Что может быть хуже работы в выходной день? Только когда тебя при этом будят часов в пять утра, а поспать ты успел не более часа после встречи со старыми друзьями в баре. Поэтому на то, чтобы хоть как-то прийти в себя, потребовалась бы уйма времени. Но в распоряжении оставалось минут двадцать. И как назло прошлым утром закончился кофе. Работать в полиции вообще дело не благородное, и мало кто скажет тебе за это "спасибо". Не говоря уже о детективах.
Когда телефон зазвонил уже в четвертый раз, Джонатан Саммерс наконец-то смог его найти. От него за милю несло перегаром и дешевыми сигаретами, а общее состояние могло бы быть и получше. И несмотря на все факты, его начальник всё равно приказал привести себя в порядок и прибыть на место. Вот вам и заслуженный отгул... Разве вообще возможно работать при такой боли во всем теле? Словно грузовик проехался, и не один раз. Оставалось надеяться, что к зарплате потом прибавят работу в выходной.
Зато Джонатан прекрасно понимал, что своим ходом его не отправят. Тем более не уточнив место происшествия. Следовательно, чем быстрее он переоденется и умоется, тем меньше шанс того, что голова начнет раскалываться от одного чудесного звука. Легко сказать... Рассчитать время оказалось гораздо сложнее, чем думалось, как и найти более-менее приличные вещи. Стоило бы устраивать день стирки почаще одного раза в неделю. Едва детектив застегнул рубашку, чудом оказавшуюся единственной в шкафу, а не в куче грязной одежды, с улицы раздались два длинных гудка. "Твою ж..."
Его бывший напарник никогда не отличался особым сочувствием к пьющим людям. Особенно если это его коллега по работе. Такое разногласие послужило основной причиной смены партнеров: споры о злоупотреблении алкоголем или табачными изделиями длились зачастую дольше расследований. И вера. Неиссякаемая, ничем не подтвержденная вера в высшие силы взрослого человека, отца четверых детей. "Вот увидишь, Вселенная ещё накажет тебя за твой грешок!" - любил приговаривать Нетт Филлинс. И было совсем неважно единственный это стаканчик бурбона за месяц или вторая пачка сигарет за дежурство.
Этот счастливый отец семейства маленьких дьяволят никогда не сидит без дела, а потому всегда отлично выглядит. Правильное питание, здоровый образ жизни, походы в спортзал и бассейн. Остаётся только удивляться, как у него на всё это время-то находится, учитывая специфику работы и детей. И при всём при этом Нетт никогда не унывает и раздражает всех своим неисчерпаемым оптимизмом. Что он вообще забыл в работе детектива? Явно не маленькую зарплату... Джонатан такой нагрузки не выдержал бы.
- Подарок от шефа, - с усмешкой произнес Филлинс, как только его коллега сел в машину. - Поможет проснуться.
Протянутый бумажный стакан напоминал один из тех, в которые наливают лимонады и кофе в бистро. Но жидкость внутри пахла намного хуже местной жижи из кофейни. Про замечательный вкус можно было даже не заикаться. Отвращение на лице не исчезало еще минут пять после осушения смеси по специальному рецепту начальника. Кажется, что её можно было сделать менее противным, если б готовил "шеф", как любил его называть Нетт, не для своих подчинённых. Зато эффект соответствующий: голова постепенно прояснялась, боль отступала, а вот спать всё ещё хотелось.
Поэтому почти весь путь Джонатан дремал. В итоге в суть дела коллеги посвящали уже по дороге от стоянки до места. Если бы по этой тропе не прошло за последние несколько часов почти десяток человек, увидеть её смог бы только следопыт. Лес здесь недостаточно большой, чтобы было на что охотиться, а потому и желающих прогуляться среди деревьев почти не бывало. Изредка здесь устраивала тусовки местная молодежь, да забредала пьянь, вырубаясь под каким-нибудь деревом или кустом. Всё же можно было найти тайник и получше, чтобы спрятать тело. Работа дилетанта?
- Не похоже, что её пытались спрятать, - Сэм Увортон протянул напарнику чашку подостывшего кофе. - От дороги и ближайших домов тут конечно далеко, но тело быстро нашла собака с фермы на окраине северной границы леса. Хозяин собаки тут же побежал звонить в полицию.
