Веденеева Валерия : другие произведения.

Дар демона Часть 2 Главы 11-12

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Семья Арона Тонгила погибла по вине некроманта. Арон отомстил - а затем заключил сделку с демоном, пообещавшим вернуть его родных. Вот только демон не предупредил, что отправит Арона в иную реальность, где человек окажется темным магом, ненавидимым во всей империи. Чтобы найти семью, ему, для начала, придется выжить.

  Глава 11
  
  До Радоги добрались еще до заката. Ворота стояли широко открытыми, сквозь них в обоих направлениях двигались люди. Иногда среди пешеходов попадались всадники, обычно дворяне со свитой. Пару раз проехали группы военных: сперва рыцари Гиты, потом городская стража.
  В города ребята попали без проблем, храм Многоликого тоже нашелся сразу. Сложно пропустить самое крупное здание рядом с самой большой площадью. Владыка, в отличие от Бога Солнца, не привечал попрошаек, потому никто не сидел рядом со входом, выпрашивая подаяние. Вообще людей у входа оказалось немного. Подходя, ребята увидели только двух покрытых шрамами наемников, как раз поднимавшихся по ступеням, да спускающуюся вниз красивую, роскошно одетую женщину. Наемники посторонились, пропуская даму, и почти одновременно почтительно поклонились. Та в ответ благосклонно кивнула. Альмар удивленно проводил взглядом вооруженных мужчин: в столице он не замечал, чтобы эта братия к кому-нибудь проявляла уважение. Кирумо заметил его удивление и ткнул локтем в бок, показывая на незнакомку:
  - Темная магичка. Простой дворянке эти вояки не стали бы кланяться. Видишь на ее плече брошь в виде руны? Знак Ковена. У господина Тонгила есть такой же, но он не носит, его все и так знают.
  В храме Многоликого Альмар не был ни разу в жизни. Впрочем, не бывал он и ни в каких других храмах, кроме посвященных Солнечному, и, подойдя к высокой лестнице, замер, не осмеливаясь подняться. Кирумо сделал несколько шагов по ступеням, потом обернулся:
  - Что мнешься?
  - Но я...
  - Ты - маг, этого достаточно, - обратился к нему жрец, вышедший из полумрака храма одновременно с магичкой, но оставшийся стоять на площадке перед входом, - наш бог покровительствует всем, обладающим Даром.
  Альмар кивнул, виновато улыбнулся и начал осторожно подниматься по ступеням. Боль в ноге почти прошла, но мальчик все же старался не делать резких движений.
   Жрец стоял наверху, дожидаясь его; седые волосы серебрились на солнце, контрастом подчеркивая странную молодость лица.
  Внутри оказалось совсем непохоже на храм Солнечного. Темные стены из шлифованного камня, покрытые рунами защиты и молитвы; стрельчатые окна, узкие и высокие, забранные прозрачным стеклом, а не цветной мозаикой, как у Солнечного, и колонны. По кругу каждой - барельеф.
   Альмар засмотрелся на ближайший: вот человек, в руке, отведенной для удара, горит пламя, у ног замер, готовясь прыгнуть, волк. А врагов, на которых направлена и магия, и атака зверя, на второй части барельефа нет. Место для них оставлено, но не обозначено ни единой фигуры.
  - Почему тут пусто? - Альмар показал на вторую часть изображения, - с кем они сражаются?
  - Пока не решено, - дружелюбно ответил жрец.
  - С рыцарями Гиты, - тут же предложил Альмар, потом подумал, что жрецы могут не считать Гиту врагом своего бога. Однако жрец кивнул:
  - Неплохая идея.
  Мужчина провел его через весь храм, почти пустой сейчас, во внутренний двор. Жестом указал на скамью и сел рядом, готовый слушать. И стоило Альмару начать, как слова полились сами, обнажая все страхи и переживания последних недель. Говорить с жрецом оказалось неожиданно легко: внимательный добрый взгляд внушал доверие. Казалось, жреца искренне интересовала история молодого Темного.
