|
|
||
ВЕЛИКАЯ ТОСКА И ВЕЛИКИЕ УГОЩЕНИЯ.
Одиссей, скитающийся по миру, встретил в Аиде тень Антиклеи, своей умершей матери, и спросил её о жене. И вот, какими словами ответила тень Антиклеи.
В этой фразе меня, прежде всего, восхитило троекратное употребление слова 'тебя' в разных вариациях: 'тебе', 'твоём', 'твоего'. Не знаю, кто это придумал, Жуковский или Гомер, но это — хорошо! Школьником я восхищался строчкой из Маяковского: В наши вагоны на нашем пути наши грузим дрова... А вот, оказывается, не был он первооткрывателем. И это — хорошо! Не он первый, не он последний. И склоняю, как школьник плохой: колея, колее, с колеёй Но это так... присказка. Разговор же пойдёт... о великой тоске Пенелопы. О чём речь? Здесь Гомер не для красного словца говорит о великой тоске и о бессонных ночах. Нет, не для красного словца. Если бы Пенелопа была просто женщиной, то слова Гомера можно было бы считать — преувеличением. Потому что человек не может обходиться... совсем без сна... А из слов Гомера следует, что она не спит вовсе. Вот, насколько велика её тоска. Но мы же знаем, что это — невозможно. И поневоле закрадывается сомнение насчёт Гомера: 'да, выразился красиво. Но это же — неправда! Ох, уж эти поэты. Над любым-то пустяком они причитают'. А вот и правда! Пенелопа — это не просто красавица и жена Одиссея. Пенелопа — это олицетворение физического мира. Пенелопа — это наше тело. А наше тело — никогда не спит. Наше тело не спит даже тогда, когда мы погружаемся в сон. Мы спим, а тело наше — не спит. Лёгкие дышат. Сердце стучит. Мозг работает. Кровь бежит по жилам. И в целом, ночью в организме человека совершаются — необходимейшие процессы. Клетки разделяются. Вещества вырабатываются. Там, чего только не происходит! У нас внутри, по ночам. То есть, даже ночью организм — бодрствует. Сознание — спит, а организм — нет. Организм не отключается полностью никогда. За всё время жизни человека. Так какое же это преувеличение?! Действительно, есть нечто, что проводит — 'бессонные ночи'. *** Теперь — о великой тоске Пенелопы. И она, эта великая тоска, — тоже не преувеличение. Нет, не преувеличение. Только вот, о чём идёт речь? Как я упоминал ранее, Одиссей и Пенелопа — есть олицетворения двойственной природы человека: духовной и физической. Они — муж и жена. Потому что в браке между ними и рождается человек. Одной материи недостаточно. Потому что человек — это не набор атомов. Есть ещё нечто, что находится вне этого материального мира. То, что не измеряется никакими приборами. Так, при соединении духовного и физического миров, Одиссея и Пенелопы, возник — человек, сын Телемах. То есть, попросту — мы с вами. Каждый из нас. А потом, отец Одиссей куда-то пропал. Ушёл на войну. И до сих пор не вернулся. Что это? Это (мистическое исчезновение отца) — есть великая неизвестность духовного мира. Другими словами, человек, каждый человек, интуитивно чувствует свою духовность, но ничего не знает о ней. О матери своей, о материи, о физике мира, человек что-то знает. Видит глазами. Слышит звуки. Осязает и обоняет. А об отце своем Одиссее, о мире духовном, человек не знает практически ничего (кроме смутного ощущения, что где-то он должен быть). И человек — тоскует без этого знания. Сколько живёт, столько и тоскует. Получается парадокс. Человек знает о себе, что, поскольку он родился, у него должны быть отец и мать, мать-материю человек наблюдает, а отца нет! А ведь он где-то есть! Человек же чувствует о себе, что сам он — живой. А это значит, что пока человек себя чувствует, — жива его мать и жив его отец. Оба живы. И материя жива (по факту того, что человек её наблюдает). И где-то есть ещё нечто, что вне материи. Должен быть отец! Вот же я. Я есть. Я жив. Значит жив и тот, благодаря которому — я есть и благодаря которому — я жив. Но где он? 'Они должны быть вместе, мой отец и моя мать', — вот, что чувствует человек. Чувствует, и тоскует оттого, что они не вместе. А вместе они смогут быть только тогда, когда человек узнает своего отца. Только тогда, когда человек познает себя. И в том числе, познает своего отца, то есть духовную природу самого себя. То есть, и человек тоскует без отца. И мать тоскует — без мужа. И пока отец и муж не проявится, не обнаружится, пока не победит всех остальных, оба, и мать и сын, чувствуют, что что-то не то. Много вокруг женихов. Много вокруг претендентов на то, чтобы рассказать о том, как устроен этот мир. Но нет среди женихов — его. Своего, родного, настоящего. Где-то он скрывается. На затерянном острове. Далеко в океане.
