Аннотация: Давно сие произведение пылилось на задворках рукописей...
Замок Утопленницы.
Три часа... Уже ночь сомкнула свои объятья. Тропинки в лесу всё нет и нет. Я уже три часа подряд блуждаю по дикому бурелому в поисках хоть какой-то дороги. Но, что там?
Тропа разомкнулась, резко открывая мне небольшую, метров пять шириной, опушку перед болотом. Я решил отдохнуть некоторое время, чтобы восстановить свои силы.
Забавные чудеса, однако, творятся в последнее время! Уже тридцать лет занимаясь мифологией в Институте Культуры родного города Москва, я и предположить не мог, что со мной могут случиться столь волнующие события!
Увлекаясь изучением различных религий и суеверий всевозможных субкультур, меня под старость лет потянуло на самостоятельное исследование истоков одного из забавнейших мифов посёлка N, что расположился на западной окраине Подмосковья. В компании группы "Неман", которая занимается изучением паранормальных явлений, я отправился в вышеуказанный населённый пункт. Местные приняли нас добродушно, относились хорошо... Но стоило заговорить про тему моего исследования, разговор мгновенно менялся на новый. Я и не предполагал, что обычная сказка про утопшую в лесном болоте девушку вызовет столь негативную и отталкивающую реакцию. Общим собранием наша экспедиция решила просто-напросто подпоить одного из местных с целью узнать подробности мифа. Купленную на общие деньги водку мы с лукавыми мыслями и открытой душой предложили районному участковому, Митрофану Васильевичу, немного рассеянному мужчине в возрасте с характерным деревенским говорком. Он поведал несколько жутковатую, но увлекательную историю, ещё больше подхлестнувшую наш интерес к этому делу.
***
"Да, страшная история случилась в нашем посёлке... И, что примечательно! - совершенно недавно! Остались документы, да... Но... Оно бумажка-то что? Написать на ней не всё можно, хитрая она, эта правительственная бумажка! ДокУмент! А вот слова людские...они боле поведают...
Пятьдесят лет назад, я ещё тогда пацанёнком за отцом работать в поле бегал, когда только-только закончилась война, жила в посёлке молодица. Красива-а была... Витой звали, дочка старосты. Бегали за ней все, кто ещё только бегать мог: и пацанята годов четырнадцати, и старики шестидесятилетние. А кто не бегал, так просто заглядывались. И вот такая краса, прогуляв своё, остепенилась. Замуж собралась. И за кого?! За Вовку Кривого! Жадён до денег он был - жутко! Лентяй! Да поколачивал её частенько... Пытались её отговорить староста с женой, ан нет! - сердцу не прикажешь! Что ж... Вышла замуж... Стала с тех пор забитая совсем, на улицу носу не казала... Говорили, Вовка ей лицо кипятком ошпарил, дабы точно при нём сидела и никуда не совалась. А тут в посёлок комиссия с проверкой нагрянула. Был в той комиссии один господин - статный такой, важный, нос кверху задирал от важности своей, а на портках навоз коровий отмыть не мог. Боялись мы тогда, вдруг лопнет от "значимости" своей, хе-хе! И Вовка лебезить перед ним стал, староста ж к тому времени помер, царствие ему небесное, а Кривой его пост занял. Хотел во станицу пробиться, черт!... И господин тот согласился продвинуть Вовку. С условием. Отдать на пользование жену с него стребовал. Обычно Кривой Витку пуще своего кошеля берёг, на любого бросался, кто хоть косо посмотрит на неё, а тут согласился! Видать, кошель-то ему всё ж дороже жены был. И продал её.
Вывез тогда господин этот Виту, душу страждущую, в лес, завёл на опушку, что с болотом близко, да похоть свою проявлять начал. Порвал одежду на ней всю, Витка-то вырывалась!... И вырвалась она, да случайно натолкнула господина того на сук обломленный. Господин ногу себе продрал больно и тогда вконец озверел! Схватил Виту за волосы, да как давай её лицом о деревья бить! А когда она сознание от боли потеряла, изнасиловал её, обмыл руки и одежду свою от крови Виткиной, да и уехал в посёлок, бросив женщину одну умирать. Как очнулась Вита, - ночью это было, - пошла к болоту, начерпать воды да умыться, а как в лунном свете увидела своё отражение, взыгралась память в ней, вспомнила о том, какой красавицей была... Да и утопилась в болоте том...
