Пятый "В ", толкаясь и размахивая портфелями, ввалился в кабинет пения в полном составе. Шумно рассаживаясь за необычными длинными столами, ребята галдели, кто-то пытался напевать - ну, да, ведь они пришли на первый в жизни урок пения.
Прозвенел звонок, и в класс вошла учительница - крупная женщина с завитыми химической укладкой кудрями. Длинная прямая юбка, строгий жакет, старомодные туфли на небольшом каблуке.
- Здравствуйте, дети. Меня зовут Ольга Николаевна. Я буду учить вас пению.
- А мы умеем, - весело отозвался Юрка Мулин, на что остальной класс дружно рассмеялся. Ольга Николаевна мягко улыбнулась:
-Э то хорошо, что вы умеете петь, а на уроках мы будем учиться хорошо петь. Мы выучим ноты. Кстати, кто-нибудь из вас знает про ноты?
Светловолосая высокая девочка подняла руку. Оля Сапожникова занималась в музыкальной школе, пока она отвечала на вопрос своей тезки, Юрка Мулин корчил рожи и изображал руками игру на пианино.
Потом Ольга Николаевна рассказывала историю происхождения нот, дети писали таблички, и каждую неделю по средам два урока учили ноты, пели песни. По традиции, учительнице дали прозвище, но довольно ласковое - Ольгушка...
Пятый "В " старательно выводил нотную азбуку: "До, ре, ми, фа, соль, ля, си, до" , причем, верхнее " до" мальчишки выводили особенно тщательно, а Юрка Мулин при этом кричал в ухо своей соседки Тани Курищевой страшным голосом: "Дооооооооо".
Юрка вообще старался петь громче всех, за что все время получал замечания: "Мулиин!!! Главное - не громкость, а четкость!!!". А тот заливался соловьем: " Мы, пионеры -дети рабочих ", пуская жуткого петуха, так, что у соседей закладывало уши. Таня Курищева сжималась в комочек и затыкала их пальцами, при этом тоже выпадая из общего голосового строя.
Но были на уроках моменты, когда замолкали все, наполняясь очарованием льющейся мелодии в исполнении Ольги Николаевны. Она пела им "Соловья" Алябьева, романсы Чайковского и Римского-Корсакова, иногда ей помогала Оля Сапожникова. Учебный год заканчивался, на последнем уроке ребята дружно пели пионерские песни.
Лето промчалось, вроде его и не было. В шестой класс пришли трое новеньких. Встречи с учителями, знакомства, первая линейка, первые уроки, захватывающие рассказы о минувших каникулах, рассаживания по партам.
На первом же уроке пения Ольга Николаевна объявила, что в школе организуется хор, и со следующего урока начнется прослушивание. Юрка захохотал: " Это что,вы нас, как врачи, слушать будете?". " Нет, Юра, каждый из вас будет петь, а мы будем отбирать тех, кто сможет выступать в хоре ". Неделю ребята обсуждали эту новость, и вот, час настал. Сначала, как всегда, распелись, а потом выходили по одному и исполняли этот самый нотный порядок., Ольга Николаевна и ещё какой-то мужчина обсуждали, делали пометки в журнале. Юрка от души веселился , сбивая одноклассников с ритма.
" Мулииин!! Я надеялась, что ты повзрослел!" - пыталась утихомирить его Ольга Николаевна. "Не, я ещё не успел",- ответил Юрка под дружный смех ребят.
Мулин прикусил язык, когда вышел петь новенький, Саша Панкратов. Чистый изумительный голос одноклассника заставил открыть рот не только Юрку. На Сашу с восторгом смотрели и Ольга Николаевна и её помощник. Они попросили Сашу спеть какую-нибудь песню. Класс замер, песня уже закончилась, а голос Саши все еще звучал в ребячьих душах. И они зааплодировли... Все, кроме Юрки.
В конце урока Ольга Николаевна прочитала список будущих хористов: Сапожникова, Панкратов, ещё 12 человек. Юрку в хор не взяли.
В этот день Саша Панкратов не пошел в музыкальную школу - он лежал дома, а испуганная мама, плача, пыталась облегчить боль от синяков. Кто его побил, Саша так и не признался.
Теперь, кроме уроков пения, у ребят-хористов шестого "В" добавился хор. Раз в неделю, по пятницам, вместе с другими школьниками они собирались после уроков в актовом зале и пели. Юрка Мулин мешал, как умел. Его смешила не только традиционная распевка нотного ряда, но и совсем уморительная: " ИИИ-А, ИИИ-А, ИИИ-А, ИИИ-А",- исполняемая на разных тонах. Умная Сапожникова называла это восходящей секвенцией.Так вот, как только начиналась эта ослиная секвенция, Юрка открывал дверь в зал и громко и мерзко начинал орать : "И-а, И-а, И-а", сбивая ребят с толку и вызывая приступы хохота. Дважды от этого увлекательного занятия его отрывал директор школы, сам Никандр Никифорович, за что потом Юрка был бит дома крепким отцовским ремнем. Что, кстати, не очень то и помогало. На уроках пения хористы важничали, чем ещё более досаждали несчастному Юрке. Панкратов был бит ещё неоднократно, не понимая, за что, но петь хуже не стал.
