Прошёл месяц после моего падения. Мне стало немного лучше. За окном уже разыгрывалась самая настоящая весна. Темнело всё позже, капели капали с крыши, снега становилось всё меньше. Меня перевели в общую палату. Со мной лежала девчонка лет шестнадцати с переломом ноги и бабушка со сломанным ребром. Ирина (девчонка) узнала меня - в социальной сети, в группе нашего клуба, было много моих фотографий. Она сказала, что в социальной сети было очень много вопросов, что со мной случилось, как себя чувствую и скоро ли я вернусь на сцену. Мне было очень приятно, что люди волнуются обо мне, ждут новых шоу. Как же мне хотелось вернуться на сцену! Снова танцевать, не о чём не думать, выступать, ловить восхищённые взгляды, выслушивать комплименты и быть независимой. Но теперь это было невозможно. Теперь мне нужно было думать о ребёнке. Док сказал, что выкидыша удалось избежать, и теперь самым важным было - обеспечить здоровое развитие малыша. Меня ежедневно навещала мама, приносила фрукты, покупала витамины. Пару раз меня навещали подруги. Узнав о моей беременности, они были очень рады, но узнав, что я рассталась с Лёшкой, и что он снова вернулся к Ленке, были шокированы.
- Ты что, совсем с ума сошла? - сказала Катя, - А как же ребёнок? У него должен быть отец!
- Да знаю! Но я не могу ему этого простить... Если он хочет вскрыть вены и на второй руке, то пожалуйста.
Это я говорила не в первый раз. Почему-то эта мысль не давала мне покоя. Часто, по ночам, я гладила свои шрамы и ловила себя на мысли, что хочу, чтобы Ленка снова сделала ему больно, чтобы он снова получил такие же шрамы. А я не приму его обратно. Это я уже решила точно. Я даже не скажу, что беременна. Жить с человеком ради ребёнка, а он будет всю жизнь тебя проклинать? Зачем? Сама воспитаю и подниму. Ночами я практически не спала. В очередной раз я убедилась, что парни не любят таких, как я. Всем нужны принцессы, которые, простите не какают, а если и пукают, то только духами. Лена была именно такой. А что я? Да, я блистала на сцене, но в душе я так и осталась "мрачной девочкой из Центра", колючей, нелюдимой и не похожей на остальных. Но принцессу можно сделать и из той, которая рядом. Если она любит тебя, то поменяется и из простушки превратится в королеву и будет блистать рядом с тобой. Но, увы, большинство наших мужчин выбирает готовых принцесс, за которыми бегают полжизни, а потом как правило разочаровываются, поскольку они отнюдь не принцы. А это сцена, из-за которой я собственно и оказалась на больничной койке навсегда калёным железом будет выжжена в моей памяти.
Света единственная из девчонок, которая лично навещала меня в больнице, остальные отделались лишь звонками. Она сказала, что бразды правления взяла Катя, пытается ставить танцы, но у неё это получается хуже. Валерий Романович очень занят, приехать не может, но в ближайшее время собирался меня навестить. Про ребёнка я пока говорить не стала.
Я вспомнила о Рите и решила ей позвонить. Ей я рассказала всё. Она очень обрадовалась, когда узнала, что я жду малыша. Сама она лежала на сохранении, срок её родов приближался, беременность протекала с осложнениями, поэтому ей пришлось лечь в больницу. Так и протекали мои дни. Одно и тоже: процедуры, звонки по телефону, первый попытки ходить по коридору. Но вскоре мне пришла весть, от которой у меня подкосились ноги.
Это был один из самых обычных дней. Я уже твёрдо стояла на ногах, выходила во внутренний двор больницы, сидела на лавочке и грелась под весенним солнцем. Боль от ухода Лёшки уже начинала утихать, я уже почти перестала думать о нём. У меня осталась частичка его плоти и крови, большего и не надо. Меня уже готовили к выписке, но док (Владимир Александрович) строго-настрого запретил мне приближаться к сцене. Я делала вид, что внимательно его слушала, но твёрдо решила, как только окончательно поправлюсь, сразу же поеду в клуб, буду танцевать пока смогу, а дальше будь что будет.
Зазвонил телефон. Я посмотрела на экран, звонила Света.
- Алло, - ответила я.
- Маша!!! Маша!!! - кричала она в трубку.
- Что случилось?!
- Валерий... Валерий Романович... он...
- Ну?!
- Маш... Он разбился на машине... Насмерть...
-Нет! - кричала я, - Этого не может быть!!! Когда?!
- Час назад... он ехал из Москвы, ездил по делам, не справился с управлением, Маша!!! Что теперь с нами будет?!
Я молчала, наверное, минуты три, прежде чем Света сквозь рыдания спросила:
- Что нам теперь делать?!
- Я не знаю Света, я не знаю... - всё что я смогла сказать и положила трубку.
Велес разбился... Валерия Романовича больше нет... Нет нашего организатора и главного вдохновителя. Кто теперь будет управлять его клубом? Кто будет с нами? И ЧТО будет с нами? Если нас выкупят конкуренты? А если они устроят бордель, как этого опасался Велес? Вопросы один за другим мелькали у меня в голове, а ответить мне на них было нечего...
