Вечерами старый рыбак часто чинил сеть. От постоянного пребывания в воде волокно гнило и расползалось. Вроде бы недавно залатал, а тут опять дыра величиной с кулак. Ловко работая вязальным крючком, он устранял прореху, но через пару дней она вылезала снова. В народе про такое говорят: "Тришкин кафтан латать". Но он привык, и не замечал унылой бесконечности труда. Как стараются люди не замечать, размеренный шаг проходящей мимо жизни.
Заученными движениями рука плела ячею. Тем временем, красно солнышко, опускаясь, цеплялось за темную полосу дальнего леса. В вечернем безветрии Чудо-озеро лежало зеркальной гладью. Словно широкая столбовая дорога пролегла по воде алая полоса заката. И хотелось, надев лапти-скороходы, пробежать по ней, словно посуху, на другой бережок, за темный лесок, посмотреть, где солнышко спать ложится.
И еще воображал старик как, закинув однажды сеть, вытащить Золотую рыбку. Представлял, как она тоненьким человеческим голосом обещает исполнить желание. Думал, чтобы у нее попросить. Да никак придумать не мог. Вроде бы, ничего и не надо!
Солнце же опускалось все ниже. В теплом воздухе стрекотал кузнечик. А рядом у порога избы стирала белье и привычно ворчала себе под нос его старуха. Жаловалась, что погубил ее молодость, а теперь даже не может купить новое корыто.
Чудо-озеро недаром получило свое имя. Много в нем и окрест него водилось диковинного. Того, что в других местах уже не сыщешь. Порой в вечернем сумраке мелькали над прибрежными лугами яркие всполохи. Это слетались на свои игрища жар-птицы. В омуте у камышовой заводи жил водяной. Иногда в лунные ночи, приняв облик огромного сома, поднимал он из воды усатую с большой чугунок голову, смотрел на звезды и слушал, как на отмели посреди озера со смехом плещутся русалки.
Вспоминал старик, что, будучи отроком, с закадычным дружком Данилой, ходили по ночам подсматривать из кустов, как мелькают в фонтанах брызг одетые лишь лунным светом девичьи тела. А еще случалось иногда удачливому рыбаку вытянуть на берег Золотую рыбку...
Впрочем, была ли это удача?! Все обещания рыбка исполняла, только счастья они никому не приносили. Добродушный весельчак, разбогатев, на глазах превращался в мрачного алчного сквалыгу. И быстро отправлялся в иные миры, сгорая от жадности и зависти к тем, кто еще богаче. Не шли людям впрок ни злато, ни серебро, ни богатырская сила. А вот ума себе почему-то никогда у рыбки не просили. Но может оно и к лучшему. Тоже бы ничего хорошего не вышло!
В тот вечер жена разворчалась сильнее, чем обычно. Припоминала все, что сделал в жизни, не так, от чего теперь в беспросветной бедности коротает она свою старость. А рыбак с тоской думал, куда же подевалась скромная, боявшаяся слово поперек сказать девчушка, что перевел когда-то через порог своей избы под свадебные перепевки...
Еще почему-то вспомнилось из юности, как шли они однажды с Данилой проверять вечерний улов и вдруг услышали с другого берега смех. Поначалу решили, что это русалки не стали дожидаться ночи. Но, оказалось, приехала купаться со своими служанками княжеская дочь Рагнеда. Озеро в том месте было узким. Друзьям хорошо было видно, как мелькают в брызгах воды белые девичьи тела. Но и их заметили почти сразу.
С визгом, прикрывая ладошками наготу, бросились в кусты служанки. Одна только княжеская дочь и бровью не повела. Глянула насмешливо на оцепеневших парней. Распустила по спине косу, и медленно, чуть поводя бедрами, пошла на берег. Словно зачарованный, смотрел он тогда на ее запретную красоту. Рядом, раскрыв рот, стоял Данила.
Опомнившись, друзья двинулись дальше. Но не успели дойти до сетей, как пришлось уступать дорогу. Княжеская дочь со служанками, обогнув озеро, возвращались обратно. Со смехом всадницы пронеслись мимо. А Рагнеда опять бросила надменный насмешливый взгляд. Глянула, будто плетью ожгла. И еще долго потом вспоминались эти глаза, колдовская вечерняя дымка над берегом, и, словно парящее над темной водой, белое девичье тело.
С тех пор, почти каждую ночь снилась молодому рыбаку княжеская дочь. С Данилой они про тот случай почти не говорили. Видно крепко зацепило обоих. Потом закадычный друг куда-то исчез, а вскоре, как гром среди ясного неба, грянула весть, что Данила женится на Рагнеде. Похоже, что и тут без Золотой рыбки не обошлось ...
На свадьбе пришлось сидеть в самом дальнем конце стола, на местах для челяди и простого люда. Однако и оттуда разглядел, как смотрит влюбленными глазами на жениха Рагнеда. А еще заметил, злые усмешки бояр, и, как, грозно сдвинув брови, сжимает в руках кубок князь. Сам же жених причесанный и умытый, в дорогом парчовом кафтане, со страхом глядел вокруг из-под собольей шапки. Видимо чувствовал, что слишком высоко взлетел, и что не будет вечно длиться колдовство Золотой рыбки.
Про то, что стало потом с Данилой, говорили всякое. Кто-то, что вскоре после свадьбы, ночью прямо в княжеских хоромах, удавили счастливца злодеи-соперники. Кто-то рассказывал, что сама Рагнеда, очнувшись от колдовского дурмана, велела гнать опостылевшего в тот же час муженька. Еще и собак вдогонку спустила.