Пунктом назначения оказалась поляна с наиболее плотным расположением деревьев, разделенных в паре мест естественными расщелинами. Такие стали появляться в последний год повсеместно после того, как в администрации решили пересадить несколько деревьев из лесов в городскую зону. Ну а на закапывании образовавшихся ям бюджет сэкономили. Вокруг одной из них и собрался народ. Кто-то огораживал территорию, другие проверяли в области радиусом метров десять всё, что только можно, на наличие улик и фотографировали каждые полметра. Земля была мягкая, должны были остаться следы.
- И как успехи? - Джонатану казалось, что ответ он и так уже знает. - Время смерти? Орудие?
- Абсолютно ничего, - подтвердил его догадку один из экспертов в защитном костюме, ближе всех находившемуся к телу. - Пока что. При первичном осмотре сказать ничего нельзя. Видимых следов нет: ни царапин, ни порезов, ни вообще каких-либо ран или синяков. К тому же её хорошенько почистили. Если это убийство, то оно произошло не здесь.
- Если?
Эти эксперты вне своей лаборатории всегда мало что могли сказать, но никогда ранее им не приходилось произносить такую фразу. Ведь, если это не убийство, здесь не толпилось бы столько сотрудников из отделения, не говоря уже о вызове самого Саммерса. Он осторожно подошел к краю. Перед взором открылась небывалая картина. На девушке и вправду не было ни единой ранки. Кожа чистая, словно только что из душа. Казалось, что в воздухе даже пахло мылом. Но из одежды только нижнее белье: красное с зеленым узором. Тоже чистое, будто новое. Девушка походила на очень реалистичную куклу из магазина. Волосы расчесаны, глаза открыты. Кто-то явно озаботился тем, чтобы привести её в такой вид.
- Как давно нашли тело? - ему стало дурно. Это не мог быть несчастный случай или смерть по неосторожности. Ведь люди при этом действуют не с такой аккуратностью, без каких-либо следов на теле. К тому же, тело постарались бы скрыть от глаз, например, накрыв чем-то или засыпав землей.
- Почти два часа назад её нашел фермер со своей собакой, - ответил напарник. - Но пока он пришел в себя, вернулся домой и вызвал нас, прошёл час как минимум. Эксперты приехали чуть раньше тебя. К сожалению, на машинах близко тут не подъедешь. Вдобавок пришлось ждать фермера, чтобы показал место. Взяли у него показания да отпустили. Очень уж ему не хотелось тут находиться.
Целый час, в течение которого никто не следил за этим местом. Это очень долго. И крайне мало для того, чтобы вернуться сюда, подчистить все возможно оставшиеся следы и смыться, будучи незамеченным. А значит, лежит она здесь уже как минимум часа три. Ночью здесь никого не бывает, за редким исключением. Местные ставят ловушки и капканы на хищников. Волков и лисиц здесь уже несколько лет не видели, а они всё равно не прекращают это дело. Нужно будет узнать у них, кто и когда последний раз здесь проходил. Но навряд ли тело пролежало здесь дольше суток, иначе свой след уже оставила бы природа. А на коже даже роса не появилась.
И тут случилось непредвиденное.
На совершенном теле стали открываться раны. Сначала небольшие порезы на руках и ногах, потом глубокие по всему телу. Местами слезали куски кожи, а за ними и мяса. Кровь текла совсем как у живого человека. И всё это происходило за считанные секунды на глазах у всех. Ошарашенный эксперт чуть было не свалился вниз, но умудрился выстоять. Профессионала стошнило прямо под ноги любопытным коллегам, примчавшимся на его крик. А тем временем кровь жертвы, пузырясь и закипая, разъедала плоть и органы, уничтожая то немногое, что можно было бы изучить, оставив шипящее подобие болота. Не осталось даже костей.
