Аннотация: ... "Никогда не верьте умникам! Вы сгорите в горниле их идей, ваш пепел уже развеется по ветру, а они вновь будут вещать, указывая новый путь к счастью!" ...
Тайная вечеря
"Никогда не верьте умникам! Вы сгорите в горниле их идей, ваш пепел уже развеется по ветру, а они вновь будут вещать, указывая новый путь к счастью!" - с такими мыслями я разглядывал разношерстную компанию умников, собранных генералом в одном месте со мной.
- Товарищ генерал, зачем здесь эти яйцеголовые?
- Капитан! Сегодня здесь не только яйцеголовые, но и советник президента по безопасности, так что все это серьезно. Даже очень! - Федор Григорьевич явно был не в духе, так что мне пришлось на время унять свое любопытство.
Вопрос вовсе не был праздным. По моему опыту любой из этих умников мог привести к катастрофе любую подготовленную операцию. Особое подозрение мне внушал худосочный шатен с огромными залысинами и потусторонним взором, явно оторванный от реальной жизни. Из карманов его халата постоянно что-то выпадало. Он пытался подключить ноутбук к проекционному аппарату, но техника отчаянно сопротивлялась. Впрочем, сидящую рядом с ним симпатичную, одетую в вызывающий костюм, блондинку, я бы взял с собой в разведку: я люблю ярких людей.
- Давайте начнем. Прежде всего, хочу подчеркнуть особо секретный характер нашей встречи. Для работников Управления это, надеюсь, понятно, а вот для присутствующих здесь экспертов я бы хотел это подчеркнуть. Добавлю, что выполнение операции находится под контролем президента. Поскольку сегодня мы видимся в полном составе в первый раз, я представлю присутствующих, и мы начнем. - генерал был настроен очень серьезно.
- Никаноров Геннадий Васильевич, представитель президента и его советник по безопасности, - генерал вежливым кивком указал на брюнета.
- Кривошеев Дмитрий Александрович, специалист по изучению проблем головного мозга, доктор медицинских наук. - Специалист по серому веществу нервно затеребил засаленный галстук и полез в карман за очередным открытием.
- Селиверстова Елена Сергеевна, специалист по паранормальным явлениям, профессор теологии, доктор исторических наук. - Блондинка явно была довольна произведенным эффектом.
- Гришаков Игорь Матвеевич, работник Управления, майор госбезопасности, руководитель аналитического отдела. - Майор кисло улыбнулся.
- Егоров Олег Иванович, работник Управления, капитан госбезопасности, специалист по оперативной работе, - улыбка блондинки и заметное раздражение майора.
- И я, Беликов Федор Григорьевич, работник Управления, генерал госбезопасности, руководитель проекта.
Генерал откинулся на спинку стула и, нервничая, произнес секретарше.
- Олечка, приглуши-ка свет. Дмитрий Александрович, начинайте!
Светило науки прокашлялся и включил проектор. На экране появилось изображение головного мозга человека.
- Как вы знаете, наш институт достаточно давно изучает проблематику высшей нервной деятельности человека. Нужно сказать, что многое в работе человеческого мозга мы еще не понимаем. Прежде всего, это связано со сложностью самого объекта изучения, но также и с недостатком специализированного оборудования. Но в последнее время, благодаря полученному от Администрации Президента финансированию, - ученый вежливо поклонился в сторону советника, - нам удалось создать компьютерный томограф нового поколения, позволяющий не только сканировать головной мозг на уровне нейронов, но и воздействовать на них узконаправленным лазерным излучением. И это сразу привело нас к поразительным результатам.
Дмитрий Александрович снова нажал кнопку пульта управления, и на изображении головного мозга в его затылочной области появилась выделенная желтым цветом небольшая область, напоминающая кляксу.
- Мы сейчас видим так называемую область Рейля. - Продолжил доктор - Сканирование этой зоны на новом томографе дало такие результаты, что в последний год моя лаборатория занимается только ей.
Последнее предложение доктору явно удалось: все внимание было приковано к нему. Даже советник перестал поглядывать на часы.
- Дело в том, что сканирование показало: зона Рейля отрезана от остального головного мозга.
- Позвольте, доктор? - не выдержала блондинка. - Что значит отрезана? Как какая-то часть мозга может быть отрезана от другой ее части?
- Я объясню, Елена Сергеевна. Она, конечно, не вырезана, как некий кусок или орган. Она именно отрезана, как некий узел, как некое военное подразделение отрезано от своих основных сил, выражаясь военным языком. - Дмитрий Александрович повернулся к генералу.
- Можно утверждать, что все нейроны, окружающие зону Рейля, аккуратно обрезаны, отсоединены определенным образом. Фактически, эта зона отделена с какой-то целью от остального головного мозга. Она не функционирует и не взаимодействует с остальными частями головного мозга. - Доктор замолчал, как бы прислушиваясь к самому себе. - Это и есть наше открытие.
В комнате воцарилось молчание. Присутствующие пытались осознать и осмыслить услышанное. Первым высказался советник.
- Честно говоря, я так и не понял, почему, если у кого-то обнаружили некие отклонения в развитии головного мозга, здесь нужно внимание администрации президента?- советник повернулся к генералу. - Федор Григорьевич! Мне, конечно, приятно, что благодаря нашему финансированию создан томограф нового поколения, но нужно ли было здесь мое присутствие?
- Геннадий Васильевич, сейчас доктор вам все объяснит, - генерал тяжело вздохнул - и поверьте, я бы никогда не стал отвлекать столь занятых людей по пустякам! Продолжайте, пожалуйста, Дмитрий Александрович!
