ДВЕНАДЦАТЬ

      Ещё до того, как Александр Блок написал свою поэму и до того даже, как Иисус Христос, выступающий в поэме, окружил себя учениками (количество которых и обозначило знаменитое число), Гомер описал Скиллу, — чудовище, мимо которого предстояло пройти Одиссею.

       Без умолку лая, визгом пронзительным, визгу щенка молодого подобным,
Всю оглашает окрестность чудовище. К ней приближаться
Страшно не людям одним, но и самым бессмертным. Двенадцать
Движется спереди лап у неё; на плечах же косматых
Шесть подымается длинных, изгибистых шей; и на каждой
Шее торчит голова, а на челюстях в три ряда зубы,
Частые, острые, полные чёрною смертью, сверкают;

      Итак, сколько у Скиллы передних лап?

      Двенадцать!

      А сколько задних лап? А тоже, видать, двенадцать.

      А сколько всего лап у Скиллы? Двадцать четыре.

      То есть ровно столько, сколько часов в сутках. Думаете, случайно? Думаете, это совпадение такое? Ну, может, и совпадение. А может, и не совпадение.

      Что хочу сказать? Двенадцать — это мощное число. Даже можно сказать — сакральное. Двенадцать — это культурологический код (который Блок просто подчеркнул и выдвинул на авансцену). Только этот самый 'культурологический код' — еще более мощный, нежели обозначено в поэме Блока, и вмещает в себя этот код не апостолов только.

      А ещё и — передние лапы Скиллы. Вместе с задними.

      А как раскрывается этот символизм лап Скиллы, об этом поговорим чуть позднее...

      Пока же, думая о двенадцати, не забывайте Скиллу.

      Мементо Скилла.