***
Сегодня Профессор был не в духе с самого утра. Как и в прошлый раз, его работа в подвале закончилась провалом. А всего три дня назад был крайне воодушевлен. "Придется подождать еще, Мирабель", - он печально улыбнулся ей и, едва касаясь, погладил по щеке. Как только Профессор ушел на работу, привычно поцеловав девушку в лоб, она решила заняться наконец-то уборкой на чердаке. От Роуз не укрылась печаль в его глазах, когда он смотрел на неё. А это порождало множество мыслей и предположений, которые быстро отгоняются хорошим трудом. Это она усвоила ещё из своего детства.
Удивительно, но никто не любит прибираться на чердаке. Там некомфортно, темно, местами скрипят старые полы, которые давно стоило бы поменять, гнездятся птицы, нашедшие лазейку, и огромная куча разнообразного хлама, покрытого еще большим слоем пыли. Но так бывает в обычных домах. По крайней мере, Мирабель так себе представляла чердаки обычных домов у обычных людей. На чердак Профессора вела чуть обветшалая, но всё ещё крепкая лестница, покрашенная в прошлом году ею бордовой краской. Подбирая нужный ключ из связки, предоставленной девушке, она сначала спутала его с ключом, открывающим ящик с инструментами в пустующем гараже. Отличало их только положение зубчиков. Стоило всё же пометить их как-то ещё. Эта мысль приходила каждый раз, и так же каждый раз забывалась, едва ключи убирались в карман.
Неприятной неожиданностью стало полное отсутствие освещения. Выключатель хоть и был, но вот ни одной лампы видно не было, только провода, свисающие с потолка. Заранее переодевшись в старые рваные джинсы и грязную, уже давно не отстирывающуюся, майку, Мирабель спустилась обратно вниз. Под лестницей для экономии места располагалась небольшая кладовая с мелким необходимым инвентарем: связка свечей, несколько упаковок спичек, разнообразные батарейки, пара фонариков, моток веревки, небольшая коробка лампочек и еще куча разнообразных мелочей, которые могли внезапно понадобиться и часть из которых пора уже было выбросить. Но в этом доме ничего просто так не выкидывалось.
Налобного фонарика не нашлось. Не в зубах же держать! Пришлось использовать свечи, хотя ручной фонарик она всё же захватила. Для экономии Роуз зажгла только одну свечу и поставила её на коробку, стоящую девушке по пояс. От этого, правда, остальная часть помещения казалась жутковатой от разнообразных теней, пляшущих от сквозняка. Но после родительского чулана, в котором её не раз запирали на несколько часов, а один раз и почти на сутки, и который стал для неё чем-то вроде личной комнаты, это нисколько не пугало. Танцующие тени даже слегка оживляли это место. Мирабель вспомнила, как рисовала таким теням на стене глаза и пускалась с ними в пляс, и не смогла сдержать улыбки.
Основной минус был в том, что в коробках хранились не старые вещи, не распакованные после переезда, и не оставленные как память, как она представляла, а разнообразные изделия, техника и инструменты, о предназначении которых девушка даже не догадывалась. Вещи не выглядели старыми, но покрылись пылью, паутиной и чем-то похожим на копоть. Поэтому оставалось только передвигать коробки их из стороны в сторону, предварительно почистив их содержимое. Те, из которых своими силами поднять предмет её не удавалось, приходилось оставлять на месте, старательно вытирая и отмывая вокруг них.
Роуз испытала смесь разочарования и облегчения. С одной стороны, ей хотелось бы наткнуться на что-то, касающееся прошлого Профессора, чтобы узнать о нём побольше. Но и лезть в жизнь человека, который так хорошо к ней относится и заботится о ней, девушка боялась. Что если она станет навязчивой и его отношение в корне измениться? Живя вполне обычной жизнью, этот мужчина, в отличие от других, никогда не вспоминал о прошлом до их знакомства. По крайней мере, вслух. Зато он мог рассказать о произошедшем за день, когда Мирабель спрашивала об этом. Но никогда не начинал подобного разговора сам. С другой стороны, это всё сильно отличало его в глазах девушки от других людей, делая более собранным и рациональным. Ну правда, зачем хранить старые вещи, которые точно никогда больше не пригодятся из-за какие-то там воспоминаний в далеком потом, которое может наступить разве что при очередном переезде?