День прошёл как в тумане. Я ничего не хотела: ни есть, ни пить, ни ходить. Лежа ночью без сна, я вспоминала все наши шоу, наши вечера, репетиции, смех... Эх, Валерий Романович, как же так? Почему ты нас покинул? Мне казалось всё не таким как раньше, мир вокруг меня словно почернел. Чёрная весна...
На похороны Велеса я так и не успела. Меня выписали спустя неделю после похорон. Первым делом я отправилась на кладбище. Народу было много, все убирали могилы своих родственников, готовились к светлому празднику Пасхи. Могила Валерия Романовича была усыпана цветами. Я принесла четыре розы и пожила их на могилу. Велесу было всего сорок три года. Ещё жить да жить... А теперь от жизни осталась только чёрточка между датой рождения и датой смерти... Теперь нужно было встретиться с коллективом и обсудить дальнейшее наше существование. Но меня опередили. Выходя с кладбища, я услышала, как звонит телефон.
- Мария? - услышала я в трубке незнакомый женский голос.
- Да, - ответила я, - а это кто?
- Это Елизавета Игоревна, вдова Валерия Романовича, вы же работали в клубе моего мужа?
-Да, а что вы хотели?
- Завтра в час дня приходите в клуб. Нужно кое-что обсудить.
-Хорошо.
Разговора с Елизаветой Игоревной я не боялась. Мне скрывать было нечего, кроме романа Велеса с Ритой. Но я думаю, что её больше интересуют дальнейшие дела клуба, а не интриги её покойного мужа. В общем, чтобы там ни было, придётся идти. А пока надо было идти домой, но мне совсем не хотелось. Я гуляла по городу, дышала воздухом и размышляла. Если "Мулен Хаус" закроют, то, пока есть возможность, мне нужно было где-то работать. Я решила остаться в магазине игрушек, где подрабатывала, но скорее всего на моё место уже взяли кого-то. Так и оказалось. Я зашла туда и поговорила с хозяйкой. Она, конечно, мне посочувствовала, но прибыль и организация рабочего процесса были важнее. И я её прекрасно понимала. Что же, буду искать работу в другом месте.
На следующий день, к часу, я пришла в клуб. Мне показалось, что даже само помещение изменилось. Стало мрачнее, как будто жизнь клуба ушла вместе с Валерием Романовичем. Девчонки уже собрались в танцевальном зале и ждали приезда Елизаветы Игоревны. Вскоре она появилась.
Это была женщина сорока лет, невысокая, полноватая дама с рыжей толстой косой. Макияжа на ней было минимум, одета она была в чёрный брючный костюм из недорогой плотной ткани. В руках она держала ключи от машины и сумку.
- Ну что, дамы, давайте присядем, берите стулья.
Мы взяли от столиков несколько стульев и сели в круг. Ровно как полгода назад, когда "Мулен Хаус" только открывался.
- Вы все, я так понимаю, работали на моего мужа? Отлично. В общем,что я вам скажу. Заниматься организацией шоу я не буду. Да и делами клуба тоже. Я от этого далека, да и сейчас мне не до этого. У меня остались две дочери и мне нужно их достойно воспитать и обеспечить. Да кстати, я не вижу среди вас Риту, любовницу моего покойного супруга, где она?
Мы с девчонками переглянулись, но все молчали, опустив глаза в пол.
- Хорошо, можете не говорить. И не делайте вид, будто вы ничего не знаете. Раз уже я знаю, так вы тем более. Ну да ладно. Скажу только одно: ребёнок, которого она родит, не получит ни копейки! Я прекрасно знала, что мой муж хочет в дальнейшем оставить бизнес своему... гм... сыну, но этого не будет. Себе я оставляю только несколько магазинов и гостиницу, а клуб я продаю.
- Елизавета Игоревна, может, разумнее было бы продать магазины и гостиницу, чем клуб? - сказала я, - "Мулен Хаус" приносит хороший доход, люди ездят из разных городов, шоу отличные, может просто вам стоит найти человека, который будет заниматься делами клуба?
- А не на себя ли ты часом намекаешь, дорогуша? - спросила Елизавета, смотря в упор своими зеленовато-серыми глазами, - нет, этого не будет. Клуб я продаю. Пока не найдётся покупатель, который будет заниматься всем этим, клуб будет закрыт. Как только появится новый владелец, пусть делает с вами и всем этим что хочет. В общем, девочки простите, но шоу закончилось. В эту субботу клуб закрыт. Остальному персоналу я сообщу сама. В качестве компенсации получите зарплату за этот месяц в полном объеме. Можете быть свободны.
- Ну и что теперь делать? - спросила Катя, когда мы все вышли на улицу.
-Ну а что тут сделаешь? - сказала Аня, - ты сама всё слышала. Шоу окончено. Теперь придётся искать нормальную работу. Ну а ты что думаешь, Маш?
