе с наследницей, ничего не заподозрив. И всё сложится как нельзя лучше, если только этому человеку не придёт в голову узнавать, кто именно спас девочку от верной гибели.
- Но ведь твой побег мог закончиться и по-другому, - продолжил Дарт.
Даша растерянно кивнула, она и не пыталась серьёзно задумываться о том, чего опасался Эпперсон, но чувствовала, что необходимо с ним согласиться.
- Вы пострадали? - уже мягче позаботился Дарт, имея ввиду забинтованные кисти.
Девочка замерла. Она пыталась ухватиться взглядом за тёмную, неподвижную фигуру Андрея, стоявшего у книжных полок, но мальчик пристально смотрел на Дарта. Андрей всю ночь пытался придумать ответ на этот вопрос, но любой вариант кроме правды казался ему отвратительным и гнусным. Молчание затянулось, и Дарт, почувствовав это, заподозрил самое простое, что могло произойти.
- Это был случайный выплеск? - предположил он. - Это очень плохо, - он неодобрительно покачал головой, - и значит, что тебе всё ещё нельзя находиться рядом с другими людьми.
- Но я хочу увидеть маму, - забеспокоилась Даша.
- Я понимаю, ты соскучилась, но ведь ты можешь причинить ей вред.
- Я очень постараюсь больше так не делать! - обещала девочка.
- Это возможно только, если твоё действие было осознанным. Как это случилось?
Даша замялась, она одинаково хотела добиться доверия и не раскрывать тайны Андрея.
- Это был посыл, - вмешался Андрей.
Он на ватных ногах сделал несколько шагов, на ходу размотал бинт и в доказательство показал Дарту ожог на левой ладони.
Мужчина нахмурился.
- Вполне осознанный посыл, - добавил мальчик прежде, чем Дарт успел сказать хоть слово.
- Осознанный посыл, это тот, которым умеет пользоваться Офи. А в данном случае это было не что иное, как выплеск.
- Дашин учитель рассказывал ей, что происходит при посыле, - хладнокровно спорил мальчик, смирившись со своей судьбой. - Причиной посыла стало сложившееся представление о нём и желание передать мне свою силу, а не бессознательный выплеск.
- Нет, не может быть, - ещё больше нахмурился Дарт. - Просто не может быть, чтобы Даша смогла провести посыл через чужое тело и не повредить его при этом.
- Такое ранение нельзя получить другим путём.
- В таком случае мне необходимо немедленно вас осмотреть, - ответил мужчина. - И нужно срочно отправить вас в больницу. У вас может быть внутреннее кровотечение.
- Я прекрасно себя чувствую, мне удалось самому направить Дашину энергию. Вы можете убедиться в этом, взглянув на её руку. Она получила такой же ожог от моей энергии.
Кирилл и Найда внимательно слушали диалог и, как и Дарт, не могли поверить в столь удачное стечение обстоятельств.
- Вам повезло, - Дарт был удивлён, но старался этого не показывать, у него всё ещё оставались сомнения, хотя найти другое объяснение ожогам он действительно не мог. - И кто же вы? - спросил Эпперсон, уже иначе смотря на прекрасную библиотеку.
- Заблокированный и изгнанный волшебник.
- Вас изгнали за преступления родителей?
- Да, - коротко кивнул мальчик.
Он догадывался, что детей таких политических преступников, как его отец, на Ралдане не жалуют, и что самым малым наказанием за попытку снятия блоков будет их новое установление и изъятие незаконно хранимых книг.
- Что ж, это всё меняет.
- Вы арестуете меня? - сухо спросил Андрей.
- Что? Нет, это не относится к моей компетенции. Но вам придётся отправиться с нами на Ралдан, для того чтобы провести определённые процедуры и оформление бумаг.
- Пожалуйста, не нужно снова лишать его магии, - попросила Даша.
- Это решаю не я, это будет решать сам молодой человек. Если конечно, он за свою жизнь не успел нарушить законы Ралдана.
Андрей от удивления чуть было не потерял самообладание.
- Что вы имеете ввиду? - забеспокоился он.
- Судя по всему, вы не знаете, но у потомков изгнанников есть право вернуться на Ралдан. Я никогда не вникал в тонкости этой процедуры, так что не могу рассказать обо всех подробностях, но в любом случае я уверен, что, если маг не нарушал закон, он имеет право жить на нашей стороне.