  Когда Альмар упомянул о своем ранении, жрец велел ему вытянуть вперед пострадавшую ногу.
  - Обычный человеком метался бы сейчас в лихорадке, вызванной воспалением, - проговорил он мягко, осторожно осматривая больное место, - у тебя был не только вывих, но и кость, треснувшая в нескольких местах, и глубокий порез, куда попала грязь. Так ведь?
  Альмар кивнул.
  - Будь благодарен Дару за крепкое здоровье и выносливость. Ты ведь в детстве не болел?
  - Нет, - мальчик мотнул головой. - Только однажды, когда зимой свалился в полынью. Я действительно раньше не слышал, чтобы маги болели.
  - Бывает, если теряют Силу, - жрец добродушно улыбнулся. - Ты ведь знаешь о том, как сложно убить мага?
  - Да, Темного, - согласился Альмар.
  - Любого, - поправил его жрец. - Только убийство Светлого считается дурным тоном, а Темного - нет. Убить сложно, поскольку Дар не желает смерти носителя. Характер магии не имеет значения.
  Альмару вспомнились рассуждения Кирумо о двойственной душе мага. Звучали они похоже.
  - Господин, Кирумо сказал, вы можете посоветовать Темного, который захочет взять меня в ученики.
  - Могу, - согласился жрец, - захотят многие, Дар у тебя сильный. Только тебе никто из них не подойдет.
  - Почему? - жалобно спросил мальчик.
  - Ты не только стихийник, но и теневик, а в Радоге нет ни одного мага, способного управлять тенями.
  - Откуда вы знаете про тени?
  - Твое эррэ сейчас, как открытая книга, - мужчина покачал головой. - Любой увидит.
  Мальчик кивнул. Значение эррэ он знал: теорию магии, часть обязательного обучения всякого нобиля, ему начали преподавать именно с этого. Жаль, наставник успел рассказать так мало. О стихиях упоминал, а о тенях - нет.
  - Что мне делать, господин?
  - Искать учителя-теневика, владеющего огненной стихией. Огонь после теней у тебя главный, - пояснил жрец. - Ты и сам это понял, думаю. И будь осторожен.
  - Господин? - Альмар посмотрел на жреца, встревоженный серьезностью его тона.
  - Скоро в городе будет небезопасно, лучше бы тебе со спутником на время затаится, - предупредил тот, - и остерегайся рыцарей Гиты, они тут везде.
  
  
  - Кирумо, ты знаешь каких-нибудь Темных-теневиков? - спросил Альмар, закончив пересказывать разговор со жрецом. Подросток вздохнул:
  - Это не меня нужно спрашивать. Раз жрец отказался, отведу тебя к двоюродному брату матери.
  - Он тоже оборотень?
  - Да. Думаю, он слышал о многих Темных и сумеет тебе помочь. И он не возьмет с тебя денег. Побудешь у него какое-то время, осмотришься, может, потребуется отправить тебя в другой город. Он оружейник, будешь помогать в мастерской, если захочешь отработать проживание.
  - Кирумо, - Альмар остановился, глядя ему в глаза, - почему ты спас меня? Почему помогаешь?
  Почему? Кирумо пожал плечами:
  - Ну не бросать же.
  Альмар глянул на него недоверчиво, но больше ничего не сказал.
  Радога, крупный портовый город, кишела людьми, но в толпе то и дело мелькали синие мундиры городской стражи и серые плащи рыцарей Гиты. А еще в воздухе почти осязаемо висело напряжение: слишком много на улицах было военных, слишком откровенна неприязнь во взглядах, которыми они обменивались.
  Ребята прошли по центральной площади, стараясь держаться ее края, потом свернули в один из узких переулков. Дома тут стояли близко друг к другу, и Альмар непроизвольно ускорил шаг: захотелось вырваться из каменной ловушки, оказаться подальше от нависающих над головой этажей. Небо над головой превратилось в узкую щель.