Так ли оно было, или нет, судить сложно. Можно ли всему, что люди говорят, верить? Но больше рыбак своего друга ни где, и никогда не видел. И Рагнеда с тех больше не снилась. Потухла полыхавшая огнем страсть. Поутихли, словно волны в погожий день, ревность и зависть. А вскоре рыбак и сам женился. Невесту взял тихую скромную из соседней деревни. Срубил сук по себе. Думал, будут жить счастливо, душа в душу:
" Вот только бывает ли промеж людей такое? И есть ли оно, это счастье?!"
И вот ночью, после долгих лет и полного забытья, опять явилась во сне княжеская дочь. Поначалу пронеслась мимо на белой тонконогой кобылице и обожгла насмешливым взглядом. А потом вдруг увидел, как она нагая по колено в воде идет через озеро. Оглядывается и улыбается, но не надменно, а скорее призывно и лукаво. Бросив сеть и корзину с уловом, пошел он следом, по воде, словно по суше. Почти нагнал, но увидел, что это уже не Рагнеда, а Золотая рыбка...
Под утром на поля и березовые перелески лег плотный туман. Встав с первым петушиным криком, старик тихо вышел в сени, взял сеть и корзину. На дороге после ночного дождика образовались лужи. Туман белым покрывалом ласково укутывал землю. Но на душе было неуютно. Не выходило из головы ночное видение.
"Из каких потайных чуланов вытащила его память?! Зачем разбередила, что давно затянулось и быльем поросло..."
Не давали покоя и вчерашние жалобы старухи. Вспоминал, что и когда сделал не так, что в жизни упустил, что не заметил. Но понимал, что ничего уже не изменить, ни поправить:
" Вот если бы снова стать молодым! Но разве такое возможно? Если только Золотую рыбку поймать ..."
Над озерной гладью поднимались вверх клочья тумана. Пробиваясь сквозь них, алыми полосами ложился на воду рассвет. Покой и благодать царили вокруг. Лишь на другом берегу, нарушая тишину, ухала в лесу перепутавшая утро и вечер ночная птица. Прежде чем ставить сеть, старик решил пройтись по заводи бреднем. Закатав штаны по колено, вступил в воду, утопая в холодной тине, двинулся дальше. А когда почувствовал, как бьются пойменные караси, все недавние мысли улетели, словно ночной морок.
Снова радовалось сердце простой рыбацкой удаче. Думал, если повезет, снести улов на ярмарку к княжьему городищу. По утрам за свежую рыбу, там больше давали.
"Так что, глядишь, и на новое корыто для старухи наберется!"
Но с первого раза улов оказался невелик. Со второго собрал лишь тину. Решил пройтись в третий раз.
" Если не повезет, значит не судьба!"
Когда выходил на берег почувствовал, что в сети что-то бьется. А как обернулся, глазам перестал верить. В тот же миг, словно подгадав, солнце из-за тумана во всей красе явилось. Заблестела, засверкала в его лучах золотая чешуя. Видать, не зря люди про чудесную рыбку рассказывали! И случаются еще, чудеса. Даже если в них уже не веришь...
Тоненьким девичьим голоском умоляла отпустить ее рыбка. Обещала исполнить все, что для себя пожелает. А старик стоял, раскрыв рот, и слова, будто к языку примерзали.
Странно все утроено в жизни! Ждешь, ждешь удачу. Вот уж смирился, перестал ждать . А она вдруг опустилось прямо на руки, как жар-птица. И ладони жжет, и хватать надо, пока не улетела, а ты стоишь и думаешь:
" А зачем мне теперь это?"
Хотел сначала скинуть себе несколько десятков годков. Но как представил, что вернется в деревню молодым безусым парнем, что скажет своей старухе, как посмотрят люди, молодеть что-то вдруг расхотелось. И в то, что во второй раз сможет прожить по-другому, тоже теперь не верил.
"Не уйдешь от того, что на роду написано. Все вернется на круги своя!"
И богатства тоже не захотел. Не умещалось оно в голове, у того, кто почти весь свой век в бедности коротал.
"Власти над людьми попросить? Да, не приведи Господь..."
"Может хоть избу новую? Но что, старухе своей скажешь? Узнает про Золотую рыбку, будет поедом есть, что не просил боярские хоромы..."
Многое перебрал в голове. Хотел новую сеть, но грустно вдруг стало, что не будет больше причин на вечерней зорьке ячею плести, на закат любоваться.
Стоял старик. Не знал, что сказать. А голосок рыбки становился все тише:
- Отпусти, тяжко мне, задыхаюсь...
- Ладно, плыви с Богом, - согласился старик, и лишь когда, блеснув чешуей, уходила на глубину рыбка, попросил для старухи новое корыто.
Обернулся, лежит на прибрежной траве долбленая лохань. Сработана, на славу! Свежим деревом пахнет, тепло от рубанка еще хранит.
Взвалив старик обнову на спину, взяв корзину с уловом, и отправился на ярмарку. Продав рыбу, купил сдобных кренделей, что старуха очень любила. А придя домой, соврал, что улов в это утро был небывалый, и цену на ярмарке хорошую давали. Так что, и на корыто, и на гостинцы хватило.
Обрадовалась старуха и тому, и другому. Заулыбалась. Даже помолодела. Назвала добытчиком, и как бывало когда-то, обняла и в щеку поцеловала.