Андрей слушал и не верил своим ушам. Он столько лет считал Ралдан для себя безвозвратно утерянным, столько времени потратил на изучение различных реальных и вымышленных ритуалов возвращения силы, так долго искал способ пересечь границу между мирами в обход пограничной охраны, а теперь выходило, что существуют вполне законные способы попасть на ту сторону. Тем более было удивительным, что при тщательном изучении возможностей вернуться на Ралдан, он ни разу не натолкнулся на законы, в которых бы говорилось о правах потомков изгнанных магов.
- Я просто не знал, - выдохнул он, садясь на ближайший стул.
- Теперь, когда мы разобрались с тем, что всё-таки произошло, нам нужно решить, как мы поступим дальше. К сожалению, оставить тебя, Даша, дома мы не можем, думаю, теперь ты и сама это понимаешь. Но мы можем отвезти тебя домой, чтобы ты встретилась со своей мамой.
- А потом?
- Я думаю, что продолжить обучение ты сможешь и на Ралдане.
Девочка не стала требовать большего. Хорошо уже было то, что Дарт не собирается запирать её в этом ужасном доме на холме и не возражает против её встречи с мамой.
- Кирилл, - обратился Дарт к ученику, достав блокнот и записывая в него несколько слов, - возвращайся к дому. Попроси Варга проводить Омида и Илия сюда, - мужчина протянул юноше вырванный из блокнота листок. - А сам отправляйся в город, за машиной. Это адрес, по нему ты найдёшь человека, который тебе поможет, и серебро, чтобы с ним рассчитаться.
Кирилл, спрятав серебро и бумажку с адресом во внутренний карман, уже поднялся со стула и сделал шаг в сторону двери, когда заметил на столе край книги, закрытой большой картой Ралдана. Он лишь слегка приподнял угол картографического пергамента и, увидев статью про кольцо Мирины, тут же перевёл удивлённый взгляд на учителя. Дарт никак не отреагировал на этот немой вопрос. Но Кирилл и сам нашёл ответ: уходя из комнаты, он через голову Даши бросил взгляд на её руки.
- Только не спеши, - напутствовал Дарт ученика, аккуратно закрывая энциклопедию, на страницах которой описывалось кольцо Мирины.
Андрею нужно было подготовить дом к своему отъезду; волшебница Найда, пришедшая вместе с Дартом, уснула в комнате под крышей, где ещё недавно ночевала сама Даша; Дарт осматривал книги в гостиной, время от времени перечитывая страницу из интересного издания; Даша, не найдя для себя занятия, ускользнула из дома и устроилась в заброшенной части сада, прямо под разросшейся яблоней. Она устало прислонилась спиной к дереву и стала смотреть на покачивающаяся от ветра траву.
Девочка почувствовала лишь очень слабое облегчение, получив обещание от Дарта устроить её встречу с мамой. Её по-прежнему тревожил тот факт, что ей не дадут остаться дома, и к тому же теперь она с беспокойством думала о переходе на Ралдан, который оставался для неё неведомым и непонятным миром.
С того самого момента, как она начала чувствовать эмоции, прошлая жизнь медленно отдалялась, но всё равно была где-то рядом, потому что казалось, что нужно только попасть домой, и тут же всё вернётся на свои места. А мысли о переходе вызывали ощущение, что стоит пересечь границу и прошлое навсегда останется в прошлом.
Чем больше она думала о доме, маме и своих эмоциях, тем больше чувствовала наступающую усталость, а мысли оставляли в её голове нечёткий, размытый след из переживаний и страха. Даша попыталась оградиться от всех размышлений, просто оставив всё так, как есть.
Девочка, закрыв глаза, сидела под дикой яблоней, среди высокой травы и слушала, как шумит в листве ветер. Ей показалось, что она всё это уже и видела, и слышала, и ощущала. Может быть, дерево тогда было больше, а может быть, всё происходило в другом месте.
Ей снилось поле с высокой бесцветной травой, медленно покачивающейся в неподвижном воздухе, а впереди блестело белой кроной чёрное дерево.
Когда девочка открыла глаза, всё уже выглядело по-новому: солнце за то время, пока Даша дремала под деревом, передвинулось по небосводу за точку зенита, а тени вытянулись.
Андрей вышел по узкой тропинке из густых зарослей старого малинника.
- Я искал тебя, - произнёс он, заметив Дашу под деревом. - Пришли другие маги. Мы будем обедать, - мальчик устроился с другой стороны яблони. - У меня такое ощущение, что я сюда больше не вернусь, - добавил он после короткого молчания.
- Почему ты так думаешь?
- Мне только кажется.
- Тебе не страшно?
- Нет, уйти от сюда навсегда не страшно. Страшно, что на Ралдане меня могут не оставить.
- А мне страшно не вернуться, - тихо призналась Даша, отворачиваясь от слепящего солнца.