- Естественно, после того, как мы получили этот результат, мы провели тщательнейшие и всесторонние исследования. За полгода под предлогом проведения медицинских осмотров мы обследовали представителей практически всех мировых рас и географических регионов. Главным результатом этих исследований явилось обнаружение того, что данная блокировка нейронных связей присутствует у всех сканированных нами людей, в частности, и у меня, и у Федора Григорьевича.
Советник с ужасом посмотрел на генерала как будто перед ним сидел какой-то инопланетный монстр. Генерал стоически выдержал этот взгляд и, саркастически улыбаясь, ответил советнику:
- Надеюсь, Геннадий Васильевич теперь понимает, почему мы считали его присутствие здесь необходимым? - в голосе генерала сквозило явное облегчение: теперь не только у него будет болеть голова.
- Впрочем, я уверен, - продолжил доктор медицинских наук, - что у всех присутствующих здесь наблюдается та же картина!
Блондинка, как и советник, была явно поражена новым знанием. Оставшиеся, в силу своего предварительного знания или наличия опыта ненормальных ситуаций, восприняли новость как-то полегче. Хотя, мне тоже стало не по себе оттого, что кто-то копался в моих мозгах. Я, конечно, не Эйнштейн, но копаться в своих внутренностях никому не позволяю.
- Позвольте мне уточнить, - прокашлялся советник - насколько я понял, результаты ваших исследований говорят о том, что над населением нашей планеты были проведены некие эксперименты, в результате которых какая-то часть нашего мозга с какой-то целью была отключена.
Чувствовалось, что советник уже пришел в себя и теперь пытается сформулировать для себя появившуюся проблему и степень ее опасности.
- Разрешите, Федор Григорьевич? - майор повернулся к генералу за разрешением.
- Игорь Матвеевич, без субординации, пожалуйста.
- Хотя наш отдел подключился к обработке данной проблемы всего полгода назад, но есть некоторые аспекты, которые мы уже можем обсудить. Во-первых, масштаб воздействия, во-вторых, способ или уровень применяемой технологии, в-третьих, цель. Это вопросы. Теперь ответы. Во-первых, планетарный масштаб воздействия подразумевает под собой силу, соответствующую по масштабу. Если мы говорим о вещах материальных, или о тех, которые могут быть, по крайней мере, объяснены современной наукой, то можно говорить о внеземном вмешательстве. Во-вторых, способ воздействия или уровень технологий. У нас были достаточно жаркие дискуссии, - майор вытер пот со лба платком, - и наши выводы говорят о генетическом вмешательстве на самом высоком технологическом уровне. В-третьих, цель. С этим у нас тяжело. Причина планетарного вмешательства на генном уровне должна быть очень, очень серьезной.
- Игорь Матвеевич, я понимаю, что делать такой анализ было очень тяжело, но я бы попросил вас вы высказать все, что вы узнали! - советник был настроен очень серьезно.
- Для того, чтобы понять, зачем зону Рейля заблокировали, нам нужно было, прежде всего, понять, за что она отвечает? Но как определить функциональные возможности чего-либо, если это "чего-либо" не функционирует?! Как это ни смешно звучит, но мы оказались в "сказочной ситуации": иди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю, что! - Речь майору давалась тяжело. - Извините, можно попросить стакан воды?
- Олечка, организуй нам что-нибудь по быстрому: воду, чай, кофе, печенье. И чтобы мы больше не отвлекались!
- Спасибо! - Майор пил воду большими глотками. Его волнение понемногу передавалось и нам.
- Извините, я продолжу. Так как нам не от чего было оттолкнуться, мы оттолкнулись от противного. Мы решили искать то, чего нет, или почти нет, или упоминается очень редко, или то, что человечество хотело бы иметь, но этого нет, потому что не дают, или запрещено! Как в сказке, или в библейском сказании, или в мифе! Мы подключили гигантский штат внештатных сотрудников Управления. Мы перерыли медицинские данные и архивы, художественную литературу, Интернет, религиозные источники, сказки и мифы. Шаг за шагом мы приближаемся все ближе и ближе к пониманию, но, в силу высокой секретности, нам не хватает разносторонней оценки, мозгового штурма, помощи экспертов!
- Игорь Матвеевич, не волнуйтесь! Мы здесь именно для этого! Для того, чтобы попытаться понять и попытаться решить проблему! - Елена Сергеевна успокаивала майора своим волнующе сексуальным тембром.
- Извините! Все это дело, вы понимаете, все это настолько личное, все это так сильно задевает, что ты начинаешь вести себя слишком эмоционально! Еще раз, извините! - первый раз я видел флегматичного майора таким взволнованным!
- Продолжу. Мы вычленили из этого огромного массива информации главный постулат: мы поняли, что, прежде всего, этот функционал, эта способность должна была проявляться физиологически, как слух, зрение, обоняние и т.д.
- Шестое чувство! - Дмитрий Владимирович подпрыгнул на своем стуле.
- Правильно! Мы тоже это поняли! Но какое?! И тут мы задумались: о чем мы постоянно сожалеем? Чего люди лишены от рождения? О чем мы кричим в гневе своему супругу или оппоненту? Чего нам не хватает? Что у нас отняли?!!
Майор почти кричал! Его руки метались над столом, словно пытаясь что-то нам объяснить языком жестов. Низкая лампа освещала взволнованные лица присутствующих, отбрасывая на стены комнаты и портьеры причудливые, изломанные тени. Вдруг всем стало жарко. Все задвигались, расстегивая пуговицы пиджаков и жакетов, ослабляя узлы галстуков, хватаясь за голову, споря, и перебивая друг друга:
- Добро?
- Нет, добро - это функция морали!
- Ну, причем здесь добро, Дмитрий Владимирович!
