Они сидели впятером на покрышках, набегавшись за день, наглотавшись комкастой октябрьской пыли. У мелкого Димки к подошве приклеился жухлый листик, и Димка колупал его палочкой, но не глядя. Все они смотрели поверх крыш домов, в которые надо бы возвращаться - но ещё не сейчас.
Небо из дымчато-розового переходило в зеленоватый. Там, где оплывали цвета, оставляя только сиреневый полусвет, купался половинчатый месяц. Стёпка глядел на него и вроде как тоже плыл по небу вместе с ним. Ему было легко и просторно.
- Луна похожа на булочку, - вздохнула Анька. - Вить, ты есть не хочешь?
- Луна похожа на собаку! - заявил Димка. Поправив очки, Витя сказал:
- Наемся ещё... Луна похожа на космический корабль, ну типа Звезды Смерти из "Звёздных войн". Даже вон есть похожая отметина сбоку.
Худой и длинный Патя при этих словах развернулся на покрышке, оседлал её.
- Ну зачем ты настроение портишь? Смерть какая-то...
Патю по правде звали Ипатием, он в компании был самый старший, но никаких всем известных фильмов так и не посмотрел - его занимали только всевозможные олимпиады да кружки.
- Луна похожа на стихи, - заявил этот Патя, - потому что про луну всегда пишут поэты, и про любовь ещё. Вот послушайте!
- На собаку похожа! - перебил Димка.
- На робота похожа, - сказала Алиса, тут же запрятав в ладони курносый нос. Витя удивился:
- Это ещё почему?
- Мы когда сюда переезжали, то мне в первый день папа поставил мультик про Валл-И, я смотрела, а потом выглянула в окно. Там было такое самое небо и луна. Было классно очень.
- Странно, но понятно. А, там ещё такая белая роботиха, да?
- Выдумщики! Ладно, если вам так нравится... Ещё луна похожа на моего брата-младенчика, - стала рассказывать Анька, - он такой же пухленький, спит рогаликом, как маленький месяц... Ой, Вить, а у нас дома рогалики с повидлом! Хочешь с нами поужинать?
- Вот послу-у-ш... Я стихи придумал, ребят, послушайте! Луны немытое лицо, оно как белое яйцо.
- А ещё, а ещё. Луна похожа - на собаку. Да, Ань? Стёп, да?
- Почему на собаку? - спросил Стёпка.
- Мы с бабушкой всегда гуляли с собакой вечером, вот тут рядом, по посадке. Поэтому луна похожа на собаку и облака вон те похожи на собаку... Знаешь, какая у нас собака была? Такса!
Небесные потоки уходили во мглу, теряя краски. Стёпка попытался рассмотреть, куда они текут, но не смог. Октябрьская луна, сыто припавшая к низкому облаку - теперь она казалась Стёпке замазанной чем-то.
Дома Стёпка забрал миску макарон с общего стола, подтащил табуретку к подоконнику и сел там. Под локтями скрипнули старые крошки. Стёпка не обратил внимания - он выискивал месяц, но того не было. Десятки домов напротив громоздились поверх сонного неба, закрывая его синеву. Они светили желтыми окнами, где-то в одном из них Витька уплетал рогалики с повидлом, роняя очки с носа, где-то Ипатий играл гаммы, в каждом светлом квадрате было тепло и уютно... Но не этого искал сегодня Стёпка.
Он слонялся по квартире, выглядывая в окна, пока наконец не увидел месяц с балкона. Балкон выходил прямо на тот холм с турниками, покрышками и лесочком, где они с компанией сегодня играли. Уже взойдя высоко, месяц хорошо был виден с этой стороны.
В тот же миг новое разочарование поддело Стёпку крюком.
По замутнённому небу бежали таксы, оставляя следы лап. Сферический корабль пришельцев атаковали в полёте роботы. Щека месяца бледнела, как у худосочного поэта. Стёпка смотрел и удивлялся: куда делось то, что чувствовал он сам, но никак не мог описать? Тихая мягкость луны, её полнокровная чистота утекла, как повидло из рогалика. Стёпке сделалось грустно, хотя задорные таксы виляли хвостами, а поэт мечтал о прекрасной даме.
Пока он смотрел, месяц начал опускаться. Стало зябко.
- Сына, ты там в рубашке? - раздалось из гостиной.
Стёпка обернулся на мамин голос. По стеклу балконной двери ползли цветные отсветы телевизора. Стёпка сунулся в дверь и спросил родителей:
- Где у нас шваброчка такая тонкая, которой окна моют?
- Да в кладовке вроде, - ответил папа. Мама тут же переполошилась:
- Ты что выдумал? В темноте окна мыть? Ты же выпадешь, не вздумай!
- Не-не-не, я не окна... Я не буду высовываться вообще, просто помахаю немного и всё! - заверил Стёпка.
Он прошмыгнул за диваном, выбежал в коридор и нащупал в сумерках дверцу кладовки. На него тут же выпала тяжёлая деревянная швабра для пола и свалился сверху видавший виды ботинок. Поспешно затолкав всё это внутрь, Стёпка просунулся между двумя пальто и нащупал рукоятку другой швабры, поменьше в обхвате. Он потянул, чуть не раскидав груду ношеных тапочек - так торопился. Вытащил, потрогал ворсистую тряпицу - да, что надо! Со шваброй под мышкой он прокрался через гостиную на балкон.
Замурзанный полукруг луны полз вниз. Он весь был испещрен следами собачьих лап и гарью от лазерных лучей. Усталым, отекшим, а не сытым казался теперь месяц.
Стёпка распахнул окно. Кольнул ноздри холодный воздух. Запах сырости обнадёживал - для Стёпкиной затеи очень бы не помешало немного влаги.
Он высунул швабру наружу и стал тереть всё, что видел: вверх, вниз, в стороны, по собачьим следам, по подпалинам... Стёпка тёр с усилием, вдохновенно сопя. Бархотка швабры оглаживала месяц со всех сторон. Рукоятка скользила в дрожащих руках, но зато сходили грязные потёки с ночной синевы, становился месяц самим собой.
Позади скрипнула дверь.
- Ой! - вскрикнул Стёпка, обернулся. - Пап, а я тут, ну, просто.
- Да я смотрю, чтоб ты не свешивался, - сказал папа и ушёл обратно в комнату, прикрыв дверь. А Стёпка продолжил работу.
***
Они сидели впятером на покрышках. Луна за сутки прибавила в весе и в свете. Она торжественно венчала собой микрорайон, дыша сиренью и бирюзой, а в ответ поднималось от земли дыхание октября. Ни слова не говорили между собой ребята, а только вдыхали, вдыхали дочиста умытый воздух, пронизанный лунным сиянием.