В саду было так же жарко, как несколько дней назад, до прихода дождей, так же, как в первый день, проведённой девочкой в доме на холме. И хотя с того момента прошёл месяц, в природе мало что изменилось, перестали цвести цветы, больше не пахло жасмином, но всё остальное оставалось таким же зелёным и полным сил.
- Ты говорил о своём отце, но не сказал о себе, ты всегда знал, что родился магом?
- Всегда, - отстранённо ответил Андрей. - Отец не забывал об этом напоминать. Когда я думал о том, какой магией хотел бы управлять, я представлял себя магом воды, но не огня, как в итоге вышло, - переменил тему мальчик. - Я не говорил тебе, бывает магия земли, огня, воздуха, воды и материи.
- Одному магу доступна одна стихия?
- Не обязательно, это от многого зависит. От силы мага, от того белый он или тёмный. От характера техник, которые он использует.
- А какой маг ты? - спросила девочка, оборачиваясь, чтобы увидеть Андрея, сидящего совсем рядом.
- Не знаю, - задумавшись, ответил Андрей.
Он смотрел на толстую серую тетрадь, которую держал в руках.
- Что это? - заметила тетрадь Даша.
- Учебник. Я специально нашёл его. Думаю, если мне не суждено вернуться, то книг отца я больше не увижу. Да и чтобы не произошло со мной на Ралдане, их скорее всего изымут, потому что заблокированным волшебникам нельзя хранить и использовать такие книги. Поэтому я решил взять несколько с собой.
Даша пересела ближе к Андрею, отворачиваясь от палящего солнца, и взяла учебник из его рук. На серой бумажной обложке проступали остатки красной краски, обсыпавшейся со временем, но по выдавленному контуру можно было прочесть: "Ступень Огня. Техники и тренировки". Название напомнило Даше о забытом на время ожоге и он, кажется, заболел с новой силой.
Пока Даша была в доме Андрея, она ходила в его рубашке и брюках. Теперь, стоя в комнате под крышей, она натянула через голову сухое и чистое платье, в котором уехала из дома, и посмотрела на себя в зеркало. Девочка первый раз после путешествия в колыбель видела своё отражение. Отражение выглядело чужим и к этому ещё нужно было привыкнуть.
Обедали в столовой. Оказавшись на пороге этой комнаты, Даша подумала, что дом Андрея как нельзя лучше подходит для собравшейся компании.
Столовая располагалась на тёмной стороне первого этажа, чувствовалось, что ей не пользовались уже очень долго: пахло старым воздухом, в серванте пылился хрусталь, стулья от непривычки поскрипывали под сидевшими магами. Из дома на холме пришли Илий и двое учеников Дарта, так что, кроме уже знакомых лиц, здесь были ещё двое молодых людей. Один из них - щуплый мальчик с серо-чёрными волосами, сурово оглядывающий обстановку напряжёнными, хищным взглядом, второй -- взрослый молодой человек, узкоплечий, в отличие от коренастого Кирилла, с длинными рассыпчатыми прядями светлых волос, прямой и в то же время раскованный в своей манере облокачиваться локтем на стол и без стеснения осматривать людей.
Те, кого девочка уже знала, выглядели в этой столовой немного иначе. Может быть, комната отложила свой отпечаток на уже знакомые лица, а, может быть, Даша впервые посмотрела на магов внимательно. Все, сидящее за столом, были не похожи друг на друга, и в то же время их объединяла невидимая связь: магия отражалась на их лицах. Даже Илий, человек, который не был волшебником, выглядел так, как будто имел к магии непосредственное отношение. Садясь на своё место, девочка почувствовала и свою принадлежность к общей тайне, объединявшей всех присутствующих.
За столом говорили мало, Даша и вовсе не проронила ни слова. Но она заметила, что Омид -- самый старший из всех присутствующих учеников, слишком пристально на неё смотрит. Чувствовалось, что он хочет что-то сказать. Дашины догадки подтвердились позже вечером, когда она искала Андрея, но вместо него, всё в той же столовой, но уже пустой и более тёмной, встретила Омида и Варга.
Омид сидел за столом с одной из найденных в библиотеке книг. Варг с ногами забрался на широкий подоконник и затачивал маленьким ножом деревянный брусок.
Даша уже повернулась к ним спиной, когда Омид обронил:
- Ну и глупость ты придумала: бегать от учителя по лесу.
Он произнёс это очень спокойным голосом, в котором не было никакого оттенка.
Даша обернулась, но не знала, как ответить, потому что не могла почувствовать хотя бы какую-то интонацию.
