Ночью во сне Николай увидел с высоты полета Прагу. Правда, это был не совсем тот город, что они с женой успели пару раз посетить до закрытия границы. Пролетая над кривыми средневековыми улочками, он вдруг оказывался в кварталах с православными храмами, огромными и величественными, как собор Святого Витта. Дальше опять начиналось европейское средневековье. С пьедесталов, фронтонов, карнизов с любопытством смотрели на него короли, дамы, рыцари, химеры. Сон был цветной. Краски яркие, но с тревожным оттенком: Светло желтое с багровыми полосами небо. На брусчатке резкие фиолетовые тени от флюгеров и шпилей. Пролетая над черепичными скатами крыш, он что-то с восторгом кричал, и по безлюдным улочкам над брусчаткой разносилось гулкое эхо. Экскурсия снова была индивидуальной. И на всем ее протяжение не оставляло ощущение дежавю . Казалось, этот надерганный из разных воспоминаний город, хорошо знакомая реальность, но только с другой Земли, под другим небом...
Проснувшись, Николай некоторое время оставался под впечатлением. Опять сладко покалывало сердце. Вспомнилось как когда-то, словно святые откровения, читал "Розу Мира". И всей этой философской мистике почти верил. Сейчас стал куда более скептичен. Однако, яркие образы и сама идея о небесных и подземных дублерах великих городов в душу крепко запала.
"Быть может, одно из таких мест, он периодически во сне посещает? Оттуда и твердая уверенность, что не раз уже все это видел..."
Заставив себя сделать зарядку, Николай приготовил на сковороде горячие бутерброды с сыром. По дачной традиции поверх расплывшейся сырной пленки клал свежий укроп. За зеленью пришлось идти на огород, где наткнулся на соседку. Услышав от нее, что вроде бы в лесу, наконец, появились опята, решил информацию проверить.
После завтрака, взяв нож и маленький ( чтобы не спугнуть добычу) пакет, Николай направился в сторону недавно обнаруженной дороги. Поселок еще только просыпался. День снова обещал быть сухим и теплым. Шел не спеша, опираясь на большую сучковатую палку. В голове, эхом прошедшего сна, крутились мысли о городах "дублерах":
" А, что если все мы, из какой-то другой реальности? Успешные и лузеры, гуманисты, человеконенавистники, великие творцы, серые посредственности, мастера изящной словесности и те, кто двух слов связать не может -заброшены сюда из какого-нибудь девятимерного мира, где краски в сто раз насыщенней, пространство объемней и глубже. А много векторная гравитация позволяет без крыльев и приспособлений подняться в небо. Все оттуда пришли, только одни о прародине хоть смутно помнят, другие, напрочь, забыли. Попали под власть местных божков, приносят им жертвы, разбивают лбы о каменные ноги истуканов ..."
Опять в голове закрутились образы из "Повелителя мух". Одинокий никому не нужный костер на берегу, и ритуальный танец вокруг свиной головы на палке.
Для сбора опят дорога идеально подходила. Колея, как не позволяющий заблудиться ориентир, а вокруг похожие на обломанные коренные зубы пеньки и упавшие деревья. В урожайные годы, через каждые двадцать тридцать шагов, лежащие стволы покрывали россыпи круглых бледно желтых шляпок. Но в этот раз информация от Тамары не подтвердилась. Не выросли даже поганки. Отдаляясь, то влево, то вправо Николай ни с чем возвращался обратно.
Дойдя до развилки у камня, остановился. Темно зеленый мох на серой ноздреватой макушке валуна демонстрировал гармоничное единство живой и неживой природы. Но для завершенности картины все-таки не хватало надписи или хотя бы сидящей на камне вороны. И опять, словно магнитом, потянуло в сторону капища.
На поляне по-прежнему, нагло улыбаясь, висел кабаний череп. На метр ниже, на уровне глаз темнело идеально круглое отверстие, размером больше кулака и меньше человеческой головы. Из черной дыры тянуло толи дымком, толи запахом паленого мяса. Николай осторожно поднес к дуплу ладонь. Но услышав предупреждение, отдернул, словно получив удар током.
- Вы по аккуратней, вдруг тут жертвы приносят!
За спиной каким-то образом оказался невысокий мужчина интеллигентного вида. Возраст навскидку тянул лет на пятьдесят. Правда несколько старила седая холеная борода, делая его похожим на волшебника или гнома. Одет он был по-походному, как грибник или дачник, однако, на лице большими буквами проступала научная степень.
Жертвы говорите? Надеюсь, не человеческие... - попытался пошутить Николай.
- Да, вы, не пугайтесь! А то подумаете, Бог знает что...
Смех был аккуратным не громким, но почему-то звучал обидно. Тут же вспомнилось, что иногда интеллигентны люди умудрялись оскорбить сильнее, чем трамвайные хамы. В ответ как то само вырвалось:
- А чего мне бояться! В полицию сообщу. Так, на всякий случай...
- Ну, ну, сударь! Не принимайте всякую ерунду так близко, - так же весело произнес незнакомец, и даже по-приятельски хлопнул по плечу: - Развлекаются какие-то чудики, а вы сразу полицию...
Тут же, переведя тему, поинтересовался:
- По грибы, наверно, ходили?
Узнав, что Николай ничего не нашел, поделился, что вчера сам прогулялся по лесу с тем же результатом.
- Не до грибов природе. Вон, сушь какая стоит! Так что, не тратьте зря время. Все равно домой придется, не солоно хлебавши... А я вот в магазин. Если вам по дороге, могу кампанию составить.
Они пошли вместе, разговаривая уже как старые знакомые. Спутник, проявив неожиданный интерес, спрашивал, давно ли Николай живет в поселке, откуда родом, кто по профессии. Распрощались у калитки. И только поднимаясь к себе на крыльцо, Николай вдруг подумал:
" А чего это я разболтался?"
Вспоминая только что состоявшийся разговор, он вдруг осознал, что поведал случайному встречному почти всю свою биографию. А разговорчивый спутник про себя вообще ничего не сообщил. Супруга давно уже боролось с излишней откровенностью мужа. Николай вроде бы соглашался, честно пытался недостаток исправить. Но вот, не совсем ординарный случай, и опять все насмарку. Неужели врожденный характер, это как пожизненный приговор? И шансы на помилование ничтожны...
" А вдруг это и есть тот самый профессор?! ... И не безобидный труженик науки, а амбициозный, возомнивший себя сакральной фигурой тип, которой всей этой ново языческой компанией верховодит... А ты, в полицию сообщу..."
Уже вдогонку, Николай осознал, что не только неосторожно произнес угрозу, а еще и довел возможного главаря секты до своего участка, рассказал по дороге, что человек он сугубо мирный гражданский, ни каких связей в силовых структурах не имеет. И туже откуда-то из щели под забором пополз страх. А налетевший вдруг ветер, словно разгулявшееся приведение, завертел над плитами дорожки сухие листья.