- Нет у нас ни правды, ни добра!
- Все это не физиологические чувства: они не подходят!
- Вы меня просто не понимаете, Дмитрий Владимирович!
- Нет, это вы меня не понимаете, или не хотите понять, Елена Сергеевна!
- Пардон, а как Вас еще прикажете понимать? Всем, кроме вас, все ясно по поводу эмоций!
- Господин советник! Да скажите же ей, что нельзя понимать мои слова так превратно!
Страсти накалялись нешуточным образом. Майор, так искусно обостривший обстановку, смотрел на спорщиков, словно губка, впитывая каждое слово. Он дышал так тяжело, что, казалось, он впадает в какой-то транс.
"Вот это профи! - восхищенно подумал я. - Как всех развести на мозговой штурм!"
И тут майор рявкнул во все горло, припечатав ладонью стол.
- Тихо!!!
Изумленное молчание застыло в комнате изломанными тенями.
- Майор! Что вы себе позволяете? - советник был в недоумении.
- Тише! И давайте послушаем нашего оперативника!
От неожиданности я чуть не подавился печеньем, которое потихоньку догрызал в момент всеобщего безумия.
- Олег Иванович, напрягитесь, пожалуйста, и вспомните, что явилось предметом столь ожесточенного спроса наших уважаемых экспертов?
- Э-э, насколько я успел вникнуть в предмет спора, - крошки печенья липли к губе и мешали мне говорить, - возникло некоторое недопонимание...
- Стоп! Спасибо, Олег! Именно недопонимание! Непонимание! Вот, чего нет между людей! Вот, что кричит жена своему мужу: ты меня не понимаешь! - майор уверенно подталкивал нас в одном ему понятном направлении.
- Простите меня, Игорь Матвеевич, но вы сами себе противоречите!
- В чем же?
- Понимание или непонимание - это не физиологическое чувство!- с чувством явного превосходства выпалила Елена Сергеевна. - А мы ищем именно его!
- Правильно, Елена Сергеевна! Непонимание - это результат как раз того, что у нас нет этого физиологического чувства! - его голос из резкого и довлеющего вдруг стал мягким и податливым.
- Елена Сергеевна, мы вас знаем как специалиста в очень важных для нас сейчас областях: парапсихология, история и религия. Нам нужна ваша помощь! Мы уже очень близки к разгадке! Попытайтесь, пожалуйста, вспомнить, упоминается ли где-либо в данных отраслях знаний какая-либо аналогия или функциональная схожесть с пониманием, или непониманием, присущим всей человеческой расе! Подумайте, пожалуйста, только вы можете нам помочь!
Он гипнотизировал ее взглядом, подкрепляя его выверенными фразами и движениями рук.
- Конечно, конечно! Я понимаю, я попробую! - она неловко отодвинула стул и начала нервно расхаживать вдоль окна, обхватив себя руками и бормоча что-то себе под нос. Мы замерли. Она ходила взад и вперед, не замечая нас, просеивая горы информации и взвешивая все "за" и "против". Титаническая работа!
- Все, - она остановилась и резко повернулась к нам - я поняла, что это такое!
Майор не дышал, как будто в воздухе распылили нервно-паралитический газ, да и я, пожалуй, тоже.
- Это эмпатия!
- Здорово! Это может быть решением! - майор с облегчением откинулся на спинку стула, лихо щелкнул пальцами, и заулыбался.
- Простите! - советник явно ничего не понял, - с этого места, пожалуйста, поподробнее!
- Уважаемые коллеги, поскольку у нас наметился некий результат, - было видно, что генералу стало легче - предлагаю успокоиться, усесться на свои места, и Елена Сергеевна расскажет нам все об этой, как ее, эмпатии!
- Сначала определение: эмпатия, от греч. empatheia - сопереживание, - способность человека к параллельному переживанию тех эмоций, которые возникают у другого человека в процессе общения с ним.
- Подождите, подождите! Елена Сергеевна, но вы сами себе противоречите: эмпатия - это тоже не физиологическое чувство! - доктор медицинских наук был задет за живое.
- Да, в нашем сегодняшнем понимании эмпатия - это просто способность человека к сопереживанию, - специалист по паранормальным явлениям возбужденно заговорила, - но некоторые религиозные источники утверждают, что у человека имеется или должен был быть внутренний орган или центр, отвечающий за сопереживание!
- То есть вы хотите сказать, - доктор указал световой указкой на проектор - что зона Рейля и есть данный орган, отвечающий за функционирование эмпатии, как физиологического чувства?
- Да, Дмитрий Владимирович, нашего шестого, так и не разрешенного нам чувства! - в голосе Елены Сергеевны промелькнула горечь. Что-то сквозило в этой горечи, что-то личное и безнадежное. Мне показалось, что в ее жизни недавно произошло что-то трагическое.
- Коллеги, я предлагаю принять это за гипотезу и посмотреть, куда она нас приведет. - майор пододвинул к себе записи и начал повторять вслух.
- Во-первых, мы обнаружили в головном мозгу человека изолированную на нейронном уровне некую область, так называемую зону Рейля.
- Во-вторых, данная блокировка встречается у всех представителей человеческой расы.
- В-третьих, мы считаем, что зона Рейля является источником некоего физиологического чувства, такого как зрение, обоняние и т.д. То есть мы говорим о шестом чувстве.
- В-четвертых, в результате мозгового штурма мы приняли решение о том, что данным чувством может быть физиологическая способность человека к эмпатии или сопереживанию.
- В-пятых... А что в пятых? - майор обернулся к присутствующим.