- А хорошо бы вышло, натолкнись ты на оборотней, - продолжил Омид, оторвав взгляд от страницы и слегка улыбнувшись.
- Вышло хорошо, - сразу же ответила Даша, потому что на этот раз распознала насмешку.
- Вот как? И как ощущения? По ночам они тебе не снятся?
- Нет, - пожала плечами Даша и вышла из столовой.
- Зато прогулялись, - после короткого молчания произнёс Варг.
- Хороша прогулка, - повернулся к нему Омид.
- Лучше, чем сидеть в школе, - ответил на это Варг, отхватив от бруска лишний слой дерева.
* * *
Совет всегда проходил по утрам. Парламент просыпался вместе с Китежем и работа кипела в залах до самой поздней ночи, но совет длился всего несколько часов, заканчиваясь ещё до обеда. Именно об этом думал Святослав, стоя около плотно зашторенного окна в своём кабинете. Эти шторы надёжно защищали комнату от проникновения солнечного света. За ними из северного окна можно было увидеть расстилающийся под башней тёмный лес, светлеющий с наступлением утра. Но Святославу не нужно было одёргивать гардины, чтобы понять, сколько времени осталось до восхода солнца. Время для него отсчитывали высокие напольные часы. Они без устали раскачивали круглым медным маятником, в котором отражался кабинет и сам Святослав, и никогда не забывали напомнить, что пора ответить на письма, прочесть доклады, подписать прошения или встретиться с управляющим школы. И в эту ночь они тоже напоминали время, чтобы правитель не пропустил момент, когда нужно будет выйти из кабинета, пройти через ещё тёмную оранжерею, спуститься в свежесть тёмного леса и оказаться на просыпающейся, освещённой площади Китежа.
Стрелки часов дрогнули, сдвинувшись с места. Пора было приниматься за дела. Святослав сел в одно из жёстких кресел, стоявших перед его широким письменным столом, и взял в руки доклад о срочно проведённом расселении деревень со старого русла реки. Изучением неожиданной активности источников, затапливающих Клёну и Квету, занимались теперь все учёные и молодые деятели, которые жаждали признания или места в чёрном зале, но от человека, которому официально поручили выяснение причин, известий так и не было.
Святослав закончил работать с документами из Парламента и принялся за стопку листов, перевязанных синей лентой, когда в абсолютной тишине раздался настойчивый стук в дверь.
Мужчина оглянулся на часы. Для всех посетителей, кроме одного, было ещё либо слишком рано, либо слишком поздно, в зависимости от того, в каком княжестве они жили. Дверь тяжело подалась, впуская из прохлады оранжереи в душный воздух кабинета Надежду. В последнее время она редко появлялась в этой части школы.
- Добрый вечер, - поднялся с места Святослав, покидая кресло для гостей и опускаясь в собственное, обтянутое тёмно-зелёной кожей.
- Уже скорее утро, - ответила Надежда.
Она ещё не успела сменить старое рабочее платье и Святославу показалось, что не прошло тех десятилетий, за которые он привык видеть эту женщину в главном зале Парламента на месте её матери.
- Я хотела поговорить с вами до собрания. Я бы хотела поднять вопрос о возвращении в страну одного неизвестного профессора. Но мне нужно, чтобы вы меня поддержали, - заговорила Надежда, остановившись напротив стола.
- Видимо человек, о котором вы говорите, был сослан на жёстких условиях.
- Ему запретил возвращаться на Ралдан Мировой Суд.
- И вы хотите, чтобы мы впустили его в страну? - нахмурился Святослав.
- У меня есть на то причины.
- Нет, - покачал головой мужчина, - нет. Парламент никогда не согласиться отменить приговор Мирового Суда.
- Он имеет на это право, - резко ответила Надежда. - Я же не прошу нарушать закон других стран, речь идёт только о нашей территории.
- Я всё ещё не знаю, за кого вы так радеете, но раз правители всех стран Ралдана заключили договор об изгнании, значит на то были причины. И нарушать это соглашение Парламент не станет.
- Все эти соглашения Мирового Суда о том, кого впускать на Ралдан, а кого нет, всё это глупость, - раздражённо спорила женщина. - Чаще всего обвинение основано только на предположениях и подозрениях. Настоящих преступников никто не отпускает, они сидят на Ралдановских материках по тюрьмам и острогам. А этот профессор может многое сделать для нашего мира, но не смотря ни на что мы будем продолжать следовать ошибочному приговору тридцатилетней давности?
