Аннотация: Рассказ написан для конкурса ВК-10, играл под ником "Архип из посёлка Саврасово" В основе рассказа реальные истории!
Победитель Оргсписка ВНл-24
Пятница сегодня, тринадцатое.
Глаха, супружница моя, после обеда со двора куда-то подалась, вроде, чего-то сказала, не расслышал я. Ладно, потом напомнит, если что важное. Я малость подремал, а потом решил Гриню навестить, душа-то просит, а там в закутке у меня чекушка припрятана. Сыра колбасного порезал да хлеба прихватил, а ещё огурчик солёненький.
Гриня встретил радостно, но глаза какие-то грустные. Решил поднять пацану настроение.
- Привет, Гриня. Чего волком смотришь? Подвинься маленько.
Открыл чекушку, хряпнул чуток из горла, занюхал хлебом, огурчиком хрустнул, сыр Грине отдал. Тот сразу повеселел.
- Ты, Гриня, чего грустный? Баба вчера вредная попалась? Так они все по жизни такие. Вредные. Да и где в нашем Саврасове другую найти? Молодой ты ещё, неопытный. А вредность, она через гены передаётся. Вот я тебе сейчас расскажу, как мужик мужику, про разных баб поведаю. Память, Гриня, у меня хорошая!
Ну и рассказал ему, как на духу, про баб-то. Всё, что про них знаю.
Бабы, они заведомо дуры. Одно у них на уме - мужиков одурачивать, заманивать. И что только не выдумывают! Вот соседка наша, Любка Саврасова. Врёт как дышит. Вечно в какие-то истории вляпывается, и всё у ней мужики виноватые. Трое от неё просто сбежали, один испарился - то ли утоп, то ли порешила она его да в огороде закопала, то ли к какой другой бабе прибился да носу Любке не кажет. А дом-то у Савраски ещё от прадеда с прабабкой, работы там море разливанное для мужских рук. Только не очень Любке помогать стремятся даже за деньги. Прилипучая она шибко. В прошлом годе вон чё учудила, неделю весь посёлок телевизор не смотрел - Любку обсуждали.
Короче. Сидим дома, вечеряем, я в маленькой комнатёнке футбол смотрю, Глаха бельё в зале гладит. Вдруг слышу на улице грохот и вопли дикие. Выскакиваю во двор. Вашу ж мать!!! Поленица рассыпана, забор, что между нами и Любкой, рухнул, а по ограде эта чокнутая носится голая с дикими воплями. Руки до локтей в синяках. У меня челюсть отвисла.
Тут Глаха на крыльцо вылезла, всю эту красоту углядела и с ходу ко мне с вопросом:
- Архип! Что здесь происходит?!
А я знаю? Пожимаю плечами.
Глаха фартук сымает и мне по шарам хрясь, аж потемнело всё.
- Чё стоишь, как истукан, шары вылупил? Ты чего её всю обхватал до посинения, охальник? Поленицу зачем развалил? Живо собирай!- и хрясь мне фартуком по причинному месту.
Потом к Любке повернулась:
- А ты чего рассупонилась? Кто тут тебя не видел? Какого лешего шоу устраиваешь в нашем дворе, Савраска бесстыжая?
Любка руки в боки выставила, подбоченилась, на руках синяки светятся, волосы мокрехонькие.
- А вам чего дома не сидится? Помыться спокойно не даёте человеку,- и, гордо виляя узкой задницей, неторопливо пошагала на свой участок.
О! Это ещё присказка, а полную сказку мне Глаха потом дорассказала. Дура эта, Любка, в баню тогда запёрлась, вымылась, а выйти не может - дверь в предбанник заклинило. Я ей энтую дверь давно бы поправил, да больно скупая Любка, пол-литра пожалела, а я чё, задарма вкалывать буду?! Натуру предлагала - на кой мне её худущая натура? У Глахи всё на месте - и грудь, и ляжки, а эта как рубанок, натурально, буратина неотёсанная.