- А в-пятых, Игорь Матвеевич, нам нужно понять, чем физиологическая способность сопереживания у человека так важна, и чем она так не угодила неизвестным нам силам! - советник включился в мозговой штурм и начал приносить пользу.
- Отвечу на первый вопрос. - Начала Елена Сергеевна. - Цитата: "Быть в состоянии эмпатии означает воспринимать внутренний мир другого точно, с сохранением эмоциональных и смысловых оттенков. Как будто становишься этим другим, но без потери ощущения "как будто". Так, ощущаешь радость или боль другого, как он их ощущает, и воспринимаешь их причины, как он их воспринимает". - Елена Сергеевна была прекрасна в своем волнении: белокурые волосы разметались по плечам, полная грудь воинственно вздымалась.
"Ты не Елена Сергеевна, ты - Елена Прекрасная!" - любуясь, заметил я про себя
- Хорошо. Примем без доказательств, что эмпатия безусловно важна для человечества. Мы знаем, что значит отсутствие эмпатии, так как у нас у всех стоит блокировка, но есть ли у нас примеры того, как наличие эмпатии как физиологического чувства влияет на человеческую жизнь? - вопрос у майора явно попахивал некоей провокацией.
- Позвольте, майор! - доктор раздраженно повернулся к нему, - мы ведь не на философском диспуте! Какие примеры эмпатии как физиологического чувства мы можем привести, если физиологического чувства эмпатии не существует: зона Рейля заблокирована! Вы нас провоцируете!
- Нет, доктор! Вас я не провоцирую! - майор внимательно смотрел на Елену Сергеевну.
Профессор теологии медленно поднялась и подошла к окну, закрытому портьерой. Мы опять замерли. Через некоторое время она вернулась и, схватившись руками за спинку своего стула, медленно сказала.
- В истории человечества есть примеры использования эмпатии как физиологического чувства, по крайней мере, сейчас я так считаю. Но сразу предупреждаю: то, что я сейчас вам скажу, вам очень не понравится! - она обвела нас взглядом, словно спрашивая у нас, готовы ли мы к этому.
"Жарь Лена! Дай им!" - мне вдруг стало весело: заседание начало мне нравится.
- Говорите, Елена Сергеевна! Мы готовы! - советник высказал общий настрой и мужественно опрокинул в себя остатки кофе.
- Это Иисус, Будда, Мухаммед! - профессор села за стол, закрыв лицо руками: казалось, она больше ничего не хочет ни видеть, не слышать.
В комнате словно взорвалась бомба: все, кроме меня и генерала, подскочили, забегали по комнате, загалдели.
- Я не верю этому!
- Боже мой! Это же безумие!
- Я не верю этому! Это просто предположение!
- Вы не верите тому, что Иисус Христос понимал людей как самого себя? Что он сопереживал людям?! Да он за них на Голгофу пошел!!
Генерал молча наблюдал за этим базаром. Выждав пару минут и дав экспертам выпустить пар, он снова взял управление в свои руки.
- Продолжим, товарищи! Майор, ведите проект! - голос генерала был неумолим.
- Извините, товарищ генерал! Елена Сергеевна, почему вы думаете, что их несомненная эмпатия - это физиологическое чувство?
Елена Сергеевна оторвала голову от рук. Ее усталые глаза словно умоляли меня: "Я больше не могу! Защити меня! Забери меня отсюда!"
- Ну, не знаю я, Игорь Матвеевич! Все они были, несомненно, выдающимися эмпатами. Тому есть масса свидетельств в истории. Я считаю, что эта гипотеза имеет право на жизнь!
- Хорошо. Давайте подумаем вместе. Если допустить, что у известных нам духовных и религиозных лидеров их несомненное чувство эмпатии, или сопереживания, хорошо известное нам из многочисленных источников, является физиологическим чувством, то нужно признать, что включение данного чувства создает гигантскую разницу между обыкновенным человеком и эмпатом. Трудно подобрать слова, чтобы оценить влияние таких лидеров как Иисус Христос, Бодхидхарма и Мухаммед на человеческую историю. Даже трудно представить, что было бы, если бы все были такими.
В комнате повисло молчание. Странно было думать, что вот этот худосочный шатен с огромными залысинами и потусторонним взором мог бы стать новым мессией и взойти за человечество на Голгофу. Мне кажется, все думали о том же. Как-то по-новому заблестели наши глаза, как-то по-новому мы стали смотреть друг на друга!
- Разрешите, я выскажу крамольную мысль? - Елена Сергеевна собралась с духом и вновь пошла в бой. - Принимая последнее допущение, мы должны отметить, что в данном контексте блокировка могла быть не обязательно враждебным актом. Это могла быть предупредительная или некая превентивная физиологическая мера, охраняющая незрелое человечество.
- Подождите, вы хотите сказать, что это могло быть сделано для нашей пользы?! - удивлению майора, да и остальных присутствующих, не было границ.
- А почему бы и нет? Если у нас есть рудиментарные органы, которые нам достались из прошлого, почему бы нам ни иметь органы, которые нам понадобятся лишь в будущем?! Которые как бы находятся в спящем состоянии, готовые заработать в полную силу, когда что-то или кто-то включит пусковой механизм!
"М-да! Все-таки, она гений! Елена Премудрая и Прекрасная!" - подумал я, глядя на нее с восхищением.
- Гениально! - согласился со мною советник, - честно говоря, это предположение мне нравится гораздо больше, Елена Сергеевна! Вариант с зелеными человечками, проводящими на нас генетические эксперименты мне совсем не по душе!
Все облегченно засмеялись.
- Елена Сергеевна, суммируя последние тезисы, можно ли сказать, что включение зоны Рейля и использование эмпатии как физиологического свойства может являться признаком эволюции человека и его нового витка развития, - советник старательно конспектировал за майором.