Через три дня, как Витка пропала, поехал господин тот с Вовкой в лес, тело убрать. Не нашли они её, подумали, сбежала куда. Да решили отыскать Витку - вдруг она доберётся до города, да доложит на них, запятнает их "честь"! Долго искали... Уж поздний вечер бил, а тропинка, по которой шли они, вдруг во тьме вильнула, да исчезла! Заплутали господин с Вовкой. Решили заночевать... А темноты они боялись дико... Вдруг из-за холма лесного вынырнул замок! Вот веришь-не веришь, настоящий, каменный, который только в книгах на картинках бывает!... И тишина везде, даже птицы и звери ночные замолчали. А в замке лишь одно окно горит, на верхней башне. Зашли они в замок, а их там встречают! Песни гремят, шум, гам, танцы... И не поверишь, что снаружи такая тишь! Приглянулись они, а танцующие-то - с рогами и копытами! И глаза их горят жадно-прежадно, будто вот-вот кинутся! Испугались они пуще прежнего, к выходу бросились, а двери - хлоп! - и на замок. И тут спускается сверху Вита... Красивая такая, красивее, чем прежде была! Вся в белом, словно ангел в Честилище... Вовка с господином тут и остолбенели. А Витка взяла их под ручки, и наверх повела, туда, где свет горел. Завела она их туда, а там тело её, Виткино, лежит - изодранное, синее, страшное... И свет то него - глаза выжигает.
-- Что стоите? Целуйте любимую свою! - говорит Витка им. - Али не люба вам боле? Смотрите, не люба коль, скормлю вас, ей мраку, скормлю!
Делать нечего, подошли господин с Вовкой к телу, наклонились, поцеловали в щёки холодные её. А тело как глаза откроет! Рот рваный, страшный, с зубами острыми распахнула! Схватила упыриха их обоих за шеи да и выпила! А Витка только смеялась...
И с тех пор пропадали ещё люди с посёлка нашего у этой болотной опушки... Найти тел не могут... И люди теперь в лес ночью не ходят. Знают, коли ночевать на болоте остаться, Витка увидит да заведёт к себе, упыриху кормить... Так что вы ночью в лес - ни-ни! Гиблое дело это..."
***
Что ж, раз где-то о чём-то сказали "нельзя", то нас туда обязательно потянет, такова уж психология любого мало-мальски любопытного человека. Собравшись под вечер в экспедицию, мы попросили Дмитрича (старичка, у которого остановились на время исследований) отвести нас на известную всем здесь опушку. Тот отказался наотрез, мотивируя это тем, что ложится он привык рано, а ещё дел до ночи сделать надо "непочатый край". Пообещался отвести нас завтра с утречка пораньше. Поэтому ещё один день у нас прошёл в рутинной деятельности: "Неман" искали что-то необычное в округе посёлка с помощью своего экстрасенса - Васьки Перлова, а я собирал различные приметы и поверья у местного населения.
К утру нас разбудил Андрей Фёдоров - лидер экспедиции и главный в "Немане".
Мы быстро собрались и под чутким руководством Дмитрича отправились в лес. Пройдясь по утренней росе, я умудрился промочить ноги даже выше резиновых сапог, которые предусмотрительно надел с утра, и теперь у меня довольно ощутимо холодило под коленями. Когда пришли на место, Васька тут же заорал не своим голосом:
-- Вижу!!! Смерть вижу!!! Прочь!!!
И, сбив с ног напугавшегося Дмитрича, бросился в чащу.
-- Опять, сукин сын, "нирваны" обнюхался перед предсказаниями! - гаркнул ему вслед Андрей.
Да, перед тем как идти, я видел, что Васька что-то нюхает из спичечного коробка с приклеенной к оному надписью "нирвана", но тогда я списал этот поступок на обычные шаманские причуды. Я и не думал, что Васька употреблял наркотики, он даже пиво не пил при нас.
Мы подняли с земли Дмитрича и бросились за Васькой вслед. Тропка, по которой убежал наш экстрасенс, вскоре раздвоилась, пришлось разделиться. Я, три члена группы "Неман" и Дмитрич вскоре устали и решили отдохнуть. Стрелка часов показывала двенадцать часов дня. Мы перекусили бутербродами с чаем и отправились дальше. На каком-то этапе Дмитрич отстал от нас, вероятно, сошёл с тропинки по нужде. За него мы не беспокоились, он знал этот лес как свои три зуба, а на тропке мы оставляли следы, дабы не заблудились те, кто пойдёт за ними, если вдруг найдут Ваську.