В общем, заклинило у неё дверь, окно бы выбить да вылезти, дак оно в самой-то бане отсутствует, только в предбаннике. Это когда ейный покойный хахаль с друганом баню ставили, Любка им заявила, чтоб окна в бане не было, а то мужики все слетятся её голую натуру рассматривать. Тьфу, дурища. Окно-то в бане запотеет, чего там с улицы увидишь? А в предбаннике, видать, её можно рассматривать. Ой, вот артистка, только щас понял. В предбаннике-то так не запотевает! Вот баба ушлая, рожа бесстыжая.
Ну вот, думала Любка уже полок разбирать, типа подкоп делать да наружу из-под бани выбираться через лаз. Представляете? Кошмар какой, стена-то бани к нашему саду примыкает. Глаха у меня вся ухохоталась, представляя, как я бы эту Савраску увидал, из-под земли выползающую.
А потом увидала Любка около печи кочергу да лопату. вот она решила дверь выламывать, чтобы в предбанник выйти всё-таки.
Била дверь Любка часа два или даже больше, всё же сумела пробить. Да там дверь-то нарошешная. Выбралась в предбанник. А потом...
Окно кочергой разбила и в окно-то и вылезла из бани, а тут сзади громыхнуло - дверь с петель свалилась - Савраска и рванула со страху в наш сад, а оттуда во двор, дрова развалила, тут я вылез на крыльцо. Спрашивается - зачем в окно лезла? У предбанника дверь есть! Видать, перегрелась в бане, сильно голову напекло, мозги-то и поехали.
Вот такие, Гриня, бабы дуры - втемяшило, что через окно можно было бы вылезти, вот и вылезла. Да ещё голёхонькая. И так бабы всегда и делают - чего в башку втемяшится, ничем оттудова не вытемяшить.
Вот как приспичит мебель двигать или ремонт затевать - ничем не выбьешь из башки! Только с мужиками насчёт рыбалки договоришься, а баба тут как тут:
- Архип, давай в выходные обои снимем?
Ага. А потом клеить новые. И так без конца. По мне так совершенно нормальные ещё обои-то.
И всё надо поперёк сделать, во все дырки сунуться: то поленицу надо не слева направо складывать, а справа налево; то в машине суётся со своими советами - как руль держать да куда поворачивать.
А в праздники... Придёшь, уставший после крепкого застолья, душа горит, слова наружу рвутся, баба ерепенится, гонит тебя. Неужто трудно выслушать человека? Сама-то как заговорит, так весь вечер трескотня в доме, сверчки, и те умолкают.
Думаешь, для чего бабы готовят нам любимые наши блюда? Чтобы мы осоловели и бдительность потеряли. А потом начинается: милый, давай зеркало перевесим, комод переставим, шубу купим.
Кстати, о покупках. Интересно отношение к деньгам. Метаморфоза натуральная происходит. Вот уж где и экономные бабы, и рассудительные до ушлости, продуманные. Мужикам на 23 февраля по костюму-тройке (носки, майка и трусы), а им на Женский день расходы повышаются в эквиваленте до уровня шубки, пальто, сапожек, новой сумочки, купальника и прочей атрибутики (иногда в странных сочетаниях, вместе взятых - например, купальник и зимние сапоги). А ты должен на этот эквивалент деньги весь год откладывать. А то принесёшь шубу без цветов - слёзы ручьём, а если одни цветы без шубы - всё о себе, ироде, узнаешь: и какой ты невнимательный, и денег мало получаешь, и бродишь-шатаешься где ни попадя, у других мужья как мужья.
Вот умеют они, бабы эти, мужика до каления довести. Во время футбола придумают то уроки у дитёнка проверять, то у ней в это время готовка начнётся, а тут мясорубка чего-то не работает, или стиралка в воде захлёбывается. Вот скажите, а через два часа это нельзя сделать? В общем, бабам поддаваться не советую, они тебя ещё и посуду мыть заставят. А то и готовить. Не, чё за дела - мужик в колпаке и с поварёшкой?