Я молчала. Только сейчас я поняла, насколько всё серьёзно. Не будет новых шоу, не будет новых выступлений. Даже если клуб и купят, всё будет не так.
- А ничего. Я не хочу работать у нового хозяина.
- Ты что, кидаешь нас? - спросила Катя.
- Пока не будет нового хозяина, рано о чём то говорить. Ладно, девочки, надеюсь, ещё увидимся.
Я шла по улицам города и не знала, что делать дальше. Я лишилась последнего источника дохода. Мне нужно было где-то брать деньги, чтобы купить вещи для малыша. Дома меня ждал неприятный разговор с мамой. Она была категорически против, чтобы я шла работать, но и дома сидеть я не могла. Оставался крайний вариант: вернутся обратно в кафе, в котором я проработала почти три года. Мыть посуду для меня было делом обычным, я не видела ничего в этом предосудительного, но мама была против. Чуть не поскандалив с ней, я всё-таки решила сходить в то кафе.
Называлось кафе "Остров". Не знаю, чем руководствовался хозяин, но кафе стало настоящим островом, куда "приплывали" отдыхать все известные компании нашего города. Там я и познакомилась со многими ребятами, например с Олегом. Работали мы очень весело, коллектив был отличный, да и хозяева неплохие. Мы часто собирались вместе после смены, пили пиво, играли в карты. Сейчас всё изменилось. Коллектив поменялся, хозяева разошлись, теперь там главенствовал только мой бывший (а может снова будущий) хозяин Михаил Юрьевич.
Когда я зашла в кафе, то сразу поняла, что мало что изменилось с тех времен. Те же нарисованные пальмы на дальней стене, столики черного цвета, серая половая плитка, те же унылые занавески на окнах. Народу было мало, занято было всего два столика. За баром стоял сам Михаил Юрьевич.
- О, кого я вижу! - сказал он, широко улыбаясь, - Какими судьбами?
- Здравствуйте, да так пришла, поздороваться.
- Да, слышал о твоих успехах на сцене. Как же вы теперь без Валерика то будете?
- А никак, - ответила я, - вот ищу работу, не найдётся ли у вас для меня местечка?
Михаил Юрьевич посмотрел на меня.
- Местечко? Хм... если только временное.
- Да мне надо то... на полгода только...
- А потом?
- Потом уеду.
- Ладно, есть у меня работа, посудомойки в одной смене нет. Пока работай, а там посмотрим.
Мы договорились, что через день я выхожу на работу. Как я потом узнала, работать мне предстояло с одной из бывших пассий моего первого парня Оксаной... Из-за этой Оксаны мы частенько скандалили, я даже разговаривала с ней по телефону, угрожала, но надеюсь, все всё давно забыли. В мой первый рабочий день она смотрела на меня насмешливо, мол, королева сцены посуду моет, но мне было как то по фиг. Потом мы с ней поговорили, оказалось, что после нашего расставания с моим первым, она активно пыталась начать с ним встречаться, но получила решительный отказ, тем более что он уже тогда был занят той мартышкой, которая нас разлучила. В общем, мы отказались от претензий друг к другу и начали работать. В выходные народу в "Острове" было очень много. После закрытия "Мулен Хауса" "Остров" стал единственным местом, которое работало допоздна. Я стояла в дверях кухни и смотрела на пьющих клиентов. Все они смотрели на меня, а теперь я смотрю на них из дверей кухни. Когда кто-то подходил к барной стойке, я старалась сразу уйти, чтобы меня никто не видел. Не думала, что будет так тяжело осознавать, что тобой больше не восхищаются. Я снова выглянула из-за двери. Оксана беседовала с каким-то парнем, принимала заказ.
- Маш, пока заказ делают, последи пожалуйста за баром, я покурю схожу, - сказала Оксана, - я быстро.
Нехотя я вышла из кухни и встала за стойку. Подходили парни, смотрели, заказывали пиво, водку... Я молча продавала алкоголь и старалась не отвечать на вопросы, касающиеся "Мулен Хауса". Все и так всё знали. Народа пока не было и я начала считать выручку.
- Пиво "Ив" и чашку чая, пожалуйста.
Я подняла глаза. У бара стоял Лёшка и его Лена. Вот чёрт! Я молча стояла и смотрела на них. Прошла, наверное, минута, прежде чем я опомнилась. Молча взяла ручку, чек и записала заказ, стараясь при этом не дрожать. Внизу живота все как то перевернулось, но я даже виду не подала, что мне больно.
- Подождите здесь, сейчас я принесу заказ.
Я пошла на кухню и начала делать чай. Порезалась, когда резала лимон, просыпала сахар.
- Ты чё творишь? - Оксана вбежала на кухню, - девка с парнем чего заказали?
- Пиво "Ив" и чай...
- Иди, сядь, нечего тут мешаться! Ты чего бледная какая?
- Да ничего.
Я села на стул и уставилась в стену, положила руку на живот.
- Тихо, тихо, мой малыш, успокойся... Да, это был твой папка.... А мы ему ничего не скажем, что ты есть. Я сама тебя подниму и воспитаю. Мы ещё с тобой повоюем!