Не помню, как и зачем, но в тот день я оказалась в лесу. Солнце скользило среди мягкой зелени, пели птицы, где-то настойчиво стучал дятел. По тропинкам бегали ежики, копошились в траве муравьи, и приглушенно-отдаленный шум напоминал о грозных хозяевах леса. Не являясь знатоком леса, я, залюбовавшись окружающим меня великолепием, уходила все дальше и дальше, и, наверное, беспечность моя могла бы плохо закончиться, если бы счастливая судьба не вывела меня на лесную поляну, пестревшую клевером и наполненную жужжанием пчел. Утомившись от долгой ходьбы, я присела на кем-то забытое бревно и стала оглядываться. Рядом что-то зашевелилось. Присмотревшись внимательней, я сумела разглядеть маленький лохматый комочек. Неудержимое любопытство заставило меня протянуть к нему руку, но когда этот комочек снова зашевелился, я от страха упала на землю. Из лохматости на меня смотрели грустные карие глаза. Затем Это шмыгнуло носом и, протянув руку, сказало тихим, немного скрипучим голосом:
- Федор.
Я кивнула головой и опасливо пожала протянутую мне руку.
- Леший? - дерзнула я.
- Домовой, - вздохнул он.
По очень старинной традиции я себя ущипнула: все так же жужжали пчелы, и Федор внимательно меня рассматривал. Домовой был маленький и лохматый. Он сидел на бревне и тихо грустил. Вокруг шумел лес.
- Я, правда, домовой, - участливо сказал Федор, - только бездомный. Вот пришел к Лешему погостить, может ему помощь какая нужна, - Федор снова вздохнул.
- А вы почему бездомный? Вам что место не хватило?
Федор немного помолчал, затем доверительно сообщил:
- Водяной к себе зовет, русалок охранять. Только сыро у него...ушел я от них, - он шмыгнул носом. - Терпел, терпел и ушел. Пусто там у них, холодно. То ругаются, то молчат неделями, как чужие люди. А я домовой, я люблю, когда дома тепло, уютно, когда книжки, чай с пирогами, разговоры.
- Разве не домовые уют создают? - удивилась я.
- Мы о доме заботимся, людей охраняем, уют бережем. А если люди холодные, никакой домовой не поможет, - Федор вздохнул и отогнал назойливую пчелу, которая стала меня беспокоить. - Я чай люблю с малиновым вареньем или с медом и пироги чтоб горячие, - он мечтательно прикрыл глаза - любишь чай с малиновым вареньем?
Мне было неловко его разочаровывать, но я решила признаться, что терпеть не могу мед и варенье.
- Жаль, но со смородиной чай тоже вкусно и полезнее даже, - простил он мои недостатки.
Федор был очень забавным и домашним. Было понятно, что у Водяного он жить не сможет, русалки народ ветреный и шумный, и присматривать за ними просто невозможно, а Федор тихий и уютный, покой любит. Я внимательно посмотрела на него: помыть, причесать, приодеть, и будет очень даже симпатичный.
- Федь, пойдешь ко мне домовым?
- А старый как же, прогонишь? - нахмурился он.
- А у меня нет еще домового, мы недавно в новый дом переехали, пойдем.
Федор помолчал, затем деловито предупредил
- Только музыку громко не слушай.
- Ладно, - я сняла рюкзак и посадила туда Федю.
С тех пор прошло много времени, Федор по-прежнему живет у меня. Я никогда не включаю музыку слишком громко, все также не ем мед и малиновое варение, да и пироги горячие бывают редко. И все же в нашем доме тепло и уютно. Иногда я читаю вслух, я помню, что Федя любит книги. А еще он подружился с моим котом, и очень заботится о нем, я заметила, если с котом поссориться, то потом все из рук валится, пока у него прощенья не попросишь. Мой кот об этом знает и нагло пользуется своим положением, но я его все равно люблю. А еще я люблю пить чай и разговаривать о разном.
Хотя, с того дня как я принесла Федора домой, я его больше ни разу не видела. Но иногда я слышу легкий топот и шорох, потому что есть кто-то маленький, забавный и лохматый, кто заботиться и охраняет меня.