Ага, тут мыл я посуду. "Фери" эту как в телевизоре одну каплю выдавить пытался, а та все через край хлыщет, как мыть-то? Ладно вроде выдавил, а горячая вода не берёт! Капиталисты поганые в холодной булькаться привыкшие. Ну, я покумекал и отключил нагреватель, ой, крику было! А чё случилось-то? Для стиралки вода нужна холодная, для посуды холодная, умываться вообще полезно колодезной водой, а мыться, баня-то, на что?
Вообще, в мире все беды от баб! А обвиняют во всём мужиков.
Вот мифы чего говорят? Кто кого совратил? Кто подбил Адамушку на непотребности?
Правильно мыслишь - баба. Ева, значица. Яблоко слопала, и тудыть её и понесло - а сучка не захочет - кобель не вскочит! Это ж мудрость народная, на мужиках испытанная!
Нельзя бабам яблоки есть! Тянет баб на кисленькое, яблочки-то хорошо, когда такие кисло-сладкие, вот бабы их и трескают за обе щеки, только челюсти чамкают.
А мужик, что? Когда бабу на кисленькое тянет, мужику плохо становится - неровен час, притащит кого в подоле-то. Гадай потом, откедова взялося.
Ну да, сплю я с бабами, так у них чего мозгов-то не хватает? Всё мужики должны на себе тащить, отвечать за всё? Ага, сейчас.
Я, как нормальный мужик, баб через себя пропустил немало - радовались бы, детишки тоже есть, двое дома рядом построили, третий смотался куды-то, а остальных бабы втихушку нарожали. Сидишь и ждёшь, что на НТВ в программу ДНК потянут - а как установят, я чего с этой шоблой делать буду? Хотя под старость-то мож и пригодятся.
Ну, деревенские бабы ещё ничего, а городские... Ну, до того дурищи! Приезжали к нам в советское-то время в колхоз студентики да студентки. Одна мне тогда шибко приглянулась. Маринкой звали. Ядрёная девка была. Позвал с собой стога сбивать. А я молодой-то шибко знатный пацан был. Первый парень на посёлке. Она явилась: платьице крепдешиновое в цветочек, ветерок подол задирает, а под платьем ножки - загляденье, чуть ума не лишился. Но на ногах-то! Туфли белые на каблуках, закинул я её на стог, она там в туфлях, как на показе мод, каблуки в сено утопают, ой... все ржут, а ей тоже весело, дурёхе. Ну, не приспособленные они к жизни нашей деревенской. Потом, правда, в стоге-то пообнимались с нею, не хуже наших оказалась, да и я не подкачал, уехала в город довольная.
Девки верещат нарошешно, а сами радёхонькие, что их парни тискают. Однажды в потёмках мы с другом возвращались с танцев да спутали девку с молодкой одной, вдвоём её прижали, она ором заорала:
- Насилуют!
О, визгу было! Да поди ты... я лишь за задницу разок ущипнул, а друг мой Ванька титьки сжал легохонько, да как нарочно у самой нашей ограды. Батя мой выскочил, свет включил в ограде. А она сразу титьки кверху, задницу в стойку:
- Добрый вечер, Виктор Анисифорыч! - и пошла, пошла, пошла... в даль змеиной походкой.
Мне батя потом высказал, что у меня все мозги в штанах, похоже, а на чё похоже-то? Или на кого? Дык, как говорится, яблочко от яблоньки...
У них, у женского полу, круговая порука завсегда против мужиков, хотя между собой драки и разборки устраивают.