В семь часов вечера мы решили идти назад в посёлок - у нас из припасов даже сигарет не осталось.
Я повёл всех обратно. Шли мы по оставленным меткам, но всё же сумели заблудиться. Когда я это понял, то обнаружил, что нахожусь совершенно один в неизвестной части леса; моих спутников со мной как будто и не было. Я хотел выйти из положения, вспомнив уроки ориентирования на местности и памятуя о том, что посёлок находится к северу от леса. Но, приглядевшись к стволам, обнаружил, что здесь недавно был низовой пожар, и только что восстановившиеся дубы не успели обрасти мхом. Делать нечего, я пошёл сквозь лес, наугад определяя направление и полагаясь на наш спасительный русский авось...
И блуждаю здесь по сей час. Осмотрев опушку, я обнаружил на ней пачку сигарет, которую выронил Андрей, когда погнались за Перловым. Обрадовавшись, что я, наконец, скоро приду в посёлок и нормально поем, я направился к выходу из леса по известной тропинке.
Внезапно тропка вильнула во тьму. Я не поддался на её уловки, памятуя историю, что рассказал Митрофан Васильевич, и пошёл вперёд - тропка, по которой мы шли из посёлка к опушке, была без поворотов.
Я очень удивился, когда спустя полчаса ходьбы передо мной выросла скала. Осмотрев её внимательней, я обнаружил, что под ползучим ковром растений находится добротная каменная кладка. Бог мой!!! - замок!!! И окошко одно горит... в башне...
Я хотел броситься прочь оттуда, но внезапно увидел бледный силуэт Дмитрича за окном. Тут из кустов выбежал Васька Перлов - и прямиком в двери замка!
Поражённый увиденным, я будто окаменел. Из лесной чащи стали выходить члены группы "Неман" во главе с Андреем Фёдоровым. И все - к замку! Я подбежал к ним, хотел было спросить, что происходит, но был резко остановлен взглядом Андрея, от которого пробежали мурашки по спине. Абсолютно пустой и мертвенно холодный. Жадный взгляд, выедающий душу.
Они схватили меня за руки и повели за собой. Будто оцепеневший, я повиновался.
В замке нас ждала Вита... Она выглядела безупречно... Идеально белая, нежная как лепесток розы кожа, правильные, приятные, притягивающие черты лица. Смоляные, чёрные волосы, обрамляющие прекрасный лик, контрастировали с кожей. А глаза... Два синих-синих омута глаз затянули меня... Мне лишь мечтать коснуться её губ, полных и ярких, как сама страсть.... До боли и бесстыдства открытый лёгкий полупрозрачный наряд прикрывал идеальную фигуру, заманивая и создавая столь бурную почву для фантазии, что рассудок терялся... Да, безумно красивая... Я даже на время забыл о том, что произошло, ослеплённый всей её прелестью. Пока не узнал тех, рядом с кем она стояла. Здесь были все жители посёлка... И Дмитрич, и Митрофан Васильевич, и все, с кем общался только вчера. Но они были уже другие. Мёртвые. У каждого я заметил по два нароста на голове, изогнутых от висков к затылку. В этом проклятом замке размещалось настоящее Честилище! И больше всего пугало не это задевающее душу зрелище оживших персонажей мифов, которых изучал - чертей, больше всего пугали окружающие меня голодные, жадные глаза...
Вита взмахнула рукой, и полилась музыка... Девушка подошла ко мне.
-- Николай, не пригласите ли даму на танец? - голос был божественен...
Я не мог отказать...
-- Ах... Вы доставили мне столько удовольствия! - мы кружились в вальсе по центру зала.
-- Охотно верю... Вы давно... опустошили посёлок?
-- Нет... Ну понимаете же, мне нужна свежая кровь... А те, кто был моей пищей, потом становятся моими детьми, их тоже надо кормить... Вы тоже станете моим приёмным сыном.
-- Зачем? Я же могу рассказать о вашем посёлке в мире прессы, в ваши нежные ручки потекут толпы... - решил схитрить я. Главное - выбраться, а дальше сообщить куда надо и взорвать этот притон к чёртовой матери!
-- Нет, пожалуй я откажусь от Вашего предложения... У меня мало времени...
-- И всё же я настаиваю...
Неожиданно она коснулась своими устами моих губ и... я пропал...