Когда в кинотеатрах пошли " Неуловимые мстители", показатель посещаемости резко упал вниз - школьники безбожно сбегали с уроков, чтобы ещё и ещё раз сопереживать полюбившимся героям Даньке, Яшке и Ксанке. А на переменах только о них и говорили. Пострадали и хоровые занятия. Побег с хора был преднамеренным, дружным и хорошо продуманным. Ребята и девчонки решили убежать по черной лестнице, которую предварительно открыли совместными усилиями - на основной лестнице их караулили учителя и завуч по внеклассной работе. Итак, целым табуном хористы рванули в кино. На площадке в дверях возникла давка. У кого-то оторвали ручку у потрфеля, кому-то больно отдавили ноги, кто-то поцарапал руки, две девчонки, зацепившись подолами за один гвоздь, в унисон порвали свои школьные формы. Было шумно и до слез весело, хористов объединяла общая манящая цель - кино!
В актовом зале остались Сапожникова, Панкратов и ещё несколько человек, для которых музыка была жизненной основой.
Клубок сбежавших хористов, с цирковой ловкостью миновав узкие пролеты, скатился на первый этаж, угодив в объятия сменивших дислокацию учителей, завуча и подоспевшего на помощь директора. И уже через несколько минут, вместо щекочущих нервы " погоня, погоня, погоня, погоня в горячей крови", дети дружно распевали ослиные секвенции.
Как оказалось, предателем был все тот же Юрка Мулин, подслушавший заговорщиков.На следующий день Мулин был нещадно бит одноклассниками. На причитания матери отец сказал: " Я сейчас этой ябеде ещё добавлю". На этом карьера Юры Мулина как ведущего юмориста класса была прервана.
А Ольгушка вела уроки пения и продолжала заниматься со школьным хором. Она учила ребят не только правильно петь, но и оберегать свои голоса - щедрые подарки, данные им природой.
В конце марта в районе состоялся смотр-конкурс хоровых школьных коллективов. Школа 103 подготовила три песни. Перед выступлением все переволновались. Ребята, стараясь не шуметь, располагались на станках-лестницах, занимая свои места. Вдох-выдох. Открывается занавес. Они видят только Ольгу Николаевну, её правую руку, сложенные вместе пальцы, вот рука поднимается, общий вдох: а-капелла звучащая на три голоса песня " Среди долины ровныя " ...
Ольга Николаевна в черном строгом платье с большим белым кружевным воротником, нарядных туфельках на невысоком каблуке, красивой прической. Ребята внимательно следят за движением её рук, то понижая, то повышая звуки, то широко отпуская свои голоса, то сжимая их в узенькую ноточку, на одном дыхании заканчивая последние аккорды песни. Сначала тишина, потом - аплодисменты. "Молодцы", - крикнули в зале. Ольга Николаевна чинно поворачивается и вежливо кланяется.
Вторая песня - веселая " Железнодорожная пионерская ", на две партии. Такая быстрая, что удивительно , как ребята слова успевают пропеть:
-Разбивает тень экспресс,
Мимо поля, через лес,
Ручейкам через мосты наперевес...
Ольгушка сдержанно улыбается, ободряя ребят - все хорошо. Напоследок - главная песня."О первом пионерском отряде".Саша Панкратов, в черном костюмчике выходит перед хором. Его звонкий голос врывается в тишину зала чистыми звуками редчайшего мальчишеского бельканто:
-Снова я вспоминаю, как песню,
Пионерии первый отряд,
Вижу снова рабочую Пресню
И веселые лица ребят.
....
Хор ждет своего вступления, с восторгом слушая товарища, и вот Ольга Николаевна дает знак:
Спой песню, как бывало,
Отрядный запевала,
А я ее тихонько подхвачу.
И молоды мы снова,
И к подвигу готовы,
И нам любое дело по плечу!
От этого мощного дружного звучания, этого музыкального единства на глазах исполнителей и слушателей выступают слезы, а Саша запевает вместе с группой хора второй куплет:
Наш веселый умолк барабанщик,
Не нарушив привычную тишь...
Только ты, запевала, как раньше,
В поредевшей колонне стоишь.
В детских глазах гордость - за страну, за первых пионеров, за себя, за прекрасного солиста. И снова хор подхватывает мощным эхом :
Спой песню, как бывало,
Отрядный запавала,
А я ее тихонько подхвачу.
Третий куплет, кульминация песни, начинается группой хора , и заканчивается
а-капелла поющим солистом:
Нет, мы легких путей не искали,
Мчали нас по стране поезда,
И на нашем пути возникали
Молодые, как мы, города.
Становлюсь я сильнее и выше,
Словно падает бремя годов,
Только дробь барабана услышу
И призыв огневой: " Будь готов!"
Взметнулись руки в пионерском салюте, голоса дружно грянули в песенном припеве:
И молоды мы снова,
И к подвигу готовы,
И нам любое дело по плечу!
И все. Общий выдох. Чинные поклоны солиста, слезы на глазах уставшей Ольги Николаевны. Тревожное ожидание итогов. И мощное: "Ура!!!" Первое место!А потом - снова рабочие пятницы, победа на городском конкурсе и запись выступления на радио.
Песня
И снова лето, снова школа. Седьмой класс. Без Юрки Мулина, переведенного в другую школу. И снова уроки пения, хоровая студия. Без замечательного солиста Саши Панкратова, у которого все-таки сломался голос.