  - Здесь, - Кирумо подошел к невысокой деревянной двери и уверенно постучал.
  
  
  Глава 12.
  
  
  Арон развернул свиток и еще раз пробежался взглядом по строчкам, посвященным Тауршу, одной из самых одиозных фигур Ковена. Таурша он помнил еще из прошлой жизни. Средней магической силы, но с удивительным нюхом на деньги, этот Темный стал одним из самых богатых людей Империи, и метил стать самым. Сухие цифры нижних строк свитка показывали рост его состояния за последние пять лет, там же приводились имена людей, которых он купил с потрохами. Почти вся верхушка столичной торговой гильдии и треть нобилей. Деньги являлись силой этого мага, слабостью его были женщины. Самый большой гарем в Империи, несколько сотен рабынь... то есть "добровольных пожизненных служанок", мысленно уточнил Тонгил, скривившись.
  Империя Таррун, "самая гуманная страна современного мира", как часто провозглашалось в официальных документах, на деле мало отличалась от остальных, практиковавших рабство открыто. Разве что в подобном положении обычно оказывались невезучие иноземцы и иноземки, а не собственные граждане, по сравнению, скажем, с Каганатом, где за долги распродавали не только имущество, но и семью должника.
  Итак, Таурш, богатый сластолюбец. Коварен, безжалостен, двуличен. Очень опасен. Отчего прежний Тонгил терпел его, отчего не уничтожил, как возможного соперника в борьбе за власть? Или эти два паука как-то смогли ужиться в одной банке? Сумели с выгодой для себя поделить Империю?
  С пергаментного свитка добродушно ухмылялся лысый толстяк, но художник сумел заметить и отразить хищную холодность взгляда.
  Арон отложил свиток с Тауршем в ту сторону, где уже лежали прочие кандидаты на имя "опасный противник, желательно уничтожить". Взял следующий. Криво усмехнулся. Лорган Сирраен, урожденный ар-Сир. Однако информации оказалось неприятно мало. Дар обнаружен в семнадцать лет, отречение семьи, попытка самоубийства, годы, потраченные на освоение магии. Лучший стихийник Земли в Империи. Семьи и детей нет, есть постоянная любовница. В Ковене примыкает к фракции Тонгила...
  Арон прекратил читать, хмыкнул, вытащил самые нижние свитки. Он-то начал с именитых и опасных магов, а стоило, пожалуй, с группировок Ковена. Вот и нужный. Итак, основных групп три, его - главная. Ха, вот и разгадка, отчего Таурш и некоторые другие маги еще живы: полная и безоговорочная поддержка Тонгила.
  Вторую группу возглавляет Волькан, с историей, похожей на историю Лоргана: тоже из благородных, тоже исторгнут из рода. Но с существенной разницей: Волькан - некромант, любимец Серой Госпожи. В прежнем мире Арон никогда не слышал этого имени, лица этого тоже не видел. Должно быть, там родители придушили сыночка еще в колыбели.
  Почему они с Вольканом терпят существование друг друга - тоже понятно. Прежний Тонгил не хотел сердить Богиню Смерти преждевременной кончиной ее служителя, некромант испытывал подобные опасения в отношении Многоликого, которому гибель Тонгила могла прийтись не по вкусу.
  Третья группа, самая малочисленная, состояла из прекрасных дам. Или не очень прекрасных, тут Арон точно сказать не мог: портреты имелись не во всех досье. По милости богов женщины, в отличие от мужчин, управляли пробуждением собственного Дара. Более того, пока манифестация Силы не проявляла себя в явной волшбе, ни один жрец Солнечного не мог определить носительницу Темного Дара, если она того не желала. Как результат, многие девочки и девушки, осознав в себе Дар, оставляли его спящим до конца жизни. И не были извергнуты из рода, как их менее удачливые собратья по Дару, прокляты родителями, лишены наследства и права на имя. Спокойно проживали отведенную им жизнь и умирали в положенный срок.
