Вейс Владимир : другие произведения.

Ленин из нашей семьи

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  Свадьбы никто не готовил. Но стол стоял под виноградником, над головами свешивались спелые грозди винограда, люди поднимали руки, отщипывали ягоды, закусывали вино. За столом находилось человек десять, а может, и больше, а может, и меньше. Соседи, знакомые, просто ротозеи заходили с улицы и выпивали по стаканчику за молодоженов и уходили. Постоянно глазело несколько мальчишек. И я, сестра жениха, думала, что будет дальше? Если бы меня не было, брату Вите и его невесте Зое пришлось бы плохо. Они всегда были объектом шуток для всего города.
  У Вити лицо счастливого человека. Впрочем, оно у него всегда такое. Он ходил по городу с блаженной полуулыбкой и всем предлагал свои услуги. Бабули не отказывались, когда он помогал нести им тяжелые сумки, девушки шарахались от его комплиментов по поводу груди и зада. Убивала его искренняя готовность подойти, погладить с невозможным для дурочка выражением: 'Отменно, сударыня, отменно!'
  У его невесты, известной Зои-Давалки, было действительно все отменно. А лифчик и трусы ей сшила одна из сердобольных портних, когда девушке исполнилось восемнадцать лет, и она берегла это достояние уже много лет очень простым способом - ходила без них.
  Витя, ее ровесник был, как сейчас говорят, сексуально озабоченным. Это и использовали некоторые городские вдовушки, которые хвастали в очередях, что юный дурачок просто неутомим в постели.
  Как в голову Вите пробилась мысль о том, что надо жениться - непостижимо. Но однажды он привел Зою в дом и сказал, чтобы готовились к свадьбе.
  Родители мои отказались принять в этом участие, лишь мама коротко сказала:
  - Ленка, блох с нее сними.
  Я завела Зою в летнюю баню, раздела, осмотрела. Придраться не к чему - дочь священника - батюшки Василия - была безукоризненно чиста с фигурой в классических пропорциях. Не случись трагедии в детстве, женщина была бы счастлива и в уме, и в браке. Но на глазах десятилетней девочки ее отца пытали раскаленным утюгом бандиты. Они требовали золота, сорвав с батюшки крест. Чтобы отец стал более податлив, на глазах изнасиловали жену, а когда приступили к дочери, то у родителей отказало сердце. Они умерли на глазах девочки и бандитов.
  Скажу, что это было в большой советской стране, в шестидесятых годах. В той части страны, которая называлась Туркменией. Небольшой город Чарджоу, но большой железнодорожный узел, проснулся однажды совершенно бандитским. После очередной амнистии вся зековская шушера подалась из Сибири в теплые края.
  Когда я осматривала Зою, ее посетил период просветления.
  - Как вы с ним додумались о браке, - спросила я слишком резко.
  Но Зоя не обиделась на мой тон:
  - Он у меня попросил, и мне стало приятно.
  - Что попросил, замуж выйти?
  - Это потом...
  - Ты ему дала?
  Мне тогда было 15 лет. Я была еще девушкой, но знала уже многое. На всяком углу или скамейках бабы, не стесняясь ни мужчин, ни детей, судачили обо всем подряд.
  - А как же без этого? - рассуждала Зоя. - Он мог бы обидеться.
  - И ты многим давала вот так, из жалости?
  - А что с меня убудет что ли, я вытерплю, это маманя не вытерпела, а я сильная... Сильная... Сильная...
  Дальше явно пошел сдвиг.
  Так я не узнала, как же они сговорились. Родители все-таки выделили деньги на свадьбу и мазанку в глубине двора для жилья. Точнее, Витя в ней и постоянно обитал...
  - Горько! - крикнула молодая соседка Верка. Она недавно развелась, и ей было, действительно, горько.
  Витя посмотрел на стакан с вином:
  - Разве горько?
  - Целоваться надо! - крикнула под общий смех Верка.
  - Мы не можем здесь!
  Витя подхватил Зою под руку, и они побежали в мазанку.
  Все бросились за ними в надежде подглядеть в окно двери. Но я оказалась впереди с увесистой палкой в руках и, не разбирая, стала размахивать ею. Первой досталось Верке-разведенке. Она ушла, крикнув:
  - И ты такая же дура, как они!
  Я запустила в нее ком земли. Дура, так дура.
  Остальные, увидев мою решимость, разошлись. Свадьба закончилась.
  