- Да, я думаю, что можно!
- Э, прошу прощения, правильно ли я понял, что включение зоны Рейля способно превратить обыкновенного человека в духовного или религиозного лидера? - советник упорно пытался привлечь проблему на свою сторону. Ему, наверное, уже мерещилось, как он штампует новых лидеров человечества.
- Следуя нашим допущениям, мы можем так сказать, - майор неприязненно посмотрел на советника. Но советнику было явно наплевать на неприязненные взгляды разных там майоров.
- Жаль, что это невозможно! - было видно, что ему искренне жаль.
- Э, почему же нет? Можно попробовать! - дрожащим от волнения голосом доктор нанес присутствующим нокаутирующий удар! Даже Елена Премудрая с удивлением посмотрела на него.
- Дмитрий Владимирович! Что значит "можно попробовать"? - советник даже подскочил со стула. - Объяснитесь!
Медицинское светило от испуга чуть не свалилось под стол, но усилием воли удержалось и включило следующий слайд.
- Дело в том, что наш томограф позволяет не только сканировать головной мозг на нейронном уровне, но и воздействовать на нейроны поляризованным излучением. Меняя угол поляризации на противоположный, мы можем либо окончательно разъединить зону Рейля и оставшуюся часть головного мозга, либо, наоборот, нарастить нейронные связи и восстановить коммуникации.
- Подождите, Дмитрий Владимирович! Что значит, окончательно разъединить? Разве зона Рейля уже не разъединена? - майор с недоумением смотрел на доктора.
- Правильно, сейчас электрические импульсы по нейронам в зону Рейля не проходят. Там стоит что-то вроде предохранителя, и вы видите на слайде, что толщина нейронной сети очень мала, и именно это служит преградой для прохождения импульсов. И эту толщину мы можем наращивать поляризованным излучением.
- Дмитрий Владимирович! - Елена Сергеевна восхищенно протянула ему через стол руку для рукопожатия. - Вы просто молодчина!
Доктор расцвел и победно посмотрел на нас с майором.
- Таким образом, если техника нас не подведет, мы сможем провести эксперимент! - майор внимательно посмотрел на меня.
- Я, конечно, оперативный работник, - ухмыльнулся я, - но мне очень не хочется на Голгофу.
Все рассмеялись.
- Игорь Матвеевич, - Елена Сергеевна повернулась к майору, - для того, чтобы проследить воздействие эмпатии, нам нужно найти человека, максимально лишенного этого чувства, затем провести операцию по восстановлению нейронных связей. Здесь важна чистота эксперимента, понимаете?
- Максимально лишенного, говорите? - майор задумался. - Тогда нужно идти в места не столь отдаленные: асоциальные типы, как правило, максимально лишенные сопереживания и понимания, как раз там и находятся.
- Игорь Матвеевич, - генерал пододвинул к себе ежедневник, - сформулируйте в первом приближении задачу для следующего этапа проекта.
- Хорошо, товарищ генерал! Подбираем соответствующий контингент, разрабатываем легенду и внедряем Олега. Олег определяет наиболее подходящего кандидата. Мы кандидата забираем, восстанавливаем нейронные связи и возвращаем в камеру. Олег проводит наблюдение. Получаем результат и делаем выводы.
- Хорошо, товарищи! Всем огромное спасибо и напоминаю вам о полной секретности нашего проекта. До свидания!
Все поднялись и, пожимая друг другу руки, начали выходить. Я задержался перед выходом.
- Елена Сергеевна?
- Просто Лена!
- Лена, вы меня поразили своими способностями! Я надеюсь, вы не оставите меня без советов?
Она рассмеялась. Ямочки на щеках ей удивительно шли!
- Не оставлю! Но мне кажется, что это будет трудное задание? - она улыбалась, но ее глаза с беспокойством смотрели на меня.
- Не волнуйтесь, Лена, это простое задание: пришел, увидел, победил.
- Не знаю, Олег. Мне почему-то так не кажется. Мне кажется, что все будет гораздо сложнее: ведь мы так мало знаем об этом. Будьте осторожны! До свидания!
- До встречи, Лена!
***
День первый.
Не верь, не бойся, не проси.
- Пшел! - Мордастый охранник ткнул меня прикладом в спину, и я шагнул в камеру. Запах немытых тел и параши ударил в нос. Жаркое степное солнце, с трудом пробиваясь через маленькое зарешеченное окно, освещало стандартную камеру на двенадцать человек. За вытянутым, приколоченным к полу, столом сидели четверо.
- Оп-па на! - Сидевший за столом коренастый заключенный, повернулся к Олегу, и с удовольствием сказал. - Мишаня, глянь-ка! К нам новенький!
С нижней, ближе всех стоящей к окну, койки раздался хриплый густой бас.
- Крыса, посмотри!
Кто-то ловко спрыгнул со второй полки и раскачивающейся, блатной походкой пошел ко мне. Вытянутое вперед лицо и длинный нос действительно делали его похожим на крысу. Зек медленно обходил меня по кругу, разглядывая цепким и настороженным взглядом. Он не боялся, вокруг были свои, но остерегался: при росте в метр девяносто мускулатура у меня была неплохая, и даже арестантская роба не могла этого скрыть.
- Какой красавчик, правда, Червивый!
- Ага, а ты его пощупай, Крыса. Вдруг он тебе не понравится?
Первым подавший голос при виде меня чернявый зек, почесывая на груди густую поросль, радостно заржал, предвкушая дальнейшую сцену. Остальные бросили самодельные карты и устроились поудобней. Из-под одеял начали высовываться заспанные лица, не желающие пропустить столь редкое здесь зрелище.