  Но встречались среди прекрасной половины и другие, добровольно или вынужденно признавшие Дар и развившие его. Едва ли четверть от общего числа мужчин, но считаться с ними стоило. Отчего-то самыми сильными стихийниками воды и воздуха становились именно магички, неплохо удавалось им владение тенями и отражениями, хотя способности к последним встречались очень редко.
  Обособленной группой магички считались номинально, при голосовании по серьезным вопросам примыкали то к одной, то к другой партии, и, как понял Арон, грызлись между собой не меньше, чем Темные-мужчины.
  
  *****
  
  Дорога до места, где собирался Ковен, заняла несколько часов.
  Тонгил спрыгнул с коня, обернулся, прищурившись на закатное солнце, и оглядел широкую площадь. Его сопровождающие вели себя, как он и приказал, скромно: никого не задирали, громких разговоров не вели, за окружением следили внимательно. Лорган, ехавший рядом, несколько раз начинал разговор, каждый раз поднимая новую тему, и каждый раз на его вопросы Тонгил отделывался парой малозначащих фраз, после чего Темный обескуражено замолкал. В конце концов, Лорган решил ничего у Тонгила не спрашивать, а говорить самому; от северянина требовалось только хмыкать, подтверждая, что слушает. Слушал он внимательно: Лорган взялся рассказывать о своей последней стычке с Вольканом, главой второй группировки Ковена, и Эвитой, единственной магичкой, практикующей некромантию. Впрочем, настоящей стычкой это не было, просто неожиданная встреча на нейтральной территории, сопровождаемая привычными "любезностями". Как прикинул Арон, произошло это событие через пару дней после его появления в столице.
  - Странно даже не то, что эти два стервятника, которые терпеть друг друга не могут, собрались вместе, а то, как мило они при этом общались с третьим в их компании, не-магом, - задумчиво проговорил Лорган.
  - Ты узнал этого человека? - Арон передал поводья оборотню из охраны и развернулся к величественному зданию, чьи черные стены в закатных лучах отливали кроваво-красным. Необычный эффект для темного камня.
  - Нет, - Лорган тоже спешился и теперь стоял слева и чуть позади. - Он носил слишком качественную личину.
  - Жаль.
  Замок Ковена, Арону, как ни странно, понравился.
  Обычному горожанину, к которым, в бытность свою гильдейским гвардейцем, принадлежал Тонгил, хода сюда не было. Человеку непосвященному дозволялось видеть лишь крепостные стены, оседлавшие высокий холм, ров, кишащий жуткими всеядными рыбами, да стражу на темных башнях над воротами. Все это находилось чуть ли не в самом центре столицы: постоянный, как бельмо на глазу, вызов императору, Светлым магам и служителями Солнечного. Потому и рисовало неуемное воображение местных жителей жуткую крепость, населенную призраками умерших Темных, после смерти еще больше алчущих крови живых; шепотом рассказывались истории про отважных смельчаков, сумевших туда проникнуть и вернуться, дабы поведать перед скорой смертью об увиденном.
  Теперь, оглядываясь по сторонам, Арон задался вопросом: не сами ли Темные распространяют страшные слухи. Очень уж сильно реальность отличалась от легенд. Вот площадь, окруженная стенами, выложенная брусчаткой. Никаких въевшихся пятен крови от человеческих жертвоприношений, никаких разбросанных черепов. Очень чистая площадь, то ли благодаря местным подметальщикам, то ли магии. По внутренней стороне стен поднимаются вьюны, распускаясь красными и желтыми цветами. Неудобная вещь для обороны, но место украшает. Появилось подозрение, что за вьюнов спасибо следует сказать магичками: даже владея магией, женщина остается женщиной.