Получил я как-то очередную премию. Ирка, супружница моя первая, сговорила меня в ресторан сходить. Ну, пошли. А там они с какой-то бабой расшкарились и в драку кинулись. А бабы как дерутся? За волосья сразу друг друга хватают, так и эти. В то время парики в моде были, что Ирка моя, что та баба, обе в париках оказались. Точнее с чужими париками в руках, а на полулысых головёнках куцые хвостишки трепещутся. Это при всём честном народе! Взвыли обе, за бошки схватились, нам хором:
- Чё уставились, козлы?! - и рванули в дамскую комнату прихорашиваться. Вышли спокойные степенные, только глаза дико светились.
Вредные не только человеческие бабы, но и всего животного мира тоже.
Корова, например. Как-то попробовал подоить - извела меня до белого каления, но молока не даёт, зараза! А чем я хуже бабы? Лучше я! Сижу значит, титьки корове тереблю, а она ни бе, ни ме, то есть, ни му, ни мну. Баба моя тогдашняя, Катька мне заявляет:
- Косынку надень, Аврорушка в тебе доярку не видит.
Вона чё?! Сижу идиот идиотом - косыночка, фартучек, варежки какие-то, ведро между ног коровьих. Не доится! Баба мне:
- Иди побройся, неча к корове со щетиной суваться.
Не понял?! К ней, бабе, можно со щетиной, а корова, чё, особенная такая? Ну тут меня прорвало. Психанул я очень. Пошёл. Побрился, шипром помазался - вдруг у ней, у коровы, любовь к диколону? Ну, Катька мне и высказала. Ой, Гриня, когда бабы свирепеют, они похлеще мужиков матом щёлкают. Я, можно сказать, матьки от баб выучился потреблять.
Корова с Катькой в сговоре, видать, изначально была. Пришлось пойти смыть диколон. Тьфу, лучше бы я его развёл да внутрь. Шибко муторно, но так зазря шипр пропал. Корова та мне на всю жизнь запомнилась, понял я, что не мужицкое это дело коров за сиськи дёргать. Тьфу. Выдала-таки молоко мне, стоит, глазёнки прикрыла, довольная. И чё канителилась? Меня аж взбулдыхивает, а Катька ржёт - вот же народ какой вредный, бабы!
Ушёл я от неё к Верке. А Катька ещё долго пороги обивала, деньги с меня требовала:
- Корову ты на случку водил, вот теперь плати на телёнка мне алименты - ему же жрать надо!
Ну, я ей фигу показал. К быку посоветовал обратиться.
От Верки, правда, тоже ушёл, та всё меня на подходе к дому ловила в получку - чтобы я к дружку не ходил, да как это, чтобы в получку да не выпить? Какая радость вот так всухую домой деньги тащить?
А ещё эта дурилка выдумала сказочку о том, как мы с ней на мосту познакомились, и всем про это бесконечно трындела:
- Архипчик долго меня обхаживал. Помните, раньше мост деревянный был? Длинный, предлинный, вдоль реки? Вот стою я на одном конце, Архип на другом топчется, понурый весь. Тут меня увидал и как бросится ко мне! Ну я двинулась навстречу, посреди моста и познакомились. Кабы не я, так как знать, может, он на мост топиться пришёл от жизни тяжёлой?
Вот как, Гриня, с такой бабой жить можно? Никак. Весь посёлок с хохоту от её байки животы надорвал, как меня встретят, так и ржут, пытают:
- Расскажи, Архип, как ты через всю реку по мосту прошёл от истока до устья?
Пришлось мне в город податься, там у сеструхи квартировал. Тоже всю плешь проела, не только мне, но и хахалю своему. Долго я понять не мог, чего она, как в ванну собирается, так банан из холодильника достаёт? Что только не удумал, пока как-то раз в ванную не заглянул... Музыка там играет, сеструха вся в пене мокнет, рядом на табуреточке тарелочка с банановыми дольками. Лежит сеструха, глаза прикрыла, банан жует. Тьфу-ты, ну-ты, львица светская. С хахалем её, я его сродственничком прозвал, долго потом ржали.
Хороший мужик оказался. Пили мы с ним дружно какое-то время, а потом я на работу всё же устроился. В морг.