- Может быть, приговор и был ошибочным, от этого никто не застрахован, но ведь дело не в этом. Здесь речь идёт об уважении, взаимном доверии. Мы просим закрыть переходы для наших изгнанников, другие страны -- для своих, соблюдение договорённостей позволяет нам положиться друг на друга и знать, что сосланные на землю не вернутся на территорию страны через соседние государства. Да и что такое для нас тридцать лет, - снисходительно улыбнулся Святослав, - разве это срок?
- Для нас, можем быть, и не срок - неожиданно зло прошептала женщина, сжимая спинку стоявшего перед ней стула и впиваясь голубыми стеклянными глазами в собеседника, - но есть люди, для которых тридцать лет это полжизни, - договорила она и резко отвела взгляд, беря себя в руки. - Ему уже за семьдесят. Сомневаюсь, что он способен навредить, но зато он может передать свои знания. Нужно только создать ему условия для работы.
- Я понимаю ваши стремления, но Парламент слишком дорожит доверием Мирового Суда, - участливо вздохнул мужчина.
- Мы можем его заставить, - садясь напротив Святослава, вкрадчиво произнесла Надежда.
- Заставить? Я не буду заставлять Парламент принимать решения, - от этих слов разрушилась, создавшаяся на несколько мгновений, атмосфера понимания. - И вы сами знаете, это никак не связано с тем, что вы хотите нарушить решение Мирового Суда.
- Прекрасно знаю, - кинула женщина, поджав губы и стремительно поднявшись с места. - Вы хотите, чтобы они всё делали сами.
Святослав не стал отвечать, он знал, что разговор на эту тему непременно перерастёт в бесполезный спор.
- Какие новости от нашей наследницы? - сухо спросила Надежда после короткого молчания. - Прошёл месяц.
- Всё прекрасно, - без труда соврал Святослав.
- И она уже готова для школы?
- Ну, может быть, ещё рано. Мы не будем торопить события.
- Чудесно, - одними глазами улыбнулась женщина. - До встречи в Парламенте, - добавила она и растворилась в голубом воздухе оранжереи.
Святослав ещё какое-то время смотрел в проём незапертой двери, слушая удаляющийся шорох светло-серого платья, а потом опустил голову на спинку кресла и тяжело вздохнул. Дочь Виданы росла на его глазах, и теперь он не понимал, как смог упустить момент, в который её жизнь разломалась на куски.
Мысли о Надежде, как о наследнице, заставили Святослава вспомнить о Даше.
Дарт ни разу не сообщил о результатах поисков, и это, конечно, не предвещало ничего хорошего, хотя с другой стороны Святослав почувствовал облегчение: если Даша погибла, оказавшись ночью в лесу, можно было вернуться к своим первоначальным планам и не откладывать больше их осуществление. По крайней мере, волноваться не приходилось, у любого исхода были свои положительные стороны.
Через полчаса Святослав покинул кабинет. На улице уже стало заметно светлее, но те немногие учителя и ученики, которые и летом не покидали школу, ещё не проснулись. Директор подумал, что через пару недель в это же время здесь будет заметно более многолюдно. Он плотнее запахнул плащ, кутаясь от сырого тумана, и не спеша пересёк поляну отправления, на другой стороне которой мерцали золотым светом пара стройных, высоких дубов, обозначающих переход.
Китеж вопреки ожиданиям не встретил правителя поднимающимся солнцем -- всё небо, от горизонта до горизонта скрывали тучи, восточный ветер беспрепятственно проносил через равнину холод, и в городе, где не было зелёных деревьев, чтобы напомнить о лете, казалось, вот-вот пойдёт снег.
Правитель специально приходил к Парламенту раньше других заседателей, чтобы лишний раз не встречаться с ними за пределами чёрного зала. Поэтому он поспешил покинуть площадь внутреннего города, пройдя по широкой мостовой, подняться по ступенькам к зданию Парламента и скрыться в его медленно оживающих коридорах.
Круглый холл второго этажа выглядел серо и неприветливо. Сюда выходили белые каменные двери четырёх кабинетов, соединённых между собой. На каждой двери виднелся большой рельефный символ одного из четырёх правителей, выбитый полтысячелетия назад. Святослав прошёл этот холл, глядя строго перед собой и глухо постукивая чёрной тростью о каменный пол. Оказавшись в комнате настолько же тёмной, насколько была только что покинутая им башня бывшей колокольни, правитель тихо приоткрыл боковую дверь и остановился на пороге соседнего кабинета. Здесь было пусто. Тусклый свет серыми полосами падал из голых высоких окон на светлый деревянный пол и не соприкасался ни с одним предметом. Но из воспоминаний Святослава возникали кресла, узкий письменный стол, чаши заполненные огнём, стеллажи заставленные колбами, в которых полыхали маленькие огненные создания. Смотреть на призраков прошлого было тяжело. Но воспоминания и печаль, которую они вызывали, заставляли Святослава чувствовать себя живым.