   На самом здании застыли, словно пойманные в движении, каменные изваяния: иногда люди, иногда звери, иногда птицы. Сияли цветные витражи окон. По центру тянулась огромная позолоченная руна "вечность", скромный намек на амбиции хозяев. Внутрь замка вела широкая мраморная лестница, по краям изготовились к прыжку химеры. Ненастоящие, тоже из камня. Символ магии, меняющей реальность: полузвери, полуптицы, но при том удивительно гармоничные. Даже захотелось потрогать, убедиться, что не дышат. Не удержавшись, Арон подошел к одному из существ и провел ладонью по пышной гриве.
  - Красавцы, - проговорил из-за спины Лорган. - Приятно вспомнить, в какую ярость пришел Волькан, когда ты их здесь поставил. Помнишь, как некромант клялся, будто химер невозможно превратить в камень, не убивая? Сколько он тогда на том пари проиграл? Хотя нет, вы не на деньги спорили. Пять военных кораблей с полным оснащением? Или шесть?
  - Спроси у Мэля, он лучше помнит, - пробормотал Арон, усилием воли удержавшись, чтобы не отдернуть руку. Эти статуи - живые? До сих пор?
  Камень химеры оказался теплым, намного теплее, чем камню положено, особенно с теневой стороны. Глубоко внутри чудовища послышался толчок. Удар сердца?
  - Пять военных и один торговый, - отозвался полуэльф, до того молчавший. - Удачно тогда получилось. Правда, один нам потом потопили.
  Арон повернулся, кивнул полукровке на прощание, стараясь казаться спокойным. Он знал, что Мэа-таэля не будет с ним на собрание: полуэльфу, как любому не-магу, не позволялось даже пониматься по ступеням парадной лестницы. Он останется с сопровождением, а сам Тонгил пойдет внутрь... к таким же, как он, самым ядовитым змеям этого мира.
  Внутри оказалось не менее красиво, чем снаружи, но в более мрачном духе, напомнив Арону собственный замок. Здесь руны тоже покрывали все стены, намного гуще, чем у него в подземелье. Большинство означало защиту: от стихий, от гнева богов, от Света и даже от Тьмы. Но имелись и такие, значения которых он не знал.
  Высокие своды напоминали храм, в темную высоту уходили мощные колонны, на полу - квадратные плиты шлифованного камня зеленоватого цвета. На стенах щедро горели масляные лампады.
  Северянин огляделся по сторонам: магов приехало пока мало, едва ли полторы дюжины. Из того, что он понял, расспросив Мэа-таэля, сегодняшнее собрание Ковена было хотя ежегодным, но рутинным, где отсутствие допускалось. Темных, входящих в Ковен, насчитывалось около двух сотен. Впрочем, явится не менее половины: побоятся пропустить, если вдруг начнется дележ пирога.
  - Арон, нам туда, - тихо проговорил Лорган. - Или ты не хочешь сегодня председательствовать?
  Тонгил посмотрел в указанном направлении: действительно, за колоннами, прямо как в императорском Совете, высилась трибуна, рядом - высокие столы, за ними - кресла для самых сильных магов. То, что посередине, выделялось высокой резной спинкой. Арон подавил желание спросить, на чем будут сидеть остальные Темные.
  - Не хочу, - честно ответил он на вопрос мага, заранее готовясь представить свое предложение в качестве шутки. - Можешь вместо меня.
  Но Лорган лишь кивнул, не удивленный. Похоже, прежний Тонгил частенько пренебрегал своими обязанностями. Уже легче.
  Окружающие обращали на них внимание только для того, чтобы дружелюбно кивнуть и произнести приветствие. Северянин отвечал тем же, мысленно сличая каждое новое лицо с зарисовками из свитков. Пока неотмеченных не попадалось.
  - Арон, милый! - незнакомый женский голос разорвал гулкую тишину. - Как же я рада тебя видеть!