Проходя позади меня, Крыса протянул руку и попытался похлопать меня по заднице. Я резко крутанулся влево, смещаясь немного в сторону и уходя от его руки, и с разворота врезал ему в челюсть левой. Подшагнув вперед и вправо, сильным апперкотом отправил Крысу в глубокий нокаут.
В камере стало тихо.
- Убью, с-сука! - Чернявый выпрыгнул из-за стола и бросился на меня. В правой руке блеснула заточка. Я не стал ничего выдумывать и прямым ударом пяткой в лицо отправил Чернявого вслед за братом. Камера возмущенно загудела. Спрыгнувшие с коек зеки начали медленно наступать на меня. Я нагнулся и поднял с пола заточку, выроненную Червивым.
- Ша! Все по шконкам! - хриплый бас с нижней койки разогнал зеков по местам.
На свет показался невысокий мужичонка с кривым горбом за спиной. Огромные как лопаты руки, бочкообразная грудь и смотрящие пронзительно и жестко глаза ясно говорили, кто в хате пахан.
- Дохтур, глянь брательников!
С верхней полки кубарем скатился тщедушный мужичок интеллигентного вида и, испуганно огибая меня по дуге, подбежал к лежащим телам.
- Все нормально, Мишаня. Без сознания только, и у Чернявого выбит зуб.
Мишаня устроился на скамье и пронзительно посмотрел на меня.
- Ты стеночку-то не подпирай. Садись, побазарим.
Я подошел и сел с края скамьи.
- Малява на тебя пришла с воли. - хриплый Мишанин бас, казалось, заполнял камеру без остатка. - Передали, правильный вор придет. Побудет недельки две, потом пойдет по этапу дальше. Погоняло - Бешеный. Ментов не любит, законы чтит. Когда рвал с зоны на волю последний раз, вертухаи отметелили, мол, его сильно, вот он и не говорит, а только мычит и заговаривается про себя часто. Ты, мол, Мишаня, пригляди за человеком, а постоять он и сам за себя может. Так что, Бешеный, вон твоя шконка. Сгонишь дохтура на пол. Ясно?
Я кивнул. Легенду специально разрабатывали так, чтобы мне пришлось поменьше говорить, а побольше наблюдать.
- Пахан здесь я. Будешь прыгать, - шею сломаю. Я это делаю быстро. Понял?
Я кивнул.
- Тогда все. Иди, покемарь с дороги. Скоро хавку поднесут.
Засунув заточку в рукав, я выкинул вещи доктора на пол, улегся на верхнюю полку и закрыл глаза. Зеки зашелестели картами и потянулись на койки. Представление закончилось.
Пока все шло по плану. На отработку легенды и поиск подходящей зоны ушло около месяца. Так как последствия всей этой авантюры никто заранее просчитать не мог, решили все провести подальше от Москвы. Тюрьма особого назначения для "асоциальных типов, максимально лишенных сопереживания и понимания", располагалась в 120 километрах от Ростова. Степь да пара хуторов в радиусе 10 километров составляли весь антураж. Убийцы, насильники, маньяки - полный набор человеческого отребья.
Еще месяц из меня лепили матерого уголовника. Лепили и в переносном и в прямом смысле. Эскулапы из Управления постарались на славу: из меня фактически сделали двойника моего "протеже" по легенде. Подогнали рост, лицо, родинки, шрамы. Татуировки, обильно покрывающие сейчас мое тело, вгоняли в краску даже видавших виды медсестричек из медицинского отдела. В зуб вживили миниатюрный двунаправленный микрофон, по которому я поддерживал связь с нашей экспертной группой, уютно расположившейся в ближайшей к тюрьме деревеньке. Последние разработки Управления в распознавании голоса позволяли говорить, практически не разжимая губ. Со стороны это казалось каким-то мычанием. Поэтому и легенда про "мычит и заговаривается" разрабатывалась специально под эту особенность.
Также по рекомендации экспертов и после длительного обдумывания было решено окончательно отсоединить с помощью поляризованного излучения томографа зону Рейля в моей голове от остальной части мозга.
- Понимаешь, Олег! - Генерал был исключительно серьезен. - Ситуация может развернуться непредсказуемо, и чрезвычайно важно, чтобы ты был независим и смог контролировать ситуацию до конца.
И последнее. Под ноготь большого пальца правой руки мне вживили миниатюрную иголку, наполненную убойным по силе ядом. Специальное мускульное усилие выдвигало иглу, и я не позавидую тому, в кого она воткнется: противоядия не было.
- На связи. - Промычал я сквозь зубы.
- Олег, как вы? - В голосе Лены чувствовалось неприкрытое волнение. Ей казалось, что наиболее опасный момент был именно сейчас. Хотя она ошибалась, я не стал ее разочаровывать. Честно говоря, я давно уже не видел, чтобы обо мне кто-нибудь так искренне заботился. Обо мне, а не о выполнении очередного задания.
- Лена, не волнуйтесь. - Я постарался говорить спокойно и уверенно. - Знакомство состоялось. Я уже лежу и отдыхаю. Скоро обед. Так что, все по плану.
- Олег, - снова раздался голос майора - ты согласен с предварительным выбором?
- Да, Игорь. Я уверен, что Мишаня будет наилучшей кандидатурой.