Святослав вовремя закрыл дверь в смежный кабинет и отошёл к столу, потому что раздался робкий стук и из коридора заглянул мальчик. Он глубоко поклонился и нерешительно произнёс:
- Парламент ожидает вас, господин.
Оказалось, что прошло больше времени, чем могло показаться, но Святослав не опоздал, он никогда не опаздывал на собрания. К чёрному залу правитель подошёл одновременно с появившейся со стороны входа Надеждой. Она изменилась. Вместо рабочего серого платья на ней было официальное, тёмно-зелёное, с наглухо застёгнутым двойным рядом пуговиц.
Собрание Парламента затянулось, и было около полудня, когда заседатели смогли прийти к общему решению. Возможно, всё могло бы разрешиться быстрее, если бы Святослав участвовал в обсуждении, а не молчал, погрузившись в свои мысли. Надежда тоже не вмешивалась, поступая так больше против своей воли, только чтобы показать старому правителю, к чему приведёт самостоятельность Парламента. Но собравшиеся смогли договориться, пускай даже на это ушло больше времени, чем обычно.
- Вы видите? - не удержалась от комментария женщина, когда все начали расходиться.
- В споре рождается истина, - мягко улыбнулся на это Святослав.
Они вышли из зала одними из последних, когда в коридоре оставалось уже совсем немного людей. Среди расходившихся заседателей Святослав без труда заметил Илия. Не спеша приближаясь к выходу, около которого его ожидал посланник Дарта, мужчина ощущал нарастающее волнение. От неожиданно возникшей тревоги или от того, что из распахнутых ворот Парламента тянуло Китежгражским холодным ветром, правитель поёжился и тут же быстро расправил плечи, расслабляя напряжённые мышцы и высоко поднимая голову. Он остановился напротив Илия, одну руку заложив за спину, а другой опираясь на трость, и внимательно посмотрев на посланника.
- Мы нашли её, - коротко произнёс Илий, слегка наклонив голову, как будто сам был правителем Северного Государства.
Святослав заметил, как остановилась, идущая рядом Надежда, и вместо ответа сдержанно улыбнулся, проходя мимо мужчины на каменную площадку перед зданием Парламента. Здесь правитель остановился во второй раз. Он оглянулся на Илия и неожиданно увидел рядом с ним юношу лет пятнадцати или семнадцати на вид. Святослав без труда узнал характерное сочетание прямых черт лица, тёмных волос, гибкой фигуры и непоколебимого спокойствия. Он был уверен, что смотрит на сына своего давнего знакомого. Мальчик почти всё унаследовал от отца и почти ничего от матери. Святослав, не понимая, что этот ребёнок делает перед зданием Парламента и почему он сопровождает Илия, замер на мгновение дольше, чем того требовало обычное любопытство, поэтому Надежда успела проследить за его взглядом.
- Святослав, - удивлённо произнесла женщина, - что я вижу. Вы пригласили на Ралдан этого отпрыска и ничего не сказали мне? - она тоже узнала юношу.
Святослав перевёл взгляд на Надежду и обволакивающе улыбнулся.
- Боюсь, для меня мальчик такой же сюрприз, как и для вас.
Мужчина подождал пока Илий и его спутник подойдут ближе. В какой-то момент темноволосый юноша поднял голову и встретил взгляд правителя, после чего, как и подобает жителю Северного Государства, он остановился и сделал глубокий поклон, явно узнав и Святослава, и Надежду. Надежда, до этого с любопытством разглядывающая юного спутника Илия, сделала навстречу ему несколько шагов и с холодной, неприветливой улыбкой сдержанно заговорила.
- Вы, вероятно, юный маг? Назовите своё имя.
- Андрей Ликул, госпожа, - поднял глаза Андрей.
- Андрей, зачем вы здесь? Может быть, вы пришли взглянуть на Парламент?
- Нет, госпожа, - ещё раз вежливо поклонился мальчик. - Я пришёл просить разрешения остаться на Ралдане.
- А вы не является жителем Ралдана? - словно бы не удивляясь, спросила женщина.
- Нет, госпожа, но я очень хочу им стать.
- Может быть, вы бы хотели служить в моей канцелярии? Работа в правительстве - удачное начало карьеры, - предложила Надежда, внимательно всматривается в собеседника.