И без него, затерянного на острове, — тоска. И тоска эта — велика. *** Так, о великой тоске поговорили. Теперь поговорим — о великих угощениях. Дело в том, что мать Одиссея говорит о них непосредственно сразу же, вслед за тем, как она рассказала своему сыну о Пенелопе. Я продолжу цитату из Гомера, а затем прокомментирую. Итак, Антиклея говорит:
О чем здесь идёт речь? Кого угощает Телемах? И кто угощает Телемаха? Неужели речь про женихов? Да, мы знаем, что женихи — пируют в доме Телемаха. Но о женихах, в первой песне Одиссеи, говорилось немного иначе: что они не платят за угощения Телемаха, ведут себя необузданно, сами Телемаха не угощают, что хозяйство Телемаха разоряется, и сам он тяготится тем, что ему приходится ежедневно устраивать пиры. Антиклея же говорит о пирах Телемаха чуть по-другому: он всех угощает, потому что так подобает его высокому сану. Он — царь. А царю, по словам Антиклеи (и Гомера, судя по всему), подобает поступать по-царски, то есть — угощать всех пирами. Телемаха так и поступает. И в чём же тут дело? О чём речь? А вот о чём. Телемах — это олицетворение разума человека. Действительно, Разум — это сын человека. Сын земной матери и небесного отца. И действительно, Разум — это царь в доме человека. Он — главный, а все части человека ему подчинены. Руки, ноги, живот. Но так, конечно, не у каждого человека, а у человека разумного. У такого, кто живёт с царём в голове, и сам является царём, и поступает по-царски. И вот, тот человек, кто является царём, тот, у которого есть разум, поступая по-царски, устраивает ежедневные пиры-угощения. Кого угощает? А всех! Всех, желающих получить угощение. Так следует из слов Антиклеи.
Вот он какой, щедрый царь Телемах! Так бывает? Бывает ли так, чтобы кто-то был настолько щедрым, чтобы устраивать ежедневные пиры и угощать всех, без различия? Конечно, бывает! Гомер и сам таков! Гомер устраивает ежедневные угощения и любой желающий может угоститься. И неважно, что самого Гомера уже давно нет. Гомера нет, а пиры его есть. И любой великий писатель, это — царь. И поступает по-царски, устраивая каждый день пиры. И любому открыта дверь на эти пиры. И любой может брать пример с великих царей человечества. Можно, можно устраивать ежедневные пиры и можно, можно угощать всех, желающих угоститься. А для чего живёт Разум, как не для того, чтобы каждый день пировать? Солнце светит. Мы живы. Суставы скрипят. Разве это не повод для пира? Гуляем! Каждый день Разуму открывается что-то новое. Не смотря на то, что Разум могуч и светел и знает много вещей, есть ещё много всего, о чём он не знает, и есть даже то, о чём Разум и не догадывается. А это значит что? А это значит, что Разум — не остановится. Разум будет продолжать — совершать ежедневные открытия. Ибо каждый новый день — это новый пир. И действительно, не только Телемах угощает всех, но и все угощают Телемаха. Много ли бы открытий совершил Разум, предоставленный самому себе? Замкнувшийся в себе одном? Совершил бы, конечно, на то он и разум. Но гораздо большего добивается Разум, открытый для всего нового! Не замкнутый в себе. Тот, который угощает других, и тот, который принимает угощения от других. Вот, какие бывают пиры. И вот, о чём говорила Антиклея Одиссею, говоря о царских пирах сына его, Телемаха.
|
08.10.2024 05:35 |
|
Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души"
М.Николаев "Вторжение на Землю"