Когда Профессор уходил на работу, девушка любила гулять по дому. Это было небольшое для города здание: два этажа, подвал, чердак и гараж с садом за домом. Машины у Профессора не было. По крайней, Мирабель о неё не знала, а гараж оставался пустым. Даже дорожки от шин, ведущие когда-то наружу, заросли травой. Внешняя отделка была выполнена под камень, внутренняя - под дерево. Но на первом этаже в своё время был проведен ремонт, деревянные панели убрали и комнаты приняли более современный вид. Где-то были расклеены обои, где-то использовали краску для стен. Такое сочетание, по мнению Роуз, выглядело слегка нелепо, но в других она и не бывала. Иногда девушка представляла, как бы она сама украсила ту или иную комнату. Но не верила, что когда-нибудь у неё будет свой собственный дом.
Перед приготовлением ужина у девушки было еще часа четыре. Куча времени на себя, которую можно потратить на пенную ванну, разбор хаоса из вещей в шкафу и перекус. Последние два пункта можно даже совместить. И всё это, конечно же, сопровождалось бы громкой музыкой, которую нельзя себе позволить в другое время. Профессор не особо жаловал то, что играли по радио. Можно было придумать ещё какое-нибудь увлекательное занятие, если бы не необходимость учиться. Хотя ей дали целых три дня на выполнение домашнего задания... Ещё день в запасе есть.
Соорудив себе несколько горячих бутербродов с колбасой, сыром и помидорами и едва не расплескав сок из стакана по дороге, Мирабель включила воду, налила пенящее средство и стала крутиться перед зеркалом, раздеваясь под музыку. Получалось совершенно неритмично, но девушку это нисколько не волновало. Главное - получить удовольствие от процесса. Вся одежда летела в корзину для белья, приобретенную специально для неё. Когда Профессор жил один, ему такие удобства не требовались. Он-то не разбрасывал грязные вещи по всей ванне, а сразу клал их в стиральную машину. В некоторых случая даже сразу застирывал вручную. А вот девушка в этом плане оказалось более неряшливой, и мужчина решил не тратить на это лишнее время. Теперь вся одежда кидалась в корзину и стиралась один-два раза в неделю, кроме нижнего белья, которое каждый стирал сам и отдельно.
Как и любая другая девушка, Роуз не могла избавиться от привычки вертеться перед зеркалом, примеряя одни и те же вещи. Особенно после того, как у неё появились свои собственные совершенно новые вещи. При своих почти ста семидесяти сантиметрах и пятидесяти шести килограммах она считала себя слегка полноватой, но не зацикливалась над этим. Живя здесь, она набрала в весе, что могло только радовать. "Невозможно быть совершенством," - как учил её Профессор. - "Как бы сильно этого не хотелось." Оставалось только удивляться, что со всеми своими высказываниями и нравоучениями он преподавал не философию, а математику. Переедать, правда, мужчина ей больше не позволял. Да и самой девушке не хотелось больше повторять тот неприятный опыт после первого в её жизни сытного ужина. Ей казалось, что больше её никогда так кормить не будут, но она ошибалась.
Приготовлением ужина Мирабель занималась со всей душой: пританцовывая, изображая себя на сцене и напевая выдуманные мелодии в ложку или солонку вместо микрофона, соревнуясь сама с собой на скорость разделки мяса или нарезки овощей. И она была крайне рада, что никто её в такие моменты не видит. Хотя увидеть выражение лица Профессора было бы интересно. Возможно, он бы удивился, был обескуражен или от души посмеялся, но навряд ли разозлился. Роуз никогда не слышала его смеха. Он и не улыбался-то почти никогда. Только когда считал, что она не видит, на его лице появлялась легкая улыбка, просебя она называла её "улыбкой заботливого отца". От неё на душе становилось тепло и мир становился уютнее. В такие моменты девушке хотелось, чтобы этот внезапный опекун был её настоящим отцом.
