Поскольку утро раннее, что б что-либо делать в этой жизни, не выспавшись, то стоит поехать домой и догнать разбуженный сон. Что я и сделала. Сашка чмокнул меня в щечку, уходя на работу, и строго настрого приказал не давать Вальке консервы из банок. Лучше мясо...
Валька с таким меню согласился, вылизал миску дочиста и приперся ко мне на кровать. Устроился в ногах, придавив своим не детским весом, и засопел. Я еще минут пятнадцать размышляла над тем, куда же подевался Коробцев, но ни одна версия меня не устроила. А при некоторых допускаемых мыслях даже кулаки сжимались непроизвольно. Как бы я не пыталась убедить себя в равнодушии к французу - не получилось. Уж что есть, то есть.... Бьется сердечко от одной мысли о нем.
Будильник кукарекнул в половину первого. Спеша, как на пожар, я помчалась забирать Антошу со школы. Машину подогнала к выходу и, открыв окно, курила, ожидая, когда из дверей появится сын. Прозвенел звонок, школьники шумной толпой повалили из здания, сначала малышня, потом ребята постарше. Антона все не было.
Я смотрела на ребят и вспоминала свое школьное время. Раньше была обязательная форма, портфели, кто постарше - носили учебники в дипломатах. Когда я была в пятом классе, школьную форму отменили. Круто было таскать принадлежности в полиэтиленовом пакете, с каким-нибудь прикольным рисунком. Тогда в моде были рожи знаменитостей, певцов, персонажей фильмов. Я же выбирала себе цветочки.
Единственное неудобство: портфелем можно по голове дать однокласснику, а вот пакет от такого действа лопался, рвался, учебники и тетрадки рассыпались по асфальту..... Вспомнив, как мы с Сашкой, после взаимной драки, собирали рассыпавшиеся принадлежности, я невольно улыбнулась. Эй, годы, годы...
Сейчас не так. Мальчишки, выбегавшие из школы, одеты в джинсовые костюмы, некоторые в классику - пиджак, брюки, галстук. И личико такое гордое от ощущения собственной значимости, жуть.
Так, все уже вышли.... У Антона пять уроков, я не могла перепутать, точно! Потом, я же видела, как школу покинули два мальчика из его класса. Всех соучеников сына я не знаю, но эти приходили к нам в гости. Вот только со своей задумчивостью я не обратила внимания, вышла ли Мариша?
Перемена кончилась. Звонок отпел начало шестого урока, а Антона все не было.
-Черт, - ругнулась я. - Ну и что делать? Идти его искать?
Поскольку вопрос был адресован в никуда, то соответственно, ответа я не получила. Пришлось выйти из машины и направиться к гостеприимно распахнутым дверям, над которыми висел плакат, еще с моей школьной жизни: "Добро пожаловать".
Двенадцать ступенек вверх и я у дверей. На какой-то миг я засомневалась, стоит ли идти внутрь, может, я зайду, а он выйдет? И мы разминемся? Но я вовремя вспомнила, что Антоша - мальчик сообразительный, и уж, коль увидит машину, то будет ждать меня возле нее.
Согласно расписанию, последний урок был в кабинете биологии. Второй этаж, как раз напротив учительской. Мало что изменилось с моих лет: стены выкрашены все той же голубоватой краской, так же натерт парафином паркет. И таблички на дверях те же, что и были.... И учителя, подозреваю, тоже.
Тихонечко приоткрыв дверь кабинета, я заглянула внутрь. Нет, Антона тут точно нет. Дверь предательски скрипнула, и на меня уставились старшеклассники.
-Вам кого? - пожилая учительница направилась в мою сторону, вполне приветливо улыбаясь.
-А.... Я.... Мне.... - растерялась я.
Дело в том, что учительница - Наталья Владимировна, учила еще меня. Я ее узнала. Как я любила ее уроки!
Вот бывает так, что предмет сам по себе не вызывает интереса, но преподнесенный в оригинальной манере, захватывает, запоминается без проблем. Все зависит от педагога. А Наталья Владимировна умела вести свои уроки настолько интересно, что на моей памяти, даже в туалет никто не отпрашивался. Все сидели с открытыми ртами, когда она объясняла про пестики-тычинки. И никому даже в голову не приходило пошленькое сравнение.
-Вам кого? - Повторила она.
-Простите, Наталья Владимировна. Я сына ищу.
Она присмотрелась ко мне повнимательней, и... узнала!
-Голубикина! Сколько лет, сколько зим! Я уж было, решила, что ты повторно хочешь грызть гранит науки. А Антон в учительской, Ольга Борисовна попросила, что б он зашел после уроков.
-Спасибо. - Сказала я и закрыла дверь.
Ольга Борисовна - классный руководитель. Совместно учительница французского языка. Вот только со мной она общий язык не нашла. Жаль.
Был случай, когда Антон болел недели две, грипповал. Я позвонила, предупредила, что сын болеет, что б не ставили ему прогулы. Но, видать, школа перешла на обязательное присутствие... Антон, во время болезни, делал все уроки, я сама лично носила домашнее задание учителям. Оценок не выставила только классичка. И в конце четверти у сына по французскому языку стояла тройка. Когда разочарованный Антон показал мне табель, я пошла разбираться к чему такая несправедливость. Да, согласна, французский моему сыну не дается, но большее количество оценок в четверти - четверки! Почему итоговая тройка?
"Потому, - ответила мне Ольга Борисовна, - что четвертной диктант был написан на тройку".
А как он мог написать на оценку выше, если болел? Если пропустил новые слова? Но спорить с ней оказалось делом бесполезным - оценка видоизменилась лишь после того, как Саша сходил в школу самолично, с коробкой конфет и бутылкой хорошего вина. Инцидент был исчерпан. А что теперь ей нужно? Может, пеняет за то, что мы слишком долго отдыхали и опоздали на первый звонок?