- Вы очень великодушны, госпожа, - спокойно отвечал Андрей, становятся от слова к слову всё более бледным, но ни разу не теряя самообладания или достоинства, - но боюсь, что это очень ответственная должность, на которую берут людей с незапятнанной репутацией.
- Не думаю, молодой человек, что в таком юном возрасте вы могли успеть запятнать свою репутацию, - подходя, вмешался Святослав. - Но боюсь, что вам не повезло и в канцелярии нашей правительницы нет свободных мест. Да и что-то подсказывает мне, что вы более талантливы, чем может показаться на первый взгляд. Илий взялся сопровождать вас до палаты Мирового Суда? - спросил он, не дав Андрею возможности, тактично поблагодарить правителя за лесные слова.
Илий и Андрей ещё раз поклонились правителям и спустились с каменной террасы на одну из лестниц, ведущую в отдельный корпус Парламента.
- Удивительно, - повела плечами Надежда. - Вы идёте?
- У меня, к сожалению, появились дела, - ответил Святослав, провожая взглядом фигуры Илия и Андрея.
* * *
Даша проснулась, когда вокруг уже были до боли знакомые пейзажи нагорья. Дорога увлекала машину всё выше и выше, знакомые с детства повороты сменялись один за другим. Наконец-то внизу, солнечными бликами заиграла водная гладь, замелькал между деревьев маленький домик соседей. Девочка, только увидев его синюю крышу, отвела взгляд, она вспомнила Лёву и ей стало не по себе. Но эти ощущения сменились другими, когда машина не спеша проехала по тенистой подъездной аллее и остановилась около ворот. Даша, забыв все свои страхи и опасения, выскочила из машины и, преодолев открытую калитку, побежала через двор. Она ворвалась в дом, чувствуя, как по щекам текут первые в её жизни слезы радости. София услышала голос зовущей дочери, и они встретились в дверях комнаты, когда-то служившей кабинетом для Дашиного отца. Женщина сначала принялась обнимать девочку, прижимая к себе и снова отпуская, а потом поняла, что её родная дочь плачет и в недоумении опустилась на колени. Даша пыталась что-то сказать, но слёзы душили любые её слова и в конце концов она прижалась к матери и в голос зарыдала. Она чувствовала, как часто дышит мама, как она вздрагивает от собственных слёз, как гладит её тёплой ладонью по голове и старалась ещё сильнее прильнут к ней, чтобы ничто на свете не могло их разлучить. Даша почти в беспамятстве повторяла: "я люблю тебя, я люблю" и плакала пока совсем не выбилась из сил.
Дарт не стал входить в дом сразу. Прежде он спустился к озеру, где в опустевшем доме Ольги Рунгерд нашёл Офи. И только спустя час мужчина постучался в косяк распахнутой двери кабинета.
София и её дочь молча сидели на полу. Даша крепко обнимала мать обеими руками и смотрела в одну точку. Маг на какое-то мгновение испугался, что такое сильное эмоциональное потрясение, как встреча с мамой, снова лишило девочку эмоций. Но тут Даша подняла глаза на мужчину.
- Нам пора? - спросила она ровным голосом.
В кабинете было светло и пусто. У высокого окна стояло одно единственное садовое кресло, на спинке которого висела шаль. Письменный и чертёжный стол, оставшееся в комнате единственной мебелью, блестели ровными деревянными поверхностями, на которых не было ни единого предмета. Дарт удивился тому, что София находилась именно здесь, тому, что её кресло, стоявшее раньше на веранде, теперь стояло в этой пустом, холодном кабинете. Эти перемены были не единственными: сама женщина тоже изменилась. Нельзя было сказать, что это бросалось в глаза, но от внимательного взгляда Дарта не ускользнули такие мелочи, как появившаяся лёгкая сутулость или похудевшее лицо.
- Давайте поговорим, - произнёс мужчина.
Он ждал их на кухне. Оказалось, что изменения затронули весь дом. В нём стало спокойнее, тише и холоднее.
- Мы сдержали обещание, - заговорил Эпперсон, когда София и Даша вошли в комнату.
- Я благодарна вам, - растеряно ответила София, держа дочь за руку, - Теперь вы можете оставить Дашу дома?
- Нет, - покачал головой Дарт, - она должна обучиться, и именно сейчас она находится в ещё большей опасности, чем раньше.
- Я думала, что вся эта история с монстрами закончится, когда вы вылечите её.
- Боюсь, что это только начало.
- Неужели без этого никак? - с надеждой спросила женщина.