Профессор всегда возвращался примерно в одно и то же время, на одном и том же автобусе. Постоянство было его отличительной чертой. Но сегодня он задерживался, а потому Роуз начинала нервничать. Раньше он никогда не задерживался, не предупредив её звонком с работы. Когда она решила позвонить ему в кабинет, ответом были лишь длинные гудки. Поэтому, когда на часах была уже половина восьмого, она не выдержала и позвонила прямо на кафедру. Длинные гудки на той стороне с каждой секундой заставляли её волноваться ещё больше. Но когда подняли трубку, девушку заверили, что он недавно вышел, задержавшись из-за учеников. Мол, в дни экзаменов и контрольных такое бывает.
В её воображении Профессор возвращался под дождем, весь промокший и злой на фоне молний. Возможно даже раненный. Но всё оказалось гораздо проще. Да и погода была безоблачная. При его приближении к дому, Роуз услышала, как он с кем-то осторожно спорит, едва сдерживая голос. Это её всё же немного успокоило. Он явно жив и здоров.
***
- Профессор Ланс, ну пожалуйста! - верещал женский голос. - Вы должны мне помочь!
Когда открылась дверь, Мирабель была уже на своем привычном месте около вешалки, пытаясь привести себя в порядок. Обычно она помогала снять верхнюю одежду, подержать чемодан или поставить зонт в сушилку. Он никогда не просил об этом, но ей было приятно помочь ему хоть как-то. Однако в этот раз, увидев раздражение на лице Профессора и входящую следом за ним девушку, отошла в сторону. Гостья бесцеремонно вошла, захлопнув за собой дверь. Посмотрев на Роуз, она не стала скрывать возникшего у неё презрения, но молниеносно сменила выражение лица на несчастное, стоило только повернуться к мистеру Лансу.
- В последний раз говорю вам, мисс Грейвз, - сквозь зубы процедил мужчина, - что не намерен ставить вам иную оценку, которую вы со своими скудными знаниями и полным нежеланием учиться никак не заслужили. Было достаточно уже того, что я не включал в экзаменационные вопросы материал свыше лекционного. Вам стоило бы посещать более двух занятий в семестре.
Повесив пиджак на спинку, мистер Ланс сел в кресло и стал массировать виски. Эта ученица явно его достала по полной, но Роуз по правилам этого дома не имела права вмешиваться в дела Профессора. И поэтому стояла неподалеку, наблюдая за незваной гостьей, совершенно не зная, что же теперь делать. А та в свою очередь заняла диван и продолжала настаивать на своём неприятным жалобным голосом. Актриса из неё вышла бы так себе...
- Вы обязаны мне помочь! Я же не могу ещё раз остаться на второй год в выпускном классе! Вот профессор Натенс вошёл в моё положение и согласился мне помочь, - казалось, вот-вот и из глаз хлынут потоки слёз.
- Все мы наслышаны о том, как вы добились от бедного мистера Натенса этого согласия, мисс Грейвз, - мужчина даже не пытался скрыть своего отвращения. - Такие уловки со мной у вас не пройдут. Ни такие, ни какие-либо ещё. Прошу вас покинуть мой дом, в который вы вторглись без приглашения!
После этих слов девушка полностью изменилась. Если первоначально она пыталась выглядеть бедной девочкой, попавшей в беду, то теперь её действия стали более расслабленными, наглыми и развязными. Словно она уже точно знает, что получит желаемое, что в этой игре победа полностью за ней. Хотя в голосе её ощущалось нескрываемое презрение, мисс Грейвз всё же продолжила свою партию, развалившись на диване. Истинная сущность давалась ей гораздо проще.
- Тогда вы прекрасно знаете, что я могу предложить вам. К тому же вы выглядите намного лучше этого старикашки, - девушка начала медленно расстегивать пуговицы на блузке. - Мне называть вас профессор Ланс, или же предпочитаете по имени? Ваша прислуга может к нам присоединиться, Виктор.
Казалось, что мужчина не выдержит и ударит её. Когда он услышал своё имя, ни разу не произносившееся ранее в этом доме в столь неформальном и развязном тоне, его передернуло. А упоминание о его подопечной в таком недвусмысленном контексте переходило все границы. На то, чтобы успокоиться, ушло не менее пяти минут, в течении которых уже не столь скромная ученица не сводила с него глаз, поигрывая пуговицами. Вот она - победа!