  Арон обернулся на звук. Лицо такое же незнакомое, как и голос: на свитках ее изображение отсутствовало. Очень, очень плохо. А вот внешне молодая женщина оказалась как раз хороша. Изящна, тонкокостна, с пышными золотисто-рыжими волосами и зелеными глазами. Длинные серебряные сережки покачивались в такт шагам, отражая мягкий свет лампад, на пальцах сверкали кольца. На каждом пальце.
  Арон еще раз, уже внимательнее, оглядел незнакомку. С украшениями у той был явный перебор: кольца, гроздья браслетов, цепочки, словно собранные с нескольких витрин в мастерской ювелира. А еще - понимание пришло приливной волной - сильное ощущение опасности, исходящее не только от самой магички, но и от навешенных на ней безделушек.
  - Милый, я так соскучилась! - девушка оказалась совсем близко, протягивая к нему руки, собираясь обнять. Арон торопливо отступил назад: идея позволить ей себя коснуться доверия не внушала.
  - Достаточно! - проговорил резко, жалея, что не знает имени магички. - Прекрати этот фарс!
  - Арончик, ты меня совсем-совсем не любишь! - девушка остановилась, опустила руки и трагично шмыгнула носом. - Как ты можешь, жестокосердный, после всего, что у нас было!
  - Не люблю, - подтвердил Тонгил, начиная злиться. - Совсем. От горя можешь пойти и прыгнуть с моста. Или с башни - чтобы уже наверняка.
  Кто-то коротко хохотнул, с другой стороны донесся сдавленный женский смешок.
  - Ну вот, - пожаловалась в пространство рыжая магичка. - Вот так всегда! Я к нему по-доброму, со всей любовью и нежностью, а он...
  - Как раз то, чего следует ждать от неотесанного мужлана, - проговорил глубокий бас, и вперед выступил еще один маг. Высокий, осанистый, с коротко подстриженной черной бородкой. - Не трать на него силы, милая.
  Арон посмотрел на говорившего, чувствуя, как злая улыбка сама растягивает губы. Портрет этого Темного изобразили на свитках слишком хорошо, чтобы ошибиться:
  - От тебя несет мертвечиной, Волькан. Или ты забыл: живым людям положено мыться?
  Запах действительно имелся, очень слабый сладковатый душок, характеристика самой магии некромантов, а вовсе не следствие общения с мертвецами. Никакое мытье от него, естественно, не избавляло.
  Несколько мгновений маги смотрели друг на друга, в воздухе тихо потрескивали разряды.
  - Поприветствовали друг друга, и ладно, - прервал нехорошее молчание Лорган и хлопнул в ладоши. Пустое пространство перед трибуной подернулось легкой дымкой, из которой рядами начали возникать стулья.
   - Как только сядет солнце, собрание объявлю открытым. Рассаживайтесь, дамы и господа, только не чувствуйте себя как дома, сперва дела, а личные разборки потом. Эвита, драгоценная, - он склонил голову в сторону рыжеволосой, - признания в любви тоже относятся к личным делам.
  - Ах, - девушка капризно выпятила нижнюю губу. - Ах, почему так мало людей меня понимает?
  Эвита? Северянин прищурился, глядя на красотку. Значит, эта куколка и есть единственная среди магичек некромантка? Кто бы мог подумать.
  Арон наблюдал, как Лорган ведет собрание, как привычно распределяет время между желающими говорить. Как парой слов останавливает перепалку, начавшуюся было между магами. Похоже, Темный привык замещать Тонгила; никто не казался удивленным, что официальный глава Ковена лишь молча следит за происходящим, не вмешиваясь.
  Собрание шло по рутинной колее, вертелось вокруг тех же вопросов, которые могли бы сейчас интересовать Императорский Совет. Первым обсудили необычное оживление Народа Песка, с равным успехом означавшее как новую с ними войну (воевать пустынники умели и очень любили), так и появление среди тех очередного миролюбивого пророка (отчего-то пророки у пустынников призывали исключительно к миру и милосердию).