Моржиком. Покойничков мыл-обмывал, в последний путь собирал. Ну вот, привезли тут бабу одну, не первой свежести, раздевать-то я их уже навострился да и по жизни практику снимать с баб бельишко имел немалую. Шлангу взял, воду пустил и шарахнул по усопшей, типа, вот тебе, барышня, и душ Шарков. А дальше... цирк, а не морг. Ну да, выпил я накануне со сродственничком, так уж опохмелиться успел, голову-то просветлило, а эта дура взбалмошная возьми да воскресни.
Села такая на столе жестяном, глазыщами по сторонам шнырк-шнырк. Потом меня увидела, я спрятаться не успел.
- Мля, ты кто?
Конь в пальто, кто ещё-то. Меня потряхивает, сам себя уговариваю: неживая нечисть, неживая, тьфу-тьфу, перекрестился трижды, а крест-то дней пять как потерял, вот оно и явилось, возмездие. А эта глазыщами снова швырк и на меня с таким напором:
- Мля, ты кто?
Тьфу, думаю, тебе-то какой хрен, кто я. Отвечаю:
- Макар с соседней камеры.
- Мля, какой Макар! У меня свиданка в десять вечера, иди знаешь куда, Макар с длинным шлангом. Отключи воду-то, придурок, я те чё, нимфа фонтанная? Пошел ты на ... - с этими пламенными словами воскресшая Нимфа схватила простыню с одного из лежащих у дверей покойничков и ломанулась к выходу, оставив меня в прострации. Выполнить её пожелание пойти туда, не знаю куда, я не мог, хотя и все остальные покойничики были мужеского полу.
Рассказывать о том, как меня долго трясли, пытая, что я сделал с этой покойницей и куда девал труп, не буду - долго и нудно. И чё меня за идиота принимать? Зачем мне из морга трупы выкидывать да ещё перепрятывать. Однако моей искренности никто не оценил, и сытной работы я лишился, да ещё за простыню вычли в тройном размере.
Ой, Гриня, а чего только бабы для нашего соблазну не делают! То худеют, то полнеют, волосы то красят, то отстригают, маски лепят, ногти точат. Глаха-то у меня без этой ерунды обходится, а другие не могут. По телевизору иногда глянешь, мамоньки, а там когтищи, что у льва хорошего! Была у меня одна такая, свинарка, так она из хрячьей спермы маски себе на рыло делала.
Звали нас Свинарка и Петух. У меня раньше девок табуны были, вот потому и Петухом нарекли. А она свиньями заведовала на ферме. Хвосты им крутила да борова с хряком гоняла. Хряк жуткий - здоровый, копытами бьёт, землю роет, хрипит, поросята где-то в клетушке визжат, свинья мечется - видать, каску ищет, как в том анекдоте, а Людка моя их всех по местам разгоняет. Про нас с ней даже песню сочинили!
Пару поросят мы с Людкой запродали, обвинив в пропаже свиную мать. Мол, зараза, сожрала малых в послеродовом помешательстве. А той пофиг, в принципе. У неё только хряки на уме.
Ещё бабы жаловаться любят по делу и без дела. Раньше-то всем колхозом семейные неурядицы да всякие стычки соседские разбирали.
Помню, яблок в тот год много было, мы с Феней на них бражку ставили, сидр да самогонку иногда гнали. Соседская стерва прошмандовка как-то нажаловалась Митрохину, участковому нашему, ладно, Феня сообразила - аппарат-то успела в огород к Любке перекинуть, самогон я в подпол спустил, там у меня потайное гнездо было - не подкопаешься.
А сидр чё, компот же! Угостили, конечно. В общем, довольный ушёл Митрохин, мы с ним ещё и песни попели да дедов, что на фронте погибли, вспомнили, за них и самогончику хряпнули. Так Митрохин потом долго рецепт сидра выпрашивал.
- Жаль, не пьёшь ты, Гриня. Я бы поделился, ну ладно, хоть сыру поел. Вечером, может, ещё чего принесу. Не надоел я тебе со своими бабами? Пойти уж в дом надо бы, ноги у меня затекли.