За дверью учительской было тихо. Я открыла дверь и шагнула внутрь. Антон сидел на стуле, склонив голову и сжав колени руками. Рядышком примостилась Мариша, с таким же виноватым выражением. А Ольга Борисовна самозабвенно накручивала диск телефона, не обращая на меня никакого внимания.
-Что случилось? - прошептала я одними губами. Антон посмотрел на меня, неопределенно пожал плечами и опустил глаза. Мариша кусала губы.... Так, мне это совсем не нравиться!
Ольга Борисовна, наконец, дозвонилась, куда хотела. Не поздоровавшись с собеседником, кинула в трубку:
-Алла Олеговна! Это классный руководитель вашей Марины. Я жду вас у себя в кабинете в течение часа.
Не выслушав даже возможных возражений оппонента, классичка положила трубку и тут заметила меня.
-А, наконец-то... Я вам звоню, а вы и сами...
-Да, я сама. Вот, дай, думаю, зайду и узнаю, почему мой сын задержан после уроков? - Довольно резко сказала я.
-Может, подождем родителей Литвиновой? Что б мне не повторятся сто раз?
-Да нет уж, будьте любезны, объясните мне лично. У меня и другие дела есть, да и на работу нужно идти.
-Ну, хорошо.... - Согласилась Ольга Борисовна. - Только, может, ваш сын расскажет, по какой причине я задержала его после уроков?
Вообще-то, Антоша хороший мальчик, и я даже представить себе не могу, что б он мог такого учудить? Антон посмотрел на меня серьезными глазами и горько вздохнул.
-Мы целовались... - прошептал он еле слышно.
Нет, я на слух не жалуюсь, но, на всякий случай, решила переспросить:
-Вы что делали?
-Целовались.... Нет, мам, не по взрослому! - поспешил успокоить меня сын. - Я подарил Марише пенал, ну, помнишь, какой мы купили.... И поцеловал ее в щеку.
-Прямо на уроке? - возмутилась я.
-Нет, мам, что ты! Была перемена! На перемене я и подарил..., и... а Ольга Борисовна видела. Ну, вот и...
-Вот, вы видите! - Классичка стала задыхаться от возмущения, - он даже не отрицает!
-Ничего не понимаю. - Удивленно произнесла я. - Ну, поцеловал в щеку, что за трагедия? Тем более, на перемене, не на уроке.
Учительница побелела так, что стала сливаться со стеной, выкрашенной водоэмульсионкой.
-Вы что, не понимаете? Они целовались!!!
-Ну, не нужно так все воспринимать, - поспешила успокоить я ее. - Это просто невинный поцелуй в щеку, от этого дети не рождаются. Я так каждый день со своим бывшим мужем целуюсь, и ничего, все живы. И даже вполне здоровы. Не вижу криминала....
Ольга Борисовна схватилась за сердце, а, к слову сказать, сердце у нее огромное, как и то, где оно находится.
-Да вы.... Да я.... Да как вы....
-Каком к верху. - Вырвалось у меня непроизвольно.
Впечатление такое, что она мигом забыла не только преподаваемый французский, но и русский тоже. Минуты две, как полудохлая рыба, училка заглатывала воздух, меняла хамелеоном окраску кожи и вообще спала с лица.
-Ну.... Вы.... Какова мамаша, таков и сын! - решилась она на последнее хамство.
Не надо грязи! Я, конечно, все могу понять, и то, что работа трудная, и то, что дети нынче больше походят на маленьких монстров, но.... Я-то тут при чем? Да, яблоко от яблони..., но Антон - копия папы! Да и я не совсем пропащая душа! И к чему это она сказала?
-Ольга Борисовна! Уважаемая Ольга Борисовна!
-Мама! - Вмешался Антон и повел глазами в сторону дрожащей Мариши.
Девочка совсем растерялась. Даже вжала голову в плечи и спрятала личико в ладошки. Я слышала мельком, что в ее семье балом правит папа. Очень строгий и даже жестокий человек. Ох, и попадет ей. Скорей всего, ребенок уже представил себе последствия того, что произошло....
Детей я забрала. Не буду повторять все, что я сказала Ольге Борисовне, скажу лишь, что когда мы выходили, она даже открыла перед нами дверь кабинета. И до самого конца коридора мне сверлил спину ее "прощальный" взгляд.
Антон бодро вышагивал впереди меня, размахивая пакетом с книжками, а вот Мариша шла рядом, опустив голову. Девочка держала меня за руку так, словно утопающий соломинку.
Улица, солнышко, ветерок.... А маленькая девочка, держащая меня за руку, плачет,... Плачет так тихо...
Я остановилась, развернула Маришу лицом к себе и убрала прядь волос, скрывшую ее глаза.
-Детка... Когда рядом со мной плачет человек, у меня сердце разрывается. Ты же не хочешь оставить Антона сиротой? - Девочка перестала плакать и предприняла попытку улыбнуться. - Вот, уже лучше.
Хоть улыбка ее и вышла натянутой, а в глазах блестели слезы, мне хотелось думать, что она успокаивается.
Чем можно снять стресс? Ну-ка, подумайте? Правильно, сладким! А именно - мороженным! О, Это мороженное! Оно способно согреть желудок, утолить голод, очистить мысли! Главное, не переусердствовать.
Недалеко от школы есть кафе "Аленка". Кафе еще моего детства. А уж там... И сливочное, и с малиной, черникой, даже с дыней! Хотя, кого в наше время удивишь разнообразием наполнителей? Вот в мое время... Да.