  Пока что Народ Песка отправил в столицу первое за триста лет посольство с собственным купеческим караваном. Таурш успел первым договориться с пустынниками о регулярных поставках риед, роговых пластин пустынных ящеров, отличного средства как для многих ритуалов, так и для создания магического оружия, и теперь хвастался успехами, пытаясь представить это большой заслугой перед Ковеном. Ему особо не верили, но не спорили.
   Потом выступил Волькан, пожелавший выставить перед императором требование выборок военнопленных на "добровольное жертвоприношение" Серой Госпоже. Судя по скучающим лицам остальных магов, идея некромантом высказывалась не впервые и поддержки не находила. Ставить ее на голосование, из-за отсутствия интереса среди собравшихся, Лорган отказался. Волькан, ожидавший, похоже, именно этого, скандалить не стал.
  Обсуждения продолжались: споры о землях, замках и налогах, согласования сфер влияния между магами, два официальных вызова на магическую дуэль среди незнакомых Арону Темных...
  Северянин слегка прикрыл глаза, откинулся на спинку кресла. Часть его продолжала следить за происходящим, но внутри росло ощущение, будто за всей этой суетой что-то зрело, что-то приближалось, накатывало волнами. Или нет. Может, так давало знать копившееся последние недели напряжение...
  Легкое изменение в окружающей атмосфере заставило Арона встряхнуться. Нет уж, Ковен Темных - неподходящее место для праздных размышлений и воспоминаний. Прищурился, оценивая происходящее.
  К трибуне между тем подошла Эвита. Двое Темных, ждавшие своей очереди, скривились, но пропустили ее вперед. Факт этот, Арон готов был поклясться, не имел никакого отношения к благородному обхождению с дамами. Некромантку просто боялись.
  - Братья и сестры, - мелодичный голос магички, усиленный заклинанием, разнесся по огромному залу. - Братья и сестры, не надоело ли вам подбирать объедки с императорского стола? Не надоело кланяться нобилям и уступать жрецам Солнечного дорогу? Не надоело получать жалкие крохи того, что наше по праву?
  Предполагались ли вопросы риторическими, хотела ли некромантка услышать ответ, но никто из магов не выразил ни согласия, ни отрицания. Они ждали продолжения в молчании.
  - Эвита, мы обсуждаем конкретные вещи, - мягко напомнил Лорган. - Воззвания хороши для жрецов. Назови свои предложения.
  Рыжеволосая улыбнулась ему:
  - Будь терпелив, брат. Если позволишь, я все же сделаю небольшое отступление. Возможно, не все знают, что один из нас совершил деяние, прежде почитавшееся невозможным: уничтожил императорских сихха!
  Это вызвало реакцию: маги начали переглядываться, кое-кто зашептался. Знали действительно не все. Правильно сказать, почти никто. А Волькан... Арон посмотрел на старого соперника бывшего Тонгила: лицо некроманта было непроницаемо, но северянину показалось, будто слова Эвиты явились откровением и для него.
  - Совершил это, конечно же, самый лучший из нас, больше всех одаренный Силой, - Эвита развернулась в сторону Тонгила и, в жесте уважения прижав ладонь к середине лба, поклонилась.
  Арон кивнул в ответ, признавая истинность слов магички, и на всякий случай добавил еще один щит. Седьмой. Держать их все оказалось утомительно, но лучше так, чем неожиданно получить "подарок" от одного из Темных.
  - У династии Коггир больше нет защиты, - в голосе рыжеволосой звучало неприкрытое торжество. - Императору остались считанные дни. Когда начнется смута, мы будем готовы!
  После Эвиты к трибуне подходили и другие маги, но заметно было, что слова некромантки занимали умы выступающих больше, чем их собственные речи.
  Собрание закончилось почти на рассвете, но никто из магов не казался утомленным бессонной ночью. Сам Арон испытывал лишь легкую, едва заметную усталость, причем и это ощущение прошло, стоило ему отвлечься на кое-что другое. Например, задуматься о том, стоит ли принять приглашение Лоргана посетить его столичный дом...
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"