То, что эксперимент проводили именно в этой тюрьме, была несомненная заслуга и Мишани тоже. Когда аналитики майора наткнулись на его дело, мы сразу поняли, что это "наш" человек. Хотя человеком его уже трудно было назвать. Зверь в человеческом обличье, зарубивший топором девять человек в маленькой богом забытой деревушке на Алтае. Зарубил за то, что отказались преклоняться его выдуманному божку. Что-то из сатанинских культов. Не знаю, где он выкопал его на Алтае, но верил, по-видимому, всерьез, раз взялся за топор. Не пожалел и свою собственную семью: мать, отца, жену. Сначала думали, что просто мужик сбрендил в глухомани. Ан нет! Здоров как бык, хоть и инвалид с детства. Получил пожизненный срок.
- Понятно. Дмитрий Александрович, - раздался голос генерала, - организовывайте медосмотр и вакцинацию зеков против туберкулеза. Мне нужно, чтобы все прошло быстро и без накладок. Оборудование готово?
- Э-э, да, Федор Григорьевич. Переносной томограф уже установлен в медицинском блоке тюрьмы.
- Начинайте. Майор, спецназ готов?
- Да, товарищ генерал. Группа Маликова расположена в ближайшем селе под видом строительной бригады.
- Хорошие ребята. Все! Начинаем вторую фазу. Совещание закончено.
Я расслабился. Пока доктор раскрутит свою шарманку с медобследованием, у меня будет еще немного времени, чтобы все обдумать. Честно говоря, даже не знаю, что ожидать от эксперимента. Уж слишком все построено на одних гипотезах. Мне кажется, ничего не получится, кроме медосмотра, конечно. Незаметно от операции мои мысли переключились на наши взаимоотношения с Леной. Хотя за последние два месяца у нас не было возможности пообщаться свободно, мне все же казалось, что между нами что-то происходит. Что на уровне столь любимой нами в последнее время эмпатии. Мы понимали друг друга так хорошо, что это уже пугало меня, отвыкшего от постоянных отношений. Да и где им взяться при такой работе.
В коридоре зазвенели ключи. Открылась дверь, и в камеру зашли два охранника с автоматами и начальник режима. По информации Управления подполковник, начальник режима Кутайсов Григорий Александрович был еще той сволочью! Зону держал в ежовых рукавицах.
- Так, сегодня будет медобследование и прививка от туберкулеза. Чтоб все тихо мне было! Узнаю, что медсестричек лапали, - упеку в карцер на трое суток! Всем понятно?! - рявкнул начрежима, грозно оглядывая камеру. - Мишаня - на выход!
Через минут двадцать в коридоре снова зазвенели ключи. Открылась дверь, и в дверь вошел горбун. Лицо его было каким-то бледным. Братва насторожилась.
- Эй, Мишаня! Все тип-топ? - Крыса подобострастно заглянул ему в лицо.
- Отвали! - глухо пробормотал горбун и с облегчением свалился на койку.
Вакцинация набирала ход. Я пошел последним, и, пройдя длинными тюремными коридорами, вскоре очутился в лазарете, где меня ждали майор, доктор и Елена, одетые в белые халаты.
- Всем привет, рад вас видеть!
Я действительно был рад их видеть! Только побывав в такой клоаке, понимаешь, какое это счастье - нормальные люди!
- Коллеги, давайте к делу! - майор требовательно посмотрел на нас. - Елена Сергеевна, ваши впечатления?
- Я думаю, что мы не ошиблись с выбором. Внешнее впечатление соответствует описанному психотипу: психопатическаия личность с садистскими наклонностями, полное отсутствие морали, невероятное сочетание физической мощи и врожденного уродства.
- Как все прошло? - я посмотрел на доктора.
- Э, все нормально. - доктор, как обычно, затеребил галстук. - Под видом вакцины вкололи снотворное. Подключили томограф, и через пять минут уже сунули нашатырь под нос. Правда, очнулся с трудом, но вроде все нормально.
- Олег, как ты думаешь, как он будет себя чувствовать в ближайшее время? - майор внимательно смотрел на меня.
От его взгляда мне почем-то стало холодно.
- Не уверен, что его ощущения будут сродни моим. Все-таки операции разные. Но дикую головную боль в течение пяти-шести часов гарантирую. Плюс все, что угодно: прецедентов не было.
Я не стал рассказывать им о том, что в течение часа после операции у меня наступила клиническая смерть, и что двое суток я валялся в коме. Они и так это знали.
- Ладно, я пошел. Майор, мы не знаем, как себя будет вести Мишаня, поэтому пока я не дам сигнал, не вмешивайтесь и охранников придержите. Будет нужно, я сообщу.
Я вышел, и мордастые охранники повели меня назад. Уже подходя к камере, я понял, что что-то не так. Возле двери сгрудилась охрана, боязливо поглядывающая в глазок, а из-за двери раздавался какой-то дикий то ли вой, то ли крик.
- Что там такое? - ведущие меня конвоиры явно забеспокоились. Тюрьма была особой, и зазевавшимся охранникам горло перерезали мгновенно.
- Дык, Мишаня лютует! - ответил один из них.
- Игорь! - замычал я микрофон. - Срочно блокируй охрану через начрежима. По-видимому, что-то началось. Быстрее!
Через пять минут по коридору уже бежали начальник режима и пятеро полностью экипированных бойцов охраны. Вслед за ними бежала наша группа в белых халатах.
- Ну, что там, Семеныч?! - начрежима, грузный мордатый дядька с повадками волкодава, расталкивая сгрудившихся охранников, пробирался к двери.
- Товарищ начальник режима, заключенный Михальков Михаил Иванович, грубо нарушает режим! - старший смены вытянулся перед начальством, выпучив глаза от усердия.
- Пусти! - начрежима подошел к двери и заглянул в глазок, но тут же отшатнулся. Что-то тяжелое с металлическим звоном ударилось о дверь, и та вся затряслась.
- Мать твою! - выругался он и вопросительно посмотрел на майора. Игорь развел руками, как бы показывая, что все, мол, нормально и беспокоиться нечего.