- Как я уже вам сказал, мисс Элизабет Салли Грейвз, мы наслышаны о ваших способах, - с ледяным спокойствием произнес хозяин дома. - Когда не срабатывает ваш несчастный вид, вы предлагаете себя. При следующем отказе, вы обвиняете преподавателя в непотребном поведении. Вы попросту не оставляете мужчинам выбора. Не могу представить, как тогда вы справляетесь с женщинами.
- Всё верно. Даже ложная клевета не самым лучшим образом отражается на репутации вашей профессии. При необходимости я могу даже найти свидетелей. Так что же вы решили: подпишите сейчас или завтра на занятиях?
- А вам всё не терпится... Сядьте, расслабьтесь. Мирабель, принеси нам, пожалуйста, что-нибудь покрепче для особых гостей и подогрей ужин.
Роуз сначала замешкалась в столь непривычной ситуации, спокойствие Профессора поражало её не меньше, чем поведение его ученицы. Однако она быстро направилась на кухню. В это время мужчина безразлично наблюдал за мисс Грейвз. Ему были совершенно не интересны ни её полуобнаженная фигура, ни выглядывающий кружевной лифчик в черных и розовых тонах, ни слегка поднятая юбка, обнажившая чулки. Словно все эти женские штучки были для него пустым звуком.
- Вы еще и напоить меня хотите? - игриво спросила девушка, когда Роуз принесла стаканы. - Если мы с вами не договоримся и в моей крови найдут алкоголь - а его найдут, я вас уверяю -, то всё это будет явно не в вашу пользу, профессор. Но если вас не заводят трезвость, тогда я выпью за вас!
Но никто ей не ответил, что немало злило. Как и его легкая, но вполне уловимая ухмылка. Раньше никто не вёл с ней себя настолько спокойно, зная, что его ожидает, или видя её в таком виде на кровати. Элизабет верила, что каждый преподаватель мечтает трахнуть свою ученицу. Ведь иначе у неё ни разу ничего бы и не получилось. И вот наконец-то настал момент, когда она сможет воплотить в жизнь свои угрозы. К тому же ей в этом немало подсобили. Едва скрывая раздражение и гнев, Грейвз залпом выпила содержимое стеклянного стакана, выполненное в форме какого-то цветка. Уж теперь ему никуда не деться. Но победная улыбка быстро пропала с её лица.
- Ты же добавила приправы в нужной пропорции? - мужчина не обращал на гостью ни малейшего внимания, даже не смотрел в её сторону как прежде, а лишь крутил в руке свой всё ещё полный стакан.
- Всё как вы учили, Профессор, - ответила его сожительница и не без превосходства посмотрела на ничего не понимающую девушку. Роуз была рада, что после такого поведения гостья не выйдет из этого дома. А значит, она не сможет воплотить свои угрозы.
Едва успев поймать из онемевшей руки стакан, Мирабель отнесла его на кухню и поставила еду в разогретую духовку. Пока мистер Ланс осматривал сумочку ученицы в резиновых перчатках, всегда лежащих в его портфеле, девушка аккуратно раздевала её. Раньше он привозил девушек уже спящих, поэтому было непривычно делать всё это с человеком в сознании. Что бы ни было подмешано в кофе, Грейвз не могла не только пошевелиться, но и говорить. Она чувствовала себя куклой, которая только и может, что смотреть и чувствовать.
- Повезло, что она нужной комплекции, - сказал мужчина, передавая Мирабель пластиковый пакет с вещами Элизабет.
Та продолжала лежать на диване в своем новом нижнем белье, который она как раз сегодня хотела проверить на "эффективность". Но этот результат явно не имел к нему никакого отношения. Девушка никак не могла понять того, что происходит. Ведь мистер Ланс всегда был спокойным, в меру приветливым человеком. И вот теперь он что-то подмешал ей. При этом ни слова не сказал и никак себя не выдал! Вот вам и "особое"... Да еще и живёт с какой-то малолеткой. Мысли роились в голове, перебивая друг друга, пока мужчина спускался в подвал, закинув девушку на плечо. Ужас вытеснил всё только тогда, когда она увидела свои новые покои.