- Если бы мы могли оставить её здесь, мы бы так и сделали. Поймите, это всё ради её же блага. Вы ведь не хотите ей такой же участи, как и мальчику? - Дарт, произнося это, чувствовал себя до отвращения мерзким: юной волшебнице действительно угрожала опасность за пределами дома, но использовать этот аргумент было так же действенно, как и гнусно.
- Нет, - содрогнувшись ответила женщина, - конечно, нет.
- Можете быть уверены, что там, куда мы оправляемся, ей ничего не будет угрожать.
- Вы перевозите её? Далеко? - забеспокоилась София.
- Она будет ближе, чем раньше.
- Это ведь Ралдан, - вмешалась девочка.
- Вас будут разделять три или четыре часа пути. Это немного.
- Ралдан? Что такое Ралдан? Я никогда не слышала о таком месте.
- Это их мир, мама.
- Что? И это безопасно?
- Это такая же земля. Я живу там всю жизнь. Не волнуйтесь.
- Я уже однажды доверила вам, совершенно незнакомым людям, свою дочь.
- И как видите, с ней всё в порядке. Мне казалось, что смерть Лёвы, и мои способности, были достаточным доказательством для того, чтобы вы поверили и в нас, и в Дашины возможности.
София снова вздрогнула.
- Да, я всё видела своими глазами. И теперь мне кажется, что я сошла с ума.
- Нет, что ты, - принялась уговаривать маму Даша, - это всё правда. Ты не сошла с ума. Мама, я встретила мальчика, - вдруг призналась Даша. - Он очень хороший и такой же, как я и эти люди. Он мне помогает.
- Раньше тебя совсем не интересовали мальчики, - улыбнулась София, убирая со лба дочери русые пряди.
Они провели вместе несколько часов. Но чем больше проходило времени, тем быстрее Даша хотела уехать. Это было странно и не очень приятно, но девочка чувствовала, что ей тяжело общаться с мамой и находиться в родном доме. Даше не могла объяснить маме, что она испытывает теперь или что случилось, когда она попыталась передать свою силу Андрею. Так же как не могла начать рассказывать о своём путешествии в колыбель. Всё, что происходило с ней в последнее время, не имело никакого отношения к привычному миру, в котором жила её мать, и говорить об этом было неправильно, а ждать понимания глупо. Поэтому, когда они наконец встретились, девочке нечего было сказать, кроме простого: "Я тебя люблю".
- Мы можем переночевать здесь, - тихо предложил Дарт Даше, когда они на короткое мгновение остались одни.
В ответ девочка опустила голову, не в силах признаться в том, что она этого не хочет, но Эпперсон понял её и без слов. Он уже почувствовал возникшую отстранённость, почувствовал в ту самую секунду, когда вошёл в кабинет. Ему было горько думать об этом, но в действительности он прекрасно знал, что ощущает Даша, потому что однажды и сам испытал нечто подобное. Эпперсон родился на Земле, как и девочка, только в другой части света, и так же, как и она, однажды покинул свой дом, а вернулся совсем другим человеком. Магия, Ралдан и время меняли всех. А Даша уже изменилась до неузнаваемости.
Перед отъездом девочка поднялась в свою спальню для того чтобы попрощаться. Она остановилась на пороге и внимательно осмотрела комнату, казавшуюся незнакомой. Здесь было очень мало игрушек, учебники стопкой лежали на письменном столе, стоявшем возле окна, без единой складки заправленная постель была не тронута со дня отъезда.
Даша прошла мимо книжного шкафа и стала один за другим открывать ящики комода. В комоде в основном лежали нетронутыми подаренные когда-то куклы, но в одном она нашла альбом с фотографиями, заботливо собранными Софией и переданный дочери. Девочка вытащила из альбома несколько фотографий, на которых была запечатлена её улыбающаяся, ещё очень молодая мать. А потом достала ещё одну, на этот раз семейный снимок, на нём Даша выглядела отстранённой, впрочем, как и на всех других фотографиях в альбоме. Девочка подошла к высокому зеркалу шкафа и стала рассматривать своё лицо, сравнивая его с изображением. Она внимательно сличала два образа, пытаясь понять, как так вышло, что ей тоскливо и тяжело в собственном доме.
Она взяла с собой только пару снимков и лёгкое пальто, в карман которого заботливо положила фотографии.
Когда Даша и Дарт возвращались по серпантину дороги, девочка с сожалением почувствовала облегчение.
- Это было нелегко, да? - заговорил Дарт, не отрывая взгляда от дороги. - Находиться там?
- Откуда вы знаете?
- Мне тоже приходилось чувствовать, что всё изменилось. Только это произошло за десятилетие, а не за месяц.