- Так, тут наши медработники утверждают, что это просто реакция на новую вакцину от туберкулеза. Правда, уж слишком сильная. Короче, все по местам. Пока до смертоубийства не доходит, пускай побесится горбатый. - Резюмировал подполковник.
Посылать своих ребят, пусть даже в полной экипировке, усмирять обезумевшего Мишаню начрежима явно не хотел, так что объяснение майора ему было как раз вовремя.
- А с этим что? - кивнул на меня Семеныч.
- Давай в камеру его, а сам посмотри, что и как.
Охранник быстро открыл дверь, и я метнулся вперед. Краем глаза я заметил Елену. Она стояла, прижав обе руки к груди, и смотрела на меня совершенно испуганными глазами.
Обстановка, нужно прямо сказать, была напряженной. Мишаня, с обезумевшими глазами, с вывернутой из пола металлической скамьей метался по камере. Перепуганные зеки, как воробьи, поджав ноги, расселись на верхних полках. Изобразив растерянность, я замер возле двери, всем своим видом показывая, что совершенно ничего не понимаю.
- Эй, Бешеный, лезь навэрх быстрее! - С ближней ко мне верхней койки отчаянно махал руками Вано.
Мишаня резко обернулся, и, с неожиданной прытью бросился ко мне, размахивая скамьей. Зеки дружно ахнули.
- Исчадье адово! Изничтожу! - его дьяконовский бас напоминал рычание зверя. Впрочем, он им и был. Увернувшись от летящей в голову скамьи, я одним прыжком взлетел на верхнюю полку рядом с грузином.
- Вах, маладэц! - Вано радостно шлепнул меня по спине. - Быстрый, как джигит!
Я вопросительно замычал, показывая пальцем на Мишаню.
- Дарагой, сами ничего нэ панимаем! Лежал, лежал, патом встал, как закрычит, за голову схватылся. Начал крычать, что у него в голове галаса. Они, гаварят, мол, с ним. Патом начал выламывать скамейку. Тут мы навэрх и палэзли.
Я замычал в микрофон, хватаясь за голову.
- Прием, вам слышно, что происходит в камере?
- Да, Олег. Мы ведем запись.
Грузин сочувственно посмотрел на меня.
- Галава балит, да?
Я согласно кивнул, наблюдая за тем, что творится внизу. Мишаня метался по камере. Его глаза были закрыты, и ,казалось, что он ничего не видит вокруг. Казалось, все, что он видел, было внутри него. Он как будто отбивался от кого-то, размахивая скамейкой, колотя ей о стены и шконки. Из его горла вырывались какие-то то ли стоны, то ли всхлипы.
- Нет! Нет!! Нет!!!
Неожиданно Мишаня остановился и выронил покореженную скамейку. Ноги его подломились, и он упал на колени.
- Господи, прости меня!!! Ибо не ведал, что творил!!!
Его вопль еще не успел затихнуть, гуляя между стен камеры, как он уже, не шевелясь, лежал на полу. Камера замерла. Снаружи залязгали ключи, открылась дверь, и в камеру ввалились четверо охранников в экипировке во главе со старшим смены Семенычем.
- Так, все к стене, быстро! Крыса, Косой, Бешеный и Кирпич. Взяли его и положили на койку!
Через час ничто в камере не напоминало о произошедшем. Вечерело, Мишаня без сознания лежал на своей койке, зеки играли в карты, сидя на свежеприкрученной скамейке, а я пролистывал в голове все случившееся за день, и то, что я вспоминал, мне не нравилось: "Что-то происходит! Что-то непонятное!"
А больше всего в своей работе я не любил именно это!
День второй.
Тайная вечеря.
Я выныривал из своих снов, как выныривает из глубины на поверхность провалившийся под лед. Я рвался сквозь толщу сна, отчаянно отбиваясь от щупальцев чего-то огромного и мрачного, окутывающего меня и шепчущего: "Смирись!" Спеленатый по рукам и ногам, беспомощный, я медленно погружался во тьму. Но вдруг сквозь еле виднеющееся на поверхности тьмы окно прорвался чистый и звонкий голос! Он позвал меня, и, разорвав невидимые путы, я прорвался сквозь пелену сна и выскочил на поверхность.
Весь мокрый от пота, я подскочил, не понимая, где я нахожусь, и что происходит: голос продолжал звучать! Перегнувшись через край койки, я посмотрел вниз. На скамье спиной к двери в арестантской робе сидел незнакомый мужчина лет тридцати. Он сидел, выпрямившись, руки свободно лежали на столе. Длинные белые волосы обрамляли лицо, делая его лицо похожим на лик иконы. Лицо дышало чистотой и внутренней силой. Чуть прикрыв глаза и раскачиваясь, звонким голосом мужчина страстно читал молитву о спасении.
Раннее утреннее солнце ярким пятном освещало его фигуру, делая всю картину совершенно фантастической. Испуганные зеки, прижавшись к койкам, молча слушали. "Ничего не понимаю! - недоуменно подумал я. - Кто это?!" И тут что-то щелкнуло у меня в голове, и я посмотрел на койку Мишани: там никого не было!
- Игорь, Елена, генерал! - замычал я в микрофон, еще не веря в то, что произошло.
Через минуту раздался взволнованный голос Елены.
- Что случилось, Олег?
- Майор, Лена! Мишаня полностью преобразился! Теперь это моложавый мужчина с белыми волосами до плеч и одухотворенным лицом. Горб исчез! Спина абсолютно прямая! И он читает молитву! Он читает молитву!!! - Несмотря на весь мой опыт, в голосе зазвучала истерика!