  На удивление всех молодые стали жить дружно и почти как нормальные люди. Витя устроился работать грузчиком на склады, что были недалеко, а Зоя вела хозяйство. В мазанке у нее на фанерной бочке стоял примус. Мама нашла какой-то металлический круг и сделала из него подставку под этот огнеопасный прибор:
  - А не то тут спалите все!
  Мама, нет-нет, приносила овощи, макароны, банки с тушеным мясом. Да и я приходила не с пустыми руками.
  Жили мы не плохо, отец работал машинистом, а те получали всегда хорошо. Иногда Зоя заходила за какой-нибудь нужной ей вещью в дом и стояла у дверей с опущенной головой. Ждала, когда ее спросят, зачем пришла.
  - У Вити порвался карман, ниток бы мне и иголку.
  Все чаще и чаще мама оставляла Зою в доме до прихода сына.
  Однажды я слышала из спальни родителей, как мама спросила то ли отца, то ли сама себя, то ли Бога:
  - Неужели у них все сладится?
  И уже к отцу напрямую:
  - Костя, а у дураков дети могут быть нормальными?
  - К чему ты это?
  - Зоя сказала, что у нее нет крови.
  - Ну, бабские дела! Тьфу, ты!
  - Значит, дети могут быть хорошими.
  - Так оба же нормальными родились, - рявкнул отец. - Спи!
  
  В апреле за Зоей приехала скорая, и она через неделю вернулась с ребенком. Мы с Витей и мамой привезли ее. К тому времени бывшую детскую комнату Вити немного обновили и отдали Зое с ребенком. Брат, как я уже говорила, спал в мазанке. Он сам, в свое время, отказался от дома, потому что мог нагадить везде, не понимая, что делает. Это началось после менингита, в четыре годика. Мне рассказывали, как однажды мама застала его на столе в окружении своих оправлений, которые он пальцем засовывал себе в рот. Досталось и кошке, которую он тоже пытался накормить. От ее царапин руки у него были в крови. Его отмыли, отвели в мазанку, где он непрерывно часа два тараторил:
  - Руби, руби капусту! Вари, вари капусту!
  Потом уснул.
  Витя в мазанке не делал ничего больше похожего, словно здесь до него доходил проблеск мысли о том, где его жилье.
  Зоя не спала с сыном. Она укладывала его, обильно накормив своей грудью, и уходила к мужу. Мама предупредила ее, чтобы они не занимались этим делом. Да куда там!
  
  В середине мая, это был воскресный день, я поехала в Дом пионеров, что у колхозного рынка, на занятия танцевального кружка. Уходя из дома, встретила Зою, она стояла у дверей.
  - Что ты? - спросила я, зная, что маме неможется и не стоит ее будить.
  - Вовку хочу покормить, своего Ильича.
  Полмесяца назад в загсе она заявила, чтобы записали сына Владимиром Ильичом.
  Сотрудница опешила:
  - Отец у вас Виктор.
  - Нет, Ленин!
  Так и считала, что родила Ленина.
  Я сказала, пусть забирает Вовку, кормит, и тут же несет назад.
  Зоя обрадовалась, как будто ей никогда не давали в руки дитя. Она схватила его и понесла в мазанку.
  
  Во время занятий на улице потемнело, и на город надвинулась огромная туча. Таких ливней мы не видели никогда. Дождь был такой, что пришлось бежать до автобуса по щиколотку в воде.
  У дома я увидела скорую помощь и мотоцикл нашего участкового милиционера. В тревоге сорвалась в бег и увидела, как сосед татарин открывает ворота. Но из-за опор виноградника машина все равно не въехала во двор. А из него показались санитары. Сначала они вынесли Зою без признаков жизни. Затем Витю. Я обезумела, стала обнимать, целовать его, но его рот был забит глиной. Причем здесь глина? Он же давно ничего подобного не ест!
  - Обвалилась из-за дождя их мазанка, - сказала одна соседка другой. - Завалило их стеной и потолком.
  Я оторвалась от Вити:
  - А Вовка?
  - Ленин-то? - спросил татарин, показывая, что все вокруг знали о причудах новой семьи. -Ему повезло - закатился под стол.
  Я побежала в дом. Около мамы суетилась медсестра, которая делала укол. Пахло нашатырем, валидолом.
  Наш участковый звонил в депо, узнавая, когда приедет отец.
  В комнате Вити было тихо. Я на цыпочках прошла и увидела серые чистые глаза ребенка. Он агукал и смеялся чему-то своему, глубоко детскому.
  
  Мне уже под восемьдесят. Моя квартира у метро 'Спортивная'. Вчера навещал меня Владимир Викторович, заместитель министра. Очень ругал власти и воров. Что, наверное, одно и то же. И уехал расстроенный из-за моей небольшой пенсии. Он обещал добиться ее повышения.
  Мой племянник профессор права, и еще очень честный и порядочный человек. Почти как Ленин, каким в детстве мы знали этого самого лучшего человека на земле.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"