|
|
|
Возвратимся ненадолго к истории Ио́ и проясним вопрос:
- Каким образом Мерку́рию удалось усыпить стоглазого А́рга?
|
|
Объясню, в чём состоит необычность ситуации...
|
|
Мерку́рий рассказал Аргу очень простую историю, историю Пана и Сири́нги. Сири́нга была гамадриадой. Привлекла внимание Пана. Пан начал преследовать Сирингу.
Сири́нга убегала. Превратилась в тростник. Пан остался ни с чем.
|
|
Сюжет истории, практически, аналогичен — истории Фе́ба и Да́фны
(за исключением, разве что, того, что в истории — другие герои, и что женщины превращаются — в разные растения).
|
|
Вопрос: почему Арг уснул, услышав историю Пана и Сиринги?
|
|
Между прочим, Гоме́р в «Илиа́де» и в «Одиссе́е» именует Мерку́рия титулом «аргусоубийцы» почти всякий раз, когда упоминает.
«Э́рмий-аргусоубийца».
Можно перечитать первую главу «Одиссеи». В ней «Эрмий-аргусоубийца» упоминается несколько раз.
Мерку́рий много чем знаменит, но почему-то особым образом почитается, как убийца Аргуса.
|
|
Почему так?
|
|
Другими словами, намекается, что убийство стоглазого А́рга не было простой задачей.
А задача была не простой, потому что — стоглазое существо усыпить трудно.
А уснул стоглазый А́рг тогда, когда услышал — историю Пана и Сири́нги.
|
|
Что же в ней необычного, — в этой незамысловатой, на первый взгляд, истории Пана и Сири́нги? Что в ней необычного? И почему она усыпила неусыпляемого Арга?
|
|
На данный момент, у меня пока есть только одно объяснение этой необычности.
|
|
Думаю так...
|
|
Когда Пан встретил Сири́нгу, та уже была гамадриадой. Гамадриада — это нимфа дерева. Духовное существо, живущее внутри дерева.
Необычность в том, что гамадриада Сиринга оказывается не привязанной к конкретному дереву, а живёт, перемещаясь в пространстве, охотится вместе с Диа́ной.
Целомудренна настолько, что её даже принимают за Диа́ну.
|
|
И вот гамадриаду Сири́нгу замечает Пан. Начинает преследование. И Сири́нга превращается в тростник.
|
|
Превращаясь в тростник, Сири́нга снова становится кем? Гамадриадой. Нимфой растения, в данном случае тростника.
|
|
И что происходит дальше? А дальше — её снова замечает Пан. И снова начинает её преследовать. И Сири́нга снова превращается в тростник. И снова становится гамадриадой.
И снова её замечает Пан. И снова преследует. И она снова превращается в тростник. И сюжет повторяется и повторяется.
|
|
Понимаете? История Пана и Сири́нги — закручивается в бесконечность. У неё нет окончания!
|
|
И Пан, и Сиринга — духовные существа. Необычность в том, что Пан, будучи божеством, всякий раз замечает прежнюю Сири́нгу. Он опять её находит, и он опять за ней устремляется.
|
|
Так ведь и стоглазый Арг — духовное существо! Арг не просто слушает историю, которую рассказывает Мерку́рий. Арг вовлекается в увлекательную погоню Пана за Сири́нгой,
начинает следить за происходящим. И естественно — скоро утомляется всеми своими ста глазами.
Потому что, сто глаз — это хоть и много, но меньше, чем бесконечность.
|
|
Вот поэтому Арг засыпает. И поэтому Мерку́рию удаётся его убить.
![[]](/img/w/weligzhanin_a_w/s080_34_meta/pan.png)
|
|
И в заключении, отмечу, что история Пана и Сири́нги — это опять аллегория. Чему соответствует Сири́нга?
Сири́нга соответствует духовной сущности человека, которая направляется к своим истокам.
Сири́нга, спасаясь от Пана, бежит от текущего момента к моменту своего рождения (или зачатия). В этой точке происходит превращение в тростник.
Далее, Пан замечает Сири́нгу предыдущей жизни. И Сири́нга снова бежит к своему истоку, где снова превращается в тростник.
|
|
Таким образом, бегство Сири́нги представляет собой изучение — собственной эволюционной истории.
|
|
Пан, видимо, есть некое олицетворение смерти. Сири́нга спасается от смерти и, в целях познания самой себя, бежит к моменту своей юности, детства, младенчества, зачатия.
И далее — к предыдущей жизни, пробегая её в обратном порядке, от момента смерти к моменту рождения. И так далее.
|
| |
| |