Ой, ещё вспомнил!
Гуливанка у меня была, Изольдой называлась, а меня удумала Тристаном звать с какого-то перепугу. Ну мне, ясное дело, совсем другая кликуха послышалась, крепко я тогда рассердился. Чтобы взрослого мужика да тристаном, ну ладно хахаль, кобель, но дрист... тьфу, это ж не по-нашему. Это потом я узнал, что это типа Ромео с Джульеттой были с какого-то острова. Им какая разница, как называться? А мне моё первородное имя Архип больше нравится. В общем недолго я с этой Изольдой гуливанил.
Она, как многие бабы, сдвинута была по части чистоты. Всё драила - там не ступай, тут перешагни, тапочки с собой носи да помой подошвы сходи. Ещё в душ загоняла. Тьфу. И вечно все окна-двери открывала, квартиру освежала, мозги проветривала.
Вот как-то раз у меня терпение лопнуло. Прошёл я в вымытах тапочках на цыпочках до ванной, душем обкатился, помылся-подмылся, улеглись. Аха. Волосы хоть и феном посушил, а все одно сквознячище в комнате. Я ей:
- Изочек, холодно как-то, может, окно закроем? Голова мёрзнет.
Мне в ответ прилетело:
- Чё, кровь не греет? Мозги застыли? Надень на башку шапку.
Дело-то зимой было, тогда пидорки в обтяжку не носили, ушанки больше, я как представил себя при интимном процессе в постели с ушанкой на башке, так у меня вся охота к этому делу сразу и пропала. Короче, откинул гордо одеяло, не глядя на тут же съёжившиеся причиндалы, надел всю свою аммуницию и бегом от этой чумной бабёшки.
Она ещё мне долго надоедала - тапочки я у неё оставил да щетку зубную, всё вернуть рвалась, но я не согласился ни в какую.
А потом Глаху встретил... Знаешь, Гриня, Глаха особенная, не такая как все. Ну, конечно не без бабских закидонов, но всё же лучше многих.
Порядок тоже блюдет, как большинство баб, но не до одури, как Изка. Да и вообще Глаха у меня строго содержится, слушается меня, старается угодить, не спорить сильно, ну, и я её не обижаю. Мной не помыкает, не командует. В доме завсегда мужик хозяин должон быть.
- Гриня, ты чего засуетился, хвостом виляешь? Ой, Глаху чуешь? Ну, тогда, прощевай, брат. Не скучай. Побегу до дому. А тебе потом вкусненького принесу.
Вылез я из Грининой конкуры и рванул, что есть мочи. О, вон идёт. В магазин видать бегала. Сейчас вкусненького чего поедим.
Эх, шлепнуться на диван успел, а телевизер включить не получилось - не ту кнопку на пульте нажал. Глаха, как в горницу зашла, так сходу и крикнула:
- И чего ты разлёгся, Архип? Давай быстро собирайся, я очередь заняла за капустой, квасить будем в выходной, иди тележку готовь, я сейчас чаю глотну и отправимся до магазину.
Деваться некуда, пришлось одеваться да пойти за телегой. Ну, надо хоть пирожки с капустой выклянчить, больно вкусные делает их Глаха. Вообще она одна такая у меня, настояшшая. Заботливая. Пирожки вкусные печёт-жарит.
И мужиков уважает, особо Гриню - угощенье вкусное всегда достается, да по шёрстке гладит. Любим мы его - хороший он пёс, избу чётко охраняет, кошек Любкиных гоняет, чтоб где попало не срали, а беседовать с ним одна радость, никогда не предаст, завсегда предупредит, ежели что - вон за версту хозяйку учуял, а то бы попало мне по орехам.
Да, не просто нам с бабами, ушлые они шибко да вредные, но и без баб никак нельзя. Это ж за что такое нам, мужикам, наказание?!